Лебединая верность

Маргарита Пашкина









Лебединая верность

рассказ












Ижевск
2003
 
На дворе был май месяц, а на календаре 9-е число. По телевидению и по радио шли интересные передачи, все на тему Великой Отечественной войны. Песни военных лет перемежались с выступлениями и воспоминания-ми участников тех великих событий. Мария сидела у экрана телевизора и не пропускала ни одного кадра из подлинных документальных фильмов и очень внимательно всматривалась в лицо каждого человека, в душе надеясь, что возможно узнает в одном из них своего младшего братишку, который ушел на фронт и не вернулся. Тогда пришло извещение, что он пропал без вести.
С тех пор прошло уже целых 50 лет, а сестра жила надеждой, что братишка жив. Павел был моложе ее не 6 лет и был из детей самый младший, и они с ним были очень дружны, оба любили друг друга, и Мария всегда старалась опекать его. В семье сыновей было двое, а дочерей трое, и младшими как раз были Мария и Павел. Старшего брата звали Николай, а сестер звали Вера и Полина. Все уже были семейные, кроме Павла, и у Марии была уже своя семья. У нее росла очаровательная дочурка 2-х лет Наташа. Мария была замужем, жила за 20 километров от родной деревни, и работала учительницей в школе. Каждый год на 9 мая Мария вспоминала все прошлое, плакала и корила себя за то, что не смогла проводить своего братишку на службу в армию. В тот день было много уроков в школе, после весеннего половодья до-рога была грязной, и она не решилась идти пешком одна. Проводить ее было не кому, муж ее уже воевал на фронте, к тому же лошадей в колхозе почти не осталось, да и все доброе тоже было отправлено в помощь фронту.
Шел уже второй год войны. По возрасту, Павел должен бал идти в армию только через год, но он решил идти добровольцем, как старший брат Николай. Павел тоже очень сокрушался, что его любимая сестра не смогла его проводить. За месяц до ухода на фронт он побывал у своей сестры, повидался с ней и с ее дочуркой. Павел очень любил свою племянницу и подолгу возился с ней.
Все это Мария отчетливо помнила, и ей становилось еще горше на душе. Ей шел уже 75-й год, здоровье было неважное. Жила она со своей дочерью Наташей, двумя ее детьми и зятем. Муж Марии вернулся с фронта до-мой, но вскоре умер, так как был на фронте не единожды ранен, и это сказа-лось на его здоровье. Мария, почему-то не верила в гибель своего брата, сердцем чувствуя, что он жив. Наташа с мужем каждый раз успокаивали ее и говорили, что за столько лет, если бы был жив, все равно дал бы о себе знать. Но она и слышать об этом не хотела, а думала о своем.
Порой эти ее мысли и переживания доводили до сердечных приступов, приходилось вызывать скорую. Чтобы это не повторилось снова, Наташа ре-шила свою маму отвлечь от телевизора и попросила помочь ей на кухне. Мария охотно согласилась и они всей семьей стали весело и дружно лепить пельмени. В этой семье праздничным блюдом всегда были пельмени, а тут такой большой праздник, как обойтись без них.
По радио звучали знакомые мелодии военных лет, Мария прислушивалась и тихонько подпевала, а из глаз ручьем текли по лицу слезы. Такой большой праздник, День Победы, а столько грусти он приносит людям, что не выразить этого ни слезами, ни словами. Скольких людей унесла эта война, ужас, сколько молодых жизней погубила, не счесть.
Вдруг Москву перебило местное радио. Выступал участник войны. Рас-сказывал он про случай, который произошел с ним на фронте. В одном из боев он был тяжело ранен и спас его молодой боец по имени Павел, который перевязал ему раны, пожертвовав своей нижней рубашкой, вытащил из-под обстрела и доставил в медсанбат. Выступающий назвал и фамилию своего спасителя и откуда тот был родом.
Услышав это, Мария стала сама не своя, не знала, то ли радоваться, то ли плакать. Она бросила стряпню, соскочила со стула, побежала переодеваться, приводить себя в порядок и начала куда-то собираться. Ни на какие вопросы она не отвечала, не слышала никаких уговоров. Наташа заволновалась и стала просить свою маму, чтобы та успокоилась и никуда не собиралась.
  Мама, что случилось, куда ты засобиралась?   с тревогой спросила Наташа.
  Как куда, пойду на радио и узнаю что это за человек, и где он проживает, найду его и все расспрошу, ведь все, все сходится с моим братом, а вдруг это он? — с радостью и со слезами ответила Мария.
Ее всю трясло, и она не могла совладать с собой. Видеть это было очень мучительно. Зять подал ей воды и просил успокоиться и подождать пару дней, так как сегодня праздник, и она вряд ли что узнает.
Вскоре после этого позвонила старшая дочь брата Николая, которая с тревогой в голосе сообщила, что слышала выступление одного ветерана, в ко-тором было упомянуто имя дяди Павла. Наташа обещала ей, что обязательно съездит в редакцию и узнает про того выступающего.
Все эти дни Мария жила в тревоге, не могла дождаться, когда наступит рабочий день. Все представляла себе встречу с этим человеком и очень надеялась, что тот солдат, спасший ему жизнь, и был ее братом. В первый же рабочий день зять Марии решил сначала позвонить в редакцию, и ему сразу же ответили, что выступающим был участник войны, проживающий кило-метров за пятьдесят от города, дали его адрес.
   Готовься, мама завтра с утра и поедем, а сегодня мы с Наташей съездим на дачу. Ты согласна?   спросил зять.
– Да как уж не согласна, как-нибудь день переживу, сколько лет уже ждала   с волнением и радостью ответила Мария.
   Только бы этот солдат был именно моим братишкой, только бы он, боже мой, только бы мне не умереть от радости!   бормотала она про себя.
