Что мешает?

Навеяно прочтением книги «Волкодав».  Глубокое мое почтение автору – Марии Семеновой.


С детства Серому Псу внушали, что нет опаснее врага, чем Волк. Волк силен, хитер, кровожаден и жесток. И с детства же он знал, для чего рожден. Он должен был вырасти сильным, смелым и честным, чтобы выходить победителем из любого боя. Нет, Серые Псы нисколько не принижали способностей Волков и считали их сильными противниками, бесстрашными и способными на многое. Псы сами не нападали первыми, но мстили за разбой и нападения. Но если же каким-то случайным образом Волк и Пес встречались на одном пути, то битва была неизбежна, и продолжалась она пока не останется только один. У Серых Псов ходили легенды, что нет ничего опаснее, чем встретить Белого Волка, эта встреча сулила неминуемую смерть. Белым Волком пугали провинившихся малышей, а сильно повздорившие Псы желали друг другу непременно встретить его на пути. Были и такие горячие головы, покидавшие против обыкновения родное селение и уходившие на поиски этого Волка, в надежде сразиться с ним и, скорее всего, пасть героем. Именно таким и рос Серый Пес, он жадно внимал легендам о храбрецах свершающих подвиги.

Все умудренные опытом вожаки обходили стороной селения Серых Псов строго настрого, запрещая стае  приближаться. Все Волки знали о нраве Серых Псов, знали, что они справедливы, но горячи, и знали, что встреча с Серым Псом один на один зачастую плохо кончается для Волка. Лишь самые матерые одиночки решались рыскать неподалеку, каждый раз чудом уходя от облавы.

Мужчина, по виду которого было сложно судить о возрасте, шел по лесной тропе. У него были длинные спутанные, посеребренные ранней сединой волосы заплетенные в две тонких косички. Внимательный взгляд серо-голубых глаз неторопливо прочесывал местность вокруг, не упуская ни одной детали. Лес беседовал с ним, как с равным, и он был достоин отвечать лесу. Мощная фигура свидетельствовала о недюжинной физической силе, а шрамы на лице и груди о перенесенных лишениях и одержанных победах. Мужчина передвигался легко и бесшумно, походка выдавала в нем охотника или воина. За спиной в ножнах виднелся меч, рукоять которого не была украшена ни каменьями, ни золотом, но он излучал благородство не смотря на неприметную на первый взгляд сталь. Этот меч мог петь, но пел он только в справедливых руках.

Всю свою жизнь Серый пес видел один и тот же сон. Сон, от которого он просыпался в холодном поту, поскуливая, как побитый щенок. Он помнил кровавое побоище, сгубившее весь его не столь многочисленный род. Он помнил море крови и стоны умирающих братьев и сородичей. Он помнил зеленый огонь в глазах воинов-чужеземцев, не щадящих ни стариков ни детей. Они были хуже, чем Волки, хуже, чем кто-либо. Он помнил закат, разливший на все небо недобрый багрянец в тот день, а напротив – луна. И тоскливый волчий вой, оплакивающий гибель бывших родственников и врагов…

Выжил он один – лопоухий молодой щенок. Он помнил хохочущие глумливые рожи и пинки, отбрасывающие его  назад, в центр круга. Почему его оставили жить? Хотелось посадить на цепь ради забавы? Хотелось показать, как у них принято праздновать победу? Показать цену своего слова и безграничность вероломности? Да где это видано, чтобы Серого Пса держали на привязи! И однажды цепь не выдержала рывка. Острые клыки впились в горло чужеземца, приносившего скудную подачку. Его кровь  оросила землю. И, лишь крики ненависти, да проклятья молодой жены неслись вослед убегающему убийце.

Скитания. Скитаниям не было конца. Многое вытерпел Серый Пес, прежде чем научился прямо смотреть в глаза смерти и не бояться ее холодных объятий. Сначала было желание вернуться, отомстить, отловить по одному всех выродков до единого, но не смог. Не захотел уподобляться им же. Не захотел, тем более, что свой род все равно не вернуть, да и Пес Отец сейчас лучше о них позаботится…

И тогда, чтобы не видеть этих кошмаров, Пес возвращался в лоно природы, и его дух в обличье огромного серого пса несся по лесам и полям. Он говорил с лесом, лес приветствовал его и приглашал погостить подольше, разрывая тонкие струны бытия и оставляя могучее тело лежать недвижимым и беззащитным. Он всегда успевал вернуться, и потом долго не мог понять, где явь, а где нет.


