Пролог.
- Ну и что ты об этом думаешь? – вопрос повис в воздухе, требуя ответа. Подтянутая женская фигура, в сером рабочем комбинезоне с инквизиторскими нашивками, склонилась над матово-черным шаром, лежащим на подставке.
- А чего тут думать, - присоединилась к осмотру мужская фигура, - у меня пока нет ничего такого, над чем можно было бы подумать. На вашем месте я бы не стал так близко подходить к объекту. Полученные отчеты, о предварительных опытах над сферой, упоминают о том, что некоторые чересчур любознательные экспериментаторы отбыли в неизвестном направлении, при попытке проникнуть в ее тайны.
Мужская фигура вновь склонилась над столом, стоящим неподалеку от штатива. На столе громоздилось бессчетное множество разнокалиберной аппаратуры. Наконец мужчина закончил манипуляции с проводами, и сложная система ожила, задорно перемигиваясь лампочками отдельных блоков. Таща за собой толстый канат из разноцветных проводов, мужчина подошел к штативу, на вершине которого возлежала сфера, в окружении множества датчиков и всевозможных сенсоров. На распутывание разноцветного каната и подсоединение каждого его волокна ушло еще полчаса.
- «Да будет свет, сказал монтер и дернул за рубильник», на сегодня все, - с этими словами мужчина, а точнее молодой человек, неполных тридцати лет, поднялся и направился в сторону шлюзовой камеры. – Вы со мной? – спросил он, не оборачиваясь.
- Думаю на сегодня достаточно, мы и так опережаем график исследований на два дня, однако не стоит полагаться на то, что и дальше все пойдет также гладко, - донеслось ему в след.
Пустота длинных коридоров исследовательской станции угнетала. Несколько дней назад они были заполнены людьми, инженерами, учеными, обслуживающим персоналом, а теперь все как будто вымерло. Перед доставкой Сферы, с исследовательской станции эвакуировали весь многотысячный контингент и теперь, в этих пустых, затихших коридорах, особенно отчетливо ощущалось безмерное одиночество островка человеческой цивилизации, висящего в пустоте, на том месте, где так и не появилось Солнце этого мира.
Конечно, так и было задумано. Эта станция изначально проектировалась для проведения потенциально опасных экспериментов, но на этот раз начальство решило перестраховаться. На все огромной базе теперь присутствовало всего два человека, он, Макс, и суровая инквизиторша Хольн или «тетя Маша», как он называл ее мысленно, оставленная присматривать за ним, дабы он не наделал глупостей.
Искусственное тело, в котором на данный момент пребывал Макс, в принципе не требовало дополнительных источников питания, но для успокоения расшалившихся по мере приближения к кульминации экспериментов нервов, Макс ощущал насущную необходимость чего-нибудь пожевать.
Повара были эвакуированы вместе с остальным персоналом, поэтому из пожевать, были только консервы. Остановив свой выбор на какой-то каше с тушенкой, Макс дернул за кольцо и, поставив саморазогревающуюся банку консервов на стол, погрузился в невеселые размышления.
Нехорошие предчувствия одолевали его в течение всей последней недели. В голове периодически всплывали запавшие в душу отрывки из доклада об экспедиции на Землю-35, например выдержки из отчета об атаке «Похитителей душ» и кое какие другие настораживающие моменты.
- И чего мне интересно ожидать от Сферы? – думал он, - Искусственное тело это конечно хорошо, но как выяснилось и оно не гарантирует исследователю полной безопасности. А тут помимо прочего есть и вполне конкретные, пусть и несколько кустарные эксперименты, подтверждающие обоснованность опасений.
За невеселыми размышлениями Макс и сам не заметил, как умял ужин, обнаружив это лишь тогда, когда в третий раз во рту у него оказалась пустая ложка. Бросив опустевшую банку в мусороприемник, он пришел к выводу, что в принципе, не так уж все и плохо, к тому же, его нынешнее тело, в отличие от тех, что ранее попадали в опасные передряги, имеет гораздо более адекватную защиту от внешних воздействий.
- Может я и зря волнуюсь, в Корпорации не принято рисковать специалистами, - подумал он, уже укладываясь на казенную койку. – Ну да ладно, утро вечера мудренее, даже если это последнее утро перед началом решающей фазы эксперимента.
Датчики в норме, поглотители активированы, - докладывал Макс обстановку. – Перехожу к активации системы. Госпожа Хольн, будьте любезны, встаньте за экран энергопоглотитиеля.
Все готово. Системы работают в штатном режиме. Активирую ментальные усилители. – Макс приблизился к матово-черной сфере, войдя в зону, отгороженную от остального пространства зала щитами энергопоглотителей, продолжая вести протокол исследования. – Есть контакт с полем Сферы. Идентификация зафиксирована. Готов к началу эксперимента. – Макс на секунду остановился и обернулся за подтверждением к своему «надзирателю».
Спустя секунду, в течение которой «тетя Маша» сверяла показатели приборов и данные о процессах в теле Макса, инквизиторша кивнула, давая «добро».
- Есть физический контакт, - Макс протянул руку и коснулся сферы, - начинаю концентрацию. Действуя в том же порядке, что и на тренировке по медитации, Макс абстрагировался от окружающего мира, потянулся сознанием к Сфере. Вот уже Сфера, казалось сама, поплыла к нему, разрастаясь и увеличиваясь. Заполняя все сознание.
- А теперь внутрь, заглянуть за эту черноту, заполнившую, кажется уже весь мир, - это была последняя осознанная мысль, перед тем, как чернота сменилась ослепительным светом.
Глава 1
Страх, умопомрачительное вращение в темноте, или в свете, черное, белое, свет, тьма, все это просто понятия, бессмысленные и не дающие никакой опоры.
Нет, все же тьма. Темнота, да точно. Вот как это называется. Темно. Я в темноте. Ощущения. Где-то внизу. Значит, есть низ и верх. Неприятные ощущения. Да, это потому, что я лежу, лежать, вот как это называется, а подо мной что-то неровное и твердое. Но это еще не самое худшее ощущение. Гораздо хуже то, что разрывает голову изнутри, это звук, да звук, разные звуки, те что снаружи - тихие, а те что у меня в голове, оглушительные, рвущие на части. Вой, скрежет. Нет. Это голос. Странный, неживой металлический голос.
- Тревога, тревога, нештатная ситуация, повреждение нейронных цепей, потеря контроля над автономными центрами, разрушение внутренних связей, разрушение блоков памяти, потеря связи с базой, тревога, тревога.
Бессмысленный набор слов и звуков, надо избавиться от него, опока это не свело меня с ума, хотя кого меня, кто я?
Нет, Нет, оставь меня, не хочу слышать, убирайся из моей головы. Нееет – последний крик перекрыл завывающий скрежещущий голос, поглотил его, и наступила тишина.
Я себя слышу. Значит, я есть, где-то в темноте существует нечто, чем я являюсь.
Но кто я? Я, я человек, - вспыхнуло в сознании.
Темнота, темнота и еще что-то. Такое неприятное, заставляет трепетать и дрожать. С каждой минутой это дрожание все сильнее. Это холод. Темнота и холод. Нет, не отвлекаться.
Что такое человек? Что-то что может ощущать, человек – это живое, жизнь, я живой.
А темнота, да, отрывистая вспышка памяти или осознания, просто у меня закрыты глаза, если открыть, то станет светло. Или не станет. Хотя нет, стало светлее. Смутные контуры проступают в темноте. Я огляделся. Пошевелился. Сел.
Двигаться трудно. Холод. Да холод, становится все холоднее. Еще одно неприятное ощущение. Меня то и дело касаются ледяные капли чего-то мягкого, нет, жидкого. Разбиваются о белеющую в темноте поверхность меня. Стекают, оставляя прозрачный след. Это дождь.
Я встал, просто встал, какая-то часть меня знает, что так делают люди. Пошатнулся, оперся на один из шершавых столбов, что окружают место, где я стою. Шаг, другой, уже легче. Ровнее. Еще шаг. Я иду. Просто иду. Холод. Какие-то тихие звуки, шелест. И снова холод.
Что-то ударило по ноге, земля из-под ног метнулась к лицу. Я упал. Холод. Как холодно. Как от него избавиться? Это сковывает мысли. Сковывает тело. Лишает возможности думать. Что надо сделать. Что спасает от холода?
Тепло. Мне нужно, что бы стало тепло, очень тепло. Уткнуться в землю лицом, сосредоточиться на тепле. Тепло, вот что мне надо, хочу, чтобы стало тепло. Жарко. К ощущению, которого я пытался достигнуть, ощущению которое подсказывало тело, в памяти всплыл образ чего-то яркого, светлого, то ярко рыжего, то багрово красного, постоянно меняющегося в размере и форме. Огонь. Вот что мне надо. Огонь. Сосредоточится на огне. Нууууу…
Полыхнуло. Волна нестерпимого жара окатила тело. Весь мир окрасился ярко желтым, оранжевым, красным. Нет. Слишком много. Надо бежать. БЕЖАТЬ.
Ноги сами вспомнили, как это делать. Даже до того как это сообразил мозг. Я мчусь сквозь объятые огнем столбы, теперь я их отчетливо вижу. Нет, не столбы, деревья, это деревья, я в лесу и он горит. Горит по моей вине. Все объято огнем. Быстрее, бежать. И я бегу.
Вот огонь становится меньше. Лишь серая пелена, дым, застилает все вокруг. Даль, дальше, быстрее. Снова становится темно и холодно. Но я чувствую холод только снаружи. Только холодное касание воздуха на коже. Надо бежать. Дальше, сквозь серые столбы деревьев и тени кустов. Все дальше и дальше.
Время, долго, я долго бегу. Кажется, становится немного светлее. Деревья становятся реже. Что это там впереди? Такое светлое и рыжее? Это огонь? Но почему он не скачет, не охватывает окружающие деревья? Это костер. И…. У костра фигуры. Это люди. Они как я. Надо подойти. Может они знают кто я.
Нилен дежурила у костра. В этих диких землях, у края северных границ бывшей империи не безопасно. С тех пор, как пали магические башни, отделявшие южные земли от стран севера, на юге появились не виданные уже сотни, а может и тысячи лет существа. Некоторые были прекрасны, но чаще попадались кошмарные монстры. Порождения безумных фантазий магов, не ведающих пути Света. Да и встреча с разбойниками, расплодившимися после крушения империи, или с бандами дезертиров из когда-то самой великой армии на свете, не сулила ничего хорошего небольшой группе Сестер Наставниц, отправившихся в большой мир, для того, что бы найти и привести в монастырь несчастных детей, наделенных даром. Магическим даром. Дар – это великое благо. Но если не научиться им пользоваться, то он мучительно будет убивать своего носителя. Час за часом, пока не иссушит мозг или не сведет с ума.
Нилен сидела глядя в угли костра и вспоминала. Когда-то давно. Очень давно, по человеческим меркам. Она была простой девчушкой из небогатой семьи мастера кожевника. Но в храме Небесной Матери Мильне, в котором издревле учили одаренных, живут долго. Покинув семью, будучи еще совсем маленькой девочкой, Нилен и сейчас выглядела девушкой в самом расцвете молодости, едва ли больше двадцати. Но на самом деле ей уже давно перевалило за сотню. Родители давно умерли, а родных не слишком интересовала судьба покинувшей мир девочки, которую когда-то давно забрала монахиня в сером сестринском балахоне.
Это было первое путешествие Нилен в большой мир. Не так давно она закончила свое послушничество и стала полноправной наставницей, пусть неопытной и самой младшей из группы, но уже настоящей сестрой, которая обрела свое призвание, нести свет в мир и наставлять юных детей, одаренных искрой божественного дара.
И вот теперь, покинув уютные, высокие стены монастыря, дарующие покой и безопасность, она путешествовала по большому миру. Это путешествие стало испытанием для ее веры, для всего того, чему ее учили. Мир оказался жестоким и безжалостным к слабым и не таким как все. Ей и ее сестрам много пришлось пережить за это путешествие.
От холодной отчужденности разочаровавшихся и уже ни во что и никому не верящих людей, до неприкрытой ненависти тех, чьи деревни и города были сожжены и разграблены северными варварами, возглавляемыми злобными колдунами, задавшимися целью навсегда стереть из памяти людской всякую надежду и веру в торжество справедливости.
В душах тех, кто пережил такое, в огне пожарищ их домов и городов сгорело все, во что они верили, а на пепелище родилась лишь ненависть ко всем, кто нес в себе хоть часть дара, ко всем, кто отличался от них, ко всем, кто был не похож на них.
За месяцы скитаний, Нилен довелось повидать немало горя и страданий. Утратив веру, даже веру в свое будущее, которою у них отняли, люди ожесточились. Ожесточились против всех.
Милую малышку Ленис, им пришлось доставать из клетки, подвешенной на деревенской площади, где она провела два дня без еды и питья за то, что соседка видела, как та танцует на лугу в окружении бабочек. Уродливую клетку венчала корявая табличка, гласившая что девочка – злобная колдунья. Лишь страх перед силой Сестер, сдерживал толпу селян. Под ненавидящими взглядами жителей, заново отстроивших свою деревню после вторжения, сестры Менис и Риан достали девочку из клетки и увели ее из деревни.
Никогда Нилен не сможет забыть и молчаливую злобу людей, когда они, забрав Фарна, из развалин сгоревшего дома его родителей, шли по улицам небольшого городка. Огрызок яблока, с глухим стуком ударивший в спину Фарна, проходившего мимо школьной ограды.
Лишь старуха-нищенка, встреченная ими на выходе из города, улыбнулась мальчику.
- Не обозляйся на людей – шепнула она мальчику, - люди слабы и глупы, и память их коротка. Когда им плохо, они всегда ищут того, кто не сможет дать сдачи, что бы выплеснуть на него свою боль. Всякая смута порождает свою «Охоту на ведьм». Но не грусти, все вернется, я знаю, придет новый император, и возродит страну от моря и до моря. И люди снова обретут веру в себя и свое будущее.
Странная то была старуха.
Почти все из той полудюжины одаренных ребятишек пережили подобное. Кого-то сестрам приходилось спасать, кого-то приводили родители, опасаясь за себя и за детей.
Из невеселых воспоминаний о путешествии по осколкам империи, без малого два десятка лет лежащих в руинах, Нилен вырвал хруст сухой ветки, попавшей под неосторожную ногу. Стряхнув сонное оцепенение, она подняла голову и встретилась взглядом с высоким обнаженным мужчиной, шагнувшим из ночной тьмы в круг света от костра.
Слова замерли на губах. Под взглядом этих глубоких синих глаз они просто утратили смысл.
- Кто ты? – спросила девушка тревожно вглядывавшаяся в него.
Ее голос прозвучал музыкой, но смысл вопроса ускользнул. Говорила она на незнакомом языке.
- Кто ты? Вновь повторила она вопрос, произнося слова медленно и отчетливо, на этот раз, прибегнув к помощи языка жестов.
- Я…. Я…. Я не знаю – ответил он, на своем, непонятном для девушки языке.
- Ни-лен, - медленно, по слогам произнесла она, прижав руку к груди, а затем указала на него.
Что-то колыхнулось, на дне глубокого мутного омута, заполненного вязкой жижей, в которую превратилась его память. Но из этих глубин на поверхность все же пробилось одно ясное слово. Макс.
- Макс, - уже уверенней сказал он, ткнув себя в грудь.
Проследив за его жестом, Нилен невольно отметила ширину его плеч, затем ее взгляд скользнул ниже, охватив гибкий мускулистый торс, а затем, спустя мгновение, смущенно вернулся к лицу Макса.
Сделав жест, насколько мог понять Макс обозначавший ожидание, девушка отошла к небольшой куче тюков и извлекла из одного из них серый сверток. Вернувшись к костру, она протянула его Максу. Это оказался длинный балахон серого цвета. Даже не воспоминание, а просто знание, люди носят одежду. Натянув балахон и перепоясовшись обнаруженным в его складках поясом, Макс вновь был готов продолжить разговор.
Присев у костра, Нилен жестом пригласила Макса присоединиться к ней. Затем, она попыталась ему сказать что-то еще, чего он не понял. Спустя минуту, девушка, вздохнув, махнула рукой в сторону спящих фигур. Видимо она хотела позвать еще кого-то. Макс кивнул.
Отойдя от костра, Нилен легким касанием разбудила спавшую с краю сестру Марну, возглавлявшую их экспедицию. Марна была не только самой старшей, но и самой опытной из их группы. К тому же, будучи сильной волшебницей, она, в отличие от Нилен, умела общаться без слов. Напрямую предавая и понимая образы, до того как они оформятся в виде слов какого-либо языка. В открытых глазах Марны, к удивлению Нилен, не было ни капли сна.
- Молодец, что все-таки обратилась мне, - шепнула она Нилен. – Я бы не хотела пугать нашего гостя своим неожиданным появлением.
Вскоре у ночного костра обосновались уже три серых фигуры. Тихо потрескивали ветки охваченные пламенем, где-то в чаще леса ухала ночная птица, по листьям дерева, под которым укрылся небольшой отряд, зашелестел мелкий дождь. А у костра шел тихий, неспешный разговор, пролагающий путь грядущим потрясениям и изменениям в жизни этих земель. В жизни всего этого мира. Именно с этого разговора и начался путь нового императора в этом мире. В Триан вошел новый властитель, дабы возродить сияние Силурской империи и вернуть процветание землям от моря и до моря.
Глава 2
Макс изучающе оглядел подошедшую к костру женщину, облаченную в походный плащ и такой же серый балахон, как и Нилен. Эта женщина, как понял Макс, была явно старше. В ее волосах уже кое-где пробилась седина, хотя на гладком, молодом лице не было и намеков на морщины.
Подойдя к костру она, как и Нилен несколькими минутами раньше, представилась и попыталась заговорить с ним, на непонятном языке. А потом что-то произошло. Внимательно вглядевшись в глаза Макса, женщина прикоснулась пальцами к его вискам, и вдруг Макс осознал, что понимает то, о чем ему говорят. Если прислушаться к словам, то они так и остались незнакомыми, но были понятны.
- Кто ты и как здесь оказался, - спросила его женщина.
- Я…. Я не знаю. Я был в лесу. Мне было холодно, я хотел согреться и лес загорелся. Я убежал. Я долго бежал пока не увидел ваш костер, - поведал Макс, силясь вспомнить еще хоть что-нибудь. Но как он ни пытался, ничего нового припомнить не смог. Все что было с ним до того как он осознал себя в лесу, оставалось загадкой для него самого.
Марна внимательно всмотрелась в глаза Макса. Как будто пытаясь увидеть в них то, что он сам не мог никак вспомнить. Но к разочарованию Макса, найти там ответа на вопросы, которые интересовали и его самого Марна не смогла. Она, покачав головой, обратилась к Нилен:
- Что ж, видимо у нас появился новый воспитанник, - сказала она. - Ты была первой, кто заговорил с ним, стало быть, это будет твоя «ноша». Ты уже достаточно созрела для наставницы. Он конечно не слишком похож на тех, кто попадает к нам в воспитанники, но ему нужна наша помощь. Впрочем, он так же нуждается в ней. Я не знаю кто он и откуда, но его потенциал как мага огромен. Даже просто сидя рядом с ним и не заглядывая в него, я чувствую его силу. Тебе предстоит интересная работа сестра, на благо Света и Мира, во славу светлых богов и богини Мильне.
Нилен поклонилась Марне ритуальным поклоном послушания, принимая на себя ответственность за нового члена их небольшого отряда. Отныне она будет нести ответственность за его действия, наставлять его и помогать понять ему внешний и внутренний мир, поведет этого человека по пути света. И не только света, она же теперь будет часто с ним видеться…. Обычно наставницы имели дело с детьми, а тут уже вполне взрослый молодой человек. Да еще в самом расцвете сил. Мысли Нилен все дальше уплывали от предстоящего процесса обучения. Наконец, когда ее воображение стало показывать ей совсем уж земные картинки и напоминать не столь давно виденное ею при встрече, она мысленно одернула себя.
- Думаю, что нам будет лучше пойти спать, - сказала Марна, - утром нам предстоит долгий путь. Твоя смена закончена Нилен. Иди спать сестра. Я покараулю, а тебе пора уже начинать выполнять долг наставницы.
Кивнув, Нилен встала. Взяв за руку Макса, она подвела его к спящим фигурам. Порывшись в одном из мешков, она извлекла из него небольшой медальон, на короткой цепочке и жестами показала Максу, что хочет его надеть. Едва он ощутил на своей шее неожиданно теплое прикосновение металла, он стал понимать Нилен так же отчетливо, как и Марну до этого.
- Это связь и контроль, - сказала она. – Теперь мы с тобой связаны, и ты будешь понимать то, о чем я говорю, пока не выучишь наш язык, а еще этот амулет будет контролировать тебя и твою силу, что бы ты случайно не сжег наш лагерь, как ту лесную поляну, о которой ты рассказал. А теперь нам действительно лучше поспать, до рассвета остается не так много времени, а завтрашний день обещает быть долгим.
Протянув ему одеяло, Нилен потянула Макса к спящим фигурам. Уложив его, она пристроилась рядом, завернувшись в плащ. Максу спать не хотелось, но от медальона исходило приятное, убаюкивающее тепло и он сам не заметил, как повалился в сон.
Солнце не успело еще толком показаться из-за горизонта, а их небольшой отряд уже был не ногах. При свете дня, Макс смог лучше рассмотреть своих негаданных спутников. Всего их отряд насчитывал дюжину человек. Пять сестер, шесть юных воспитанников и он сам.
Таинственное появление в отряде взрослого мужчины, произошедшее под покровом ночи, поначалу вызывало вполне объяснимое любопытство к его персоне, однако, после того как Нилен представила своего нового воспитанника, внимание детей переключилось на повседневные утренние заботы, лишь сестры время от времени бросали в его сторону заинтересованные взгляды.
Помимо Марны и Нилен, с которыми он уже успел познакомиться ночью, в их небольшой отряд входили сестры Риан и Менис, занимавшиеся в основном детьми, а также дородная, смуглая Фарух, следившая, насколько смог понять Макс, за хозяйством. Именно она, после завтрака, состоявшего из какой-то каши с кусочками сушеного мяса, подошла к нему и, оценив на глаз размер ноги, выдала Максу пару сандалий из прочной кожи.
Сборы не затянулись. Сложив нехитрые пожитки в мешки, отряд детей, предводительствуемый сестрами, двинулся в путь. Поначалу, тропа, вилявшая средь редколесья, была достаточно широка, чтобы идти по ней вдвоем. Этим и воспользовалась Нилен, чтобы начать обучение Макса языку. Впрочем, назвать этот процесс обучением, было бы сложно, они просто шли и разговаривали. Говорить, в основном, конечно приходилось Нилен, она рассказывала Максу о мире, который окружал их, в надежде, что ей удастся пробудить его память. Слова, произнесенные ею, каким то странным образом становились понятны Максу, да и запоминались как-то сразу. Спустя несколько часов, он и сам того не замечая стал в своих коротких ответах использовать их. А рассказать, до того момента как тропа пошла в гору и лес стал гуще, Нилен успела о многом.
Сначала, она рассказывала о лесе и его обитателях, затем о стране, по которой они шли. В общем-то, даже не стране, а о местности. Дикие места, ничейные территории. Когда-то, еще до развала империи, здесь был заповедник, куда приезжал отдохнуть и поохотиться сам император, а теперь – это просто земли, лежащие где-то на отшибе, между обретшими независимость провинциями Смур и Аскол.
- Мы уже побывали в Смуре, а теперь пройдем еще по землям Аскола. Затем свернем на юго-восток и выйдем к реке Лам. У места, где она впадает в Рассветное море стоит город Ликур, в котором и находится главная обитель нашего ордена и храм Небесной Матери Мильне, в котором тебе и предстоит провести некоторое время, что бы узнать о мире и научиться пользоваться твоими особенными способностями так, что бы это было безопасно для тебя и для окружающих, - рассмеялась Нилен. – Не знаю, к какой религии ты принадлежал ранее и какой культ исповедовал, мы не заставляем наших учеников принимать нашу веру, но чтобы жить там, тебе придется соблюдать некоторые правила. А в остальном, ты и сам все поймешь, когда приобщишься к знанию.
- И долго ли нам туда идти, - полюбопытствовал Макс, подбирая слова.
Ободряюще улыбнувшись его попытке говорить на общем имперском, Нилен продолжила рассказ. – Если с нами в пути не произойдет чего-то особенного, то через пару недель мы должны туда дойти, точнее, выйти к реке Лам. А потом еще несколько дней плыть вниз по течению. В городе Даур, мы наймем лодку и поплывем на ней до самого Ликура.
- А теперь, пожалуй, стоит рассказать тебе немного о том месте, куда мы направляемся. С чего бы начать, - задумчиво протянула Нилен. – Пожалуй придется начать с самого начала, ты ведь ничего не помнишь о мире?
Макс отрицательно покачал головой.
- Тогда попробую начать с того, чему учат нас древние священные свитки, которым уже многие тысячи лет, - Начала повествование Нилен. - Давным-давно, самые древние свитки повествуют еще о временах первой империи и им более десяти тысячелетий, все земли, что есть в нашем мире, были подвластны Великому императору, сыну бога Руда и матери Мильне. С того момента как Проклятый Рук был заключен в подземном мире, а Мильне и Руд воцарились в небесах, и ведет начало первая империя. Руд своей силой отделил небеса от земли, а землю от подземного мира, сушу от вод, и стал сам он Законом. И поставил во главе всех людей первого императора, своего сына. И правил тот страной тысячи лет. И не знали люди войн. И были они единым народом.
А еще, Великий Руд, в мудрости своей, создал магов, одаренных, простых людей, что могли выходить за рамки его, как закона природы. Дабы укреплять закон и изменять во благо людей.
Но Проклятый, так и не примирился со своим падением. Невластный более в мире под небесами, он соблазнял наделенных даром. Действуя через сны, он соблазнял одаренных властью. Искушал богатством и тайным знанием. Внушал им, что не они должны служить людям, а людям должно прислуживать одаренным. Долго это длилось. Но подземный мир так же вечен, как и небеса. Постепенно, крепость веры одаренных, в свое предназначение - ослабла, знания о Законе, полученные от богов - забылись, а жажда безнаказанности - крепла. В конце концов, появился и первый отступник среди одаренных. Вирник Златоуст, поддавшись на посулы Проклятого, в гордыне своей, объявил себя равным богам. И поставил он себя выше императора. В те далекие времена, лишь немногие маги, в сердца которых проник тлен подземного мира, пошли за ним.
Император в милости своей простил их, но прогнал с обитаемых земель в Ледяные горы, далеко на севере, дабы не смущали они души людей своими отравленными мыслями. Прогнал, в надежде, что одиночество и отсутствие соблазнов излечит души отступников, и осознают они разумность древних законов.
Но велика оказалась власть Проклятого. Изгнанные, лишь укрепились в своей ненависти. Рук, стремившийся разрушить мир и сломать свои оковы, растоптать закон, сдерживающий его, нашептал Отступникам, как можно убить императора.
Спустя полторы тысячи лет, как написано в древнем свитке, повествующем о гибели первого императора и падении Золотой Империи, один из изгнанных магов, смог обойти закон и пользуясь поддержкой Рука, пробраться через подземный мир в самое сердце древней империи. Имя того отступника, история не сохранила, известно лишь то, что он смог тайком пробраться в великий Трогерон, столицу первой империи. А дальше, как повествует хроника, разверзлась земля. И вышли тысячи демонов подземного мира. И стерли город с лица земли. А дворец императора, вместе с сыном богов, на веки вечные канул в подземный мир. И теперь, либо Руд и Мильне должны разрушить барьеры подземного мира, что бы спасти своего сына, но при этом и выпустить на волю Проклятого, либо сын их Лан, так и останется навеки вечные в плену в царстве Рука. Таков был коварный план Проклятого. Но Руд и Мильне пересилили себя и принесли в жертву Руку своего сына. И жертву эту они принесли во имя всех людей в мире.
Но люди слабы. После того, как сын богов был поглощен подземным миром, начались раздоры. Новый император, из совета магов, не продержался на троне и сотни лет. Столица была перенесена в Тибор.
Выбравшись из Ледяных Гор, Отступники вернулись на обитаемые земли. Посулами и угрозами, они подчинили себе несколько провинций на севере. Постепенно их пример и тлен подземного мира стали разъедать и сердце империи. А спустя пять столетий разразилась первая война.
Начиналось все постепенно. Либо люди-наместники, тайно пользуясь поддержкой Отступников, подчиняли себе совет магов Блюстителей Закона, в обмен на обещания неограниченной власти и долгую жизнь, либо совет, тайно присоединялся к восставшим магам и смещал наместника. Провинции потребовали сначала большей самостоятельности, а затем и провозгласили независимость. Тибору, погрязшему во внутренних раздорах и борьбе за императорский трон, было не до дальних провинций.
Когда же появились первые беженцы, бегущие от беззаконий и ужасов которые стали творить новые правители независимых провинций, опьяненные неограниченной властью и безнаказанностью, было уже поздно.
Почувствовавшие вкус власти маги и наместники, уже никак не контролировались. Когда в столице, было-таки принято решение послать армию, для подавления разошедшихся мятежников, стало уже поздно. Отступники, провозгласившие себя орденом «Освободителей», уже контролировали практически все земли к северу от Барьерного хребта, разделявшего страну на северную и южную части. На севере воцарилась анархия. Каждый правитель, которому доставало сил, объявлял себя королем или царем своего небольшого государства. В последний раз, страны севера объединились лишь тогда, когда посланная Тибором армия вошла в северные земли.
Орден Освободителей, собрал под свои знамена бесчисленное множество головорезов, из армий сотен царьков, уже поднаторевших в местных баталиях. И впервые в истории их поддерживали маги. Раньше, сдерживаемые законом, маги не могли творить зло людям. Но Отступники уже почувствовали свою безнаказанность и переступили запрет.
Имперская армия, сформированная по большей части из блюстителей порядка да церемониальных гвардейцев, была истреблена в первой же битве. Лишь после этого, до правителей в Тиборе дошла серьезность происходящего. Оставив внутренние распри, они попытались создать новую армию. Но было уже поздно. Орды севера уже вторглись в южные пределы, неся хаос и разрушение. Лишь в крупных городах, защищенных высокими стенами, да в монастырях и орденских обителях, где обитали маги, сохранились остатки цивилизации. Империя пала. Страна стремительно впадала в варварство.
Впрочем, поток вояк с севера, быстро сошел на нет, едва они столкнулись с длительными осадами крупных городов. Орден Освободителей, достиг своей цели и больше уже не вмешивался. Внутренние войны, распространившиеся на севере, прокатились и по остаткам юга. Все воевали со всеми. Все, что было накоплено за тысячелетия мирной жизни, стало прахом за какую-то сотню лет.
Таков был конец Первой Империи, упоминаемой в летописях как Золотая, - завершила свой рассказ Нилен.
- А что было дальше, - полюбопытствовал Макс.
- А дальше, были темные века, века смут и падения нравов. Дикие времена, - сказала Нилен, но об этом времени записей практически не сохранилось. Следующие записи появляются лишь спустя восемь веков.
Вокруг крупных центров на юге, ставших очагами знаний, сформировалось восемь относительно крупных государств. Ликанор со столицей в Ликуре, стал одним из них. Храм богини-матери Мильне пережил падение первой империи и сохранил большую часть знаний.
В те времена знание о мире раздробилось, стало фрагментарным. Многое было утрачено безвозвратно. Многое было уничтожено просто по той причине, что могло попасть в руки к врагу и сделать его сильнее. Мир погрузился в хаос и суеверия. Некоторые маги, даже не имевшие отношения к Отступникам, воспользовались ситуацией. Почувствовав свою безнаказанность и пользуясь тем, что сознание людей погрузилось во тьму суеверий, они провозглашали себя богами, требуя преклонения и жертв. Гораздо позже, когда стали появляться и маги самоучки, которых не свел сума их собственный дар, а некоторых возможно и свел, знание стало размываться, наполняясь домыслами и суевериями. Такие маги, в поисках вечной жизни, создавали культы и даже требовали человеческих жертвоприношений, в надежде обрести вечную молодость. Сейчас, когда изначальное знание искажено, даже мы уже не можем быть уверенны в его чистоте. Домыслы и суеверия, век за веком проникали в наши хранилища, приносимые учениками и новыми сестрами в храм.
Именно по этому, на обучение мы стараемся брать детей. Они меньше заражены миром. У них нет предвзятого отношения и они открыты знанию.
- Но возвращаясь к истории, - продолжила Нилен. – Как я уже говорила, вокруг крупных центров, переживших крушение, сохранивших остатки знаний, постепенно сформировались государства. На севере, после столетий междоусобных войн, тоже сформировалось около двух десятков стран.
Постепенно, жизнь возвращалась в свое русло. Объединенные общей верой обители и ордена объединили свои усилия и создали совет. Это был долгий процесс, но постепенно, объединенными усилиями нам удалось вытащить страну из пучин хаоса, в которые она погрузилась на сотни лет.
Был создан верховный совет. Лига Света. Он занимался обучением и просвещением людей. Неся свет знаний. Лишь тысячелетия спустя, Лиге удалось вернуть процветание землям юга.
Постепенно различия стали размываться и страны объединились. Когда это произошло, был начат новый отсчет времени. В первый день месяца новой листвы, восемь правителей подписали соглашение об объединении страны в единое целое. И был избран новый правитель, поклявшийся служить людям и возродить древний закон.
Так началась эпоха второй империи, длившаяся более трех тысячелетий. Произошло это 6345 лет назад. Совместными усилиями было возрождено многое из древних знаний. Восстановилась торговля с северными землями. Орден Освободителей к тому времени уже практически перестал существовать. Маги неохотно делились своими знаниями с учениками, опасаясь, что те превзойдут их. Самые старые и опытные, носители еще изначальных знаний, либо погибали в междоусобицах, либо выживали из ума от старости и впадали в прострацию, либо, отвергнутые небесами, сходили в подземный мир, дабы забыться и обрести вечный покой. Ученики же их, не обладавшие прежними знаниями и не объединенные общей идеей, уже не пытались уничтожить юг.
Но что такое тысяча лет для повелителя подземного мира, заключенного во тьме? Лишь миг. И пусть мучаются не упокоенные души отступников в его царстве, не оправдавшие надежд повелителя. В своем стремлении разрушить мир, Рук Проклятый подтачивал ткань мироздания, сея ужас и хаос. Действуя руками северных магов-недоучек, он порождал чудовищ, дабы сеяли они хаос и разрушение, прогрызая барьер его темницы.
Постепенно, искаженные знания с севера проникли и на юг. Под видом сокровенных знаний они просочились и в умы неопытных молодых магов новой империи. Со временем, плоды их тайных экспериментов над природой, производимых в удаленных обителях, стали проникать и в населенные земли. Некоторые их создания были прекрасны, но большинство были монстрами, противными как природе, так и Закону. Сначала, позабытые своими хозяевами твари скрывались в диких местностях, плодясь и размножаясь без присмотра создавших их магов. Затем, в глухих провинциях стали пропадать люди. Поползли слухи, один страшнее другого. То тут, то там стали находить обезображенные тела. По началу, их списывали на счет диких зверей и расплодившихся волков, но вскоре власть уже не смогла игнорировать такое. Так началось нашествие монстров.
Империя была не одинока в своей беде. Север так же пострадал от нашествия. Начались гонения на всех, кто обладал даром. Маги, в попытках спастись стали творить зло. Выжигая людей и порождая все больше и больше жутких тварей. Так началась первая Большая охота на ведьм.
Самое ужасное, выяснилось позже. Искаженное знание, использовавшееся для создания первых монстров, исходило во многом от повелителя подземного мира. Твари, многие из которых убивали своих создателей, на деле подчинялись только Проклятому.
Когда из диких мест хлынул поток монстров, некому было защитить людей от него. Большинство магов было истреблено. Лишь те, кто находились под покровительством церкви и орденов уцелели. Но их было слишком мало. На севере маги выживали самостоятельно. Даже при дворе императора на одаренных стали смотреть косо.
Нашествие охватило все земли. Многие из тварей в той или иной степени обладали разумом. В результате перестали существовать многие деревни, а подчас и небольшие города. Даже короткое путешествие в соседний город стало рискованным для жизни. Твари объединялись в небольшие орды и наводили ужас на всю округу. Торговля остановилась.
В бесконечных стычках, имперская армия быстро редела. Вести с севера просто не доходили, что творилось там, остается загадкой и по сей день. В конце концов, империя перестала существовать. Мир снова погрузился в хаос и беззаконие. Как казалось тогда – навечно. Было это - около трех тысячелетий назад.
Но план Проклятого не удался. Несмотря на отчаяние и безысходность борьбы, люди сражались. Дрались за свой мир и свою жизнь. Руку не удалось уничтожить всех людей и заставить богов разрушить Закон, сдерживавший его в царстве мрака.
Руд и Мильне не оставили людей. В городе Силур, стоящем на южном побережье, появился новый властитель. Сын погибшего в бою с монстрами градоправителя. У погребального костра своего отца, он поклялся освободить мир от скверны и призвать всех повинных в том магов к ответу за свои деяния.
Молодой повелитель собрал войско и набрал на землях, которые еще контролировал его город, полдюжины уцелевших одаренных. Большинство из них были еще моложе его. Лишь старая ведьма-полукровка, плод порочной связи человека и демона из подземного мира, обладала опытом в магии. Поставив их перед выбором, служить ему и защищать людей от монстров, либо погибнуть на костре, юный Варгон Силурский заложил новую основу служения магов людям.
Под усиленной охраной, магам удалось пробиться к одной из выживших цитаделей знаний. Это был храм Руда, в горах Мар. Многие оставшиеся там монахи были наделены даром, и им удалось сохранить кое-какие остатки знаний и основы древней школы.
Спустя пять лет, которые Варгон потратил на укрепление города и истребление нечисти, в окрестностях Силура, к его войску присоединились и заново обученные в монастыре маги.
С их помощью, истребление монстров приобрело совершенно новые масштабы. За два года он установил контроль над всем южным побережьем. Восстановил судоходство. С этого момента, все одаренные, буде такие найдутся, обязаны были встать на учет и пройти курс обучения, дабы затем служить людям, исправляя зло причиненное миру. Тех же, кто отказывался подчиниться, ждал костер.
Постепенно расширяя свои владения и оттесняя монстров на север, Варгон устанавливал связь с выжившими городами и поселениями, где его встречали как освободителя. Так было положено начало Силурской Империи.
Тропа пошла в гору. Лес все плотнее обступал проложенный в чаще путь. Нилен пришлось прервать свой рассказ. Шедший гуськом отряд углубился в густой лес, покрывший цепь холмов, отделяющих Смур от земель Аскола. Говорить стало неудобно. Под ногами то и дело стали попадаться камни, об один из которых Макс пребольно ударил палец на ноге.
Лиственный лес сменили ели и сосны. Солнце уже подбиралось к зениту.
- Скоро будет привал, - бросила через плечо Нилен, шагавшая перед Максом. – Впереди будет ручей, там мы и остановимся на обед.
Лес и вправду стал редеть. Минут через десять подъем прекратился, а потом тропа стала плавно спускаться, приведя отряд в небольшую лощину, где из-под огромного, гранитного монолита пробивался родник. Рядом с ним и был разбит лагерь.
Глава 3
За обедом, Макс с удивлением обнаружил, что понимает практически все, о чем говорят окружающие. А когда к нему обратилась одна из девочек, кажется Лиин, насколько запомнил Макс, с просьбой помочь ей развязать затянувшийся узел на ее мешочке, он ответил ей на странном, пока непривычном, но уже понятном ему языке.
Дети, как показалось Максу, вели себя как-то странно. Они были тихими и сосредоточенными.
- Может я и не прав, - размышлял Макс, - но что-то мне подсказывает, что обычно дети так себя не ведут. А как? Не знаю. Но не так.
Смущенный этим непониманием он обратился к Нилен.
- Не волнуйся. Это не простые дети и им многое пришлось пережить, - ответила она. – В нынешнем мире, наличие у тебя дара заставляет быстро повзрослеть. К тому же, у них такие же амулеты, как и у тебя, а наставницы хоть и не слишком следят за своими подопечными, но в целом через медальоны задают им общий эмоциональный фон и делятся с ними своей силой, иначе мы бы не смогли проделать такой путь. Сам понимаешь. Они же дети и уже давно попадали бы от усталости. Или не понимаешь?
- Я не помню, - растерянно ответил Макс. – Просто что-то мне показалось странным, и я спросил.
- Ты и сам странный, - улыбнулась Нилен. – Ты пришел неизвестно откуда, природу твоего дара не может понять даже Марна. Ты тайна, а тайны я люблю, - рассмеялась она.
Обеденный привал не затянулся. Перекусив дорожной похлебкой, из крупы и кусочков сушеного мяса, сдобренной парой щепоток специй и запив варево родниковой водой, странники вновь отправились в путь. Тропа то взлетала вверх, то спускалась вниз. Холмы Аскола, густо заросшие лесом, были прорезаны сотнями оврагов и укромных лощин. Ели и сосны сменились кленами, буками, осинами. На всем пути отряда, их сопровождал неумолчный хор множества птиц, облюбовавших себе для обитания густые заросли кустов, которыми поросли склоны и дно оврагов. И пернатое население отнюдь не одобряло вторжение человека в свое царство, выражая возмущение сотнями разнообразных писков и свистов.
Но дети, как бы не обошлась с ними судьба, остаются детьми. И густые заросли малинника, расцвеченные яркими точками ягод, были для них столь же желанны, как и для простых, не наделенных магическим даром сверстников. Осмотрев дно небольшого лога, заросшее непролазными зарослями малины, Марна объявила привал. День только начинал клониться к вечеру, и было вполне достаточно времени, чтобы порадовать детей спелой малиной, вобравшей в себя всю яркость пламенеющих закатов.
Получасом позже, довольные и перемазанные сладким соком дети, под присмотром своих наставниц, снова тронулись в дорогу. А дорога меж тем, превратилась в совсем уж узенькую тропку, то и дело пропадавшую среди зарослей. Двигаясь на юго-восток, обходя особо густые заросли кустарников и подлеска, Марна вела отряд все дальше. Местность постепенно выравнивалась и понижалась. Лес стал реже. Появились наполненные солнцем поляны, окруженные белоствольными березами и заросшие мягкой травой.
Постепенно солнце стало клониться к западу, позолотив верхушки деревьев. Расположившись у корней могучего, кряжистого дуба, широко раскинувшего свои ветви над протекавшим по небольшой поляне ручьем, отряд стал готовиться к ночлегу.
Запылал костер, уютно потрескивая и разгоняя подступающие сумерки. Аппетитно забулькал подвешенный над огнем котел. На Макса снизошло какое-то странное умиротворение. Казалось, сам лес успокаивал и приветствовал его своим шелестом. В ответ на его молчаливый вопрос, Нилен сказала, что просто это хорошее место. Хороший лес.
Поужинав и расстелив плащи, дети заснули. Макс, привалившись к шершавой коре дуба, стал смотреть на звезды, то тут, то там проглядывавшие меж ветвями. Сам того не заметив он задремал, согретый теплом Нилен, прижавшейся к его боку.
Разбудил Макса кокой-то странный звон, как будто где-то вдали зазвучал серебристым звоном маленький колокольчик. Потом еще один. Тихо-тихо, чуть слышно, тонким чистым звуком. Какое-то странное предчувствие, ожидание чуда прогнало сон. Он бросил взгляд на чуть теплившиеся угли костра, на застывшую в сонной неподвижности фигуру сестры Менис, замершую над ними. Затем, взгляд Макса устремился к дальнему краю поляны, к небольшой рощице замыкавшей поляну на которой они расположились на ночлег.
Странно чувство охватило Макса. Какое-то тихое, праздничное предчувствие. Тихонько, чтобы не потревожить сон Нилен, Макс выбрался из-под плаща. Бесшумно проскользнул к дальнему краю поляны. Тихий мелодичный звон стал отчетливей. Сделав несколько шагов в глубь рощи, Макс ощутил, как нечто разлитое в окружающем воздухе наэлектризовало его кожу, тонким покалыванием напоминая о себе. Сделав еще несколько шагов, он замер при виде открывшейся ему картины.
Деревья расступились, представляя его взору укромную лощину, поросшую папоротником. Лунный свет, пробивавшийся сквозь кроны, обрамленный листвой, разбивался на сотни осколков в водах ручья.
А на широких листьях папоротника, светились бесчисленные золотистые огоньки. Некоторые парили в воздухе, перепархивая от одного листа к другому. Образуя странный, трехмерный хоровод. Именно от них и исходил тот странный звон. То взмывая, то опадая, золотые огоньки кружили над поляной, постепенно смещаясь к ее дальнему краю. Там, в густой тени их свет стал ярче. Движение ускорилось, сливаясь в золотой вихрь, кружащий над одним местом. Постепенно, над чашей листьев зародилось слабое свечение. Как-бы отвечая на зов золотистого вихря, сияние усилилось, распускаясь неким подобием цветка, состоявшего, как показалось из чистого света. А в центре этого радужного сияния сосредоточился золотистый огонек. Обретая плотность, он рос, увеличиваясь в размере и наполняя лощину своим собственным светом.
Почувствовав дыхание за своей спиной Макс обернулся. Нилен успокоила его легким прикосновением к плечу, сделав знак сохранять молчание.
Золотое сияние залило поляну. Танцующий вихрь слился с огнем цветка, колыхаясь над ним пламенем свечи. Покалывание на коже усилилось. Макс всем телом почувствовал нарастающее напряжение. Достигнув своего апогея, оно взорвалось сполохом красок, отголоском неведомых эмоций и пропало.
Золотой вихрь взорвался изнутри мириадами искр, разлетевшихся по поляне, кружась и плавно оседая на листьях. Затем искры стали постепенно гаснуть и пропадать. Спустя минуту, лощину вновь наполнял лишь серебристый свет луны, разбивающийся о поверхность ручья.
Вздохнув, Макс повернулся к Нилен. Та потянула его назад, в сторону лагеря. Отойдя на несколько шагов от поляны, где Максу довелось увидеть самое прекрасное зрелище в его жизни, он наконец смог говорить.
- Что это было, - спросил он Нилен, шедшую рядом.
- Ты видел рождение цветка фреи. Простые люди называют это цветением папоротника, - ответила она. – Помнишь, я говорила тебе о том, что маги, исследуя природу Закона, создавали разных существ? Не все они были монстрами. По преданиям, фреи были созданы одним из великих магов древности, жившим еще во времена первой империи, для защиты земли от темных сил. Они абсолютно чисты. Они сам свет. Ни одно существо, несущее в себе тлен подземного мира, не может даже приблизиться к ним. Раз в год, ближе к концу лета, у них происходит обновление. Они сливаются в единое целое, дабы затем вновь разделиться, родившись заново.
Вернувшись в лагерь, они вновь расположились на своем месте, у корней дуба. Сестра Менис, поднявшая голову при их приближении, вновь склонилась над тлеющими углями.
- То, что ты видел, - прошептала Нилен, - дано увидеть лишь избранным. Неважно кем ты был, до того как оказался там, где мы встретились, но теперь я точно знаю, что эта земля признала тебя. Это знак. Ты – часть этой земли, Закон – признал тебя.
- И что это может значить для меня, - озадаченно пробормотал Макс.
- Пока не знаю, но ты сам все узнаешь, когда придет время, - ответила ему Нилен.
Все еще находясь под впечатлением увиденной красоты, Макс провалился в сон. Странный сон. Сначала ему снилось, что он смотрит в круглое окно. За окном лишь чернота, только время от времени, среди этой черноты проплывают маленькие, золотые искры. Постепенно искр становится все больше и больше. Они сливаются, образуя огромное поле. Некоторые движутся, то по одиночке, то сливаясь в целые потоки. И вот уже все пространство внизу заполнено огромным костром. Целые реки, состоящие из маленьких искр, текут среди больших огней. Макс даже сам не понял, как сознал, что видит огромный город с высоты птичьего полета, а может и еще выше. Чудовищно огромный город. Затем картинка сна сменилась. Шум, гул, лязг. Он стремительно несется по серой гладкой ленте, а вместе с ним по ней, и справа, и слева несутся стремительные тени. Множество таких же дорог-лент то сливаются, то расходятся, разводя потоки теней несущихся по ним. А справа от него, в серое небо, вонзаются клыки огромных башен из голубого стекла, и Максу кажется, что они вот-вот прорвут чрево низких облаков, проплывающих над ними. Растерзают небо. А еще все время звучал голос. Стальной голос, неживой, все время повторявший какие-то слова, смысл которых все время ускользал от Макса.
Из этого кошмара его вырвало ласковое прикосновение Нилен к плечу.
- Тебе снился плохой сон? - участливо спросила она. Ты метался во сне и разбудил меня.
- Не знаю. Просто какой-то странный сон, - ответил он.
- Это место силы. Здесь часто снятся странные сны. Что тебе снилось?
Макс, как мог, пересказал свои сумбурные видения. По озабоченному лицу Нилен он понял, что сон этот не слишком порадовал ее.
- Знаешь, хоть это место и защищено силой фреи, но мне кажется, этот сон злой. Видимо повелитель подземного мира пытался добраться до тебя. Обычно он так и действует, пробираясь в сны, пугая или соблазняя, - проговорила Нилен после недолгого раздумья. – Не верь ничему, что будет приходить к тебе в кошмарах. Это все ложь. Верь только своим чувствам.
- Попробую, - произнес Макс.
Серость предрассветных сумерек нагоняла сон, и Макс вновь задремал, на этот раз уже без сновидений.
Утро было пасмурным. Максу, усилием воли открывшему глаза, пришлось долго приходить в себя. Странное оцепенение сковывало тело, постепенно оно отступило. Да и чашка горячего травяного настоя, подслащенного медом, сделала свое дело, приведя, наконец, его в чувство. Уже ничто не напоминало максу о виденном им вчера чуде.
Их небольшой отряд вновь собрал свои вещи и тронулся в путь. Обойдя стороной поляну, на которой Макс видел цветение папоротника, Марна повела их на юг. Низкие тучи быстро неслись по небу, грозя пролиться на путников дождем. Ветер шумел в кронах деревьев, раскачивая их из стороны в сторону. Чем дальше они отходили от места ночевки, тем чаще на их пути стали попадаться следы зверей. Звериные тропы пронизывали лес, разбегаясь в разные стороны, петля и теряясь в густом подлеске. Марна, как опытный путешественник, не полагаясь на них, выбирая прямой путь на юго-восток.
Так и не пролившись дождем, тучи умчались прочь и ближе к полудню, на очистившемся небе, вновь засияло солнце. Лес стал реже. Нилен вновь пошла рядом с Максом. Так они и шли рука об руку до самого обеденного привала.
За обедом, состоявшим из уже успевшей поднадоесть дорожной похлебки, Макс заметил обеспокоенную сосредоточенность предводительницы их отряда. Нилен пояснила, что дальше им предстоит путешествовать по не слишком приятным местам.
- Места, что мы миновали раньше, были защищены силой фреи от любых созданий несущих в себе тлен подземного мира или их потомков, - сказала Нилен. - Но дальнейший наш путь будет пролегать по диким местам, в которых даже во времена последней империи сохранялись остатки недобитых монстров. Точнее уже их потомков. В смутные времена, когда орды чудовищ заполонили все земли, некоторые из них дали потомство, а какие-то, смешавшись с обыкновенными для наших мест зверями и птицами, давали начало новому виду. Сейчас, по прошествие нескольких тысячелетий, о многих существовавших прежде зверях мы знаем лишь по гравюрам да легендам. Они либо вымерли в смутное время, либо изменились до неузнаваемости.
А еще, после того, как пали башни, ограждавшие земли империи от всего, что было на севере, стали появляться и невиданные раньше твари, пришедшие вслед за северными ордами. Пока они встречаются только на северных рубежах бывшей империи, но постепенно проникают все дальше на юг. Так что придется держать ухо востро – закончила она.
- И с чем же нам придется столкнуться? Я бы предпочел знать, с чем или кем имею дело и как с ним бороться до того, как оно попытается закусить мной, - поинтересовался Макс.
- Я бы и сама хотела это знать, - ответила Нилен.
Пару минут спустя, Марна созвала весь отряд к костру.
- Слушайте и запоминайте. Следующие несколько дней, пока мы не выйдем к более-менее обитаемым местам, нам предстоит пройти по диким землям, - начала она. – И на этом пути нам могут повстречаться кошмарные порождения безумных экспериментов магов над природой или потомки тех созданий. Поэтому держитесь как можно ближе друг к другу, всегда спрашивайте у наставницы, прежде чем что-либо сделать или потрогать. Будьте бдительны. Это касается всех. Буде на то воля богов, мы благополучно минуем эти проклятые земли. И да благословит нас Мильне.
Закончив речь, Марна дала сигнал собираться в дальнейший путь и пятью минутами позже, наш небольшой отряд уже шагал по лесу.
Яркое послеполуденное солнце, просвечивая листву, наполняло лес изумрудным светом. Сопровождаемые птичьим хором отряд все дальше углубляся в дебри старого леса. Все вокруг дышало покоем. При свете дня, в напоенном солнечными лучами лесе, как-то совсем не верилось в страшные истории о кошмарных монстрах, подстерегающих тебя за соседним кустом. Напряжение первых минут спало. Мирная тишина брала свое, усыпляя бдительность и навевая мысли о том, что это путешествие, всего лишь приятная прогулка по летнему лесу, а не опасное и трудное путешествие по диким местам.
Птицы, сначала негодовавшие, по поводу нашего вторжения в их обитель успокоились и разлетелись по своим птичьим делам, лишь изредка напоминая о себе. Тропа то сбегала в лог, где укоренились старые, замшелые деревья, укрытые от ветров склонами, то взбиралась на пологий холм, где к свету тянулись белоствольные березы, а в траве мелькали яркие ягоды земляники.
Спустя пару часов такой «прогулки», по лесу, в котором царили покой и тишина, лишь Марна да Фарух сохраняли настороженность. Более опытные, не раз путешествовавшие по разным землям, они помнили, как в мгновенье ока, уютная и мирная полянка превращается в арену кровавой драмы, с зазевавшимся путником в главной роли.
Было уже далеко за полдень, когда Марна, возглавлявшая отряд резко остановилась. Склонившись над пересекавшей наш путь звериной тропой, она напряженно всматривалась в какие-то полустертые и еле различимые на взгляд Макса отпечатки.
Отряд встал полукругом за спиной своей предводительницы. Детское любопытство заставляло юных воспитанников тянуть шеи, что бы разглядеть то, что заставило сестру-наставницу столь напряженно всматриваться в землю.
- Бурволки, - наконец произнесла Марна единственное слово.
- Да, да убережет нас светлейшая Мильне, - подтвердила ее слова побледневшая Фарух.
Глава 4.
Максу ни о чем не говорило это название. Лишь в глубине памяти смутно шевелились воспоминания о сером хищнике, ведущем стайный образ жизни. Но особых опасений этот образ у него не вызывал. Макс и сам не знал, на чем основывалась его убежденность. Сейчас, по прошествие времени, он уже перестал впадать в ступор, пытаясь вспомнить или понять какие либо простые вещи. Быть может его память начала возвращаться или ему помог медальон, данный ему Нилен, но теперь, о чем-бы не заходила речь, знания и понятия просто всплывали в его сознании, порой удивляя его самого. Единственное, что оставалось пока загадкой для него, это кто он и откуда. Прежняя жизнь, по-прежнему оставалась для Макса тайной за семью печатями.
- А чем так опасны бур-волки, - решил уточнить Макс у Нилен, причину столь сильной обеспокоенности предводительницы их отряда.
- Помнишь, я говорила тебе о том, что во времена нашествия чудовищ многие виды зверей сильно изменились? Так вот, на смену обычным волкам, издревле населявшим леса нашего мира, в темные времена пришли эти порождения. Я точно не знаю, как они появились, быть может их такими и создали, а может это и результат смешения каких-то тварей с обычными волками, но вот уже несколько тысячелетий, бурволки обитают по всем землям бывшей империи, - ответила Нилен, - слушай.
Макс прислушался к разговору окружавших его людей. Насколько он смог понять, маленький Дар, семья которого обитала раньше в довольно большом городе, спросил Марну, те ли это волки, о которых рассказывала в историях, какая-то сказительница, которую тот частенько слушал тайком от родителей.
- Нет малыш, к сожалению, те волки, что упоминаются в преданиях древности, стали уже частью истории. Лишь в немногих заповедных местах, на подобии тех, по которым мы шли несколькими днями ранее, остались последние уцелевшие звери, несущие в себе первозданную кровь, со времен сотворения нашего мира, - ответила мальчику Марна. – Бурволки, это порождения подземного мира, вытеснившие изначальных волков из природы.
Хотя точного ответа, откуда они появились, у меня нет. В старых архивах, есть записи, случайно попавшие в храмовую библиотеку. В них рассказано, что некоторые маги, жившие в темное время нашествия монстров, пытаясь бороться с размножившимися тварями, экспериментировали со зверями, пытаясь улучшить их породу, для того, что бы те могли противостоять нашествию. Возможно бурволки, это и есть результат подобных экспериментов.
- А как они выглядят, - продолжал любопытный мальчуган.