От этих тревожных мыслей ее отвлекала Аленка, трехлетняя правнучка, которая без умолку щебетала:
  Баба Маша, а почитаешь мне сказочку?
  Почитаю, почитаю, радость ты моя, солнышко мое   обнимая девочку, со слезами на глазах говорила Мария, а сама все думала о братишке.
Аленка смотрела на нее любопытными глазками, недоуменно спрашивала:
  Баба Маша, а отчего ты сегодня все время плачешь, может быть, у тебя чего-то болит?
  Да нет моя радость, не болит ничего, только сердце ноет, да еще душа болит,   тяжело вздохнув, ответила Мария.
  Душа, а где это, где она, я не слыхала про это?   серьезно, по-взрослому, переспросила Аленка.
  Да ты еще совсем маленькая и не поймешь еще, что такое душа,   ответила Мария.
  Нет, нет, баба Маша, я понимаю, ты вот переживаешь за своего братика, вот, наверное, к тебе и приходит душа и заставляет ныть твое сердце, да?   с тревогой взрослого, почти понимающего человека переспросила Аленка.
  Умница ты моя, сокровище мое, что бы я делала без тебя?   снова стиснула Мария свою крошку. Наконец они обе успокоились и начали читать сказки и стихи Корнея Чуковского. Аленка очень любила эту книгу и могла слушать бабу Машу до бесконечности. Прошло какое-то время и Аленке за-хотелось на улицу.
  Баба Маша, а мы с тобой пойдем гулять или у тебя все еще не зажила душа?   спросила Аленка, в ее глазах зажегся лукавый огонек.
  Сходим, сходим. Сейчас оденемся и выйдем на улицу.
Аленка ходила в детский сад и умела одеваться сама, только путала обувь: правый ботинок оказывался на левой ноге, а левый - на правой.
  Ах ты, моя проказница, до сих пор не можешь правильно обуться – со смехом проговорила Мария.
  А я ведь еще, баба Маша, маленькая совсем, - со смехом отвечала Аленка.
Обе, нахохотавшись, забыли обо всем и вскоре были на улице. Аленка была хорошенькой и очень интересной и общительной девочкой, как большинство детей в ее возрасте, поэтому все соседи по дому очень ее любили и при каждом удобном случае заговаривали с ней и играли, задавая ей всевозможные вопросы, а потом смеялись над ее причудливыми ответами.
Как только они вышли из подъезда, навстречу Аленке прибежали ребятишки и стали с ней играть, а Мария присела на скамеечку и стала наблюдать за детворой. Мысленно она представляла поездку к этому человеку и обдумывала заранее, с чего начнет разговор, какие фотографии ему покажет.
Вечером с дачи вернулась семья, и в доме стало веселее, а Мария ушла в свою комнату и не могла успокоиться, сердце ее готово было выскочить из груди, и она боялась, как бы оно не подвело ее завтра. Всю ночь она не могла уснуть, все думала о том, что это может оказаться и однофамилец, ведь бывает же такое.
Наконец настало утро. Мария тихонько встала, и стала готовить зав-трак, она делала это всегда, считала своей обязанностью. Проснулся и зять. Увидев, что Мария уже на кухне, он предупредил ее, что пошел на стоянку за машиной, и чтобы она была готова к отъезду.
Поехали втроем: Мария, ее дочь и зять. Марии не терпелось добраться до места поскорее, ей хотелось лететь как птица на крыльях, она никак не могла унять дрожь волнения, сотрясавшую ее тело. Наташа сидела рядом с мужем, и они о чем-то тихо говорили между собой. Мария сидела на заднем сиденье, все пыталась успокоиться, но мысли о брате никак не шли из голо-вы.
Она начала смотреть по сторонам, и с удивлением обнаружила, что листья на деревьях уже распустились, кругом была нежная, свежая зелень. Кое-где начала распускаться черемуха, окружая ветки своим нежным белоснежным цветом, ну впрямь, как невеста в подвенечном наряде. Белоснежные березки выделялись среди других деревьев особенной прелестью. Они словно молоденькие, застенчивые девушки прятались за другими деревьями. Трава стлалась по земле нежным зеленым бархатом. Небо было такое чистое, голу-бое и бездонное, день обещал быть ясным и солнечным, и на душе Марии от этой красоты как-то потеплело. Постепенно она успокоилась, тяготившая ее дрожь исчезла.
Впереди показался мост, и заблестела голубая гладь речки. Машина - остановилась. – Выйдем на минутку, полюбуемся этой красотой и подышим свежим воздухом, предложил зять. Они вышли. Мария полной грудью вдохнула этот чистый утренний воздух и как будто напилась свежей родниковой воды. Наташа спустилась к речке, набрала полные ладони ледяной воды и плеснула себе на лицо. Все трое как будто ожили после долгой спячки, всем стало так хорошо и радостно от этой красоты и чистоты.
Проехав еще немного, они добрались наконец-то до места. Нашли дом, остановились. На лай собаки вышла женщина, по виду хозяйка. Она поинтересовалась, кто и зачем пожаловали, а затем пригласила войти во двор, где копал землю хозяин. Зять Марии объяснил ему цель их визита.
  Да, я выступал по радио, ко мне приезжал корреспондент из редакции и брал у меня интервью,   ответил Петр Игнатьевич, так звали этого человека.
  Так вот, Петр Игнатьевич, мама, слушая вас, решила, что спасшим вас солдатом является ее без вести пропавший брат. Сходится все, и имя и фамилия и место проживания до призвания на фронт.
 Мама, покажи фотографии своего брата,   обратился зять к Марии.
