Патохо

                Патохо.
(Перевод текста из последней главы книги Эрнесто Гевара "Пути революционной войны".)
Настоящее имя и фамилия его были – Хулио Роберто Касерес Валье, но мы звали его Патохо, что на гватемальском наречии означало – малыш, ребёнок. Родом он из Гватемалы, был маленького роста, худенький, почти хилый, что и послужило причиной прозвища. В Мексике Патохо принимал добровольное участие в рождении проекта кубинской революции, но Фидель старался как можно меньше привлекать иностранцев к операции, в которой я имел честь принять активное участие. Спустя несколько дней после победы революции на Кубе, Патохо с одним чемоданом в руках появился передо мной. После работал во многих администрациях, а потом был назначен начальником отдела кадров INRA- -министерства индустрии Кубы. Но Патохо всегда был недоволен своей работой. Он искал пути свободы для своей страны.
Впервые мы встретились в поезде, когда пришлось убегать из Гватемалы после падения власти Хакобо Арбенса в 1954 году. Ехали вместе до города Тарачула, но и оттуда пришлось уехать в Чиапас, а вскоре перебраться в город Мексика. На то время мы имели одну проблему: оба были без денег, и должны были зарабатывать на жизнь разными путями. У Патохо не было денег, а я имел несколько песо. На эти деньги мы купили фотоаппарат и стали зарабатывать на жизнь с помощью фотографирования в общественных парках города нелегально, опасаясь быть высланными из страны за незаконность работы. В лаборатории одного мексиканца мы делали фотографии и потом развозили по всему городу, пытаясь убедить родителей сделать фото их ребёнка. Изучили весь город, шагая от одного пункта к другому, чтобы вручить фотографии клиентам. Приходилось бороться за клиентов, выдерживая настоящие баталии, чтобы убедить родителей, что реально на фото их ребёнок и очень красивый, что стоит за-платить одно песо за такое чудо. Этим занятием мы кормились несколько месяцев, постепенно отстраняясь от революционной жизни до той поры, пока не встретились с группой кубинских революционеров Фиделя Кастро.
Патохо был моложе меня на несколько лет, но между нами вскоре возникла крепкая дружба. Был он очень интеллигентен, с широкой культурным обзором, с постоянным стремлением развития, глубокой ответственностью исполнения поставленной задачи, что стало в последующее время необходимостью служения своему народу. После его приезда на Кубу, мы жили почти всегда в одном доме, как это и положено по старой дружбе. Однажды он сказал, что настал час, когда он должен что –то сделать для своей родины, и что должен выполнить свой долг перед народом.
Патохо не имел военных навыков, кроме чувства долга, который звал его посвятить себя борьбе за свою землю с оружием в руках, чтобы повторить в какой - то форме нашу партизанскую борьбу. Мы вели с ним долгие разговоры о кубинском этапе революции, и я ограничился посоветовать ему три пункта: постоянная подвижность, постоянная осторожность (подозрительность), постоянная бдительность. Это была суть (фундамент) нашей партизанской борьбы, единственное, что я мог ему дать другу вместе с крепким пожатие руки. Советовать, не делать этого? По какому праву? Если мы пытались что-то сделать без какой-либо уверенности, что это можно сделать, и сейчас, когда он знал, что это возможно?
Патохо ушёл, а спустя некоторое время из Гватемалы пришло известие о его смерти. Когда он уходил, не оставил мне ничего из личных вещей, ни рекомендаций по своему имуществу, но общие друзья из Мексики привезли несколько стихов, которые были написаны в нотной книге и оставлены там. Это были последние стихи революционера, но кроме любовной песни революции и родине, ещё и одной женщине. С ней Патохо познакомился и жил на Кубе. Она и стала окончанием его стихов и последним пожеланием:
                «Toma, es solo un corason
                tenlo en su mano
                y cuando llegue el dia,
                abre tu mano para que el Sol lo caliente.»
(Возьми моё сердце, держи его в своей руке, а когда придёт день, открой руку, чтобы солнце согрело его.) 
Сердце Патохи осталось среди нас и ждёт, когда любящая рука всего народа согреет его под солнцем нового дня, который засияет, несомненно, для Гватемалы и всей Америки.
 (1964г. Э. Геваро.)