- Это большие твари, - Марна остановила руку чуть выше пояса, - покрытые коричневой шерстью, напоминают больших собак, которых ты мог видеть в городе. У них мощные челюсти и большие острые зубы, длинной в палец. Но что делает их такими опасными, так это то, что они гораздо умнее своих предшественников и, в отличие от большинства простых диких животных, не боятся огня.
В голодные годы, стаи бурволков наводили ужас на отдаленные деревни и даже небольшие города, но когда еды много, им хватает ума держаться подальше от мест населенных людьми. Видимо поэтому они и небыли истреблены поголовно во времена Силурской империи. Но горе путнику, застигнутому стаей во время охоты. Ни огонь, ни оружие не спасут, если стая сочтет его подходящей добычей, - закончила свой рассказ Марна.
Притихшие дети, широко раскрыв глаза, испуганно смотрели на предводительницу отряда.
- И что же нам теперь делать? – дрожащим голоском спросила Лиин.
- Держаться сообща, не шуметь и не отходить поодиночке от группы, - подытожила Марна.
На этом незапланированный привал был окончен и наш отряд снова двинулся в дорогу. Притихши дети, теснее жались к своим наставницам, испуганно таращась в лесные заросли, поминутно ожидая появления из них страшных хищников.
- И что из этого правда, а что сказано для повышения дисциплины? – поинтересовался Макс, когда они с Нилен зашагали по тропе позади отряда, выполняя роль замыкающих.
- Все, все о чем рассказала Марна правда. Хотя о многом она умолчала, чтобы не слишком пугать детей. Например, если человек или зверь ранят, а тем паче убьют одного из волков, входящих в стаю, то остальные будут жестоко мстить за него, не останавливаясь ни перед чем, пока виновник не будет уничтожен, - сказала Нилен. – Был случай, когда один молодой охотник, из южных краев, где бурволки встречаются редко, убил волчицу. В сезон брачных игр, стая распадается на отдельные семьи, собираясь снова, лишь с приходом первых заморозков. Так вот, самец, прошел по следу охотника до самой деревушки, в которой тот остановился на постой. Выследил его, а когда пришла ночь, то пробрался на сеновал, где спал охотник и растерзал его. Оторвав охотнику голову, бурволк бросил ее в центре деревенской площади, как бы давая понять, что так будет с каждым, кто осмелится охотиться на его сородичей.
Даже во времена империи, в самом ее начале, когда шло массовое истребление всяческих монстров, для охоты на бурволков посылались лишь самые опытные охотники. Потому что если выживал хоть один волк из всей стаи, он становился большой проблемой для людей, обитавших в тех местах. Сохранилась история, как всего пара таких уцелевших зверей, довела до нищеты целую округу, убивая пастухов и задирая весь скот, до какого только могли добраться. Несколько месяцев население пяти деревень жило в страхе, не смея выйти за околицу, иначе как большой толпой, вооруженной вилами да топорами. Лишь когда в ответ на их мольбы, из большого уездного города был прислан истребитель монстров, ведьмак, убивший этих тварей, только тогда жизнь в округе возобновилась, - закончила Нилен.
Макс задумчиво потер подбородок, на котором пробивалась ставшая уже весьма заметной щетина. Если даже встреча с одним зверем это испытание не для слабых, то что же будет с их отрядом, если на пути ими заинтересуется целая стая.
Но, видимо богиня и в самом деле покровительствовала их небольшой группе. Следы бурволка им больше не попадались, да и другие опасные обитатели леса их не беспокоили. До вечера, небольшой отряд благополучно проделал большой переход. Когда же солнечные лучи окрасили в алый цвет верхушки деревьев, а под густыми кронами стали сгущаться сумерки, Марна вывела отряд на берег маленькой речушки. Переправившись на другой берег вброд, они остановились на ночлег, выбрав для привала большую поляну, на которой стояли редкие деревья.
Лагерь разбили около странного вала, густо увитого хмелем. Макс, заинтересованный странной возвышенностью посреди леса, раздвинул стебли, и его взору открылась каменная кладка, кусок стены, выложенный из речной гальки. По виду стены трудно было сказать, прошли ли с момента ее постройки десятки, сотни, а может и тысячи лет. Потемневшая и местами потрескавшаяся галька не могла ответить и на вопрос, что же это было за место. А вот его новоявленная наставница – могла.
Подойдя к Нилен, извлекавшей из своего мешка припасы для ужина, Макс спросил ее:
- Что тут было раньше? Марна ведь не случайно выбрала это место для ночлега?
- А ты еще не догадался? Когда-то давно тут была ферма. Присмотрись к тем деревьям. Это же бывший сад. Конечно, он сильно зарос и одичал, но все же многие деревья еще плодоносят, - ответила Нилен. – Так что на ужин у нас будут свежие фрукты и даже овощи.
- И как давно это место стало необитаемым? Что случилось с владельцем, как ты думаешь? – продолжил Макс.
- Не знаю. Судя по той старой яблоне, - Нилен махнула рукой в сторону кряжистой, полузасохшей яблони в несколько обхватов толщиной, - с того времени как за садом присматривали, прошло несколько сотен лет, а возможно и больше. Думаю, владелец стал жертвой бурволков или еще какой-нибудь напасти.
- Странно, - размышлял Макс в слух, - если так, то сохранилось бы больше строений.
- Возможно, они были разрушены позднее. Такие места нередко становятся прибежищем разбойников или бродяг. Впрочем, не все ли равно, что тут произошло? Если тебе так интересно, спроси у Марны, это ведь она привела нас сюда, - ответила Нилен.
Поразмыслив, Макс решил не раздражать своим любопытством их предводительницу. Марна, собрав вокруг себя пару ребятишек, повела их в остатки сада, на поиски даров природы, годных для того, что бы разнообразить их скромный походный рацион.
Макс же занялся дровами для костра. Притащив целый ствол засохшей от старости яблони, он нарубил дров и сложил костер. Вскоре над огнем уже побулькивало варево, сдобренное несколькими морковками и редьками, обнаруженными в некогда обширном огороде.
После ужина, когда сестры по очереди развлекали детей, на сон грядущий, разными историями, Макс отошел и примостился на речном берегу, уютно устроившись на упавшем стволе засохшей груши. Вскоре к нему присоединилась Нилен. Восходящая луна раскинула свою серебристую дорожку по водам речушки. Лес таинственно шелестел в охватившей его ночной дреме. На смену дневным звукам, ставшим уже привычными и почти незаметными, пришли звуки ночи. Какие то стуки, трески, писки или трели ночных птиц то и дело нарушали тишину.
Вдруг, по лесу разнесся пугающий низкий звук, зародившийся где-то в дали. Какая-то вибрация на грани слышимости. Затем, переливаясь и нарастая, звук взмыл вверх, что бы оборваться на тоскливой ноте. И снова воцарилась тишина.
- Что это было, - нарушил Макс долгое молчание.
- Это бурволки приветствовали восход луны своим воем, - ответила Нилен, склонив голову на плечо Макса. – Не волнуйся, они далеко от нас и не побеспокоят лагерь, по крайней мере не этой ночью.
Так они и сидели вдвоем, слушая шелест леса и тихое журчание реки, текущей по камням. Множество ярких, немигающих звезд лучились в вышине над ними, а луна царственно шествовала по небосводу в парадном окружении звездного кружева. Ночь была прекрасна.
Прислушиваясь к размеренному дыханию Нилен у своего плеча, Макс пропустил момент, когда одна из звезд, сорвавшись с хрустально прозрачного небосвода, заскользила вниз, к черневшим на фоне неба кронам деревьев на противоположном берегу, оставляя за собой длинный, полупрозрачный затухающий шлейф.
- Загадай желание, - произнес Макс, внезапно пришедшие на ум слова.
Нилен удивленно посмотрела на него.
- Не знаю почему, мне кажется, что если загадать желание, когда видишь падающую звезду, то оно должно сбыться. Только это должно быть самое сокровенное, самое стоящее желание, - пояснил он.
Задумавшись, на несколько минут, Нилен произнесла:
- Думаю, что мое самое сокровенное желание, это что бы все стало как раньше. Когда люди были добры друг к другу, жили мирно, помогали страждущим. Чтобы в их сердцах не было ненависти. Я хочу, что бы у людей снова появилось будущее, к которому хочется стремиться.
Не зная, что можно на это ответить, Макс молча приобнял за плечи Нилен, прижав ее к себе.
- А у нас, - через какое-то время произнесла она, - считается, что звезды это чистые души людей, удостоенные чести в своем посмертии взойти на небесный свод и присоединиться к богам в их небесной сфере. И когда приходит их время, они вновь спускаются на землю, дабы нести в мир свой свет. Поэтому, когда падает звезда, обычно говорят, что на землю сошла чистая душа.
Долго они сидели на стволе поваленного дерева, любуясь звездным небом. Но все рано или поздно заканчивается. Легкие облака, принесенные юго-западным ветром, закрыли луну, погрузив мир людей в тень. Смолкли ночные птицы, тревожившие безмолвие ночи своими трелями. Сонный покой разлился по лесу.
Макс и Нилен, держась за руки, вернулись к прогоревшему костру. Дежурившая Фарух, склонившаяся над багровыми углями не обратила на них внимания, улыбаясь, она думала о чем-то своем. Укрывшись одеялом, они уснули.
- Эх молодость, - думала Фарух. – Как же давно это было. Прогулки под луной, касание рук. Как давно! Но ведь было! – легкая улыбка вновь тронула суровое смуглое лицо сестры-кастелянши.
Подбросив пару поленьев, сестра Фарух поднялась и пошла к завернутым в одеяла спящим фигурам. Разбудив сестру Риан легким прикосновением к плечу, Фарух заняла ее место и погрузилась в грезы о молодости, навеянные ночной тишиной и красивой парой.
Знойное солнце нещадно палит с небес, заливая белые скалы ярким светом. Взбежав по крутой тропинке, ведущей от моря к небольшой рыбацкой деревушке на южном взморье, юная девушка в коротком платьице радостно оглянулась.
Свежий морской ветер треплет черные как смоль волосы смуглой южанки, а в бездонных черных глазах серебрится море. Пронзительные крики чаек, кружащих над головой юной Фарух, возвещают о скором возвращении мужчин, ушедших в море. Всмотревшись вдаль, не мелькнет ли на горизонте белый парус, девушка спешит домой, помогать матери готовить праздничный ужин, по случаю окончания лова.
И вот настал заветный час. Она, в своем самом лучшем белом платье стоит на высоком берегу, окруженная такими же нетерпеливыми подругами, под присмотром строгих матерей, в глубине души надеющихся, как и их дочери, что все мужчины вернутся целыми и невредимыми.
Медные браслеты, начищенные до блеска, сверкают в лучах солнца не хуже золотых. Волосы украшены алой розой, тайком от матери срезанной в цветнике. Тонкий поясок-цепочка подчеркивает высокую, юную грудь.
И вот долгожданный миг настал. К берегу подходят баркасы. С бортов выпрыгивают юноши. По пояс в воде они подтаскивают суденышки к берегу. Вот сходят крепкие отцы семейств, таща на своих плечах богатый улов. Старейшины, выйдя из ликующей женской толпы, степенно приветствуют капитанов. А она, Фарух, всматривается в лица юношей, выискивая среди суетящейся среди сетей и бочек молодежи его. Вот он. Как он красив. Стройное мускулистое тело, блестящее от пота и брызг. Он один тащит бухту каната, и упругие мускулы играют на его широкой груди. Ромир.
Вот разгрузка и приветственные церемонии закончены. Обняв отца, она, вместе с родителями направляется к дому, украдкой оглядываясь на юношей, надеясь поскорее улизнуть с праздничного ужина и встретиться с ним.
Ночная прохлада. Сладкий запах роз в саду. Крепкие объятья. Нежные губы возлюбленного. Страстный поцелуй и яркая, полная луна над головой. Эх…. Молодость.
Глава 5
Косые лучи утреннего солнца наполняли заброшенный сад светом. Проснувшись, Макс долго соображал, где он находится. Последние обрывки сна все еще стояли у него перед глазами. Максу снилось, что он идет по широкой, ровной серой дороге, а по бокам, за аккуратными кустами и деревьями, на головокружительную высоту возносятся отвесные скалы. Идеально прямая дорога, упирается в одну из таких скал, замыкая ущелье, образованное теми, что возвышаются по бокам.
Отвесные склоны, испещрены черными провалами бесчисленных окон, взирающих на проходящего по дороге Макса. И тут приходит осознание, что все это вовсе не скалы, не отвесные утесы, а огромные дома, слепленные как соты. Творение человека. На этом сон обрывался.
Продравшись через сонную муть ночных видений, Макс залюбовался нарождающимся днем и прекрасным лицом Нилен, прильнувшей к его плечу. Почувствовав его взгляд, она проснулась. Лагерь пробуждался. Заворочались дети, из-под одеял показались заспанные лица сестер.
Марна, дежурившая последнюю смену, не торопилась объявлять подъем. Это было хорошее место, чтобы отдохнуть от тягот долгого перехода и собраться перед последним рывком к цивилизации.
Неспешно позавтракав, отряд вновь двинулся в путь, следуя вниз по течению реки. Когда береговые заросли кустарника становились слишком плотными, отряд обходил их стороной, но все же не удалялся от реки, бывшей неплохим ориентиром.
Речушка, как объяснила Марна, впадает в реку Лам, неподалеку от Даура, а называется она Каменка. До Даура выходило около десяти дней ходу. Правда был вариант, в каком-нибудь из сел, что встретятся по пути, разжиться повозкой и лошадьми, и доехать до Даура по сельскому тракту. Это могло сэкономить несколько дней. Но до ближайших человеческих поселений было еще немало верст. Ближайшая деревенька, Вальба, находилась, по меньшей мере, в трех днях пути вниз по течению.
Лес вновь стал гуще и темнее. Мир и покой, окружавшие старый заброшенный сад и развалины фермы, остались далеко позади. Замшелые дубы, вязы, платаны возвышались над путниками, закрывая солнечный свет. Лишь у самого берега мрачность леса слегка разгоняли плакучие ивы, омывавшие свои ветви в бурном потоке, в который превратилась Каменка.
Ветер, временами проносящийся над кронами, не проникал в это сумеречное царство и не мог развеять застоявшегося влажного воздуха.
Лишь редкие птицы да какие-то пугливые зверьки, которых Макс толком не разглядел, тревожили тишину и неподвижность чащи. Пряди мха и лишайника, свисавшие с ветвей, чуть заметно колыхались на неведомо откуда берущемся в неподвижном воздухе сквозняке. Тишина, пришедшая на смену звукам обычного леса, угнетала.
В поисках подходящего места для привала, на обед остановились уже далеко за полдень, выйдя на широкую каменистую излучину реки. Набрав валежника, путники разложили костер на небольшой галечной косе, омываемой прозрачными водами. Быстро перекусив, отряд заторопился дальше, в надежде выйти в более приветливые места до наступления ночи. Но мрачный лес, тянулся казалось бесконечно.
Внимание Макса привлекло странное постукивание, раздававшееся чуть в стороне от их пути. Сделав несколько шагов вглубь чащи, взгляд Макса набрел на свисавший с одного из дубов человеческий скелет, густо оплетенный лишайником. Слепые глазницы улыбающегося из сумрака черепа, уставились на подошедшего. Чувствуя холодок на спине, Макс все же продолжал изучать скелет. Судя по разросшемуся лишайнику, скелет висел на этом дереве уже не один десяток лет. Берцовые кости, удерживаемые скорее паутиной и мхом, чем остатками плоти, тихо раскачивались и бились о темную кору покрывавшую ствол. Именно этот звук и привлек внимание Макса.
- Пойдем. Уйдем отсюда. Это место не для живых, - тронула его за плечо Нилен.
- Пойдем, - тихо пробормотал Макс.
Уже в быстро сгущавшихся сумерках, отряд вброд переправился на небольшой островок, посередине реки, поросший ивами и тополями. Широко разлившаяся в этом месте речка, тихо журчала по камням.
Костер ярко горел, разгоняя ночную тьму и отражаясь в водах реки. Но когда Макс посотрел на другой берег, его проняла невольная дрожь. С противоположного берега на них смотрели тысячи блестящих глаз, вспыхивая красными угольками во мраке чащи.
Макс судорожно толкнул Нилен, привлекая ее внимание. Та, посмотрев на темнеющий в полусотне шагов берег успокоила Макса.
- Это варби, они не опасны. Их привлек свет костра. Они живут в мертвом лесу, питаясь падалью. На живых они не нападают, - сказала она.
- А откуда же взяться падали в том лесу? За все время, что мы шли, я даже следов не заметил, - уточнил Макс.
- Как бы тебе сказать. Есть поверье, а может и быль, что в такие места приходят умирать старые или больные животные. Буд-то бы лес зовет их. Даже многие люди, чувствуют этот зов. И когда приходит их время, они приходят в такой лес чтобы обрести вечный покой. Думаю, что тот скелет, который ты видел, принадлежал одному из тех, кто пришел в этот лес умирать, - произнесла Нилен.
- Ясно, - пробормотал Макс, - просто я подумал, что такая узкая речка не сможет защитить нас от хищников, тех же бурволков, следы которых мы видели.
- Не беспокойся. Бурволкам надо что-то есть, а в этом лесу для них добычи нет. Так что можешь спать спокойно. Ни хищники, ни духи умерших не потревожат нас. По тому же преданию, обитатели мира мертвых, не в силах преодолеть силу текущей воды, несущей в себе частицы дневного света, - проговорила Нилен и уткнулась в плечо Макса, засыпая вновь.
Утро было тихим и туманным. Позавтракав, отряд снова переправился на берег и двинулся в путь, стараясь не отходить далеко от реки. Было уже далеко за полдень, когда продравшись через густые заросли шиповника, вынудившие отряд сильно удалиться от реки, путники оказались на опушке леса.
Деревья расступились и люди высыпали на широкое поле, зарастающее бурьяном, а местами и отдельными купами молодых березок и осин. Солнце, начавшее уже клониться к западу, ярко высвечивало запустение, царящее на некогда плодородном поле.
Вдали, за небольшим перелеском, замыкавшим поле, что-то темнело. Макс незаметно привлек внимание Нилен.
- Что там? – тихо спросил он.
- Не знаю. Я тут впервые. Надо спросить Марну, – ответила она.
Но Марна не повела отряд в сторону темневших за полем развалин. Вместо этого, она направила движение своей группы на юг, в сторону речного берега, просвечивавшего меж зарослей кустарника в полуверсте от того места, где отряд вышел из леса.
Во время обеденного привала, Макс подошел к Марне и поинтересовался, что за развалины они видели на той стороне поля и почему не остановились на обед там, ведь если там была деревня, наверняка их обед могла разнообразить овощи и фрукты, набранные в одичавших огородах и садах.
- Не все так просто. Так деревня, развалины которой мы видели, когда-то называлась Ливинка. Это была довольно большая и процветающая деревня, но когда империя пала и на ее территорию с севера вторглись варварские армии, под предводительством магов, деревни не стало. Местные жители пытались дать отпор захватчикам и продержались целых три дня, но потом вмещались маги и попросту сожгли ее дотла, с помощью своих чар. Поэтому там не осталось ничего, ради чего стоило бы посещать пепелище. Только угли да обгоревшие в колдовском пламени скелеты, - грустно закончила Марна.
Поняв ее правоту, Макс не стал продолжать распросы, а Марна, уходя, посоветовала ему узнать у Нилен о судьбе Силурской империи.
Продолжение урока истории последовало после обеденного привала, когда Макс и Нилен шли по старой, местами заросшей, но все еще отчетливой тропе, вившейся по берегу реки.
- Как ты помнишь, - Начала свой рассказ Нилен, - начало Силурской империи положил Варгон, правитель одноименного государства на юге. Он боролся с нашествием монстров и объединял земли. Постепенно, набрав силу, он объединил под своей властью все земли юга, провозгласив новую империю, а себя новым повелителем.
Варгон был талантливый правитель и народ любил его. Он ввел справедливые законы, во многом опиравшиеся на законы первой империи, но до конца жизни сохранил недоверие к людям, наделенным даром, виня их в нашествии монстров, однако понимал, что без магов обойтись не удастья.
Так или иначе, империя под его руководством процветала. Своей силой он принудил богатых делиться с бедными, но все же не мешал богатеть талантливым предпринимателям, найдя оптимальное сочетание налогов и поощрений. При его правлении появились школы и больницы, в которых любой житель мог получить образование или лечение совершенно бесплатно. Знание стало доступным. Но все, наделенные даром, стояли на особом учете. У них было лишь два пути, либо служить людям, «искупая зло», причиненное их предшественниками, либо умереть.
Но с религиозными орденами, такими как наш или орден бога Руда, император не мог поступать как с отдельными магами. Все же власть его была велика. При всех крупных храмах и святилищах, по повелению императора, были организованны специальные школы, где обучались одаренные, а на жрецов, монахов и послушников, была возложена задача выявлять и обучать детей, наделенных даром. После этого, юные волшебники и волшебницы отправлялись в распоряжение имперской канцелярии, служить императору и народу.
Так продолжалось очень долго. Сложившийся порядок вещей укоренился и стал традицией. Многие из тех, кто окончил обучение, предпочитали оставаться в храмах, не желая быть рабами имперской канцелярии. Но и тех, кто все же отправлялся в мирскую жизнь, было вполне достаточно для нужд империи.
Последним деянием Варгона, перед тем как он почил в мире, было создание цепи магических башен, образовавших непреодолимый барьер, на тысячелетия отделивший земли юга от северных территорий.
Но все хорошее, рано или поздно подходит к концу. Любому крупному государству требуется какая-то общая цель, идея, сплачивающая народ в единое целое. Она необходима, чтобы двигаться вперед, а не топтаться на месте. Чтобы знать куда идти. Но всякая идея, сколь бы хороша она ни была, возведенная до уровня абсолютной истины превращается в абсурд. Так случилось и в Силурской империи. Когда идеалы, заложенные Варгоном при основании империи и заветы предков, стали доминировать над разумом и элементарным здравым смыслом, при управлении государством и создании законов, империя стала разлагаться. Равенство превратилось в уравниловку, справедливость в фарс, а борьба с монстрами в «охоту на ведьм».
Это процесс был долог. Сначала, был убит дух независимого предпринимательства и стремление улучшить свою жизнь своими силами. Все новые законы, принимаемые лишь потому, что так было записано в ставших священными свитках, описывавших рождение Силурской империи, ограничивали самостоятельное предпринимательство. Отнимая практически все заработанное в пользу бедных, оставляя лишь то, что положено каждому жителю. Маги же, стали практически рабами на государственной службе. Их держали взаперти, принуждая служить людям за кусок хлеба. А стоило кому-либо из них выразить свое недовольство, как его предавали жестокой казни в назидание другим.
Но империя все еще стояла. Наместники, не обделенные здравым смыслом, устанавливали порядки, смягчавшие безумства принимаемых законов. Это и помогало империи существовать. Народ не бедствовал. Каждый был уверен в завтрашнем дне. У всех были равные возможности и права. Каждый знал, что бы с ним не случилось, о нем и его детях позаботятся.
Но, с приходом к власти последнего императора, Джонтара, ситуация изменилась. Воспитанный фанатиком, в духе последних законов и радикальных схоластических учений, все шире распространявшихся по империи, он ввел вознаграждения доносчикам и утвердил Орден Блюстителей Законов, следивший за безукоснительным соблюдением каждого предписания, исходящего из имперской канцелярии.
Примерно в тоже время, около двадцати пяти лет назад, одному из северных колдунов, спасавшемуся от преследования, каким-то образом удалось случайно уничтожить барьер, отделявший земли севера от империи. Это стало началом конца.
Напуганные таким проявлением силы, император и канцелярия были близки к панике. То, что защищало империю, весь наш счастливый, закрытый мир, в одночасье рухнуло. Империя оказалась под угрозой удара. Новых магов, способных восстановить и укрепить барьер, у империи не было. Опасаясь утратить контроль над волшебниками, их учили только тому, что требовалось для нужд империи, в минимальном объеме. Поэтому, империи нечего было противопоставить северным магам кроме обычной армии, если они начнут вторжение. В попытке создать цепь буферных государств на северной границе, разведка провела ряд операций, устраивая перевороты в многочисленных царствах и королевствах севера, лежащих по границам с барьерным хребтом, разделявшим север и юг, либо склоняя их правителей к сотрудничеству с империей.
Но вскоре совет крупных держав севера и небольшая северная империя Данх, начали оказывать противодействие. Маги Данха все активней вмешивались в дела юга, да и Совет помогал им, соблазняя правителей посулами или угрожая им. План создания буферной зоны провалился. Обстановка накалялась.
Разведка доносила о крупных военных передвижениях на севере, происходящих вроде бы по внутренним причинам, но паранойя уже охватила верховную власть. Император, будучи фанатиком, решил, что есть реальная угроза всему тому, во что он верит, угроза империи. Как и большинство людей, ставящих сотни раз пересказанные идеи и заветы, впереди разума, император счел, что лучшая защита это нападение. Напасть прежде, чем это сделает враг.
Джонтар, собравший огромную армию из молодежи, чей разум затуманивали выродившиеся в абсурд идеи равенства и справедливости и любителей легкой наживы, перешел барьерный хребет и вторгся на земли севера, проглатывая одно королевство за другим. Те, кто не оказывал сопротивления, просто становились новыми провинциями, во главе которых ставился императорский наместник. Те же, кто отказывался подчиниться, безжалостно уничтожались. Армия императора, собранная из темного и нищего сброда, буквально вырезала целые города отказавшиеся принять власть империи. Так или иначе, была создана буферная зона. Но война уже приняла масштабный характер.
Крупные северные государства, объединенные общим советом и империя Данх, которой издревле правили маги, попытались объединить усилия, что бы противостоять армии юга, но это было тщетно. Погрязнув во внутренних раздорах, они не смогли оказать сопротивления.
Но хитроумные северные маги не желали так просто терять свою власть, длившуюся тысячи лет. Бросив на произвол судьбы союзные королевства, они собрали целые орды из варварских народов и возглавив их, вторглись на земли империи неся хаос и разрушение. Единственной их целью было уничтожить все, что могло бы поддерживать императора. Под предлогом освобождения из-под власти императора, они просто уничтожали все, что только могли. Их маги, обратив свое могущество против простых, ни в чем не повинных людей, пытавшихся хоть как-то выжить под гнетом имперской канцелярии, наводили ужас своими деяниями, вселяя ненависть в сердца всех, кому удавалось уцелеть. Вместо обещанной свободы они принесли хаос и разруху на земли империи. Канцелярия же, больше опасаясь народных бунтов и утраты контроля над магами, заключенными в закрытых учреждениях, бросила население на произвол северян.
Сам же последний император сложил свою голову в битве с магами где-то далеко на севере. Так и закончилась история Силурской империи. Вдоволь награбившись и отяжелев от добычи, северные орды отхлынули назад, за барьерный хребет, оставив страну на произвол судьбы. А вслед за ними с севера потянулись и чудовища, казавшиеся уже давно забытыми.
Сильнее всего от нашествия пострадали северные территории бывшей империи. Именно здесь маги, возглавлявшие северян, действовали с особой жестокостью, - закончила свое повествование Нилен.
- Теперь ты знаешь, почему люди так ненавидят одаренных, которые, как они считают, бросили свой народ на растерзание северным колдунам, оставив население без своей магии, в самый тяжелый момент. Дети и подростки, не заставшие тех времен и не ведающие даже истории своей собственной страны, наслушавшись взрослых, не понимая, о чем идет речь, обвиняют волшебников, во всех бедах происходящих вокруг, - добавила она.
- Да, понимаю, - произнес Макс после долгого молчания. – Но вы ведь все равно, продолжаете искать и обучать детей магии.
- Да, дети не виноваты в случившемся. И не их вина, что они наделены особыми способностями. К тому же, хоть в сердцах людей и поселилась ненависть ко всему, что связанно с магами, но обойтись совсем без их помощи они не могут, и наша задача, не только как служителей света, но и как наследников знаний, состоит в том, чтобы люди эту помощь получили, - ответила Нилен.
- А что же случилось с теми, которые служили империи раньше? – задал Макс логичный вопрос.
- Поразному. Некоторым удалось убежать и найти прибежище в храмах и монастырях. Кто-то стал отшельником, прячась от мира в уединенных местах. Большинство же погибли. Ближе к концу войны, когда вторжение северян стало проникать вглубь страны, чиновники, опасаясь, что маги, которых держали взаперти, поднимут бунт и перейдут на сторону северян, отдали приказ казнить всех заключенных. Многие успели спастись, но люди, считавшие, что маги предали их, расправлялись с ними на площадях или выдавали властям, - пояснила Нилен.
- Так, что же они? Не могли защитить себя? – удивился Макс.
- Не могли. Их учили лишь тому, как помогать людям, а не причинять зло. Большинство знаний было под запретом. Да и сами маги, попадая на службу в имперскую канцелярию, подвергались там весьма серьёзной обработке. Но самое страшное, было в том, что против них использовали такие же ученические медальоны, что и у тебя или у наших учеников, - опустила глаза Нилен.
Макс с опаской скосил глаза вниз, а затем прикоснулся к небольшому амулету, подвешенному на короткой цепочке охватывавшей его шею. Затем ощупал и саму цепочку.
- И как он действует? Ты не говорила, что это может быть опасным, - укоризненно произнес Макс.
- Не волнуйся. Мы не превращаем наших учеников в рабов. Те амулеты, что надеты на тебя и детей, служат лишь для их блага и наши священные обеты стоят на страже свободы вашей воли. Они служат для того, чтобы наставник и его ученики лучше понимали друг друга. Если того требуют обстоятельства, наставник может контролировать эмоции и в крайнем случае действия ученика, если они представляют опасность для него самого и окружающих. Нет ничего страшнее, чем маг, обученный лишь наполовину, обладающий силой, но незнающий как применять ее, он опасен как для себя, так и для людей, - заверила Нилен.
- А как же те, что держали ваших магов в рабстве? – спросил Макс.
- Они были немного другими, но суть похожа. Появившись на свет во времена становления империи, амулеты использовались для того, чтобы волшебник, не мог нарушить клятвы верности данной императору. Но со временем, эта идея выродилась, как и другие. По мере упадка империи, к клятве верности, даваемой магом при поступлении на службу и скрепленной печатью огня, добавлялись все новые и новые пояснения и уточнения. Изначальная клятва верности императору и народу, превратилась в клятву исполнять все прихоти чиновника, стоящего во главе того отдела, к которому был приписан маг. В итоге, даже те, кого не убили по распоряжению имперской канцелярии или бежавшие после распада империи, так и остались рабами людей или чиновников, знающих секрет клятвы.
После смерти императора и развала империи, многие маги смогли бежать, не опасаясь быть сожженными печатью огня за Первое предательство клятвы, верности императору и империи. Но, преследуемые народом, видевшим в них предателей, они не могли применить своей силы, ибо Второе предательство, обращение силы дара против людей, сожгло бы их. Поэтому они и не могли защитить себя от толпы, - закончила свой рассказ Нилен. – Теперь ты знаешь все.
Глава 6
Вот уже три дня отряд шел по зарастающему проселку, петлявшему среди деревьев. Чем дальше они удалялись от мертвого леса, тем больше диких зверей попадалось на их пути. Дорогу то и дело пересекали звериные тропы, ведущие к водопою.
Место для ночлега теперь выбиралось с особой тщательностью. Макс до сих пор с содроганием вспоминал картину, увиденную им, когда он немного углубился в лес, собирая дрова для обеденного привала.
Молодой олень, отбившийся от стада, пал жертвой стаи ящериц, длинной не больше руки. Выйдя на поляну, заросшую высокой сочной травой, призывно зеленевшей в лучах солнца, олень начал пастись, постепенно продвигаясь к центру открытого пространства, все дальше и дальше от спасительного леса. Но стоило ему отойти от края поляны шагов на десять, как в мгновение ока все переменилось. Несколько стремительных теней вылетели из зарослей травы, вцепившись в шею и бока добычи. Олень, пытаясь спастись, отпрянул в сторону, но густая мягкая трава заплела ему ноги и он упал на бок, через мгновенье скрывшись под целой горой шевелящихся созданий, заживо пожиравших его.
Были и другие неприятные встречи. В одну из ночевок, когда отряд остановился на берегу. Из воды, на свет костра выползли сотни небольших крабов. По началу Макс даже не воспринял в серьез резкий окрик Марны, приказывавшей хватать вещи и отходить от берега, но когда один из крабов, моментально отхватил клешней кусок от подошвы его сандалии, сделанной из толстой кожи, понял всю серьезность положения.
Отойдя от реки на безопасное расстояние, лагерь разбили вновь. Во время спешного отхода, пострадал лишь Талак, один из юных воспитанников, случайно наступивший в темноте на краба. Он и сам не замечал довольно глубокой раны на ноге, пока сестра Риан не усадила его, чтобы осмотреть обильно кровоточивший порез.
Но все же, путешествие шло более-менее благополучно. Каждый день приближал путников к населенным местам. Однако и опасные встречи становились все чаще.
Однажды, незадолго до обеденного привала, путь отряду преградила огромная змея. Свернувшись кольцами, она лежала в пыли, посреди дороги, греясь в лучах полуденного солнца. Потревоженная шагами людей, змея взметнула голову вверх, уставившись на путников своим немигающим взглядом. Угрожающе зашипев, чудовищная рептилия стала плавно разворачивать кольца своего тела, толщиной превышавшие торс Макса.
Марна знаком показала отряду замереть. Все остановилось. Лишь длинный раздвоенный язык рептилии, трепетал в неподвижном воздухе, пробуя его на вкус.
Постепенно змея успокоилась. Свернувшись, она продолжила принимать солнечную ванну, а отряд, очень тихо и плавно, не делая резких движений, стал отходить назад. Обойдя опасное место стороной, Марна вновь вывела свой отряд на дорогу.
Но на четвертый день пути, что-то изменилось. Марна, как будто повинуясь какому-то внутреннему зову, свернула с дороги и повела отряд прямо на восток. Спустя пару часов она стала подгонять отряд, прося прибавить шагу, чего ранее не случалось. На все недоуменные вопросы детей, она отвечала лишь «Так надо».
Макс, заинтересованный неожиданной спешкой решил узнать у Нилен о причинах происходящего.
- А ты случаем не знаешь, куда так торопиться Марна и мы вместе с ней? – спросил Макс, когда они с Нилен, немного отстали от основного отряда. – Нам угрожает какая-то опасность?
- Нет, не знаю, но Марна гораздо опытнее меня и нам надо полагаться на ее чутье, - ответила Нилен.
- Чутье, - уточнил Макс.
- Как бы тебе объяснить, одаренные воспринимают мир не совсем так, как обычные люди. Они как бы видят или скорее ощущают некую напряженность, чувствуют невидимые потоки силы. Это трудно описать словами, это можно лишь почувствовать. Это как будто ты воспринимаешь все окружающее, настоящее, прошлое и будущее сразу. Это как туман над озером. Поверхность воды – это настоящее, незримая грань между прошлым и будущим. Над водой туман плотный и густой, но сильный ветер может его развеять, поднимаясь все выше и выше, он становится менее плотным, дробясь на отдельные клубы и завитки, заканчиваясь легкими флюидами, изменяющими форму от малейшего дуновения. Настоящее как бы прорастает в будущее, а будущее реализуется в настоящем, - проговорила Нилен. – Например, на крутом склоне, над дорогой, лежит груда камней. Одаренный, проходя по дороге, почувствует напряженнось, как бы нереализованную мощь камнепада. Это в настоящем.
Но ощущения накладываются друг на друга, давая целостную картину. Камнепад, сметающий с дороги караван, начинается не просто так. Ему предшествует птица, приземлившаяся на склон, из-под лапы которой скатился камешек, прорвавший неподвижную напряженность нереализованного камнепада. Когда птица еще летит, это только возможность, когда она села, потревожив камни, это уже предопределенность. Но маленький камушек все еще легко можно остановить. Когда же он достиг нависающей осыпи, остановить ее уже непросто.
Караван, идущий по дороге, может остановиться. Возничий может не заметить камень, лошадь может потерять подкову, камнепад уже предопределен, но то, попадет ли караван под обвал или нет, это пока еще только вероятность. Но чем ближе он к опасному месту, тем предопределенней его судьба.
Люди, у которых развита интуиция, хоть и смутно, но могут в той или иной мере чувствовать такие линии силы и напряженности. Если караванщик обладает хорошей интуицией или боги вмешаются в его судьбу, он почувствует, что очень не хочет идти дальше и остановит караван. Или напротив, начнет подгонять, стремясь избежать неведомого.
Но может случиться и так, что караванщик не почувствует угрозы, птица сядет на склон и маленький камешек достигнет осыпи. И тогда караван погибнет. А на том месте, где погибли люди, где произошел прорыв такого узла напряженности, еще долгое время спустя будут ощущаться остатки эмоций и сил, бушевавших когда-то.
Эмоции людей или напряженность камня, ощущаются поразному, но все же, их можно почувствовать. Чем сильнее эмоции или чем ближе к настоящему предопределенность, тем легче их ощутить.
Каждый маг видит и чувствует по своему, но чем сильнее его дар, тем шире и глубже он может воспринять окружающее и изменить его. Можно вспугнуть птицу, остановить караван или сбросить камнепад заранее, для получения одного и того же результата в настоящем есть множество путей, - подытожила Нилен.
Видимо, - продолжила она, - Марна что-то почувствовала, поэтому она и изменила наш маршрут. Я не знаю, что гонит ее вперед, она гораздо сильнее меня, но не сомневаюсь, что на то у нее есть веские причины. Быть может, она уводит нас от опасность, а может, хочет предотвратить то, что может произойти там, куда мы идем.
Ясно, - произнес Макс задумчиво. – Думаю скоро мы и сами все увидим.
Думаю, так оно и будет, - подтвердила Нилен.
Обеденного привала не было. Краткая остановка, всего на несколько минут, что бы подкрепить свои силы горсткой сушеного мяса, сдобренного водой из родника. И снова в путь. Быстрым шагом. Напряжение Марны передалось всему отряду. Дети шли молча. Сестры-наставницы погрузились в свои мысли, пытаясь уловить то, что гнало их предводительницу вперед, а так же поддержать детей своей силой, направляя ее через ученические медальоны.
Уже на закате отряд вышел из леса на широкий луг, очищенный от кустов и деревьев. Луг полого поднимался к вершине холма. Марна ускорила шаг. Кода отряд достиг его вершины, в последних лучах заходящего солнца Макс увидел далеко внизу деревню, окруженную садами и огородами. В быстро сгущавшихся сумерках отряд поспешил туда.
Они не прошли еще и половины пути, как Макс заметил, что в деревне происходит что-то неладное. На открытом пространстве в центре, видимо бывшем деревенской площадью, толпились люди. Горели факелы. Что-то происходило. Высокий человек, забравшийся на телегу, что-то выкрикивал, обращаясь к собравшимся, но из-за расстояния, Макс не мог ничего разобрать.
Вдруг толпа пришла в движение. Сначала факелы качнулись к одному из зданий, замыкавших площадь, а затем, разбившись на два потока, толпа побежала в сторону приближающегося к деревне отряда Марны.
Не понимая, что происходит, Макс ощутил напряженность, исходящую от толпы. Какое-то неприятное чувство беспокоило его. От крайнего дома, отделились две маленькие фигурки, стремительно бегущие прочь от деревни. Одна, побольше, бежала сзади, то и дело оглядываясь, на приближающиеся факелы погони.
Марна побежала им на встречу. Но расстояние было все еще велико и Макс осознал, что люди с факелами, настигнут беглецов раньше, чем Марна подоспеет к ним. Повинуясь какому-то наитию, он, не рассуждая, рванулся вперед. Быстро обогнав Марну, он побежал навстречу толпе, смутно расслышав предостерегающий крик Нилен, сквозь шумящий в ушах ветер.
Подбегая, Макс увидел, что беглецами были маленькая девочка лет пяти и мальчишка-подросток, лет десяти-двенадцати. Он тащил за руку девочку, пытаясь увести ее как можно дальше от деревни, а та, как почувствовал Макс, и так бежит изо всех сил.
Из толпы вырвалось несколько особо быстроногих преследователей. Один из них что-то кинул вдогонку преследуемым. По характерному звуку падения, Макс понял, что это был камень. Мальчик, видимо услышав, как камень просвистел над головой, немного приотстал, прикрывая собой худенькое тело девочки. Второй камень чиркнул его по голове. Слегка покачнувшись, маленький герой продолжил свой бег. Третий камень, брошенный преследователями, неминуемо попал бы в девочку, но юноша в последний момент успел прикрыть ее и камень с глухим стуком ударил ему между лопаток. Вскрикнув, мальчик упал. Но Макс уже был близко. Подхватив детей на руки, он поспешил в сторону сильно отставшего отряда.
Преследователи, при виде неожиданного подкрепления, ненадолго впали в замешательство, но вскоре погоня продолжилась. Макс бежал из последних сил, чувствуя за спиной разгоряченное дыхание толпы, слыша яростные крики и проклятья, несущиеся ему в след. Показавшиеся поначалу невесомыми тела детей, свинцовой тяжестью оттягивали руки. Сердце тяжело бухало в груди.
Вдруг, что-то в нем изменилось. Стук упавшего неподалеку камня, заставивший его инстинктивно отпрянуть в сторону, пробудил нечто, дремавшее в его организме. Мысли стали кристально четкими. Усталость пропала, отойдя на второй план. Сердце забилось мощно и равномерно. Окружающий мир как будто замер. Мерцание факелов и бег толпы стал лишь плавным движением. Казалось, что лишь он, Макс, единственный, кто сохраняет резкость и стремительность движений во всем мире. Это продолжалось всего несколько мгновений, но и этого времени оказалось достаточно для того, что бы поравняться с подоспевшей Марной.
Обессилев, Макс рухнул на землю, едва не придавив детей своим телом. Подняв руки, Марна встала между ним и приближающейся погоней.
Увидев фигуру Марны, толпа остановилась. Серое облачение сестер, пользовалось уважением и почтением, а возникшие за спиной Марны фигуры Риан и Фарух, усилили замешательство.
Толпа селян гудела как растревоженный улей. Подоспевшие со стороны села заводилы, так же остановились в нерешительности.
- Что здесь происходит, - зазвучал в густом вечернем воздухе сильный голос Марны.
- Ведьма, ведьма, отдай нам ведьму сестра, мы сами с ней разберемся, - зазвучали разрозненные голоса.
- Здесь нет ведьмы, это всего лишь маленькая девочка, - спокойно, но властно проговорила Марна.
Смущенный гул пронесся по толпе. Но тут, из кольца людей вперед протиснулся высокий, истощенный как скелет человек, кричавший ранее на площади.
- Она проклятая колдунья, а не маленькая девочка. Исчадие Проклятого, желающего разрушить мир и должна быть предана священному огню, - завопил тощий оборванец.
- Она маленькая девочка, - холодно произнесла Марна.
- Ведьма, ведьма, жги ее, люди, спасите себя и детей ваших, изгоним скверну священным огнем, - истерично завопил оборванец, размахивая руками.
По фанатичному блеску в его глазах Макс понял, что тот уже не контролирует себя. Брызгая пеной, тощий все кричал и кричал, накручивая себя. Холодный взгляд Марны лишь распалял его. Доведя себя до предела, фанатик бросился на нее, норовя вцепиться ей в горло своими скрученными артритом пальцами.
Подняв руку ему на встречу, Марна пробормотала короткое слово, незнакомое Максу. Обезумевший от своей речи человек, казалось, наткнулся на невидимую преграду, затем неестественно выгнулся и рухнул на землю. По молчаливой толпе пробежал ропот.
Перекрывая грозивший взорваться криками гул, Марна звонким голосом привлекла к себе внимание.
- Опомнитесь, люди. Услышьте голос своего разума. Не позволяйте безумию фанатика вести вас. Не сотворите то, о чем будете жалеть всю свою жизнь. Идите с миром к семьям вашим, да снизойдет на вас и на них свет истины и покровительство светлейшей Мильне.
Толпа смолкла. Лишь отдельные недовольные голоса раздавались в тишине.
- Идите, - с нажимом повторила Марна.
Толпа потихоньку стала редеть. Некоторые бросали на девочку, стоящую за спинами сестер ненавидящие взгляды, но все же авторитет сестер не давал вылиться этой ненависти в нечто большее. Через несколько минут склон опустел.
Когда стало ясно, что происходит нечто опасное, сестры Менис и Нилен, оставшиеся с детьми, увели их на противоположную от деревни сторону холма. Расположившись в небольшой роще, они стали ждать остальных спутников. Вскоре из темноты в свет костра вышли участники небольшой драмы, развернувшейся по ту сторону пологого холма.
Положив тяжело дышащего мальчика к костру, Макс отошел в сторону, давая подошедшей Нилен осмотреть его.
Смыв ключевой водой запекшуюся на виске мальчика кровь, Нилен соединила рваные края раны. При свете костра, Макс увидел, что камень хоть вскользь, но рассек кожу под волосами, вызвав обильное кровотечение. Очистив и зашив рану, Нилен аккуратно сняла с мальчика рубашку и осмотрела его спину. Между лопаток багровел изрядный синяк. Когда кончики пальцев прикоснулись к кровоподтеку, взгляд Нилен на миг стал рассеянным.
- Кости целы, - произнесла она.
Приложив к синяку компресс и прижав его повязкой, она уложила приходящего в сознание мальчика на бок.
- Где Арен? – хриплым шепотом произнес мальчик.
- Все хорошо, она здесь. Как ты себя чувствуешь? – успокаивающе проговорила Нилен.
- Голова кружится и больно дышать, - ответил он.
- Как тебя зовут? Твоя сестра ничего не говорит, - спросила Нилен.
- Я Готар, а мою сестру зовут Арен. Она немая, – прохрипел Готар.
- Хорошо Готар, поспи немного. У тебя был тяжелый день. Ты в безопасности, а завтра мы поговорим, - произнесли Нилен.
Затем она коснулась пальцами висков мальчика, и тот погрузился в целительный сон. Детей тоже уложили спать, а Макс с Нилен сели у костра.
- Ты молодец, - обратилась Марна к Максу. – Ты спас этих детей. Я и подумать не могла, что ты можешь бегать так быстро, да еще с двумя детьми на руках. В какой-то момент мне уже показалось, что мы опоздали.
- Ты знала о том, что здесь произойдет и поэтому спешила? – спросил Макс.
- Не то, чтобы знала. Просто чувствовала угрозу. Это трудно объяснить, но со временем, я думаю, ты поймешь, - ответила Марна.
- Да, Нилен в общих чертах рассказала мне, как это происходит, - сказал Макс.
- Что будем делать с нашими «спасенными», - вступила в разговор Фарух. – Мы возьмем их с собой?
- Не знаю, в зависимости от того, что расскажет нам мальчик, а об этом мы узнаем только завтра. Так что предлагаю всем идти спать. Риан, твое дежурство первое. Если что, сразу буди меня, - закончила разговор Марна.
Совет не затянулся. Все устали после долгого перехода. Не прошло и пяти минут, как в лагерь уснул.
Утреннее солнце показалось над гребнем холма. Сестра Менис потянулась. Пора объявлять подъем. Она и так затянула с этим, давая группе отдохнуть после тяжелого перехода. Разбудив Марну, сестра-наставница спустилась к ручью, освежиться студеной водой. К ее возвращению, лагерь был на ногах.
У костра, на котором готовился уже приевшийся за многие дни похода завтрак, сестра Марна беседовала с Готаром, к боку которого жалась Арен.
- Как себя чувствуешь? – поинтересовалась Менис у Готара.
- Спасибо светлейшая, мне уже гораздо лучше, голова не кружится и спина почти не болит, - ответил он.
- Расскажи мне, что с вами произошло, - обратилась Марна к мальчику.
- Это долгая история госпожа, - ответил тот. – Но вы сестры из храма богини Мильне, я знаю, вы берете одаренных детей на воспитание. Умоляю, возьмите с собой мою сестру, она на самом деле обладает даром. Если вы не поможете ей, то рано или поздно в деревне объявится новый проповедник и ее убьют. Она не ведьма, клянусь вам. Она никогда не вступала в сговор с Проклятым. Просто у нее есть дар.
- Ей мы займемся чуть позже, - прервала его мольбы Марна, - а пока расскажи нам вашу историю.
- Хорошо, - сник Готар. - Не знаю с чего и начать. Раньше, мы жили в городе Ракинур, что стоит на северном пригорном тракте. Я родился там, двенадцать лет назад. Но однажды к нам в дом пришел плохой человек. Они с отцом ушли в комнату и долго о чем-то говорили, а после этого, отец собрал вещи и ушел вместе с ним. Мама долго плакала. Когда я спрашивал ее, куда ушел отец, она отвечала, что его увел плохой человек, что бы он служил ему.
Какое-то время мы еще жили в городе, но вскоре нам нечем стало заплатить за дом, и мать увезла нас сюда, в деревню. Здесь жила ее тетка, она и приютила нас. В ее доме места не было и нам отдали сарай. Вскоре после того, как мы перебрались в Приган, так называется деревня, на свет появилась моя сестра. Мать назвала ее Арен, в память об отце.
По началу, все шло хорошо. Мать умела шить и вязать кружево, мы даже стали копить на свой дом. Я стал помогать в поле. Арен была веселой девочкой, но иногда вела себя странно. Мать говорила, что это нормально, что наш отец был одаренным, но об этом не стоит говорить.
А два года назад, в деревне случился язвенный мор. Многие умерли. Наша мать, помогала больным. Заболела она, когда болезнь уже пошла на спад. Вскоре ее не стало. А я пошел в подмастерья к деревенскому плотнику.
Когда мать хоронили, Арен не плакала, но с тех пор она не разговаривает, не смеется, не плачет, как будто разучилась это делать. Но она послушная и делает все, что ей говорят, точнее делала.
Это началось несколько дней назад, когда в нашу деревню пришел отшельник. Он говорил, что все, кто наделен особыми способностями – порождения проклятого. Они вышли из подземного мира, что бы разрушить закон и стереть границы между мирами, дабы предать людей тьме. Лишить покровительства Матери Мильне и Великого Руда. Отдать в лапы Проклятого Рука на веки веков.
Многие его слушали, и взрослые, и дети. Арен боялась проповедника. Стоило ему пройти по улице, как она забивалась в угол и долго от туда не выходила. Пару дней назад, он пришел в дом к нашей тетке, у которой мы жили. Арен в тот момент собирала ягоды в саду. Когда я вернулся, тетка сказала, что отшельник, увидев ее, назвал ее порождением Проклятого.
Вы не подумайте, тетка она не злая и не поверила этому проповеднику ни на грош, но другие дети слышали этот разговор. Вскоре по деревне поползли слухи. Люди вспоминали обо всех странностях Арен, придумывая все новое и новое. Я стал бояться оставлять сестру одну.
Я был в мастерской, когда ко мне прибежал Пинт, старший сын тетки, и сказал, что Арен схватили и увели. Когда я прибежал домой, то узнал от нее о том, что произошло.
Дети, слышавшие разговоры, дразнили Арен, затем окружили ее и стали бросать камнями, крича «убирайся ведьма к своему Проклятому». Не знаю, что именно произошло потом. Толи один из мальчишек оступился и упал, толи его толкнули, но он сломал руку. На его крики сбежалась пол деревни. Пришел и проповедник. Они схватили Арен и увели, несмотря на протесты тети и моих двоюродных братьев. Что они могли поделать с толпой.
Арен заперли в чулане трактира, а проповедник собрал людей на площади и устроил судилище. Марен, мой двоюродный брат, работавший в том трактире половым, по секрету рассказал, как туда можно пробраться и вызволить сестру. Он дал мне немного денег и посоветовал бежать из деревни в город. Единственное о чем он просил, это о том, что бы я все сохранил в тайне и не впутывал тетю и ее семью. Так я и поступил. Но когда мы выбирались из чулана, нас заметили. Началась погоня. А потом мы встретили вас, - закончил свою историю Готар.
- Мы подумаем, что можно сделать для вас, - сказала Марна, - а пока поешь.
Глава 7
Пока Готар ел, Марна пристально следила за Арен, к которой подошла Лиин. Девочки были примерно одного возраста. Лиин, живая и общительная, пыталась с детской непосредственностью узнать у Арен ее имя и как она тут очутилась.
Арен молчала. Лишь по взгляду можно было понять, что она слушает то, что ей говорят. Лиин, которой не терпелось обзавестись новой подругой, болтала без умолку, рассказывая о путешествии.
- Пойдем, я тебе кое-что покажу, - позвала она Арен.
Та встала и пошла за ней, к груде вещевых мешков, сложенных у кустов. Когда девочки ушли, Готар прервал молчаливый завтрак.
- Светлейшая, прошу, не оставляй ее. Она пропадет в этом мире, а я не смогу защитить ее, - с мольбой произнес он.
- Не волнуйся. Думаю, мы сможем с ней поладить, - улыбка чуть тронула строгое лицо Марны, ешь, набирайся сил.
Успокоенный, мальчик, повеселев, продолжил завтракать. Марна поднялась с земли и, отозвав сестру Риан в сторонку, стала с ней о чем-то шептаться. Временами он бросали взгляды то в сторону Арен, то на ее брата. Макс, уже успевший позавтракать, занялся починкой сандалий. Один из ремешков лопнул, не выдержав напряжения вчерашней гонки. Готар, наблюдавший за его неуклюжими попытками соединить обрывки, отложил миску.
- Господин. Я незнаю как вас зовут, но мне кажется, что вчера я вас видел. Это вы спасли меня и мою сестру? – спросил он.
- Ну, спасла нас всех сестра Марна, я лишь помог вам продержаться, - усмехнулся Макс. – Но какой из меня господин. Зови меня Макс.
- Готар, - со всей подобающей моменту солидностью представился паренек.
Скрепив знакомство церемонным рукопожатием, они продолжили беседу.
- Давайте я вам помогу. Я умею работать руками, - предложил юноша.
Макс протянул ему испорченную вещь. Внимательно оглядев лопнувший ремешок, Готар попросил ниток и толстую иглу. Вернувшись к нему с выпрошенным у Фарух клубочком нити, Макс стал с интересом наблюдать за процессом починки. Соединив внахлест разорванные концы, паренек ловко сшил их, используя в качестве наперстка обломок ветки догорающей в костре. Не прошло и пяти минут, как Макс уже примерял и подгонял по ноге починенную сандалию.
- А ты молодец, - уважительно похвалил он паренька. – Ладно зашил, не хуже новой.
- Я много чего умею. Не пропаду. А вот Арен тяжело, - слегка погрустнев, добавил Готар.
- Ничего, сестры ее не бросят, - ободрил его Макс.
- Не знаю. Они же берут на обучение только одаренных. А вдруг у Арен нет дара? Или он слишком слабый, для того что бы начать обучение? - пробормотал мальчик.
- Думаю, все будет хорошо. Не зря же Марна так торопилась сюда, - успокоил Макс.
Вскоре к ним присоединилась Нилен. Поговорив с Готаром о том о сем, она выдала ему серый балахон, такой же, как и у всех остальных участников похода. Это и стало ответом на все невысказанные сомнения паренька.
Покончив с завтраком, отряд стал не спеша собираться в дальнейший путь. Марна подвела Арен к костру. Всмотревшись в ее глаза, она спросила девочку, хочет ли она пойти с ними в храм и учиться.
Арен как-то не подетски внимательно посмотрела на Марну, спустя несколько мгновений она произнесла свое первое услышанное ими слово. - Да.
Когда отряд уже шел по полю, двигаясь на юг, Макс спросил Нилен, шагавшую рядом с ним, в хвосте отряда, что она думает о девочке. Есть ли у нее дар.
- Несомненно. Марна говорит, что силы у нее не много, но она очень тонко чувствует. Она – видящая. Ее дар дает ей возможность сразу понимать и чувствовать людей. Тонко и широко ощущать окружающий мир. Как утверждает Марна, в этом Арен, даже не обученная, превосходит ее саму. Таких как она, называют видящими. Именно из них вырастают великие пророки. Почти не обладая собственной силой, они очень тонко чувствуют чужую. Чувствуют поля напряженности и вероятности гораздо лучше и отчетливей. Видят сплетения линий судьбы.
- Стало быть, она не просто так выбрала направление для побега, она знала, куда надо бежать? – спросил Макс.
- Думаю да, мне кажется, что и ее молчание во многом связано с ее даром. Возможно, она предчувствовала смерть матери, а когда та умерла, Арен замкнулась в себе, боясь доверить кому-либо свои видения, - ответила Нилен.
- А что будет с мальчиком? – произнес Макс.
- Не знаю. Он не обладает даром. Учеником в храме ему не стать. Думаю, сестра Марна пристроит его подмастерьем, в какой ни будь храмовой службе, что бы он мог освоить нужную профессию. А потом ему придется покинуть храм. Но не волнуйся, просто так на улицу его не выкинут. Да и его сестре какое-то время будет нужно частое общение с ним, пока она не освоится на новом месте.
На этом беседа иссякла. Макс и Нилен погрузились каждый в свои мысли. Солнце продолжало свой путь по небу, а путники по полям. Часом позже поля закончились, и небольшой отряд углубился в редколесье.
Весь день они шли по равнине, тянущейся до горизонта волнами пологих холмов, поросших то кустарником, то отдельными рощами. Лишь вечером на горизонте замаячила темная полоса леса. Когда отряд расположился на ночлег в небольшой тополиной роще, Марна объявила, что скоро они выйдут в населенные места.
