Четыре дня. Послесловие. Ч. 11

предыдущее http://www.proza.ru/2013/07/27/1332

***

«…шения XIV съезда партии – в дело…» – обрывок листовки болтался на прохладном сентябрьском ветру. Одинокая, потрепанная бумажка доживала последние дни. Пойдут дожди, и остатки её растворятся в безвестности. Между тем, решения этого самого съезда уже начали претворяться в жизнь. В городе было неспокойно. Часто в речи прохожих слышалось "троцкисты", "Троцкий", "линия партии". Внешне всё казалось таким же, как прежде, однако военных патрулей стало больше. Вот и сейчас, Ира шла по вечернему городу, и слышала характерные звуки строевого шага.
 
«Левой-левой», – командовали сзади. Она оглянулась – её обгонял строй матросов.

«Все куда-то спешат, – подумала Ирина. – А я? Мне спешить некуда. Тетрадки проверила в школе. Родители на собрании на заводе. Дома никого…»

Она вздохнула и медленно пошла по проспекту 25 Октября.
«Егор даже не зашел после того, как встретились у Исаакиевского собора. Далась же ему эта фифа. Она же старая, – девушка нахмурила лоб. – И ребенок не его. Вот скажу её мужу…Точно. Завтра схожу в больницу и узнаю, где живет и кто муж». – С этими мыслями Ира дошла до дома.

Утром, после обхода, Егор и Аня гуляли по больничному скверу. Аня выпросила у медсестры ребёнка. Отдали младенца только под слово Егора Александровича, который обещал внимательно присматривать "за молодой неопытной мамашей". И вот теперь Аня прогуливалась по дорожке, держа на руках ребенка. Завтра её должны выписать из больницы, и Анне было тревожно – справится ли одна.

– Ну, положим, ты будешь не одна, – словно угадав её мысли, сказал Егор. – Я к тебе переселюсь, если не возражаешь.
– Конечно, нет, – ответила Аня и засмеялась. – То есть, не возражаю.
– Ну, вот и ладненько. Дай-ка сына подержу. А ты отдохни пока.
– Осторожнее.
– Обижаешь, – улыбнулся Егор и аккуратно взял ребенка из её рук.

Они гуляли в самом дальнем углу сквера, вдали от любопытных глаз. Хотя, чего уж там, все в больнице знали о том, как Егор Александрович относится к Анне. Кто-то это одобрял, кто-то осуждал, некоторые завидовали.
«Как этой практикантке-выскочке, да ещё в положении, удалось зацепить молодого перспективного врача из Москвы?» – спрашивали завистники. Вернее, завистницы. Равнодушных не было.

На больничное крыльцо вышел Клюев. За эти несколько дней он оправился от операции и выглядел посвежевшим. Некоторые пациенты и врачи узнавали поэта. Одни просили автографы, другие – почитать стихи. Такой оборот прибавил Николаю Алексеевичу сил. Он вновь почувствовал себя нужным, востребованным, читал по вечерам свои стихи в палате или в коридоре. Собиралась обычно небольшая компания, не более десяти человек, и в больничных сумерках раздавался голос Клюева. Простой, казалось бы, голос обладал какой-то внутренней силой.
Егор вчера заглянул на эти чтения и увидел поэта с вытянутой рукой и горящими глазами. И такие же горящие глаза были у публики.  Клюев умел заворожить людей. Егор сам, остановившись на минуту, очнулся, когда Клюев прервался, чтобы глотнуть воды, и с удивлением заметил, что простоял полчаса.
«Чудеса», – подумал тогда Егор.

А Аня ещё после первой встречи с Клюевым в больнице попросила Егора как можно меньше общаться с ним.
– Он же мой пациент, – ответил ей Егор. – Я не могу его бросить.
– Ты не бросай. Ходи к нему только по делу.
– Хорошо, Аня, буду приходить к нему исключительно на обходах, если всё будет нормально.
– Обещаешь?
– Обещаю.

