Южанин. Роальд Даль

Время приближалось к 6, так я думал. Я куплю себе пива, затем выйду и сяду на складном стуле у бассейна, и немного позагораю на вечернем солнце.
Я пошёл в бар, купил пива, вышел из бара и медленной походкой пошёл к бассейну через сад.
Это был красивый сад, с лужайками и клумбами азалий, с высокими кокосовыми пальмами, и ветер дул довольно сильно в вершинах пальм, от чего листья шелестели и потрескивали, словно были в огне. Я мог видеть связки больших коричневых орехов, которые свисали под листьями.
Вокруг бассейна стояло много складных стульев, и белые столики, и огромные цветные зонтики, и загорелые мужчины и женщины сидели вокруг в купальных костюмах. В бассейне же купались 3-4 девушки и около дюжины юношей, они плескались, шумели и бросали друг другу большой резиновый мяч.
Я смотрел на них стоя. Девушки были англичанками из отеля. О юношах я ничего не знал, но, судя по речи, они были американцами, и я подумал, что они, возможно, были морскими кадетами, которые сошли на берег с американского тренировочного судна, которое вошло в гавань тем утром.
Я прошел немного вперед и сел под желтым зонтиком, где было 4 пустых места, налил себе пива и удобно устроился с сигаретой.
Было очень приятно сидеть там под лучами солнца с пивом и сигаретой. Было приятно сидеть и смотреть на то, как купальщики плещутся в зелёной воде.
Американские моряки хорошо ладили с английскими девушками. Они уже достигли той фазы, когда ныряли под воду и щекотали их по ногам.
Как раз тогда я заметил маленького пожилого человека, который оживленно шёл по краю бассейна. Он был безукоризненно одет в белый костюм и шел быстро, маленькими подпрыгивающими шагами, высоко поднимаясь на носках при каждом шаге. На нем была большая панама, и он шёл, подпрыгивая, по краю бассейна, глядя на людей и на стулья.
Он остановился рядом со мной и улыбнулся, показывая 2 ряда маленьких, неровных зубов, которые были слегка потемневшими. Я улыбнулся в ответ.
«Простите, пожалуйста, могу ли я сесть здесь?»
«Конечно, - сказал я. – Пожалуйста».
Он обошёл стул и проверил его на безопасность, затем сел и скрестил ноги. Его белые кожаные туфли были все в дырочках для вентиляции.
«Прекрасный вечер, - сказал он. – Здесь, на Ямайке, все вечера хороши». Я не мог различить, был ли его акцент итальянским или испанским, но я был почти уверен, что он был южноамериканцем. Он был довольно стар. Возможно, около 68-70.
«Да, - сказал я, - здесь чудесно, не правда ли?»
«А кто, позвольте, все эти люди? Это – не люди из отеля». Он указал на купающихся в бассейне.
«Думаю, они американские моряки, - сказал я ему. – Американцы, которые учатся в военно-морском училище».
«Конечно, они – американцы. Кто ещё на свете мог бы устроить столько шума? А вы – не американец?»
«Нет, - сказал я. – Я – нет».
Внезапно перед нами возник один из кадетов. С него капала вода, и одна из английских девушек стояла перед ним.
«Эти стулья заняты?» - спросил он.
«Нет», - ответил я.
«Не возражаете, если я присяду?»
«Пожалуйста».
«Благодарю», - сказал он. У него в руках было полотенце, и, сев, он развернул его и достал пачку сигарет и зажигалку. Он предложил сигарету девушке – она отказалась. Затем он предложил сигареты мне, и я взял одну. Маленький человечек сказал: «Благодарю, нет, думаю, я выкурю сигару».
«Позвольте дать вам огоньку». Американский юноша держал зажигалку наготове.
«Она не будет работать при этом ветре».
«Конечно, будет. Она всегда работает».
Человечек вынул незажженную сигару изо рта, по-петушиному склонил голову набок и посмотрел на юношу.
