Недоступная роскошь. Репортаж из Гохрана

Меня пугали, что нужно будет раздеться полностью, что специальная дама заглянет во все укромные места, даже в ухо. Что волосы мои прочешут частым гребнем... два раза: на входе и на выходе. Но ничего этого не было! Просто несколько огромных металлоискателей. Ощущение - будто проходишь через железный сейф. И неусыпный взор сопровождающего...
Украшения существуют для того, чтобы украшать. Дам, разумеется... Но изделия, о которых пойдет речь сегодня, - исключение. Их прохладный металл никогда не коснется теплой женской кожи.  Им уготована участь храниться на бархатной подушке, при определенном температурном режиме, под стеклом, снабженном суперсекретной сигнализацией в Алмазном фонде РФ...
В ювелирном цехе Гохрана, где создаются эти шедевры, работает 6 человек. Всего за годы существования цех создал 142 уникальные вещицы. Через руки мастеров прошло около 15 килограммов драгоценного металла, в основном, платины. Потому что золото идет обычно под цветные камни (так мне объяснили), а ювелиры Гохрана имеют дело в основном с прозрачными бриллиантами. Самый крупный - 36 карат (с грецкий орех), был вставлен в диадему "Русское поле".
На изготовление одного украшения уходит иногда больше года. Прежде, чем приступить к работе, художник рисует эскиз, потом по эскизу выполняется латунный макет. И только после этого мастера берутся за драгоценные материалы. Все детали вырезаются, выпиливаются - никакой штамповки. Отходов практически не бывает.

- Многие считают, что мы должны работать в специальной одежде без карманов, без рукавов, - говорит один из мастеров, - Нет, просто ведется строгий учет материалов. Даже те мелкие "опилочки" платины и золота, которые остаются в отходах, тщательно собираются, взвешиваются, сдаются обратно государству.  Повсюду камеры постоянного наблюдения. А в цехе сидит контролер. Вес готового изделия приплюсовывается к весу отходов и сверяется с общим весом материалов, потраченных на изделие. Кстати, в нашем цехе нет открывающихся окон - не положены. За весь рабочий день сотрудникам цеха даются только три десятиминутных перерыва плюс обед. О каждом выходе за пределы цеха нужно уведомить контролера.
Трудно сделать новое изделие, но еще сложнее отреставрировать старое. Нужно как бы "вжиться" в образ мастера и уметь пользоваться той же технологией, что и он.
Когда в 1983-1984 годы реставрировали царские регалии - скипетр, державу, корону Российской империи, перед цехом установили дополнительный контрольный пост. А сами мастера по их словам так волновались, что даже по ночам не могли заснуть.
Более 40 лет проработал в Гохране художник Виктор Владимирович Николаев. практически все современные экспонаты Алмазного фонда выполнены по его эскизам. Он - единственный мастер, имеющий личное клеймо за всю почти трехсотлетнюю историю Гохрана.

Все, кто побывал на выставке Алмазного фонда в один голос признают: самое сильное впечатление на них произвела не историческая вещь, а сделанная менее пятидесяти лет назад роза.
Вырезанные из платины лепестки и листочки закреплены подвижно.  Делали розу двое мастеров, проработавших в Гохране больше 30 лет, с первых дней существования ювелирного цеха. Борис Иванов занимался обработкой платины, проделал в металле около 2000 отверстий, возле каждого отверстия выпилил по 4 лапки. А Геннадий Алексахин вставил в каждое отверстие по бриллианту и закрепил его.
Специалисты аукциона Сотби предположили, что в мире найдется всего человека четыре, у которых было бы достаточно денег, чтобы заплатить за розу. Но она, впрочем, как и другие изделия мастеров-ювелиров Гохрана) никогда не продавалась и продаваться не будет!

Репортаж сделан для "АиФ" в 1999-ом году.
Текст с большим числом иллюстраций вы можете посмотреть на моей страничке в "ЖЖ": http://bonmotistka.livejournal.com/201729.html