- Тот лес, что мы видели на горизонте, стоит на берегу реки Лам. Мы дойдем до приречного тракта и пойдем по нему до города Даура, где наймем лодку до Ликура. Думаю это не более нескольких дней пути. Но там где люди, там нас будут поджидать и новые опасности. До этого, я старалась вести вас по малонаселенным, диким местам, ибо встреча даже с самым страшным зверем куда менее опасна, чем с шайкой зверей в человеческом обличье. А такие вполне возможно встретятся в тех местах, куда мы направляемся. Многие деревни опустели после войны. Разоренные и доведенные до отчаяния люди вышли на большую дорогу, а за десятилетия бродячей жизни души их зачерствели.
Нам надо держаться вместе. Внимательно следить за окружающим лесом. В деревни мы по возможности заходить не будем, дабы не повторить историю наших новых спутников. В отдаленных городах и деревнях, куда свет истинной веры пробивается с трудом, все чаще и чаще встречаются новоявленные пророки и полусумашедшие проповедники. Люди же, утратившие веру и знание, часто становятся жертвами их заблуждений.
Если нам удастся, мы присоединимся к какому-нибудь каравану, идущему с запада в сторону Ликура. Но возможно нам придется идти до Даура пешком. На все воля Матери Мильне. Вопросы есть? – закончила свою речь Марна.
- А мы на самом деле поплывем на кораблике? – подала свой голосок неугомонная Лиин.
- Да милая, в большом городе, мы наймем лодку и поплывем на ней до самого моря, - с улыбкой ответила Марна.
Солнце уже перевалило за полдень, когда отряд встал на обеденный привал на берегу реки. Широко разлившаяся река шумела по камням, пенясь на перекатах, а над головой шумели на свежем ветру сосны. Отойдя на сотню-другую шагов от дороги, путники расположились на берегу тихой заводи.
Пока готовился обед, дети, под присмотром сестер наставниц, искупались в заводи, распугав плеском и визгами крупных серебристых форелей, приплывших погреться на мелководье. Умытые и мокрые они с аппетитом налегли на дорожную похлебку.
Макс также решил не упускать возможности ополоснуться в реке. Покончив с обедом, он отошел на пару сотен шагов вверх по течению от того места, где сестры решили устроить стирку. Макс тихо шел по берегу, выискивая подходящую для омовения заводь. За кустами, скрывавшими речной берег, послышался тихий всплеск. Раздвинув кусты, Макс замер.
Стоя по пояс в воде, Нилен мыла волосы. Каштановые волосы струились по спине, свиваясь в пряди и доходя до воды, обвивая тонкую талию, вспыхивая рыжим огнем в бликах солнца на воде. Почувствовав его взгляд, Нилен порывисто обернулась, прикрывая руками высокую грудь.
Сам не зная от чего Макс смутился. Почувствовав неловкость, он молча отвернулся и отступил в кусты, но образ Ниилен, стоящей в воде, так и остался у него перед глазами.
Сотней шагов дальше, Макс нашел заводь и искупался. Холодная вода смыла наваждение. Решив, что свежая рыба неплохо дополнит их рацион, Макс отбросив все тревожные и непонятные мысли, вызывающие странные тревожные чувства, занялся рыбалкой.
Выйдя на небольшую отмель, он неподвижно замер, глядя на буруны, которые быстрое течение возводило вокруг его ног, всматриваясь вглубь.
Не прошло и пяти минут, как форель, испуганная его приходом, вернулась на мелководье. Серебристые силуэты рыб, едва ли не в локоть длинной, вновь замелькали над галькой дна. Первые несколько попыток схватить проплывавшую мимо рыбу успехом не увенчались, но наловчившись и приноровившись, Максу удалось поймать полдюжины рыб за последующий час.
Нанизав улов на выломанный в кустарнике прут, Макс вернулся в лагерь. За время его отсутствия, лагерь изменился до неузнаваемости. Выстиранная одежда украшал окрестные кусты. Переодевшиеся дети, в новых ученических балахонах, уже совсем не напоминали стайку беспризорников, выкинутых на просторы мира превратностями судьбы.
Отдав свой улов хозяйственной Фарух, Макс также переоделся в новую одежду, выданную сестрой-хозяйкой. Теперь отряд уже мало чем походил на лесных бродяжек. Судя по основательности лагеря, Макс понял, что до завтрашнего дня они никуда не пойдут. Он осмотрелся, ища глазами Нилен. Та расчесывала свои длинные волосы костяным гребнем тонкой работы, сидя немного поодаль от костра. Невольно залюбовавшись, Макс вздрогнул, когда на его плечо легла рука сестры Марны.
- Поговорим? – тихо произнесла она.
- Да, конечно, как скажете, - смущенно, будто оправдываясь, проговорил Макс.
Отойдя немного от лагеря, они остановились.
- Я вижу, как ты смотришь на нее, - начала Марна. – Но будь осторожен в своих желаниях. Я не стану вам мешать, но ты должен знать, Нилен – полноправная сестра и принесла обеты служения Богине-Матери. Мы не даем обета целомудрия, но жизнь наша посвящена служению делу света, а оно не моет зависеть от семейных неурядиц. Принеся обет безбрачия, Нилен тем самым отказалась от того, что может связать ее с семьей.
Это тяжело. И тебе, возможно, будет еще тяжелее, ибо когда придет твое время покинуть стены монастыря, она не сможет последовать за тобой. Если у вас будет ребенок, то ты не сможешь воспитывать его. Таковы правила.
Каждая сестра имеет право реализовать свое женское предназначение и стать матерью, но затем, ребенок покидает ее. Он воспитывается в храмовой школе, им разрешено видеться, но со временем и он должен будет уйти в мир, покинув стены монастыря. Таков закон, ибо нет ничего страшнее для матери, чем пережить своего ребенка, видя, как он стареет и умирает, а она остается такой же молодой, как в тот момент, когда он появился на свет.
- А разве дети сестер не наследуют дар? – спросил Макс.
- Это бывает крайне редко. В многотысячелетних архивах храма, упоминается всего три подобных случая. Наверно оно и к лучшему, что это происходит так редко. Когда привязанность к своему ребенку и возможность быть с ним всю жизнь затмевает общую цель, вера теряет силу. Мать не может быть объективна по отношению к своему дитю, - жестко сказала Марна. – Но довольно об этом. Я всего лишь хотела тебя предупредить, что бы ты знал, на что идешь.
- Я понял, - кивнул Макс.
- Вот и ладно. Спасибо за рыбу, - сменила невеселую тему Марна. – Мы остановимся тут на ночь, так что ужин у нас будет что надо.
- А разве мы не торопимся? – уточнил Макс. – Вы говорили, что эти места опасны.
- Опасны, но не здесь и не сейчас. К тому же, я чувствую приближение торгового каравана, идущего в попутном направлении. Дюжина людей, прибавившихся к грузу, не такая уж и тяжелая ноша, что бы караванщик отказался от покровительства ордена и благословения служительницы богини-матери. Да и одно присутствие в караване нескольких сестер, способно остудить горячие головы промышляющих разбоем по этому тракту, - пояснила Марна. – Ну, пойдем. А то нас уже заждались.
Вернувшись в лагерь, Макс долго не решался подойти к Нилен. Слова Марны не давали ему покоя. Все же, когда закат позолотил верхушки деревьев, Макс подошел к Нилен, занимавшейся ужином.
- Послушай, я не знаю, что ждет нас впереди, я даже не понимаю тех чувств, что ты вызываешь у меня, но все же я бы хотел, что бы у нас все было так, как было раньше. Для тебя это наверно тоже тяжело, но все же лучше потом жалеть о чем-то, чем прожить жизнь так, чтобы в конце пути, не нашлось-бы о чем жалеть, - произнес он.
- Я думаю, - откликнулась Нилен, - что как бы не сложилось потом, ты всегда будешь первым, на кого я смотрела иначе, чем на других. Давай оставим все как есть, а боги сами решат нашу судьбу.
Присев у огня, Макс долго смотрел на огонь, на Нилен. Вскоре к их компании присоединились и дети, отдохнувшие и накупавшиеся, они были привлечены аппетитным запахом, жарящейся на костре свежей форели. Сестра Риан, распустив длинные, пепельно-русые волосы на ветру, время от времени покрикивала на расшалившихся малышей, так и норовивших устроить беготню вокруг ужина. Даже Арен, все еще молчаливая, радостно улыбалась, сидя рядом с братом.
Утро выдалось хмурым. Набежавшие за ночь тучи скрывали солнце. По ветвям моросил промозглый дождь. Вылезая из под одеяла, Макс заметил, как Марна, дежурившая у костра последнюю смену, обменявшись парой слов с разжигавшей костер Фарух, пошла в сторону видневшийся через прорехи кустарника дороги. Фарух, подозвав к себе сестер-наставниц, стала поторапливать детей. Утренние сборы и завтрак пошли в ускоренном темпе. К завтраку Марна так и не вернулась. Но спустя несколько минут, Макс и сам понял причину такой спешки. Крики сорок и цоканье белок, предупредило о приближении каравана идущего по дороге, за долго до того, как стали слышны топот копыт, резкие крики погонщиков и скрип колес.
Не прошло и пяти минут, как в просветах придорожных кустов показались и первые всадники. Марна, идущая рядом с возглавлявшим караван пожилым воином, махнула рукой, подзывая свой отряд.
Рассадив детей по подводам, груженным разнокалиберными тюками, Марна собрала сестер у головного фургона. Там их ждал уже виденный ранее воин, с лицом иссеченным старыми и не очень шрамами, а так же несколько богато, как решил Макс, одетых людей. Это были купцы. Переговорив, Марна отправила сестер присматривать за детьми, а сама забралась в большой фургон идущий вторым.
Старый вояка поднял руку, и зычным голосом дал команду к отправке. Максу досталось место на козлах четвертого фургона. Обернувшись, он увидел Нилен, ехавшую вместе с Арен, Готаром и Лиин через один фургон позади них. Помахав ему, Нилен дала знак, что все в порядке. Лошади напряглись, фургон дернулся, колеса скрипнули и повозка тронулась вновь.
Попутчиком Макса оказался крепкий русоволосый парень лет двадцати пяти. На его круглой, немного наивной физиономии читалось любопытство, но он пока не решался завести разговор первым. Видимо, серый балахон послушника, такой же, как и у сестер, внушал ему определенное уважение, и он принимал того за монаха. Макс же в свою очередь не спешил развеять ореол святости. Не зная, как ему следует себя вести и о чем говорить, он терялся в догадках. За время путешествия он так свыкся с отрядом, что необходимость общения с кем-то посторонним выбила его из колеи.
Наконец, набравшись храбрости, возничий решился начать разговор.
- Простите мою назойливость светлейший, но путь дальний, а беседа с человеком, посвятившим себя служению богам, наверняка сможет пролить немного святости и на мою темную душу, - начал попутчик Макса. – Могу я узнать, как вас величать?
- Макс, просто Макс, я не монах, просто так сложилось, что я встретил сестер и теперь направляюсь в монастырь, при храме богини Мильне, на обучение, - решился сразу сказать правду Макс.
- Так вы волшебник, - протянул парень, уважительно причмокнув. – Да, дела. Никогда бы не подумал, что буду говорить с чародеем, да еще и не слезая со своего фургона.
- Ну, до того, что бы стать магом мне еще далеко. Да и не знаю, получится ли вообще. Но время покажет. Сестра Марна, что ведет наш отряд, говорит, что дар у меня есть, вот только что это за дар, не знает даже она сама, - поделился сомнениями Макс.
- Ну, ее святости видней, - наставительно произнес возничий. – А меня Лодием зовут. Я вот тоже, учился да не доучился, с тех пор и езжу с караванами.
- А тебя чему учили, - поинтересовался Макс.
- Да разному, родитель мой, еще при императоре, в казначействе города Минур состоял, верстах в трехста на юг будет от седа, - уже совсем по свойски заговорил Лодий. – Он то меня к писарскому делу и определил, да только как пошел я в учение, так и империи не стало. Я тогда мальцом был совсем. Мало что помню. Ну так вот. Начали меня там значить грамоте да арифметики учить, да только не в коня корм. Не гож я оказался к наукам тем. Но три класса все ж таки одолел, да и грамоту освоил. Но тут беда пришла. Налетели на нас варвары северные, так и пожгли пол-города. А если б не ваш брат волшебник, так и вообще бы от города одни головешки остались.
Вражные то колдуны они ого-го какие. Я тогда дитем малым был, а как на яву помню. Тайком от мамки на стену бегал, стрелы собирал. Вот и видел, как рати северные к нашим-то стенам подошли. А за ними, куда ни глянь, до самого горизонту одни дымы. Всю округу пожгли нелюди.
Поначалу то они штурмовать пытались, стены то, но только народу в городе много набилось. Со всей окрестности кто успел, в городе укрылись. Дали значит отпор супостатам. А потом, через пару дней, появились ихние колдуны, маги значит. Трое их было. Подошли к стенам, посмотрели. А через пару минут встали поодаль и чегой-то чародействовать начали. Встали кружком, будтоб хоровод водить собрались, только заместо хоровода, из этого ихнего круга, как полетят на город шары пламенные. Страсть прям, что творилось. Меня вот Руд-Великий сохранил, а вот батюшка мой, в то время в городе был, на службе значит. Один из этих огонь-шаров прям в городскую канцелярию и попал. Было здание, а через миг одни головешки.
Пожар в городе большой начался. Думали уж, что все там и сгорим. Однако, голова наш городской и управный, дон-ур значить, не зря во власть выбился. Башковитый мужик был, будь небеса ему пухом. Как пошли пожары, он магов всех имперских из застенков вывел, сказал, что нечего им отсиживаться и что император с его канцелярией, ему теперь не указ. Тушите, говорит, огонь колдовской и как все город спасайте. А как враг уйдет, так идите мол, куда хотите, а буде желание, оставайтесь. Для вас мол и в городе работа будет всегда.
Так и пошло. Маги то имперские не чета северным колдунам, их такому то и не учили поди, как людей то жечь. Но с пожарами они худо-бедно справились. За то им весь город потом в ноги кланялся.
А северная рать с колдунами постояли еще пару дней под стенами городскими, да и убрались восвояси. Как ни колдовали их колдуны потом, как черен дым не пущали в небо, а ничего больше сделать они не смогли. Видать колдуны у них не сильно лучше наших магов были, а с юга нам на выручку отряд от ургана, наместника провинции значит, шел.
Потом люди говорили, что гонец от воеводы прискакал, с приказом. Всех магов было велено обратно в застенок. Да только наш дон-ур, слов на ветер не бросает. Сказал, что отпустит, значит, так тому и быть. Собрал он магов на площади на центральной, дал им из казны довольствия да денег на дорогу, отвесил поклон да и отпустил на все четыре стороны. Наказав, как успокоиться тут все, возвращаться в город, простому люду помогать. А с ним, поклон тот земной, весь народ, что на площади собрался, разделил.
Как воевода наместников, войско в город привел, так многое изменилось. Дон-ур, что раньше был, помер во сне, хотя по сию пору слухи ходят, что отравили его втихаря, что б народ не возмущался. Школы позакрывали, а в тех, что остались, такую плату ввели, что только богатеи и могли там грамоте обучаться.
Матери моей правда, новый дон-ур, за отца пенсион назначил, да только денег тех едва на еду хватало. Вот и пришлось мне в помощники к конющему наниматься.
Помолчав, Лодий взглянул на Макса.
- Не утомил я вас? А то как-то длинно получилось, - поинтересовался он.
- Напротив. Очень даже интересно. Я за все путешествие впервые встретил хоть одного простого человека, что не считает магов исчадиями ада, - сказал Макс. – А так, давай лучше на ты. Я ведь не сильно старше тебя.
- Это я с радостью. А вот на счет не сильно старше это по вам, магам, не скажешь. Вы ж чуть ли не по тыще лет жить можете, - улыбнулся Лодий.
- А как в караван попал? – продолжил беседу Макс.
- Да как…. Поначалу в городе, на конюшнях трудился, а как в силу вошел, так и подался в погонщики, караваны гонять. На городских-то конюшнях платят не густо, только чтоб ноги не протянуть. А в караване крепких парней всегда привечают. Купец он не дурак, знает, за что платит. Как война то кончилась, так уж который десяток лет, по трактам да по лесам лихой люд бедокурит, купцов щиплет. В вооруженную то охрану мне путь пока заказан. На воина-профессионала, такого, что б хоть кто-то нанял, надо долгие годы учиться и стоит это немало, а простому мясу, не обученному, если и платят то гроши, а гибнут они в первых рядах. Так что я уж лучше здесь, - Лодий постучал кнутом по облучку. - Да и деньги неплохие. Хорошего погонщика, что б лошадей знал, да еще что б отпор мог дать, не так-то просто и найти. За то и держат, - закончил свою историю возничий.
- И часто на вас нападают? – поинтересовался Макс.
- А это от каравана зависит, да и от господина офицера охранения, - ответил Лодий. – Коли караван большой, да с бывалыми вояками, то всякой мелкой шушере он не по зубам. А если небольшой, то тут уж как начальник охраны себя покажет. Что б засады разведывал заранее, да завсегда отпор мог дать. Бандиты то они сразу видят, как охрана поставлена. При хорошем командире, так они и трое на одного не полезут, если не идиоты, а при плохом, так и один против троих пойдут, да так, что весь караван уведут.
- Наш то как? – поинтересовался сразу Макс.
- Хорош. Сам поди видел. Он почитай уж четверть века караваны охраняет. Еще при империи начинал. В казначейской гвардии служил. Обозы с собранными податями караулил, - с гордостью в голосе произнес Лодий.
- Стало быть доедем, - подытожил Макс.
- Боги милостивы, доедем, - поддержал его уверенность Лодий.
Глава 8
Дорога шла по редколесью. Караван медленно полз под лучами жаркого полуденного солнца. Пошел второй день с тех пор, как Марна и ее отряд присоединились к каравану, идущему в Даур. Завтра к вечеру они должны были добраться до Даура.
Но боги часто играют с людьми, вмешиваясь в их планы. Так случилось и в этот раз. Если уж что-то должно случиться, то это случается, как бы вы не пытались это предотвратить. Порой, даже самая лучшая охрана и гипотетическое благоволение высших сил, играют против вас, давая чувство ложной защищенности и притупляя бдительность.
Летняя жара нагоняла сон. Лошади вяло переставляли ноги, и лишь ненасытные стаи мух и слепней кружили над караваном, каждый раз, как дорога выводила его на открытое пространство. Убаюканный мерным поскрипыванием колес и покачиванием повозки, Макс впал в дрему. Из сна Макса вырвала резкая остановка воза, едва не скинувшая его с облучка. Схватившись в последний миг за подлокотник, он огляделся вокруг шальным взглядом, выискивая причину столь резкой остановки.
Причина не заставила себя долго ждать. Из кустов, окружавших дорогу, с молниеносной скоростью высунулась огромная, усеянная острыми зубами пасть. Мощные челюсти оглушительно щелкнули на том месте, где мгновение назад была голова Макса.
Скатившись с сидения, Макс отскочил в сторону от повозки, которую обезумевшие от страха лошади, мечась из стороны в сторону, потащили в сторону реки. Покой леса пронзил оглушительный визг, а может и свист. Казалось, весь окружающий воздух вибрирует и рвется под напором пронзительного звука. Ровный строй каравана разорвался. Лошади метались по сторонам, таща за собой возы, терявшие во всеобщей сумятице груз и седоков.
Опасаясь быть раздавленным, Макс прижался к дереву, приходя в себя. Среди редколесья, покрывавшего пологий склон, идущий от дороги к реке, сновали повозки. Кричали люди. Пронзительный визг никак не смолкал, парализуя волю, мешая сосредоточиться.
Обернувшись в сторону кустов, Макс увидел, как из них появилось то самое чудовище, что секундой раньше едва не лишило его головы. Невообразимая помесь птицы и ящерицы, стоящая на двух ногах, замерла над скрюченной на земле фигурой Лодия.
Вскинув голову и издав долгий, пронзительный визг, влившийся во всеобщую какофонию, тварь склонила массивную голову над фигурой человека, хищно поводя ей из стороны в сторону. Поняв, что следующее мгновение станет для возчика последним, Макс рванулся вперед, подхватывая на ходу дубину Лодия, вылетевшую из воза вместе с ним. По всей видимости, тварь хорошо видела только движение. Едва фигура Макса отделилась от прикрывавшего его ствола дерева, хищник пришел в движение. Резкий поворот головы, посаженной на длинную гибкую шею. Раздутые ноздри и немигающий взгляд.
Осознав свою ошибку, Макс замедлил свои движения. Двигаясь плавно, он сделал шаг, потом еще один, осторожно подходя к двуногому ящеру.
Почувствовав скрытую угрозу, чудовище забеспокоилось. Несмотря на свои размеры и челюсти, способные перекусить человека надвое, птице-ящер вел себя осторожно, чувствуя смутную угрозу. Плавные движения жертвы скрадывали расстояние и очертания. Да и добыча вела себя странно.
Воспользовавшись замешательством монстра, пытающегося с помощью своего крошечного мозга оценить опасность ситуации, Макс подходил все ближе. Все волнения куда-то ушли. Казалось тело начало жить собственной жизнью, точно зная, что и как надо делать. Действуя раньше, чем Макс успевал даже подумать об этом. Чувства обострились. Визг и свист ушли на второй план. Все стало видеться до предела отчетливо. Максу даже удалось увидеть биение пульса на шее монстра.
Сжав дубину, точнее тяжелый дубовый посох, окованный железом, Макс подбирался к нерешительно переступавшему с ноги на ногу монстру. Дойдя до точки, ведомой только его телу, Макс нанес молниеносный удар, целя в голову чудовища. В последний миг голова дернулась. Реакция у птице-ящера была мгновенной. Дубина лишь вскользь задела челюсть, однако продолжая движение, ускоряя и без того нечеловечески быстрый удар, Макс, крутанул дубину, переводя удар из вертикальной плоскости в горизонтальную. Этот удар и положил конец жизни монстра. Дубина с глухим, чуть слышным хрустом врезалась в шею чудовища, изгибая ее под неестественным углом. Голова дернулась и упала на землю, увлекая за собой и тело. Несколько конвульсивных подергиваний длинных, когтистых лап разворотили окружающую землю, едва не располосовав неподвижного Лодия. Затем агония кончилась.
Время вновь ускорило свой бег. В сознание Макса пробились звуки окружающего мира. Краем глаза Макс заметил вспышку, яркую, даже при свете солнца. В оглушительный свист, рвущий барабанные перепонки, вкрались новые ноты. Затем к этому хору добавился протяжный визг наполненный болью.
Повернув голову, Макс увидел, как в сотне шагов от него, падает на землю еще один монстр, утыканный длинными стрелами. Чуть дальше, дымилась еще одна туша, с обугленным остатком шеи на месте головы. Визг смол. Пол дюжины птице-ящеров стремительно убегали в сторону кустов, некоторые унося в челюстях тела людей. Самый крупный, едва ли не пятнадцати шагов длинной, пытался утащить труп кобылы. Ноша путалась в ногах, пытаясь повалить монстра. Помогая себе короткими передними лапами, которые издали, можно было бы принять за небольшие крылья, чудище упорно стремилось к спасительным кустам. Эта жадность и сгубила его. Пришедшие в себя люди, похватав луки и восстановив свою власть над обезумевшими конями, преследовали птице-ящера. Свистнули стрелы, вонзаясь в ноги монстра. Один из конников охраны, мстя за пережитый страх, на полном скаку метнул массивное копье, глубоко вонзившееся в бок чудовища. Сделав еще несколько шагов птице-ящер пал.
Шум боя стих.
Постепенно приходя в себя, возвращаясь к реальности, Макс отправился искать Нилен, а над поляной неслись приказы и крики. Командир охраны сзывал караван и восстанавливал порядок. А в небесной синеве, находясь на том же месте, сияло солнце, утверждая, что порядок сменился хаосом за считанные минуты.
Было решено разбить лагерь. Напуганные люди расположились на берегу, переживая случившееся. Возничие успокаивали распряженных лошадей, оглаживая их бока пучками травы. Вскоре вернулись бойцы, посланные собрать разбежавшихся по всей округе лошадей. Порядок постепенно восстанавливался.
Макс сидел рядом с Нилен, глядя на ловкие движения ее изящных пальцев, зашивавших рваную рану на предплечье одного из охранников. Закончив с раненым Нилен поднялась.
- Ты цел? – спросила она, вглядываясь в глаза Макса.
- Да. Со мной все в порядке. Как Лодий? Я не видел его среди раненых, - поинтересовался Макс.
- С ним все хорошо. Слегка ударился головой и вывихнул лодыжку, когда упал с воза, - ответила Нилен.
Отойдя к реке, Нилен стала мыть руки, измазанные кровью. Макс последовал за ней.
- Как получилось, что нападение было неожиданным? Я думал, Марна может предчувствовать такое, - спросил Макс.
- Не все так просто. Те создания, что напали на нас, не являются частью природы. Варги - потомки монстров, созданных в смутные времена. Эти чудовища настолько чужды нам, что даже Марна с ее способностями не может почувствовать их, - ответила Нилен.
- Стало быть, этих монстров сделали люди? – спросил Макс.
- Думаю да. В настоящем известно несколько видов варгов, доживших до наших дней. Яркоперые, те что на нас напали, одни из самых опасных. Они очень сообразительны и охотятся стаями. К счастью, в населенных местах они встречаются не слишком часто. Во времена империи они были практически истреблены и сохранились только в диких местах, но со времени падения они расплодились вновь, - сказала Нилен. – Не знаю, кто создал этих, но в архивах храма, есть записи одного из магов, жившего во времена нашествия монстров. В них рассказывается, как были созданы черноперые варги. Маг, создавший их, хотел обезопасить свое жилище от монстров, создав тех, кто сможет им противостоять.
- И как же они были созданы? – любопытствовал Макс.
- Это сложный процесс. Если захочешь, посмотришь сам. Могу только сказать, что черноперые варги произошли из ворон. Маг подвергал яйцо различным воздействиям, меняя его структуру. В результате на свет появлялся не птенец вороны, а варг. К счастью, большая часть плодов таких экспериментов быстро вымирали. Но те, что выжили, становились настоящей проблемой. Впрочем, сейчас трудно сказать, было ли создание варгов такой уж плохой идеей. Многие из них, были созданы специально для охоты на различных монстров, а когда те исчезали, вымирали вслед за ними. Но некоторые виды варгов выжили, - подытожила Нилен.
Поднявшись на ноги, они пошли в сторону лагерных костров, на которых готовился ужин. У костра, разведенного сестрами, царило оживление. Дети, ехавшие в хвосте каравана, не пострадали и теперь слушали историю, которую им рассказывала Риан. Марна же, отойдя на пару шагов, вела беседу с одним из главных купцов и Вирином, начальником охраны.
- Надо сообщить об этом в Даур. Последний раз варгов тут видели сотни лет назад, а тут сразу целая стая, напавшая на караван. Пусть власти собирают охотников, - говорил купец.
- Мои люди прошли по их следам. Осталось еще четверо, - сказал Вирин. – Мы можем догнать их, далеко они не уйдут.
- Мы торговый караван, а не охотничья экспедиция, - прервал его купец. – Этим пусть занимаются власти провинции. Мы и так уже оказали им услугу, перебив половину стаи. У нас не так много людей и времени, что бы гоняться по лесам за расплодившимися тварями. Завтра, как только закончат починку фургонов, мы тронемся в путь.
А вас сестра, я хочу попросить, наложить заклятье на тела почтенных Крилоса и Дарима, чтобы мы могли передать их тела семьям для прощального обряда. Для остальных погибших мы проведем обряд тут.
- Хорошо. Но будет лучше забрать все тела с собой. Варги могут вернуться, - ответила Марна.
- Мы и так потеряли один фургон и нескольких лошадей. У нас просто нет для них места. Это мое решение и если вы хотите продолжить путь с нами, вам сестра придется с ним смириться, - жестко отрезал купец.
На этом совещание было закончено. Купец ушел, а Вирин, подойдя к Максу, предложил ему отойти в сторону, поговорить.
Отойдя на полсотни шагов от лагеря, они остановились.
- А ты крепче, чем кажешься с первого взгляда, - промолвил Вирин. – Да и смелости тебе не занимать. Редкий воин рискнет выйти против варга один на один, да еще и с дубиной. Если бы мне кто-нибудь рассказал о таком подвиге, я бы назвал рассказчика лжецом. Чем ты занимался раньше?
- Я не знаю, - решился на откровенность Макс. – Я утратил воспоминания о своем прошлом.
- Хмм…. И чем же ты планируешь заниматься дальше? – поинтересовался Вирин.
- Пока, иду с сестрами в храм. Возможно, там я смогу обрести память о своем прошлом, а если не получится, то по крайней мере сестры помогут разобраться мне со своим даром, - ответил Макс.
- Так ты маг, - присвистнул Вирин. – Тогда понятно. Впрочем, того варга ты пришиб без всякой магии. Перебил ему шею. О таком я даже не слышал. Если вдруг передумаешь тратить ближайшие полсотни лет на освоение своего дара, то я, пожалуй, буду рад видеть тебя в своей дружине.
- Спасибо за предложение. Я подумаю над ним, - произнес Макс.
- Не хочешь попробовать с оружием? – предложил Вирин, - До ужина еще не меньше часа, так что есть время поразмяться.
Вспомнив слова Марны о том, что память можно пробудить действием, известным по прежней жизни, Макс согласился. Да и не хотелось ему огорчать отказом старого вояку.
Выбрав подходящее место, они остановились. Вирин приказал одному из охранников принести меч для Макса и тренировочные лубки для лезвий. Спустя минуту они уже стояли друг против друга.
Длинный прямой меч, доставшийся Максу, приятно оттягивал руку к земле. Взмахнув им пару раз, приноравливаясь к его весу, Макс подтвердил свою готовность. Оружие в руке Макса не будило в нем никаких воспоминаний. Просто приятная, удобно лежащая в руке рукоять, приятная инерция при махе и больше ничего.
Проверка началась. С первых же ударов всем наблюдающим, да и самому Максу стало понятно, что меч он держит первый раз в жизни. Неловко отбив несколько ударов, Макс попробовал атаковать сам, но Вирин, сделав незатейливый финт, лишил его оружия. Макс с виноватым видом поднял упавший меч.
- Не расстраивайся, - сказал Вирин. – Не так уж все и плохо. У тебя сильная рука и отменная реакция. Но мечом ты действительно никогда не владел. Это сразу видно. Тело сохраняет старые привычки, не зависимо от памяти.
- Да уж. Думаю, для меня и окружающих будет безопаснее не пробовать себя в воинском искусстве, - улыбнулся Макс.
- Отнюдь. Из тебя бы мог получиться неплохой воин. Мастером ты вероятней всего не станешь, но хорошего бойца из тебя сделать еще не поздно, - предложил Вирин.
- Спасибо за предложение. Но думаю, мне лучше все же пойти с сестрами. Да и мой дар, без должного контроля со стороны сестер может оказаться опасным для меня и тех, кто не вовремя окажется рядом со мной, - сказал Макс.
- Тебе видней. Но если передумаешь или учеба станет в тягость, найди меня. Любой купец скажет тебе, как найти Вирина Торна.
На том и распрощались. Начальник охраны направился по своим делам, а Макс вернулся к костру, у которого его ждала Нилен, а сестры заканчивали последние приготовления к ужину.
- Как прошло? – спросила Нилен.
- Если верить заключению эксперта, воином я не был, - ответил Макс.
- Я тоже так думаю, - присоединилась к их разговору Марна. – У тебя есть дар, твои способности выходят за рамки известные мне. Не думаю, что такое могло бы остаться незамеченным у воина.
- Думаю, со временем мы сможем найти ответы на все вопросы о твоем прошлом, - сказала Нилен. – Когда ты начнешь обучение, они вероятней всего само придут к тебе.
- Надеюсь, - сказал Макс.
Ужин был отменным. Благодарные пациенты щедро поделились с сестрами припасами, да и купцы не поскупились. Как ни как, а двое из четырех убитых варгов были на счету их группы, точнее Марны и Макса.
Закат догорел. На лес опустилась ночь. В кустах запели ночные птицы, соперничая своими трелями с журчанием реки, текшей внизу. Ночь прошла спокойно, а утро началось незадолго до рассвета. Стуком молотков и жужжанием пилы.
Оглядевшись по сторонам, макс увидел, что стало причиной столь раннего пробуждения. В паре сотен шагов от того места, где они расположились, полным ходом шла починка вышедших из строя фургонов и возов. Потянувшись, Макс выбрался из-под одеяла и пошлепал, ежась от утреннего холода, в сторону ближайших кустов.
По возвращении он присоединился к сестре Фарух, которая занималась костром. Вскоре к ним присоединились и остальные члены их небольшого отряда. Незадолго до окончания завтрака к ним подошел Мисин, глава купцов.
- Мы отправляемся через час, - предупредил он. – К сожалению один из возов починить так и не удалось, поэтому мы не сможем предоставить место всем вам.
- Ничего. Думаю, пешая прогулка будет нам полезна. Дети поедут в фургонах, а мы с сестрами вполне можем пройтись. До Даура осталось не так уж и далеко, - сдержанно ответила Марна.
- Приношу мои извинения сестра, но другого выбора у нас нет. Повозки и так перегружены, а мы потеряли нескольких лошадей, - сказал купец и, откланявшись, ушел.
- Заканчивайте завтрак и собирайтесь, - приказала Марна.
Сборы не затянулись. К назначенному часу, дети были готовы. Вещи сложены. Быстро посадив детей на подводы, сестры пошли рядом с возами. Макс и Нилен заняли место позади последней телеги, поскрипывавшей под тяжестью груза. Возничие шли, ведя лошадей под уздцы, уступив свои места раненым. Компанию им, составляли и пара незадачливых вояк, из охранения каравана, не сумевших справиться со своими скакунами. Караван медленно полз по дороге, навстречу зарождающемуся утру.
Вскоре лес стал гуще. Деревья все плотнее обступали тракт. К обеду серые тучи скрыли солнце, грозя пролиться на караван скорым дождем.
Глава 9.
Непогода затянулась. Под моросящим дождем дорога раскисла, замедляя и без того неспешное движение каравана. Лишь к исходу третьего дня, сквозь мутную пелену дождя замаячили огни речного порта и серые стены Даура.
Дождь рябил поверхность реки Лам. Вобрав в себя несколько прилегающих речушек, она разлилась на добрых три сотни шагов. В вечерних сумерках караван дошел до моста, перекинутого через речку Бинка, впадавшую в Лам у стен Даура. Спустя несколько минут они прошли под сводом высокой крепостной стены, надежно хранившей спокойствие Дура со времен второй империи.
Распрощавшись с караваном, направившимся в сторону рыночной площади на постой, сестра Марна повела свою группу на юг, где в нескольких кварталах виднелась крыша храма Руда, дающая надежду на теплый прием в его страноприимном доме. Дождь пошел сильнее. Ускорив шаг, Марна повела за собой своих промокших и усталых спутников.
Постучав в калитку забора, отделявшего службы от самого храма, Марна откинула капюшон и распахнула ворот, дабы ее медальон сразу дал понять привратнику какие гости просят у храма защиты и крова.
Минуту спустя, за дверью послышались шаркающие шаги. В открывшемся проеме появилось добродушное лицо пожилого монаха. Бегло осмотрев группу промокших странников, он пригласил пройти их в большой дом, замыкавший небольшой внутренний дворик.
Большой зал, в центре которго стоял ряд длинных столов на козлах, был наполнен теплом ярко горящего камина. Не дожидаясь приглашения, дети сгрудились вокруг него. Поклонившись Марне, монах ушел предупредить настоятеля о визите сестер из ордена богини-матери.
Промокшие плащи наполнили пространство подле камина паром. До появления настоятеля, сестры успели переодеть детей в сухое, и развесить по краям камина промокшие плащи.
Настоятель оказался крупным мужчиной, лет сорока на вид. Его высокий пост выдавал лишь затейливый медальон на золотой цепи, поверх такого же простого, как и у монаха открывшего им, серого балахона из некрашеного льна. Церемонно поприветствовав Марну и остальных сестер, настоятель подошел к Максу.
- Вы не слишком похожи на юного воспитанника сестер, - произнес он. – Могу я полюбопытствовать, что привело вас в наш страноприимный дом?
- Я путешествую с сестрами, - ответил Макс.
- Хмм…. С каких это пор сестры стали брать с собой попутчиков? – удивился настоятель. – Впрочем, это не мое дело. Я отец Холь, по-простому представился почтенный настоятель храма Руда. Что ж, будьте нашим гостем. Что-то мне подсказывает, что вы не просто случайный попутчик. Но до ужина, никаких распросов.
Известив гостей о том, что ужин будет через пару часов, почтенный настоятель откланялся и удалился по делам обители. С его уходом дети оживились. Согревшись у камина, они с интересом изучали нехитрое убранство зала. До ужина сестры успели привести в порядок себя и детей, использовав небольшую пристройку во дворе, в качестве импровизированной бани. Смыв дорожную грязь тепловатой водой, Макс принялся было за свою одежу, так же изрядно заляпанную, однако Нилен прервала его занятие, вручив чистый балахон, позаимствованный у братии.
- Оставь. Завтра у нас будет возможность нормально постирать одежду. Пойдем в зал, ужин остывает, - позвала она.
За большим столом с лихвой хватило бы места на два таких отряда как тот, что Марна привела Даур. Незатейливый ужин из каши с кусочками мяса, был сдобрен свежим хлебным квасом.
За ужином к ним присоединились настоятель и его помощник. За время неспешной трапезы, Марна успела поведать гостеприимным хозяевам об увиденном во время путешествия. Понемногу разговор перешел к событиям в стране и мире. За время путешествия, длившегося более полугода, на юге произошли серьезные изменения.
- Наши братья из цитадели ордена великого Руда, что стоит в горах Мар, прислали нам тревожные вести, - произнес отец Холь. – То, что после распада империи в лесах и пустошах расплодилось бессчетное множество разных монстров, не виданных со смутных времен, это только полбеды. Правители слишком заняты дележом власти в своих провинциях и уездах, что бы платить охотникам. Но есть вести и похуже. В Мархуше, возродился культ Сарна. До последнего времени, сектанты не слишком активно проявляли себя, но после того как один из их лидеров захватил власть в Курхаше, все изменилось.
Они объявили поймы рек Тош и Шан священными, и закрытыми для всех, кто не несет на своем челе печати поклонения Сарну. Не знаю, каким образом полузабытый культ коренных жителей хуша, живущих в глубине туманного леса смог охватить в столь короткое время такое количество умов, но это произошло. Впрочем, думаю это не новость для тебя.
- Да, до Меня доходили новости с юга, - подтвердила Марна. – Но их было немного.
- Так вот, - продолжал Холь, - все бесчинства, происходившие там, на протяжении последних пяти лет, приобрели новую форму. Около года назад, в Ушгуре, произошло то же что и в Курхаше, только с гораздо более плачевными последствиями. Правитель Ушгура уже давно был практически на осадном положении. Все земли выше по течению реки Шан были под властью Сарнаштуна, точнее племен признавших власть этого религиозного центра. Жители деревень, оставшиеся верными истинной вере, пропали без вести, либо бежали и поселились под защитой Ушгурского правителя. Но около года назад, Ушгур пал. Точнее там произошел переворот. Эмиссары Сарнаштуна, тайно проникшие в город под видом торговцев и беженцев расшатали власть дон-ура. Еще раньше, когда племена хуша отрезали город от промыслов изумрудов, там стало плохо с едой, которую по большей части завозили на кораблях торговцы. А в лес и речные протоки, кормившие город своими плодами, стали смертельной ловушкой для любого охотника или рыболова отважившегося туда отправиться.
В конце концов, разразился бунт, подогреваемый несколькими чиновниками из канцелярии управителя. Все решилось в считанные часы. Лишь немногие успели спастись из города, добравшись вплавь или на лодках до торговых кораблей в дельте Шана. Монахи обители Руда в городе были схвачены и принесены в жертву Сарну. Обитель была осквернена и разрушена. Всех, кто не поддержал бунт, так же схватили или убили на месте. Дон-ура, дворец которого продержался несколько часов, принесли в жертву первым, - голос Холя понизился и стал еле слышен. - Его посадили в клеть и опустили в воды реки. Стая сарди, привлеченная из верховьев реки запахом крови, обглодала его в считанные минуты.
Эту черную весть принес один из храмовых послушников, которому удалось бежать из Ушгура во время всеобщей неразберихи. Он смог выбраться из города и затаился в прибрежных кустах, дожидаясь темноты, что бы доплыть до дельты Шана. Он видел все своими глазами.
- Соболезную вашей утрате, - произнесла Марна после минутного молчания. – Я и не думала, что такое может случиться в одном из старейших районов империи.
- Империи уже нет, - вздохнул Холь. – А после восстания в Ушгуре, вести из Мархуша вообще престали приходить. Силурская хунта, пытавшаяся создать агентурную сеть, потеряла там трех своих лучших агентов. Жрецы Сарна, проводят над жителями некий обряд, делающий из них новообращенных фанатиков. Тех же, кто не прошел обряд обращают в рабство или приносят в жертву.
- И что же силурийцы? Смирились? – поинтересовалась Марна.
- Они бы может и смирились, но дело в том, что Хушиты вышли на тропу войны. Все лето они совершали набеги на южное побережье, добираясь даже до Турана, грабя деревни и угоняя людей в Мархуш. Силурцам удалось отбить одно из нападений, но дела у них обстоят неважно. Люди в панике покидают прибрежные территории, – сказал Холь. – Старые торговые пути, ведущие из Силура в Теркон, пролегают слишком близко к хушу. Хоть те территории и продолжают принадлежать Силуру или Теркону, но туманный лес, хуш, признает только власть Сарна. А у силурской военной хунты и без того хватало забот. Крестьяне, да и многие главы больших родов, отказываются признавать их власть, требуя больших прав и привилегий. А теркон занят внутренними делами и ему не до пограничных конфликтов.
- Теркону бы в своих проблемах разобраться, - проворчала Марна. – Насколько мне известно, Теркон так и не решил, кто его будет возглвлять после смерти старого наместника. Да и промышленники, буны, сколотившие себе состояние во времена смуты, перетягивают одеяло на свою сторону, требуя признать главенство их в совета в провинции.
- Не все так плохо. Им все же удалось договориться о создании общей армии под единым командованием, так что возможно нам и не доведется забыть вкуса силурских вин. Все же я бы не надеялся на быстрое решение этой проблемы. Терконский совет еще не определился с размером армии и с тем, кто и как ее будет содержать, - сказал Холь.
- Стало быть, у нас, на востоке, все не так уж и плохо, - протянула Марна.
- Это точно, - ответил Холь. – На западе нынче пошла тяжелая жизнь. Крангур стоит на грани голода и хлебных бунтов. Ракинур и Мур, так и не восстановившиеся после нашествия северян, тоже. Хотя ситуация в Смуре все же лучше чем Бранте. Из Аскола и Теркона, в Смур идут караваны с провизией, Да и в самом Смуре есть кое-какое сельское хозяйство. Кто бы мог подумать, что на кормовой репе да второсортном пшене и овсе Аскол сможет сделать целое состояние. Впрочем, Смуру выбирать особо не приходится, с тех пор, как Теркон ввел ограничение на экспорт продовольствия. А вот в Крангуре совсем плохо. Там теперь проще купить опал размером с орех, чем достать краюху свежего пшеничного каравая. У терконских контрабандистов настала горячая пора. Через горы Мар дни и ночи идут их тайные караваны. С едой туда и драгоценными камнями и беженцами оттуда. Благо канцелярии наместника, у которого и армии то нет, не до них.
Да и племена, обитающие в пустыне Крам, тоже неплохо на этом заработали. Но их трудно винить. Они, так же как и племена хуша, так и не приняли цивилизации и закона империи. А вот то, как бывшие граждане империи ведут себя теперь, вселяет грусть. Идеалы братства и взаимопомощи, воспитывавшиеся столетиями, были преданы забвению в считанные годы. Теперь каждый пытается урвать кусок у соседа, да подмять под себя слабого. Во многих местах вновь появилось рабство. Люди продают себя за еду и кров. Все что было, предано забвению. Терконе отдельные правители территорий узаконили рабство.
- Что же с нами стало, - вздохнула Марна. – Видимо, философы древности ошибались. Сам по себе человек не стремиться стать лучше. Лишь принуждение заставляет его стремиться к этому.
- Теперь уже не знаю, - вздохнул Холь.
- Все же здесь, в Ликаноре, да и в Туране дела обстоят не так уж и плохо, - произнесла Марна.
- А наша ли в том заслуга? Мы несли свет истины по всей империи. Мы учили людей добру. Но что из этого вышло? Хоть они еще и ходят в храмы, но в них уже нет веры. Что-то сломалось в их душе.
Так что сдается мне, - продолжал отец Холь, - что своим благополучием восточные провинции в большей степени обязаны правителям, а не нам. Здесь, в Асколе, правители городов и поселков сами отвечают за свои территории, решая общие проблемы на общих сходах. В Ликуре правитель хоть и молодой, но прислушивается к советам из храма Мильне и ордена. А в Малисе сидит Зирон, поставленный править Тураном еще во времена империи, он то с его опытом знает, как удержать власть и не дать провинции скатиться к хаосу. Да и к мнению церкви он всегда прислушивался больше, чем к мнению имперской канцелярии.
- Возможно, ты и прав, - согласилась Марна. – Время рассудит.
- Время рассудит, - кивнул Холь.
Дрова в камине прогорели. Комната погрузилась в полумрак, еле освещаемый тлеющими в очаге углями. Дети, разморенные теплом и сытным ужином, спали, кто на лавке, кто на одеялах разложенных сестрами у очага. Окончив затянувшийся разговор, настоятель откланялся, и удалился к себе.
Серые клубы тумана поднимались над рекой Лам. Клубились в прибрежных кустах, заползали в доки, окутывали сараи и склады на берегу. Тяжелые серые тучи вяло ползли на восток.
Несмотря на ранний час, портовые службы уже вовсю работали. По трапам сновали люди с товаром, учетчики писали в гроссбухах, купцы торговались с лодочниками.
В суете и тумане никто и не обратил внимания на небольшую группу детей в сопровождении нескольких монахинь, поднявшихся на борт небольшой речной баржи. А спустя десяток минут, баржа плавно тронулась и заскользила вниз по течению Лам. Высокий нос баржи, увенчанный горящим факелом, прорезал клубы тумана, а мелодичный звук корабельного гонга разгонял тишину, окутавшую баржу, едва Даур скрылся за поворотом реки.
Лам, неспешно несущая свои воды на запад, к океану, тихо плескалась за бортом. Макс, присевший у борта, задумчиво смотрел на едва проступающий сквозь туман берег…
Как быстро все меняется. Вроде совсем еще недавно, он, Макс, не чувствовал никакой связи с этим миром. Он был никем и нигде. А теперь, что теперь, - думал он. – С одной стороны он так и остался никем и неизвестно откуда, но теперь он уже чувствует себя частью чего-то большего. Откуда-то появилось чувство ответственности за тех, с кем он шел и чувство ответственности перед ними за свои действия. Появилось хорошо и плохо. Не высказанное, но внутренне понятное. Появилась «своя» сторона.
- Видимо, так уж устроен человек, что ему необходимо чувствовать себя частью чего-то большего, чем он сам. Отождествлять себя с неким множеством, являющимся ориентиром и точкой отсчета. Мерой и системой координат. Того, что дает опору, то от чего можно оттолкнуться, для того что бы продолжить движение, ибо остановка значит смерть, безвремение. Цель и средство.
Да, это то, что наполняет существование смыслом. Даже отшельник, живущий вдали от людей, причисляет себя к некоему множеству. Будь то вся дикая природа в целом или только то место, в котором он обитает.
Но человек не вода, он не может раствориться в этом большем. Ибо это, так же будет означать равнозначно смерти его как личности, как некой независимой сущности. Весь мир, вся жизнь это существование на невидимой, тонкой грани между различными сторонами небытия.
Так кто же я? Где мое место? Похоже, я уже нашел свою сторону. Вольно или невольно я уже принял сторону тех, с кем путешествовал по этому миру с того момента как осознал себя в нем. Но это лишь сторона. Пока я лишь фигура, стоящая у доски, но не вступившая в большую игру под названием жизнь. Пока я еще не нашел для себя место на этом поле. Я не нашел себя.
Но теперь, я, по крайней мере, знаю чего ищу. А остальное – время расставит по своим местам. Надо лишь подождать. А чтобы это ожидание не стало пустым, надо познавать этот мир, наблюдать и учиться. Чем больше ты знаешь о том, что окружает тебя, тем проще найти себя в этом окружении.
Придя к выводу, что его жизнь движется в нужном направлении, Макс поднялся на ноги и направился к брезентовому тенту, под которым укрылись от промозглой сырости дети и монахини. В последний раз бросив взгляд в туманную муть за бортом, Макс отодвинул свисавший полог.
Глава 10.
Плавание по реке шло своим чередом. По мере приближения к морю река становилась все шире, вбирая в себя многочисленные ручьи и речушки с холмистых равнин Ликанора. А после того, как они миновали место слияния Лам и Сихиль, противоположный берег стал лишь широкой полосой на горизонте, ощетинившейся гребенкой леса.
Время от времени на пути баржи попадались острова, заросшие ивой и осокой. Но по мере приближения к устью реки, все чаще стали попадаться и каменистые островки, покрытые корявыми соснами, цепляющимися своими корнями за трещины скального основания.
До Ликура оставался день пути. Завтра окончится их путь.
В этот вечер Макс долго не мог заснуть. Неизвестность будущего вновь поглотила его мысли. Осторожно, чтобы не потревожить спящих, Макс проскользнул на нос баржи и примостился на бухте причального каната, всматриваясь в звездное небо над головой. Большие яркие звезды смотрели на него с небес. Он буквально чувствовал этот взгляд. А он смотрел на них.
От легкого прикосновения руки Макс вздрогнул. Поглощенный созерцанием хоровода высоких сфер, он не заметил, как к нему подошла Нилен.
- Что тебя тревожит? – спросила она присев рядом.
- Будущее, - ответил Макс после некоторого раздумья. – Пока мы шли, все было понятно. Была некая простая и понятная цель. Но теперь цель близка и встает вопрос, что делать дальше.
- Ты же знаешь. Для начала тебе надо понять свой дар и научиться им пользоваться. А потом, потом уже ты сам решишь, как его применить. У тебя еще будет время, что бы поразмыслить на эту тему. А пока, пусть грядущее тебя не тревожит.
Теплая рука Нилен легла на его ладонь, неся покой и умиротворение.
- Все будет хорошо, - шепнула она.
Повинуясь внезапно охватившему его чувству, Макс сжал ее руку. Их взгляды встретились. Медленно, как во сне они потянулись друг к другу. Путешествие по невидимой нити взглядов тянулось вечность, но и у вечности есть свое завершение, в виде нового начала. И легкое касание губ и стало концом одной бесконечности и началом новой.
Залитый лучами закатного солнца город медленно поднимался на горизонте. Ликур, столица провинции Ликанор, раскинулся на южном берегу реки. Но это был новый город. Сердце столицы располагалось на островах. В полусотне шагов от берега из воды поднимался большой остров, связанный с берегом несколькими высокими арочными мостами. А чуть дальше, на малом острове, возвышалась цитадель ордена, и возносился куполом в голубое небо главный храм богини-матери Мильне. Вершина храма достигала двух сотен шагов в высоту, и это было первое, что видел путник, приближающийся к городу.
Прибрежный лес сменился ухоженными садами. Потянулись низенькие причалы. То тут, то там, сквозь зелень плодовых деревьев и цветущих кустарников проглядывали черепичные крыши домов.
Постепенно зелень сменилась домами. Уютные кирпичные или каменные особняки в один-два этажа складывались в улицы. А спустя десяток минут, баржа причалила к большой пристани, по соседству с тремя десятками ей подобных посудин.
Сойдя на берег, Макс огляделся. От уютных особняков и зелени садов не осталось и следа. Длинные склады, небольшая полупустая площадь и приземистые кирпичные административные здания.
- Это речной порт, - взяла на себя роль гида Нилен. – Сюда привозят товары по реке и здесь же продают. Но время торгов уже закончилось. Так что нам повезло. Иначе пришлось бы ждать, пока освободиться место у причала.
Отряд потянулся по набережной, в сторону видневшегося неподалеку моста, соединявшего большой остров и тянувшийся вдоль берега новый город. Миновав несколько складов и гостиницу, они перешли мост и оказались в старом городе.
С высоты моста Макс смог увидеть и морской порт. Десятки, а то сотни белых парусов в широком заливе, образовавшемся в устье реки. Стройные ряды мачт вдоль длинных каменных молов. А над всем этим великолепием, монументальные серые стены цитадели ордена, венчаемые огромным янтарным куполом.
Спустившись в моста, они попали в царство роскошных вилл и отелей. Идеально ровные газоны, отделенные от тротуаров оградами ажурной ковки, подстриженные кустарники. Это была старейшая и богатейшая часть города. Отряд двинулся по широкой улице, которая и привела путников на широкую, мощеную брусчаткой площадь.
С северного края возвышались ряды строгих зданий, городского совета, дворец правителя, верховный суд и прочее-прочее, без чего не обходится ни одно уважающее себя государство. А с южной стороны расположились банки, торговые представительства, роскошные магазины, биржи и разнообразные питейно-едальные и развлекательные учреждения, на любой вкус, но, как подумалось Максу, на очень толстый карман, если судить по ярко одетой и поблескивающей драгоценными камнями публике, расположившейся за столиками на открытых верандах.
Впрочем, на площади они особо не задержались. Пройдя мимо ароматов ресторации и дорогих бутиков, их группа вышла на широкий мост, ведущий к массивным воротам цитадели.
Лишь миновав их створки Макс смог оценить толщину стен цитадели. Сложенная из массивных каменных блоков, стена была едва ли не три десятка шагов в толщину. По крайней мере, у основания.
Пока они шли по улицам, Нилен успела рассказать Маку, что во многом именно то, что основной город располагался на острове, и позволило ему пережить смутное время нашествия монстров и стать затем одним из важнейших очагов культуры и цивилизации.
- Все, что расположено на берегу, было построено уже во времена Силурской империи, когда в стране воцарился порядок, и жизнь стала безопасней, - рассказывала она.
Оказавшись за воротами, путники попали на площадь перед главным храмом Мильне. Величественное здание поражало воображение. Из массивного основания, украшенного по фронту колоннадой, словно вырастала ажурная башня, венчаемая полусферой купола.
Колонны украшала лепнина и барельефы, а за ними, по бокам от огромных дверей, расположился ряд высоких окон, с яркими картинами витражей. Присмотревшись, Макс понял, что витражи изображают некую историю. По девять окон справа и слева. На всех картинах была изображена одна и та же женщина. Но на разных сроках беременности. Чем ближе к дверям, тем больше становился ее живот. А в огромном полукруглом витраже над входом, то же изображение женщины. Матери. Нежно держащей на руках сияющую сферу, протягивая ее входящему.
Скопировав ритуальный поклон, чтобы не выделяться из группы, Макс продолжил осматриваться. Невысокие каменные скамьи по периметру площади и вазоны с цветущими кустами гармонично оживляли площадь перед храмом, давая ощущение покоя и уюта.
Закончив благодарственную молитву, Марна повела отряд на право, обходя здание храма по мощеной мраморными плитами дорожке, ведущей сквозь небольшой декоративный садик вглубь цитадели. Пристроившись рядом с Нилен, Макс спросил ее, о смысле истории, повествуемой витражами.
- Это история создания нашего мира. Мильне, в единении с Рудом, породили наш мир и отдали его людям. Конечно, на витражах это изображено в виде аллегории. Ты видел, что на каждом изображении присутствуют символы: Мильне – кольцо, Рук – крест. Изначально они раздельны, затем символы соединяются. Если обратил внимание, сфера, которую Мильне протягивает людям, является соединением этих двух символов. Круг, соединенный с Х-образным крестом, символом Рука, - пояснила Нилен.
- Хотя, если все будет и дальше идти, так как сейчас, боюсь, лет через двадцать, эти изображения станут понимать буквально. Уже сейчас, среди детей бедноты, больше половины не обучены грамоте. Они не могут прочитать писание и толкования к нему. Не могут понять суть символов, - вздохнула она.
Обойдя храм, отряд оказался во дворе огромного здания, занятого чем-то средним между парком, садом и огородом. Широкая мощеная дорожка вела к центральному входу, перед которым уже собралась целая делегация встречающих.
- Приветствую тебя сестра Марна, приветствую вас сестры, и да пребудет с вами благодать Мильне, - торжественно произнесла возглавляющая делегацию встречающих женщина в янтарно-золотистой мантии.
По гладкому красивому лицу, Макс не смог бы определить ее возраст, но белизна волос все же выдавала его.
- Приветствуем вас мать-настоятельница, - хором ответили сестры, склоняясь в глубоком поклоне.
- Добро пожаловать дети, орден Мильне приветствует вас, - произнесла настоятельница, обращаясь подопечным сестер.
- Приветствуем вас мать-настоятельница, - с некоторой заминкой и далеко не таким стройным хором ответили дети.