Егор задумался. Наверное, не напрасно Аня не хотела, чтобы он виделся с поэтом. От него исходила какая-то неведомая сила, и от этого у Егора по телу пробежали мурашки. Стало не по себе…

Ирина шла по центральной аллее по направлению к главному корпусу больницы. Настроение было под стать времени года. И ученики его сегодня очень хорошо «подправили». Седьмой класс решил устроить проверку "на вшивость". Как ей казалось, она с ними поладила, ведь не первый урок. И вот на тебе: привязанная к доске тряпка, чернильница, опрокинувшаяся прямо на столе…Хорошо, что не на блузку. И тишина с тридцатью парами глаз: что будет?
А было вот что:

Если ты в школу учиться пришёл,
Так, как учат товарищи старшие, партия,
Будь достойным – учись хорошо,
Товарищу помоги по парте.
Шалости дома оставь, дисциплина
Железная у детей Октября,
Дорога у тебя впереди длинная,
Здесь, потому, не сиди зря.

Потом был Маяковский. И весь оставшийся урок она читала им стихи. И ушла, только попрощавшись и не сказав больше ни слова. А дети остались сидеть. Никто не вскочил, не побежал, сломя голову. Что будет дальше, она не знала.

Ира вошла в здание и спросила у дежурной медсестры как пройти в родильное отделение. Поднялась на нужный этаж, заглянув в первую попавшуюся палату.

– Аня не здесь лежит, не подскажете? – Она не увидела Анну и вздохнула с облегчением.
– Это которая Аня? – в ответ спросили у неё.
– Её еще Егор Александрович привёз…
– А, эта в соседней палате. Только нет её там, она как раз с Егором Алексанычем гулять вышла.
– Спасибо большое, – Ирина подошла к соседней двери и заглянула внутрь. В палате была только Лида.
– Здравствуйте. Аня здесь лежит?
– Здесь. А Вам она на что?
– Знакомая она моя, книжку я у неё брала. Пришла к ней домой, а их нет, ни её, ни мужа… - Ирина достала томик стихов Маяковского.
– Тю, мужа…Мужа-то у неё нет. Пока.
– Почему пока? То есть, я хотела сказать... – Ира сделала вид, что запнулась.
– Пока, значит, пока. У тебя же тоже мужа нет?
– Нет?
– А ведь замуж-то собираешься?
– Да, конечно.
– Ну, так и она собирается. Эх ты, учителка, а не соображаешь, – хохотнула Лида.
– А откуда?.. – удивилась проницательности собеседницы Ирина.
– Вот вырастишь пятерых детей, тоже научишься, – снова засмеялась женщина. – Чего тут гадать-то. Вон, в сумке у тебя тетрадки, учебники, палец синий и рукав мелом запачкан. Вот такая арифметика. А Аня твоя аккурат с Егором, с женихом, значит, гулять пошла. Хороший мужик, я тебе скажу. Но занят уже, вот, – подвела итог Лида. – Хочешь сказать что-то – ищи в сквере.
– Хорошо, спасибо. – Ирина выскочила из палаты.

«Жених, значит. Вот оно как, – лицо её покраснело, на глазах выступили слёзы. – Это мы ещё посмотрим». – От досады она бросила книгу об пол. Потом опомнилась и присела, чтобы поднять. Когда Ирина подняла голову, увидела человека, который стоял прямо возле неё.

– Негоже, барышня, книжки бросать, – проговорил Клюев.
– Я Вам не барышня, – начала было Ира и замерла под взглядом.
– Так, вроде, не мужик, – Клюев засмеялся, а Ирина вздрогнула.
– А Вы…А Вы ведь Клюев, да? Николай Алексеевич? – спросила робко. Она вспомнила, что видела его фото и была как-то на выступлении, правда, стояла в самых задних рядах.
– Да, он самый, – Николай Алексеевич деланно поклонился. Потом поманил её пальцем. Когда Ирина приблизилась к нему, он тихо сказал:
– Не ходи сюда боле. Не сей горюшко…

продолжение http://www.proza.ru/2013/08/02/1370