Она тут же очень бережно развернула сверток и со слезами, которых не могла сдержать подала этому человеку. Петр Игнатьевич стал очень внимательно разглядывать фото. Он понимал, что очень огорчит эту пожилую женщину, которая с такой надеждой смотрит на него, надеясь на положительный ответ.
– Так вы говорите, что получили известие, что он пропал без вести?   переспросил Петр Игнатьевич.
 Да, да   ответила Мария.
 Да, действительно, все сходится, но ведь мы с Павлом до сих пор встречаемся, ездим, друг к другу в гости и считаемся, братьями, выходит это не тот Павел, не ваш брат, выходит однофамилец. Названия деревень одинаковые есть в каждом районе, и на фотографиях ваших этот мой спаситель Па-вел совсем не похож на вашего брата,   с горечью в голосе ответил Петр Игнатьевич,   я очень сожалею, что не смог помочь вашим надеждам, но что по-делаешь, война есть война. Но, если ваше сестринское сердце подсказывает, что он жив, значит надейтесь на это, все равно даст о себе знать, не выдержит его сердце, объявится. Не теряйте надежду, живите и ждите!
Посидели, попили чаю, поговорили, а расстались как родные. На об-ратном пути Мария уже не плакала, а чему-то радовалась, а чему, ей было не ведомо. Наверное, тому, что этот человек подал ей надежду. Она чувствовала, что брат жив и по какой-то причине не мог дать о себе знать, да и о них ничего не знает, что его до сих пор ждут.
Видно так устроена жизнь, что тому, кто очень верит и ждет, судьба иногда дарит долгожданную встречу. Не обмануло Марию ее сердце, жив был Павел. Правда, война забросила его далеко от родных мест. Но все эти долгие и трудные годы образ его любимой девушки Кати закрывал перед ним все. У Павла никогда не было жены, все эти годы он очень тосковал по Кате и по своей родине.
Самого Павла выходила совсем чужая, незнакомая пожилая женщина, у которой на руках остался внук. Мать ребенка расстреляли фашисты. Павел был полуживой, весь израненный и искалеченный. Надежды не было никакой, но эта женщина выходила его, и он остался там жить, выучил тот язык, на котором говорила его спасительница.
Каким образом Павел оказался в этой стране, он не помнил. Долгие годы он не мог говорить, но стараниями этой женщины понемногу начал вспоминать, кто он и откуда. Научился ходить и говорить. Когда эта женщина умерла, внуку ее было всего четыре года.
Павел очень привязался к мальчику и решил его усыновить и воспитывать как своего родного, да и ближе у него никого не было. Мальчика он на-звал русским именем Иван. Так они и жили вдвоем. Сын вырос, получил хорошее образование, и отец очень гордился им. О женитьбе он никогда не задумывался, лучше его любимой Кати на земле не было никого.
Ивану по делам нужно было ехать в Москву, и когда об этом услышал Павел, то он тоже решился ехать с ним. Надо же, наконец, перед закатом своей жизни побывать на своей родине; наверное, все его уже давно забыли, и не встретит он уже своих родных, и если так, то навестит хотя бы могилы отца и матери, побывает в родных местах.
Если нет в живых брата и сестер, то ведь остались у них дети, а это то-же родная кровь, так думал Павел. Набрал всем подарков, сыну своему он всегда рассказывал о своей любимой сестре Марии, о ее дочурке Наташе, обо всех его родных и Иван отчетливо представлял их. Об одном Павел забыл, что прошло столько лет и все должно измениться и внешность его родных, и его село, и все остальное.
У Павла была невестка, жена Ивана, у них было двое детей, девочку по настоянию Павла назвали Марией в честь его любимой сестры, а мальчика в честь отца Павла Ильей. Дети относились к деду с большим уважением. Его решение их очень встревожило, так как здоровье Павла было не очень хорошим, и они беспокоились, как он переживет эту встречу с родными и своей страной. Но он принял твердое решение, и менять его не собирался.
Наконец Иван с отцом прилетели в Москву. Павел никогда не бывал там. У сына было много дел, на которые нужно было потратить несколько дней, а Павлу не терпелось, как и Марии скорее повидать родные места. С трудом удалось его удержать. Наконец они купили билеты и сели в самолет. Павел очень волновался, сейчас он летел туда, где родился и вырос. Он думал о том, как его встретят на родине. Увидит ли он своих родных и знакомых, живы ли они. И захочет ли кто говорить с ним, столько лет прожившим на чужбине. Но он в этом не виноват. Это все проклятая война.
Иван очень устал за эти дни и крепко уснул в кресле самолета. Полет продолжался всего полтора часа, но за это время Павел чего только не пере-думал. Перед ним, как на экране, прошла вся его жизнь. Его душили слезы, и он их не утирал, они текли ручьем из его глаз.
Когда стюардесса объявила посадку, Павлу стало очень плохо, он судорожно схватился за руку сына.
  Вот я и дома, сын!   только и смог произнести он.
У Павла подкосились ноги, как будто их у него не стало, голову закружило, в груди стало тесно.
 Неужели умираю,   подумал он,
   Нет, не должен сейчас, не должен. Я должен выйти и спуститься на родную землю, повидаться с ней и поклониться ей, ведь она - эта земля взрастила меня, так дай же мне за столько лет разлуки стать на колени перед ней!
Иван взял отца под руку, и они стали спускаться по трапу, и тут про-изошло чудо, свежий воздух родной земли дал Павлу силы. Он вдохнул этот майский воздух, напоенный сосновым ароматом, и ему стало так легко на душе, ему захотелось кричать во весь голос:
  Здравствуй, моя родная земля, моя родина, вот я и дома!
Они узнали, как добраться до родного села, ведь через столько лет все изменилось. Им объяснили, что нужно до центра города, а там можно доехать автобусом или нанять такси и доехать до села. Билетов на ближайший рейс не оказалось. Пришлось ехать на такси, тем более что таксист охотно согласился. Расстояние было небольшое, всего сорок пять километров.
