Вспоминая себя на ЗИЛе 17 - Бюро дизайнеров

На фото - бюро ДИЗАЙНЕРОВ. В настоящее время происходит обмер пластилиновой модели передней части капота «ЗИЛ-169ГЯ». В  центре со спины ИГОРЬ ТАСКИН, вот с ним я сотворил            то чудо, на которое сбежались посмотреть работники АВТОСЕРВИСА «ЖИГУЛИ» на Варшавке.

На ЗИЛе я, конечно, дружил с Бюро ДИЗАЙНЕРОВ. Просто новое  меня привлекало особенно, и, имея такую возможность, я постарался войти в их доверие. Сделать мне это помогла учёба в моей  необычной школе. В шестидесятые годы проходила очередная реорганизация обучения в школах. Впервые были введены одиннадцатилетки, но не для учёбы, а для получения производственных навыков у школьников. Таким образом мыслилось заманить выпускников на производство.
Дело в том, что сегодня многие наивно думают, что на производстве в МОСКВЕ в то время работали МОСКВИЧИ. В то «радужное», как для многих сейчас кажется, время, только в нашем экспериментальном цехе можно было хоть изредка встретить МОСКВИЧА. Во всех производственных цехах работали не ГАСТАРБАЙТЕРЫ (как их сейчас называют), а ВРЕМЕНЬЩЕКИ и ЛИМИТЧИКИ. Отличия первых от вторых и третьих по    сути - никакого, а на  деле - большое.
Гастарбайтер - это человек, добровольно приехавший заработать деньги, он сам выбирает работу. ЛИМИТЧИК - это человек, которого приехал работать выделенному лимиту, как правило, на какой-то срок. Но были и ЛИМИТЧИКИ, которые продолжали работать настолько долго что получали прописку и жилплощадь.  И они сами, как ГАСТАРБАЙТЕРЫ, приехали по собственному желанию. Но на самых трудных участках производства работали ВРЕМЕНЬЩЕКИ - это те которых послали на месяц или два временно. Так вот на ЗИЛе относительно постоянно в основном работали ЛИМИТЧИКИ, но с очень разным стажем работы. Были и такие, которые проработали от приезда до конца жизни. Некоторые из них дорабатывались до статуса МОСКВИЧА, но это были единицы.
Таких как я - КОРЕННЫХ МОСКВИЧЕЙ - практически вообще не было. Именно по этой причине (см. первую главу) я не знал, где находится ЗИЛ, а они (работники ЗиЛа) – где остальная МОСКВА не знали.
Работники ЗИЛа жили компактно, в основном только там, где были жилые  дома, построенные самим заводом. Работа на КОНВЕЙЕРЕ (а на заводе  практически везде во всех цехах КОНВЕЙЕРЫ) в три смены - это почти то же самое, как я в армии ходил в КАРАУЛ.
Сноска – КАРАУЛ!!!
(http://www.proza.ru/2010/10/27/644)