- Приветствую тебя потерянный, - произнесла настоятельница, хитро прищурившись, глянув на Макса.
- Приветствую вас мать-настоятельница, - произнес Макс, соображая, должен ли он поклониться ритуально, как делали сестры или ему достаточно легкого кивка головой, как для детей. Его размышления вылились в чем-то среднем между первым и вторым.
- Примите гостеприимство храма и благодать матери Мильне, - произнесла настоятельница, сделав приглашающий жест.
На этом приветственная церемония, как понял Макс, закончилась. Отряд прошел в холл, где им и занялись несколько сестер из делегации встречающих. Отдав последние указания, Марна с настоятельницей ушли, о чем-то беседуя. Вскоре увели и детей. К Максу подошли Нилен и одна из сестер.
- Это сестра Анир, - представила свою коллегу Нилен. – Она ведает хозяйством. Ты не совсем обычный постоялец для храма. Я договорилась, тебе выделят отдельный номер в гостинице при ордене. Хотя, если тебе будет удобней, мы можем поселить тебя в общежитие, где живут старшие ученики.
- Думаю, что первое время мне будет удобней одному, - сказал Макс.
- Как пожелаете, - ответил Анир. – Вот ключи. Вы подопечный Нилен, думаю, она захочет сама показать вам апартаменты. А я пока пойду, помогу разместить наших новых учеников.
Попрощавшись с Анир, Макс направился вслед за Нилен. Миновав несколько длинных коридоров и поднявшись на пару этажей, они вышли в небольшой атриум. Несколько человек, сидевших на лавочках у фонтана, обратили внимание на прибывших, но не стали задавать вопросов. За одной из дверей, выходивших к атриуму, и обнаружились обещанные Максу апартаменты. Точнее одна большая комната. Скорее даже квартира-студия.
Большое окно в дальней стене открывалось в очередной внутренний садик. Но за ним, сквозь кроны деревьев, угадывалась уже внешняя стена цитадели.
С первого взгляда Макс смог оценить неброскую роскошь внутреннего убранства, выполненного в приглушенных тонах темно-зеленого и темно-коричневого. За дверью в стене обнаружились удобства. Небольшой каменный бассейн с двумя медными кранами, занимал центр небольшого зала отделанного мраморной плиткой.
- Подожди здесь. Попробую раздобыть тебе смену одежды. Не ходить же тебе здесь в монашеском одеянии, - произнесла Нилен. – Я быстро. А ты пока устраивайся. Прими ванну. Познакомься с соседями. Вот ключи.
Сказав это, Нилен выпорхнула за дверь. Макс, оставшись в одиночестве, стал изучать свое новое место обитания. Кровать, под массивным балдахином оказалась в меру мягкой. Шкафы, как Макс и предполагал, были пусты. Проверив краны, Макс убедился, что один из них дает горячую воду. Соблазненный мыслью о теплой ванне, Макс открыл краны, глядя как наполняется каменный бассейн.
Среди многочисленных баночек и горшочков, стоящих на полке, обнаружилось мыло, точнее густая вязкая масса, дающая ароматную пену. В шкафчике рядом с зеркалом Макс нашел прибор для бритья и с удовольствием избавился от изрядно отросшей за последнее время бородки.
Нилен задерживалась. Думая, чем бы себя занять, Макс уже почти вдохновился устроить стирку в мыльной воде, оставшейся после его омовения, но передумал. Причесавшись, он устроился в кресло у окна, ожидая пока за ним придет Нилен.
Вскоре она появилась в сопровождении сестры Марны.
- Как тебе комната? – поинтересовалась та, изучая обстановку.
- Со всей очевидностью можно констатировать, что это лучшее пристанище из тех, что я имел за последний месяц, - улыбнулся Макс.
- Рада, что тебе понравилось. – ответила Марна и посерьезнев добавила, - Мы пока не понимаем природу твоей силы, поэтому начало обучения придется отложить на неопределенное время. Боюсь, ты можешь остаться здесь надолго.
- Мне некуда спешить. А если и было куда, то я все рано об этом не помню, - ответил Макс. – Так что я весь в вашем распоряжении.
- Ну, вот и хорошо. Примерь ка это, - Марна указала на ворох одежды принесенной Нилен. – Мы подождем тебя в атриуме.
Разложив одежду на кровати, Макс осмотрел принесенные вещи. Пара штанов из плотного сукна, панталоны под них, несколько рубашек, шелковая мантия темно-синего цвета до колен, с широкими рукавами, украшенная серебряным шитьем, пояс с орнаментом из металлических блях и сандалии мягкой кожи.
Одевшись, Макс вышел за дверь. Привыкнув к широкому балахону, одетому на голое тело и перепоясанному простой веревкой, в новой одежде Макс чувствовал себя скованно. Как в панцире, однако, вскоре это ощущение прошло.
Марна и Нилен беседовали сидя на одной из скамеек, расставленных вокруг фонтана. При его появлении Марна одобрительно хмыкнула, а Нилен широко улыбнулась.
- Ну вот, теперь ты стал похож на уважаемого человека, а не на одичавшего лесного бродягу, - произнесла Марна.
- Прекрасно выглядишь, получилось даже лучшее, чем я рассчитывала, - сказала Нилен. – Завтра сходим на рынок и прикупим тебе полный комплект одежды на все случаи жизни.
- Даже не знаю, не поймите меня неправильно, но с чего такая забота о моем гардеробе? – задумчиво поинтересовался Макс. – Меня бы вполне устроил и простой балахон.
- Теперь ты ученик, ученик в цитадели ордена, а это значит, что ты, так или иначе, представляешь наш орден. Поэтому твой вид должен быть достойным, - наставительно сказала Марна. – О деньгах не беспокойся. Орден достаточно богат, да и старшим ученикам полагается стипендия и послабление режима пребывания, иначе их трудно удерживать в стенах монастыря до окончания обучения.
- И сколько же в среднем длиться обучение? – поинтересовался Макс.
- Я уже говорила что по-разному, Зависит от изначальных способностей и возможностей ученика, - уклончиво ответила Марна.
- И все же, хотя бы в среднем, - настаивал Макс.
- От десяти до ста лет, - со вздохом призналась Марна. – Но в пределах цитадели время идет немного по-другому. Так что не волнуйся. Все равно тебе нужно время, чтобы разобраться в себе.
- Думаю, вы правы. Но все же сто лет это очень большой срок.
- Как только ты будешь готов уйти, я не буду препятствовать твоему решению покинуть обитель. Думаю и мать-настоятельница со мной согласиться. А пока, попробуй прижиться здесь. Может тебе и не захочется покидать это место, - подытожила разговор Марна.
Они поднялись со скамейки и направились в сторону главного корпуса.
- Сейчас будет торжественный ужин, по случаю нашего возвращения в обитель, а потом мать-настоятельница хотела бы поговорить с тобой, - сообщила о дальнейших планах Нилен.
- А когда начнется обучение? – поинтересовался Макс.
- Не торопись. У нас много времени. Для начала надо понять, что из себя представляют твои способности.
- Если они есть. Я как то уже начинаю сомневаться, действительно ли у меня есть способности к магии. Ведь за все время путешествия… - Нилен прервала его.
- Не волнуйся, способности у тебя есть, и не малые. Твой медальон не давал им выплеснуться. Но я чувствую с помощью него твою силу, надо только понять ее суть, - ответила Нилен.
Миновав бессчетное количество коридоров, переходов, внутренних двориков и крытых галерей, они вернулись в главный корпус. Пройдя виденный ими парадный холл, Макс, Нилен и Марна вошли в столовую залу, где уже собралось немало народу.
Попрощавшись, Марна направилась к столу, установленному на возвышении. Насколько мог понять Макс, это был стол высшего руководства ордена. Они же с Нилен направились вглубь зала и заняли места за одним из длинных столов, за которым восседали сестры наставницы и два десятка их великовозрастных подопечных. Младшие ученики с их наставницами сидели за соседним столом.
Присмотревшись, Макс заметил среди парадно одетых детей своих бывших спутников. Отмытые и одетые в новую одежду они уже не были похожи на стайку беспризорников.
По правую руку от Макса, сидел светловолосый юноша, лет семнадцати на вид. Заметив некоторую растерянность Макса, он широко улыбнулся.
- Я Курт, - представился он.
- Макс.
- Будем знакомы. Ты новенький? Или ты гость сестры Нилен? – озорно улыбнулся Курт, бросив хитрый взгляд на чуть покрасневшую Нилен.
- Думаю новенький, - ответил Макс.
- Он наш новый ученик, - ответила Нилен. – А тебе Курт, надо поменьше думать о развлечениях и побольше об учебе.
- Ну не знаю, а он не староват для ученика? – шутливо протянул Курт.
- Нет, - отрезала Нилен.
В этот момент по залу разнесся звук небольшого гонга, установленного на столе руководства, и разговоры затихли.
Поднялась мать-настоятельница и ее глубокий голос наполнил зал. Торжественная речь настоятельницы была краткой. Поприветствовав вновь прибывших учеников, она поблагодарила сестер за их самоотверженный труд и готовность отправиться в долгий и опасный путь в это неспокойное для страны время. Благословив собрание ритуальным жестом, она подала знак приступать к трапезе.
Разговоры за столами возобновились.
Глава 11.
После ужина, к Максу и Нилен подошла невысокая миловидная монахиня и пригласила их следовать за ней. Вскоре они остановились перед массивной дверью. Попросив их обождать, монахиня скрылась за ней.
Отвечая на немой вопрос Макса Нилен шепнула, - это сестра Лангер, личный секретарь матери-настоятельницы.
Через секунду дверь распахнулась, приглашая их войти.
В небольшой уютной приемной их ожидала мать-настоятельница. Кивком отпустив своего секретаря, настоятельница изучающе посмотрела на Макса.
- Давненько у нас не было учеников зрелого возраста, - произнесла она. – Ну что ж, давай знакомиться. Я Тилана, настоятельница этого монастыря и глава ордена богини-матери Мильне.
- Макс, - представился новоявленный ученик.
- Марна рассказала мне историю твоего присоединения к ее отряду. Расскажи мне как можно подробнее, что ты помнишь. С самого первого момента как ты осознал себя, - попросила настоятельница.
- Я помню лес. Холод. Темноту. Помню, что хотел согреться. Потом начался пожар и я бежал. Долго бежал. А потом увидел свет костра. Вот, вобщем и все, проговорил Макс.
- Что ни будь до этого?
- Нет. Я просто оказался голым в ночном лесу.
- Тааак, - протянула Тилана, - а о чем ты думал? Попытайся вспомнить свои мысли, чувства.
- Не знаю, я просто вдруг осознал, что я есть. Точнее, что я думаю. А раз есть мысль, осознание, то значит и есть кто-то, кто эту мысль думает. Потом я ощутил свое тело. Понял, что идет дождь. Ощутил холод, захотел согреться и вспомнил, что есть огонь и он дает тепло, - Макс напряг память, - Да, вот еще, был еще голос. Страшный, неживой, скрежещущий голос в моей голове. Но я отказался его слушать и он пропал.
- Интересно. А что этот голос говорил? Ты его понимал? Знал язык? – продолжала Тилана.
- Не знаю. По-моему он говорил на понятном мне языке, но суть его слов я не понял. А может просто не смог понять.
- Ты можешь повторить?
- Боюсь, что нет. Просто осталось ощущение опасности, - сказал Макс. – Мне кажется, меня о чем-то предупреждали, но я не мог этого выносить и отказался слушать.
- Хорошо, пока оставим это. Нилен говорит, что когда ты появился той ночью, ты обратился к ней на незнакомом языке. Ты помнишь, что это за язык, может сможешь сказать пару слов на нем, - предложила настоятельница.
Макс надолго задумался. Но ничего не приходило в голову. Он понимал, что сказанное это факт, что раньше он говорил на другом языке, однако как ни пытался Макс, у него не получалось выделить какую либо мысль или фразу на том языке.
- Нет. Не могу. Мне кажется, тот голос предупреждал об опасности, но детали я не помню. В тот момент, я едва осознал себя и с трудом осознавал окружающую действительность. Думаю, я просто был не в состоянии понять суть того предупреждения. А потом я встретил сестер. Мне сейчас трудно вспомнить, но кажется, я как будто вспоминал старое. Не знаю. Просто со временем, мне стало понятно все, о чем говорят. И когда я говорил, меня понимали, - ответил Макс.
- Значит, тебе кажется, что ты знал наш язык всегда, просто забыл его и начал вспоминать, когда Нилен заговорила с тобой? – подытожила Тилана.
- Да, - подтвердил Макс.
- Все же интересно, на каком языке ты заговорил с Нилен изначально. Это могло-бы помочь нам понять, откуда ты и пролить свет на твое прошлое. Хорошо. Нилен говорила, что тебе снились странные сны о непонятном месте. Расскажи о них, - сменила тему Тилана.
- Я уже и забыл об этом. Но попробую вспомнить, - начал Макс.
Минуту спустя Макс признался, что практически ничего не помнит. Помнит лишь огромный город, горящий в ночи, виденный им с высоты птичьего полета и чудовищные стеклянные башни. И больше ничего.
- Думаю на сегодня достаточно, - настоятельница прервала мучительные потуги Макса вспомнить свой сон. – Я бы хотела, что бы завтра ты посетил вечернюю службу в храме. Думаю, это может помочь тебе вспомнить что-то еще. А пока отдыхай. Нилен расскажет тебе о заведенных у нас порядках.
Попрощавшись, Макс и Нилен покинули кабинет настоятельницы. Из неприметной дверцы за занавеской выскользнула сестра Лангер.
- Вы действительно готовы допустить присутствие чужака на внутренней службе? Это может нарушить таинство ритуала и медитацию, - произнесла секретарь и советница.
- Думаю, это необходимо. Если он не тот, за кого себя выдает, будь он магом, в поисках тайных знаний или даже посланцем самого Рука Проклятого, таинство выявит это. А если все, что он говорит правда, то это может помочь нам узнать о его прошлом, а возможно и понять какими способностями он обладает, - ответила настоятельница. – Ты же почувствовала эту странную мощь, что от него исходила, когда он пытался сосредоточиться.
- Да. Я впервые сталкиваюсь с подобным ваше святейшество, - подтвердила Лангер.
- Как ни неприятно это признавать, но я тоже, - ответила настоятельница.
Покинув кабинет настоятельницы, Макс и Нилен вернулись в комнату Макса. В приглушенном свете лампы, которую зажгла Нилен, комната наполнилась мягкими тенями.
- Что это было? – поинтересовался Макс. – У меня такое чувство, что меня в чем-то подозревают, только не могу понять в чем.
- Не волнуйся. Думаю, мать-настоятельница просто хочет выяснить, кто ты и откуда, - ответила Нилен.
- Даже не знаю, радоваться ли мне ее приглашению, посетить храмовую службу. Помоему, это своего рода испытание.
- Думаю, ты прав. Но пусть это тебя не беспокоит. Ты гость и настоятельница не допустит, что бы с тобой что-либо случилось, - успокоила его Нилен, и что бы сменить тему продолжила, - Думаю, пришло время рассказать тебе о порядках, заведенных в цитадели, да и в городе тоже.
- Ладно, - согласился Макс, поняв, что ничего нового он не узнает. – Только давай поговорим об этом завтра, я устал и хочу спать.
- Да да. Конечно. Это был долгий день. Я приду за тобой завтра. Спокойной ночи.
Нилен ушла, а Макс лег на кровать и погрузился в размышления. Проанализировав все последние события и припомнив то, что рассказала ему Нилен об истории, происходящее представилось ему в новом свете. И правда. Будь он на месте настоятельницы, хранителем бесчисленных и порой опасных знаний, он бы тоже осторожно относился к тем, кому они могут попасть. А его история и правда выглядит не совсем обычно. Так что проверка, это именно то, что он и сам бы предпринял в аналогичной ситуации. Вот только в чем она заключается. Максу как то не хотелось проверять это на себе. Особенно если допустить, что будет, если он ее не пройдет. Интересно, что у них делают с охотниками за знаниями и прочими шпионами…
На этом размышления Макса свернули в совсем уж малоприятную сторону. Пофантазировав несколько минут по поводу методов допроса и наказаний, Макс волевым усилием оттолкнулся от невеселых мыслей. Будь что будет. Не стоит накручивать себя раньше времени. Уже глубокая ночь. Пора спать. И перевернувшись на бок, он приступил к исполнению своего последнего решения.
Щебетание птиц врывалось в открытое окно. Косые лучи утреннего солнца позолотили убранство комнаты, рассыпаясь искрами на гранях хрустального графина, стоящего на столике орехового дерева. Макс потянулся. Сполз с кровати и прошлепал босыми ногами к окну. Налив в бокал кристально чистой воды, он залюбовался небольшим, умытым росой садиком за окном. Утро дышало покоем.
Одевшись и умывшись, Макс вышел в атриум, припоминая маршрут до обеденной залы. Поначалу неуверенно, он миновал несколько коридоров и скверов, но оказавшись в знакомых местах, пошел быстрее. Спустя пять минут он достиг своей цели.
Войдя в зал, он на мгновение остановился, не зная как действовать, но тут за одним из столов он увидел Курта и его сомнения рассеялись.
- Доброе утро, - приветствовал Макс студента.
- Утро добрым не бывает, - поучительно ответил Курт и, поморщившись, отхлебнул что-то из чашки.
- Как тут у вас с завтраком? – поинтересовался Макс.
- Войди вон в ту дверь, там кухня. Скажешь, что ты новенький. А потом присоединяйся. После вчерашней гулянки, мне не помешает понимающая мужская компания, - ответил Курт.
За указанной дверью Макс обнаружил небольшую комнатку с окошком выдачи. Постучав, Макс стал изучать лист бумаги, удерживаемый зажимами на стене рядом с окном. Макс догадался, что это меню, однако содержание понять не смог. Незнакомые символы сливались в замысловатые слова. Но не становились от этого понятнее.
- Что будет угодно? – прервала его размышления девушка лет тринадцати в белом накрахмаленном фартуке.
- Вообще-то позавтракать, - ответил Макс. – Только боюсь, не могу сказать, что ознакомился с меню. Может, скажете, что у вас есть?
- А вы?... – оценивающе посмотрела на него девушка.
- Новый ученик. Точнее, кандидат в ученики, - ответил Макс.
Удивленный и любопытный взгляд девушки, лучше всяких слов говорил Максу, что он не слишком соответствует образу мага-ученика, но дальнейших вопросов не последовало.
- Чай, овсяная каша, бутерброды с маслом, с сыром, тосты с клубничным джемом.
- Все, - коротко ответил Макс и улыбнулся обезоруживающей улыбкой.
Спустя минуту Макс поставил выданный на кухне поднос со своим завтраком на столик рядом с Куртом.
- Ты всегда так плотно завтракаешь? – поинтересовался Курт.
- Когда есть возможность, - ответил Макс. – У сестры Нилен и у матери-настоятельницы большие планы в отношении меня на сегодня. Надо быть в форме.
- Да уж, женщины, - фыркнул Курт. – Планы у них, а в результате ты оказываешься крайним. Вот скажи, что плохого в том, что бы продолжить приятный праздничный ужин кувшинчиком вина в таверне. Не в какой-нибудь подворотне, а в достойном заведении «Парус» у четвертого причала. Так ведь нет, видители пьяный маг – угроза для себя и для окружающих, а что такого, и вообще тот боцман сам виноват, обозвал меня книжной соплей, под юбкой сестры наставницы. Да и не так уж много я выпил.
Поглощая завтрак, Макс с любопытством слушал покаянную речь нашкодившего юноши.
- Подумаешь, приложил его пару раз об стену, да заставил замолчать на пару часов. Сам ведь напросился. А Данира сама виновата. Надо было сразу сказать, что ей хочется романтической прогулки по пирсу, залитому лунным светом. А я теперь виноват, что испортил ей вечер. Хотя она ни слова не сказала, когда я предложил зайти в таверну.
Прервав сумбурное повествование Курта, Макс уточнил, - Данира это твоя девушка?
- Да как сказать, - замялся Курт смущенный вопросом. – Не так что бы моя. Сестра Данира одна из моих наставниц.
Макс недоуменно посмотрел на Курта.
- Ах да, ты же новенький. Как бы тебе объяснить, чтобы было понятно. Сестры, они ведь дают только обет безбрачия, а не целомудрия. Их связи не поощряются, но и не запрещаются. К тому же у некоторых, дар во многом зависит от их сексуальности, - будто вспомнив что-то, Курт покраснел. – Так вот, - продолжил он после небольшой заминки, - Каждая сестра может время от времени развлекаться на стороне. Ну, или с одним из воспитанников, подходящим для этой роли. В принципе, некоторые курсы в обучении, даже предполагают подобную связь между учеником и его наставницей, - Курт снова покраснел.
- Так или иначе, сестры могут приглашать к себе своего партнера, такой приглашенный получает статус персонального гостя. Ты не слишком похож на ученика, да и то, как ты смотрел на Нилен, навело меня на эту мысль. Но это ваши дела.
- А так, если смотреть на дело с чисто научной точки зрения, то секс необходим во многих случаях. Он помогает снять напряжение и обрести должное расслабление перед сложной медитацией. Снимает агрессию. Позволяет достичь необходимого уровня доверия между наставницей и учеником или внутреннего взаимопонимания. А сестрам, он зачастую бывает нужен для каких-то внутренних ритуалов. Но в детали, как ты понимаешь, они никого не посвящают.
- Что-то я слабо представляю себе, как ты ходишь по городу или сидишь здесь, в обнимку с какой-нибудь из сестер, - с сомнением проговорил Макс.
- Представь себе. Хотя, публичная демонстрация связи действительно не допускается. Так что про посиделки в обнимку ты прав. Держаться за руки, это тот максимум, что может себе позволить сестра или ее любовник на людях, - подтвердил Курт.
- И все же. Если все так формально, то почему ты, пять минут назад, так негодовал по поводу женщин? – поинтересовался Макс.
- Да не в том дело. Просто к слову пришлось. Понимаешь, я тут как в тюрьме.
Макс присвистнул, - неплохая тюрьма, скажу я тебе.
- Не, ты не понял. Я про то, что я не могу уйти от сюда. Мне некуда уйти, да и не отпустят. Из-за того, что у меня есть дар, я не могу быть простым человеком и жить как все. Но мои способности слишком малы и специфичны, чтобы надеяться получить должность мага. Меня учат, учат. Пытаются научить чему-то новому и открыть во мне новые таланты, но я-то чувствую, что их нет и все это просто трата времени, чтобы я не помер тут со скуки.
- С тех пор как уехал Марвин, я тут самый старый из учеников. Марвину повезло. Он сильный менталист и сенсор. Он чувствует линии судьбы и поля напряженности во времени. Его взяли предсказателем ко двору правителя Турана. А я так и остался здесь. Два десятка лет я учился овладевать своим даром и только за тем, что бы понять, что все это никому не нужно.
- Марвин был моим соседом по комнате. Мы были последние из потерянного поколения учеников. Теперь я тут один, - невесело закончил Курт.
- Сколько же тубе лет? – спросил Макс.
- Скоро тридцать, - ответил Курт.
- Никогда бы не подумал.
- Да, время в стенах цитадели течет по другим законам. Так же как и для одаренных, - ответил Курт. – До тех пор, пока ученики не пройдут посвящения и не станут магами первой ступени, им запрещено покидать стены цитадели. А после посвящения, их возраст уже мало сказывается на физическом состоянии тела.
- Хм, мне не говорили об этом. Значит, я не смогу покидать остров? – поинтересовался Макс.
- Думаю, ты особый случай. Тебе лучше спросить об этом у Нилен. Как я понимаю, она твоя наставница или как там еще, - ответил Курт.
- Спрошу. Вообще-то, она хотела пойти со мной в город сегодня. Купить мне одежду, да и показать где и что, - произнес Макс.
- Прекрасно. Кстати, у меня на сегодня дел нет, так что ели хочешь, буду рад присоединиться к вам, - предложил Курт, - Могу поспорить, что Нилен даже в голову не придет показать тебе, где в этом городе можно поразвлечься, найти компанию по душе или отведать прекрасного эля.
- Уговорил, - улыбнулся Макс. – Осталось только найти нашу спутницу.
- У них сейчас утренняя служба в храме. Но думаю, через час она придет за тобой, - сказал Курт.
- Значит договорились. Через час на площади перед храмом.
Оживление на рыночной площади будоражило. Крики продавцов, разносчиков и зазывал сливались в неповторимый гул. Пробираясь между палатками и ларьками, Макс старался не потерять в толчее своих спутников. Выбравшись на край площади, они по совету Курта зашли в небольшую тихую закусочную, передохнуть и детально изучить покупки.
Штаны из плотной ткани, куртка, камзол, тяжелый плащ из шерсти аскольских баранов, пара сапог шагреневой кожи. Разложив покупки на столе, Нилен еще раз придирчиво изучила качество материала и швов. Сочтя результат осмотра удовлетворительным, она со вздохом отложила вещи в сторону и вытянула натруженные ноги.
- Как вам тут? – поинтересовался Курт. – Я узнал об этом местечке пару лет назад. Один мой приятель рассказал. Здесь подают самого замечательного барашка по крадурски во всем Ликуре. Это просто кулинарное чудо от матушки Ример, хозяйки заведения.
- Думаю, даже если он окажется далеким от чудесного, я отдам ему должное, - сказала Нилен. – Ничто так не разжигает аппетит, как полдня на рынке нового города.
- Думаю наставница, вы все же оцените изысканность вкуса местной кухни, - улыбнулся Курт и пару раз хлопнул в ладони, подзывая официантку.
За то время, пока готовился их обед, Макс успел изучить незатейливое убранство зала. С потолочных балок свисали связки лука и чеснока, окна украшали чистые занавески.
- Макс, - Нален отвлекла своего подопечного от изучения обстановки таверны. – Не встретил ли ты, каких либо знакомых предметов или товаров, пока мы ходили по рынку? Может одежда пробудила какие-нибудь воспоминания?
Макс отрицательно покачал головой.
- Нет, ничего. Ничего такого, что можно было бы, как-то особо отметить, - сказал он.
- Жаль, - огорчилась Нилен. - Когда мы пошли на рынок, я надеялась, что увидев какой-нибудь предмет, ты вспомнишь его, или он покажется тебе знакомым, и мы сможем предположить, в какой местности ты жил, до того как потерял память. Ведь на приморском рынке есть товары со всех концов света.
- Да, жаль.
- Кстати, - вмешался Курт. – Если уж говорить о рынке и разных концах света, то мы забыли купить еще кое-что. Вам наставница, конечно, не требуется каких-либо средств самообороны, ни один грабитель или вор в здравом уме не осмелится покуситься на сестру ордена, однако, Макс не всегда сможет полагаться на ваше присутствие, как на гарант безопасности.
- Не буде те же вы ежеминутно опекать его. Да и негоже взрослому мужчине прятаться за юбку монахини, пусть и такой прелестной как вы, каждый раз, когда ему захочется прогуляться по городу.
- Я как-то пока еще не думала об этом, - растерянно ответила Нилен.
- Я тоже, - подтвердил Макс, не задумывавшийся ранее о перспективах одиночных вылазок в город.
- Думаю, раз уж мы все равно выбрались за покупками, то стоит этим озадачиться, - наставительно произнес Курт. – Со времен империи, когда можно было гулять всю ночь напролет, в самых злачных местах, не опасаясь за свою жизнь и кошелек, многое изменилось. В городе полно всякого сброда, со всех концов бывшей империи, и с каждым годом, количество их только растет.
- Ты прав, - согласилась Нилен. – После обеда мы пройдемся по оружейному ряду и подыщем для Макса подходящее оружие.
Глава 12
- Согласен, не самая лучшая сталь для меча, - произнес продавец оружейной лавки, - но таков уж закон.
Макс, вертевший в руках короткий прямой меч, поднял взгляд.
- Не судите строго благородный господин, да простит меня сестра, но я не могу продать вам боевое оружие без специального разрешения, - продолжал извиняться торговец.
Макс задумчиво хмыкнул. Он изучал меч, скорее даже тесак, с чисто художественной точки зрения, не задумываясь о практическом применении.
- А что за закон? – поинтересовался он у продавца.
- Да как же, - растерялся продавец, - старый закон, еще в имперские времена заведенный. Оружие, из боевой стали, подлежит продаже только военным, страже и имеющим на то разрешение от канцелярии управителя лицам.
- А в чем разница, - решил прояснить вопрос Макс.
- Ну…. – замялся продавец, - вы же видите, у этого меча сталь мягкая. Отбиться от незащищенных доспехом грабителей им можно. А против стражи в броне или солдат он бесполезен.
- Ааа…. – понимающе протянул Макс. – Теперь понятно.
- А ты вообще умеешь обращаться с мечем? – поинтересовался Курт.
- Нет, - честно ответил Макс. – По дороге сюда, когда мы ехали с караваном торговцев, я это проверил.
- Думаю, тебе стоит выбрать чего-нибудь попроще, пока не возьмешь пары уроков, -посоветовал Курт.
- Есть замечательные трости, - сразу переключился торговец. – Вот, посмотрите. Черное дерево, серебряная отделка, набалдашник залит свинцом, - торговец протянул Максу, выхваченную казалось из воздуха, увесистую трость.
Покрутив трость в руках, и пару раз взмахнув ей, Макс оценил ее сбалансированность и приятную инерцию удара.
- Дерево твердое. Прочное. Покрыто тремя слоями тимурского лака. Гарантированно выдерживает контакт с любым гражданским оружием, даже царапин на нем не останется. Думаю это отличный выбор для вас господин. Особенно если вы, невладеете мечем. Самое эффективное оружие против простых грабителей.
Макс кивнул Нилен, поторговавшись больше для виду, чем по необходимости. Два десятка серебряных монет перекочевало в руки торговца, и они покинули оружейную лавку.
Солнце, далеко перевалившее за полдень, начинало неспешно катиться к закату. До вечерней службы, на которую Макс был приглашен в добровольно-принудительном порядке, оставалась еще пара часов.
- Я и не знала, что у нас есть такой закон об оружии, - сказала Нилен, когда они неспешным шагом возвращались в цитадель ордена.
- А вам оно и не требовалось, - подал голос Курт. - К тому же, если у вас не было раньше взрослых подопечных, то вы и не могли узнать о нем.
- Макс мой первый ученик, - призналась Нилен. – Да и наше путешествие, в поисках одаренных детей, было для меня первым выходом в большой мир, с тех пор как я попала в монастырь.
- Тогда не удивительно, - сказал Курт.
- А зачем ученикам оружие для самообороны? – спросил Макс. – Насколько я понимаю, к тому моменту как ученикам позволят покидать стены монастыря, они уже должны стать достаточно знающими магами, чтобы постоять за себя.
Курт и Нилен уставились на Макса так, как будто он сказал величайшую глупость слышанную ими.
- Ты что, - произнесла Нилен после ошарашенного молчания последовавшего за его вопросом. – Ученикам запрещено применять магию против людей, да они и не смогут, ученический медальон не позволит. Если такое произойдет, то сам подумай. Мага, использующего свою магию против людей, толпа просто разорвет, а у ордена будут большие неприятности со светскими властями.
- А как же Курт, - продолжал настаивать Макс.
- Тут немного другое, хотя ты не думай, Курту еще предстоит держать ответ по всей строгости перед матерью-настоятельницей. Он уже взрослый и отвечает за себя сам. С его медальона уже сняты ученические ограничители, а то заклинание, которое он применил в драке, всего лишь часть медицинской магии, а не боевое заклятье. Однако как ни крути, его поступок вызвал большой скандал и матери–настоятельнице, пришлось иметь весьма неприятную, судя по слухам, беседу с господином Мидо Чарго, главой департамента правопорядка Ликура, - ответила Нилен.
- Слухи, слухи, похоже, о простой драке в кабаке, знает уже вся цитадель, а ее последствия разбирают на высшем уровне, вместо того, что бы заниматься чем-нибудь более серьезным, - проворчал Курт.
- Своими действиями, ты мог серьезно навредить ордену и всему тому, чего нам удалось достигнуть в деле примирения людей и тех, кого боги наградила даром. Если бы конфликт не удалось замять, могло бы пострадать и дело ордена по обучению детей. Все, над чем орден трудился долгие годы, было поставлено под угрозу твоей пьяной выходкой. Люди только-только начали видеть в магах, выходящих за стены монастырей не угрозу, а ценных членов общества.
- Да все я понимаю, сколько уже можно. Сестра Данира, мне уже высказала все, что думает по этому поводу и даже больше того. Сколько еще мне извиняться.
- Ладно, - уже примирительно произнесла Нилен. – Просто не забывай, боги наделили тебя большими способностями и возможностями, чем других людей, а значит и твоя ответственность за свои деяния многократно выше.
- Да куда уж тут забыть, если об этом мне говорят на каждом шагу, - буркнул Курт.
Всю оставшуюся до цитадели дорогу Курт молчал, а Нилен рассказывала Максу о храме, цитадели, окружающем городе, об обычаях, порядках и законах.
На площади, перед административным корпусом, Макс простился с молчаливым Куртом. Узнав где его искать, Макс ушел к себе в комнату, умыться и переодеться перед службой в храме. Проводив его до комнаты, Нилен сказала, что придет за ним через четверть часа.
Входя под своды главного храма богини Мильне, Макс испытывал противоречивые чувства. Неизвестность и таинственность предстоящего процесса пугала. Несмотря на уверения Нилен в том, что ему ничто не угрожает, червячок сомнений терзал внутренности, шевелясь где-то в области желудка.
При входе его встречала сама мать-настоятельница. Поприветствовав ее, Макс замер в нерешительности.
- Войди с миром в храм Матери, кто бы ты ни был, - пригласила она Макса.
Макс последовал за настоятельницей вглубь храма. К его удивлению, они миновали огромное помещение, залитое янтарным светом, не останавливаясь. Пройдя в дальний конец главного зала, они обогнули алтарь и вошли в высокие двустворчатые двери, ведущие в глубину храма. За дверями скрывалась комната, едва ли меньше того зала, который они миновали.
Остановившись, Макс огляделся по сторонам. Комната была заполнена сестрами, пришедшими на вечернюю службу. Сидя на небольших ковриках, обхватив руками согнутые в коленях ноги, они молчаливо ждали начала какого-то действа.
Проведя Макса в один из углов комнаты, настоятельница усадила его на один из ковриков, лежавший немного поодаль от остальных, и в молчании удалилась.
Минуту-другую, Макс изучал сестер, пришедших на ритуальное бдение. В самом помещении, изучать было нечего. Голые стены, из странного, розового, в красных прожилках камня, поднимались вверх, смыкаясь куполом. Как Макс ни всматривался, он так и не смог разглядеть места соединения каменных блоков, как будто и стены, и свод были единым монолитом. Неяркий рассеянный свет, наполнявший помещение, исходил от стен.
Но вот, мать-настоятельница заняла место в центре комнаты и что-то изменилось. Свет, исходящий от стен, стал тускнеть, становясь рубиновым. Прожилки в камне ожили.
По началу, Макс даже не понял, что слышит это. Низкий звук. Пульсацию. Не просто слышит, а буквально чувствует эту пульсацию каждой клеточкой своего тела. В полутьме зала, свет, исходящий от стен стал ярче. Прожилки камня стен, вспыхивали алым, в такт размеренной пульсации. Такой знакомый звук. Макс понял, что это за звук. Это был звук биения сердца.
Тук, тук, тук, тук, сознание уже не воспринимает звук как внешний. Тук, тук. Все тревоги, все, что волновало когда-либо, пропадает. Растворяется в этом биение. Тук, тук, тук, тук. Нет ни боли, ни радости, ни горя, ни печали. Нет ничего. Только это место, наполненное тусклым багровым светом. Блаженный покой, охвативший Макса унес все мысли. Тук, тук, тук, тук. Время потеряло смысл и значение. Тук, тук.
Очнувшись, Макс, в течение нескольких секунд, не мог сообразить, где он находится. Пробуждение, а точнее выход из транса, трудно было назвать приятным. Это был шок. Неведомая сила вырвала его из блаженного покоя, смяла и выкинула из небытия. А затем был первый, обжигающий вдох.
Придя в себя Макс огляделся. Сестры, поднимались и в молчании покидали комнату. Наконец остались только Макс и мать-настоятельница. Дав знак идти за ней, она пошла к дверям. Все так же, не произнося ни слова, Макс последовал за настоятельницей, в зал, заполненный янтарным светом.
- Надеюсь, ты сохранишь в тайне то, что ты увидел и пережил в стенах главной комнаты храма, - произнесла первые слова настоятельница.
- Конечно, - Макс и сам чувствовал, что то, что он пережил там, слишком сложно и интимно, для того чтоб делиться этим с кем либо.
- Мильне приняла тебя в свое лоно. В тебе нет тлена подземного мира, - продолжила настоятельница. Пойдем, поговорим в моем кабинете.
В камине тихо потрескивали дрова. Сидя в глубоком кресле, Макс вспоминал пережитое им чудо.
- Извини за недоверие. Но то, что ты несешь в себе, не поддается нашему пониманию, поэтому мы и решились пойти на крайние меры, подвергнув тебя единению с Матерью, - сказала настоятельница.
- Я понимаю, вы в ответе за это место и за тех, кто тут обитает. Вы должны были убедиться в том, что я не стану источником зла внутри цитадели, - ответил Макс.
- Завтра ты начнешь свое обучение. Я не знаю, что из этого может выйти, но с тобой будут работать наши самые знающие и опытные наставницы.
- Могу я вас попросить? – поинтересовался Макс. – Теперь, когда вы убедились в том, что от меня не исходит угрозы, нельзя ли мне переехать в общежитие, к остальным ученикам.
- Тебе не нравится твой номер в гостинице?
- Нравится, но все же, я предпочел бы жить с другими учениками. Завести друзей.
- Знаю я, каких друзей ты имеешь в виду, - усмехнулась настоятельница. – Не самая подходящая кампания для новенького. Ну да что поделать. Ты взрослый мужчина и тебе надо общаться и с кем-нибудь помимо сестер. Надеюсь, того внушения, что я сделала Курту, хватит ему на несколько месяцев образцового поведения. Я распоряжусь. Ступай.
За дверью его поджидала Нилен.
- Как прошло? Что она сказала? – взволнованно расспрашивала она.
- Я остаюсь, - ответил Макс. – Теперь я весь в вашем распоряжении наставница, - задорно улыбнулся Макс, склоняясь в вычурном театральном поклоне.
Нилен рассмеялась. Напряжение последних дней ушло.
- Пойдем ко мне, надо собрать вещи, - сказал Макс. – Я попросил, что бы меня переселили поближе к коллективу.
- Зачем? – огорчилась Нилен.
- Ты же не можешь все время со мной возиться, а там у меня будут друзья. Да и другие сестры-наставницы помогут советом, если что, - ответил Макс.
- Побила бы этого Курта. Вечно он все портит, - Нилен изобразила огорчение на лице. – Вот все вы мужчины такие. Сначала строите из себя возвышенных и благородных мыслтелей, а едва найдется дружок, так норовите улизнуть в ближайшую пивную.
Рассмеявшись, они пошли дольше.
- Не волнуйся, я не стану делать глупостей, да и Курту по возможности не дам ничего натворить, - посерьезнев, сказал Макс.
- Надеюсь. Но ты его плохо знаешь. У него просто талант влипать во всяческие неприятности и втягивать в них других.
Придя в комнату, Макс с помощью Нилен, быстро собрал то немногочисленное добро, каким успел обзавестись здесь, благодаря все той же Нилен. Когда сборы были закончены, они подошли к окну. Ожидая сестру Анир, ведавшую расселением обитателей монастыря, они наслаждались свежестью прозрачных мягких сумерек, сгущавшихся за окном, наполняющих сад тенями и шорохами. Повернув голову, Макс посмотрел на Нилен. Темные локоны. Изящные черты лица. Тонкий, чуть вздернуты нос. Нежные лепестки губ и глаза, внимательные, понимающие глаза, ставшие в сумерках серыми. Ощущение близости захлестнуло Макса. Положив руку ей на плечо, Макс притянул Нилен к себе, ощущая хрупкость тонкого плеча под своими пальцами. Взгляды встретились. Макс завороженно смотрел в глаза Нилен, чувствуя, как в нем разгорается какое-то новое, неведомое ему ранее ощущение.
Зрачки Нилен расширились. В глазах Макса отражалось пламя, бушующее в нем, а через руку, лежащую на ее плече, это пламя обжигало ее. Чуть приоткрытые губы Макса манили ее. Чувствуя, что еще секунда и темная сторона богини-матери поглотит ее, Нилен подняла руку и прикрыла ладонью зовущие слиться в поцелуе губы.
- Не сейчас, - прошептала она. – Позже.
- Да. Ты права, - откликнулся спустя секунду Макс, сбросив с себя наваждение сумеречного сада.
Простояв еще минуту-другую у окна, они пришли в себя. В дверь постучали.
Глава 13
- Сосредоточься. Нет. Не так. Ты должен не подавлять, а отпустить свои мысли, - произнесла сестра Валиса. – Вот. Так уже лучше. Нет. Опять не то.
Занятие по медитации проходило в большой комнате с затемненными окнами.
Макс, сидя на коврике, уже битых два часа пытался постичь основы «правильной концентрации» и продвинуться в поисках «внутреннего источника силы», под руководством одной из самых опытных наставниц ордена.
Второй день занятий не приносил пока ничего, кроме затекших ног и головной боли. Нилен передала его в руки старшей сестры еще вчера, когда выяснила, что не может контролировать процесс его погружения в себя. Все, что ей удавалось, это лишь почувствовать его общее состояние и не более того. Сестре Валисе удавалось отслеживать состояние Макса значительно полнее, однако и это мало помогало.
- Ты слишком напряжен. Слишком стараешься. Не пытайся заставить себя ни о чем не думать, просто отпусти сознание. Дай мыслям покружиться и улечься. Расслабься. Пусть окружающее спокойно течет сквозь тебя. Не заостряй на нем свое внимание.
Спустя еще полчаса мучений, сестра Вилиса сдалась и объявила пятиминутный перерыв.
- Не думала, что будет так сложно. Обычно ученикам удается пройти этот этап гораздо быстрее. А тут, как будто какой-то барьер. Не знаю. С одной стороны его сила несомненна. Даже когда он просто напряженно думает о чем-либо, я буквально чувствую всплески энергии, но сам он не может ее почувствовать. Даже просто расслабиться и сконцентрироваться на поиске ему сложно, - делилась она с Нилен, когда сестры сидели у небольшого фонтана, наполняющего своим журчанием внутренний дворик.
Макс же, пользуясь передышкой, пытался понять, что же мешает ему обрести должную сосредоточенность. Ведь казалось все так просто. Не думать ни о чем. Расслабиться. Однако, чем сильнее он пытался не думать, а просто чувствовать и впитывать окружающее, тем настойчивей в сознание лезли мысли. О будущем. О настоящем. О прошлом.
Да. О прошлом. О недавнем прошлом. Когда он стоял рядом с Нилен, глядя из окна на небольшой садик, погруженный в вечерние сумерки, на бледный серп луны, поднимающийся над верхушками деревьев. Раз за разом, в сознании, пусть и не облаченные в одежду мысли, всплывали тревожные и сумбурные чувства захлестнувшие его тогда. Ощущение чего-то, что могло произойти. Но не произошло.
Встряхнув головой, Макс поднялся и вышел за дверь.
- О чем ты думаешь, просто скажи мне, все подряд. Выскажи все мысли, которые всплывают на поверхность, - произнесла Валиса, когда занятие было продолжено.
Попытавшись оформить всю ту мешанину эмоций, чувств и переживаний в слова, Макс впал в ступор. Однако, сестра Валиса не зря считалась одной из лучших в своем деле. Ее сенсорные способности, позволяли улавливать тончайшие перепады настроения и отголоски чувств, которые испытывал ее ученик. Но в случае с Максом, ее способностям был брошен вызов. Даже ученический медальон не помогал. Все же, когда Макс попытался выразить свои чувства словами, что-то изменилось.
Почувствовав контакт с мыслями Макса, сестра Валиса после секундного замешательства рассмеялась.
- И всего-то, - сказала она. – Я могла бы догадаться от этом, и без сложных практик медитации.
Макс недоуменно посмотрел на наставницу.
- Видя вас с Нилен, я и подумать не могла что вы еще не….
Макс почувствовал, как его уши и щеки наливаются огнем.
До этого момента, он как-то не относил на свой счет, а тем более на счет Нилен, практическую часть того, что он узнал о вольных нравах и методах обучения в ордене. Кроме того, он никогда и не представлял себе практическую часть процесса, с Нилен и им самим в главных ролях. До этого момента, это было просто некое отстраненное знание, о взаимоотношениях полов, хранящееся где-то в глубинах памяти.
- Мне надо поговорить с Нилен, - Валиса поднялась.
Макс, как громом пораженный этим открытием, остался сидеть, пытаясь осознать для себя последствия этого откровения.
- Нилен, - начала Валиса. – Я понимаю, ты лишь недавно стала наставницей, а Макс это не так что бы простой ученик, из тех, с которыми мы обычно имеем дело. Однако, это все же не оправдывает того, что ты отправила его ко мне неподготовленным, как того требует методика. Ты же не девочка. Должна была понимать потребности взрослого мужчины. Сколько вы уже путешествуете?
Покрасневшая Нилен опустила глаза.
- Больше месяца, - тихо произнесла она.
- И что? Весь этот месяц твой подопечный не имел интимных контактов? – жестоко уточнила Валиса.
- Думаю нет. Простите. Я как-то об этом не подумала. Мне это трудно объяснить, но признаю, это моя ошибка.
- Послушай, деточка. Если он тебе неприятен, то не скрывай этого. В отношении между наставником и его подопечным не должно быть никаких неприятных моментов. Это может повредить всему процессу обучения. Поэтому, если физический контакт с ним тебе кажется неприятным, то я поговорю с матерью-настоятельницей, и она найдет тебе замену.
- Нет-нет. Что вы. Не надо, - испуганно дернулась Нилен. – Дело вовсе не в том, что он мне неприятен. Дело совсем в другом.
- Разберись с этим. Ты ведешь себя непрофессионально. Вспомни, чему тебя учили. Физическая привязанность между наставником и учеником, а затем и сексуальная связь, это один из основополагающих факторов принятия им морали на подсознательном уровне и психологической подготовки воспитанника к принятию на себя дополнительной ответственности за использование своих способностей.
- Я все сделаю, - заверила Нилен старшую наставницу.
- Хорошо. На сегодня занятия закончены. Надеюсь, завтра он будет в нужном состоянии для продуктивной работы.
Нилен рассеянно смотрела на струи фонтана, пытаясь разобраться в себе.
Практически всю жизнь, ее учили воспринимать секс отстраненно. Как один из инструментов данный богами и которым пользовались сестры для того, что бы влиять на мысли и чувства. Это была лишь одна из естественных потребностей тела, такая же, как еда или сон. Это был инструмент богов, используемый ими для того, что бы людям хотелось размножаться.
Но сейчас все было совсем по-другому. Это было не просто влечение. Простое влечение, сестер учили контролировать. Суровая школа посвящения, учила ставить потребности тела под контроль духа. Все связанное с телом было вторичным, главное дух, преданный цели служения богу.
Для сестры не могло быть иной любви, кроме любви к богам и иной преданности как преданность им и их делу. Именно поэтому, к человеку можно испытывать лишь телесную привязанность, преданность, симпатию. Нельзя по-настоящему любить человека. Это чувство доступно только в отношении бога.
Все же, Нилен вспомнила некоторые истории, услышанные в общей спальне, тайком, под покровом ночи, в те времена, когда она была всего лишь начинающей послушницей. Тогда, история о том, что одна из сестер влюбилась в человека и, предав все обеты ушла с ним, показалась ей полным вздором, на фоне убедительности того чему ее учили наставницы. Но сейчас.
Что-то изменилось. Нет, не произошло, но Нилен чувствовала, что-то может произойти.
Слишком сильно, гораздо сильнее, чем это допускало учение, ее волновала одна только мысль о том, что бы разделить ложе с Максом. А если это не прекратиться. Если телесная привязанность, поглотит меня, станет выше духовной преданности обету. Будет ли это предательством богов и нарушением обета.
Из размышлений о своем возможном предательстве веры, Нилен была вырвана голосом, который именно сейчас она так боялась услышать.
- Как ты? Что тебе сказала сестра Валиса? – озабоченно спросил Макс, видя поникшую фигурку Нилен, сидящую на бортике фонтана.
- Ничего. Все в порядке, - собравшись с силами ответила Нилен.
- Я так понимаю, на сегодня занятия окончены?
- Да. Отдохни пока у себя, а потом нам надо будет поговорить.
Нилен чувствовала, что сейчас она просто не готова к подобному разговору. Макс так же вздохнул облегченно и поспешил удалиться в свою новую комнату. Подумать и разобраться в себе.
Окна комнаты, куда переселился Макс, выходили на сквер перед главным административным зданием. Глядя на оживленное движение в сквере, Макс думал.
Отстраненный цинизм, с которым сестра Валиса представила суть проблемы его рассеянности во время медитации, несколько покоробил Макса. Не то что бы у него были какие-то предрассудки на этот счет, но все же было в этом что-то неприятное, как будто самое сокровенное, то к чему он лишь начал привыкать, бережно изучать в укромном уголке души, было грубо вытащено на яркий свет для всеобщего обозрения.
Наблюдая за игрой младших учеников в сквере, Макс обратил внимание на странное поведение сестер-воспитателей. Вроде бы ничего особенного, но у Макса возникло странное чувство неестественности происходящего. Выразить в чем оно проявляется, Макс не мог, просто ощущение.
Дети играли. Бегали, смеясь по зеленой лужайке под деревьями. Однако все это происходило как бы под диктовку кого-то третьего. И игра, и действия наставниц, все как будто подчинялось некоей третьей цели, понять которую Максу не удавалось.
Споткнувшись о корень, девочка лет пяти-шести упала. Заплакав, она сразу потянулась к одной из сестер. Та, с какой-то особой нежность, неожиданной для строгой монахини-наставницы, обняла ее, баюкая и шепча что-то на ухо. Как мать.
Макс отошел от окна. Ощущение, не дающее ему покоя, так и не оформившись в понятную мысль прошло. И девочка, и наставница были искренни в своих порывах и действиях, но казалось, что все это спланировано кем-то извне.
Вернувшись к прерванным мыслям, Макс решил предоставить инициативу Нилен. Как бы там ни было, но он не хотел, что бы у Нилен возникли неприятности по его вине. Возможно, то, что предложила сестра Валиса не лишено смысла и, им с Нилен действительно станет проще понимать друг друга, пройдет недосказанность в отношениях. Да и напряжение последних дней перестанет отвлекать его во время медитации.
Приняв решение, Макс вышел в коридор и постучал в дверь напротив. За этой дверью обитал Курт. Войдя в комнату своего нового приятеля, Макс поразился тому беспорядку, который там царил.
На кровати, стульях и даже на каминной решетке была разбросана и развешана одежда самых разных фасонов и цветов. На полу валялись обрывки бумаги, очистки от фруктов, тарелки с какими-то объедками, вперемешку с книгами, целыми свитками и перьями.
Хозяина комнаты Макс обнаружил в углу за кроватью. Курт увлеченно изучал некий потертый, пожелтевший от времени манускрипт, примостившись на небольшом ящике. Для улучшения восприятия текста, Курт жевал черешню, выплевывая косточки в миску, стоящую рядом с ним. Однако содержание манускрипта настолько захватило его, что он напрочь забыл о расположении миски для косточек и все время промахивался.
Отодвинув разбросанную по кровати одежду в угол, Макс присел рядом с Куртом. Тот, еще раз неопределенно хмыкнув в его сторону, продолжал читать.
Наконец хозяин комнаты оторвался от увлекательного чтения и сфокусировал взгляд на своем госте.
- А, это ты. Я-то думал это опять сестра Данира, решила заняться моим воспитанием.
- Нет, всего лишь я. Мне надо с тобой посоветоваться. Но для начала скажи-ка мне, что это ты тут так увлеченно изучаешь? – полюбопытствовал Макс.
- А это друг мой, описание того, что нам, как ученикам, знать не следует.
- Интересно, - пробормотал Макс.
- Не то слово, насколько я понимаю, это часть должностной инструкции для младших сестер-наставниц, работающих с воспитанниками до их соответствия десятилетнему возрасту или что-то в этом роде. Вот, послушай.
- Наставница обязана создать максимально близкие и доверительные отношения со своими подопечными. Задачей наставницы является стать для воспитанников не просто заменой биологической матери, а сформировать у своих подопечных физическую и эмоциональную привязанность на подсознательном уровне.
В целях данной задачи наставнице вменяется в обязанность частый физический контакт «лаской», как в целях утешения, так и в качестве поощрения.
Физический контакт следует закреплять словами, а так же эмоциональным воздействием через ученический медальон, степень воздействия – умеренная. Ученик должен чувствовать любовь наставницы, наставница является для ученика проводником божественной любви.
В случае нарушений внутреннего распорядка и правил поведения учениками, наставнице категорически запрещается наказывать своих подопечных. Обо всех случаях дивиантного поведения подопечного, наставница обязана доложить старшей сестре воспитательнице, не принимая самостоятельных действий по пресечению антиобщественной деятельности подопечного.
В случаях угрозы жизни и здоровью самого воспитанника или других воспитанников, допускается минимальное вмешательство, только для предотвращения последствий.
Наставнице надлежит помнить, что для правильного формирования психики ученика, она должна ассоциироваться у подопечных исключительно с любовью, заботой и лаской.
Все иные действия, в особенности репрессивные по отношению к ученику, входят в компетенцию старших сестер наставниц.
- Все, на этом страница обрывается, - закончил чтение Курт. – Видимо этот лист, кусок инструкции, случайно выпал из какой-то старой книги и остался в шкафу под другими книгами. Я случайно нашел его, когда рылся в старых архивах в поисках чего-нибудь интересного по истории империи.
- Дааа…. – протянул Макс.
- Если это правда, то все, все мое детство это ложь. Не знаю. Я пока не могу разобраться, что чувствую. Может все не так? Судя по виду это очень старая инструкция. Может сейчас уже все по-другому? – Курт с надеждой посмотрел на Макса.
- Не расстраивайся, думаю, сестры действительно привязаны к своим подопечным. А если и нет, то все равно они стараются сделать все возможное для того, что бы дети, оторванные от родителей, чувствовали себя счастливыми. Не заморачивайся, - утешил Макс приятеля. - Лучше скажи, с высоты своего опыта. Что думаешь по поводу меня и Нилен?
Макс пересказал Курту последние события в своей личной жизни.
- Думаю, это к лучшему. Было бы странно, даже неестественно, если бы вы так и продолжали ходить вокруг да около. Это уже мазохизм какой-то. Да и на твоем обучении отражается не лучшим образом. Но все же решающее слово остается за Нилен. Как ни крути, а она наставница, а ты ее воспитанник. Как она решит, так и будет. Вне зависимости от того, что ты предпримешь, - подтвердил Курт решение принятое Максом.
- Ладно. Посмотрим, как там сложится. А пока, не хочешь пойти пообедать? – предложил Макс. – Или пойти прошвырнуться по городу, а то от всех этих занятий и медитаций у меня уже голова гудит.
- Хорошая идея. Я, пожалуй, выпил бы чего-нибудь. А то как-то на душе паршиво, - согласился Курт и, взяв со стола кожаный кошель, присоединился к Максу уже стоящему в дверях.
Глава 14
Шум портовой таверны, как ни странно, совершенно не мешал разговору. Сидя на ящиках перед перевернутой бочкой, служившей столом, Макс и Курт отдавали должное неплохому Туранскому вину, прибывшему в порт не далее как этим утром.
Таверну, стоящую прямо у причалов морского порта выбрал Курт. Несмотря на кажущуюся простоту обстановки, в этом месте было что-то такое, что не позволяло назвать заведение дешевкой. Внутренний стиль и какая-то гармония, будили в Максе смутную тревогу перелетной птицы, ностальгию по неведомому, тоску по дальним странам. А за окнами шумел прибой.
Опорожнив пузатую бутылку зеленого стекла на треть ее объема, Макс прислушался к разговору, который вели Курт и его приятель, присоединившийся к ним.
Приятель этот, оказался ликурским таможенником, точнее он был магом, но в отличие от Курта, его таланты оказались востребованы таможенной службой. Широн, будучи почти ровесником Курта, в отличие от последнего, выглядел представительным мужчиной, слегка за тридцать.
- Не грусти, - утешал он Курта. – Когда-нибудь и ты потребуешься, для какого-нибудь достойного дела и, сестры согласятся отпустить тебя.
- Да сколько ж можно, чем дольше я живу в монастыре, тем отчетливее осознаю, что этот день никогда не наступит. Рук бы побрал мои проклятые способности. Уж лучше бы они были попроще.
- Зато с ними у тебя есть шанс сделать действительно что-то такое, что может войти в историю, а я, как выискивал контрабанду да неучтенный груз, так и буду заниматься этим всю жизнь. - Кстати, - продолжил Широн, - у меня есть кое-что, что поднимет тебе настроение, угадай, кого я встретил в порту, не далее как сегодня утром.
- И кого? – все так же невесело, но уже с большим интересом посмотрел Курт.
- Самого Вига, представляешь? Весельчак Виг будет здесь. И останется, по меньшей мере, до зимы. Наш горячо любимый дон-вель, был командирован адмиралом Фалькором для охраны купеческой флотилии идущей из Силура и Ликур.