«Все-гда?» - спросил он медленно.
«Конечно, она никогда не подводит. Меня, по крайней мере, никогда ещё не подводила».
Голова маленького человечка всё ещё была повернута набок, и он всё ещё смотрел на юношу. «Прекрасно, прекрасно. Так вы говорите, что эта знаменитая зажигалка никогда не подводит? Это вы говорите?»
«Определённо, - сказал юноша. – Так и есть». Ему было приблизительно 19-20 лет, у него было продолговатое лицо в веснушках, и довольно острый птичий нос. Его грудь была не слишком загоревшей, на ней тоже были веснушки и светло-рыжие волосы. Он держал зажигалку в правой руке, готовый нажать на колесико. «Она никогда не подводит," - сказал он, улыбаясь теперь, потому что намеренно преувеличивал свой небольшой предмет гордости. «Клянусь, она никогда не подводит».
«Минуточку, пожалуйста». – Рука, которая держала сигару, вытянулась вверх, с открытой ладонью, словно ловила попутку. «Всего одну минуточку». У него был странно мягкий, невыразительный голос, и он продолжал смотреть на юношу.
«А не заключить ли нам небольшое пари?». Он улыбнулся юноше. «Не заключить нам небольшое пари на то, работает ли ваша зажигалка?»
«Конечно, давайте, - сказал юноша. – Почему нет?»
«Вы хотите поспорить?».
«Конечно, без сомнения».
Мужчина сделал паузу и принялся рассматривать свою сигару, и, должен сказать, мне не нравилось то, как он вёл себя. Казалось, он пытался извлечь какую-то выгоду, смутить юношу, и, в то же самое время, у меня было чувство, что он затаил про себя какую-то секретную мысль.
Он взглянул на юношу снова и сказал медленно. «Я тоже люблю спорить. Почему бы нам не поспорить на эту вещь? Хороший спор».
«Минуточку, - сказал юноша. – Я не могу спорить на неё. Но я могу поставить четверть доллара. Или даже целый доллар, или что здесь? Несколько шиллингов, думаю».
Маленький человечек вновь помахал рукой. «Послушайте меня. Мы развлекаемся. Заключаем пари. Затем мы пойдем в мой номер в отеле, где нет ветра, и я спорю на то, что вы не сможете извлечь огонь из этой зажигалки 10 раз подряд, не пропустив ни одного раза».
«Спорю, что смогу», - сказал юноша.
«Прекрасно. Хорошо. Заключаем пари, так?»
«Да, я ставлю доллар».
«Нет, нет. Я сделаю вам очень хорошее предложение. Я – богатый человек, и я люблю спорить. Послушайте меня. Во дворе отеля стоит моя машина. Эта – очень хорошая машина. Американская, из вашей страны. «Кадиллак».
«Эй, минуточку. – Юноша откинулся на стуле и рассмеялся. – Я не могу спорить на такую собственность. Это – безумие».
«Вовсе не безумие. Вы извлечете огонь из этой зажигалки 10 раз подряд, и «Кадиллак» - ваш. Вы ведь хотите получить «Кадиллак»?
«Конечно, мне хотелось бы иметь «Кадиллак». – Юноша всё ещё улыбался.
«Хорошо. Прекрасно. Мы заключаем пари, и я ставлю «Кадиллак».
«А что поставлю я?».
Маленький человечек осторожно снял красный ободок со своей всё ещё незажжённой сигары. «Я никогда не попросил бы вас поставить что-то такое, чего вы не можете себе позволить. Понимаете?»
«Тогда что я поставлю?»
«Я не попрошу многого, да?»
«О’кей. Не просите многого».
«Какая-нибудь небольшая вещь, с которой вы можете расстаться, и, если случится так, что вы проиграете, вы не будете слишком жалеть о ней. Правильно?»
«Например?»
«Например, мизинец на вашей левой руке».
«Что?» - юноша перестал улыбаться.