Серый Пес шел по тропе вдоль кромки леса, как вдруг услышал какой-то шорох. Кто-то неторопливо и легко двигался навстречу. Пес насторожился, но не свернул в сторону, чутье подсказывало ему, что опасности нет. Еще через мгновение из-за поворота показалась молодая девушка. Она несла в руках корзинку и что-то напевала. Увидев Пса, она не выказала удивления, лишь перестала петь.

– Здравствуй, красавица.

– И тебе поздорову молодец, – ответила девушка.

– И не боязно тебе разгуливать по лесу в одиночку?

– А ты попробуй тронь, – предупредила с вызовом та.

– Не в моих обычаях первым обижать кого бы то ни было, – ответил Пес. – Да будто сама не знаешь, не добрые времена начались.

Что-то странное было в этой девушке. Не мог определить Пес какого она племени.

– Ты чьего рода будешь, краса?

– Во… Вообще-то Олени мы. – Отозвалась девушка и добавила, – К замужеству готовлюсь, потому и не ношу тотема.

– Понятн. Ну, давай хоть провожу хоть. Далеко ли тебе?

Предложил Пес, а сам припомнил, что нет такого обычая у Оленей – тотем снимать перед замужеством. Ну да мало ли. Сам-то хорош – свой поди тоже спрятал. Уж слишком много лишнего внимания вызывает он теперь…

– Пойдем  – тут недалеко. Сейчас по тропинке, а потом направо через лесок, да по мостку через речку.

«Вот опять пришлось соврать». Волчица лежала и не могла уснуть. Из головы у нее не шел странный попутчик. Почему она не испугалась его? Ведь грозной внешности, ну прямо вылитый разбойник! Ан нет – вроде добрый человек оказался, сердце ее не ошибалось на сей счет. Только вот тоска в глазах непонятная, как будто они старше вдвое. Но и он не так прост – тотема не носит. Ох и надоело ей врать, надоело не своим племенем называться. Вот вышла бы замуж за Оленя, тогда и звалась бы Оленихой, не пристало волку овечкой прикидываться! Но что поделать, коль свои выгнали, так нашлись добрые люди, приютили и за то спасибо, плачу чем могу. Да и изгнали-то за мелочь – слишком сильно дару подвластна, мол только вожакам такое позволено. Да и то не плохо если бы…

– Ну вот и пришли, – сказала девушка, остановившись у мостка через узенькую, но весьма шумную речушку. – Далее не ходи… Вдруг родственники жениха увидят – быть беде.

– А что это жених тебя в лес не провожает? По обычаю не положено?

– Не положено. Прощай. И… спасибо.

И легконогая Олениха ускакала на тот берег

– До свидания, краса. –  Поклонился Пес ей в след. Но она этого уже не слышала.

Солнце клонилось к горизонту, когда Пес спустился к реке чуть дальше, по течению. Скинул запыленную рубаху и портки, выкупался, перекусил и решил вздремнуть.
Огромный серый пес бежал по тропинке. Вдруг он резко остановился, принюхиваясь. Что за запах? Этот запах был знакомым и незнакомым одновременно. Что мелькнуло в памяти и исчезло. Он медленно, наклонив голову, пошел по тропе. Впереди был поворот и за ним кто-то был. Пес медленно повернул, ведомый тропинкой. Прекраснейшая из картин предстала перед его глазами. Лес уходил вправо, слева был крутой обрыв, прямо над которым повисла огромная луна. На краю обрыва стояла, задрав морду, белая волчица. Она не испускала ни звука, просто стояла и смотрела.

Волчица снова была на своем любимом месте у обрыва. Раз за разом ее что-то тянуло сюда, особенно в такие теплые ночи. И каждый раз ей хотелось спеть Песню Жизни, спеть ее громко, так чтобы все слышали. Но нельзя. Запрещено ей теперь петь. А если узнает кто, то и жить запретят… Чутье подсказало, что сзади опасность. Волчица стремительно развернулась и зарычала, обнажая острые клыки.

Пес стоял и смотрел. Легенды всплыли у него в голове. Он встретил белого волка. Это его последняя прогулка! Но нет! Он будет драться, до победы. Он не боится смерти, но и не отвергает жизнь.