- А вот это добрая новость, сто лет его не видел, ну и повеселимся же мы, - в глазах Курта зажглись озорные огоньки. – Последний раз он был в наших краях года три назад. С тех пор город стал гораздо скучнее.
- Да уж, после его отъезда, начальник городской стражи пожертвовал тысячу золотых империалов храму.
Курт и Широн рассмеялись.
- Виг сейчас заполняет документы, но скоро должен прийти сюда. Так что если вы никуда не торопитесь….
- О чем речь. Ради такой встречи я бы забросил даже занятия с самой сестрой Биас.
- Тогда, эй, хозяин, подавай бочонок своего лучшего силурского и не говори, что нету. Я видел, как твой управляющий брал его в порту. Мы сегодня гуляем. К нам дорогой друг приехал.
- Конечно господин офицер, будет исполнено, - поклонился стоящий у стойки хозяин таверны.
Не успели официанты приволочь обещанный бочонок вина, как встреча друзей состоялась.
Двери распахнулись, и на пороге таверны возник коренастый, невысокий, но очень широкий в плечах молодой человек. Темно русые, слегка вьющиеся волосы. Озорной блеск в зеленых глазах. Загорелое, обветренное лицо.
Оглядев зал и найдя искомых, губы пришедшего, расползлись в широкой, открытой улыбке.
- Кого я вижу, да это ж почтенный магистр Курт Ворли собственной персоной, - мощный, гудящий бас вошедшего, легко перекрыл гул голосов в таверне.
Обнявшись, друзья сели за стол.
- А это Макс, - представил Курт. – Он у нас новенький.
Макс почувствовал, как его руку тисками сжала здоровенная лапища силурца. Макс ответил. На этом знакомство и состоялось.
- Какими судьбами? На долго ли к нам? – засыпал Курт Вига вопросами.
- До зимы. Три десятка торговых судов. Пока то, да се, до осенних штормов никак не успеем.
- Добро, ты где остановился?
- Да как обычно, в «Пангуре». Лучшего местечка за те гроши, что нам в последнее время платят и не найти. Если бы не родители, то давно бы уже бросил службу. Но ты же знаешь моего отца.
- А то. Наследие предков. От него не уйдешь. Зато есть чем гордиться и, будет что порассказать внукам в старости, - рассмеялся Широн. – Ну, за потомственного дон-веля, морского волка и просто хорошего парня, за тебя Виг.
Все выпили.
- А у вас что нового? – поинтересовался Виг.
- Да все спокойно, все по старому, - отозвались Курт и Широн.
- Ни за что не угадаете, кого я видел, кода мы заходили в Напинур, пополнить запасы пресной воды.
- И кого?
- Хашира. Он теперь важный туранский купец, владелец ажно двух развалюх.
- Да ты что, старый пройдоха все еще жив? Я уж думал он давно пошел на дно, учитывая состояние его первого корабля.
- Живее некуда. Да еще и второй такой же себе купил.
- При его-то талантах, он бы мог уже сколотить себе целый торговый флот. Помнишь как он на спор, продал поваренную книгу своего неграмотного судового кока заезжему терконскому буну, под видом тайного писания древнего колдуна.
- Такое не забудешь.
Компания вновь рассмеялась.
- Думаю, он присоединится к нам дней через пять, если конечно его корыта не развалятся по пути сюда, сказал Виг.
- Веселая намечается осень, - радостно произнес Курт.
- Мне даже становится немного жаль господина начальника городской стражи, - вставил свое веское слово Широн. – До этого только ты доставлял ему неприятности, а теперь у него действительно появится повод для головной боли.
- А что ты натворил? – сразу заинтересовался Виг.
- Да так, мелочи. Пьяная драка, с небольшой толикой магии, - ответил Курт. – Говорить не о чем.
- А что ты скажешь? - спросил Виг глядя на Макса. – Как тебе тут?
- Неплохо. Но я пока еще не во всем разобрался.
- Макс, случай уникальный, - влез уже изрядно захмелевший Курт. – Его подобрали сестры-наставницы в лесах Смура. Ничего не помнит, зато сила, какой поискать. К тому же сестры до сих пор ломают головы, пытаясь понять его способности. Представляешь?
Виг с интересом посмотрел на Макса.
- Не уж-то совсем ничего не помнишь?
Макс отрицательно покачал головой.
- Ничего. И так люди живут. Познакомишься, пообвыкнешься.
- Надеюсь, - согласился Макс.
Усилиями четверки, небольшой бочонок вина быстро пустел. Поговорив о том о сем, разговоры как это водится, перешли в область политики.
- А знаете, вот скажу начистоту. Как есть. Весь мир катится к Руку в его Тын, - говорил захмелевший и сомлевший Виг. Вам тут может это и незаметно. У вас тут все спокойно. Но у нас, на юге, это видно отчетливо. Такого еще никогда не было. А теперь. Нас, военных офицеров морского флота, отправляют сопровождать торговые караваны, что бы заработать денег. Как простых наемников.
- Вместо того, что бы раз и навсегда положить конец восстанию хушитов, нас заставляют промышлять наемничеством, рассеивая флот, лишь бы он держался подальше от дел внутри страны.
- Мой отец писал мне, что в уезде Ратанлур уже идет неприкрытая война, между теми, кто поддержал военный переворот и теми, кто остался верен администрации наместника.
- Армейские, пользуясь угрозой со стороны Мархуша, объявили по всей провинции военное положение. Ввели разорительный военный налог, а чтобы крестьяне не разбежались, запретили им покидать деревни. Даже в город они теперь ездят по специальным разрешениям.
- Уже сейчас в северо-восточных и восточных уездах вспыхнули крестьянские бунты. Народ бежит в Туран да в Теркон. Одно только радует. В Туране правит старый наместник, лур Зирон, дай ему Рук и Мильне доброго здравия и долгих лет жизни. Он все еще, хоть и формально, не признает развала империи и принимает беженцев как обычных граждан. Даже выделяет крестьянам незанятые земли в южных предгорьях Бортана. Земли там хоть и неважные, но это лучше чем ничего. И уж конечно лучше рабства.
- Рабства? – удивленно переспросил Курт.
- Да. Вот уже несколько лет, как оно появилось в Терконе. Где в открытую, где прикрытое «рабочими договорами» или «долговыми приговорами».
- Я слышал об этом, но не думал, что все настолько плохо, - подтвердил Широн.
- Все еще хуже. Лур, наместник, в Терконе уже давно правит лишь номинально. Делами в провинции заправляет совет бунов. А каждый бун, в своих владениях сам устанавливает законы. Появился спрос, появилось и рабство, особенно если учесть ситуацию в Мархуше или в Смуре и Крангуре.
- Говорят, - продолжал Виг, - что бедняки в Крангуре, сами продают своих детей работорговцам, лишь бы те не умерли с голоду. Правда, на востоке рабству все же пытаются придать видимость законности. Буны, скупившие по дешевке, а то и просто присвоившие все земли, сначала вводят непомерную для крестьян плату за использование земель, а потом ставят их перед выбором, либо уходить, либо подписать практически рабский трудовой договор. Некоторые пытаются заплатить и залезают в долги, но это лишь заменяет договорное рабство, на долговое. Вот люди и бегут, кто в леса, разбойничать, кто в соседние провинции. Но немногим удается оттуда выбраться. Их ловят, и продают. В южных уездах Каркон и Малур уже в открытую действуют невольничьи рынки, - Виг ударил кулаком по столу. – Продажные буны. Они думают только о золоте и власти. Им незнакомо слово честь.
Торгаши, лизавшие задницы имперским чиновникам дорвались до власти и упиваются ей. Они разорвали Теркон на части но им все мало. Грызясь, как стая волков в самом Терконе, они пытаются отгрызть себе жирные куски в других провинциях.
- Ты прав, - сказал Широн. – Недавно, я разговорился с одним торговцем, он поставляет корабельный лес из Аскола. Так вот, торговец этот, был раньше крестьянином в сабурском уезде Теркона. Лет десять-пятнадцать назад, когда все это началось, он понял, откуда дует ветер и всей семьей подался в Аскол. Он был одним из первых. Тогда, буны только делили власть в Терконе, и им было не до других провинций. Лард, так звали того торговца, по прибытии в Аскол был практически нищим, беженцем, имевшим лишь то, что смог увезти с собой на телеге. Все его богатство было в трех крепких парнях – его сыновьях, да в двух племянниках, переехавших к нему после смерти его сестры, убитой во время нашествия северян.
Он рискнул. На последние деньги, что у него были скоплены за всю жизнь и заняв сколько мог в долг, он купил провизии и на свой страх и риск отправился в голодный Смур и откровенно голодающий Крангур. Это было очень опасное путешествие. Чудовища, оставшиеся еще со времен нашествия монстров, во времена империи были вытеснены с обитаемого юга в барьерные горы, северяне видимо так же вытесняли их в сторону этой горной цепи.
Но все же несмотря на все опасности, Лард решил пойти по диким предгорьям. С большими трудами, ему все же удалось провести свой караван в Крангур, а главное вернуться обратно, избежав встречи с многочисленными бандами, орудовавшими в более населенных местах.
Это путешествие стоило ему жизней двух сыновей и племянника. Но вернувшись он стал очень богатым человеком. Выручка от каравана, позволила ему построить лесопилку и наладить поставку леса из Аскола.
Но, к сожалению, это лишь единичная история, закончившаяся относительно благополучно. Сотни других подобных караванов так и не вернулись домой, пав жертвой чудовищ или разбойников.
А сейчас, после того, как буны поделили власть, их отряды, можно даже сказать личные армии, охотятся за такими караванами. Извлекая баснословные прибыли из своей монополии на поставку еды в Крангур и Смур.
- Ублюдки, - прошипел Курт.
- Торгаши, дорвавшиеся до власти, оказались пострашнее нашествия чудовищ, - презрительно сказал Виг.
- Неужели никто не пытается противостоять бунам? – поинтересовался Макс.
- А кто? В других провинциях и своих дел хватает, а Смур и Крангур слишком ослаблены после нашествия северян, что бы силой противостоять армиям бунов.
- Но надо же что-то с этим делать, – неуверенно произнес Макс.
- Конечно, - вскочил Курт.
Почти опустевший к тому времени бочонок вина дал о себе знать. Курт закачался, но устояв на ногах, продолжил свою речь.
- Если уж мы не можем воевать против бунов, то, по крайней мере, можем выкинуть их из города, нам не нужны их товары, политые кровью рабов и оскверненные голодными смертями людей, - все больше распаляясь, кричал Курт.
- Правильно, бей их, - поддержал своего покачивающегося друга Виг.
- За мной, - вскочил Широн, зададим жару этим свиньям.
- Точно, жги их, пусть все сгорит синим пламенем, но в Ликуре они не получат и медяка за свои политые слезами и кровью товары, - поддержал идею Курт.
- Меня подождите, - крикнул Макс вдогонку бредущим в сторону дверей товарищам, пытаясь совладать с предательски закачавшимся под ногами полом.
Несколькими секундами позже, пошатывающаяся компания вывалилась из таверны на опустевшие ночные улицы города. Сотрясая воздух кулаками и угрозами, они направили свой нетвердый шаг в сторону речного порта. Туда, где стояли склады с товарами, поступающими по реке из внутренних территорий страны.
Глава 15.
Пробуждение давалось трудно. Превозмогая боль, переливавшуюся в голове, Макс с усилием разлепил глаза и сразу зажмурился. Свет вызвал новую волну боли и головокружения. Минутой позже, Макс вновь попытался открыть глаза, но наученный предыдущим опытом делал это медленно и осторожно.
Дождавшись, пока зрение прояснится, а комната прекратит вращаться и раскачиваться, Макс осмотрелся. Он лежал на кровати в своей комнате. В окно проникал рассеянный утренний свет. Вспомнить, как он оказался здесь Максу не удалось. Последнее, что он смог вспомнить из событий вчерашнего вечера, а скорее уж ночи, было то, что они куда-то идут по темным улицам города.
Попытавшись припомнить что-то еще, Макс осмотрел себя. Беглый осмотр выявил, что спал он в одежде. Увидев прожженную дыру в рукаве, Макс вспомнил, что нес факел, взятый неизвестно откуда. И тут его озарило воспоминание, да такое, что он едва не слетел с кровати. Макс вспомнил, куда направлялась их разгоряченная выпивкой кампания. Они хотели спалить склады бунов и их торговый дом в речном порту. Однако, вспомнить удалось ли им это выполнить, Макс никак не мог.
В дверь постучали. Не дожидаясь его ответа, дверь открылась и на пороге возникла разгневанная Нилен.
- Мы поговорим потом, - не удосужившись поприветствовать его, она сразу перешла к делу. – Мать-настоятельница хочет видеть тебя. У тебя есть час, чтобы придать себе приличный вид и предстать перед ней.
Закончив Нилен вышла, громко хлопнув дверью на прощание.
Необходимость что-то предпринять подстегнула Макса. Быть может нервное возбуждение, а может и визит Нилен, поспособствовали тому, что тяжкое похмелье стремительно улетучилось. Мысли прояснились и понеслись с бешеной скоростью:
- Что ж такое мы вчера учинили, не уж-то мы и правда, устроили пожар в речном порту. Или все же не успели? Идти было далеко, а мы были сильно пьяны. И как я попал сюда?
За ответами, Макс решил пойти к Курту, что бы возможно выяснить, в чем ему придется каяться перед настоятельницей.
Состояние, в котором Макс застал Курта, подтвердило его опасения, что новых сведений об их вчерашней гулянке, от него получить будет трудно. Отекшее лицо, заплывшие глаза и помятый вид лежащего на постели, показывали полную неспособность Курта вести диалог. Все, что Максу удалось добиться от него, это утверждение, что он так-же как и Макс не помнит ничего случившегося после того как они вышли из таверны.
Оставив попытки прояснить память Курта, Макс вернулся к себе и стал приводить себя в порядок. Умывание, бритье и переодевание, заняли еще десять минут. В оставшееся до назначенного часа время, Макс успел зайти в столовую и слегка перекусить. Хотя еда и не принесла удовольствия, зато кружка крепкого горячего чая приободрила и утолила жажду.
В назначенный час, Макс стоял у двери настоятельницы, готовый понести заслуженное, а может и не очень заслуженное наказание.
- Войдите, - пригласила Макса сестра Лангер.
Поднявшись, Макс глубоко вдохнул и шагнул в проем двери.
Под пристальным взглядом настоятельницы Макс почувствовал себя неуютно. Молчание затягивалось. Наконец Тилана кивком отпустила сестру Лангер.
- Ну что ж, - начала настоятельница. – Вижу, знакомство с Куртом не пошло тебе на пользу. Этот негодник, способен кого угодно втянуть в неприятности и сомнительные авантюры.
Макс молчал. Не смея нарушить воцарившуюся в комнате тишину.
- Скажи мне, какая муха вас укусила, что вы, четверо пьяных остолопов пошли в район речного порта, с твердым намерением устроить там погром и пожар? – поинтересовалась Тилана.
Макс, как мог, пересказал ей разговор в таверне.
- Понятно, - протянула настоятельница. – Ваше счастье, что сержанту и его отряду городской стражи хватило ума остановить вас. Неизвестно чем бы кончилось дело, если бы он не додумался вызвать дежурного мага из городского департамента охраны правопорядка, что бы тот усыпил вас.
Макс непонимающе посмотрел на Тилану. Причем здесь маг?
- Сержант узнал Курта, - пояснила она. – Вы были в таком состоянии, что вполне могли устроить драку, а то и что похуже. А драка с магами в центре города, вполне могла пагубно отразиться как на отряде городской стражи так и не самом городе.
- Значит, до речного порта мы все же не добрались, - облегченно вздохнул Макс.
- К счастью, - подтвердила Тилана. – Ты же понимаешь, что устроив погром, вы бы поставили и орден и Ликур с тяжелое положение. Это могло бы стать поводом для начала войны, по крайней мере торговой. А с Терконом, как бы нам ни было отвратительно то, что там происходит, Ликур вынужден жить в мире.
- Но почему? – воскликнул Макс. – Если вы знаете о том, что там творится, почему вы не вмешиваетесь? Это же ваша страна, люди разделяющие вашу веру.
- Все не так просто. Сядь. Я расскажу тебе. Ты знаком только с одной стороной вопроса, той, которую узнал от Вига и Широна. Я хочу обрисовать тебе ситуацию в целом.
Да, терконские буны зашли слишком далеко. Но мы не всесильны. На территории Теркона, положение нашего ордена и ордена бога-отца Руда, становится все более и более шатким. Нас пока еще терпят, но боюсь, это продлится недолго. Буны, бывшие торговцами и лишенные власти во времена империи, после ее падения смогли подчинить себе зашатавшееся и ослабленное правительство провинции. Они не были элитой страны, но теперь стали ею. Они упиваются своим могуществом и наслаждаются им. Но, в отличие от имперских чиновников, офицеров и церковной элиты, у них нет чувства ответственности перед народом. Их просто не готовили к этому. Для них люди, это всего лишь стадо, источник дохода и развлечений. Человек оценивается лишь толщиной его кошелька.
Они признают только одну власть – власть денег, а ощущение полной безнаказанности за содеянное, задавило в них остатки человечности.
Именно поэтому, они ненавидят и стараются уничтожить все, что может ограничить их всесилие. Для этого они нанимают армии. Но самое страшное в том, что они, лишенные контроля, все активней нарушают древние законы, используя магов в своих личных целях.
Из тех храмов и монастырей, что еще действуют в Терконе, нам сообщают дурные вести. Появилось множество волшебников ренегатов, колдунов, тайно практиковавших еще во времена империи, а то и просто полусумасшедших шарлатанов и проповедников, предлагающих свои услуги бунам. Раньше, если бунам и удавалось заполучить в свое окружение настоящего мага, то он, воспитанный и обученный в храме, следовал закону, отказываясь наносить вред людям. Но сейчас, и это особенно тревожит нас, буны все активней ищут одаренных детей. Среди рабов или захватывая их силой.
С помощью шарлатанов и деревенских колдунов они обучают их и подчиняют себе. Такие маги, молодые и лишенные морали, не обладающие истинным знанием, особенно опасны, ибо они часто сами не ведают, что творят и какие силы используют.
- Но надо же что-то делать. Рано или поздно вам придется вмешаться, - сказал Макс.
- Да, но время пока не пришло. И уж точно могу тебе сказать, что погром в речном порту, это не то вмешательство, которое требуется в данной ситуации, - ответила Тилана.
- Но люди страдают и гибнут. И чем дальше, тем труднее будет это изменить. Если все обстоит так, как вы сказали, то чем дольше вы тянете с вмешательством, тем сильнее становится противник.
- А ты умнее, чем кажешься. Да, ты прав. Но мы пока не готовы, у ордена вообще нет армии. Буны уже сейчас слишком сильны, что бы выступать против них в одиночку. Несмотря на все внутренние раздоры, они сразу сплотятся, едва почувствуют внешнюю угрозу.
- Значит, нужны союзники, - подытожил Макс.
- Правитель Ликура на нашей стороне, но он не ввяжется в войну. Даже торговую.
- А Силур? А Туран и остальные? – спросил Макс.
- Дело в том, что Теркон контролирует потоки товаров. Для войны, нужна сталь. А она идет в основном из Смура. В горах Ри-кор, разделяющих на юге Туран и Ликанор, а так же Туран, Силур и Теркон на юго-западе, есть старые рудники, но они почти исчерпаны. Большая часть их находится в объятом месежами и смутой Силуре. А те, что есть со стороны Турана, не могут обеспечить даже его собственных потребностей в железе.
- Неужели нет других мест? – спросил Макс.
- Есть одно, - ответила Тилана. - Когда начались перебои с поставками стали из Смура и цены на железо взлетели, были отправлены экспедиции на север Аскола. Там, в предгорьях Барьерного хребта, были найдены залежи руды, но там есть другие сложности.
- Какие?
- Нилен рассказывала тебе о нашествии чудовщ?
- Да, - кивнул Макс.
- Так вот, - продолжила Тилана, - во времена империи, они вытеснялись на север. Их активно уничтожали на обитаемых землях юга, но на севере, охота велась не слишком активно. Их перебили в более-менее обитаемых районах, а в глухие места и в горы, было послано всего лишь несколько экспедиций. Во времена империи была пограничная стража и служба егерей, занимавшаяся отловом и уничтожением тех мутантов и монстров, что проникали на населенные земли, но планомерного истребления как на юге не происходило.
Теперь же, северные территории Аскола вообще не охраняются. Эти твари расплодились и частенько проникают далеко на юг. На севере же их очень много.
- Да, нам довелось столкнуться с ними во время нашего пути сюда, - согласился Макс.
- На тех выработках, сейчас, работают заключенные, уголовники из Турана, Ликура, Аскола и до недавнего времени Силура. Те места опасны для человека. Проблема даже не в том, что бы добыть руду или переплавить ее. Основная трудность в том, что бы доставить ее на побережье, в небольшой порт Блонк, откуда чугун уже без особых трудов можно вывезти на кораблях.
За те двенадцать лет, что существует колония каторжников, там погибло множество людей. Каждый караван везущий железо охраняется, но это не спасает от жертв. Несколько караванов были потеряны полностью, и ни одно такое путешествие не обходилось без потерь из числа ссыльных или охраны.
Зимой, несмотря на то, что многие чудовища впадают в спячку, происходили самые страшные случаи.
Дважды колония стояла на грани уничтожения, а один раз была потеряна. В голодные зимы, варши, горные обезьяны и либасы, большие насекомые, размером с собаку, сбиваются в огромные стаи и нападают на все, что могут употребить в качестве еды.
Пять лет назад, зимой, колонию уничтожили именно они. Из пяти тысяч заключенных и восьми сотен охранников, выжило только четверо, которым удалось спрятаться и пробраться в обитаемые земли Аскола.
- Но рудник все еще действует? – уточнил Макс.
- Да, его восстановили. Без него, мы бы уже давно стали заложниками Теркона в поставках стали.
- Но ведь не только сталь и другие ресурсы решают исход войны? Есть ведь армии? У Ликура и Турана. Разве буны смогут противостоять армиям двух провинций? – поинтересовался Макс.
- У туранского наместника и без того хватает забот. А на счет ликурской армии, мы же были частью империи. Вся армия, это лишь остатки гарнизона, посланного для защиты провинции во времена вторжения северян. Мы не готовились к войне.
Это буны, решающие междоусобные конфликт с помощью силы, постоянно воюя, все увеличивают свои армии, за счет наемников из остатков северных орд, осевших на бывших землях империи и остатков последней имперской армии.
- А Силур? Виг говорил, что там есть немало военных, которые остались верны империи, - задал вопрос Макс.
- Они в меньшинстве. Их немало, но они разрозненны. Тех же, кто колеблется, буны золотом и посулами, склоняют к тому, что бы поддержать зачинщиков переворота. Силур не станет поддерживать нас, если мы начнем войну против бунов.
- Значит, выхода нет? – разочарованно спросил Макс.
- Пока, но не сомневайся, мы его ищем, - успокоила его настоятельница. – Ладно. Думаю, ты в полной мере осознал возможные последствия своего проступка.
В наказание, тебе и Курту на месяц запрещен выход в город. Иди.
Макс поднялся. Поклонившись, он покинул кабинет настоятельницы.
Тилана, оставшись в одиночестве, подошла к резному секретеру, извлекла оттуда графин, наполненный багрово-красным туранским вином. Налив себе бокал она вновь вернулась за стол и глубоко задумалась.
Десятью минутами позже, Тилана вызвала сестру Лангер.
- Позови ко мне сестер Валису и Марну, - приказала она.
Допив вино, Тилана задумчиво вертела бокал в руках, ожидая прихода старших наставниц.
Глава 16.
- Вы, в самом деле, верите в эти пророчества, выжившего из ума старика, прожившего более тысячи лет за стенами обители ордена Руда? – поинтересовалась Валиса.
- Не важно, во что я верю. Но я знаю одно. Страна стремительно летит в бездну хаоса. Под угрозой находится само существование наших орденов и истинная вера. Я! Крайняя в длинной цепи настоятельниц этого храма, существующего со дня сотворения этого мира. И я не хочу оказаться последней! – проговорила Тилана.
- Думаю, сестре Валисе стоит знать, что тот пророк, из главного храма Руда в горах Мар, не одинок в своих предсказаниях. За время моего путешествия по стране, мне доводилось частенько слышать подобные пророчества. Все они сходятся в том, что в наш мир пришел новый властелин, посланец богов, - заговорила сестра Марна. – И народ, доведенный до отчаяния, хватается за них, как за последнюю надежду на лучшую жизнь.
- Я слышала о них. Так же как и о том, что народ, видя как буны, сжигают храмы и изгоняют священников, теряет веру в могущество богов. И им не объяснишь, что боги, не могут нарушить собственный закон и вмешаться в происходящее, - ответила Валиса. – Люди все больше верят доморощенным проповедникам и лжепророкам, порочащим имена Руда и Мильне. Есть и те, кто начинает почитать Проклятого Рука.
- Все это так, но эта надежда, эти пророчества, возможно, наш последний шанс. Да и Макс подвернулся нам очень уж кстати. Не верю я в такие совпадения. Думаю, стоит допустить мысль о том, что пророчества не так уж и ошибаются, провозглашая пришествие нового властелина, - продолжала Марна.
Валиса лишь скептически хмыкнула.
- И как по-вашему, соотносится пьяный дебош, с образом властелина и посланца богов? – спросила она.
- Он же человек. А мысли богов недоступны простым смертным, - с непоколебимой уверенностью продолжала Марна. – Вера. Только она может оправдать всю нашу жизнь.
- Хорошо, допустим, он тот о ком гласит пророчество или Мы сделаем его таковым, но как по-вашему, он сможет стать властителем? Настроение и поддержка народа это конечно хорошо, но не это делает человека императором. Народ темен и глуп. Он поверит всему, что подадут ему должным образом. Нам нужно что-то более существенное, - прагматично заметила Валиса.
- А это уже наша с вами задача. Обеспечить Максу приход к власти в стране. Он может стать всего лишь символом веры, а остальное зависит от нас, - окончила разгоравшийся спор Тилана.
- И как нам это устроить? Сказать, не значит сделать, - продолжала Валиса.
- Вот уже несколько лет я веду переговоры с нашими братьями по вере из ордена Руда, а так же с некоторыми влиятельными людьми, на тему того, что делать, что бы стране удалось избежать хаоса темных времен. До этого момента, у нас не было подходящей кандидатуры, в меру нейтральной и незаинтересованной, что бы устроить всех. Думаю, Макс может стать тем самым кандидатом, которого поддержит большинство заинтересованных в стабилизации ситуации в стране.
- Вы настолько в нем уверены настоятельница?
- Пока нет, но думаю, другой возможности нам не представится. Что ты скажешь о нем Валиса? Ты сможешь повлиять на него в случае необходимости?
- Нет. Как ни прискорбно это осознавать. Конечно, времени прошло не так много, но даже того, что было на занятии мне достаточно, что бы прийти к этому выводу. То, чем он обладает, слишком чуждо всему тому, с чем мне приходилось иметь дело. Я могу лишь отчасти понимать, что происходит с ним, а уж повлиять, да еще и так, что бы он этого не заметил, боюсь это мне не по силам.
- Значит, остается Нилен и немагические воздействия. Не густо, но и с этим можно работать. С Максом пусть поработает Силина, она неплохая наставница и эксперт по немагическим воздействиям на психику, а сама займись Нилен. Усиль ее эмоции. Но сгармонируй их так, что бы ее чувство долга не перевесило влюбленности. Ее раскаяние будет нам на руку. А связь с Максом, позволит оказывать на него опосредованное влияние.
- Но мы потеряем ее. И это жестоко. Она будет страдать. Если вы это сделаете, она всю жизнь будет раскаиваться и считать себя предательницей веры, - возразила Марна.
- Что такое потеря одной младшей наставницы и даже ее страдание, когда на кону само существование ордена, страны и веры, - твердо ответила Тилана.
- Я не одобряю ваших методов. Но принимаю их мать-настоятельница. Но прошу, подумайте над этим еще раз, - сникла Марна.
- Я подумаю. А пока, начинайте действовать. Тебе Марна, придется отправиться в Туран. Пока у власти старик Зирон, Туран останется нашим союзником несмотря ни на что. А я займусь наместником Ликанора и свяжусь с нашими братьями, что бы скоординировать наши действия. Но для начала, мне надо еще раз пообщаться с нашим кандидатом. Фарина поможет мне в этом.
- Вы хотите посвятить ее в наш план?
- Нет. Чем меньше людей будет знать о том, что происходит, тем лучше для дела.
На этом совет был закончен.
Маленький камешек, лежащий на склоне, качнулся, потревоженный взлетевшей птицей, и покатился вниз, набирая скорость….
Оставшись в одиночестве, настоятельница задумчиво перебирала бумаги, разложенные на столе. Среди отчетов и бухгалтерских документов, ожидавших ее высочайшей подписи, были и донесения из многочисленных храмов богини Мильне, разбросанных по всей территории бывшей великой империи. Некоторые отчеты ужасали, несмотря на сухую, деловую манеру изложения. Донесения, полученные с западных рубежей, больше походили на последние отчеты капитанов с гибнущих кораблей. Многие из тех храмов, которые отправили эти отчеты, сейчас уже вероятней всего не существовали.
Мрачное выражение на лице Тиланы, поступило вновь. Сейчас, когда она оставалась одна, не было нужды скрывать от подчиненных истинное положение дел за маской благостности на лице. Отложив бумаги, мать-настоятельница устроилась в кресле поудобней. Взгляд ее утратил фокусировку. Сознание отправилось в поиск, поиск того, кто был надежным другом и соратником на протяжении последних трех сотен лет. Начиная с того момента, как она надела на свой палец кольцо главы ордена Мильне.
- Доригон, - воззвала настоятельница в черную пустоту пространства.
Имя, соединившись с образом высокого худощавого человека в мантии, окутанного сияющей аурой, ярким всполохом умчалось в бесконечность. Тилана застыла, ожидая ответа.
- Я здесь. Чего хочет светлейшая сестра? – пришла мысль-образ. Нет, не слова, точнее не просто слова, а слова не родившиеся, не высказанные, состоящие из чувств и ощущений.
- Есть новости. Что будем делать? – это были лишь короткие фразы, но в тех образах, что сопутствовали им, Тилана и рассказала обо всех событиях последних недель, и выразила свои сомнения относительно Макса и Нилен, и представила свое видение путей, которыми можно решить проблемы.
- Я подумаю, - пришел ответ. – Мне надо связаться с нашими людьми.
К этому ответу примешивалось и чувство одобрения, и обеспокоенность, что Макс может впоследствии, не подойти, желание узнать о нем подробней. Так же была и неяркая, но отчетливая уверенность, что Макс, по крайней мере на данный момент, действительно может стать тем самым кандидатом на пост нового Властителя, который устроит всех. Было так же и более ярко выраженное одобрение Макса, в качестве посланца богов, предсказанного пророчествами.
Выйдя из транса, Тилана потянулась и, встав с кресла, направилась к двери.
Вернувшись к себе, после разговора с настоятельницей, Макс пристроился на широком подоконнике. Когда он шел к себе, его остановила невысокая, черноволосая сестра, представившаяся Фариной. Известившая Макса о том, что завтра им предстоит очередное занятие. А сегодня, он должен подумать и самостоятельно потренироваться. Упражнение было уже знакомым. Концентрация внимания и попытка осознания окружающего, даже не осознания, а понимания через созерцание.
До самого обеда Макс пялился на различные предметы обстановки или в окно, пытаясь слиться с ними сознанием и постигнуть их сущность. Не добившись ничего, кроме возвращения тупой головной боли, Макс плюнул на это занятие и отправился в столовую. Там он и встретил Курта.
Курт, с мрачным видом ковырялся в тарелке жаркого. Получив свою порцию, Макс присоединился к нему.
Глядя на выражение лица Курта, Макс понял, что он так же пережил неприятную беседу, на тему пьянства и вчерашних похождений.
- Месяц домашнего ареста, - проговорил Макс, - а так у тебя?
- Аналогично, плюс усиленные занятия и работа в архиве.
- Ну, с занятиями ты не одинок. Думаю, теперь за меня возьмутся в серьез.
- Сочувствую.
Разговор не клеился. Односложные фразы и долгие паузы. Покончив с обедом, Макс отправился поискать Нилен. Побродив по коридорам и поговорив с дежурной сестрой, он понял, что Нилен он не найдет. Толи она сама обижена на него за вчерашние подвиги и не желает его видеть, толи ей досталось он начальства, за такие похождения ее подопечного, а может и то и другое сразу.
Решив, что единственный выход это подождать, Макс вернулся в свою комнату и вернулся к тщетным попыткам постижения и осознания.
Лучи закатного солнца окрасили гребень западной стены цитадели в алый цвет. В дверь постучали. На пороге стояла Нилен.
Лицо ее выражало отчаяние и решимость, а в глазах застыли надежда и грусть.
Войдя в комнату, Нилен присела на кровать рядом с Максом.
- Что с тобой? – озабоченно спросил Макс, вглядываясь в лицо Нилен. – Я огорчил тебя? У тебя неприятности из-за меня? Прости, я не хотел тебя огорчать. Я сам виноват в том, что случилось этой ночью, в этом нет твоей вины.
- Нет, не в этом дело, хотя ты действительно поступил глупо, - наконец ответила Нилен. – Дело во мне. В том, что я чувствую, когда вижу тебя, прикасаюсь к тебе. Этого не должно было случиться, но случилось, я оказалась слишком слаба, все, чему меня учили, рушится. Я недостойна быть сестрой наставницей, - голос Нилен дрожал.
- О чем ты? Ты прекрасная наставница.
- Нет, нет, ты не понимаешь.
Макс привлек дрожащую Нилен к себе. Всхлипнув пару раз, она затихла, уткнувшись в его плечо. Затем, она подняла голову. Взгляды встретились. Макс завороженно смотрел в огромные, синие глаза, блестящие от слез. Потом, он ощутил соленое прикосновение губ Нилен к своим губам. То, чего ему не удалось достичь, за целые дни тренировок сознания, произошло. Окружающий мир сузился до ощущения легкого касания губ и пропал. Остались только они, плывущие во всполохах огней эмоций и всплесках ощущений.
Уже не осознавая происходящего, Макс сжал Ниден в объятиях и увлек за собой.
Комната погрузилась во мрак, освещаемая лишь рассеянным светом звезд, проникавшим сквозь распахнутое окно. Макс зашевелился, приходя в себя. Возвращаясь в реальность и неведомого ранее хаоса эмоций и ощущений. Слыша легкое дыхание Нилен, чувствуя, как оно касается его покрытой испариной груди. Нилен пошевелилась и затихла. Осторожно убрав ее руку, Макс встал с кровати и напился.
Вернувшись, Макс залюбовался совершенством светлевшего на темном бархате порывала тела. Еле различимое в окружающей тьме, оно казалось, испускает свой собственный свет.
Почувствовав его взгляд, Нилен открыла глаза.
- Обратного пути нет, - тихо произнесла она. – Я люблю ТЕБЯ.
- Теперь я знаю, как назвать то, что я ощущаю при мысли о тебе, - ответил Макс.
Их губы вновь слились в поцелуе, разрушая иллюзорность окружающего мира.
Глава 17
Невысокая, темноволосая сестра Фарина привела Макса в задрапированную черным комнату. Сквозь тяжелые портьеры закрывавшие окна, в комнату не проникал ни единый луч яркого дня стоявшего за окном. Две тонкие свечи, стоящие по краям небольшого круглого столика в центре комнаты, едва-едва разгоняли царящий там мрак.
Взгляд Макса приковал к себе прозрачный шар, неподвижно зависший между свечами, над серединой стола. Повинуясь жесту сестры Фарины, Макс прошел к столу и сел перед ним на стул с высокой жесткой спинкой. Сестра села напротив. Тут Макс понял, что его смущает в этом шаре. При всей его кажущейся прозрачности, свет свечей как то странно преломлялся в нем, как то неправильно. Казалось, он проходит сквозь шар, не встречая сопротивления. Не оставляя даже бликов на поверхности, однако, когда сестра Фарина села напротив Макса, в шаре не появилось даже намека на движение.
Удивленный Макс всмотрелся в шар внимательней. Свет мягко обтекал прозрачность сферы, оставляя нетронутыми ее черные глубины. Чернильно-черная глубина шара завораживала, притягивая взгляд.
Дав Максу время как следует рассмотреть шар и удовлетворить первое любопытство, Фарина произнесла:
- Это – шар воспоминаний. Он помогает заглянуть в глубины памяти человека и увидеть то, чего человек не может или не хочет вспоминать. Нередко так случается, что в своей жизни человек совершает что-то ужасное или становится очевидцем событий, о которых его сознание предпочитает забыть. Бывает и так, что человек просто забыл или ему в этом кто-то помог.
- А сейчас, мы попробуем выяснить, что скрывается в твоей памяти, - сказала Фарина и придвинулась ближе к столу.
- Посмотри в глубину шара. Расслабься. Просто смотри.
Голос Фарины звучал все более отдаленно. Максу показалось, что в какой-то момент, шар превратился в бездонный черный колодец, куда его неодолимо влечет. Он летел куда-то вниз. Или вверх. А может падал.
Чернота сменилась ровным белым светом. Отступила, сконцентрировалась в одном месте, превратившись в черную матовую поверхность небольшой сферы. Отстранившись от нее, Макс увидел, что стоит в окружении черных панелей. Что-то тихо гудело. За панелями обнаружилась большое помещение, стены которого были сплошь из тускло-серого металла. Помещение наполняли непонятные, но смутно знакомые ящики и короба, соединенные гибкими черными или разноцветными жгутами. На поверхностях этих коробов то и дело вспыхивали и гасли сотни разноцветных огоньков. На некоторых из них, ярко светились экраны, заполненные ломаными линиями разных цветов.
А еще, Макс знал, что рядом с ним, в этой странной комнате, точнее большом зале, находится кто-то еще. Обернувшись, Макс увидел женщину в сером комбинезоне. Макс попытался шагнуть к ней, заговорить, спросить, где он и что происходит. Но тут свет померк. Снова пришло тошнотворное головокружение падения в ничто, длившееся вечно.
Макс вновь оказался на стуле, перед прозрачным шаром, посреди задрапированной черным комнатой. Он тяжело дышал. По телу пробегала дрожь. Ощущение было таким, как будто его мозг только что вывернули на изнанку. Постепенно дрожь и тошнотворное головокружение прекратились.
- Что это было? Что со мной? – спросил он.
- Ты посмотрел в шар, - ответила Фарина.
- И что там было? Почему я ничего не помню?
- Боюсь, на этот вопрос я ответить не в силах. Отдохни пока. А вечером зайди к матери-настоятельнице. Возможно, она сможет ответить на твои вопросы.
Макс поднялся и побрел к двери на подгибающихся ногах. С каждым шагом слабость отступала. К тому моменту, как он дошел до двери, его походка приобрела уверенность.
Выйдя в коридор, Макс направился в свою комнату, ощущая звонкую пустоту в своей голове. Мысли коротко вспыхивали и гасли. Краем сознания Макс отметил, как изменился свет за окнами коридора. Судя по теням, он провел в черной комнате не менее трех-четырех часов.
- А вот это действительно некстати, - произнесла Тилана, задумчиво глядя в окно. – Ты уверена, что он ничего не вспомнит?
- Думаю нет. Но с ним ничего нельзя сказать наверняка, - ответила Фарина.
- Что же это за место и чем он там занимался? Думаю, он все же был магом, об этом говорят и его способности. Только очень странным магом. А что за женщина? Ты что-нибудь уловила?
- Нет. Это было лишь мельком. Я даже не могу ее описать. Он видел ее только краем глаза. Ее присутствие скорее ощущалось, чем виделось.
- Значит, работал он сам, чем-бы он ни занимался в той странной комнате. Как это некстати. Нет. Он не должен ничего вспомнить. Это может подорвать миф о нем, как о посланце богов. Ну да ладно. Ступай. Дальше им займется Силина.
- Слушаюсь мать-настоятельница.
Фарина поклонилась и вышла. Едва за ней закрылась дверь, Тилана резко встала. Подойдя к окну, она посмотрела во двор. За окном стоял солнечный денек, последний аккорд уходящего лета. В такой день хорошо сидеть где-нибудь на травке, в окружении друзей, а не заниматься решением глобального мирового обустройства. Вздохнув, настоятельница вернулась к своему креслу и закрыла глаза, входя в транс.
Доригон уже ждал ее. Едва ощутив пространство, раскинувшееся вокруг, она ощутила его ожидающее присутствие.
- Он не тот о ком говорят пророчества, - ответила она на невысказанный вопрос. – Фарина вытянула из него кое-какие воспоминания.
- Странное место, - возникла мысль Доригона спустя несколько мгновений, - никогда такого не видел. Это все что он вспомнил?
- Его воспоминания что-то блокирует. Когда Фарина попыталась проникнуть дальше, их выбросило из колодца памяти.
- Тогда может и не стоит беспокоиться? Если его воспоминания закрыты, то он будет именно тем, кто нам и нужен. Но на всякий случай, активируй его ученический амулет. Во избежание так сказать случайностей.
- Не уверена, что это поможет, его способности слишком чужды тому, что мы знаем о природе силы, но все же попробую. А как твои переговоры?
- Через капеллана флота, я вышел на адмирала Фалькора. Он поддержит нас. Возможно ему так же удасться повлиять на представителей старой гвардии не поддержавших переворот и сохранивших нейтралитет, отсиживающихся в своих вотчинах. Буны Карсол, Марон и Даркин так же готовы поддержать нас, но скрытно. Умеренное крыло бунов понимает, что дальше так продолжаться не может, но они не готовы пойти против совета. Однако они хотят гарантий своего статуса в случае удачи.
- Думаю, мы сможем это им гарантировать при условии их лояльности. А что там в Бранте и Смуре?
- Правители этих провинций готовы поддержать все, что облегчит им положение. За это можешь не беспокоиться. Меня больше волнуют колдуны хуша, активно проникающие в Теркон под видом советников бунов. Они же производят обучение детей наделенных даром, которых бунам удается заполучить в свое распоряжение. Это уже не шарлатаны и деревенские ведьмы. Они могут представлять угрозу. Их методы отличны от наших, но это вовсе не значит, что они слабы. Пока что их не так много, но боюсь, год-два и они подготовят тех, кто сможет бросить вызов могуществу орденов.
- Дурные вести. Стало быть, надо действовать, пока не стало слишком поздно. Я думаю, начинать надо с Силура. Ни Ликанор, ни Аскол не обладают достаточной военной мощью. А Туран блокирован поддержавшими переворот в Силуре. Хотя в горах и идет подспудная гражданская война.
- Вот об этом я и хотел тебя предупредить. Мне стало известно, что совет бунов санкционировал Тиронта и нескольких его приятелей помельче, ввести войска в горы, якобы для подавления восстания в долинах пограничья, принадлежащих дружественной Теркону хунте, а так же для пресечения контрабанды в Туран. На деле же они хотят, как я понимаю, отрезать Туран.
- Да, мне приходили такие известия. В Туране тоже не все так спокойно как хотелось бы. Зирон пока держит все под контролем, но напряжение растет. Агенты бунов, под видом торговцев, обхаживают провинциальную знать в уездах. Боюсь, если с Зироном что-то случится, то Туран вспыхнет как хорошо просмоленный факел. Хотя, если не появится альтернативы, то это все равно рано или поздно произойдет.
- Думаю, это произойдет скорее раньше, чем позже. У нас есть от силы пара месяцев, до того, как войска Тиронта блокируют перевалы Ри-кора. А дальше, вопрос свержения Зирона и расчленения Турана будет решенным.
- Я отправила Марну ко двору Зирона. Она присмотрит, чтобы он, не скончался скоропостижно от какой-нибудь «неизвестной болезни» и предупредит о вторжении. Она уже отправлена в Малис.
- Тогда решай быстрее вопрос с нашим новым «властителем». Так или иначе, но нам надо удержать хотя бы часть перевалов Ри-кора, иначе мы потеряем Туран еще до прихода зимы. А возможно и весь южный Ликанор.
- Тут есть еще одна загвоздка. Орден не может поддерживать Макса напрямую. Так же, как и Ликанор. Если мы его будем поддерживать слишком явно, Теркон объявит нам войну, которую нам боюсь не выиграть. Я думаю отправить его в изгнание. Под благовидным предлогом.
- Но у нас мало времени.
- Я уже договорилась с начальником гарнизона и правителем Ликанора. Они не будут противодействовать переходу военных и стражи к Максу и расценивать это как дезертирство. Да и закроют глаза на законы о боевом и гражданском оружии. В храмы дано распоряжение, вести подготовку населения и оказать посильную помощь ополчению. Меня больше волнует, как подвести самого Макса к нужным нам целям и задачам. Хотя за нас уже поработал один капитан силурского флота. Думаю, с этим мы тоже справимся. Вот только время….
- Время…. В любом случае извести меня, когда вы начнете. Для придания легитимности происходящему, я хотел бы отправить нашему протеже один подарочек.
В ответ на невысказанный вопрос Догирон добавил, - Меч Силура. Меч первого императора.
- Но как? Он же был утерян.
- Есть немало утерянного в подвалах цитадели нашего ордена, - заискрилась весельем усмешка главы ордена Руда.
- О, это будет ценный подарок. Жать только Макс не сможет им воспользоваться.
- Важен символ, а не предмет.
- Тогда, до скорого брат.
- Да помогут нам боги, сестра.
Нилен пряталась ото всех в удаленном закутке обширного книгохранилища. Мысли о том, что произошло ночью, неотступно преследовали ее. Еще совсем недавно, ее жизнь казалась такой простой и предопределенной. А теперь. Что же с ней будет. Возможно, никто из старших сестер еще не догадался о том, что с ней произошло. Но она отчетливо понимала, что это продлится недолго. Да и какое это имеет значение. Главное то, что она сама это знает.
Она предала. Предала обитель. Предала сестер. Разорвала обеты. Предала орден.
Предала Богиню Мильне. Свою любовь к ней, обещанную многие годы назад и отдаваемую без остатка до вчерашней ночи.
Теперь все кончено. Никогда более она не сможет войти в храм. Не сможет войти в лоно богини и слиться с ней. Вчера она разорвала пуповину обетов и послушания. Променяла любовь к богу на любовь к смертному. Все, что ей теперь остается, лишь раскаяние и мольбы о прощении.
Но все же, все же, если бы ей пришлось выбирать снова, она все равно поступила бы так же, как и вчера.
Отчаяние и раскаяние, терзавшие душу Нилен, сменились всепоглощающим счастьем. Теперь Макс ее солнце. Он ее мир. И будь что будет.
Нилен решительно отложила книгу, повествующую о судьбе сестры Диколь, изгнанной из ордена за предательство веры. Встав, Нилен отправилась в свою комнатушку младшей сестры-наставницы. Сестра Валиса не поручила ей на сегодня никакой работы, будто догадываясь о происходящем в душе Нилен.
Придя к себе, Нилен бросилась на постель, зарылась головой в подушку и тихо заплакала, пытаясь выплеснуть переполняющие ее эмоции и найти в слезах ответ на то, что ей делать дальше.
- Все идет так, как вы и хотели мать-настоятельница, - задумчиво произнесла сестра Валиса и посмотрела на Тилану. – Я настроила Нилен на нужный лад. Когда вы хотите отправить ее и Макса в изгнание?
- Думаю, через несколько дней. Я жду прибытия одного человека из ордена Руда.
Сестра Валиса вопросительно подняла краешек брови.
- Это все, - отрезала Тилана.
- К тому же надо дать сестре Силине хотя бы день-другой поработать с Максом.
- А что мне делать с Нилен? – спросила Валиса.
- Придержи пока ее. Максу не стоит сейчас отвлекаться. Мы ограничены во времени.
- Будет исполнено.
Вот уже три дня Макс провел в уединенном замке, стоявшем на северном берегу Лам. Два кошмарных дня усиленного выворачивания его мозгов силами сестры Силины. Пользуясь коротким перерывом в изнурительном мозговом марафоне, Макс тупо таращился на трехметровый пролом в толстой каменной кладке стены. Это был один из двух результатов, которые ему удалось достичь под руководством Силины. Второй – оплавленный каменный фонтан, остался во внутреннем дворике древней крепости, которую орден богини Мильне использовал в качестве тренировочной базы для трудноуправляемых воспитанников или воспитанников, чьи способности проявлялись стихийно.
Доведенный до полубезумного состояния мозг, периодически накручиваемый до предела стараниями Силины, разгоняемый ее умело подобранными словами до грани едва ли не истерики, прорывался выплеском силы, столь же неуправляемой, сколь и разрушительной. За все это время, Максу так и не удалось не то что бы повлиять, но даже почувствовать поток этого самого могущества, о котором твердила сестра Силина.
Единственной отдушиной во всем этом безумии, были исторические экскурсы и кое-какие теоретические знания, к которым время от времени прибегала его новая наставница. По крайней мере, они опирались на логику и были понятны и осознаваемы.
Макс сидел на плетеной циновке, расстеленной поверх гранитных плит пола.
- Продолжим, - произнесла Силина.
Вздохнув, Макс сфокусировал взгляд на своей «мучительнице».
- Раз уж ты был столь любезен и проделал дополнительный проход в соседний зал, то попробуй придать ему правильную форму. Представь в мельчайших деталях, то, как он должен выглядеть. Не просто пролом в стене, а аккуратная арка. Представь как ты, воображаемым резцом, придаешь ей нужную форму.
Макс представил. Аккуратную арку, ведущую из зала в соседнюю комнату.
- Теперь сосредоточься на этом. Почувствуй, как твоя мысль разрезает камень, его твердость, как отделяются его куски. Попробуй увидеть это. Прочувствовать это. Ты можешь. Давай.
Макс снова напряг измученный мозг, раз за разом проигрывая в воображении как неровный пролом превращается в изящную арку.
- Сильнее, почувствуй это, наполни образ силой. Ну же.
Макс опять напрягся, думая и представляя изо всех сил своего воображения.
- Не тело напрягай, тело тут не причем, ты должен это ощущать и сделать своей мыслью, своей волей. Соберись и снова. Поверь в то, что это реально. Поверь в реальность своего мысленного резца. Бей им, как если бы держал его в руке.
Макс раз за разом шел на мысленный штурм каменной кладки, лишь краем сознания воспринимая голос Силины. Чувствуя обжигающее касание медальона воспитанника ордена на своей груди. Он уже потерял счет времени.
В какой-то момент, когда сознание уже начинало давать сбои, он вдруг увидел, как от неровных краев пролома посыпались каменные крошки. Или это ему только кажется? Доведенный до полубессознательного состояния мозг начал воспринимать желаемое за действительное? Нет. Стук каменных осколов об пол кажется вполне реальным.
Продолжая «тюкать» воображаемым резцом в стену, Макс прогнал от себя все вредные мысли. Только этот ритм и ничего более.
Наконец, когда дыра в стене приняла почти желаемые очертания, он остановился. В ушах шумело. Голова кружилась. Глаза застилала туманная пелена, мешая видеть.
Сфокусировав свой взгляд на сестре Силине, сидящей справа от него, Макс понял, по одобрительному выражению ее лица, что у него получилось.
Закрыв глаза, он наконец расслабился, впав в тупое оцепенение.
Глава 18.
С тех пор как Макс уехал в замок Тун-Гор Нилен не находила себе места. Ей требовалось поговорить хоть с кем-нибудь, скинуть с себя груз тайны и сомнений. Противоречивые чувства раздирали ее душу. Она даже обрадовалась, когда сестра Валиса отправила ее в один из храмов богини Мильне в небольшом городке Кирстинур, забрать одного мальчика, которого привели в храм родители.
Городок располагался в дне пути от Ликура, по южному тракту. Отправляясь туда, Нилен в тайне радовалась отсрочке в неизбежном разоблачении ее предательства. Ей удалось избежать присутствия на большой службе с медитацией, сославшись на недомогание, но избегать посещения лона Мильне и дальше она немогла. Это путешествие давало отсрочку. Позволяло задуматься о том, что же ей делать дальше. С другой стороны, это были еще несколько дней, когда она могла чувствовать себя обычной сестрой-наставницей и делать то, чему ее учили многие годы.
Нового воспитанника звали Харил. Когда Нилен вошла в комнату в сопровождении настоятельницы Дорин, мальчик недоверчиво уставился на них.
- Здравствуй, я наставница Нилен. Я отвезу тебя в главный храм богини Мильне, где ты сможешь научиться многим интересным вещам, - начала Нилен, улыбаясь серьезному, настороженному мальчишке лет шести.
Мальчик молчал. Лишь пристальный взгляд тревожных карих глаз пристально изучал Нилен. Под его взглядом Нилен почувствовала себя неуютно.
- Как тебя зовут? – попробовала она снова.
- Харил, - коротко ответил он и замолчал.
- Очень хорошо. Ты уже ужинал?
- Нет. Я ждал вашего приезда госпожа, - ответил все такой же настороженный Харил.
- Тогда, думаю, ты будешь непротив, поужинать со мной и настоятельницей Дорин. Но прошу, не называй меня госпожой. Обращайся ко мне сестра Нилен или наставница.
Мальчишка все так же серьезно кивнул.
Нам с настоятельницей надо перекинуться парой слов, а сестра Тиколь поможет тебе умыться и отведет тебя в столовую.
Когда мальчик в сопровождении одной из послушниц покинул приемную, Нилен обратилась в Дорин.
- Мальчик очень недоверчив. Но все же, вы поступили правильно, обратившись к нам. У него несомненно есть потенциал. Я буквально чувствовала, как он прощупывает меня, несмотря на то, что он не обучен.
- У его недоверчивости есть вполне серьезные причины, - ответила Дорин. – Его родители – беженцы из Теркона. Они бежали от власти буна. Во многом это произошло из-за способностей мальчика. Представитель буна пытался купить его у родителей, что бы обучить его и направить на службу буну Кистану. Когда же родители отказались, они попытались выкрасть мальчугана. На его счастье, его способности достаточно развиты, что бы даже не пройдя обучение, он смог почувствовать неладное и убежать.
После этого семья и решила сбежать в Ликанор. Но их так и не оставили в покое. Родители нанялись на одну из ферм, к югу от города и поначалу все было спокойно. Однако, пару недель назад, по тракту, неподалеку от фермы, прошли терконские торговцы. Один из них, странный человек, увидел мальчика. Харил убежал от него, но несомненно, он что-то почувствовал. Родители, напуганные тем, что все может повториться, решили привести его к нам, считая, что лучше уж знать, что их малыш в надежных руках ордена, а не в рабстве у буна.
- И это здесь. В провинции Ликанор, - Нилен была возмущена. – Как же далеко зашли буны, что осмеливаются проворачивать свои темные дела под боком у ордена.
- Это так. С недавних пор, по южным уделам провинции частенько проходят туда и сюда странные торговые караваны из Теркона. Вроде и торговцы. Но как то маловато у них товаров. Что-то происходит. Но никто не знает, что именно. Поэтому у удельных властей и нет формальных причин препятствовать этим караванам.
- Да, тревожно все это. Но вернемся к нашему будущему воспитаннику. Его родители еще здесь?
- Нет, они уехали. Сейчас пора сбора урожая и их отпустили с фермы только на один день.
- Стало быть, поговорить с ними не удастся. Ладно. Думаю, старшие наставницы смогут и сами разобраться со способностями Харила, а я пока должна просто успокоить его и завоевать для ордена его доверие, - задумчиво проговорила Нилен.
За ужином, вероятно самым лучшим в недолгой жизни Харила, Нилен расспросила мальчика о семье, о родителях, братьях, сестрах. Постепенно, недоверие отошло куда-то на край сознания. Нилен чувствовала это. Впервые в жизни Харил мог поговорить о том, как он воспринимает мир и быть понятым. Впервые в жизни Харил чувствовал, что его понимают именно так, как он того заслуживает, не так как родители. Понимают и принимают его таким, какой он есть. Новый воспитанник постепенно открывал перед наставницей свою юную душу. Наставница молча внимала ему.
Это был первый шаг, предписанный древними правилами ордена. И Нилен сделала его. Они сделали его вместе. Будущий ученик и бывшая наставница.
Тилана смотрела на играющих за окном детей. Чего им удалось избежать, оказавшись за стенами цитадели. И удалось ли им этого избежать? Что с ними будет, когда они вырастут? Дадут ли им вырасти? Столько вопросов, а ответы на них зависят от многого. И от нее самой в частности. Сомнения. Нет. Нельзя сомневаться. Сомнения убивают решимость, высасывают силы, не давая идти до конца. Луше сделать, пусть не так, пусть и не всегда правильно, но сделать, а не смотреть, как рушится мир в бездействии.
Не ради нас, но ради вас, - пробормотала мать-настоятельница.
Выглянув за дверь, настоятельница распорядилась пригласить к ней сестру Валису и вернулась за свой стол.
Все шло так, как она и планировала. Но будет ли все и дальше так гладко? Несмотря на определенные успехи Макса, они все так же далеки от понимания природы его дара. Если признать, что его проявления стихийны, то проще заблокировать их, во избежание несчастных случаев. Вот только как это сделать. Несмотря на весь опыт сестры Силины, Макс умудрился произвести разрушения, в самом казалось бы защищенном от любых подобных воздействий крепости, где до него вполне благополучно отрабатывали свои навыки целые поколения магов.