У Павла было чудесное настроение, глаза светились необыкновенным блеском, движения были спокойные, и чувствовал он себя самым счастливым человеком.
Иван смотрел на отца и не узнавал его, таким он его никогда не видел. Павел подошел к сыну, обнял его, стиснул его руки и с такой радостью обратился к нему:
  Ну, сынок, садись, поедем на мою родину!
Когда машина тронулась с места и выехала из города, Павел неотрывно смотрел в окно. Он тормошил своего сына и восхищался:
  Смотри, смотри, сынок, какие красивые места у нас, ни с чем не сравнимые. Все изменилось в лучшую сторону, какие богатые деревни, смотри какие красивые дома, какая дорога, а раньше все было иначе.
Таксист слушал Павла и удивлялся его возгласам, не мог понять, что творится с человеком. Не выдержал и, извинившись, решил спросить:
 А что Вас так удивляет, как будто ничего нет такого, чтобы так радоваться и удивляться чему-то?
 Э, мил человек это вас ничего не удивляет, а я не видел этой красоты целых пятьдесят лет. Я еду на свою родину, чтобы поклониться родной земле и праху моих родителей. Все эти годы я жил на чужбине и тосковал по всему этому так, что вам и не представить!
Таксист вежливо и виновато извинился и стал кое-что объяснять, как гид экскурсанту, он оказался очень общительным, и дорога показалась не та-кой длинной.
Когда осталось примерно пять километров до села, завиднелся купол церкви. Таксист обратился к Павлу:
 Скоро уж покажется ваше село, дорогой, видите, виднеется купол?
Павел весь напрягся и стал взволнованно всматриваться в даль. У него начали дрожать колени, зубы застучали, сердце заколотилось так, что казалось оно перед ним, а не в груди, он застонал, ему не верилось, что он подъезжает к родному селу, неужели это наяву не сон? Сколько раз ему снился та-кой сон, и он опять судорожно схватил за руку сына и хриплым голосом обратился к водителю, чтобы тот остановил машину не въезжая в село.
  Сынок, спасибо тебе, дорогой, дай тебе бог счастья и здоровья и не дай испытать то, что пришлось испытать мне! Поезжай сынок обратно, а мы уж дальше пойдем пешком.
Павел помахал рукой вслед отъезжающей машине, а сам перекрестился и опустился на колени, поцеловал землю и начал неистово с отчаянием рыдать. Что только он не говорил, благодарил судьбу за то, что пришлось все-таки свидеться с Родиной и очутиться в родном селе, на родной земле.
Иван стал, было успокаивать отца, предлагал ему таблетки, он очень боялся за его состояние, пытался поднять его с колен. Но Павел не подчинялся ему, он дал полную волю своим чувствам и обнимал эту землю, как свою родную мать. Иван ничего, не добившись, отошел в сторону и тоже без слез не мог совладать с собой, видя страдания отца. Он никогда не видел отца в таком состоянии.
Когда Павлу стало легче, он привстал с колен, подозвал сына, извинился за свою слабость и сказал ему, что сначала они дойдут до церкви и если она открыта, то они обязательно должны войти в нее.
Своего села Павел не узнавал, дома в основном были кирпичные, деревянных было очень мало и село стало намного больше, он узнал только церковь, она была той же. Когда подошли к церкви, Павел заметил, что люди за-ходили и выходили. Значит, работает, решил он.
  Вот в этой церкви, сынок, меня крестили, и в этой же отпевали моих умерших родителей, поклонись, сынок, и перекрестись, входя в нее. Я очень рад, что смогу снова помолиться в этом храме, за то, что я выжил, и смог вернуться на родину и поставить свечи за упокой души моих родителей.
Иван был очень взволнован, и тронут таким состоянием отца и не противился его желаниям, делал все, что просил его отец. Рядом с церковью Па-вел заметил небольшой скверик, в центре которого возвышался большой мраморный памятник.
  Что это такое, такого раньше не было,   подумал Павел и решил по-дойти поближе.
Сын шел следом за отцом и, не стесняясь, утирал слезы. Когда подо-шли, Павел увидел, что на памятнике были высечены множество фамилий и имен его односельчан, отдавших свои жизни во время Великой Отечественной войны, он с ужасом, читал эти знакомые фамилии и имена своих друзей, соседей и натолкнулся на свою фамилию и брата Николая.
Снова ему стало очень плохо, значит, нет в живых и брата, и он сам числится погибшим. Он снова упал на колени и стал неистово рыдать, почти никого из его ровесников война не оставила в живых. Иван тоже рыдал вместе с отцом, обнял его, прижал к своей груди, он так жалел его и не мог ни-чем помочь в этом горе. Павел никак не мог успокоиться, как никогда было тяжело на душе.
  За что, за что все погибли такие молодые, за что?
  Успокойся, отец, пожалуйста, успокойся, вставай, возьми себя в руки, вот будет радость твоим односельчанам, увидеть тебя живым!   говорил Иван отцу.
– Кому радоваться-то, сынок, почти никого из мужчин не осталось, кто тут меня сейчас вспомнит, прошло столько лет, столько зим,   с горечью ответил Павел.
Он приподнялся, отряхнулся, начал утирать глаза от слез и по просьбе сына принял таблетку, ноги его почти не держали, колени дрожали, по всему телу прошел озноб и Иван, почуяв неладное, посадил его на стоящую рядом скамеечку. У подножия обелиска лежало много свежих цветов.
  Это, сынок, здесь у нас была главная площадь, здесь проходили все события села и на фронт нас провожали тоже отсюда, вот и памятник установили тут же,   с гордостью говорил Павел сыну.
  Значит, меня считают погибшим,    подумал он,   а я вот он я, живой.
