Фетиш

Вечерний бар тропического курорта приятен во всех отношениях.  Когда спадает жара и опускается мягкий бриз с океана, отдыхающие, сменив пляжную одежду на вечерние лёгкие одеяния белых или тропических тонов, расслабляются за столиками и на диванах в огромном открытом холле-веранде  под шуршание вентиляторов.  Ароматы духов, запах хороших сигар, едва уловимый запах океана смешанный с ароматами мночисленой растительности источающей благоухание после дневной жары - все это создаёт необыкновенный воздух - волнующий и восхищающий.

В конце центрального широкого прохода, на невысокой платформе пела молоденькая симпатичная латина.  Стройненькая, невысокого роста, с приятной фигуркой.  Её ножки были бы отличными если бы не слабоватые голени и  мягкие тапочки без каблука.  Аккомпанемент выполнялся в стиле караоке, небольшой компьютер включённый в динамики исполнял всю инструментальную и хоровую часть композиций, позволяя певичке выступать в одиночестве.

Она была одета в лёгкую блузку аля крестьянка  и невероятно короткую  обтягивающую юбочку ядовито-зелёного цвета.  Складывалось впечатление что юбка приклеена к телу, потому что, при достаточно интенсивных движениях, она не подскакивала и ничего лишнего не открывала. 

Каждая композиция сопровождалась энергичными танцами в соответствии с мелодией, и певица самозабвенно танцевала смешно поджимая губы рыбкой когда петь не надо было.  Девушка обладала отличным голосом и пела хорошо.   Латинские популярные песенки исполнялись просто отлично, а вот англоязычные хиты с испанским акцентом абсолютно не вдохновляли, тем не менее публика была довольна развлечением.

Преобладали латинские танцевальные хиты.  Девушка танцевала замечательно.  Латинские танцы, сальса, бачата, меренге - очень красивые и чувственные.  Танцы парные, но можно танцевать и соло.  Танцы требуют достаточно энергичных движений бёдрами и замысловатых шагов что в совокупности демонстрируют филигранное,  непрерывное кружево танца. 

Зазвучала узнаваемая мелодия популярной в этом сезоне сальсы.  Публика даже подпевала, голос певицы звенел под сводами холла и ножки неустанно вырисовывали замысловатые узоры.  Внезапно, прямо в середине широкого прохода появился маленький мальчик.  Худенький, где-то лет четырёх-пяти, очень смуглый, практически темнокожий.  В клетчатой рубашечке и шортиках, со смешным детским рюкзачком на спине.  Он смотрел на певицу не отрывая глаз и делал очень медленные шаги по направлению к сцене.  Она продолжала петь, а он смотрел во все глаза не отрываясь и шёл.  Он смотрел прямо перед собой, на бедра и ноги исполнительницы.  Смотрел заворожённым, загипнотизированным взглядом и продолжал подходить ближе. 

Когда мальчик дошёл до подиума, девушка протянула ему руку. Он ухватился ладошкой и поднялся на подиум.   Исполнительница попыталась вовлечь мальчика в танец.  Но малыш не двигался.  Он лишь рассеянно осмотрелся на сцене и вернул свое внимание к предмету интереса.  Только ручка по прежнему цепко держала пальцы певицы.  Она продолжала петь и танцевать учитывая занятость руки.  В ее движениях не было ничего распутного или вульгарного, только естественная чувственность тела присущая дочерям Центральной и Южной Америки.  Мальчик даже не поднял головы что бы посмотреть ей в лицо, не попытался что то сказать.. он продолжал смотреть на её ноги.. точнее на ту часть которая ниже короткой неоновой юбки.  Смотрел внимательно и пытливо, вроде как пытался разгадать что то важное, пытался понять работу мышц и движения кожи и почему это так получается. Вглядывался с восхищением,  как на большое открытие. Именно этот взгляд, полный изумленного интереса и желания постичь суть,  непосредственный и открытый взгляд ребенка на новую яркую игрушку, этот взгляд так свойственен взрослым мужчинам до глубоких седин, когда они смотрят на желанную женщину.   

Публика наблюдала мизансцену, не придавая особого значения  детскому интересу, лишь умиляясь желанию малыша выйти на сцену.  Все аплодировали и подпевали "Ша-ла-ла-ла". 


Когда песенка закончилась, к подиуму подошли то ли родители, то ли родственники мальчика и быстренько его увели.  Он так и не проронил ни звука, не поднял глаз, лишь уходя,  продолжал оглядываться на ноги певицы.