Да и с Нилен надо что-то решать. Но Валиса вроде уже с этим управилась. Остается только решить, как обставить их с Максом изгнание из цитадели. Как он, не знающий практически ничего о мире, сможет возглавить армию и народ. Объединить страну, которой не знает. Ему нужен советник. Тот, кто разбирается в истории и которому он доверяет. Хмм… А что если отправить вместе с ним Курта. Они вроде подружились.
А это возможно и неплохая мысль. Человек от Доригона конечно не просто посланник. Но он не знает Макса, а Макс не знает его. А Курт вполне может при поддержке Нилен вдохновить Макса на решительные действия. Он это уже один раз доказал. Легкая улыбка тронула губы Тиланы. Эх дети. Но с Куртом тоже придется повозиться. Два мага со стихийными способностями и одна бывшая наставница, это будет взрывоопасное и малопредсказуемое соединение сил. Но такие уж нынче времена.
В дверь постучали.
Ровный свет свечи падал на древний манускрипт. Абсолютная тишина подвала успокаивала. Массивные каменные стены гасили все звуки окружающего мира.
Уже третий день, Курт изучал рукопись Тирисара, написанную более тысячи лет назад одним из монахов ордена Руда. Этот монах был одним из тех немногих, кому удалось вернуться из Хуша. Древних лесов, стоящих по колено в воде. Тирисар был одним из тех, кого орден отправил нести свет истинной веры хушитам. Древнему народу, обитавшему в глубине лесов.
Мало кому удалось вернуться из такого похода. Хушиты поклонялись Сарну. В потаенных чащобах, в окружении трясин, его культ, возможно, жил со времен сотворения мира. Одна из священных пирамид, которую довелось видеть Тирисару, была не менее древней, чем цитадель ордена Руда. Но к счастью, Тирисару не довелось подняться на нее. У инородца, попавшего в сердце Хуша, был только один путь. Путь по трем сотням ступеней, на вершину, и конец пути в виде жертвенного ножа и мучительной смерти.
Тирисар был сильным магом. Но ему не удалось избежать пленения. Он пришел в одну из тех деревень, что стояли на сваях посреди болот. Жители игнорировали его. Не проявляя ни ненависти, ни расположения. Он просто не существовал для них. Все его слова натыкались на неизменное молчание. А спустя два дня в деревню пришли трое жрецов. Тирисар был слишком уверен в своих силах, в своем истинном знании. Это и погубило его. Колдуны Сарна, не обладая сильным даром, это Тирисар почувствовал, едва увидел их, воспользовались дьявольской поддержкой своего лже-бога. Его именем, они лишили монаха сил сопротивляться их воле.
Тирисара доставили в главный из храмов Сарна, что бы принести в жертву, однако, ему все же удалось сбежать. Хушиты держали его в клетке на берегу несколько дней, ожидая благоприятного для их бога часа силы. Во время этого ожидания Тирисару и удалось сбежать, воззвав к самому Руду. Нет, бог не дал ему сил, но один из охранников, милостью всемогущего Руда, подошел слишком близко в решетке.
Монахи в цитадели Руда, обучались не только магии. Сотни лет послушники тренировались не только в умении управлять своим даром, но и в тайном умении управлять своим телом. Пять тел элитных воинов охранявших храм Сарна, стали тому подтверждением. Долгих три месяца, блуждал по лесам Тирисар, уходя от погони. В его рукописи, помимо описания храмового комплекса и кое-каких наблюдений о поклонении Сарну, немало внимания было уделено тому, что обитало в глубинах лесов. Тварей, практически не встречавшихся на побережье и территориях вдоль рек Таш и Шан, освоенных во времена империи.
Эта рукопись, была практически единственным источником знаний о внутренних территориях провинции Мархуш, которую Силурская империя считала своей собственность.
Так кто же они? Какие цели преследуют хушитские колдуны, помогая бунам? На эти вопросы рукопись дать ответа не могла. Курт отложил ее в сторону. За время, проведенное в архиве храма, Курт впервые задумался о том, для чего собственно ему все эти знания о мире. О его истории.
С одной стороны он понимал, что его стихийность проявления его дара, не позволяет ему рассчитывать на то, что бы покинуть стены цитадели в качестве полноценного мага. Те жалкие фокусы, которым он обучился здесь, никак не помогут ему прожить в мире за стенами ордена.
А знания. Те знания, которые он черпал из архивов. Кому они нужны? Кому они теперь нужны? История кончилась. Ее больше нет. Она закончилась вместе с империей. Так где же его место в этом мире?
Курт и сам не знал, с чего это на него нашло. Раньше он как то и не задумывался над тем, что ему делать дальше. Он уже смирился с тем, что проведет всю оставшуюся ему жизнь здесь. В качестве добровольного пленника. Но жизнь ли это? Если жизнь определяется делами, то что он сделал, что бы сказать что жил?
Туманный рассвет клубился за окном кельи, проникая сыростью в открытое окно. Утренняя служба должна был начаться менее чем через час.
Нилен поднялась с кровати, на которой провела бессонную ночь и пошла умываться. Вот и пришел момент истины. Все решится в течение часа. О том, что произойдет дальше, она не хотел сейчас думать. Больше ей не удастся скрывать своего предательства.
Она оделась. Вышла в коридор, вливаясь в поток идущих по нему сестер-наставниц и послушниц. Последняя утренняя молитва. Последняя служба в ее жизни. Конец ее старой жизни.
Храм наполнялся сестрами. При входе в закрытый зал за алтарем, стояла сестра Валиса. Когда Нилен подошла к дверям, она остановила ее. Ни тени эмоций не отразилось на лице старшей наставницы.
- Ты не можешь войти в лоно богини, - произнесла Валисса ровным голосом.
Сердце Нилен оборвалось. Вот и все, - подумала она.
- Следуй за мной, - все тем же тоном произнесла Валиса.
Они вышли в сад. Свернув за угол, Валиса повела Нилен в сторону административного корпуса. Поднявшись на второй этаж, они остановились перед дверью, ведущей в кабинет матери-настоятельницы. За дверью их уже ждали. В одном из кресел, стоящих перед столом, сидел Макс. Его усталое лицо было полно решимости.
- Ты знаешь, почему ты здесь? – обратилась к Нилен мать-настоятельница.
- Да, настоятельница, - тихо ответила Нилен.
- Тогда садись. У нас будет долгий разговор.
Нилен села в кресло рядом с Максом, не смея поднять на него свой взгляд.
- И так. Ты знаешь правила нашего ордена, - начала Тилана. – Ты нарушила свои обеты и знаешь об этом. Мильне отвергает тебя. Ты можешь просить о прощении богиню и своими деяниями со временем заслужить его. Боги милостивы к своим детям и готовы прощать их заблуждения. Но ты более не можешь находиться под кровом ордена. Ты должна покинуть цитадель до полудня.
- Да мать-настоятельница, - еле слышно произнесла Нилен.
- В своем изгнании ты будешь не одинока. Макс, тот смертный, кому ты предпочла отдать свою любовь, тот, кто пусть и невольно, заставил тебя отречься от твоей истинной любви, выразил свое согласие последовать в изгнание вместе с тобой. Отныне, властью данной мне орденом и богиней-матерью Мильне, я объявляю, что ваши судьбы связанны. Вы выбрали друг друга, отказавшись от любви богов. Вы сами выбрали свой путь и должны пройти по нему вместе. Молитесь, и возможно боги простят вас.
- Ох дети, - лицо Тиланы смягчилось, - вы сами не ведаете, что творите. Но не мне вас судить. Идите. Макс, в комнате тебя ждет небольшой подарок от ордена. Не отвергай его.
Они поклонились и вышли. Макс сжал в своей ладони дрожащую руку Нилен.
Миновав длинный коридор, они вышли в атриум. Присев у журчащего фонтана, Нилен уткнулась в плечо Мака и разрыдалась.
- Что теперь с нами будет, - всхлипывала она. – Я не знаю, как жить в мире. Всю жизнь я была сестрой ордена, что мы будем делать?
Макс и сам не знал. Он привлек Нилен к себе, успокаивая ее, провел рукой по длинным волосам. Он и сам не знал ответа на эти вопросы. Его познания о жизни за пределами цитадели ордена, были едва ли больше чем у самой Нилен.
- Не грусти. Мы не пропадем, - шептал он.
Наконец Нилен затихла. Отстранившись, она посмотрела в глаза Макса.
- Да, ты прав. Мы не пропадем. Я знала, что этим все кончится. Просто это тяжело, - сказала она.
Встав, они пошли собирать вещи.
Темные тучи стремительно неслись по небу, грозя в любое мгновение пролиться дождем. Порывистый ветер теребил кроны деревьев. Из высоких ворот храма, навстречу пасмурному дню, вышли двое. Мужчина и женщина. Две одинокие фигурки под серым небом.
Они миновали арку каменного моста и растворились в будничной суете большого города.
Глава 19.
Макс и Нилен шли вдоль особняков строго города. Просто шли по широкой улице рука об руку, не имея определенной цели. Внезапно их окликнул знакомый голос.
- Подождите, я с вами.
Обернувшись, они увидели Курта, спешащего вслед за ними.
- Уф, я уж думал, придется искать вас по всему городу, - сказал он.
- Что ты здесь делаешь? Тебе же запрещено покидать цитадель? – удивленно спросила Нилен.
- Я ушел. Хватит просиживать штаны в подвалах ордена и заниматься никому не нужной ерундой. Я решил уйти с вами. Не хочу всю свою жизнь провести, прячась от мира, - ответил он. – Вы уже решили куда направиться?
- Нет, - ответил Макс. – Мы же не успели даже покинуть остров.
- Тогда предлагаю присесть где-нибудь в уютном местечке и хорошенько подумать. Раз уж вы все равно не знаете куда идти, то нет никакой разницы, куда отправится. А посему, предлагаю наведаться в «Королевскую креветку», ту таверну в морском порту, в которой мы так хорошо посидели в последний раз, - предложил Курт.
Макс и Нилен пожали плечами. Почему бы и нет. Все равно им надо было с чего-то начинать и найти, где заночевать. А в районе порта было немало гостиниц и постоялых дворов.
Так и получилось, что спустя полчаса, они расположились за столиком.
Курт, отошел к стойке, заказать еды и вина, а Макс стал производить в уме подсчеты их с Нилен финансов. Как изгнаннице, Нилен позволили взять только немногочисленные личные вещи, однако Макс нисколько не сомневался, что тугой кошель набитый золотом и серебром, обнаруженный им на кровати в его комнате, предназначен им обоим. Своего рода прощальный подарок от ордена.
Вскоре к ним присоединился Курт.
- Если никто не возражает, то для начала я взял нам тигровых креветок в кляре и кувшинчик вина, а еще, отправил посыльного за нашими общими друзьями, господами офицерами, надеюсь, вы не против?
Макс выразил согласие. Нилен не возражала.
Первым, в дверях таверны появился Виг. Его массивная фигура на мгновение закрыла весь проход, а затем появился и Широн, в сопровождении смуглого темноволосого мужчины лет тридцати пяти-сорока.
- Познакомьтесь, это Хашир, - представил Широн своего сопровождающего. – Тот самый Хашир, о котором мы тебе рассказывали, и прибытия которого ожидали.
- О, очень рад, - улыбнулся Макс. – Ваши друзья, очень лестно о вас отзывались.
- Не сомневаюсь, - ответил Хашир.
В уголках его глаз появилась хитрая веселая улыбка.
- И что же собрало здесь такую примечательную компанию? Насколько я помню, это практически уникальный случай, когда к нашей холостяцкой компании присоединяется прекрасная сестра-наставница.
- Обстоятельства не столь радостные, хотя наш случай действительно редкость, - кивнула Нилен, отметив комплимент.
- Насколько я понял, из рассказа Широна, после посиделок Курту и Максу запретили покидать цитадель ордена? Потому я и был удивлен, получив ваше приглашение. Что-то изменилось?
- Не то слово, - кивнул Курт. – Я ушел из обители. А их, - кивнул он в сторону Макса с Нилен, - так вообще оттуда выперли.
- Ого, - удивленно уставилась на них вся компания, - неуж-то наши посиделки обернулись такими последствиями.
Макс прервал недоуменные и сочувствующие вздохи-ахи поднятой рукой.
- Думаю, Нилен, объяснит в чем дело, лучше чем Курт, - произнес он, едко посмотрев в сторону товарища по изгнанию.
После того, как Нилен изложила в общих чертах события последних дней, за столиком воцарилось молчание.
- И что же вы теперь будете делать, - задал слегка ошарашенный Виг вопрос, который терзал и самого Макса.
- А я думаю, это прекрасно. Прекрасная возможность, наконец, вкусить настоящей жизни, - неожиданно вступил в разговор Хашир, - Никогда не мог понять, как можно провесит всю жизнь, и даже не одну жизнь, по общечеловеческим меркам, занимаясь одним и тем-же, сидя в застенках древнего замка, пусть и с выходом в город. Наконец-то вы сможете заняться чем-то действительно стоящим, таким, что приносило-бы удовлетворение именно вам. Если не верите, то спросите Курта, какого это, я давно подозревал, что он сбежит от своих наставниц при первой же возможности.
- Да не в возможности дело, просто я так решил, пришло время, - замахал руками Курт. – В мире творится Рук знает что, и никто ничего похоже не собирается делать. А я прячусь как мышь в норе, среди храмовых архивов. Не могу я так больше. А тут еще и Макс с Нилен.
- И что ты сможешь со всем этим поделать? – насмешливо произнес Виг. – Извини, но один человек, будь он даже самым могущественным магом, вряд-ли что-то может изменить.
- Пока не знаю, но у меня есть твердая решимость, а это как говориться уже полдела, - вскинул голову Курт.
- Когда будешь знать, позови меня, если твой план будет хоть вполовину менее безумен, чем идея покорить бывшую империю в одиночку, то я с тобой, - улыбнулся Виг.
- Кстати, я не говорил, что хочу стать новым императором, - смутился Курт. – Я лишь хочу положить конец кровавому хаосу.
- К сожалению, для того, что бы стать императором, одного желания или твердой решимости маловато, - веско вставил Хашир, - это только в сказках да преданиях, добрый молодей проснувшись поутру, может решить стать властителем, схватить меч, и заборов какого-нибудь злодея, прибрать к рукам все его владения на радость благодарным жителям тех земель. Но это все в сказках, а в жизни, в жизни нужны деньги, деньги и власть, влияние. Уж поверьте мне, моему практическому опыту, что просто так, не становятся даже долбаными уездными правителями или дон-урами в захолустье, не говоря уже о целой провинции или империи.
- Но ведь Силур…, - начал Курт.
- Не сравнивай, да и обстоятельства были другими. К тому же, как ты сам знаешь, он был не абы кто, не просто человек с улицы. К тому же, в самом начале его пути, к нему являлись сами Столпы Веры. И одарили его неким могущественным оружием, Мечом Силура. А это тоже кое-что да значит. Уж не знаю, насколько божественным был тот меч, да и обладал ли он вообще каким-то могуществом, но как символ веры, он предал повелителю, тогда глубоко провинциального Силура, легитимность в глазах всего народа империи.
- Но ведь в летописях написано…, - все еще не сдавался Курт.
- Летописи – это история, история, написанная одними людьми, для других. Сам подумай. Нет. В историю попадает только то, что правитель сочтет нужным поведать народу. Каждый правитель сам создает миф о себе, а как оно на самом деле было, знают лишь единицы, бывшие непосредственными свидетелями, - парировал Хашир. – Думаешь, будь Варгон Силурский сыном мельника, а не дон-ура, которого поддерживала вся местная знать, ему удалось бы собрать свою первую армию и принудить одаренных служить ему? Нет. Он был рожден и воспитан во власти. Дону - город, а мельнику – зерно. Так что не обольщайся.
- А я все равно хотел бы попробовать, - неожиданно поддержал Виг сдающегося под грузом логики Курта. – Все это так, но если ничего не делать, то тогда лучше сразу отправиться в рабство к бунам или покончить с собой, что бы сохранить честь, чтобы не видеть, как они творят произвол, распространяя свое влияние на всю империю.
- Это конечно достойное желание. Но что у тебя есть такого, что бы тебя признали? Пусть даже тебя и признают в Силуре. Ты, как ни крути дон-вель из древнего рода. Но для Теркона, и даже для Турана, не говоря уже о Смуре или Бранте, ты будешь чужаком из далеких земель, который хочет подчинить себе всех. Хотя возможно Крангур тебя и примет. Если верить слухам, там примут сейчас любого, кто пообещает провинции Брант лучшую жизнь.
- О правителе, народ судит по его делам, - сказала Нилен. – Если правитель правит достойно, то его поддержат и присоединятся к нему.
- Вздор, - отмахнулся Хашир, - Книжная чушь для идеалистов, считающих себя знатоками человеческих душ. Народ узнает только о тех делах правителя, о которых ему узнать позволят. И ни один местячковый властитель не уступит ни грана своей власти, только потому, что народу кажется, что другой правитель справится лучше, чем он. Тут нужны аргументы повесомей, типа явного проявления божественного покровительства, в виде какого-нибудь чуда или хотя бы реликвий власти, придающих легитимность притязаниям некоего властителя на трон императора.
- И какие-же? – не унимался Виг.
- Ну…, - протянул Хашир, - если ты вдруг обнаружишь в подвале своего родового замка, утерянный тысячи лет назад Меч Силура, и сможешь доказать, что это именно он, тогда я буду первым, кто предложит тебе все свои финансовые активы и поддержит твои притязания на любой трон в этой стране.
- И как бы я это мог доказать? – озадаченно спросил Виг.
- Меч Силура нельзя перепутать ни с чем другим, - вмешалась Нилен.
- Он уникален, - поддержал ее Курт. В архивах есть детальные описания, но это все мелочи. Главное, это то, что он сделан из Небесной Стали и это знает любой мало-мальски образованный человек старше тридцати, учившийся в школе во времена империи. Это уникальный метал, другого такого не существует. Подделать его невозможно.
- Стало быть, с этим все ясно, - продолжил Хашир, - ты как Виг? Не хочешь пошарить по подвалам? Или может почтенный магистр-книгочей нашел среди древних манускриптов указание на место последнего упокоения сего достойного оружия? – с циничной иронией продолжал торговец, - А может светлейшая сестра-наставница знает, что Меч Силура нашел пристанище в какой-нибудь тайной обители Богини-Матери? И готова посодействовать, его возвращению в мир?
Ирония повисла без ответа. Сообразив, что происходит что-то странное, Хашир, сидящий спиной ко входу, замолчал и стремительно обернулся.
Бывает так, что в зал, наполненный людьми, входит нечто или некто, излучающий ауру силы. По залу проносится какое-то поветрие, предчувствие чего-то. Разговоры смолкают и в наступившем безмолвии, все взгляды обращаются на вошедшего.
Именно это и произошло. Нилен первая почувствовала присутствие силы. Не просто силы, а Силы, ауру Могущества, исходящую от вошедшего и остановившегося у входа человека. Вслед за ней подобные ощущения испытали и все, кто находился в зале.
На пороге замерла высокая фигура скрытая плащом, притягивая к себя взгляды присутствующих. На худом, аскетичном лице вошедшего, из-под капюшона ярко горели глаза, отражая свет ламп и камина.
Осмотрев зал, мужчина решительно направился к их столику, сопровождаемый удивленными взглядами сидящих.
Высокая фигура замерла перед Максом.
- Ты, - произнес скрипучий голос. – Я нашел тебя. Первый шаг сделан.
Макс недоуменно уставился на человека, сделав нерешительный приглашающий жест. Приняв его как должное, незнакомец опустился на торопливо поданный официантом стул, даже не посмотрев на того.
- Так, чем обязан? – произнес Макс. – С кем имею честь?
- Я Ахтар. Пророк, отшельник, неважно. Я пришел к тебе, дабы увидеть тебя и если ты окажешься именно тем, о ком идет речь, осуществить первый шаг пророчества.
- А можно поподробней, - твердо сказал Макс, борясь с наваждением подавляющей окружающее ауры силы, исходящей от Ахтара.
- Мне было видение, посланное самим Рудом-отцом. В нем мне открылось, что боги послали в наш мир человека из ниоткуда, не знающего себя, да бы повел он за собой людей, и очистил бы души людей от скверны подземного мира, и возродил бы сияние империи от моря и до моря, став новым Властителем. И я узнал тебя. Ты – посланник богов, посланный для исполнения их воли в мир людей. Склоняюсь перед тобой и признаю твою власть.
С этими словами Ахтар, неуловимым движением переместился со стула на пол и, встав на одно колено, склонился перед Максом.
Зал молчал.
Макс растерянно кивнул.
- Продолжай. Да не стой на полу, садись. Выпей.
Ахтар благодарно кивнул. Осушив бокал вина, он продолжил. Это простое действие несколько развеяло тягостную торжественность момента. По залу прошел шепоток.
- Я жил в пещере, в барьерных горах, на севере Аскола, - продолжил он. – Как только меня посетило откровение, я отправился в путь. В божественном откровении, помимо пророчества о тебе, было сказано, что я должен найти и передать тебе древний артефакт, который придаст пророчеству силу.
- Только не говорите, что речь идет о Мече Силура, - негромко произнес Хашир.
Проигнорировав его реплику, Ахтар развернул принесенный им длинный сверток. На столе, Приглушенно мерцая небесно-голубым светом, поблескивал длинный двуручный меч.
По мгновенно вытянувшимся лицам присутствующих людей, Макс понял, что это именно тот меч, над отсутствием которого у Курта и Вига иронизировал Хашир. Впрочем, торговцу сейчас было не до иронии. Он, как и все уставился на диковинное оружие. Длинное обоюдоострое лезвие, чуть расширявшееся и утолщавшееся ближе к острию, отполированное до зеркального блеска, было сделано из странного, голубоватого цвета метала. Простая костяная накладка на рукояти замыкалась шаром из чего-то похожего на янтарь, оплетенный все тем же голубым металлом.
- Это Меч Силура, - разрушил Ахтар затянувшееся благоговейное молчание, вновь воцарившееся в зале. – Возьми его. Это последнее испытание.
Макс нерешительно потянулся к рукояти. Когда его пальцы сжались вокруг нее, по лезвию пробежала яркая голубая вспышка молнии. Зал выдохнул. Даже последний полотер, присутствовавший здесь, понимал, что он стал свидетелем чего-то из ряда вон выходящего.
Подняв меч, Макс обнаружил, что оружие оказалось неожиданно легким. Однако прекрасная балансировка, достигнутая за счет утолщения на конце, обещала приятную инерцию удара. Не удержавшись, Макс сделал несколько взмахов. Зал наполнил звенящий звук острого лезвия рассекающего воздух.
Но напряжение момента было нарушено приземленным стуком об пол, случайно отхваченного куска стула. Макс поспешно вернул меч на стол.
- Благодарю тебя, за сей меч Ахтар. Но я не знаю, что с ним делать. Я не воин.
- Меч сам скажет тебе, когда придет время, - ответил Ахтар, аккуратно заворачивая меч в шелковую ткань, стараясь не коснуться лезвия. – Это не просто оружие. Это – Символ. Символ веры и символ власти, данный тебе, для осуществления пророчества. Когда мы найдем для Меча Силура достойные ножны, он должен непрерывно находиться при тебе.
Воцарившееся молчание нарушил Виг. Он встал, подошел к Максу и опустился перед ним на колено, как до этого сделал Ахтар.
- Прими мою присягу, Повелитель, - произнес он.
Макс растерялся. Но Ахтар уже извлек Меч и протянул его рукоять Максу, держа лезвие через ткань.
Макс неловко взял его, не зная, что от него ожидают. Слова родились сами собой.
- Принимаю твою клятву дон-вель, - произнес он. Затем его рука сама собой направила меч к лицу Вига. Лезвие замерло перед ним. Виг склонил голову и поцеловал его.
Вслед за Вигом последовали и другие. Выстроилась целая очередь из желающих. Среди собравшихся в таверне людей, оказалось немало моряков, военных и стражей. Они подходили, назывались и приносили свои клятвы верности. Макс стоял, отстраненно наблюдая за процессом, автоматически произнося формулу принятия присяги, «принимаю, повелеваю, защищаю», подсказанную Ахтаром.
Это грозило затянуться надолго. Отстраненной от процесса частью сознания, Макс отметил, что ему приносят присягу люди, которых не было в таверне раньше. Видимо слух о явлении посланца богов, вышел за пределы таверны и распространился по морскому порту. Люди потянулись сюда. Однако, был в таверне и один человек, одетый как купец. Едва была принесена первая клятва, этот человек начал незаметно пробираться в сторону кухни, в сторону черного хода.
Это длилось до глубокого вечера. Лишь когда за окнами сгустилась темнота, поток желающих принести клятву стал иссякать. В таверне яблоку негде было упасть. По подсчетам Макса, ему присягнуло, по меньшей мере, несколько сотен человек.
Наконец, приняв последнюю клятву, Макс обратился к собравшимся:
- Я не знаю кто я и откуда. Я знаю лишь, что мое имя Макс. Вы вверили мне свои судьбы и судьбу этого мира. Я принимаю ваши надежды. Но мне еще многое надо узнать.
- Я буду ждать тех из вас, кто последует за мной, здесь, на площади перед этой таверной. В день большой луны, через три дня и три ночи. Тогда я буду знать свой путь.
Сказав это, Макс махнул рукой, объявляя собрание оконченным, отпуская всех. А сам, присел наконец за столик, жадно глотая разбавленное вино, смачивая пересохшее горло.
- Однако, - произнес Хашир, - Как же нам теперь к тебе обращаться? Ваша божественность?
Даже принесенная под влияниям момента присяга Максу, не смогла вытравить его иронию и цинизм.
- Да я и сам не знаю. Все это как-то неожиданно. Я и не думал ни о чем таком. Нет, я бы наверно последовал за Куртом или Вигом, если бы они решили возглавить восстание против тирании бунов, но к такому повороту событий я не был готов.
- А как же три дня? Что ты скажешь людям через три дня? – озабоченно спросила Нилен.
- Понятия не имею. Потому и сказал три дня. Это была отсрочка. Вы мне поможете? – вопросительно-утвердительно произнес Макс.
- Мы принесли тебе присяги, - хором ответили Виг и Широн. - Распоряжайся нами.
- Осталось только придумать, куда направить весь этот энтузиазм масс, - задумчиво пробормотал Макс, заражаясь ироничным цинизмом Хашира. – А почему все обращаются ко мне на ты – тихо, что бы никто не услышал, спросил Макс у Нилен, - Я же вроде как уважаемое лицо, а тут какое то понибратство от незнакомых людей.
Нилен удивленно взглянула на него, - разве ты не понял? Ты же наместник бога. Бог во плоти. Человеческая автара Руда и Мильне. А к богу не принято обращаться на Вы. Он, живет в каждом и каждый живет в нем, поэтому во всех ритуальных фразах, подразумевающих прямое обращение один на один, человека и бога, используется обращение на ты.
- Ааа…, - неуверенно протянул Макс. – Так что ж нам все же делать со всем этим.
- Тебе решать, - шепнула Нилен. – Но разве в начале этого сумасшедшего вечера, мы не обсуждали того, как хорошо бы было, если бы появилась возможность что-то изменить в этом мире.
- Одно дело рассуждать об этом гипотетически, за бокалом вина, и совершенно другое, когда на тебя нежданно-негаданно сваливается ответственность, в виде сотни-другой головорезов, мечтающих вознести тебя на императорский трон, - буркнул Макс.
- Будь осторожен в желаниях своих, мой повелитель, - тихо рассмеялась Нилен и нежно поцеловала его щеку.
Это успокоило Макса. Он обратился к своим друзьям, в поисках совета и решения.
- Я тут кое-что запротоколировал, - изобразил скромно потупленный взгляд Хашир. – Наш Властелин произвел неплохой набор войска, при минимальных затратах. По моим записям, у нас есть около полутора сотен людей, знакомых с военным делом не понаслышке, это конечно не армия, но уже кое-что. Если так пойдет и дальше, нам возможно и удастся сколотить небольшое дееспособное войско, вот только с обеспечением пока не густо. Среди приносивших присягу, я не заметил сколь-нибудь состоятельных купцов, а моих средств, к сожалению, не хватит даже на сезонную компанию, не говоря уж о закупке боевого снаряжения.
-Не думаю, что этого хватит, но возможно, это сможет поднять тебе настроение, - сказал Макс, протягивая свой кошель Хаширу. – Сим, назначаю тебя моим казначеем.
- Ого, улыбнулся Хашир, - из простого купца и в имперские казначеи, мои предки бы мной гордилась.
Отсмеявшись, Макс вернулся к составлению планов и раздаче должностей. Я мало что смыслю в военном деле, да и вообще неважно пока в этом мире ориентируюсь. Думаю, будет лучше, если Виг займется военными делами, а Курт будет просвещать меня по поводу всего остального, в частности истории.
- Почту за честь, - склонился Виг, - но боюсь, что мои знания слишком скромны для такой высокой должности.
- Да расслабься ты Виг, - нетерпеливо отмахнулся Макс, я все тот же парень, с которым ты пил чуть больше недели назад и который отправился вместе с тобой учинять пьяный дебош в речном порту.
Дон-вель рассмеялся, - постараюсь. Просто я Силурец. Для нас носитель Меча Силура имеет особое значение. Слишком много впечатлений.
- Вот и ладно. Как на счет обновить заказ и обсудить наши дела за ужином? Кстати тут есть комнаты? Надо же нам с Нилен и Куртом где-то ночевать?
В бесконечности пустоты родились слова-мысли.
- Наш новый «Повелитель» получил подарок от ордена, - подумал Доригон. – Макс принял Меч, а Меч принял Макса. Ахтар присмотрит за ними.
- Я знаю, - ответила Тилана. – Да помогут нам Боги.
Глава 20.
В комнате было душно. Сюда явно набилось больше людей, чем было принято для малогабаритного гостиничного номера. Бурное же обсуждение дальнейших планов отнюдь не способствовало понижению температуры и притоку свежего воздуха.
Шло расширенное совещание новоиспеченного штаба, а именно старых знакомых Макса и нескольких привлеченных консультантов из новоприсягнувших, которых Макс пригласил по совету товарищей.
Один из них, отставной полковник Лидор, командовавший еще во времена Северного вторжения. Так и не ставший генералом, по причине возраста, происхождения и распада империи. Седовласый отставник все еще сохранял выправку и командный голос. Он без особых возражений принял главенство Вига. Во времена империи, только потомственные военные аристократы силура, подчиненные непосредственно императору, могли занимать высшие военные посты. Макс, правда, последовал традиции по иным причинам. Вигу он доверял. Впрочем, новоиспеченный генерал Лидор, производил впечатление знатока своего дела.
Вторым советником Вига был Тормик, так же отставник. Бывший, в более молодые годы начальником внутренней стражи провинции Теркон, неплохо знакомый с реалиями предполагаемого противника. Его, как и многих других чиновников, сохранявших имперский настрой, вынудили бежать из провинции.
Разведку и внутреннюю безопасность, Макс поручил возглавить Широну. Таможенник, был как ни странно идеальным кандидатом на эту должность, к тому же он был подготовленным магом, которого без малого двадцать лет учили выведывать сокрытое. Чувствовать подвох и тайные замыслы. Да и опыт командования у него был приличный, хоть и на официально на гражданской службе.
- По последним данным, которые я получил от своих старых друзей в Терконе, - говорил Тормик, -совет бунов активизировал свою деятельность на юге. Им не дает покоя Туран, сохраняющий полную независимость и принимающий беженцев, да и на южные уезды Ликанора, дающие без малого половину всей пшеницы страны, буны были бы непротив наложить свою лапу.
- Хотят то они много, да кто ж им даст? – прогудел Лидор.
- Лучше спросите, кто им может помешать, - ответил Тормик.
- Он прав, - поддержал терконца Ахтар. – На пути сюда, я смог лично убедиться в этом. Скажу более, армии уже в пути. Тиронт ведет их в Ри-Кор.
- Хмм…, откуда такие сведения? – поинтересовался Лидор.
- Ри-кор, неужели они рассчитывают заблокировать перевалы? – удивился Виг.
- Сдается мне, они вполне могу сделать это и даже больше, - пробормотал Тормик, и склонился над покрывавшей поверхность стола картой империи.
- Мои сведения точны, а отвечая на остальные вопросы, у них около пятнадцати тысяч войска. На сколько мне известно, они собираются разделиться и взять крепости Тан-Харг, Тан-Лур и Тан-Нор.
Тишина взорвалась криками. Суть которых, сводилась к «это же война».
- Да, это война, - сухо оборвал всех Ахтар.
- И все же, откуда у отшельника, пусть и такого как вы, с которым говорят боги и который нашел Меч Силура, такие точные сведения? – спросил уже Широн. – Кто вы, уважаемый Ахтар.
- Я Охотник на Мостров, - коротко ответил тот, - пусть и в бессрочном отпуске.
За столом повисло молчание.
- О великий Руд, - выдохнула Нилен, выразив общие мысли.
Макс настойчиво дернул ее за рукав.
- Охотники на монстров - это особые люди, маги, - зашептала Нилен. – Во времена нашествия чудовищ, их готовили в ордене Руда. Это не просто маги, это боевые маги, которых учили убивать. Даже во времена империи, император не осмелился в открытую требовать контроля над ними. Их учат не просто убивать чудовищ, они знают о них все. От создания, до уничтожения.
- Но и ответственности у них гораздо больше, ибо отвечают они перед верой. Из их числа выбираются столпы веры, десять столпов, по числу месяцев. Когда приходит время, один из столпов веры отказывается от могущества и принимает власть, становясь главой ордена Руда, а на его место выбирается другой. Но как это происходит, знают только посвященные. Столпы веры могут вмешиваться, только когда вере грозит опасность. Они могут отстранить даже главу ордена Руда. А в остальное время они спят и видят мир, по крайней мере, так говорит предание. Столпы веры, они как руки бога в нашем мире. Для них существует только его воля.
- Эээ…, - протянул Макс, - стало быть, они, что-то вроде супер-магов, вмешивающихся только когда миру грозит опасность уничтожения?
- Да, - коротко ответила Нилен. – А охотник на монстров, лишь на одну ступень посвящения ниже их.
- Ого, - Макс уже поновому взглянул на своего союзника.
- Как думаешь, ему можно верить? – все так же шепотом спросил он Нилен.
- Думаю да. А его история, это тоже вполне возможно. Когда монстры были вытеснены в дикие места, большая часть их вернулась в цитадель ордена Руда, но многие были отправлены жить в дикие и удаленные места, защищая людей и уничтожая остатки тварей. Его история, вполне может быть правдой.
- И много таких как он ходит по империи?
- Не думаю, даже в лучшие времена их было не больше сотни. Что бы подготовить волшебника такого уровня, требуется не просто великий дар или несколько сотен лет, нужны еще и преданность, верность долгу и вере. Сколько их осталось сейчас – не знаю. За то время пока я была в обители Мильне, они взяли к себе на обучение, лишь одного нашего воспитанника. Одного, за сто с лишним лет. Думаю, это именно они остановили нашествие с севера, а не армия, разобщенная после смерти императора и разгрома в северных землях. Но об этом нам остается только догадываться.
- Думаешь, за ним стоит орден Руда?
- Возможно, но мы этого все равно не узнаем, - ответила Нилен. – Он подчиняется только главе ордена, или столпам веры, когда они решают вмешаться в дела мира.
Пока Макс выяснял у Нилен подробности об Ахтаре, совет шел своим чередом.
- Если допустить, что они смогут взять под контроль все три крепости, контролирующие основные перевалы Ри-Кора, то получится, что Теркон наложит лапу не только на основные торговые пути между Ликанором, Силуром и Тураном. Де факто они поставят Туран в полную изоляцию от нас. Да и южные уезды Ликанора будут открыты перед ними, - говорил Виг.
- И это в пору сбора урожая. Если они возьмут Тан-Нор, то Ликанор может лишиться большей части урожая этого года. Так же как и Туран, куда через Тан-Нор идет на продажу большая часть урожая из Микура.
- Стало быть, первоочередной задачей для нас, должен стать срыв кампании Тиронта, по захвату крепостей. Думаю, если мы обгоним его, то нам вполне по силам будет удержать, по крайней мере, одну крепость, - подытожил Лидор. Даже если Турану и известно в планах Теркона, они все равно не успеют перебросить туда войска. Но и нам надо поспешить. Надо известить Туранского посланника о наших планах.
- Предоставьте это мне, - сказал Хашир. – Думаю, мне удастся не только убедить его, но и получить с Турана немного денег, для нашей «гипотетической» пока армии.
- Действуй по своему усмотрению, - приказал Макс, заявив этим, что тоже принимает участие в совете штаба, а не просто создает эффект присутствия для легитимности происходящего. Так же как и присутствовавшие на совещании в качестве молчаливых свидетелей представители от властей провинции Ликанор и ее столицы Ликура.
Маховик военной кампании закрутился и начал набирать обороты. Были определены цели и задачи. Выработана тактика и стратегия.
Маленький камешек, выскользнувший из-под лапы взлетевшей птицы и набравший скорость, увлек за собой мелкую осыпь, нависавшую над краем обрыва….
Как и обещал Макс, его первое масштабное публичное выступление, состоялось на портовой площади Ликур-Анок, спустя три дня. Три дня, наполненные разговорами и переговорами слились в один долгий, бессонный кошмар.
Площадь гудела. Под хмурым небом, здесь собралось не меньше пары тысяч человек, многие из которых были вооружены отнюдь не гражданским оружием. Столь вопиющее в нарушении закона собрание, происходило при полном попустительстве властей.
Макс, вместе со своим штабом, был вознесен на заранее сколоченный помост. Площадь шумела, но едва он поднял руку, голоса стихли. Властитель начал свою отрепетированную речь. Плод многочасовых усилий Курта и Нилен.
- Приветствую вас люди Ликура, - начал Макс. – Я пришел в мир, дабы вернуть его на путь единения и процветания. Я пришел вернуть вам и вашим детям будущее, которое у них отняли.
Макс сделал паузу. Толпа встретила его заявление криками одобрения. Дав крикам стихнуть, Макс продолжил.
- В наш мир пришла беда. Терконские буны, торгаши опьяненные жаждой власти уничтожают все то, что строили и чего добились ваши предки за тысячи лет упорного труда. Науськиваемые колдунами Мархуша, грязными выродками, что поклоняются демону Сарну, буны осмелились растоптать все древние законы. Предать веру. Они громят и уничтожают храмы, подвергая гонению, служителей Руда и Мильне. Сам Рук-проклятый ведет их.
На этот раз толпа отреагировала гневными криками и успокаивалась гораздо дольше.
- Я пришел, что бы защитить вас и вашу веру. Я пришел, вернуть вам и всем жителям империи наследие их предков. Я пришел дать вам и вашим детям будущее.
Толпа неистовствовала. Под руководством заранее расставленных в стратегически важных точках людей, собравшиеся, начали скандировать «Веди нас».
Достав из ножен Меч Силура, Макс поднял его над головой. Небесная лазурь его стали прорезала серость дня.
- Данной мне властью призываю вас. Мечом Силура приказываю вам. Именами богов обязываю вас.
Крики смолкли. Древний призыв был услышан.
Последовав примеру сопровождавших Макса, толпа опустилась на колено.
- Веди нас повелитель. Дети богов внимают тебе. Да исполнится твое слово, как слово бога, обращенное к смертному, - выдохнули тысячи людей старую формулу принятия власти, казалось навсегда ушедшую и преданную забвению более двух десятилетий назад, вместе со смертью последнего императора и распадом империи.
Мелкая осыпь сорвалась с обрыва тонким ручейком, увлекая за собой, вниз по горной круче, все более и более крупные камни. Обвал набрал силу и понесся по склону.
За прошедшие дни было сделано немало дел. Хаширу, удалось не только обосновать Туранскому послу необходимость воспользоваться помощью Макса для удержания крепостей, но и получить у того крупную сумму в золоте, которая совершенно неожиданно оказалась в посольстве.
Не менее быстро и гораздо легче, чем предполагал Макс и его штаб, им удалось купить необходимую амуницию и припасы для пятитысячной армии. Хотя Макса и не оставляло сомнение, что все идет слишком уж легко, он не мог сказать ничего определенного по этому поводу.
Весть о пришествии нового властителя, быстро разлетелась по округе. Недостатка в добровольцах не было. Хотя далеко не всеми руководило религиозное или гражданское чувство. Многие терконские беженцы, видели в присоединении к Максу возможность поквитаться с бунами и вернуться на родину.
Виг и его помощники выбивались из сил, пытаясь сформировать из разнородного ополчения, хотя бы подобие регулярного войска, с приличествующими армии службами.
Хашир, так же трудился без сна и отдыха. Торговцу, при помощи одного бывшего сержанта снабжения, удалось в сжатые сроки обеспечить снабжение и организовать интендантскую службу.
Дело стремительно двигалось к отбытию. В день выступления из Ликура, на южном тракте в походный строй выстроилась длинная колонна.
Макс, впервые увидевший свое войско был поражен. До этого, он лишь мысленно мог представить себя главнокомандующим, да и это выходило у него не слишком хорошо. Теперь же, перед ним выстроилась целая колонна сверкающей на солнце стали, казавшаяся бесконечной. Макс как то раньше не задумывался, какое пространство занимают три тысячи человек.
В сопровождении генералитета, Макс поехал вдоль строя.
Из документов, подготовленных Вигом и Хаширом, Макс знал, что тут присутствуют три сотни конных, пусть и не все лошади были боевыми скакунами, это смог заметить даже далекий от военного дела Макс, но они производили впечатление.
За конницей шли пешие порядки. Здесь различие в экипировке было еще более заметно, хотя Виг и его подручные умудрились в считанные дни придать строю слаженность. Сабли, щиты, мечи, копья, - все это, как понял Макс, собиралось Хаширом с миру по нитке. Однако, никто не остался безоружным. Миновав строй пеших воинов, костяк которого составляли солдаты гарнизона и городской стражи Ликура, присоединившиеся к войску Макса, отправленные в бессрочный отпуск своим старым начальством, Макс поехал вдоль телег и подвод обоза. С них, его приветствовали кузнецы, ремесленники, лекари и аптекари, готовые оказать своему новому властелину посильную помощь.
Проведя инспекцию войск, Макс остановился перед длинным строем, под штандартом императора, посланника богов. Проводника божественной воли и благодати всем смертным в мире.
- Мы отправляемся. Наш путь будет долгим, и закончится он, либо когда империя и божественный порядок будут восстановлены на всех землях от моря и до моря, либо со смертью последнего из нас. Вы готовы пройти этот путь со мной?
- Веди нас Повелитель, - ответил многотысячных хор.
Макс поднял руку и махнул, отдав приказ выступать.
Командиры отдали приказы. Строй слаженно повернулся и стальная змея, поднимая пыль, заструилась на юг, в сторону скрытой за горизонтом, горной гряды Ри-Кор, отделявшей Туран, от Ликанора, Силура и Теркона.
Грохочущий обвал, набравший силу, катился вниз, сметая и увлекая за собой валуны и целые скалы, на встречу с далеким дном глубокого ущелья.
- Вы это сделали, - сказала сестра Валиса, устраиваясь в кресле напротив настоятельницы.
- Это только начало. До сделанного, нам еще далеко. Ты передала мое послание Нилен? – спросила Тилана.
- Да ваше святейшество. Она получила совет и напутствие.
- А как там Макс?
- Он чувствует себя немного неуверенно, но, похоже, уже свыкся с новой для себя ролью. Ахтар присмотрит за ним.
- Да помогут им боги. Я бы отдала сотню лет своей оставшейся жизни, лишь бы отправится вместе с ними.
- Вы нужны здесь.
- Это мой долг. Долг перед богиней-матерью и орденом. Но если бы я могла….
- Что говорит Марна? – сменила тему Валиса.
- Зирон предупрежден. Он окажет содействие и уже известил начальников гарнизонов. Его предупредили вовремя. В Тан-Харг и Тан-Лур направленны подкрепления, так же как и в Тан-Нор, но боюсь, они окажутся там не раньше Тиронта. Нам остается только надеяться на стойкость гарнизонов. По крайней мере, у Макса есть шанс добраться до Тан-Нора раньше бунов. А может и до Тан-Харга.
- Но что он сможет сделать? Ведь у него всего три тысячи, а у Тиронта, как минимум пятнадцать.
- В горах, численность не главное. Все, что от него требуется, это задержать терконцев до прибытия подкреплений из Турана. А точнее, добраться в Тан-Нор раньше терконцев и удержать ее, по возможности оказав помощь гарнизону Тан-Харга. До Тан-Лура мы не успеем добраться раньше терконцев при всем желании. Да и силурская хунта наверняка поддержит Тиронта. Как ни жаль, но боюсь, сохранить за собой Тан-Лур, Зирону не удасться. Одна надежда, что беженцам из силура и примкнувшим к восстанию против хунты, удастся оказать помощь гарнизону и пощипать войско буна Тиронта.
- Известно, кто поведет удары на Тан-Харг и Тан-Нор, - спросила Валиса.
- На Тан-Харг войска ведет бун Ризал. На Тан-Нор – Варен, но командует наемниками генерал Харм, ты можешь его помнить по северной войне.
- Это плохо. На сколько я помню, он был одним из лучших в имперской армии, - уточнила Валиса.
- Да. После падения империи, он сколотил армию наемников. На данный момент, он заключил контракт с Тиронтом, - подтвердила Тилана. - Надеюсь, Макс успеет добраться до крепости раньше, чем ему придется иметь дело с генералом. Если Варену удастся занять Тан-Нор, то мы, да и Туран, лишимся урожая пшеницы. Это подорвет все экономическое благополучие Ликанора.
- Но они могут и просто сжечь поля, - озабочено добавила Валиса.
- Не думаю, буны не идиоты. Им же надо чем-то торговать и чем-то кормить своих рабов и приспешников. Нет, на это они не пойдут.
- Значит, все, что требуется сейчас от Макса, успеть занять позицию в Тан-Норе.
- Вот только удастся ли ему это.
- С божьей помощью, мать-настоятельница.
С божьей помощью сестра.
Глава 21.
Пыльная дорога вилась меж пожелтевших, готовых к жатве полей, расстилавшихся во все стороны до самого горизонта. Время от времени, окружающий пейзаж оживляли живописные хутора и деревеньки, утопавшие в зелени садов, расцвеченных яркими плодами богатого урожая.
Проходящую мимо деревни или хутора армию, неизменно сопровождали крики детворы, расположившейся на изгородях. Взрослое население, вело себя более сдержанно. Любая армия – это неприятности, от которых лучше держаться подальше, уж это то взрослые знали точно. Однако, так или иначе, старостам поселений приходилось выходить на переговоры. Особенно в тех случаях, когда армия вставала на ночлег.
Стараясь использовать оставшееся время, Виг и его помощники активно занимались своими людьми, делая из разномастной толпы воинское подразделение. Ветераны, которым довелось служить в той или иной армии, помогали новичкам.
Так, занимаясь изо дня в день, строевой подготовкой, выработкой чувства локтя и бог знает чего еще, армия двигалась на юг. Через четыре дня, прошедших с момента отправления из Ликура, местность стала меняться. Дорога все чаще шла в гору, холмы, поначалу пологие, становились все выше и выше. На пятый день форсированного марша, с вершины очередного увала, Макс увидел темнеющие на горизонте горы Кор.
Это были старые, сильно выветренные и изрезанные глубокими ущельями невысокие горы, с обрывистыми склонами. Тракт привел в одну из широких долин. До Тан-Нора оставалось менее дня пути. В этой долине сходились Южный Ликурский тракт и Северный Ри-Корский путь.
Был жаркий полдень. На небе ни облачка. Неподвижный знойный воздух колебался над нагретыми южным солнцем склонами. Один из разведывательных отрядов, шедших по правую сторону от колонны, поднял тревогу. Широн отправился узнать, в чем дело.
- Думаю, это был один из передовых разъездов терконцев, - докладывал он спустя минуту Вигу и Максу. – Едва завидев нас, они скрылись. Я пустил по их следу небольшой отряд. Надо выяснить, насколько далеко от нас армия Варена.
- Отзови их, - посоветовал подошедший Ахтар. – Я и так скажу, Варен примерно в полу-дне пути от сюда. В его армии нет магов, и его никто не прикрывает от зондирования, так же как и разведчиков. Я чувствую их смятение даже здесь. Теперь мы можем не торопиться. Он увидели, что наша армия достаточно велика, и будет в Тан-Норе раньше их. Вероятней всего, Варен развернется и отправится на соединение с армией Рузала, для усиления натиска на Тан-Харг. Терконцы не планировали долгой осады. Их план основывался на неожиданном массированном штурме. Именно поэтому они и отправились по не самым людным дорогам, типа Ри-Корского северного пути.
- Но они могут и вернуться, - ответил Виг. – Мы не можем оставить Тан-Нор без поддержки, иначе, все южные уезды Ликанора окажутся под угрозой.
- А я и не предлагаю оставлять Тан-Нор и бросаться в бой очертя голову, - ответил Ахтар.
- Думаю, нам надо сначала добраться до крепости, а там уже и решить, что мы намерены предпринять дальше, - примиряюще сказал Макс.
Синие сумерки окутали горы. Высокие, отвесные склоны возвышались в нескольких сотнях шагах от укатанной каменистой дороги, идущей в гору. Ущелье выводило на перевал. Вскоре, вдали показались факелы крепостных стен.
Массивная крепость перегораживала ущелье стенами от одного склона до другого. Огромные ворота были закрыты. Виг отдал приказ подсветить древний императорский штандарт, раздобытый в архиве Ликура.
Небесный меч, на благородном черном фоне с синей окантовкой, символизировал власть императора над землями от моря и до моря. Это был не штандарт Силурской империи, морской орел в лазури неба, а древний стяг первой империи.
Армия почти успела дойти до самых стен, прежде с чем их знамя было опознано и начальник гарнизона крепости, справился с возникшим замешательством.
- Назовите себя, - донесся до Макса зычный голос с высоты стены.
В сопровождении Вига, Ахтара и Нилен, Макс выехал к воротам.
- Я тот, кто послан на земли Триана, дабы принести покой и надежду. Я Макс, новый император волею Руда и Мильне. Я принес ваше будущее.
- Кто может подтвердить твои слова?
- Я, дон-вель Виг лур Хадис. Главнокомандующий армией императора, подтверждаю это своим словом.
- Я охотник на монстров Ахтар, из ордена Руда подтверждаю это своим знанием.
- Я Нилен, бышвая наставница из ордена Мильне, подтверждаю это своей верой.
- Я Макс. Я скрепляю их слова силой Небесного Меча, - произнеся последнюю фразу, Макс извлек из заплечных ножен Меч Силура. Хотя, и не силура вовсе, если рассматривать всю историю артефакта.
Голубое сияние, отчетливо различимое в сгущавшихся сумерках, окутало сначала клинок, а затем растеклось и на всю фигуру Макса. Словно кусочек яркого дня, среди темноты ночи.
На стене воцарилась тишина. Наконец створки массивных ворот дрогнули и поползли в стороны.
- Тан- Нор приветствует императора, - раздался все тот же голос со стены.
Макс и сопровождавшие его, выдохнули в едином порыве. До самого последнего момента, Макс не испытывал особой уверенности в том, что капитан Тан-Нора, примет на веру слова незнакомца, заявившегося к его воротам на ночь глядя в сопровождении армии. Хашир конечно известил посланника Турана, о планах военной кампании, но Макс сомневался, что эти известия смогут так быстро достигнуть отдаленной горной крепости, что в одночасье приобрела важное стратегическое и политическое значение.
До недавних пор, крепость, построенная еще во времена первой империи, и выполнявшая в основном роль таможенного поста и перевалочного пункта для торговых караванов, идущих между Тураном и Ликанором, была всего лишь промежуточной станцией, давая укрытие и отпугивая возможных разбойников. Последний раз, когда она была одним из важных узлов и оплотов стабильности в мире, случился еще во времена нашествия чудовищ. С той поры, по назначению она не использовалась. Даже во время северного вторжения, Тан-Нор была в стороне от событий, находясь слишком далеко на юге. И вот, в размеренной мирной жизни гарнизона крепости произошли коренные перемены.
Миновав арку ворот, напоминавшую небольшой тоннель, такова была толщина стен, Макс ступил на земли Турана.
Навстречу им, вышла небольшая делегация, состоящая из капитана Фараха, начальника гарнизона, лейтенанта Миргона, его заместителя и по совместительству завхоза и начальника таможни в одном лице. Помимо них, к делегации присоединились сержанты Карбил и Грон, видимо, для большей представительности.
Фарах, а вслед за ним и его подчиненные, церемонно преклонили колено пред Максом.
- Да пребудет с тобой милость богов государь, - проговорил Фарах. – Гарнизон древнего Тан-Нора приветствует тебя. Повелевай нами.
В его интонации, не было ни подобострастия, ни слепой восторженности. Только строгая, повоенному прямая и краткая констатация факта. Макс был удивлен. Что же заставило капитана поверить ему на слово. Как ни крути, а кроме слов и меча, незнакомцы не продемонстрировали ему ничего особенного. Меч производил впечатление, но в мире, где магия получила столь широкое применение, это могло быть и искусно созданной иллюзией или мороком. А капитан не производил впечатления, наивного и доверчивого дурака.
Сомнения разрешил спешащий к ним человек. Огромная, задрапированная в серый балахон фигура со знаком Руда на груди. Ну конечно. Служитель ордена Руда, наверняка не последний маг, и уж он то мог подтвердить если и не истинность меча, то по крайней мере, истинность их слов и образов. Да и в Ахтаре он вполне мог ощутить собрата по вере.
- Служитель Руда приветствует посланца богов, - послышался уже знакомый звучный баритон. – Я Тангор, капеллан гарнизона и настоятель местного храма Руда-Всемогущего. Монах, как отметил Макс, в отличие от военных, склонился в поклоне, а не встал на колено.
- Рад познакомиться с верным служителем богов, - приветствовал Макс подошедшего.
На этом церемонии были исчерпаны. Распорядившись о размещении проходящей в ворота армии, Виг последовал за Максом и остальными в сторону центральной башни.
Поздний ужин затянулся, превратившись в силу обстоятельств в военный совет. Услышав, что армия императора видела конный разъезд Варена, Фарах подтвердил, что терконская армия направилась восвояси обратно по северной дороге, петлявшей по ущельям. Как сообщил ему один из местных пастухов, они встали в долине Дунтар.
- Однако, они могут и передумать, если выяснится, что мы покинули крепость, - сказал Виг. – Так что до подхода подкреплений, мы должны оставить здесь людей, для усиления гарнизона. Да и наши силы слишком малы, что бы вступать в прямое столкновение с армиями бунов.
- Я тоже подумал о том, что нам нужна база в тылу. Нам нужны пополнения из добровольцев. Думаю среди беженцев из Силура их должно найтись немало, - блеснул познаниями Макс.
- С этим у нас не густо, - огорчил его Фарах. – Основная масса беженцев из северных провинций Силура оседает на западных и северо-западных границах Турана. Сюда они недобираются. Думаю в Тан-Харге и уж тем более в Тан-Луре и их окрестностях, вы бы без труда могли пополнить свою армию. Хотя, я бы не советовал бы вам связываться с так называемыми повстанцами, обосновавшимися в окрестностях хребта Лурган. Большая часть из них, обычные разбойники, прикрывающие свой грабеж борьбой против хунты. Все чего они заслуживают, это быть вздернутыми на ветке в назидание другим.
- Стало быть, нам все же придется как можно быстрее двигаться на запад. В Тан-Лур мы не успеем, но может, хотя бы до Тан-Харга доберемся раньше, чем его осадят соединенные войска Варена и Ризала, под командованием генерала Харга, - сказал Макс, изрядно поднаторевший в последнее время в тактике и стратегии.
- Думаю, в этом я смогу вам помочь, - ответил Фарах. – Терконцы пойдут по дороге, но местные, знают пути через горы. Это сократит ваш путь, по меньшей мере в двое, против маршрута северного пути.
- У нас и так не самое большое войско, что бы разделять его, - скептически заметил Виг.
- Вы видели крепость, три-четыре сотни человек, в дополнение к моим людям, смогут удерживать ее против любой армии, которую смогут послать буны, до подхода подкреплений из внутренних территорий Турана. А остальные войска, можно спокойно отправлять на помощь Тан-Харгу.
- Я подумаю на этим, - уклончиво сказал Виг. – А пока, что слышно из Малиса?
- До нас новости идут долго, но вроде пока все спокойно. Зирон крепко сидит на своем троне и не намерен его уступать, что бы там ни бурчали по этому поводу уездные доны, подзуживаемые терконцами. Хотя, некоторые приграничные уезды и пытаются вести самостоятельные переговоры, до открытого бунта еще далеко. Хотя видимость мирной жизни все более ощущается именно как видимость. Туран уже давно почти на осадном положении. Если бы не Ликанор, было бы совсем плохо.
- А что Силур? – поинтересовался Макс. – Вроде не все поддержали военный переворот, да и флот, насколько я знаю, сохранил нейтралитет.