Так вот, в моей МОСКОВСКОЙ школе у меня был художественный уклон -  ХУДОЖНИК – оформитель всего, в том числе и витрин больших магазинов. Фактически, мы самые первые специалисты, кого хоть как-то попытались научить это делать. Такой специальности в шестидесятые годы прошлого столетия просто не существовало, по простой причине. Большие магазины ГУМ, ЦУМ, и детский МИР, витрин мало, но в шестидесятые годы многое поменялось и возник вопрос с витринами.
В нашей школе были замечательные учителя, но наиболее любимым стал наш преподаватель по живописи и композиции Сергей Леонович Тер-Григорян. Именно он заложил во мне правильные основы художественного восприятия окружающего мира, за что я ему очень благодарен.
Теперь вам понятно, почему меня тянуло к ДИЗАЙНЕРАМ. Дружил я со всеми, но в основном с ИГОРЕМ ТАСКИНЫМ. Он был самым заметным молодым, но уже опытным дизайнером, и к тому же в моём возрасте. Наверное, не многие знают, как и каким образом создается новая форма кузова или кабины. Что у легковой, что у грузовой машины - роли  не играет, процесс производства модели один, причём не только у нас, но и во всём мире на то время так же был одинаковым.
Так вот, все кузова машин лепятся по грубому образу каркасу из досок обшитых фанерой, пластилин набрасывается толстым слоем и уже в деталях постепенно выравнивается и доводится до идеальной поверхности. Практически этот пластилин мало отличается от детского, он просто менее жирный и более густой и жёсткий при застывании. Лепят из него после предварительного разогрева в печке. Обычно целое большое корыто -  килограммов на сто. И доводят его разогрев чуть ли не до сметанного состояния.
Предварительно, конечно, лепят модель в малом масштабе, а потом уже в натуральную величину. Причем, интересна сама особенность конструирования у ДИЗАЙНЕРОВ. У них всё наоборот.
Вот взять просто конструкторов, да хоть архитекторов, у них как? Сначала эскизы, потом чертежи, а потом уже изготовление либо детали либо целого здания в натуральную величину. У дизайнеров всё наоборот, в начале они конечно рисуют эскизы образа кузова, а потом лепят в натуральную величину то что придумали, и потом с этой готовой модели делают обмеры и чертят чертежи для производства штампов. То есть, главное - сама модель, чертежи только для того, чтобы повторить то, что воссоздал дизайнер из пластилина по своему творческому виденью.
Вот такая интересная особенность - модель из пластилина точная по своей форме по очень простой причине. Дизайнер - это скульптор, поэтому стоит задача повторить его скульптуру в металле по чертежам снятым с этой модели.
Основная задача обмеров хоть в ручную, а теперь я думаю, с  помощью компьютеров - снять все изгибы поверхности и начертить уже готовые чертежи, повторяя модель.
Сейчас можно и без пластилина «лепить» модели прямо на экране компьютера. Но тогда, только через пластилин и модель, и обязательно в натуральную величину.
Помимо изготовления чертежей немаловажен и другой фактор. Эту модель из пластилина иногда ставят на настоящие колёса, красят, полируют, и получается кузов - не отличить от настоящего. Именно в таком исполнении кузова можно, всем собравшись, смотреть, обсуждать, и принимать окончательное решение. Делать фото и видео с любых ракурсов. Своего рода «ПОКАЗУХА», о которой я ещё буду писать.

Теперь забавный случай из моей жизни, связанный с Игорем ТАСКИНЫМ.

Ещё не имея своей собственной машины, однажды я попал в не очень большую, но аварию, причем на новой машине моей сестры  НАТАШИ.
Произошло это недалеко от дома родителей. Передо мной взял и повернул грузовик прямо поперёк улицы, конечно, не нарочно, он меня просто не видел, но мне от этого легче не стало. Совершенно не имея никакой возможности избежать столкновения, я въехал ему в резину его заднего колеса.  Естественно, ему просто ничего, а у меня вся левая часть помята, причём, фара даже не разбилась от удара об его резину, зато далеко уехала от того места, где ей положено быть.
Тогда все машины были застрахованы просто в «ГОССТРАХЕ», без разбора всех страхований в одной канторе - жизнь, имущество, машины, причём на ту сумму, какую хочешь сам назначить. Выплаты по страховкам были обезличенные со всех собранных денег. Чаще  всего страховали рублей на пятьсот, и этого хватало на мелкий ремонт, зато дёшево. И вот мой ремонт оценили всего в 270 рублей.
Ладно, для слишком молодых, кои и читать не будут этих воспоминаний, скажу - это где-то 27 тысяч по нашим деньгам на сегодня, на 2013 год. Не так уж и мало. Но Жигули «КОПЕЙКА фургон» тогда стоила шесть тысяч, что в переводе - 600 тысяч сегодня.
Да за такие деньги можно такую машину купить и сейчас, что тогда просто представить невозможно было. Машины стали дешевле и в особенности ДОСТУПНЕЙ. Это неоспоримый факт.
Опять отвлёкся, деньги «ГОССТРАХ» мне дал. Но что тогда деньги, я  уже устал говорить, помимо денег нужны были связи, а это не деньги, а совсем другое. Одним словом, без связей, я просто записался в очередь на ремонт, и раньше, чем месяцев через восемь очередь на ремонт не подойдет. То есть, получается, (сестру и ЛЁВУ её мужа), я их лишил машины на восемь месяцев.
Что делать, ищу выход, но не знаю где искать. Вот, зная такие способности дизайнеров в вопросе формы, я поделился своей бедой с ИГОРЕМ ТАСКИНЫМ. У него вроде была дача, и кое-что там, конечно, приспособлено для ремонта всего, но выправить самим как надо нам не удастся, так он сказал после первого осмотра машины.
 
