Реформатор

Генералова жена
Не иначе – Сатана.
Пилит, гложет день-деньской…
Это что, коль не отстой?

                РЕФОРМАТОР

Главный армейский генерал, обуянный реформаторским зудом, сидит на новом месте и ёрзает, ёрзает. Что-то ему покоя не дает. Сидит и думает. Над чем? Ну, например, над вопросом, чем бы этаким заняться, чтобы народ подивить. Ага, идея! И в духе времени.

Приказывает созвать к нему всех младших генералов. Стоят младшие генералы, трусовато поглядывают на гневом полыхающее лицо главного армейского генерала, животики утягивают и думают: «Не избежать, кажись, ****улей». Короче, ждут своего, положенного по армейскому статусу.

А главный армейский генерал, тем временем, топнув ногой, начинает речь.

- Вы, - кричит, - вконец обрюхатились на казенных-то харчах!  В мундиры, - кричит, - уже не влазите! Ну, - грозит кулаком, - покажу вам, научу справному несению службы родимому отечеству!

Младшие генералы стоят смирнёхонько – и ни гу-гу: привычные к разносам, знают, как в таких моментах себя вести. Высунешься – запросто получишь по сусалам.

Шеф же, окончательно войдя в раж, продолжает речь.

- Поглядите, - кричит, - в окно, что на дворе-то?!


Один из смельчаков, из придворных, видать, решился на ответ.

- На дворе, товарищ главный армейский генерал, солнце, тепло, сухо – благодать.

- Благодать, тупица ты этакий? Я те покажу благодать… Запомнишь на всю оставшуюся жизнь!

- Виноват, товарищ…

Товарищ обрывает по-товарищески:

- Закрой хайло, когда командир говорит!

- Слушаюсь!

- То-то же! На дворе, безмозглые твари, не семнадцатый век, а, учтите, двадцать первый. А в армии что, толстопузые вы мои? – не дождавшись реакции, сам же и отвечает. – В армии – дремучая старина, - младшие генералы переглядываются, понять ничего не могут, куда клонит шеф, на что намекает. – Вот, допустим, солдатские обмотки…

Кто-то (из тех, кто поближе к выходу) тихо бурчит:

- Не обмотки, а портянки…

- Разговорчики в строю! – обрывает шеф поползновения в сторону демократии, однако поправляется. – Портянки в наше время для солдатика – это все равно, что лапти для суворовской армии, - младшие генералы согласно кивают головами и одобрительно гудят. – Приказываю: отныне солдат должен носить носки.

И уходит в войска соответствующая директива. Шла она, шла, в конце концов, достигла солдатика, получившего, вместо портянок, носки. Крутит их солдатик перед собой, разглядывая, хмыкает.

- Побегаю, - рассуждает он, - денек по плацу и что будет? Ремок! А после? – солдатик чешет затылок. – Разве что босиком…  Для армейского бюджета, - практично считает он, - какая экономия! И сапоги целы, и носки чисты. Чего с ногами случится? Для их же пользы… Древние люди тыщи вёрст босыми хаживали и ничего…

И завершился долгий век русской портянки. Помянем ее!

ПЕНЗА, август 2013.