К памятнику тихонько не спеша, шла пожилая женщина, одетая во все черное, в одной руке у нее били цветы, а другой она держала ручку маленькой белокурой девочки, точь в точь похожую в детстве на его любимую Катюшу.
Павел весь невольно напрягся, эта женщина показалась ему очень знакомой. И ее походка, и манера держать высоко и гордо голову были знакомы, и то, как она внезапно повернулась в их сторону. Потом она аккуратно поло-жила цветы и начала чистой салфеткой протирать то место, где была выгравирована фамилия и имя Павла и его брата Николая, потом она погладила это место, перекрестилась и сказала этой маленькой девочке:
  Это, внучка, твой дедуля Паша, гордись им, он отдал свою молодую жизнь за нас с тобой и всех остальных людей живущих на земле!
Павел вдруг узнал в этой женщине свою Катю. Он не сомневался в этом, это была она. А почему же она назвала его дедулей той девочки? Неужели она имела от него ребенка, неужели с одного раза она забеременела? Павел все старался вспомнить, каким был у них последний прощальный вечер и смутно помнил, как неистово целовал ее и просил ждать его.
Катя тоже что-то занервничала, засуетилась, и ей показалось что-то знакомое в этих мужчинах, что-то очень знакомое и родное и она поборов свою скромность и застенчивость решила подойти к ним поближе.
Павел не знал, как выразить свою радость, как подойти, как встретить свою любовь, но сердце ему подсказало, он забыл все свои боли, молниеносно вскочил как молодой, протянул обе руки и двинулся навстречу со слезами и с виноватой улыбкой, обнял ее крепко, крепко и произнес:
  Моя Катюша, я, живой, я несмотря ни на что вернулся к тебе!
Катя как будто ждала этого момента все эти пятьдесят лет, она так и представляла эту встречу, она, как и Мария надеялась, что он жив и когда-нибудь вернется.
Она приникла к нему как тогда в последний их вечер и прошептала:
  Паша, любимый мой, я так тебя ждала, сердце мое не обмануло меня!
Они долго стояли в объятиях друг друга и забыли про все на свете.
Девочка теребила свою бабушку за платье и ничего не могла понять, а Иван был тоже очень удивлен этой сцене, хотя хорошо помнил рассказы отца о своей любимой девушке. Он начал догадываться. Значит, она жива и у отца хоть на старости лет будет счастье, хватит им его на их век.
Иван подошел к девочке, наклонился к ней и стал с ней разговаривать, чтобы отвлечь и дать отцу насладиться встречей и радостью со своей люби-мой.
  Как же тебя звать, милая девочка?   спросил Иван.
  Даша,   ответила девочка,   а это моя бабуля Катя
Иван облегченно вздохнул. Значит, она и есть, подумал он. Как я рад за отца, за них обоих. Значит, они до сих пор любят друг друга, если столько лет хранили верность, не изменили.
Иван отошел с девочкой подальше, чтобы не мешать двум влюбленным. Он стал расспрашивать у Даши, как она живет и с кем, а она охотно отвечала ему и нисколько не боялась этого дяди, как будто чувствовала в нем близкого и родного человека. Даша рассказала ему с гордостью, что папу ее зовут, как и деда, Пал Палыч и что у нее есть еще два старших брата, Шурик и Миша, а маму зовут Люба. Иван понял, что у его отца есть родной сын, которого зовут так же, Павлом, а отец и не догадывается об этом. Какое счастье, но каково будет отцу, когда он узнает об этом!
Наконец, Катя оторвалась из объятий Павла и стала осматриваться по сторонам, ей очень хотелось представить Павлу свою внучку, но тут подбежала Даша, обхватила Катю и с радостью стала рассказывать про дядю, который расспрашивал ее про житье, а Катя вдруг встревожилась, сердце ее заныло. А вдруг это его сын, не мог же Павел столько лет жить один, у него, конечно, есть жена, дети. Катя как-то вся поникла, а Павел все не отпускал ее, все смотрел в ее глаза, такие родные и близкие и совсем забыл про Ивана.
Иван стоял рядом, молчал и, не скрывая радости за отца, почему-то виновато улыбался, а потом вдруг, как бы извиняясь, произнес:
  Не все потеряно, отец, тебя до сих пор любят и ждут, я очень рад за тебя.
А Катя спросила еле слышно:
  У тебя есть сын?
Потом она подала Ивану свою руку и крепко обняла его. Иван почти не помнил своей матери, все годы он был с отцом, без женской ласки. А тут он почувствовал в этой женщине самого родного человека. На глаза вдруг набежали слезы, а губы сами прошептали:
  Мама Катя.
Все трое опять обнялись, а Даша ничего не понимая, начала теребить свою бабулю и с обидой упрекала, что ее забыли и обратилась к Кате:
  Бабуля, а кто эти дяди, почему они тебя обнимают и все плачут?
Павел услышал слово бабуля и глаза его сверкнули радостным блеском, и он так посмотрел Кате в глаза, что она словно догадалась, о чем он хочет спросить ее, и сказала:
 А это наша внучка Дашенька.
Павел взял ее на руки и начал кружить, а потом стал вглядываться в Дашино лицо и нашел очень много схожего с ее бабушкой. Он растерялся и снова посмотрел Кате в глаза и виновато спросил:
  Катюша, а разве у нас с тобой кто-то родился?
  Да, Паша, у нас с тобой есть сын Пал Палыч и трое внуков!
  Катюша, милая моя, неужели у меня есть  сын и внуки?
  Теперь уже не один сын, отец, а два сына и пятеро  внуков,   ответил за Катю  Иван.