- Это так, но только от того, что Силур не ведет войну против нас, нам не легче. Официально, у нас нет отношений с военной хунтой, которая там сейчас заправляет. Флот, слава богам, охраняет наше побережье от набегов Хушитов и пиратов. Но официально, он нас никогда не поддержит, ни против Теркона, ни тем более Силура, если до этого дойдет. А провинциальные луры, сохраняющие нейтралитет или игнорирующие хунту, поддерживают только торговые отношения и не могут выступать в качестве союзников.
- Да, положение далеко от того, что можно было бы назвать мирным, - согласился Макс. – Но, все же лучше так, чем как в Смуре или хуже того Бранте.
- Это точно, - согласился Фарах, - благодарение богам, наша земля может обеспечить нас почти всем необходимым.
- Так, что же мы решим, - вернул Виг разговор в деловое русло.
- Думаю, нам надо принять предложение капитана, - сказал Ахтар.
- Это самое разумное, что мы можем сейчас предпринять, - поддержал его Лидор.
- Кто останется с обозом и людьми? – спросил Виг. – Как я понимаю, повозки не смогут пройти по горным тропам, так что большую часть снаряжения нам придется оставить здесь.
- Вы правы, - согласился Фарах. – Обоз, по горам не пройдет, но его можно отправить по южной дороге, в этом случае, выможет и успеете в Таг-Харг, до того как его осадят терконцы. Это конечно займет больше времени, но вы потеряете от силы пару дней, по сравнению с отправкой по северному пути.
- Генерал Тормик, - официально произнес Макс, - вы готовы обеспечить наших людей всем необходимым и провести обоз до Тан-Харга, попутно набирая добровольцев?
- Да повелитель, - коротко кивнул Тормик.
Максу нравился этот прямой, полнеющий мужчина, которому уже перевалило за пятьдесят. За свою долгую службу, Тормику пришлось повидать всякого. Да и в вопросах вербовки он был не новичок. Именно исходя из прежнего опыта генерала, Макс и поручил ему это задание.
- Так, с этим ясно. Вы Тормик, отправитесь по южному тракту с обозом, после того, как обеспечите пополнение гарнизона. По пути вам надлежит набирать добровольцев, да дополнительным обеспечением обратитесь к Хаширу. Вы остановитесь в дне пути от Тан-Харга и будете ждать от нас вестей, если к тому времени сообщение от нас еще не дойдут.
- Будет исполнено, - поклонился генерал.
- Значит, готовимся идти напрямик через горы, - подытожил Виг. – Ваши проводники надежны?
- Вне всяких сомнений, - ответил Фарах. – Я дам лучших и самых опытных людей. Они не раз патрулировали эти горы и знают каждую тропу. Им я доверяю.
- Хорошо, как на счет вьючных лошадей? Думаю, нам потребуется несколько сотен.
- Как я уже говорил, в дне пути от нас на юг, есть город Вартур, там помимо прочеего, находится и одно из крупнейших в Туране зернохранилищ, откуда поступающее из Ликанора зерно развозится по всей провинции. Думаю, там вы сможете нанять или приобрести лошадей. Кроме того, неподалеку от Тан-Нора есть ранчо Симкор, они разводят лошадей. Если все пойдет гладко, вы сможете отправиться в путь черед два, максимум три дня.
- А мы успеем опередить терконцев если задержимся здесь? – обеспокоенно поинтересовался Макс.
- По северному тракту, до Тан-Харга они будут идти не менее недели. Вы сможете опередить их на день-два, даже если задержитесь в Тан-Норе, - успокоил Фарах.
Совещание и обсуждение перехода по горам затянулось до глубокой ночи. К концу его, Макс хотел только одного, упасть где-нибудь в темном месте и забыть обо всех этих лошадях, горах, оружии и солдатах.
Было решено, что с Максом в Тан-Харг отправятся Виг, Лидор и Ахтар. Широн и Хашир останутся с Тормиком, что бы помочь управиться с тыловым обеспечением и набрать добровольцев по пути. Кроме того, Макс надеялся, что Зирон, чьи интересы они защищают и который, по крайней мере, на словах, декларирует свою преданность императору, признает его притязания и выделит если уж не войска, и без того не слишком многочисленные, то хотя бы продовольствие и снаряжение для экипировки пополнений.
- Ты ввела Зирона в курс дела?
- Да мать-настоятельница, - образ Марны колыхался в пространстве. – Он готов помочь все, чем только может и признает Макса императором, если тому удастся остановить агрессию Теркона на Туран.
- Он над этим работает, - ответила Тилана. – Передай наместнику, что армия Макса заняла Тан-Нор, так что с севера, Турану пока ничего не угрожает. Урожай этого года будет отправлен в Туран как и всегда.
- Это его порадует. А что с остальным? Как там Нилен? Как Курт?
- С ними все в порядке. Думаю, Нилен нашла свое место рядом с «новым» повелителем, и будет гораздо полезней для ордена в этом качестве, нежели в качестве младшей наставницы. И сдается мне, она от этого только выиграет. Счастье молодости в том, что бы пожить для себя и реализовать свои желания, пока они у тебя еще есть.
Образ Марны на мгновение потускнел и вновь обрел яркость, что можно было понять как вздох. Эх, молодость.
- Доригон сообщил мне, что Макс отправится по горам в Тан-Харг через два дня.
В ответ на вопросительную эмоцию, Тилана пояснила, - Ахтар с ними.
Тилане при общении с подчиненными всегда не доставало той ясности и интуитивного понимания, как это было с Доригоном. Ее удручала необходимость каждый раз оформлять все невысказанные и полу сформированные образы и мысли.
- Присматривай за Зироном, орден надеется на тебя.
- Да мать-настоятельница.
Тилана прервала контакт. Взгляд ее сфокусировался на обстановке кабинета. Отодвинув стул, она вышла в приемную и распорядилась принести ей подробную карту Ри-Кора из архивов.
Первые лучи солнца окрасили пики гор. Долины и ущелья скрывала глубокая тень. Мир делился на черное и белое. Тень и свет. По пологой, широкой тропе, идущей по южному склону гряды Тенг, шли передовые отряды армии императора, растянувшись длинной вереницей людей и лошадей. Обмотанные толстыми кожами, для защиты, ноги лошадей, глухо топали копытами по каменистой тропе. Высоко в небе парил орел, приветствуя восходящее светило. А где-то далеко внизу, шумел камнепад, вызванный камнем, потревоженным неосторожным движением взлетевшей птицы.
Глава 22.
Узкая тропа вилась по крутому склону. По одну сторону возвышалась неприступная скала, по другую зияла глубокая пропасть. Временами тропа выводила на хребет.
Обернувшись, Макс посмотрел на длинную вереницы людей и животных, которая тянулась по хребту, на сколько хватало глаз. Уже два дня они шли по горам, заночевав в бесплодной каменистой долине, все достоинство которой заключалось в том, что она давала укрытие от пронизывающего, холодного ветра, поднимавшегося ночью. Ночевка на камнях была не слишком приятным занятием, но теплое тело Нилен, прижавшееся к нему, сделало ночь почти приятной.
Впрочем, Нилен оказалась отнюдь не лишней в этом походе, чего опасался Макс, хотевший поначалу отправить ее вместе с обозом. Она легко переносила все тяготы трудного пути. Закалка полученная в бытность сестрой-наставницей позволяла ей не только бодро шагать или ехать в течение всего дня, но и поддерживать силы окружавших ее воинов. Она относилась к ним, как к воспитанникам, которых она вела.
Во время перехода пригодились и ее способности. Изгнанная из цитадели, она попрежнему носила одеяние сестры наставницы, хоть и лишенное символа Мильне не груди.
Помимо разрешения конфликтов, нередко возникавших между усталыми и раздраженными людьми, Нилен так же, стала и главным армейским врачом, помогая не только людям, но и лошадям.
Главным ее достижением на этом поприще, стало спасение жизни одного из солдат, сорвавшегося с тропы в пропасть. Вовремя заметив это, она смогла своей силой замедлить падение, а затем и вылечить вывихнутую во время приземления на камни ногу несчастного.
Все это в сочетании с ее внешностью, принесло ей заслуженное уважение солдат и на корню пресекало разговоры о женщине в войсках и блажи повелителя. Если командир это отец солдата, то она стала их матерью.
Чем больше Макс узнавал Нилен, тем сильнее привязывался к ней, на смену бурной страсти, а скорее в дополнение к ней, появилось чувство глубокого уважения и почти детского восхищения ее талантами. Она всегда знала и находила нужные слова, что бы поддержать его, развеять сомнения и тоску.
Но, несмотря на ее присутствие, по мере приближения в Тан-Харгу, росла и неуверенность Макса. Его неотступно терзал вопрос, правильно ли он поступает, выдавая себя за посланца богов, достоин ли он того, что бы нести на себе надежды всех этих людей, вверивших ему свои судьбы и идущих умирать за его имя и славу. Да и вообще, зачем ему самому это нужно? – раз за разом задавал он себе этот вопрос и не мог найти на него ответа. Какое ему то дело до всего этого? Не проще ли было обосноваться с Нилен в каком-нибудь уютном маленьком доме, завести детей и стать обычным жителем провинции Ликанор.
Но люди поверили в него. Мы в ответе за тех, кого приручили, - всплыла у Макса в мыслях фраза, не то где-то услышанная, не то прочитанная. Теперь он уже не мог бросить на произвол судьбы тех, кто пошел за ним, обманув их веру в чудо. Уже поздно, пути назад нет, есть только движение вперед и он, Макс, пройдет этот путь, если и не ради себя, то ради тех, кто верит ему и в него.
В целом, переход по горам прошел благополучно, несколько сломанных конечностей, благополучно исцеленных стараниями Нилен и захромавшая лошадь исцеленная кузнецом, отправившимся вместе с ними. К концу четвертого дня пути, армия спустилась в долину и пошла вдоль русла грохочущей по камням горной реки.
По словам проводников, до Тан-Харга им оставался день пути. На ночь, остановились в небольшом перелеске. Завтра они выйдут на терконо-туранский тракт и пойдут по нему до самого Тан-Харга. Виг послал на разведку конный отряд. Два десятка фигур, закутанных в плащи, скрылись в ночных сумерках. Ночь была лунной. Пристроившись подле одного из костров, закутанный в плащ, чтобы не быть узнанным, Макс слушал песню, про воина Панта и его похождения во времена, как понял Макс, еще второй империи.
До недавнего времени, слушая и читая предания о войнах прошлого, Макс и не задумывался о том, что на самом деле, большая часть войны, как выяснилось, это отнюдь не битвы и славные подвиги, а бесконечные совещания, совсем не геройские переходы, сбитые ноги и горы бумаг и отчетов интендантской службы, бесконечные счета от поставщиков. А главное, множество необходимых для армии специалистов-ремесленников, не воспетых ни в одном сказании.
Было уже далеко за полночь, когда Макса разбудил небольшой переполох, вызванный возвращением разведывательного отряда. Им, благодаря одному из местных проводников, удалось расспросить пастухов. Войско Варена было в дневном переходе от Тан-Харга. Точнее его передовые отряды. Таким образом, терконцы практически дышали в спину армии Макса, отставая всего на несколько часов.
Выяснилось также, что Тан-Харг находится на осадном положении. Два дня назад его осадила армия Ризала. Под покровом темноты, разведке удалось связаться с крепость и предупредить о подходе армии Макса, точнее, о подходе армии императора. Макс невесело улыбнулся. Армия Императора. Это звучало слишком претенциозно для тех двух тысяч воинов, что он провел через горы. Но все же это была армия.
На спешно созванном военном совете, было принято решение, ударить в спину армии Ризала, не дожидаясь, пока к ней подойдет с подкреплением Варен. К счастью, на захват Тан-Харга была послана не самая большая армия, около полутора тысяч человек. Тан-Харг был небольшой крепостью. Да и дорогой из Теркона в Туран, торговцы пользовались не слишком часто, предпочитая более длинный, но комфортный путь через Ликанор или Силур. Дорога, идущая через Тан-Харг, была трудна, изобиловала перепадами высот и долго петляла по горам, что делало ее не сильно короче обходных маршрутов. Но теперь, это была одна из крепостей, открывавших Теркону дорогу в Туран. Потеряв Тан-Нор, они удвоят натиск на оставшиеся крепости.
По информации от местных жителей, армия Ризала была уже потрепана неудавшимся штурмом, который они предприняли с марша и теперь, зализывала раны в ожидании подкрепления. К сожалению, защитников у крепости было не так уж и много и они не могли позволить себе вылазку, в момент атаки армии Макса.
Ускоренный марш бросок, начатый до рассвета, позволил преодолеть стандартный дневной переход чуть больше, чем за половину дня. Был объявлен получасовой привал. До Тан-Харга и армии буна Ризала, оставалось уже недалеко. Они скрывались за изгибом узкой долины, в двух-трех тысячах шагов впереди.
Шум передвижения армии, от противников, скрывал грохот реки Мал, катившейся по западному краю узкой долины. Во время привала, Виг следил за подготовкой войска к бою, отдавая приказы командирам.
Ахтар, сидящий на камне, неподалеку от Макса, погруженный в медитацию, неожиданно выругался. Вскочив, он крикнул Максу и подбежал к Вигу.
- Нас обманули, - резко начал он. – Видимо, у терконцев все же есть маги, которые скрывают перемещение армии и позволяют видеть со стороны лишь то, что они хотят показать. Это грязные колдуны Сарна, я уверен. Как бы они ни прятали вонь тлена подземного мира, ее ни с чем не перепутаешь. Они идут.
От армии Варена нас отделяют не более получаса. Они пустили вперед конницу. Видимо, один из отрядов вырвался вперед и вышел за пределы маскирующего заклинания колдунов. У нас больше нет времени.
Виг, принявший новость стойко, разразился десятком приказов. Кое-что все же ему удалось предпринять, помимо того, о чем говорил Ахтар. Отряд стрелков был послан вверх по склону, спешно готовить камни и стрелы, что бы обрушить их на подходящих преследователей и хоть ненадолго задержать их. В том месте, где долина делала крутой изгиб, ширина долины едва достигала ста шагов, от почти отвесного склона, до быстрых вод реки Мал. Остальное войско, спешно приведенное в боевую готовность и построенное боевым порядком, двинулось вперед. Ахтар, остался со стрелками, прикрывать засаду от колдунов Сарна.
Макс, облаченный в доспех, куртку из толстой кожи, с нашитыми на нее металлическими пластинами, ехал в середине войска, вместе с Вигом и Нилен. Сейчас все решала скорость. Припасы были брошены. Если им удастся прорваться в крепость, они смогут дождаться подхода обоза со стороны Турана. Вылетев за поворот, образованный нависавшей скалой, Макс увидел Тан-Харг. Небольшая крепость, по меньшей мере, вдвое меньше Тан-Нора, перегораживала узкую долину, зажимая Мал каменой аркой. Все пространство до крепости, было занято войском Ризала. Разведчики противника успели предупредить командование. Макс видел, как спешно разворачиваются в их сторону, поднятые по тревоге роты, наваливаются баррикады.
Передовые отряды конницы уже столкнулись со спешно возведенной оборонной. Засвистели стрелы. Начался бой. С первых же минут, Макс понял, что им не успеть прорваться к воротам крепости до того, как им в спину ударят войска Варена.
Отчаяние подстегнуло его решимость. Конница, сломив спешно возведенные оборонительные порядки, завязла в гуще боя, но это дало время для подхода пехоты. Ширина долины не позволяла бросить в бой все силы, Максу оставалось лишь смотреть, как колышется масса людей. Обозначенная черно-голубыми имперскими повязками и плюмажами на шлемах и рукавах армия Макса и коричнево-красные цвета армии Ризала.
Позади, раздался страшный грохот. Обернувшись, Макс увидел, как огромная, нависшая над изгибом долины скала, которую Виг избрал для засады, треснула и медленно и плавно, как показалось Максу, рушится вниз. Виг так же увидел это. Отдав несколько коротких приказов, он, во главе большого отряда, поскакал к образовавшейся баррикаде, на гребне которой уже показались первые наемники Варена. А через узкий проход, оставленный обвалом не дошедшим до реки, на порядки Макса неслись боевые колесницы Теркона. Повозки, обшитые щитами, за которыми укрылись лучники и копейщики, тянули тяжеловозы, прикрытые щитами, прикрепленными к дышлам. Тяжелый бег огромных лошадей, самых больших из тех, что доводилось видеть Максу, лишь слегка замедлял подъем в гору. Несколько колесниц благополучно миновали узкое место и понеслись, сметая со своего пути не успевших отскочить воинов из отряда Вига, и дальше, разметав правый фланг армии Макса, атаковавший отряды Ризала вдоль реки.
Но вот, очередную колесницу остановила меткая стрела, пущенная с вершины склона. Не все стрелки, оставленные в засаде, погибли в обвале, оставшиеся оправились и вступили в бой. Стрела пронзила шею одного из коней, тянувших колесницу в тот момент, когда она проходила узкий проход. За ней, образовалась небольшая свалка, но дышло следующей повозки, превращенное в подобие тарана, тутже спихнуло потерявшую тягу колесницу в реку.
Неожиданно, Нилен, пребывавшая в подобии транса, крикнула Максу:
- В сторону, на склон.
Не размышляя, Макс повторил ее команду. Его голос подхватил и не утративший с возрастом силу голос генерала Лидора. Все кто мог, бросились к крутому склону, а спустя секунды, когда большая часть оставшегося войска Макса, а также самые сообразительные воины Ризала, из тех, что сильны задним умом, отошла на сколько позволяли обстоятельства вверх по склону, из арки, под которой протекала река Мал, вырвался и забил мощный поток, унося в собой зазевавшихся. Разлив с гулом понесся по долине, увлекая за собой колесницы, таща их по камням и разбивая в щепы.
Лишь теперь Макс осознал, что транс Нилен был вызван не просто суматохой боя. Ее не учили убивать, но долгие годы, ее обучали контролировать эмоции окружающих. Возможно, стойкость и храбрость войск, подавивших панику при неожиданном ударе в тыл, также была ее заслуга. То, что солдаты столь слаженно отошли вверх по склону, несомненно, была ее заслуга, так же как и своевременное предупреждение о разливе, который в отчаянной попытке помочь, устроили защитники крепости.
Но на размышления времени не было. Остатки армии Макса теснила вверх по склону превосходящая масса атакующих, как со стороны Ризала, так и прорвавшиеся через обвал и стрелков солдаты Варена.
Макс чувствовал, как критичность момента захватывает его, погружает в какое-то фатальное состояние отчаянной ярости. Как во время тренировок в замке Тун-Гор. Глубинная решимость и потребность действовать охватила Макса. Еще не зная, что он собирается сделать, Макс обнажил меч.
Голубое пламя, тусклое, в свете яркого дня, охватило лезвие небесного клинка. Сердце глухо билось в груди. Зрение улавливало малейшие движения. Ударив своего коня каблуками, Макс погнал его в гущу сражения, где гибли те, кто поверил в него.
Не задумываясь о том, что он делает, Макс врезался в самую гущу атакующих, размахивая мечом направо и налево, рубя шлемы, щиты, отбивая казавшиеся нелепыми и медленными удары копий и лишь немногим более быстрые летящие стрелы. Внося смятение в ряды атакующих.
Неожиданно, его конь оступился и медленно, как показалось Максу, осел на бок. Тело само выпрыгнуло из седла, завершив соскок изящным сальто и прокатом через плечо, сопровождавшимися падением трех очередных тел, теперь уже бывших воинов карманной армии буна Ризала.
Какая-то часть сознания Макса, отстраненно наблюдала за происходящим, оценивая странные ощущения. Тело, казалось, двигалось само. Меч, напившийся крови, пылал.
Именно эта часть сознания отметила, плотную группу хорошо экипированных латников, окружавших богато одетого человека с острыми, лисьими чертами лица. Именно к ней и направился Макс. Да, просто взял и направился. Люди, солдаты, просто исчезали с его пути, либо отскакивая подальше от сияющего клинка, либо падая на залитую кровью землю.
Со стороны, продвижение Макса к цели, напоминало бешено крутящийся голубой вихрь, для самого же Макса, это была неспешная прогулка. Поворот, пригнуться, удар, укол, мах снизу, по инерции переходящий и продолжающийся в круговое горизонтальное вращение, смахнуть в сторону, почти неподвижно висящую в воздухе стрелу.
И вот, он стоит над распростертым телом человека с лисьим лицом, точнее над двумя половинами этого тела. Что дальше? Повернуться. На расстоянии нескольких десятков шагов только неподвижные тела друзей и врагов. Что это за шум? Там еще кипит бой? Наверно надо пойти посмотреть. Какие странные однако шаги. Как будто я перемещаюсь пунктиром, возникая и замирая то в одной точке, то в другой, а остальное смазывается в мутный, серый тоннель. Снова люди. Серый орел и зеленое с коричневым. Нет. Это не наши. Взмах, поворот, ленивый выпад. Но что это?
Перед Максом, склонился стоя на коленях крепкий человек в вороненых доспехах, с серебряным орлом на шлеме. Его меч воткнут в землю. Протянутые ладонями вверх руки пусты.
Очнувшись от ленивого забытья Макс огляделся.
По всей долине, одетые в черную форму люди, повторяя действия этого человека, преклоняли колено, протягивая руки ладонями вверх. К ним присоединились и несколько воинов в зеленом. Однако большая их часть, стремительно отступала и скрывалась за обвалом.
- Это победа? – проскользнула неуверенная мысль в сознание Макса. – Они сдаются?
Припомнив, то что он знал об армии терконцев, Макс пришел к выводу, что люди в черном, это наемники генерала Харма, составлявшие большую часть войска Варена.
Легкое прикосновение к плечу, заставило Макса вздрогнуть. Рядом с ним стояла Нилен.
- Мы победили, Ты победил, - произнесла она.
Макса несколько мгновений обдумывал эту мысль, приходя в себя, считая удары сердца, все еще колотящегося с бешенной скоростью.
- Мы победили, - озарила его уже ставшая уверенной мысль.
К ним подъехал Виг, по уши перемазанный кровью, и тяжело слез с коня, взятого под уздцы невесть откуда возникшим солдатом.
Прихрамывая, Виг подошел к их группе.
- Ты должен либо принять его сдачу, либо казнить его быстрой смертью, - подсказал он, кивнув в сторону замершего офицера наемников.
Макс посмотрел на наемника. Тот, поняв, что его готовы выслушать, произнес:
- Я генерал Харм, признаю свое поражение и отдаю себя и своих людей на милость императора.
Словно не слыша его, Макс задумчиво произнес:
- И что же интересно произошло, вас даже сейчас, по меньшей мере, втрое больше.
Приняв слова Макса за вопрос обращенный к нему, Харм ответил:
- Мы не боимся никого из смертных и готовы биться с ним, но нельзя воевать с богом.
- С богом? – удивился Макс.
- Ты все еще светишься, - тихо шепнула ему Нилен.
Осмотрев себя, Макс и правда, заметил тусклое свечение, исходившее от него, точнее аура меча, окутывала его всего, постепенно тускнея.
- Я признаю свою ошибку и свое поражение Повелитель. Я попрежнему, готов отдать свою голову за людей, с которыми через многое прошел, что бы сохранить их жизни. Не их вина, что они пошли против Истинного Повелителя. Если же тебе будет угодно, я готов присягнуть и служить тебе. Не как наемник, но как наследник силурского дома, хоть и не признанный, хоть и полукровка, - генерал склонил голову в ожидании решения Макса.
- Я приму твою присягу, - произнес Макс, протягивая к губам Харма меч.
Произнеся формулу повиновения, тот поцеловал клинок. На этом формальности были исчерпаны. Генерал поднялся с колена.
- Ты поступил правильно, - произнес Виг, когда они направились к воротам Тан-Харга. – Генерал Харм, один из выдающихся полководцев. Будучи еще полковником, он смог остановить поход северян на Кантур, силами одного полка. Не его вина, что его происхождение не позволило стать ему полноправным луром и генералом. Но время расставило все по своим местам. После падения империи он смог сохранить и преумножить свое войско, хотя я и не одобряю его нанимателей, но он заботился о своих людях.
- Тогда, у тебя есть новый генерал, вот только не многовато ли генералов для такой маленькой армии, - рассеянно ответил Макс, которому не давали покоя услышанные в голове слова, смутно знакомые, но общий смысл которых, все время ускользал: «Автономная боевая программа завершена, тело срии Х-357 №6289 спекшил эдишн, физических повреждений не имеет, предполагаемые потери противника триста сорок два человека убитыми и сто двадцать восемь ранеными, без возможности дальнейшего ведения активного противодействия. Обнаружено стороннее вмешательство невыясненной этимологии, побочным эффектом нейтрализации, является рассеянное демаскирующее свечение, рекомендовано принять дополнительные меры».
Непонятные слова, так и остались без должного осознания, а спустя пару минут, Макс и вовсе забыл о них. Виг отдавал приказания, надо было заняться ранеными и пленными, а затем, Макс в сопровождении Вига и Нилен вошел в Тан-Харг.
Глава 23.
Весть о событиях вчерашнего дня, облетела все окрестности. Лицезреть нового Повелителя, по совместительству посланца богов, чему были многочисленные свидетельства невесть откуда взявшихся очевидцев, явилось практически все население близлежащих долин.
Тускар, капитан гарнизона Тан-Харга, распорядился останавливать их в долине, перед крепостью, пообещав, дальнейшее явление нового императора, как только у того появится свободное время. Небольшая долина, скорее даже каньон, стремительно наполнялась людьми, разноцветными палатками и повозками. Меж скал разносились крики торговцев всякой снедью, ржание коней и гул многочисленной толпы.
Но пока, у Макса не было времени на приветственные речи. После встречи с капитаном Тускаром, коренастым смуглым южанином и его штабом встречающих, Макс был занят тем, что помогал Вигу организовывать то, что он назвал «после боя».
Нилен трудилась всю ночь, помогая раненым. В этом ее поддерживал местный маг, бывший когда-то, очень давно, воспитанником ордена Мильне. Именно он, перед тем, как взорвать дамбу, послал в пространство мысль, надеясь, что это поможет спастись хоть кому-то, кто сможет ее уловить. Он и не рассчитывал, что это спасет многие жизни.
Несмотря на разницу в возрасте, тем более очевидную, что Микон выглядел пожилым человеком, а Нилен юной девушкой, пожилой маг относился к бывшей сестре-наставнице и искренним уважением, чтобы не сказать восторгом.
Разбор обвала шел до глубокой ночи. К облегчению Макса, им удалось обнаружить Ахтара живым, вместе с пятью лучниками из отряда, посланного на злополучную скалу.
Как выяснилось, поняв, что не успеет отвести удар, направленный на армию Макса, Ахтар принял его силу на себя, что и вызвало обвал, перегородивший ущелье под носом у армии Варена. Судя по всему, колдуны Сарна, советники Варена, вложили в удар, способный уничтожить большую часть армии Макса, все свои объединенные силы.
Когда скала рухнула, Ахтар провалился в глубокую расселину, вместе с частью отряда стрелков. Отделавшись легкими ушибами, но погребенный под обвалом, Ахтар погрузился в транс. В течение всей битвы он продолжал, как мог, прикрывать людей Макса от злых чар вражеских волшебников.
- Даже один маг, способен нанести страшные потери любой армии, - объяснял Ахтар, держа во все еще дрожащих руках, кружку горячего чая. – Все эти легенды, сказки и предания, описывают только самую малую и примитивную, пусть и зрелищную часть битв с участием магов. Стены пламени, ледяные стрелы, молнии и прочая канитель – удел недоучек, которые только и могут, что показать пару фокусов, больше пугающих, чем эффективных. Понастоящему опасные и эффективные удары - незаметны, не красивы и катастрофичны. Например, в теле человека, обитают многочисленные мельчайшие создания. Некоторые полезны, но некоторые, могут и убить его. Опытный маг, знает, как изменять или создавать таких существ. Слабый ветерок в направлении армии противника, и война закончена. Правда, сомневаюсь, что в историю попадут отвратительные подробности гибели целой армии от кровавого поноса. Таков уж удел великих магов, оставаться в тени, лишь изредка попадая на страницы истории, в качестве некой таинственной силы, неизвестно как уничтожившей целые армии или непокорные города.
- Тот удар, что расколол скалу, был лишь остаточным выплеском силы, большую часть которой я принял на себя. В остальное время, я занимался тем, чем и занимаются маги в битвах. Противодействовал колдунам противника.
- И как же это происходит? – полюбопытствовал заинтригованный Макс.
- Это трудно объяснить непосвященному. Маг, он чувствует колебания сил, напряженность, возникающую в ткани пространства, готовую прорваться или сформироваться во что-то реальное. Направив свою силу или один из окружающих потоков, маг может изменять, перенаправлять или гасить эти колебания. Я понятия не имею, чем бы обернулся в реальности удар колдунов Хуша для твоей армии, я просто успел почувствовать выплеск силы и принять его. Полностью поглотить его я не мог, поэтому большую часть направил на скалу, на которой стоял. Это может и было, не самым правильным решением, но в тот момент, у меня не было времени подумать, иначе меня бы просто разорвало принятым на себя.
- Ты это учил, по крайней мере, в теории, - напомнила Максу Нилен.
- Да, да, просто я так и не смог почувствовать это, - отмахнулся Макс.
- Они ушли вместе с остатками армии Варена. Думаю, что теперь, они направляются на соединение с Тиронтом, это их последняя надежда. Тан-Лур пока еще держится, но боюсь, это продлится не долго. Не достаточно долго, что бы мы смогли что-то предпринять, - закончил Ахтар.
- Как знать. Те места неспокойные, поэтому в Тан-Луре был самый большой гарнизон в пограничье. Запасов им должно хватить на пару месяцев, даже если их каким-то образом сумеют отрезать со стороны Турана. Да и сама крепость одна из самых защищенных, - присоединился к разговору капитан Тускар.
- К тому же, я был знаком с магистром Вакаром, - поддержал начальника Микон. – Он старый, опытный маг, может и не такой могущественный, как господин Охотник, но все же способен преподнести Тиронту и его советникам-хушитам пару сюрпризов.
- Думаете, есть надежда отстоять крепость? Нам следует поспешить к ним на помощь? – спросил Макс.
- Есть такая поговорка - «поспешай медленно», - ответил ему Виг. – Людям надо дать пару дней отдыха. Нам надо дождаться обоз, собрать пополнение, возможно даже дождаться подкреплений от Зирона, и только потом, ударить по терконцам, собрав все силы.
- Вы правы лур, - поддержал Вига капитан. – Несколько дней вероятней всего не изменят ситуации в самом Тан-Луре, зато могут стать критичными для ваших войск. А пока, вам надо отдохнуть.
- Да, конечно, но сначала я хотел бы проведать генерала Лидора, - ответил Макс.
- Не стоит его сейчас беспокоить, он спит после лечения, - остановила его Нилен.
- Тогда спать, - констатировал Виг.
Уже смеркалось, когда на отгороженной и отделенной от пришедших в долину людей площадке, запылали погребальные костры. Точнее костров, было всего два. Это были лишь символические костры, разожженные посередине длинных рядов, аккуратно сложенных тел погибших в битве. Один – для воинов, погибших за императора, другой – для людей генерала Харма, тех, чьи тела удалось найти.
Тела терконцев, были сложены с другой стороны крепости, их погребли под обломками рухнувшей скалы, в одном из узких ущелий, неподалеку от места битвы.
По традиции, восходящей ко временам еще первой империи, если тело покойного предавалось земле, то душа его отправлялась в подземный мир Рука-Проклятого и была обречена скитаться там, до тех пор, пока кости и плоть не истлеют. Своего рода, предание тела земле, было наказанием в посмертии.
Для того, что бы душа усопшего вознеслась к небесам и, пройдя очищение, возродилась в мире, тело следовало предавать священному небесному огню, или просто огню, за неимением священника в пределах досягаемости. Но, в этот раз, погибшим были отданы все почести.
После того, как Макс произнес прощальную речь, перед толпами собравшихся в долине, Нилен и Чарг, местный священник храма Руда, прочитали молитвы. Затем, сотворив ритуальные жесты, благословляя усопших в последний путь, они призвали богов.
Рыжее пламя костров налилось синевой, разрослось, растекаясь по телам, охватывая ряды казавшихся спящими воинов. Затем, языки пламени потянулись высоко в ночное небо, к звездам, и ослепительно вспыхнув, угасли. На земле не осталось и следа от тел. Лишь проплешины костров, разожженных людьми.
- Боги приняли души павших, - хором произнесли Нилен и Чарг.
На этом церемония была закончена.
Из запасов крепости и с нескольких возов прибывших из Дастура, выкатили бочонки с вином. Поминальные чаши пошли по толпе.
После ритуального возлияния, Макс обратился к пришедшим с долгожданной речью:
- Вы пришли сюда, что бы увидеть свое будущее. Я тот, кто послан в этот мир, дабы вернуть вам его. Я здесь, для того, что бы указать путь к обретению себя. Боги любят вас. Немало воды утекло с тех пор, как вы были уверены в завтрашнем дне, знали кто вы и для чего живете. После падения империи, знание ушло. Я тот, кто вернет вам его. Я – новый Повелитель. Я верну вам гордое звание граждан великой страны от моря и до моря. Да возродится справедливость для каждого, да придет мир и процветание на земли Триана. Во славу Руда и Мильне. Туне Форн Хасе – Слава Истинной (настоящей) Империи.
Туне Форн Хасе, туне Форн Арус, - громогласно ответила толпа, - Слава Истинной Империи, слава Истинному Повелителю.
Долгое эхо этого приветствия заметалось меж скал, возносясь все выше в темнеющее небо, тревожа звезды.
Народ признал нового императора.
На следующий день, большая часть долины опустела, однако, неподалеку от крепости, расположилась у костров большая группа крепких мужчин. Это были беженцы, среди них, выделялся отряд плотных, русоволосых силурцев. Как выяснил впоследствии Макс, это были беженцы из Теркона и Силура, желавшие вступить в армию Форн Аруса. Силурцы, пришли с полным комплектом оружия и брони, привезенной на двух повозках. Их было несколько десятков. Виг, переговоривший с ними отдельно, сообщил, что они, это все, что осталось от кланов Сортон и Ульмар, родов дон-канов, осмелившихся оказать открытое сопротивление военному перевороту. Предводительствовали ими луры Килон и Мид, ставшие лурами, после смерти старейшин кланов, казненных хунтой по обвинению в измене Силуру.
Увидев легкое замешательство Макса, Виг пояснил:
- Лур, как ты знаешь, переводится со старосилурского как наместник. Лур, глава провинции, назначался в Силуре непосредственно императором. Как правило, это был один из донов самых влиятельных родов провинции. У нас, в Силуре, издревле идет разделение родов, по их основному занятию. Есть Дон-Бо – владетели земель, земельная аристократия, они должны обеспечивать армию, производить товары и продукты. Они, несмотря на огромные ресурсы, сосредоточенные в их руках, низшая аристократия. Обслуга для нужд Дон-Велей – морской аристократии и Дон-Канов – военных, которые не владеют землями. Все их богатство – это родовые замки. Хотя, так или иначе, но со временем, это разделение, бывшее раньше очень четким, размывается.
Так уж повелось, что по мере присоединения к Силурской империи, Ликанор, Туран и другие, юридически стали провинциями, такими же, как небольшие провинциии Силура, в которых привил назначенный императором лур. Так было до падения империи.
С момента падения империи, звание лура, стало наследуемым и закрепилось за одним родом. По крайней мере в Силуре.
- Не скажу, что мне все понятно, но думаю, основную мысль я уловил, сказал Макс. – Так как же ты хочешь поступить со своими соотечественниками?
- Они дон-каны. Думаю, они должны стать твоей личной гвардией. Ты уже стал известной фигурой, а это, порождает угрозу покушения, прямо пропорциональную твоей популярности.
- А об этом аспекте власти, я как-то не задумывался, - произнес Макс, рассеянно крутя в руках кружку, и глядя в узкое, как бойница, окно. – Но если ты считаешь, что так будет правильно, то я согласен.
- Я приведу их к тебе, как только ты закончишь завтрак, - пообещал Виг.
- А скажи, - остановил Макс уже поднявшегося уходить Вига, - просто мне любопытно, ты ходишь с саблей, а твои протеже, как я заметил, носят два длинных прямых меча….
- Это тоже дань традиции. Да и удобству. Для морского боя, сабля удобней. А дон-каны, сухопутные воины, практически все, кроме разве что легкой кавалерии, предпочитают длинные прямые клинки.
- Ясно, иди, - отпустил Макс своего маршала.
Спустя час, Макс принимал присягу у своей новоявленной личной гвардии. Похожие как братья Килон и Мид, первыми коснулись губами Небесного Клинка, скрепляя клятву верности.
Макс с любопытством изучал доспехи канов. Тяжелый панцирь, наплечники, налокотники, наколенники, высокие сапоги, покрытые сталью, отполированные до блеска мечи и щиты, с еще не просохшей краской цветов императора.
Принеся присягу, они немедленно приступили к исполнению своих служебных обязанностей. Толи Виг распорядился, толи обширная и длительная подготовка потомственного дон-кана включала и подготовку телохранителя, но от Макса не потребовалось никаких приказов, кроме «свободны». Двое латников незаметно остались за дверями, ведущими в покои капитана, которые временно занимал Макс, остальные удалились за пределы видимости и слышимости.
Вскоре к Максу присоединилась Нилен, завершившая обход раненых. Выглядела она отдохнувшей, несмотря на изматывающий марафон последних дней, потребовавший всей ее силы.
- Доброе утро, - приветствовала она Макса. – У меня хорошие новости. Думаю, генерал Лидор уже завтра будет на ногах.
- Спасибо, - с чувством обнял ее Макс. – Вигу необходима помощь с добровольцами.
- Это, моя обязанность, как твоей спутницы, - смущенно ответила она, нехотя отстраняясь.
- Я хочу, что бы ты стала моей первой леди, - поддавшись порыву сказал Макс. – Я хочу, что бы ты стала моей женой. Ведь теперь тебя не связывают обеты безбрачия.
Лицо Нилен подернула грусть.
- Не сейчас. Возможно позже. Но не сейчас. Слишком рано. Рано для меня. Мне еще только предстоит переосмыслить всю свою жизнь.
- Но я люблю тебя, - горячо зашептал Макс, привлекая Нилен к себе.
- Я тоже тебя люблю, но я не готова принести новые обеты взамен старых. Всему свое время.
Макс нехотя выпустил ее из объятий.
- Я буду ждать, сколько потребуется, - твердо сказал он.
- Не торопись, я хочу еще немного побыть твоей, - игриво ответила Нилен.
Засмеявшись, Макс привлек ее к себе. А спустя полчаса, одевшись, они разошлись каждый по своим делам.
Прибытие обоза, отправленного южным путем, по Туранскую сторону от хребта, было встречено с облегчением. Поприветствовав старых товарищей, Макс обратился к прибывшему вместе с ними пополнению. Более восьми сотен добровольцев дожидались его внимания.
С обозом прибыл и гонец с письмом от Зирона.
В письме, лур Турана выражал свое почтение и признание Макса в качестве законного императора. К письму прилагался чек, и грамота, повелевавшая всем гражданам бывшей империи, имеющим подданство Турана, в том числе и военным, принимать приказы Макса, как приказы самого Зирона и более того, а так же оказывать любую помощь, какую попросит Повелитель, от подданных его верного наместника в Туране.
Так же, письмо извещало, что Зирон отправил в распоряжение императора десять тысяч своих лучших воинов. Большего, к сожалению, на данный момент он послать не может, по причине неспокойной обстановки в провинции.
- И на том спасибо, - подумал Макс. Десять тысяч. Да это раза в два больше, чем есть сейчас у него самого. С учетом добровольцев, вступивших в армию Форн Аруса, как здесь, так и прибывших с обозом, численность Максова войска, едва превышала четыре тысячи. Во время схватки перед крепостью, потери составили около шести сотен человек.
Спустя два дня, воинство Макса пополнилось еще двумя тысячами добровольцев. К неудовольствию Вига, как силурца, консервативно относившегося к традициям предков, большая часть этого пополнения, были крестьяне, бегущие из северных провинций силура. Многие дон-бо, пользуясь моментом, укрепляли свое положение в обществе, по примеру бунов в Терконе, а терконцы им в этом активно помогали советами. Хунте же было не до них. Военная аристократия погрязла в раздорах, все больше залезая в личные долги к влиятельным дон-бо. Крестьяне же, почувствовав свою незащищенность от произвола и наслушавшись слухов с севера, подавались в бега, уходя в горы, а кому повезет и дальше, в Туран, целыми семьями.
По древнему закону Силура, действовавшему там еще до того, как он стал империей, крестьянам было запрещено владеть оружием. Виг, как истинный силурец, поначалу с негодованием отнесся к самой мысли о том, что бы принять их в армию и обучать военному делу. Но вняв доводам генерала Лидора смирился.
Вторая же часть поступавшего пополнения, была хоть и во многом крестьянской, но представлялась полной противоположностью силурским беженцам. Это были выходцы из Теркона. Селяне и горожане, прибывавшие как целыми семьями, несущими, а кому повезло и везущими свой скарб на телегах, так и группы крепких сельских парней и мужиков.
Как рассказал Максу один из предводителей такого отряда, Паргис из Тисьмы, он был главой одного из многочисленных, крепко стоящих на ногах крестьянских родов Теркона. В отличие от Силура, крестьяне Теркона вели самостоятельный и независимый образ жизни, обитая в своих родовых усадьбах, управляясь с обширными хозяйствами с помощью многочисленной родни. Они привыкли рассчитывать только на себя и могли дать отпор, буде кто позарится на их добро.
Тисьма, была довольно крупной по меркам Теркона деревней, объединявшей без малого сотню разбросанных по степи хозяйств и хуторов. Сам Паргис, прибыл в Тан-Харг в сопровождении многочисленной родни мужского полу.
В долгий путь, их вынудила отправиться неопределенность и страх потерять все.
- Сами посудите Вашество, - деревенской скороговоркой говорил Паргис, - как же нам дальше то сиднем сидеть, когда того и гляди по миру пойдем. У нас-то слава богам все спокойно пока, живем помаленьку, а вот отца моей невестки, с соседней волости, выкинули из собственного дома, по решению продажного суда бунов, де он не заплатил сполна сбор на его чертову армию, для защиты от разбойников. Как же, да они сами и есть главные разбойники-душегубы. А вот дядьку моей жены, продали за долги по земельному налогу в рабство. Да со всей его семьей. А как заплатить тот налог, когда его там сделали таким, что земля и за десяток лет столько не уродит.
- В общем, собрались мы всем миром, обсудили, да и решили к вам отправиться, земля то она слухами полнится. По началу то не особо мы им верили, де явился в наши земли новый повелитель, но когда об этом сам Толан сказал, священник значится наш из славного храма Руда-Благотворного, то тут уж мы поверили. Он то нас и надоумил, пойти посмотреть, что да как, да подмогнуть, на сколько сил боги отпустят, вашей милости, наказать супостатов. Если уж ни за чужое, то хотя б за свое ратную долю принять. Вот мы и оставили, жен, стариков да детей малолетних на хозяйстве, а сами скоренько с мужиками собрались, да пошли в армию вступать, за правое и богоугодное дело битву вести. Меня сход главным от наших поставил. Командиром, если по вашему, по военному. Если уж беда в дом стучится, то надоть дело делать, а не дожидаться пока от дома одно вспоминание останется. Принимай нас государь в воинство свое.
Улыбнувшись, простой, но прямой и доходчивой речи селянина, Макс направил отряд добровольцев из Терконского пограничья на сборный пункт.
Подготовка шла полным ходом. Недостаток оружия, с лихвой компенсировался энтузиазмом новоявленных солдат. Запасы продовольствия и экипировки пополнялись из глубины Турана. Да и сами добровольцы подчас являлись «конно, людно и оружно».
Выступление на Тан-Лур было назначено через три дня. В Тан-Лур, было решено добраться по землям Турана, чтобы не провоцировать Теркон и Силур.
Сначала на юг, до Такура, а оттуда по большому силурскому тракту на запад. По планам, в Такур, армия императора должна была прибыть одновременно с войсками посланными наместником Турана.
Хашир, изрядно опустошивший склады и обогативший торговцев на пути обоза, был готов обеспечить двадцатитысячное войско, хотя, Макс подозревал, что Зирон отправил свое подкрепление не налегке.
Широн, одобрил идею Вига о силурских гвардейцах для императора.
- Лучших воинов, тебе не найти во всей империи. Как ни крути, но их с детства учили только одному, владению оружием. Любым, которое ты можешь себе представить, - говорил он. – А по поводу безопасности, Виг прав. Я бы и сам посоветовал бы тебе тоже самое. Ты теперь фигура заметная. Мало того, ты стал костью в горле для многих, слишком многих влиятельных людей. Будь моя воля, я бы усилил твою гвардию, еще несколькими десятками силурских дон-канов, а то и сотней. Но пока об этом можно только мечтать.
В назначенный день, над стройными рядами армии Форн Аруса взметнулись свежепошитые стяги, тысячи глоток гаркнули:
- Туне Форн Хасе, туне Форн Арус.
Повинуясь приказу, стройная, хоть и неоднородная по количеству стали колонна повернулась и замаршировала навстречу полуденному светилу.
Глава 24.
Тиронт был в бешенстве. Его военная кампания, обещавшая вознести буна к вершинам власти, терпела крах. В это предприятие, сулившее поначалу такие выгоды, были вложены практически все его ресурсы.
Еще во времена дряхлеющей империи, предприимчивый бун, практически монополизировал поставки товаров в Туран и Силур. Ни один торговец не мог пройти по этим местам, не выложив крупную сумму в казну Тиронта, за сопровождение и охрану своего обоза. Несогласные и жадные, находили свою смерть от рук разбойников, которые фактически находились на жаловании буна, а их товары, благополучно следовали дальше, продаваясь от лица нового владельца.
Используя силу, шантаж или взятки, Тиронт всегда мог заставить пограничную стражу или нужных чиновников из департамента правопорядка закрыть глаза на отдельные инциденты.
Теперь же, после падения империи, ему не было нужды скрываться. Но он был один из многих, хоть и входил в число наиболее влиятельных бунов. Захват крепостей, позволил бы ему стать одним из самых могущественным и влиятельным в совете. Да и Ризал с Вареном, создавшие с ним коалицию и неизменно поддерживавшие своего лидера, жаждали получить свою долю от пирога Силура и Турана.
Теперь же весь план летел в руков тын. Под гневом на подчиненных, проваливших из-за своей нерасторопности и неумения захват Тан-Харга и Тан-Нора, скрывалась глубоко запрятанная паника, возникшая после рассказа Варена, о битве при Тан-Харге.
- А вдруг, этот выскочка и правда тот, за кого себя выдает. Вдруг он и правда, посланец богов. Разве можно победить кого-то, наделенного божественным могуществом? Неспроста же этот болван Варен, так напуган, что уже готов бросить все и пуститься в бега, трясясь от одной мысли быть во главе войска, по мере приближения армии этого «Форн Аруса».
- Нет, я не отступлюсь. Слишком много сил и средств я сложил в это дело, а Варен может убираться ко всем демонам тына. Я сам все сделаю.
Мысли буна прервали вошедшие в его походный шатер колдуны хуша. Трое тощих, бледных мужчин неопределенного возраста. Срывая на них зло, Тиронт резко проговорил:
- Не слишком-то много от вас помощи. Вы не оправдываете той платы, которую я отдаю вам советники. Чем вы Рук побери занимались, когда этот выскочка разделал Ризала как заправский мясник.
- Мы столкнулись с противодействием, - ответил спокойный голос Рухата, старшего советника. – Нам противостояли сила Охотника и ведьмы из ордена Мильне.
- Охотника? Охотника на монстров? – срывающимся голосом вскричал Тиронт. – И вы молчали? Только этого нам не хватало. Мало того, что этот взявшийся из ниоткуда император рушит наши планы, пользуя беглую шлюху-монашку, так теперь выясняется, что с ним идет и Охотник? Один из тех, кого готовили убивать?
- Спокойней. Те, кто своим могуществом делает нас лишь пеной прибоя на гребне могучей волны, скоро будут здесь. Жрецы Сарна идут исполнить то, что мы обещали тебе, торговец.
При слове торговец, лицо Тиронта скривилось, однако он взял себя в руки и уже более спокойно продолжал:
- Мы будем готовы к штурму Тан-Лура послезавтра. Моим людям удалось купить нескольких проводников и теперь, мы сможем окружить крепость целиком, переведя людей на ту сторону перевала. Переброска войск закончится к завтрашнему вечеру. Проводники показали нам подходящий для переброски войск и осадного оборудования проход в полудне пути отсюда. Но мне нужно время. Я не хочу начинать штурм, пока не буду уверен в том, что моим войскам не ударит в спину армия Аруса, как это случилось в Тан-Харге. И главное, я не хочу, что бы этот Макс с его ведьмой или Охотник, ошивались где-то поблизости, когда мои войска войдут в крепость. Если этот выскочка и правда так хорош, как лопочет перепуганный до потери пульса Варен, то ему и армия не нужна, что бы распотрошить меня по примеру Ризала.
- Жрецы возьмут это на себя, - успокаивающе проговорил советник.
- Но как?
- Для этого нам потребуется ваша помощь. У вас есть люди знающие местность и хорошие лошади?
- К чему вы клоните?
- Мы не можем совладать сразу со всеми, но думаю, мы сможем выманить их по отдельности. А потом, нам помогут жрецы Сарна-изначального.
- Что вы хотите предпринять?
- Мы отправимся в горы, когда армия Форн Аруса будет не так далеко отсюда. Наши чары неизвестны ордену. Поэтому, мы сможем незаметно выманить девку Аруса, а затем, отвезем ее в Валех, в ничейных землях. Там мы передадим ее в руки жрецов. А Максу, будет оставлено послание, где ее искать. И куда он должен прибыть один. Когда он явится за ней, его будут ждать.
- А вы уверены, что он отправится за ней? – спросил Тиронт, заинтересовавшись планом.
- О да, мы в этом уверены. У нас свои источники, - заверил советник.
- А Охотник?
– С ним одним, мы как-нибудь справимся и своими силами.
- Что будет с монахиней? Как я понимаю, вы не собираетесь оставлять ее в Валехе или исполнять обещания данные врагу?
- О ней позаботятся жрецы. Ее жизнь – это плата, плата за их помощь вам.
- Не очень-то мне хочется быть причастным к похищению сестры ордена Мильне, пусть и бывшей, и отправке ее в Мархуш. Еще не то время, что бы открывать войну с орденом.
- Это плата, другую, жрецы не возьмут, - непреклонно ответил советник.
- Хорошо. Действуйте. Если мы победим, война с орденом Мильне будет уже не страшна, - нехотя согласился Тиронт.
Каменистые долины перемежались ущельями. Местами на пути армии встречались небольшие горные леса и луга, на которых усталые беженцы, по виду силурцы, расчищали от камней небольшие поля, строя себе из этих же камней хижины. Одно из таких поселений уже успело обрасти хозяйством. Огород, обнесенный каменной оградой, зеленел, а на полях, окружавших деревеньку, колосились ряды злаков.
Встреча с войсками Зирона, произошла подле Такура. Теперь, длинная колонна всадников и пеших растягивалась на целые версты, особенно в тех местах, где дорогу теснили крутые склоны ущелий или горные реки.
Руководил туранцами генерал Торбон. Пожилой, крепкий воин, седые волосы которого скрывал круглый туранский шлем. Он отлично вписался в штаб Вига, найдя немало общего с генералом Лидором, бывшим примерно его ровесником.
Когда до Тан-Лура оставалось около двух дней пути, войско остановилось на отдых в широкой, поросшей редким лесом долине. Прежде чем двигаться дальше, требовалось произвести разведку и скорректировать по ее данным планы кампании.
Ахтар, как более опытный и сильный маг, отправился вместе с разведывательным отрядом, который Виг и Широн отправляли на разведку ситуации вокруг Тан-Лура. Сам же Широн, судя по всему, собирался провести всю ночь, расспрашивая, а подчас и допрашивая местных жителей и нескольких пойманных по пути разбойничьих банд, промышлявших по округе и занимавшихся то контрабандой, то переводом беженцев через горы, а то и откровенным грабежом.
Пользуясь моментом праздности, Макс увлек Нилен в шатер, стоявший в некотором отдалении от основного войска, в окружении костров гвардии императора. Луна, высоко стоявшая над горизонтом, заливала долину своим мягким, серебристым светом. Бросив последний взгляд на тысячи огоньков, мерцавших по всей долине, Макс задернул полог.
Было уже за полночь, когда Нилен беспокойно заворочалась.
- Ты слышишь? Кто-то стонет? – спросила она Макса.
- Нет, - сонно ответил Макса.
- Я только пойду посмотрю, не требуется ли моя помощь, спи.
Теплое тело Нилен выскользнуло из-под руки Макса, прошелестел полог.
Макс не знал, что его разбудило. Какое-то отвратительное чувство непоправимого, кошмарный сон. Нилен еще не вернулась. Стряхивая с себя наваждение, Макс оделся, отдернул полог шатра и подошел к костру. Стояла глубокая ночь. С момента ухода Нилен, прошло не менее двух часов.
- Ты не видел? Возвращалась ли наставница? И вообще, не слышал ли ты, что происходит в лагере?
Часовой недоуменно воззрился на Макса.
- Сестра-наставница не покидала вашего шатра Повелитель.
- Это было два часа назад, возможно ты просто не застал ее уход.
- Нет, мой Повелитель. Я еще не сменялся, - отрапортовал часовой.
Острое чувство тревоги и страха пронзило Макса. Через пять минут, небольшой лагерь императора бурлил. Поднятый по тревоге Виг. Явившийся с допроса Широн.
Макс беспокойно метался у костра, меряя шагами лагерь.
- Она пропала не более двух часов назад. Часовые ее не видели.
- Я не чувствую ее присутствия в окрестностях лагеря, - произнес Курт.
Широн кивнул, подтверждая слова друга.
- Ахтар еще не вернулся? – резко спросил Макс.
- Они будут только утром, не раньше, - ответил Широн.
- Поиски надо начинать немедленно. Виг, ты остаешься за старшего. Курт, Широн, за мной.
- Но, - начал Виг и осекся, увидев выражение лица Макса.
- Быстро, - коротко произнес Макс. – Коня.
- Тисал, Минт, возьмите еще людей, пойдете с нами, - махнул Широн гвардейцам.
Отряд из дюжины всадников вспорол стуком копыт тишину ночи. В неверном свете факелов, всадники шли по отчетливому, будто специально оставленному следу, ведущему в узкий каньон. Тревога за Нилен обострила чувства Макса. Свет факелов скорее раздражал, чем помогал видеть. Миновав длинный каньон, отряд выехал в долину, ведущую на перевал.
След все еще был отчетливым, однако к нему уже присоединились и другие следы.
- Тут прошло шесть лошадей, - подтвердил догадку Макса один из гвардейцев.
- Быстрее, - только и ответил Макс.
Когда взмыленные лошади достигли перевала, отряд остановился. На перевале, прислонившись спиной к валуну, сидел человек в цветах буна Тиронта. Точнее, то, что от него осталось. Его тело казалось, текло, плавилось. Лицо превратилось в оплывшую восковую маску. Чистоту ночного горного воздуха, наполнял смрад гниющей плоти. Но глаза еще жили.
Увидев Макса, искореженные черты лица дрогнули. Раздался хриплый, булькающий голос:
- Ты найдешь ее в Валехе. Но торопись. У тебя есть время, до завтрашнего захода солнца.
После этих слов искра жизни угасла. Тело распалось на части. Невыносимое зловоние заставило отряд попятиться.
- Это ловушка, - сразу произнес Широн.
- Я знаю, - ответил Макс. – Она пошла за мной. Отказалась ради меня от всей своей жизни. Я откажусь от своей, если этого требуют обстоятельства.
- Но люди, армия, ты не можешь все бросить и идти за ней, - отчаянно возражал Широн.
- Вы справитесь, со мной или без меня. Я – всего лишь символ для вас. Виг знает что делать, а Ахтар ему в этом поможет. Отправляйся в лагерь и предупреди их.
- Но что я им скажу? Что позволил тебе уйти навстречу верной смерти?
- Если я тот, кем вы меня называете, если я Форн Арус, то это моим противникам надо бояться. Если правда за мной, то со мной не может ничего случиться. Если же нет, то тогда все это ложь. И все наши обещания лживы.
- Но люди верят и идут за тобой, ты не можешь обмануть их надежд.
- Это их дело. А Нилен – мое, - отрезал Макс.
Смирившись, Широн развернулся и поскакал назад. Макс, дернул поводья и направил лошадь дальше, за перевал. Отряд телохранителей, молча последовал за ним. Спустя минуту, Курт поравнялся с Максом.
- Я не одобряю твоих действий, но понимаю тебя. Я пойду с тобой.
- Это может грозить смертью, а то и чем-нибудь похуже, - спокойно, не пытаясь отговорить товарища, предупредил Макс.
- Понимаю, но это единственное, чем я могу тебе помочь. Я устал от своей бесполезности.
- Ты не бесполезен, - возразил Макс.
- Это все только слова. А жизнь – требует дел.
За перевалом след исчез. В том, что нечто подобное случится, Макс и не сомневался, однако, когда это произошло, он особенно остро ощутил свою потерю, как будто бы этот след, был последней нитью связывавшей их с Нилен.