«Да. Почему бы нет? Вы выигрываете и забираете автомобиль. Вы проигрываете – я забираю мизинец».
«Я не понимаю. Как, по-вашему, вы заберете мизинец?»
«Я отрублю его».
«Батюшки светы! Что за безумное пари! Я думаю, что просто поставлю доллар».
Маленький человечек откинулся назад, вытянул руки ладонями вверх и слегка презрительно пожал плечами. «Что ж, что ж, что ж, - сказал он. – Я не понимаю. Вы говорите, что она всегда работает, но не будете спорить. Тогда забудем это, да?».
Юноша сидел неподвижно и смотрел на купающихся в бассейне. Затем он внезапно вспомнил, что не зажёг сигарету. Он вставил её в рот, сложил руки горсткой вокруг зажигалки и нажал на колесико. Фитиль зажегся и загорелся небольшим устойчивым жёлтым пламенем, и сложенные руки не пропускали ветер, который мог бы затушить его.
«Не дадите ли мне прикурить?», - спросил я.
«О Господи, извините. Я и забыл».
Я протянул руку за зажигалкой, но он поднялся с места и подошёл ко мне сам.
«Благодарю», - ответил я, когда он вернулся на свое место.
«Вам здесь нравится?», - спросил я.
«Нравится, - ответил он. – Здесь довольно приятно».
Наступила тишина, и я увидел, что маленький человечек добился своего, озадачив юношу своим абсурдным предложением. Он сидел там очень неподвижно, и было очевидно, что в нем нарастает небольшое напряжение. Затем он начал ёрзать на стуле, потирать грудь, поглаживать затылок, и, наконец, положил руки на колени и начал похлопывать пальцами по коленным чашечкам. Вскоре он начал похлопывать и одной ступней.
«Теперь дайте мне уточнить, - сказал он, наконец. – Вы говорите, что мы пойдем к вам в номер, и если моя зажигалка сработает 10 раз подряд, я выигрываю «Кадиллак». Если она не сработает хотя бы раз, я проигрываю мизинец. Правильно?»
«Правильно. Такое пари. Но я думаю, что вы боитесь».
«А если я проиграю? Я должен буду вытянуть мизинец, пока вы будете отрубать его?»
«О, нет! Так не пойдет. И вы, возможно, откажетесь вытянуть его. Я должен буду привязать одну руку к столу, прежде чем мы начнем, и я стану рядом с ножом, готовый отрезать его в тот мамент, когда ваша зажигалка не сработает».
«Какого года «Кадиллак»?», - спросил юноша.
«Простите. Я не понимаю».
«Какого года? Сколько лет «Кадиллаку»?
«А! Сколько лет? Да. Последнего года. Совершенно новый автомобиль. Но я вижу, что вы – не из тех, кто любит спорить. Американцы – все такие».
Юноша замолчал на минуту, посмотрел вначале на английскую девушку, затем – на меня. «Да, - сказал он коротко. – Я принимаю пари».
«Хорошо! – Маленький человечек сложил ладони вместе. – Отлично. Мы заключили пари. А вы, сэр, - повернулся он ко мне, - Вы, возможно, подойдете на роль… как это называется?... рефери». У него были бледные, почти бесцветные глаза с маленькими блестящими черными зрачками.
«Что ж, - сказал я. – Я думаю, что это – безумное пари. Не могу сказать, что мне это нравится».
«И мне тоже», - сказала английская девушка. Она заговорила впервые. «Я думаю, что это – глупое, смешное пари».
«Вы серьёзно намерены отрезать палец этого юноши, если он проиграет?», - спросил я.
«Конечно, серьёзно. Как и отдать ему «Кадиллак», если он выиграет. Идемте теперь. Поднимемся ко мне в номер».
Он встал. «Хотите сперва одеться?», - сказал он.
«Нет, - ответил юноша. – Я пойду так». Затем он повернулся ко мне. «Вы сделаете мне одолжение, если пойдете с нами и будете рефери».