  Видишь, отец, сколько лет тебя ждали и любили, какой ты счастливый
  Милая Катя как мы рады с отцом, как рады, вы даже себе не представляете, как тосковали мы, как отец переживал и плакал, не надеясь встретиться с вами. У меня ведь нет мамы, я приемный сын у отца и у него никогда не было жены. Мы жили только вдвоем, а сейчас вы будете моей мамой, мы с отцом будем очень счастливы!
Павлу от такой неожиданной радости защемило в груди и стало очень  жарко. Он весь побелел и попросил у Ивана таблетки, а тот стал его уговаривать:
  Держись, отец, держись, от счастья не умирают. У вас с мамой Катей вся жизнь впереди, радоваться своим внукам и нас радовать своим счастьем.
  Паша милый, что ты, что ты, сейчас пойдем домой к сыну нашему, что же поделаешь, во всем виновата эта проклятая война. Слава богу, ты живой, хотя и поздно вернулся, но живой. А ведь другие не вернулись назад. Держись, тебе предстоит еще со многими встретиться. Все тебя помнят, и Мария тоже ждала тебя все эти годы, она всегда считала тебя живым.
Павел слушал Катю и не мог поверить в то, что это не сон. Он только про себя шептал:
  Неужели, неужели все так: сын и внуки, и его любимая сестра Мария ждет его?   Он не в силах был сдерживать себя, узнав разом обо всем этом.
Когда ему стало легче, Даша взяла деда за руку и позвала его домой, где их давно ждут мама с папой, которые еще ничего не знают. Павел как бы очнулся от этих детских слов, взял свою кровинушку на руки, крепко прижал к себе нашептывая:
  Кровинка моя, радость моя, солнышко мое. Какой же мой сын, на кого похож? Какие внуки? Сестра?
Он смотрел на свое село, что-то припоминал, а видел совсем другое, незнакомое. Почти у каждого дома или во дворе стояла легковая машина или мотоцикл. Вокруг каждого дома виднелись сады, дорога была покрыта асфальтом. Он думал о том, как все круто изменилось. Искал глазами бывший родительский дом, но не находил и с горечью спросил у Кати:
  Катюша, я что-то не вижу нашего дома, куда же он делся?
  Ой, Паша, его давно уже нет. Когда дети твоего брата Николая под-росли, они уехали в город и мать с собой забрали, а дом пришлось продать. На этом месте новые жильцы построили новый кирпичный дом, да и нашего дома тоже нет, я живу в квартире со всеми удобствами, как в городе. Теперь совхоз строит новые дома и нам с сыном выделили такую квартиру. А сын наш, Паша, здесь в совхозе, остался на родной земле, не уехал в город, захотел жить здесь, агрономом работает.
Павел слушал и не верил своим ушам и глазам. Все изменилось, только вглядевшись в даль, все-таки узнал одно очень приметное место, рядом се-лом. Все также на небольшом холмике покоилось кладбище, а рядом с ним возвышалась небольшая горка, там летом росло много клубники, которую они с Катюшей собирали когда то  в детстве и называли почему-то «козьей горкой».
  Надо же, по-прежнему эта горка стоит, и ничего с ней не случилось,   подумал он.
– Катюша, давай сначала сходим на кладбище. Я должен поклониться могилкам моих родителей, а потом уже пойдем домой.
  Конечно, Паша, давай сходим, это ведь совсем рядом. Да и сегодня день такой, воскресенье, греха не будет. На днях приезжала твоя сестра Мария, и я водила их тоже, потому что могилки уже сравнялись с землей и кроме меня никто их не находит, а я хожу к своим родителям и всегда навещаю твоих. Я считаю это своим долгом.
  Большое тебе, Катюша, спасибо и низкий тебе поклон.
  Катюша, а где живет Мария, как она, как ее дочь Наташа, как муж Марии, вернулся с войны?   с тревогой спросил Павел.
  Мария живет в городе с Наташей. Наташа уже стала бабушкой, а Мария выходит прабабушкой. У Наташи двое детей, муж, а вот Мария осталась вдовой сразу же, как только ты ушел на фронт.
– А сестры Вера и Галина, где живут,   тут же переспросил Павел.
– А сестер старших твоих Паша, давно уж нет в живых. Но у них остались дети и внуки, и со всеми ты увидишься. А зятья, мужья твоих сестер, тоже погибли, не вернулись.
  Боже мой, вздохнул Павел   и ему опять стало плохо, но мысль, что любимая сестра Мария жива, его успокоила.
Наконец они дошли до места, где покоились его родители и все его предки и родственники. Он опустился на колени и горько заплакал. Как тяжело ему было не высказать словами. Потом он взял за руку сына и попросил его тоже поклониться этим могилам.
– Надо, сынок, поставить им памятник. Я обязан это сделать.
  Поставим, отец, поставим, не сомневайся, только успокойся, ради бога!
На обратном пути с кладбища Павел решил снова вернуться в церковь и поставить свечи за упокой души всем погибшим и умершим родственникам, прежде всего родителям. Только после этого они пошли к Кате. Навстречу им попадались люди. Все здоровались, но Павел никого не узнавал, да и узнавать было почти некого. Мужчины его возраста почти все погибли, остались их дети и внуки. Правда, среди женщин были еще те, которые помнили его.
Вдруг прямо перед ними остановилась машина. Водитель выскочил из нее и встревожено спросил:
  Мама! Мы ждали, ждали вас с Дашей, пообедали уже. Что вы так дол-го, случилось что?
Случилось, сынок, случилось, ты мне все не верил, а я дождалась этого дня!   со слезами радости на глазах ответила Катя,   знакомься, это твой отец и брат!
Павел и сам это понял сразу, как только его увидел. Сын был точной его копией.
  Неужели, мама, откуда же он взялся , с неба что ли свалился? Он же пропал без вести. Ты, что-то не то говоришь, да и столько лет прошло? Не может этого быть, не может,   а сам смотрел на этого незнакомого человека и улавливал большое сходство с ним.