Несколько слов, о самом положении дел.
Крыло я отогнул сразу после удара, и освободил переднее колесо для вращения. Машина как бы могла ехать, но ездить по городу нельзя стопроцентно. Тогда Игорь говорит: - «А давай вылепим твоё крыло из пластилина, фара у тебя цела и  даже работает. Приезжай ко мне на дачу, мы там это и сделаем». Приехал я к нему на дачу, естественно, мы ещё больше отогнули крыло, и теперь оно совсем не мешало поворачивать колёса, но вмятины кузова даже увеличились и стали боле заметные для ГАИ.
Естественно ИГОРЬ и на даче обдумывал свои модели, и пластилин у него был.
Растопили пластилин, и ИГОРЬ как профессионал этого дела быстренько вылепил ровное крыло, которое стало совершенно как новое по форме. Краска у нас была, мы покрасили этот пластилин, и крыло стало неотличимо от другого, не мятого. На улице была уже почти осень, жара спала. Конечно, килограммов пятнадцать пластилина мы навесили, но что для машины пятнадцать килограммов - ерунда.
Впоследствии с этим крылом ЛЁВА, муж сестры, прекрасно проездил до самого ремонта. Когда подошла моя очередь сдать машину в ремонт, я приехал ремонтировать, так вот сначала на приемке не могли понять, что надо делать. Когда я сказал, что всё это пластилин, они не поверили, и многие просто сбежались посмотреть на это чудо.

Делал я ремонт в ВАРШАВСКОМ центре «ЖИГУЛЕЙ», а тогда там был чуть ли не завод по ремонту именно «ЖИГУЛЕЙ». Конечно, всё побитое заменили на новые детали, причем обошлось даже дешевле  чем страховка, где-то в 240 рублей всего.
Раз уж я завёл разговор про дизайнеров, одним из первых моих грандиозных прожектов по переустройству нашего ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО производства, было моё предложение построить отдельно стоящий ДИЗАЙН-ЦЕНТ ЗИЛа, причём площадь под этот прожект теоретически была. За универсамом на той  стороне АВТОЗАВОДСКОЙ улицы, где отдел кадров, рядом с набережной был пустырь от старого стадиона. Там на берегу МОСКВЫ-реки вполне можно было построить отдельно стоящее здание для дизайнеров.
Во всем мире дизайн-центры как бы отделены от производства. Как ни странно для нас, но именно это является самой большой тайной и секретом на всех больших автомобильных фирмах. А у нас самое секретное – это то, что волнует вояк, причём волнуют их наши  обычные машины, которые делаются для всех, даже, несмотря на то, что их уже выпускают лет тридцать, не менее. А то, что у нас в дизайн-бюро окна выходят прямо на улицу, их мало волновало. Вот такая особенность нашего социалистического производства, секреты - только то, что у военных, которым до дизайна как до ЛУНЫ.