«Прекрасно, - сказал я. – Я пойду с вами, но мне не нравится пари».
«Ты тоже иди с нами, - сказал он девушке. – Иди и смотри».
Маленький человечек пошёл через сад в отель. Он был оживлён и возбуждён, и поэтому, казалось, подпрыгивал на носках ещё выше при ходьбе.
«Я живу в крыле отеля, - сказал он. – Вы хотите сначала посмотреть на автомобиль? Он здесь».
Он отвёл нас туда, где мы могли видеть парковку перед отелем, остановился и указал на блестящий бледно-зелёный «Кадиллак», который был припаркован рядом.
«Вот она. Зелёная. Вам нравится?».
«Ну да, хорошенькая машина», - сказал юноша.
«Прекрасно.  Теперь мы пойдем и посмотрим, сможете ли вы выиграть её ».
Мы последовали за ним в крыло отеля и поднялись наверх, на второй этаж. Он открыл свой номер ключом, и мы последовали за ним в большую, красиво обставленную комнату: номер на двоих. В ногах одной из кроватей лежал женский халат.
«Сначала, - сказал он, - мы выпьем мартини».
Напитки стояли на маленьком столике в дальнем углу, все – готовые к тому, чтобы быть смешанными, там же стоял шейкер, лёд и множество стаканов. Он начал готовить мартини, тем временем позвонил в колокольчик, вскоре раздался стук в дверь и вошла цветная горничная.
«А! – сказал он, ставя на стол бутылку джина, вынимая бумажник из кармана и вытаскивая банкноту в 1 фунт. «Вы сделаете мне одолжение, пожалуйста». Он отдал горничной фунт.
«Возьмите это, - сказал он. – А сейчас мы собираемся сыграть в маленькую игру, и я хочу, чтобы вы принесли мне 2… нет, 3 вещи. Мне нужны гвозди, молоток и разделочный нож, разделочный нож мясника, который вы можете принести с кухни. Ведь можете, не так ли?»
«Разделочный нож! – горничная широко открыла глаза и стиснула руки перед собой. – Вы имеете в виду настоящий разделочный нож?».
«Да, да, конечно. Принесите их, пожалуйста. Вы, конечно, можете достать эти вещи для меня».
«Да, сэр. Я постараюсь, сэр. Конечно, я постараюсь принести их». И она вышла.
Маленький человечек роздал нам мартини. Мы стояли и пили его: юноша с продолговатым веснушчатым лицом и острым носом, обнажённый, если не считать пары коричневых купальных шортов; англичанка, крупная костью, девушка со светлыми волосами, одетая в светло-голубой купальный костюм, которая смотрела на юношу поверх своего стакана; маленький человечек с бесцветными глазками, который стоял в своем безупречном белом костюме, пил мартини и смотрел на девушку в её голубом купальном костюме. Я не знал, как это понимать. Мужчина, казалось, серьёзно относился к этому пари и к отрезанию пальца. Но, черт побери, если юноша проиграет? Тогда нам срочно придется вести его в больницу в «Кадиллаке», который он не выиграл. Это будет прекрасно. Или нет? Это было бы ужасно глупо и бесполезно, насколько я понимаю.
«Не думаете ли вы, что это – очень глупое пари?», - спросил я.
«Я думаю, что это – хорошее пари», - ответил юноша. Он уже допил свой большой стакан мартини.
«Я думаю, что это – глупое, смешное пари, - сказала девушка. – Что будет, если ты проиграешь?»
«Не имеет значения. Если хорошо подумать, я не могу в жизни вспомнить какое-то применение своему мизинцу на левой руке. Вот он». Юноша взялся за мизинец. «Вот он, и он никогда мне не пригодился. Так почему я не должен поспорить на него? Я думаю, что это – хорошее пари».
Маленький человечек улыбнулся, поднял шейкер и вновь наполнил наши стаканы.