Те же глаза, тот же нос, те же очертания губ и глубокая ямочка на под-бородке. Катя взяла за руку Павла и подвела к сыну.
  Вот, Паша, наш с тобой сын, он твоя вторая копия. Ни с кем не спутаешь!
  Да уж, точно так,  Катюша,   он близко подошел к сыну и крепко по-мужски стиснул его в своих объятиях и прошептал еле слышно:
  О, Господи, неужели это я и неужели все это происходит со мной? Катюша, сынок, простите меня, ведь я ничего не знал, ничего не знал, простите!   и встал перед ними на колени.   Простите за такую долгую разлуку.
Иван очень волновался за отца, за его здоровье. Столько пережить за несколько часов и здоровому человеку не просто.
  Отец, ты ни в чем не виноват! Вставай, и будем все радоваться этой неожиданной встрече, ведь у нас с вами сегодня самый большой и веселый праздник, так ведь, мама Катя, да? Мы столько лет с отцом ждали этого дня, а ты, мой названный брат, Павлуша, встречай своего отца, как подобает, созывай весь народ, будем радоваться все этому событию. Ты, наконец, встретил родного отца, которого никогда еще не видел, а я встретил твою маму и тебя. С этого дня она будет и моей мамой тоже, а ты можешь считать меня своим братом, ведь у меня тоже никого никогда не было.
После этих слов Ивана всем стало как-то легко на душе, и Катерина по-вела всех в дом. Дом был двухэтажный, кругом была чистота и порядок. Па-вел внимательно всматривался во все и искал, что-то знакомое и не находил. Наконец, в одной из комнат  на стене он увидел портрет Катиных родителей, а на тумбочке возле кровати в увеличенном виде красовался его портрет времен ранней молодости. Ему стало очень приятно, что Катя до сих пор так бережно хранила его фотографию. От всех этих волнений Павел очень сильно устал, но, не смотря на это, ему очень хотелось как можно скорее увидеть Марию. Катя с невесткой стали хлопотать на кухне, а Иван с младшим братом Павлом вышли во двор.
Павел не выдержал и зашел на кухню узнать, есть ли в доме телефон, и нельзя ли связаться прямо сейчас с Марией.
  Все можно, Паша, дорогой, только потерпи немного, не надрывай свое сердце, пусть оно немного успокоится, отдохнет. Сейчас пообедаем, и сын позвонит Марии.
А Павел как ребенок, не мог уже ждать ни минуты. Он так жалобно просил, говоря, что не выдержит и есть не сможет, пока не услышит голоса своей любимой сестры. Катя видела, как он страдает, и сказала, что Мария не совсем здорова и это неожиданное известие может отрицательно на ней сказаться.
  Надо подумать, как это ей сказать,   ответила Катя.
Между тем в дом вошли Иван с младшим Павлом, и по разговору матери поняли, о чем идет речь.
  Сейчас, отец, подумаем, как известить тетю Маню,   решили они.
Мария с племянником были очень дружны. Она была для него, как вторая мать, помогала ему, когда он учился в городе и жил у нее. Мария тоже часто навещала их. Считала Катю своей близкой родственницей, а Павлушу любила безумно. Они часто вспоминали его отца, плакали, но почему-то верили, что он жив.
После того как пообедали, Паша решился позвонить своей тете Марии. Трубку взяла Наташа и обрадовалась звонку двоюродного брата. Стала рас-сказывать, как они ездили в один поселок  к ветерану, который 9 мая выступал по радио и из его рассказа Мария решила, что речь шла о ее брате, так как все якобы сошлось. Но, к сожалению, оказалось, что это только однофамилец. А она так надеялась, что ее брат наконец-то отыскался.
Выслушав, Наташу он придумал, как подготовить к встрече свою тетю Маню.
– Наташа. А тетю можно пригласить к телефону? Как она себя чувствует?
– Да ничего, тот человек как-то подал надежду. Он сказал, что, если очень верить и ждать, то он все равно когда ни будь да объявится, и привел несколько примеров такого возвращения. Мама как-то сразу успокоилась и решила ждать этого чуда,   ответила Наташа.
Паша откашлялся и с трудом выговорил:   Наташа, тогда не зови тетю Маню. Я боюсь за нее, а ты, я уверен, выдержишь. Так вот, Наташа, чудо свершилось, отец здесь у нас, и поэтому я звоню. Приезжайте прямо сейчас, а то у отца нет никакого терпения ждать. А мне после такой волнующей и неожиданной встречи  опасно садиться за руль. Только пока ничего ей не говори, а придумай что-нибудь. Ну, пока,   и повесил трубку.
Наташа ничего не могла сообразить, что придумать, что сказать матери, почему надо ехать к тете Кате ведь они были у них совсем недавно. Мария слышала разговор дочери и решила поинтересоваться, кому это она рассказы-вала про поездку к тому человеку. Наташа очень спокойно объяснила, что звонил Паша и снова приглашает их к себе, так как приехал какой-то дальний родственник и очень хочет встретиться с Марией, а самое главное, знает что-то о ее брате.
Мария выслушала дочь и так спокойно ответила:   Не понятно мне, ка-кой это еще родственник, да чтобы про брата рассказать мог? А имени его ты не спросила?
  Нет, мама, нет. Паша сказал, что, если у нас машина на ходу, чтобы мы приезжали, а то тот родственник утром уедет.
  И как поступим, дочка?   обратилась Мария к Наташе.
  Ну, если ты, мама, в состоянии ехать, то поедем, не будем упускать та-кой возможности узнать о дяде Павле.
  Я ничего, выдержу, поехали!   с радостью ответила Мария.