Я уже писал, но повторюсь. Когда я попал в армию, то первое, что  меня удивило, это то, чем мы вооружены. Пушки были довоенные, а таскали их тракторами. Обычными сельскохозяйственными тракторами. И вот тогда, ещё  совсем молодым я подумал: так вот в чем у нас секрет? Конечно, может, моя часть и не была самой современной, но в чем-то мы и сейчас, видимо, такие же «СЕКРЕТНЫЕ».
Идея создания нового дизайн-центра была как бы моей личной  идеей. Поэтому, прежде чем его продвигать, мне надо было провести  разведку боем. То есть, в удобный момент, исходя из обстановки, я закинул такую удочку зам. начальника цеха ПАРАДАШВИЛИ. Он по долгу службы – первый, кто готов расширяться на благо цеха всегда и во все стороны.
Зная о том, что слух о возможности захвата этого стадиона уже прошёл по ЗИЛу, я так же понимал, что рядом, даже ближе нас к этой территории, находился автотранспортный цех ЗИЛа. Им, как и всем    на ЗИЛе, только дай что-нибудь оттяпать. Но наш ПАРАДАШВИЛИ в  вопросах лоббирования далеко не промах и вполне может потягаться и с ТРАНСПОРТНИКАМИ.
Они, АВТОТРАНСПОРТНИКИ, реально для всех нужнее нас, следовательно, и для тех, от кого зависит решение этого вопроса.  От нас, ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬЩИКОВ польза только тем, кто не на ЗИЛе,  а зиловцам от нас практически мало толку, зачем им запчасти, это НОНСЕНС, а вот транспорт нужен всем, включая даже руководство ЗАВОДА.
«Леонид Иванович, - обращаюсь я к ПАРАДАШВИЛИ, - Особых козырей у нас нет, даже чтобы просто говорить на эту тему. А что если нам сделать очень хорошую ПОКАЗУХУ для начала борьбы», - говорю я. «Да, мои картинки хорошо смотрятся, но это здесь, среди нас. А там наверху, что мы покажем?»
«У меня есть идея. Я, конечно, не могу сейчас обещать, надо уточнить многое, но идея вполне реальная». «Ладно, говори свою идею».

«Вы знаете, я до прихода на ЗИЛ работал с проектировщиками». Он сразу: - «Денег для оплаты работ на стороне у нас нет и не будет». «Да причем здесь это, я совсем о другом. Помимо проектировщиков у меня больше половины класса окончили АРХИТЕКТУРНЫЙ институт. Я  в этом институте всех знаю вдоль и поперёк. Там моя первая жена ИРИНА училась, там её мама преподает, бывшая моя тёща, да и  вообще я там почти свой человек». «Ну и что? Что это меняет, денег НЕТ». «Зачем деньги, деньги не нужны, там ребята делают постоянно курсовые работы, да и дипломы, конечно, и практически вся их работа так на выброс, а мы можем договориться, чтобы они сделали проект нам для определённых, вполне реальных наших целей. Конечно, это наверняка не просто так, надо выдать им задание, надо писать письма, надо ходить договариваться, и в конце концов участвовать в этом  проектировании, но практически всю эту организационную работу я беру и делаю сам один».
Одним словом, ПАРАДАШВИЛИ явно заинтересовался моим предложением. В принципе, для реализации этой идеи ему как бы и не требовалось даже с кем-либо советоваться, но я думаю, он поделился идеей с другими начальниками. Видимо, моя идея получила явную поддержку у многих.
Посудите сами, сам придумал, сам делает, и потом даже есть с кого спросить - ОДИН В ЕДИНСТВЕННОМ ЧИСЛЕ. Вот именно то, что я в единственном числе - и есть та самая главная моя цель, которую я так умело навязал всем.
Конечно, вы догадались, что с этого момента я уже переходил к освоению совершенно новой степени своей свободы. Первая ступень свободы - изучение завода - заканчивалась, начиналась новая ступень познаний, то, что находится за колючей проволокой забора этого ЗИЛОВСКОГО «МОНСТРА».

Продолжение:
18. - Статья в газете                http://www.proza.ru/2013/08/05/525