Ваш звонок очень важен для нас

Вероятно в скором времени техника полностью вытеснит обычное человеческое общение и при встрече друг с другом мы не сможем связать даже пару слов. Станем невразумительно мычать, не в силах сформулировать самую простую мысль, экать, бэкать, а потом в бессилии все-таки переходить на спасительные жесты. В порыве удивления или восторга будем бить себя или собеседника в грудь, хлопать по ляжкам, тыкать пальцем в говорящего, скалиться и строить рожи. Как шимпанзе.

Не знаю как вы, а я замечаю стремительное движение в этом направлении, особенно в сфере услуг. Там в большой моде многословные, но практически бесполезные  автоответчики, которые не терпят живого слова. Они созданы для отягощения вашего уха, а чтобы добыть полезную информацию нужно запастись терпением. Желательно вообще взять отгулы, если они вам полагаются, или даже уйти в отпуск. Недели за две вам, возможно, удастся договориться с автоответчиком, ну а следующие две уйдут на восстановление потраченных сил и нервов.

Из пакета кабельного телевидения у меня вдруг исчезли два канала примерно из семи, которые я довольно регулярно смотрю. Каналов всего около восьмидесяти, но смотрабельных едва наберется двадцать. Большинство из них заняты фильмами и сериалами, неудачными кальками американских передач  и «портомойными» ток-шоу, к которым у меня патологическая непереносимость.

Звоню по указанному номеру узнать в чем дело и слышу несколько механический в своей  вежливости женский голос: «Ваш звонок очень важен для нас». Настолько важен, что напрямую со мной общаться не хотят. Вдруг скажу нечто внеплановое, на что у них нет ответа. Или еще хуже ругаться буду.  Придется либо терпеть, либо отвечать тем же. Фирма потеряет лицо, если, конечно, оно еще у нее осталось.
 
«... Прослушайте важную информацию. Если хотите воспользоваться нашей услугой, нажмите один, для участия в викторине с разыгрышем пуевок нажмите два, если собираетесь подключить друга, нажмите три ». Ни то, ни другое, ни третье я делать не намерена, но пробиться сквозь вязкий, надоедливый голос никак не получается. Так бывает, когда  вы садитесь на стул, а там приклеен катышек старой жевательной резинки. Поверьте моему опыту, бороться здесь бесполезно, сколько бы вы не бились, штаны в конечном счете придется выкинуть.

А женщина в трубке продолжает заливаться приторным соловьем. У меня немеет правое ухо и я перекладываю телефон к левому.  Хорошо, чт о индийцы придумали всего девять цифр, иначе слушать бы мне, не переслушать.

Наконец, все рекламные сведения добросовестно перечислены и мы доходим до девятки, которая выводит меня на специалиста. Но это еше не означает достижения цели. Голос велит подождать шесть минут и «наш сотрудник обязательно свяжется с вами».

Сотрудник, действительно, выныривает через указанное время и долго меня выспрашивает о телевизоре. Когда узнает о его почтенном возрасте, в голосе появляется пренебрежение. Мне становится обидно за моего труженника-пенсионера и очень тянет сказать в ответ какую-нибудь гадость.  Возрастному аппарату выставляется следующий диагноз: «никуда не годен, нужно покупать новый ».

– С удовольствием, если вы мне оплатите покупку, – дерзко и прямо заявляю я.

«Специалист» на секунду замолкает, потом резко возражает против такой постановки вопроса. Тягостно вздыхает на том конце и предлагает понажимать разные кнопки. Минут через пять я уже готова при его телефонном содействии разобрать своего старичка. Разобрать, я, наверное, смогу, но вот собрать даже под руководством «специалиста» будет проблематично. Говорю об этом без обиняков, чтобы он уже начинал подсчитывать расходы.

 «Готова последовать  всем указаниям, но за вами в случае чего новый телевизор».  Еще один глубокий вздох и очередной совет. Но и он к появлению пропавших каналов не приводит.  Я ругаюсь сквозь зубы и сдаюсь первой, нажимая кнопку отключения.

 Надо отдать должное, сотрудники кабельной компании отличаются большой стойкостью, словно прошли специальную подготовку.  А у меня вся первая половина дня испорчена и летит коту под хвост.

Только удается примириться с потерей  каналов и пережить советы «специалиста», как через неделю исчезает интернет. Это еще хуже. Готовлюсь к длительной осаде, запасаюсь едой, питьем и валерьянкой, потом звоню в службу технической поддрежки. И снова слышу: «Спасибо, что связались с нами. Ваш звонок очень важен.».
Полчаса слушаю, какая замечательная компания меня обслуживает, какие у нее имеются беспредельные возможности, а ее основная задача – безграничная забота о клиентах. Что ж, каждый понимает заботу по-разному. Снова меня заставляют прибегнуть к противоартритной гимнастике, нажимая все имеющиеся на телефоне кнопки. Во второй серии «Марлезонского балета» снова просят подождать. С очередным «специалистом» мы весело проводим время. Сначала он просит меня сбегать в подъезд и посмотреть нет ли обрыва провода. Потом начинает говорить что-то про крышу, но тут уж я решительно заявляю, что туда  не полезу. Во-первых высоты боюсь, во-вторых  с акробатикой не дружу, запросто могу сверзнуться и тогда уж ни интернет, ни замечательная компания, его поставляющая, меня интересовать не будет.

– Не досчитаетесь одного клиента, – предупреждаю я. – Или лечение за ваш счет.

– Ну хорошо, сейчас составлю заявку, в течение дня к вам подъедут  сотрудники нашей компании, – нехотя сдается «специалист». – Дома будете?

– А как же? «Ждет-пождет, с утра до ночи, смотрит в поле, инда очи раболелись глядючи».

– А?

– Говорю, буду ждать с нетерпением.

– Чем-нибудь еще могу помочь?

– Спасибо, вы сделали все, что могли.

Когда у меня ломаются недавно установленные роллшторы, я впадаю в тихое отчаяние, прокручивая в голове беседу с очередным «специалистом».  Голова болит, сердце колет и хочется кого-нибудь побить авансом.
 
Для аутотренинга ложусь на диван и постепенно погружаюсь в тревожный сон. Чувствую, что серьезно заболеваю, тяну руку к трубке, чтобы вызвать «Скорую» и не верю собственным ушам, когда слышу знакомое: «ваш звонок очень важен для нас». Кричу, как мне плохо, но вежливый голос не изменяет себе. «Если у вас болит голова, нажмите один». – Да, да, и голова тоже, – киваю я. Но голосу нет до меня никакого дела, он должен дочитать информацию до конца. «Если болит живот, нажмите два, если правая нога, нажмите три, если левая – четыре». В нашем организме много всего есть: и сердце, и печень, по две почки и два легких, а пальцев так целых двадцать. На сто шестьдесят восьмой цифре я теряю сознание и... просыпаюсь. Какой однако правдоподобный сон!