прекрасный вечер сергея сергеевича

Сергей Петрович достал из глазницы Тамары Николаевны яблоко и начал его есть. Он ел его долго, нежно, похрустывая ушами и шевеля своими лохмотками, а Тамара Николаевна над ним в это время ужасно потешалась и истекала кровью.
- С сахаром, Иван Кузьмич, - внезапно послышался толстый голос из-за двери, это говорил приезжий дворецкий, который опробовал хомутом все углы знаменитой усадьбы Доктора Акулы.
- Не защемите ваш хобот, Матвей Матвеевич, - сказала Тётя Ася и побежала в поликлинику сдавать внезапно нахлынувшие на неё анализы.
- Чёртовы пробки! Чтоб их все да по хаерам и медведи водятся в наших лесах, - нервно промурлыкал Матвей Матвеевич, и пошёл дальше утюжить кудлатые языки хлеборубов, которые сидели у него в подвале за кражу водки.
Внезапно в комнату вбежал Раскольников с топором и закричал:
- Молилась ли ты на ночь, Дездемона?!
Дездемона очень молилась, и поэтому её застрелил Антон Гришаков, которому хотелось спать. Не найдя в помещении Дездемоны Раскольников бросился к Тамаре Николаевне и начал злобно просить у неё прощения за разбитые вчерашним вечером грибы и изнасилование.
Сергей Петрович тут же достал пистолет и застрелил Раскольникова, после чего взял яблоко из другой глазницы Тамары Николаевны и вернулся к своему любимому занятию. Тамара Николаевна стала как статуя и больше не двигалась.
Тут к ним в комнату нагрянул Гришаков и заорал:
- Сегодня вечером освобождается место в нашем клубе голеологов, не соблаговолите ли Вы Сергей Сергеевич, и Вы, Тамара Тамаровна, посетить нашу скромную уютную толстовку под зимним и мясо с чесноком.
- Очче го же нет – возрадовался Сергей Петрович, и видя как низко он скатился по ступенькам своей личной эволюции, побежал повесился.
На утро после этого даже посветлело.