«Прежде, чем начать, - сказал он. – Я предоставлю… рефери ключи от машины». Он достал из кармана ключи от машины и отдал их мне. «Документы, -сказал он, - документы, подтверждающие собственность, и страховка – в бардачке машины».
Затем цветная горничная вошла вновь. В одной руке она несла небольшой топорик, такой, какой используют мясники для разрубки костей, а в другой руке – молоток и мешочек с гвоздями.
«Прекрасно! Вы всё принесли. Благодарю, благодарю. Теперь можете идти". Он подождал, пока горничная не вышла, затем положил инструменты на постель и сказал: «Теперь приготовимся, не так ли?». Затем он сказал юноше: «Помогите мне, пожалуйста, с этим столом. Мы немного вынесем его вперед».
Это был обычный гостиничный столик для письма, простой прямоугольный столик, размером 4 на 3 фута, на котором лежали промокательная бумага, чернила, перья и бумага. Они перенесли его в середину комнаты от стены и убрали письменные принадлежности.
«А теперь, - сказал он, - стул». Он поднял стул и поставил его рядом со столом. Он был очень оживлен, словно человек, устраивающий детский праздник. «А теперь – гвозди. Я должен вбить гвозди». Он взял гвозди и начал вбивать их в крышку стола.
Мы стояли там: юноша, девушка и я, держали мартини в руках, смотрели на маленького человечка за работой. Мы смотрели, как он вбивает 2 гвоздя в стол, на расстоянии примерно 6 дюймов друг от друга. Он не вбил их полностью, оставив выпирать небольшую часть каждого гвоздя. Затем он проверил пальцами, хорошо ли они вбиты.
Любой, глядя на него, подумал бы: «Этот подонок проделывал всё это раньше». Так я сказал себе. Он никогда не колеблется. Стол, гвозди, молоток, кухонный топорик. Он точно знает, что ему нужно, и как это устроить.
«А сейчас, - сказал он, - нам нужна верёвка ». Он нашел верёвку. «Прекрасно, наконец, мы готовы. Не будете ли так любезны присесть за этот стол?», - спросил он юношу.
Юноша отставил стакан и сел.
«Теперь положите левую руку между этими двумя гвоздями. Так я смогу привязать вашу руку на месте. Прекрасно, прекрасно. Теперь я привяжу вашу руку прочно к столу. Вот так».
Он обмотал веревкой запястье юноши, затем – несколько раз обмотал широкую часть кисти, затем привязал её крепко к гвоздям. Он хорошо выполнил эту работу, и, когда он закончил, не было никакого сомнения в том, что юноша не сможет отдернуть руку. Но он мог шевелить пальцами.
«Теперь, пожалуйста, сожмите руку в кулак, кроме мизинца. Вы должны оставить мизинец лежать на столе».
«Пре-красно! Пре-красно! Теперь мы готовы. Правой рукой работайте с зажигалкой. Но – один момент, пожалуйста». 
Он подскочил к кровати и подобрал топорик. Затем вернулся и встал рядом со столиком, держа топорик в руке.
«Все готовы? - сказал он. – Мистер рефери, вы должны объявить о начале».
Английская девушка стояла здесь в своем бледно-голубом купальном костюме, позади стула юноши. Она просто стояла, ничего не произнося. Юноша сидел неподвижно, держа зажигалку в правой руке, глядя на топорик. Маленький человечек смотрел на меня.
«Вы готовы?» - спросил я юношу.
«Готов».
«А Вы?» - спросил я маленького человечка.
«Совершенно готов», - сказал он и поднял топорик высоко в воздух, держа его на расстоянии примерно 2 футов над пальцем юноши, готовый рубить. Юноша смотрел на это, но не вздрогнул и не уклонился, и его рот не шевельнулся. Он просто поднял брови и нахмурился.
«Прекрасно, - сказал я. – Вперед».
Юноша сказал: «Считайте, пожалуйста, вслух, сколько раз я зажгу огонь».
«Да, - сказал я. – Я сделаю это».