Она поняла, что дочь очень волнуется, да и ее мужа не было дома. Надо было ждать, когда тот вернется. Мария подумала про себя, что от нее, что-то скрывают. Она очень хорошо знала свою дочь.
  Наташа, доченька, ты мне говоришь неправду, скажи, как на духу, что случилось?
  Да ничего, мама, все в порядке, просто Паша пригласил повидаться с тем родственником и все. Успокойся и собирайся. Как только Сергей вернется, сразу и поедем   ответила Наташа.
– Куда опять поедем, снова, что ли чего-то услышала по радио?   шутливо спросил Сергей, только что вошедший в квартиру,   а то машина на ходу, сразу и могу отвезти,   опять пошутил он.
  Не смейся, Сережа, действительно надо ехать к Паше. К ним приехал какой-то родственник и собирается сообщить про дядю Павла   ответила Наташа мужу.
А Сергей рассмеялся и снова в шутливой форме ответил, что они там слышали тоже выступление по радио и хотят  об этом рассказать.
  Ну, про это, или про что другое, давай настраивайся и вези нас. Мы уже собрались   почти приказным тоном повторила Наташа.
  Куда уж мне деться, конечно, повезу,   ответил Сергей.
На сей раз поехали всей семьей, взяли даже маленькую Аленку. Сначала ехали молча, думали про себя, каждый строил свои догадки. Одна Наташа знала причину поездки и очень волновалась. Как же подготовить мать к этой встрече, как бы от радости не случилось с ней беды. Она все ломала голову, что бы такое придумать. Выручила ее Аленка, которая без умолку болтала и вдруг обратилась к своей бабе Мане:
  А знаете, почему нас снова пригласили?- А я вот знаю и не скажу вам, вы сами догадывайтесь - весело с озорством выкрикнула Аленка.
Мария до того умиленно и нежно смотревшая на свою правнучку после этих ее слов призадумалась, и опять ею завладела тоска, но сердце чувствовало какую-то радость. В груди пробежала какая-то очень приятная волна. Мария такое чувство ощущала только при очень большой и приятной вести. Когда дети говорят про что-то неожиданное, они всегда угадывают, так говорили старые люди. Они, как ангелы небесные, могут предсказывать все. А кто знает, вдруг это приехал ее брат Павел, а Паша, чтобы не волновать ее, сказал, что приехал дальний родственник. Наверняка так и есть, подумала Мария, и спросила у Аленки:
  Аленушка, а о чем ты догадываешься? Почему нас снова пригласили? Скажи моя радость, а то я от нетерпения не выдержу, и не дай бог, не доеду и помру.
Аленка испугалась, взяла бабушкину руку и тихонько прошептала ей на ухо:
  Ты, баба Маша, только не умирай, там ждет не дождется твой братик, он приехал сегодня и очень ждет тебя, только ты не умирай, ладно!
Мария схватила судорожно Аленку и посадила на свои колени, стала ее целовать и приговаривать:
  Ах ты, моя проказница, выдумщица ты моя, все разыгрываешь свою бабу Машу! Ах, как было бы хорошо, если бы свершилось чудо!
Аленкины предсказания подхватила Наташа. Она решила подготовить мать и неожиданно обратилась к ней с вопросом:
  А если бы, действительно так случилось, как бы ты, мама, повела себя с ним при встрече? Узнали бы вы друг друга, ведь  вы оба изменились, про-шло столько лет?
  Даже и сто лет бы прошло, все равно бы мы узнали друг друга, потому что мы с ним одной крови и родила нас одна мать, и отец у нас был один. Даже и не знаю, как представить себе эту встречу, да и зачем бередить свое израненное сердце, оно и так уже еле, еле живо - ответила Мария и горько за-плакала.
Наташа уже пожалела о своих словах и стала успокаивать ее, чтобы она выглядела бодрой и счастливой, так как ее ждет очень большая радость, и права Аленка, потому что чудо, которого она ждала всю жизнь, наконец-то свершилось.
  Наташа, что ты сказала, повтори, дочка, я не ослышалась? – Да нет, мама не ослышалась. Дядя Павел ждет нас у тети Кати, а я тебе побоялась дома об этом сказать и решила немножко схитрить. Выдала его за дальнего родственника, ну ты прости меня, я очень боюсь за тебя, так что давай держись и готовься к долгожданной встрече!
Сергей, услышав такую новость, остановил машину, посмотрел на Наташу с благодарностью и сказал:
  Молодчина ты у меня, все ведь утаила. А я бы, наверное, и машину то не смог вести.
Облегченно вздохнув, он обратился к Марии:
  Ну вот, мама, чудо свершилось. Возьми себя в руки и держись!
Ехать оставалось совсем немного. Мария обеими ладонями обхватила свое лицо и навзрыд стала плакать и благодарила всех и все на свете, за то, что ее братишка жив.
Когда подъехали к Катиному дому, увидели там много людей. Мария многих узнала и кланялась им, а они ее поздравляли со слезами на глазах с возвращением брата.
Наконец, навстречу ей с двумя сыновьями Иваном и Пашей, с внуками и счастливой Катей вышел Павел. Мария ничего перед собой не видела, слезы застилали все. Она протянула руки, не чувствуя своих ног, они ее почти не держали. Все тело обмякло, она вся дрожала, а сердца она почти уже не ощущала. Ей казалось, что оно остановилось. Павел сразу узнал свою сестру. Он тоже протянул к ней руки. Чувствуя, как ей плохо, обнял ее крепко, креп-ко. Прижал к себе и произнес:
  Маня, это я. Я вернулся, родная!
Они долго стояли, обнявшись, и у обоих катились горькие слезы, они обжигали их лица. Но они не стеснялись их. Это были горькие слезы отчаяния и разлуки. Это были слезы радости, от такой неожиданной и долгожданной встречи сестры и брата, которых когда-то давно разлучила проклятая война.