М0. Автостопом к себе. 28. Рисунок

   Я хочу рисовать, хотя совершенно не умею этого. Но я вижу музыку в ярких красках и, как мне кажется, смогу ее изобразить. Я беру альбом для рисования, простой карандаш и включаю запись своей песни: «Ничего Хорошего». Пожалуй, сейчас она ближе всего мне по духу. Вдохновение от написания книги сменяется приступами депрессии, неверия в свои силы. В таком состоянии я пытаюсь заставить себя работать.
   Задача упрощается тем, что песня проста, и я знаю в ней каждую ноту, понимаю, как и зачем сыграна каждая партия.

   Легким движением я рисую рамку. Не люблю их, но, как и любая композиция имеет начало и конец, так и изображение имеет свои границы. Рамка - это начало песни. Оно размыто, потому и линии получаются нечеткими. В центре я рисую яркую точку - это кода песни, окольцованная оборванными, жесткими ударами. Несколькими линиями я создаю перспективу и делю так же, как композиция песни ее структуру - куплет, припев, второй куплет, второй припев, кода (точка в центре рисунка).
   По одному углу жесткими, ритмичными линиями, я пускаю резкие удары бочки. Там же - делаю легкую штриховку, копируя движения боя на ритм-гитаре. Я штрихую, как ребенок - лучше не получается. Плевать - пусть я совершенно не умею рисовать, это меня сейчас совершенно не волнует. В противоположном углу, размашистым пятном я изображаю бас, размазанный по припеву. Также оно появляется во втором припеве, поглощая уже большее пространство, чем в первый раз. Ритм-секция создает жесткую опору композиции. И музыкальной, и изобразительной.
   Я ловлю себя на мысли, что хочу использовать цветные карандаши. И вот, на басовых пятнах появляются синие обертона, а красным я подчеркиваю удары бочки.
   Я недоволен своим рисунком, но продолжаю рисовать и записывать каждое движение. Лиловым и желтым я выделяю мнимую паузу перед вторым припевом. Она превращается в ступень, об которую в перспективе рисунка спотыкается мой взгляд.
   Я беру голубой и рисую море. Это слово повторяется в песне несколько раз. Я совершенно не умею рисовать море, меня это расстраивает. Я фрустрирован, но стараюсь управлять рукой через эмоции. В мыслях о море я использую карандаши всех оттенков синего, которые у меня есть, изображая полосы, выходящие за рамки песни, поверх баса и всех линий перспектив.
   Свой голос я хочу изобразить оранжевым и зеленым. Для него есть свое место. Здесь же я хочу показать любовь, о которой поется в песне. Сейчас я задумался о том, что, кажется, впервые в книге использую это слово. Любовь. О ней я могу писать очень много, но не время и не место. Сиреневым, красным, коричневым я перехожу в коду. Зеленым - изображаю ломаные удары электрогитары.
   В песне есть флейта. Спокойная, чистая, но бесчувственная. Она - единственное, что проливает свет в композиции. Желтый. Светло-желтый. Я вспомнил, что у меня есть еще разноцветные текстовыделители. Использую и их тоже, чтобы заполнить пространство бесконечными обертонами инструментов. Да, не масло, конечно.
   Я беру капиллярную ручку, хочу изобразить смысл текста, но снова вспоминаю о том, что не умею рисовать и потому начинаю писать:
   
   Море,
   и тебе так искренне весело.
   Плевать,
   что обгорела нежная кожа губ.
   Тебе хорошо,
   а я бы здесь повесился,
   чтобы никто
   не нашел мой труп.
   
   Я смотрю на конечный результат - я хочу его ударить и делаю это, нанося несколько сильных хлопков по листу. С глубоким вдохом я вырываю лист из альбома. Я не хочу его выбрасывать и откладываю в папку с документами.

   Я не умею рисовать. А еще я много чего не умею. Но это не останавливает меня – если нужно, я могу научиться.
   Во время рисования мне казалось, что я выбрал неподходящую песню. Стоило начать с простых партий одиночных инструментов. Здесь же, в этой книге, глава заняла подходящее место. Она останется, олицетворяя мое принятие своих слабостей. В любом случае, это был интересный опыт, лично для меня более важный, нежели даже некоторые происшествия в автостопе. Это происходит со мной здесь и сейчас. Это актуально. А потому - ценно.