Воспоминания об отце. 6. Из моего раннего детства

    В Сарканде прошли первые годы моей жизни. Воспоминания – отрывочны, в виде отдельных картинок. Перед нашим домом росло дерево, которое казалось мне огромным. Однажды на это дерево залез соседский «большой мальчик» и, сидя на нем, ругался плохими словами. Это был ужас! Потом вышел папа, такой огромный, что снял того мальчишку с дерева руками и прогнал его!

    Помню, как отец поливал наш огород. Он отваливал большой камень, и вода из горного ручья устремлялась по канаве к огороду. Камень был ужасно большой, поток воды страшный, а отец возвышался как башня.

    Помню, как папа меня однажды лукаво обманул, и я это поняла. Он принёс из школы микроскоп, поставил его, настроил и всем что-то показывал в нём. А про меня забыли! Когда папа вдруг снял прибор со стола и стал убирать, я завопила:
- А я не видела!
    Папа поставил микроскоп обратно и ворчливо сказал:
- Ну, на, посмотри.
    Я приложилась глазом, куда он показал, и, конечно, ничего не увидела, кроме желтого пятна.
-  Ну, как, видела? - спросил отец.
- Видела, - ответила я.
- Ну, вот и хорошо. - сказал он, и я вдруг заметила лукавую ухмылку на его большом лице и поняла, что ничего я не видела, что он меня обманул. Но протестовать уже не могла.

    Помню, как мы выезжали в Россию на поезде. В вагоне было что-то вроде купе, каких я потом никогда и нигде не видела. Верхняя полка была сплошная, на всю ширину купе, вроде полатей. Грузились мы в страшной суматохе. Отец забросил нас с Юркой на эти полати, как щенят. Там было темно и тесно, можно было только сидеть, но нельзя было выпрямиться. Мы лежали на каком-то тряпье, нам было страшно, и мы начали ныть. Отец сурово прикрикнул на нас.

    В Илеке мы жили сначала в доме у дедушки Федора Ефимовича, отца мамы. Там был забавный случай. Родители сделали ремонт, покрасили полы и нам строго-настрого запретили заходить в комнаты. Оставшись в какой-то момент одна, я, конечно, туда тихонько зашла и прошла по обеим комнатам. Мне было очень страшно, но какой-то инстинкт толкал меня. Я ДОЛЖНА была узнать, почему нельзя заходить? Что там такого таинственного и ужасного появилось? Ничего не увидев, я тихонько вышла. Потом оказалось, что мои босые пыльные ноги оставили следы на краске, и меня изобличили. Папа мне сказал:
- Запомни! Каждый раз как не послушаешься, оставишь свои следы!

    Зимой дядя Миша, брат отца, с женой тетей Аней прислали нам из Москвы посылку с ёлочными игрушками и мама устроила дома новогоднюю ёлку для детей. Сама ёлка была очень красивая, хотя какая-то необычная, я таких больше никогда не видела. У неё не было много веток, но иголки густо росли везде, даже на стволе, и все ветки были толстые.
Праздник получился красивый и веселый, а когда гости собрались уходить, отец вдруг объявил, что каждый ребенок может взять себе по выбору одну игрушку с елки! Помню, как огорчилась мама и укоризненно качала папе головой. Я выбрала себе коробочку, сделанную в виде нарядной книжки. Помню, как долго я играла с этой коробочкой, все открывала и закрывала её, и не могла придумать, что мне в неё положить. Так ничего и не придумала, а когда коробочка мне надоела, я вдруг очень отчетливо пожалела, что её изъяли из игрушек, и детским умом поняла, что мама была права.

    На мой день рождения в 6 лет папа взял меня за руку и повел в магазин игрушек. Там он сказал:
- Выбери себе игрушку, какую хочешь.
Чего там только не было! Я выбрала довольно странную игрушку, в которой было движение. Это был деревянный стержень, вокруг него – расширяющаяся сверху вниз спираль из блестящего металла. На эту спираль наверху нужно было посадить маленький самолетик, и он скользил вниз, как будто летел вокруг стержня, а внизу садился на деревянную площадку, как на аэродром. Папа очень удивился, настойчиво переспрашивал, хорошо ли я выбрала, но купил. Дома я с игрушкой поиграла, она мне быстро надоела, и я вспоминала, какие игрушки были в магазине! Какие красивые куклы! Но никому не сказала ни слова.

    В то лето был один счастливый для меня и запомнившийся на всю жизнь день. Как мне объяснил папа, в Илеке появились комары, разносившие малярию, и их нужно было вытравить из озер. Папе поручили это дело и он поехал с шофером на машине -  « полуторке» по всему району и взял меня с собой. В машине были бочки с керосином. Мы подъезжали к озеру и бросали в него бочку с отвинченной крышкой. Я была в кабине рядом с папой. Погода была чудесная! Мы объехали весь район, заезжали в станицы.

    Поднявшись на высокий холм, увидели внизу село с редко раскиданными белыми домами. Папа сказал:
- Эта станица называется «Рассыпная», потому что в ней домА как будто рассыпаны, а улиц нет.
 
    В этой станице мы остановились отдохнуть, поели и попили квасу у каких-то людей, потом поехали дальше. Подъехав к очередному озерку, расположенному в глубокой низине, папа и шофер оставили машину на дороге на холме и покатили бочку с керосином вниз, к озеру. Я осталась в кабине. Мотор, конечно, оставили работающим. Вдруг машина задрожала и медленно поехала. Я сидела молча, не осознавая, что происходит. Мне казалось, что машина «все понимает и делает как надо».

    Когда мужчины увидели, что машина поехала, они бросились ее догонять. Бежать им приходилось в гору. Первым догнал шофер, вскочил на подножку, открыл дверцу и выключил мотор. Когда подбежал папа, вид у него был бледный и испуганный, он тяжело дышал. Отдышавшись, он сказал мне:
- Ну, что же ты? Нужно было сесть туда и рулить!
    И показал на сиденье шофера. Тут только я поняла, что произошло что-то опасное.