Большим пальцем он открыл крышку зажигалки и большим же пальцем быстро нажал на колесико. Блеснула искра, фитиль поймал огонь и загорелся небольшим желтым пламенем.
«Один!», - объявил я.
Он не задул огонь – он закрыл крышку зажигалки и ждал около 5 секунд, прежде чем открыть её вновь.
Он очень сильно нажал на колесико, и вновь на фитиле появилось небольшое пламя.
«Два!»
Никто больше ничего не произносил. Юноша не спускал глаз с зажигалки. Маленький человечек держал топорик высоко в воздухе и тоже смотрел на зажигалку.
«Три!»
«Четыре!»
«Пять!»
«Шесть!»
«Семь!». Очевидно, это была одна из тех зажигалок, которые работают. Кремень высекал хорошую искру, и фитиль был нужной длины. Я смотрел, как большой палец щелкнул и закрыл пламя крышкой. Затем – пауза. Затем большой палец вновь поднялся на крышку. Это были все операции большого пальца. Большой палец делал всё. Я затаил дыхание, готовый сказать «Восемь!». Большой палец нажал на колесико. Кремень высек искру. Появилось небольшое пламя.
«Восемь!» - сказал я, и тут дверь отворилась. Мы все обернулись и увидели женщину, стоящую в проёме, маленькую черноволосую женщину, довольно пожилую, которая стояла там примерно 2 секунды, затем стремительно вошла, крича: «Карлос! Карлос!». Она схватила его запястье, забрала у него топорик, бросила его на кровать, схватила маленького человечка за лацканы его костюма и потрясла его очень сильно, быстро, громко и свирепо говоря ему что-то на каком-то испанском наречии. Она трясла его так быстро, что его не было видно. Он стал слабым, расплывчатым, быстро движущимся очертанием, словно спицы вращающегося колеса.
Затем она перестала трясти его, маленький человечек стал видимым вновь, она протащила его через комнату и толкнула на одну из кроватей. Он сел на краю кровати, мигая и пробуя голову, чтобы посмотреть, поворачивается ли она ещё на шее.
«Я прошу прощения, - сказала женщина. – Мне очень жаль, что это произошло». Она говорила почти на совершенном английском.
«Простите, - продолжала она. – Думаю, это – моя вина. Я оставила его одного на 10 минут, чтобы помыть голову, и вот, я возвращаюсь, а он опять это делает». Она выглядела расстроенной и глубоко обеспокоенной.
Юноша развязывал свою руку со стола. Английская девушка и я стояли рядом и не произносили ни слова.
«Он – опасный человек, - сказала женщина. – Там, где мы живем, он собрал уже 47 пальцев у разных людей и проиграл 11 машин. В конце концов, ему стали угрожать, чтобы он уехал. Вот почему я привезла его сюда».
«Мы просто заключили небольшое пари», - пробормотал маленький человечек с постели.
«Я предполагаю, он спорил на автомобиль», - сказала женщина.
«Да, - ответил юноша. – На «Кадиллак».
«У него нет автомобиля. Автомобиль принадлежит мне. И это делает положение вещей ещё хуже, - сказала она. – Он заключает пари, когда ему не на что спорить. Мне очень стыдно, я сожалею обо всем». Она казалась чрезвычайно милой женщиной.
«В таком случае, - сказал я, - вот ключи от вашего автомобиля». Я положил их на стол.
«Мы всего лишь заключили небольшую сделку», - бормотал маленький человечек.
«У него больше ничего не осталось, на что он мог бы спорить», - сказала женщина. «У него больше ничего не осталось на свете. Ничего. Фактически, я сама отыграла всё это у него очень давно. Это заняло время, много времени, но я всё отыграла, в конце концов». Она взглянула на юношу и улыбнулась медленной печальной улыбкой, затем подошла к столу и протянула руку, чтобы взять ключи со стола.
Я и сейчас вижу эту руку: на ней, кроме большого, был всего лишь один палец.

(Переведено 01 августа 2013)