Там где мгновение назад находилась волчица, приземлился огромный серый пес, раза в два больше ее, он разочаровано лязгнул зубами.

– Остановись! Что тебе нужно?! – вскричала волчица.

Пес готовый к новому прыжку замер, только сейчас поняв, насколько она меньше его.

– Я всего лишь не хочу умирать!

– Разве моя смерть продлит тебе жизнь?

– А разве ты не будешь преследовать меня до конца?

– Я никого не преследую. Я простоприхожу сюда мечтать о Песне.

– Мечтаешь о песне?

– О Песне, которая никогда больше не будет спета.

– Но легенды говорят…

– Иногда даже легенды ошибаются.

И тут у Пса соединились две его сущности, он вспомнил все из своей человеческой половины. Так бывает лишь однажды. И лишь у двоих.

– Почему ты солгала?

– Я была вынуждена.

– Я не знал.

– Приходи завтра к обрыву. – Сказала волчица и побежала прочь.

Пес долго смотрел ей вслед, а потом повернул в лес.


 Наступило утро и все вокруг радовалось новому дню. Было тепло и солнечно, в такой день даже сложно подумать, что есть на свете много несправедливости и зла. Пес проснулся, огляделся и, с удивлением,  вспомнил все, что произошло ночью. Обычно он почти не помнил того, что было в то время, когда он находился в обличье пса. Сейчас же он помнил все до мелочей. То, что он узнал, перевернуло все его мировоззрение. Оказывается легенды не всегда правы. Ну конечно же! Ведь их рассказывают люди на протяжении веков, а люди не всегда говорят правду. Эта мысль пришла так неожиданно, что даже слегка помутнело в глазах. Нет, правда! Пес и Волчица, это же немыслимо!

Пес быстро выкупался в прохладной речной воде, оделся, в кои-то веки сделав попытку причесать пятерней спутанные волосы. Потом поднял оставленные на берегу вещи и пошел к обрыву.

– Бесстыдница! – разорялась бабка-Олениха. – Ты опозорила не только свой род, но и хочешь и здесь снискать себе славу? Думаешь, никто не видел, как ты шляешься по лесу с каким-то разбойником?

– Он вовсе не разбойник, он добрый человек!

– Ты должна была, не выясняя – какой он человек, нестись в деревню, чтобы сохранить свое доброе имя!

– Волки не олени! Они не убегают от каждого встречного.

– Так не быть тебе не тем и не другим – безродная!

Волчица молча поклонилась в знак согласия, и пошла собирать свои вещи.

В древние времена она могла бы стать вожаком, не смотря на то, что она женщина. Ведь с ней, как с равной, говорят предки. А они – лишенные дара – пытаются что-то ей втолковывать. Надоело! Ей уже все равно. Будет свободной и одинокой как Пес. Кстати, Пес ждет!

Солнце стояло уже высоко, когда Пес услышал легкие шаги. К обрыву вышла она, в ее руках была небольшая котомка и одета она была по походному.

– Здравствуй, Пес.

– И тебе здравствовать, Волчица.

– Заждался, небось?

Пес не ответил, лишь повел плечом.

– Пойдем куда, что ли? – она неопределенно махнула указывая на тропинку.

– А ты что это? Зачем вещи.

– Меня прогнали из рода. Вернее Олени прогнали меня.

– И что ты теперь собираешься делать?

Пес этого не мог понять, в его роду не было принято выгонять на улицу просто так. По крайней мере даже тем, кто совсем провинился, строили сообща хижину за деревней и подкармливали, правда разговаривать с такими людьми строго запрещалось, но не кидать же родича на произвол судьбы?

– Не знаю. Буду странствовать.

– Негоже девице одной расхаживать.

– Я – Волчица, я не боюсь никого!

Пес неловко взял девушку за руку и она вздрогнула, подняв на него серые бездонные глаза.

– Пойдем со мной.
– А как же легенды?

– Легенды ошибаются.

– Но как?! Волк и Пес это же невозможно!

– А что мешает?..


С неба снова светила луна, отбрасывая серебристые блики на верхушки леса. Тропинка долго вилась вдоль опушки, лишь изредка ныряя под сень леса. Две тени неспешно трусили бок о бок по тропинке – одна поменьше и посветлее, другая – потемнее и побольше. Это были огромный серый пес и белоснежная волчица. Это невозможно, подумал бы сторонний наблюдатель, но если ничего не мешает?