Ночь близилась к рассвету. Кони шли шагом, все дальше унося своих седоков на запад. В ничейные земли. Это была длинная цепь холмов или невысоких гор, тянувшаяся на запад, до самого провала. Разделявшая Силур и Теркон, обрывавшаяся отвесным склоном высотой более тысячи шагов. Там, внизу, за краем провала, простирался Хуш, окутанный вечным туманом лес, стоящий на воде.
- Я не рассказывал тебе о том, как я попал в храм Мильне, - произнес Курт после долгого молчания. – Сейчас, когда нам предстоит пройти опасным путем, я считаю, что ты должен знать об этом.
Макс кивнул, предлагая Курту продолжать.
- Я родился в небольшом городке, в семье столяра. Мы жили в большом, красивом доме, по крайней мере, я так его помню. У меня были братья и сестры. Но в один миг все это изменилось. Во мне проснулся проклятый дар.
- Сколько себя помню, мне всегда нравился огонь. Меня завораживала игра пламени в камине. Я мог смотреть на него часами. Огонь казалось, говорил со мной. В один из дней, я понял его. Тайком от родителей, я экспериментировал со своим новым знанием, играя во дворе с язычками веселого пламени, не подозревая об их опасности. Но мой чертов дар, оказался стихиен. Однажды, когда я, осмелев от безнаказанности, играл, я потерял контроль над силой. Совершенно неожиданно, маленький язычок пламени, полыхнул стеной испепеляющего белого огня. Мой дом, со всей моей семьей, превратился в пепел за считанные секунды. Когда соседям удалось потушить вспыхнувшие стоящие по близости дома и постройки, они нашли меня плачущего, но целого и невредимого во дворе, посреди пепла и сажи пожарища.
- Я помню, как одна из женщин, взяла меня за руку и, не произнеся ни слова, отвела в храм богини Мильне. Так я и стал учеником ордена. Но до сих пор, я чувствую свою вину и ищу искупления.
Макс молчал. Да и что можно было сказать. Кто может простить человека, убившего пусть и по детскому незнанию, всю свою семью. Только он сам. Разве что боги дадут ему забвение.
Дальше ехали молча. К назначенному сроку, вдали показался поселок. Даже не поселок, а трактир, стоящий на перепутье и несколько хижин и строений примостившихся вокруг него. Окрестности вымерли. Ни людей, ни животных. Глухая тишина, под ярким светом полуденного светила, казалась мертвой.
Остановившись в сотне шагов от трактира Макс спешился. Дав знак сопровождавшим его оставаться на месте, он зашагал к широкому навесу трактира, в глубокой тени которого скрывались неясные тени.
Очертания теней проступили отчетливей. Семь фигур, затянутых в грязно-белые, как туман плащи. Лица ждущих, скрывали маски того же цвета. Макс шел. Стремясь добраться до людей, скрывавшихся за этими масками. Вырвать у них признание. Выпытать, где Нилен и что они с ней сделали. Покарать их за то, что они осмелились отнять у него.
Легкое поначалу движение замедлилось. Макс почувствовал, как воздух сгущается вокруг него. Становясь вязким. Мешая движению. Он выхватил меч. Голубое пламя клинка на миг рассекло эту тяжесть. Но лишь на миг. Вязкая непреодолимость трясины вновь сковала Макса. Он плыл, но не сдавался. Давление возросло. Воздух отказывался проникать в легкие. Не задумываясь, Макс просто престал дышать. Сосредоточившись на движении вперед. Он уже понял, что Нилен здесь нет, что все это подстроено ради него. Но эти люди знали где Нилен, и он доберется до них или умрет.
Зрение сузилось до этих белых фигур, стоящих под навесом. Затем осталась лишь центральная фигура.
Краем сознания, Макс уловил легкое удивление и смятение, промелькнувшее в сознании тех, кто скрывался за этими ничего не выражающими бледными масками. Однако смятение быстро сменилось уверенностью и силой. Они поняли, что Макс на пределе. Они победят. А его спутники не имели для них значения. Они лишь пыль, которую можно смахнуть не задумываясь.
Сознание меркло. Оставалась лишь воля. Стремление к цели и рукоять меча. Внезапно мир полыхнул. Давление, сковывавшее Макса ослабло. Макс осознал, что его куда-то тащат. Крепкие руки тянули и толкали его, оттаскивая, от казалось уже достигнутой цели.
Макс стал отбиваться.
- Макс, Макс, это я, Курт, тут нет Нилен, уходим, - пробились в его сознание прерывистые крики. – Да помогите же мне, не стойте.
Макса потащили, унося все дальше от полыхающего трактира, на веранде которого, все так же безмолвно и неподвижно стояли семь белых фигур. Неподвижные, среди пожара и горящих обломков, словно защищенные невидимой стеной от ревущего пламени, они горели, но ярость пламени не причиняла им вреда. Они просто смотрели на него. А Макс, смотрел на них.
Лишь полчаса спустя Макс окончательно пришел в себя.
- Мы уже думали, что потеряем тебя, - сказал Курт. – Нилен там не было, я почувствовал это, когда они сосредоточились на тебе и перестали скрывать округу своими чарами. Там вообще не было никого живого кроме них.
- Я это понял, - устало произнес Макс.
- Так зачем же ты продолжал идти на них? – удивленно спросил Курт.
- Они знали, где держат Нилен. Я был должен.
- Но это глупо. Ты чуть себя не угробил. Это были жрецы Сарна. Семеро посвященных. Ты бы не справился с ними. За ними стоит вся сила болотного демона.
- Я был должен, - упрямо ответил Макс и огляделся.
Нещадно нахлестывая измученных лошадей, отряд скакал вверх по долине. Обратно, по пройденному ранее пути.
- Они идут за нами, - предупредил Курт. – Я не смог пробить их защиты. Но выиграл нам немного времени.
Перевалив за гребень очередного холма, они замедлили движение, пустив лошадей шагом, давая тем минутную передышку после бешеной скачки.
- Нам не уйти, - сказал Тисал, хранивший молчание всю дорогу. – Наши лошади измучены. Нам не оторваться от погони. Позвольте мне и моим людям остаться и задержать их, Повелитель.
- Что вы сможете сделать с ними? Вы не сможете даже приблизиться к ним. Мне не нужны бессмысленные жертвы, - ответил Макс. – Вперед. Сколько хватит сил.
Когда середина долины была пройдена, лошади захрипели. Кобыла, несшая Курта, оступилась и завалилась на бок, когда они начали подъем за склон, закрывавший выход из долины. Курт соскочил с нее в последний момент.
- Идите. Я сам их задержу. Пришел час искупления. Я чувствую это. Огонь горит во мне. Вы еще успеете. Быстрее. Я не смогу долго сдерживать свою силу.
Макс кивнул, затем поднял руку в прощальном жесте, который повторил Курт. Пришпорив лошадь, Макс направился вслед за телохранителями, достигшими зарослей кустарника у подножия увала.
Достигнув вершины перевала, Макс остановил дрожащего коня. Обернувшись, он увидел юношескую фигуру Курта, высвеченную последним лучом скрывавшегося за гребнем холма закатного солнца. Долина стремительно погружалась в тень.
Из-за валунов, закрывавших вход в долину, показались белесые фигуры, отчетливо различимые в сгущавшихся сумерках. Семеро всадников направились к ожидавшему их прихода Курту.
Словно почувствовав угрозу, как напряжение перед грозой, перед первой вспышкой молнии, ехавший впереди жрец выбросил руку вперед, в сторону Курта, но напряжение уже прорвалось. Невыносимо яркая вспышка осветила долину, расходясь слепящим, белым кругом от тела Курта.
Огненное марево затопило долину. Кустарник у подножия склона вспыхнул и рассыпался пеплом. Волна нестерпимого жара опалила Макса, и унеслась вверх. Белые фигуры жрецов вспыхнули. Теперь уже по-настоящему. Бледные фигуры извивались и корчились в охватившем их пламени, напоминая личинок, копошащихся в черноте гниющего мяса, распадаясь и истлевая в очищающем огне. Бушующее пламя погасло.
Когда глаза отошли от первой вспышки, он смог увидеть, как там, внизу, в багровом, раскаленном жерле долины, тело Курта, распадается на десяток частей, рассеченное заклинанием, которое в последний момент бросил жрец. Куски плоти падали на раскаленные камни и спекшуюся в шлак землю, мгновенно вспыхивая и опадая пеплом. Все было кончено.
Макс потянул за поводья и направил коня в сторону остановившихся неподалеку телохранителей, ожидавших своего господина.
Образ Курта стоял перед внутренним взглядом Макса. Пройдет время. Люди забудут о том, что произошло здесь, в безымянной долине в ничейных землях. Возможно, со временем, за этой долиной закрепится название, вроде Паленой Пустоши или Горелого Лога, но для него, Макса, эта долина навсегда будет связана с именем Курта.
Спустившись с перевала, они остановились на ночлег. Теперь, благодаря Курту, нужды спешить не было. Стреножив и отпустив лошадей пастись, люди провалились в тревожный, полный пережитых кошмаров сон. А часовые, продолжали переживать виденный ужас наяву, всматриваясь в ночной мрак, скрывавший долину за пределами освещенного круга костра.
Глава 25.
Макс иступлено прорубал себе путь через войска, чувствуя, как кровь, льющаяся из падающих вокруг него тел, смывает и растворяет его гнев и отчаяние. Оставляя только холодную решимость, найти Нилен и покарать тех, кто осмелился отнять ее у Макса. Осмелился отнять будущее у Форн Аруса.
Когда он с отрядом, вернулся через два дня к армии, об его отсутствии и о том, что случилось, знал лишь очень узкий круг доверенных лиц, то потребовал от своего штаба начать немедленное наступление. Но подгонять их не было нужды. По данным разведки, Тирон уже начал штурм крепости своими превосходящими силами, получив новые пополнения из Теркона.
Несмотря на отчаянные уговоры Вига и Ахтара, Макс был сейчас в гуще сражения, вместо того, что бы стоять на одном из склонов долины, выводящей на перевал, который закрывала Тан-Лур, и руководить битвой.
Крепость еще держалась, но армии Тиронта, удалось обойти ее с тыла и окружить, отрезав от мира. Сама крепость, состояла как бы из нескольких независимых частей. На северной части седловины, высилась массивная башня, стоящая на искусственно стесанном скалистом основании, увеличивающем и без того немалую высоту ее стен.
От башни, на юг, тянулась толстая стена, перегораживающая седловину перевала. Примерно посередине, возвышалась мощная надвратная башня, заключавшая внутри себя пару толстых ворот и стальную решетку. В тени стен этой башни и скрывался тракт, ведущий из Силура в Туран.
Основная же часть крепости, опоясывала небольшую вершину, на южной стороне седловины и тянулась стеной дальше на юг, по скалистому гребню, до того места, где отвесное основание нового пика, делало хребет неприступным.
К тому моменту, как армия Макса подошла к Тан-Луру, штурм длился уже более суток. Воспользовавшись численным преимуществом и золотом, для подкупа одной из местных банд, Тиронт перебросил на туранскую сторону перевала пятитысячный отряд. Этот отряд за одну ночь перевалил по узким тропам через хребет, а часть его, пользуясь темнотой, захватила северную башню.
Полковник Кархон, командовавший гарнизоном крепости, состоящим из тысячи солдат, не желая растягивать силы, в момент, когда приходится воевать на два фронта, оставил северную часть крепости, а его маг, разрушил часть стены, прилегавшей с севера к надвратной башне.
Когда войска под стягами Форн Аруса ударили в спину штурмующим, им уже удалось закрепиться на средней части стены, отрезая надвратную башню, все еще сопротивляющуюся, от основного массива крепости.
Армию повелителя, шедшую в атаку с марша, встретили спешно возведенные баррикады и переброшенные с другой стороны перевала подкрепления.
Первые отряды армии Макса завязли на подступах к стенам. Сам Макс, осмотрев окрестные склоны, увидел стяги Тиронта на вершине северной башни. Осмотрительный торгаш, переместил ставку командования в недавно отвоеванное укрепление.
По мере подхода основных сил, армия Макса уже заняла всю ширину горловины долины, выходящей к перевалу, двигаясь широкой рекой стали, текущей вверх по склону, волной захлестывавшей порядки терконцев.
Две практически равные по численности армии встретились. Изначальное численное превосходство терконцев, было скомпенсировано оставшимися защитниками крепости, которые уже израсходовали в ходе длительного штурма запас стрел и зарядов для катапульт, и сейчас, обстреливали армию Тиронта камнями, вывороченными из внутренних стен или брусчатки дворов.
Оценив ситуацию, Макс направился в сторону северной башни, чувствуя, как его охватывает уже знакомое отупение боя, несущее забвение.
Кровь врагов, мелкими каплями слетала с небесно-голубого лезвия его клинка, не пятная лазурного сияния металла. Удар, взмах, рассеченные тела противника падают. Можно идти дальше. Склон, пологий посередине, становится все круче. Соскочив с коня, Макс зашагал сквозь строй противника, сея панику. Вскоре он остался один, кружась в гуще противника. Его конь и телохранители остались далеко позади, увязнув в боевых порядках терконцев. Лишь он, Макс, все так же легко шагал между ставшими медленными и неуклюжими фигурами врагов, сметая тех, кто осмеливался встать у него на пути, поднимаясь все выше по северному склону к нависавшей башне, над которой развевался флаг буна.
Последние полторы сотни шагов, Макс проделал, не встречая сопротивления. Наемники Тиронта, стремились подальше убраться с его пути. Частые по началу стрелы, пущенные в Макса, становились все реже. Закаленные в боях наемники буна, предпочитали держаться подальше от охваченной голубым сиянием фигуры. Макс не преследовал их. Его целью, был этот флаг.
Быстро заскочив на остаток стены, Макс направился к башне, по широкому проходу между зубцами. Редкие солдаты, оставшиеся на стене при его появлении, спешили убраться подальше, предпочитая прыжок со стены, с риском переломать ноги, встрече с Небесным Мечом. С того момента, как захлопнулись двери, ведущие со стены в северную башню, это был единственный путь к бегству.
Отстраненным от битвы краем сознания, мельком глянув с высоты стены, Макс отметил, что ситуация складывается не лучшим образом для армии Форн Аруса. Терконцы, поначалу прижатые к стенам, удержали пролом в стене. А сейчас, им удалось разобрать широкий завал и через эту брешь, вливались новые войска, а по северному склону, сметая правый фланг, катилась терконская конница.
- Ну что ж, - отстраненно подумал Макс, - стало быть, это конец, однако тем, кто начал это, не удастся воспользоваться плодами победы, уж я об этом позабочусь.
Глянув вперед, на вершину башни, Макс увидел искаженное ужасом, бледное лицо буна, одетого в бордово-серые цвета тучного мужчины, окруженного солдатами и тремя советниками в знакомых Максу грязно белых плащах. Только в отличие от жрецов, их узкие, костлявые лица не были скрыты максами.
- И вы заплатите мне за Нилен, - отметил про себя Макс, шагая по гребню стены.
Юноша, совсем еще мальчишка, бросился перед Максом на колени.
- Пощадите, Повелитель, меня заставили, - горячо молил юноша.
Макс просто обошел его и направился дальше.
Неспешный, по мнению Макса, шаг, дававший ему время прочувствовать ситуацию и поразмыслить над местью, с вершины башни виделся стремительным, отрывистым перемещением, неуловимым глазом.
- Вы же обещали, вы клялись, что его не будет, - шипел испуганный Тиронт на советников. – Что произошло? Почему он здесь? Да сделайте же хоть что-нибудь! – последнюю фразу он произнес почти с мольбой. Его толстое, заплывающее жиром лицо тряслось.
Советники сосредоточенно молчали, взирая в высоты башни, на стремительно приближавшуюся фигуру, объятую голубым пламенем.
Наконец, приняв какое-то решение, старший советник сделал шаг вперед, к краю стены.
- Аштур хэ туре Сарн, бахит румал, - закричал он, протягивая руки. – Призываю тебя Сарн изначальный, ответь мне. Наполни меня своей силой. Войди в мое тело.
Пальцы советника свела судорога. Глаза расширились от невыносимой боли. Хриплый крик замер на губах. По лицу потекли кровавые слезы вытекавших глазных яблок. Лицо почернело.
Тело, более не принадлежавшее советнику, шагнуло к краю стены. Кровавые глазницы посмотрели вниз, на Макса, остановившегося в десяти шагах от башни и глядящего вверх. Взгляды встретились.
Небесно-голубое сияние, окутывавшее фигуру Макса, померкло.
Неожиданно, словно увидев и поняв, тело советника затряслось от смеха, прорвавшегося хриплым, каркающим хихиканьем.
- Ты не бог, - произнесли окровавленные губы. – Ты даже не маг. Ты чужак, забывший кто он и откуда. Тебя и человеком-то назвать нельзя.
Тело дернулось и рухнуло на камни башни, осев, словно тряпичная кукла, лишенная костей. Ответивший на призыв покинул его.
Макс отметил, что сияние, окутывавшее его меч, пропало. Но не придал этому значения. Странные слова существа, завладевшего телом советника, тронули его гораздо больше.
- Чужак? Ну уж нет. Теперь это его мир. Этот мир стал его с момента встречи с Нилен. И он не позволит отнять его. Его будущее, связано с этим миром. Нилен – его будущее и он будет за него бороться.
Гнев и отчаяние вновь затопили сознание Макса.
В несколько шагов преодолев расстояние до окованных сталью дверей башни, он с разворота ударил в них ногой, вложив в этот удар всю ненависть, переливавшуюся через край его сознания. Тяжелая дверь, способная выдержать удар переносного тарана, с грохотом слетела с петель и ударилась о противоположную стену коридора, размозжив в кровавое месиво семерых солдат буна.
Миновав несколько обезлюдевших с его появлением коридоров, Макс по ступеням взбежал на вершину башни.
Там его встретили пятеро телохранителей Тирона, сохранивших отчаянную верность своему господину. А за их спинами, маячило бледное лицо буна и двух советников, оторвавшихся при его появлении на крыше от тела своего коллеги.
Отбив жалкие, неловкие выпады телохранителей буна, Макс быстро разделался с ними и шагнул вперед. Острие его меча, на этот раз обагренное кровью, замерло перед глазами Тиронта.
- Где Нилен, - коротко спросил Макс.
Деловая хватка не оставил буна в критической ситуации, если его не убили сразу, то есть шанс, выторговать себе жизнь. Отчаянная надежда засветилась в газах толстяка.
- Она в надежном месте, если ты отпустишь меня, то я верну ее, слово буна, - торопливо заговорил Тиронт.
- Ты лжешь, - констатировал Макс, глядя в бегающие между острием клинка и лицом Макса глаза буна.
- Нет, нет, я знаю, где она. Обещай сохранить мне жизнь, и я все скажу, - залепетал торгаш.
- Говори, и умрешь быстро, - произнес Макс.
Бун дрожал. Ужас, выворачивал его на изнанку. Макс шагнул вперед. Увидев качнувшееся в его сторону лезвие, Тиронт отшатнулся. Запнувшись, о лежащее тело советника, он покачнулся, и с воплем полетел вниз, на гребень каменной стены. Тело с глухим стуком ударилось о зубец и, соскользнув, продолжило падение в глубокую пропасть. Шум, от падения тела на склон, не достиг вершины башни.
Макс повернулся к неподвижно стоявшим советникам.
- Тебе не испугать нас, кем бы ты ни был, - произнес один из них. – Сарн ведет нас. Смерть лишь путь к новой жизни.
В их глазах, Макс прочитал решимость. Отчаяние затопило его. Взмах меча, и две головы покатились по камням крыши. Глядя на быстро иссякающий поток крови, ненависть Макса отступала, уносимая красным ручьем. Оставалась лишь горечь отчаяния и потери. Нилен.
Подойдя к краю башни, Макс звал ее, снова и снова, в безумной попытке докричаться до небес. Но ему отвечало лишь горное эхо и шум кипящего далеко внизу сражения.
Это был тяжелый бой, грозивший затянуться надолго. Генерал Торбон, командовавший Туранцами, успел перестроить свои войска и конница терконцев, опустошившая правый фланг отступила, натолкнувшись на пики копейщиков. Однако, до победы было далеко, и Виг понимал это. С другой стороны перевала шли все новые подкрепления, сменявшие тех, кто погиб на баррикаде. Армия Повелителя завязла в гуще рукопашного боя, лишившись свободы маневра в узкой горловине перевала.
Это понимал и Варен, оставшийся в нижнем лагере, и видевший, с той стороны, то, что укрылось от глаз Вига. Наблюдая за промелькнувшим телом своего патрона, Варен понял, что минута-другая, и Форн Арус, кем бы в конечном итоге не оказался этот выскочка, спустится с башни и сияние его меча, может направиться в сторону самого Варена. В его возможностях, бун уже дважды убедился и проверять их на себе, у Варена желания не возникало. Поэтому, кивнув своим верным телохранителям, стоявшим за спинами оставшихся советников-хушитов, что бы те перерезали горло нежеланным свидетелям его предательства, Варен приказал командующему трубить отбой.
Над войском взметнулся черный флаг, извещавший солдат об отступлении. Спешно построенные колонны двинулись вниз по склону, уходя в сторону ничейных земель, пользуясь временем, купленным жизнями брошенных на произвол судьбы товарищей, сражавшихся за перевалом.
Виг не сразу понял, что произошло. Лишь минуту спустя, он расслышал походные трубы терконцев, возвещавших об отступлении. Их звук, донесло из-за перевала далекое эхо. Поток войск, шедших через пролом, сменил направление.
Наемники, которых известие об отступлении застигло далеко от рухнувшей стены, бросали оружие, осознав, что их бросили на милость армии Повелителя. Топча и раскидывая по сторонам замешкавшихся, остатки терконской конницы пронеслись через разлом. Это была победа.
Отдав генералу Лидору приказ организовать преследование отступающего противника, Виг отправился принимать капитуляцию оставшихся по эту сторону стены терконцев. А главное, Главное! Найти Макса, в этом стихшем безумии сражения. Виг давно уже потерял его из виду, а с того момента, как в расположение командования вернулся сильно поредевший отряд гвардейцев и доложил о том, что они не смогли пробиться вслед за их господином, главнокомандующий не находил себе места. Виг разрывался между битвой и стремлением немедленно отправиться на поиски Макса, в запале высказывая мысленному образу последнего, все, что думал о его сумасбродном участии в гуще сражения.
Не успел поисковый отряд выйти из лагеря, как Макс вернулся сам. Пройдя через войска, приветствовавшие своего императора криками славы, Макс подошел к замершему Вигу, не верящему своему счастью.
По лицу Макса Виг понял, что случилось нечто ужасное, однако, не мог догадаться, что именно.
- Мы победили, - отрапортовал Виг.
- Да какая мне разница, - взорвался хранивший до этого молчание Макс, ни слова не обронивший в ответ на поздравления с победой. – Теперь я знаю, Нилен у них. Возможно, она еще жива.
- Но Макс, Повелитель, - попытался продолжить Виг.
- К черту. К черту вашу победу. Мне нет дела до ваших разборок. Нилен, вот все, что интересует меня в этом мире. Ради нее я согласился стать императором, символом ваших надежд. Это ее мечта, места о мире и справедливости для всех людей, вела вас. Я лишь хотел подарить ей, ее мечту. Но теперь, когда ее нет, какое мне дело до всего этого?
- Ты не в себе. Отдохни, – испуганно произнес Виг, я займусь делами.
- Пойдемте повелитель, - холодно сказал Ахтар. – Ни к чему людям, видеть императора в таком состоянии.
Последний раз вспыхнув гневом, Макс сник под взглядом Охотника на Чудовищ и отправился в след за ним в императорский шатер, поставленный неподалеку. На смену гневу и ярости, пришли черное отчаяние и неизбывная тоска.
Глава 26.
Макс рассеянно слушал доклад полковника Кархона о ходе обороны крепости.
- Мы не рассчитывали на отражение массированного штурма, - говорил седовласый вояка. – Все, с чем приходилось сталкиваться гарнизону крепости в последние несколько сотен лет, это охрана трактов от разбойников, да отлов или уничтожение монстров-мутантов, нападавших на горные поселения. Впрочем, последнего мутанта, гигантского паука, убили задолго до меня, лет пятьдесят назад. С тех пор, гарнизон занимался лишь охраной окрестных границ. Хотя, после военного переворота в Силуре, его и усилили с пары сотен, до почти тысячи солдат, прислав сюда еще одного имперского мага из Малиса. Именно он, вместе со своим коллегой и взорвали стену. Точнее, убрали особое заклинание, скреплявшее камни на стратегическом участке стены, - поправился полковник. – Помимо того, они более суток срывали попытки вражеских волшебников вмешаться в ход штурма.
Макс кивнул, давая понять, что слушает.
- Три дня назад, за день до вашего подхода, армии противника удалось обойти нас и отрезать от Турана. Их отряд, воспользовавшись темнотой и растянутостью наших сил, захватил северную башню и часть стены. Я принял решение, в целях сохранения боеспособности хотя бы части крепости, разрушить стену к северу от надвратной башни, понимая, что это облегчит переброску пополнения к отряду, стоявшему с туранской стороны перевала. Но у меня не оставалось выбора.
- Учитывая ситуацию, вы поступили правильно полковник, - подбодрил Виг коменданта Тан-Лура.
- Запасы крепости не были рассчитаны на длительную осаду. Когда кончились стрелы и запас снарядов для метательных орудий, я отдал приказ разбирать внутренние стены и перекрытия. К сожалению, добротность постройки сделала эту задачу трудоемкой и воспрепятствовала возможности, оказания войскам Повелителя должной поддержки.
- Вы отлично справились полковник. Думаю, никто не смог бы сделать лучше. Вы использовали все ресурсы до конца и даже более того. Сколько у вас людей на данный момент? – спросил Виг.
- С учетом раненых, гарнизон крепости составляет четыреста шестьдесят человек, - ответил Кархон.
- Я передаю под ваше командование еще две тысячи. И оставляю на ваше попечение наших раненых, - сказал Виг. – За обеспечением, ваш кастелян должен обратиться к нашему казначею, Хаширу. Он в расположении обоза.
- Каковы ваши дальнейшие планы? – поинтересовался Кархон.
Виг неуверенно глянул на хранившего скорбное молчание Макса.
- Думаю, - произнес Виг, - нашей следующей целью будет проведение кампании в Силуре, с целью организовать и поддержать контрпереворот в Силуре.
- Возможно, вам понадобятся проводники, знакомые с местностью. Я направлю их в штаб, как только вернусь в крепость.
На этом полковник встал и, отсалютовав Максу и Вигу, покинул шатер.
Макс, пребывал в тупом оцепенении после бессонной ночи, последовавшей за днем сражения. В его сознании медленно крутилась одна и та же мысль. Он должен найти Нилен. Все остальное казалось неважным. Макс поморщился, вспомнив вчерашний разговор с Ахтаром. То, о чем он только подозревал, стало после него очевидным.
- Ты не можешь просто взять и уйти, - говорил Ахтар. – Ордена поручились за тебя. Мы, отвечаем перед всеми, кто связал надежды, с никому неизвестным человеком, которого нашим словом, избрали боги для вершения своей воли.
- Это ваше слово. Я догадывался, что все идет слишком гладко и быстро. За каждым чудом, стоит чья-то воля. Но вам следовало сказать мне об этом раньше. Я не собираюсь играть роль марионетки. Я – это я.
- Хорошо, - нехотя сказал Ахтар, - отныне, я буду сообщать тебе обо всех тайных переговорах и решениях. Но сейчас, уже слишком поздно, что бы остановиться.
- Поздно для кого?
- Для нас, для всех нас, и для тебя в том числе. Идти дальше, это возможно твой единственный шанс помочь Нилен или сделать ее возможную смерть не напрасной.
- Я хочу знать. Я хочу, что бы вы немедленно связались с теми, кто стоит за вами. Пусть они, либо те, кто может, найдут Нилен, узнают о ее судьбе. До тех пор, пока я не узнаю о том, что с ней стало, я отказываюсь вести с вами переговоры.
- Хорошо, - устало вздохнул Ахтар, - я сделаю все, что в моих силах. Но и ты должен подумать о том, что будешь делать, если известия окажутся плохими.
- Я подумаю, - заверил Охотника Макс.
- Он хочет знать, - подумал Ахтар, и мысль его, унеслась ярким всполохом в бесконечность, наполненную присутствием.
- Я предупреждал, что это будет не просто, - констатировал Доригон.
- Это проблема? – повис в пустоте вопрос Тиланы.
- Думаю да, - ответила ей мысль Ахтара. - Насколько я могу быть с ним откровенным?
- Настолько, насколько это будет полезно для дела. Решать тебе, - ответил Доригон. – Ты уже составил свое мнение о нем, тебе и решать.
- Как быть с мечом? Проклятые колдуны Сарна, подвергли его воздействию своего колдовства.
- Пусть пока побудет в ножнах. Я сам займусь им, как только у меня появится время выбраться к вам.
- Что на счет Нилен?
- Мне конечно жаль ее, - возникла мысль Тиланы, - но дело империи не может зависеть от жизни или смерти бывшей младшей сестры-наставницы.
- Но зависит, - напомнил ей Ахтар.
- Да, - к этой мысли примешивалось чувство огорчения и досады. – Доригон. Что скажешь ты? У тебя больше шпионов, чем у нас.
- Двенадцать жрецов прошли по ничейным землям. Обратно вернулись пятеро. Возможно, Нилен с ними. Мне нужно время.
- Нилен у жрецов, в хуше, - промелькнувшая мысль Тиланы была наполнена жалостью и сочувствием. – Дурная весть. Если они хотят принести ее в жертву Сарну, то это очень плохо для нас. Хуже, чем если бы она, просто погибла от руки бунов.
- Да, - согласился Доригон.
- Сколько? – спросил Ахтар.
- Завтра вечером, - ответил Доригон, - Жди.
Макс слонялся по лагерю, не зная, чем убить время. Неизвестность терзала его, причиняя почти физическую боль. Он думал над словами Ахтара. Что может сделать он один? Он понятия не имеет где Нилен и что с ней. Куда он отправится искать ее? Если ее увели в хуш, то сможет ли он в одиночку преодолеть болота и разыскать среди них Нилен. Способен ли один человек, пусть и такой непростой как он, а может и вообще не человек, если верить той сущности, что овладела телом советника, отомстить за смерть возлюбленной, целому государству, а то и богу, или демону, или кому там еще поклоняются эти хушиты.
Ахтар в чем-то прав. Власть – это возможность. Возможность найти помощь. Решить свои проблемы силами других. Силами подданных. Похоже, у него действительно нет выбора. Он должен стать императором. А пока, пока, пусть те, кто обманом вовлек его во все это, постараются и отработают свой гонорар. Пусть и их мысли заполнит тревога о Нилен. Пусть и они разделят его боль и страх за ее судьбу.
Когда из вечерних сумерек возникла фигура Ахтара, Макс поднял голову.
- Что скажешь, Охотник, - произнес он.
- Нилен в руках жрецов Сарна, - сразу развеял сомнения Макса Ахтар. – Два дня назад, она, в сопровождении пятерых жрецов Сарна спустилась в хуш. Но она жива. Это точно.
- Откуда ты это знаешь, - с сомнением спросил Макс.
- Часть ее души, неразрывно связана с орденом Мильне. Эта нить еще не прервана. Если с ней что-то случится, мы будем знать об этом.
- Но куда они направляются, где она, - вскочил Макс.
- Успокойся, сядь. Магия ордена почти бессильна в глубинах хуша. Нам нужно время. И ты не ускоришь процесс ее освобождения, ринувшись в эти леса и болота без оглядки. Все, что ты можешь сделать, это продолжить начатое, а Нилен, оставь нам. Орден позаботится о ней.
- Но я хочу знать.
- Ты будешь первым, кто узнает. Как только у нас будет больше сведений, - закончил Ахтар.
Макс смирился с неизбежным ожиданием.
Поле победы при Тан-Луре, армия Форн Аруса сильно поредела. Потерявшей более пяти тысяч, армии требовалось пополнение, прежде чем продолжить движение. Прежде, чем идти в Силур.
За то время, пока были набраны и обучены новые добровольцы, пока шли войска и ополчения из Ликанора, Турана и далекого Аскола, были проведены многочисленные переговоры с донами Силура.
Нового Повелителя поддержали многие дон-бо, чьи владения граничили с Тураном или Мархушем. От последних, пришли грамоты, заверявшие императора в своей преданности и просьбы оказать им помощь, в борьбе с набегами хушитских и терконских работорговцев на их владения.
Флот и владевшие землей дон-вели так же безоговорочно были на стороне Макса. Об этом сообщил при личной встрече посланник от адмирала. Но власть хунты, опиралась на дон-канов. А с этой силой, приходилось считаться. Дон-каны, оказавшись в привилегированном положении, поддерживали хунту. Особенно сейчас, когда почувствовали угрозу своему положению со стороны чужака, даже не силурца по рождению.
Только три рода дон-канов, чьи владения располагались в южных провинциях, прислали к Максу своих представителей.
Увязнув в политической игре, наступление на Силур все время задерживалось и откладывалось.
После битвы за Тан-Лур прошло две недели. Две недели бесконечных переговоров, уговоров и обещаний. Макс устало опустился в низкое походное кресло. Виг подал ему кубок Туранского красного вина, смочить надсаженное во время всей этой говорильни последних дней горло.
Благодарно посмотрев на друга, Макс сделал большой глоток.
Таламен, председательствовавший в военном совете Силура иступлено колотил деревянным молотком по столу, призывая собрание к порядку.
- Каны, - кричал он, стараясь перекричать зал совещаний, но его крик тонул в бушующей склоке.
Наконец, когда охрана вывела из зала самых горячих, воцарилось подобие порядка.
- Мы получили тревожные вести и собрались здесь, что бы выработать взвешенную стратегию дальнейших действий, а не для того, что бы разбираться со старыми обидами, - продолжил Таламен прерванную речь. – Я бы хотел услышать ваши предложения, что бы оценив их, представить своим коллегам из Высшего Совета Силура.
- А что тут думать? – заговорил лур Тонгура. – Надо немедленно собирать армию и нанести удар по армии самозванца, пока она еще не оправилась от столкновения с пройдохами из Теркона. Время работает против нас. Чем больше времени мы потратим на бесполезные споры здесь, тем сильнее станет самозванец, провозгласивший себя Истинным Повелителем. Адмирал Фалькор не дурак. Он не развяжет гражданскую войну, ударив нам в спину, если у него не будет уверенности в том, что эта война не продлится долго.
- Но что, если он не самозванец, - раздался голос с дальнего конца зала, - мои доверенные люди донесли мне, что чужестранец действительно владеет Небесным Мечем Силура, которому мы клялись в верности.
- Вздор, - заревел лур Тонгура. – Все это ложь, происки врагов, пропаганда жалких слабаков из Ликанора и Турана, которые хотят поставить над нами своего императора. Никогда Силур не склонит головы перед чужестранцем.
Собрание вновь превратилось в беспорядочную свалку.
Совсем подругому, проходило совещание в Высшем Совете. Верховные луры молчали, осознавая серьезность сложившейся ситуации.
- В одном этот полуграмотный провинциальный сброд прав, мы действительно не можем ждать, - говорил спустя два часа Таламен, обращаясь к собравшимся.
- Наш дорогой друг, генерал Таламен прав, - поддержал товарища лур Палан. – Но весь вопрос в том, что мы можем предпринять, что бы изменить ситуацию. Насколько я понимаю, от союза с терконцами, нам сейчас проку мало. Буны, чьи интересы лежат на севере, не дадут нам и гроша, а Варен со своими приспешниками, занят тем, что прибирает свалившуюся на него, после смерти его старшего партнера, власть к рукам, даже не удосужившись воздать все приличествующие почести телу своего патрона. Варен столь поспешно ретировался, что сдается мне, мы не сможем убедить его поддержать нас, по крайней мере, в ближайшее время.
- Значит, торгаш сбежал, едва запахло жаренным, - со скрытым удовлетворением, произнес голос лура Минса. – Я всегда знал, что от продажных терконцев мало толку в настоящей войне.
- Но не идти же теперь нам на штурм Тан-Лура, объявив этим открытую войну Турану, а заодно и Ликуру с Асколом.
- Нет. Вы правы лур Дилон, - поддержал Таламен старого генерала. – Это не то, что поможет изменить ситуацию в нашу пользу. Нам надо спровоцировать досрочное выступление армии самозванца. Надо как то выманить их из гор, а затем, тяжелая конница канов, размажет их по какой-нибудь долине.
- Но как вы думаете выманить их? Что сможет спровоцировать их на необдуманные действия? – раздались вопросы собравшихся.
- А вот над этим, нам и надо подумать, - ответил Таламен.
- Что если нам провернуть старый, пусть и не слишком соответствующий чести воинов Силура трюк с переговорами без предварительных условий, - задумчиво произнес лур Финго.
- Вы слишком часто бывали в терконе, - ответил Таламен.
- И что с того? Они не силурцы. Что стоит слово лура, данное чужеродцу, когда того требуют обстоятельства.
- Почтенный Финго прав, благородный Таламен, - поддержал идею Дилон. – Хотя среди приспешников самозванца и есть предатели силурцы, и как поговаривают, его главнокомандующий потомственный дон-вель, но они, как я уже говорил, предали свой народ и мы отплатим им тем же. Милостью богов, мы еще зароем их тела в землю, что бы они гнили там до скончания веков.
- Почему бы нам, не найти подходящую долину в предгорьях, на которой конный соп (боевое построение тяжелой конницы Силура) смог бы взять разгон, да и не назначить там переговоры, без предварительных условий. Даже если самозванец явится туда со всей своей армией, развернуть ее он там не сможет. А оставшись без своего «императора», этот сброд разбежится по домам, едва заслышит железную поступь силурских канов.
- Поддерживаю, принимаю, - раздались одобрительные реплики.
- Кто отправится организовывать переговоры? – спросил Таламен, дождавшись всеобщего одобрения идеи.
- Думаю, поиск подходящей долины следует получить славному генералу Дилону, он же возьмет на себя армию, - произнес Финго, - а мы с вами, почтенный лур Таламен, займемся дипломатией.
- А как быть с Охотником на монстров, который если верить слухам поддерживает, а может и контролирует самозванца?
- О нем позаботятся три десятка старых имперских магов, доставшихся нам от самого последнего императора, - хищно улыбнулся Финго.
Вигу не нравились послы из Силура. Точнее, не нравилось предложение от хунты, которое они принесли. Однако он, следуя субординации, перед лицом врага, приберег их до того момента, когда они останутся подальше от глаз и ушей его соотечественников.
- Мы предлагаем вам, встретиться в долине Тулоха, для обсуждения сложившейся политической ситуации, - обтекаемо говорил посол хунты. – Это переговоры без каких-либо предварительных условий. Вы можете взять с собой сколь угодно войска. Непосредственно, встреча с благородными луром Таламеном и луром Финго, будет происходить в центре долины, не менее чем в трех сотнях шагов от ближайших боевых построений, как ваших, так и наших. По своему выбору, вы можете взять с собой одного человека, не обладающего магической силой.
- Встреча назначена через три дня, начиная с сегодняшнего. Это будет первым и последним предложением Силура, сесть за стол переговоров. Я уполномочен ждать вашего ответа в течение часа, с момента оглашения нашего предложения, называющему себя Арусом.
Посланник замолчал. Возмущенный столь пренебрежительным отношением к их Повелителю гул, не пугал его, а если и пугал, то он хорошо это скрывал.
Макс поднялся и вышел из шатра для приема послов в сопровождении Вига, генералов и Ахтара.
- Мне не нравится это предложение, - прямо заявил Ахтар, - от него за версту несет предательством.
- Как ни гадко мне это осознавать, но похоже, луры и правда опустились до предательства, запятнав честь предков, - подтвердил сомнения мага Виг.
Генералы согласно кивнули.
- Посмотрите на карту, - произнес Лидор. – В этой долине мы не сможем развернуть армию, да и что от нее толку, если вы будете отделены от войск. Один на один с представителями силурцев, задумавшими предательство.
- Но они ведь тоже будут отделены от своих войск, - с сомнением произнес Макс, которого и без всего этого утомили бесконечные совещания в переговоры.
- Вместо луров, вас вполне могут ожидать и наемные убийцы, Повелитель.
- Думаете, моей безопасности может угрожать всего два человека? Даже не магов? – со скрытой угрозой поинтересовался Макс. – Поле всего, что произошло?
- Осторожность, не бывает лишней Повелитель, - сказал генерал Тормик.
- Думаю, нам с императором нужно поговорить наедине, - произнес Ахтар, оттаскивая Макса за угол императорского шатра.
- Не слишком ли ты увлекаешься? Сила вскружила тебе голову, но она обманчива. С тех пор, как твоего меча коснулось проклятие Сарна, он уже не даст тебе того, что давал раньше. Ты видишь небесное сияние на его лезвии? – спросил Ахтар.
Макс задумчиво извлек из ножен меч, изучая голубовато-серое лезвие, на котором не появилось ни искорки, когда его рука плотнее сжала рукоять.
- Попробуй, - предложил Ахтар. – Эй, ты, окликнул он одного из часовых. А ну-ка в стойку.
Ошарашенный часовой извлек меч, в нерешительности замерев, опасаясь нарушить приказ, но еще больше боясь поднять руку на императора.
- Просто защищайся, - развеял его сомнения Ахтар.
Атаку Макса, нельзя было назвать ни стремительной, ни изящной. Несколько неуклюжих взмахов, и он чуть не выронил меч, когда гвардеец парировал очередной удар. Отступив, Макс убрал меч в ножны. Облегченный благодарный вздох часового, вернувшегося на пост, лишь усилил сомнения, посеянные словами Ахтара.
- Но как же там, на башне? Ведь когда я был на крыше, сияние уже потухло.
- Не знаю. Возможно, твое тело еще хранило божественную силу, сообщенную мечем, но теперь, теперь ты сам убедился, - жестко ответил Ахтар.
- Так что? Отказаться от переговоров и готовиться к затяжной войне против Силура? На это могу уйти годы.
- У нас есть еще полчаса, что бы подумать, - ответил Ахтар, направляясь внутрь императорского шатра Макса.
Глава 27.
Туман таял под лучами утреннего солнца, проникшими в долину, когда светило понялось над гребнем крутобоких холмов. С южной стороны долины, доносились лязг стали и ржание лошадей. Там, топча кусты, превращая их в зеленое месиво под тяжелыми копытами, выстраивалась закованная в броню с ног до головы тяжелая конница канов, гордость Силура, несущая смерть осмелившемуся встать на ее пути.
Макс изучал боевые порядки силурцев. Массивные кони, сильно напоминавшие своими статями тяжеловозов, закованные в броню, под стать своим седокам.
- Ты уверен, что это поможет? – поинтересовался Макс у Вига, стоявшего рядом.
- Нет, но один раз, это уже сработало, я уверен лишь в том, что твердолобая консервативность дон-канов, не дала им сделать выводов, на основе всего одного боя, случавшегося два десятка лет назад, во время северного похода. Об этом мне рассказал генерал Лидор, когда мы обсуждали план действий, - ответил Виг. – Тогда, во время северного похода, армия императора зажала армию одного из северных королей на широком лугу, между густым лесом и рекой. Две тысячи канов, против легкой пехоты и полутора сотен конных. Казалось, дело решенное. Однако, за копейщиками короля, скрывались четыре шеренги арбалетчиков, снаряженные тяжелыми бронебойными болтами. Когда строй канов взял разгон, намереваясь как это уже не раз бывало, смести копейщиков и разметать войско одним ударом, копейщики присели, а из-за их спин, ударили арбалеты, почти в упор, расстреливая канов и их лошадей. Строй шеренг был построен так, что бы шеренги стреляли и отступали, а стрельбы велась практически без перерыва.
- В образовавшейся свалке атака завязла, лошади спотыкались и падали, перепрыгнувшие – напарывались незащищенным брюхом на копья. К тому моменту, когда разогнавшемуся сопу удалось остановиться и отступить, он потеряли более половины своего состава.
- Думаешь, сможешь организовать нечто подобное здесь? – спросил Макс, осматривая стоящую посреди кустарника армию, точнее ту ее часть, что отправилась вместе с ним на переговоры. Это были его отборные войска. Только бывшие военные. Никаких ополченцев. Основу составляли туранцы и пришедшее в последний момент подкрепление из ликанорского гарнизона, дополненное сотней лучников из Аскола.
- Надеюсь на то, - ответил Виг. – Длинные луки аскольцев, не сильно уступают по мощности арбалетам северян, превосходя их в скорострельности, что компенсирует недостаток численности. К тому же, мы стоим выше по склону, что немного замедлит атаку луров. Наши ремесленники снабдили аскольцев утяжеленными стрелами с калеными наконечниками, на пристрелке, они пробивали броню с полусотни шагов, но как оно получится в бою, ведают лишь боги.
- Будем надеяться на лучшее, - сказал Макс. – Если дойдет до сражения.
- Ты все еще надеешься договориться? – удивленно спросил Виг.
- Нет, но все может случиться.
- Ты уже определился с тем, кто пойдет с тобой туда? – Виг кивнул на шатер с поднятыми стенками, стоящий посередине долины.
- Пока еще нет. Ты по любому остаешься с армией, Ахтар и Широн отпадают, из-за их магических способностей.
- Возьми кого-нибудь из гвардейцев-телохранителей. Они такие-же каны, как и луры, с которыми тебе предстоит остаться в шатре для переговоров. Когда опустят стены, вы будете там один на один с лурами.
- Считаешь, что он хотят убить меня и попытаются сделать это прямо там, за столом переговоров? – удивленно спросил Макс. – Все же там будут отнюдь не рядовые луры, а члены верховного совета хунты. Насколько я понимаю, Таламен – председательствует в совете, и лично будет вести переговоры в сопровождении некого генерала Финго.
- Не заблуждайся, они не постесняются замарать свои руки в крови, они каны, их с детства учили убивать и воевать, - произнес Виг, - Таламен – до сих пор непревзойденный боец. А Финго, не просто боец, а умный, хитрый и коварный боец, не сомневаюсь, что все эти переговоры его идея. Он бы конечно подослал в шатер простых убийц, будь на то его воля, но Таламен все же потомок древнего рода, он более прямолинеен и в чем-то честен. Если уж ему предстоит совершить поступок, сомнительный с точки зрения чести кана, то уж можно не сомневаться, что он сделает это своими руками и с открытым забралом, а не чужими руками из-за угла.
- Так кого же мне взять?
- Возьми Мида, он сильный боец и уже не раз это доказал, к тому же, под прикрытием его широкой спины, у тебя появится хоть какой-то шанс уйти с переговоров живым, если переговоры провалятся, в чем я не сомневаюсь.
- Стало быть Мид, - проговорил Макс. – Надо спросить его, я не поведу человека на верную смерть, не заручившись его согласием.
- Он уже согласился, когда приносил тебе присягу, - заверил Виг.
- Это не то, - отозвался Макс.
Солнце продолжало свой путь по небу, неуклонно приближаясь к зениту. Вместе с ним, приближался и назначенный для переговоров полуденный час.
Макс шел по лугу. Массивная фигура Мида за спиной придавала немного уверенности.
- Это мой путь и я пройду его до конца, - твердо решил Макс.
С противоположной стороны луга, навстречу им шли Таламен и Финго.
Мид, знакомый с церемониалом, подтолкнул Макса на право, обходя щатер. Луры, проделали аналогичный маневр с другой стороны шатра. Остановившись, Мид стал раздеваться, разворачивая и демонстрируя армии противника каждый предмет одежды. Замершему в недоумении от подобного стриптиза Максу, Мид пояснил, что это принародное раздевание служит для того, что бы продемонстрировать отсутствие оружия.
Посмотрев налево, Макс понял, что главы силурской хунты, ни мало не смущаясь, устраивают стриптиз для его армии. Макс развязал пояс.
Когда четверо голых мужчин стоящих посреди долины, под взглядами многотысячных армий, подняв руки с раскрытыми ладонями вверх, трижды повернулись, демонстрируя отсутствие оружия, пришла пора войти в шатер, который ранее тщательно обследовали представители обоих армий, на предмет скрытого оружия, и опустить его стены.
- Тоже мне, нудисты, - раздраженно подумал Макс.
Еще во время раздевания, Макс оценил фигуры предполагаемых противников. Огромная, массивная фигура Таламена, намечавшееся брюшко, растворялось на фоне горы мышц. Чуть более молодой и явно более стройный Финго, так же демонстрировал плотность сложения. Мускулистая и поджарая фигура Макса, на фоне этих богатырей казалась тщедушной.
Сев за стол, руки полагалось держать на виду, положив их на край стоешницы.
- Мы предлагаем вам, - без всякого предисловия и приветствий начал Таламен, - убираться с наших земель и никогда более не возвращаться. Самозванцам не место на императорском троне Силура. Вы оставите крепость Тан-Лур, передав ее гарнизону. Это крепость издревле принадлежит Силуру и лишь по недомыслию последних лет империи, попала в подчинение Турана. Если же хоть один отряд из вашей банды, когда-либо подойдет ближе, чем на дневной переход к священным границам Силура, он будет немедленно и без всякого предупреждения уничтожен. Я сказал.
Макс ошарашенно уставился на главу верховного совета хунты. Подобной наглости он не ожидал. Макс в тайне надеялся, что это будет хоть какое-то подобие переговоров, а не озвучивание ему в лицо, откровенно провокационного ультиматума.
- Ваши условия неприемлемы, - начал Макс, - я бы предложил компромисс.
Таламен расхохотался, стуча руками по столешнице, как будто жалкие попытки Макса внять его рассудку, очень веселили маршала. Рука Финго, неуловимым движением скрылась за краем столешницы. Лишь мгновение позже Макс осознал что произошло. Мид, осел на стуле с глухим стоном. Из его груди торчала рукоять тонкого стилета. Краем глаза Макс уловил движение. Тонкая полоска острой стали, едва различимая в лапище Таламена, метнулась к горлу Макса.
Мир замер. Точнее начал замирать. Стремительное движение стало плавным, все больше замедляясь. Тонкое лезвие почти замерло, в нескольких пядях от своей цели. Ощущения пропали, звуки исчезли. Макс стал лишь безвольным наблюдателем в своем собственном, одеревеневшем теле.
Правая рука лениво отмахнулась от направленного в шею кинжала, сметая сжимающую его руку. Единственное, более-менее нормальное движение в этом заторможенном, вялотекущем мире. Левая, словно нехотя оторвалась от края стола, набрала скорость и врезалась в массивную нижнюю челюсть Таламена. Ломая и дробя ее, вырывая ее из сустава. Осколки кости и капельки крови поплыли в воздухе, оседая на белизне ткани шатра. Тело, которое Макс по-прежнему не контролировал и не чувствовал, встало, опрокидывая стол. Правая рука легко подхватила казавшийся ранее весьма тяжелым стул. Короткий полет и стул, пролетев мимо медленно оседавшего на землю тела Таламена, разлетелся в щепу, врезавшись в отшатнувшуюся фигуру генерала Финго.
Один из острых обломков пропорол грудь генерала, завязнув в плоти. Тело откинулось дальше, увлекаемое дополнительной инерцией брошенного стула. Ткань шатра натянулась, лопнула, не выдержав напора, тело Финго вывалилось из шатра, заливая кровью землю под собой. Маск стремительно развернулся, более почувствовав, чем услышав нарастающий рев и гул, поднявшийся после того, как Финго выпал из шатра.
- Бежать, - коротко подумал Макс.
- Да не туда, к своим, на право, - подумал он, когда тело неожиданно резко реализовало еще не додуманную до конца мысль, бросившись в сторону ближайшего склона.
Чем дальше от шатра уносили Макса его ноги, тем больше он приходил в себя, пытаясь понять, что же с ним произошло.
Каждый проделанный шаг возвращал телесные ощущения. Мир двинулся, набирая скорость.
Макс бежал по лугу, чувствуя, как за ним, настигая, грохочут тяжелые копыта коней, лязгают доспехи. Он метнулся в брешь, которую образовали его войска, скрывшись за спинами своих воинов. Еще дрожа, он остановился и принялся судорожно натягивать протянутые кем-то одежду и доспехи.
Лязг и грохот пронеслись над долиной. Лязг стали, грохот падающих, закованных в броню тел, свист стрел и крики, крики боли и отчаянное ржание умирающих лошадей.
Макс обернулся. План Вига сработал. Катящаяся по долине конная лава, натолкнулась на барьер из собственных павших. Гору из умерших и умирающих, образовавшуюся после первого залпа лучников, сделанного почти в упор. Длинные, тяжелые стрелы с калеными наконечниками, пущенные с расстояния едва ли тридцати шагов, пробивали броню. Толстые колья, вкопанные в землю и спрятанные до поры до времени за спинами отступивших копейщиков, проминали нагрудную броню разогнавшихся тяжелых лошадей, дробя кости. А в спины им, врезались налетевшие сзади ряды, несущихся в бой, не успевших затормозить или развернуться вспять потоку. Гора росла. Атака захлебнулась.
Пользуясь сумятицей возникшей в рядах застывшей, пытающейся развернуться конницы, лучники, забравшиеся на баррикаду из тел погибших, безнаказанно расстреливали застрявших в сутолоке канов. Пущенные с расстояния нескольких шагов стрелы, пробивали казавшиеся такими надежными доспехи. Доспехи, которые не могли пробить обычные стрелы или копья. Доспехи, дававшие возможность отказаться от щита и взять в обе руки оружие. Два длинных меча или что-то еще, и с удвоенной скоростью разделывать врагов, смятых бронированной грудью и шеей боевых скакунов. Сегодня, все это стало историей. Один раз – случайность, два – закономерность.
Наконец остаткам конницы канов, отборного войска собранного из самых преданных хунте и наиболее опытных, удалось развернуть лошадей и отступить. Потери были ужасны. Их пяти тысяч всадников, вошедших в долину, которых хунте удалось собрать за два дня, уцелело не более двух.
Армия Макса поднялась на гребень вала из стали и тел умерших и умирающих, погребенных где-то внизу. От стрел и кольев погибла от силы треть. Остальные стали заложниками возникшей давки. На одних споткнувшихся и упавших, наваливались другие упавшие. Закованным в броню канам, лишь оставалось медленно задыхаться под многометровым слоем тел наверху.
Убегавших не преследовали. Когда те скрылись за горловиной долины, начался разбор завалов.
Удивлению Макса, в этой каше оказалось немало выживших. Легендарные доспехи канов, оправдывали свою славу, как и богатыри, которые их носили.
К концу дня, когда с разбором вала из тел было покончено, в плену у армии Макса оказалось более тысячи канов.
Гордые, но не сломленные, они пытались броситься на своих спасителей, едва их извлекали из-под груды погибших или раненых товарищей. Но битва уже завершилась. Связанные и усмиренные пленники, лишенные доспехов, сидели среди кустов, злобно таращась на охранявших их туранцев.
- Что будем делать с пленниками? И как действовать дальше? – поинтересовался Макс у Вига.
- Судьбу пленников, решать тебе и только тебе. А по поводу остального, пора послать сигнал адмиралу Фалькору. Пришло его время действовать, - ответил Виг.
- Так быстро? – удивился Макс. – Ведь две тысячи канов отступили, да и вообще, все это войско было лишь наспех собранным отрядом.
- Ты прав, это действительно была едва ли десятая часть канов, но это была именно та часть, которая яростно и безоговорочно поддерживала хунту и явилась по первому зову. Добрая треть родов сохранила нейтралитет, другая треть, поддерживала военный переворот и совет лишь формально, за неимением лучшего. Так что можешь считать, что мы сломали хунте хребет, разгромив самых ярых ее последователей.
- Сбежавшие сегодня, деморализованы и подавлены. Это было унизительное поражение для них. К тому же, погибли Финго и Таламен, глава верховного совета. А он был той уравновешивающей силой, которая удерживала единство совета. Непросто теперь будет верховным лурам договориться и принять решение. Кстати, ты так и не рассказал, что произошло в шатре и как тебе удалось выжить.
Макс коротко поведал Вигу и сидевшим на совещании штаба о том, что произошло во время переговоров.
- Хочешь сказать, что ты один, голыми руками, за несколько мгновений порвал двух матерых канов? – недоверчиво произнес Виг, выражая всеобщее мнение от услышанного.
- Хотите верьте, хотите нет, - спокойно ответил Макс. – Шатер цел, можете посмотреть.
- Стало быть, дело все-таки не в Небесном Мече, - задумчиво произнес Ахтар. – интересно.
- Так что нам делать с пленными канами Повелитель, - вернул их к основной теме разговора туранский генерал.
- Пусть пока посидят, - решил Макс. – Я займусь ими позже. Точнее, думаю, ими должны заняться Ахтар и Широн.
Бывший таможенник, а ныне начальних службы имперсой безопасности удивленно поднял брови.
- Я? – удивленно выдавил Широн.
- Возможно, у них есть интересная информация, а вообще, я хочу, что бы вы с Ахтаром попробовали убедить хотя бы часть из них присоединиться ко мне.
- Это будет непросто, - сказал Широн. – Они были опорой хунты.
- Я помогу, - сказал Ахтар.
- К вопросу о дальнейших планах, если адмирал Фалькор, как и обещал, введет флот и займет Силур, столицу, то нам, с точки зрения стратегии, лучше занять Катулур, который хунта сделала своей столицей после переворота. Впоследствии, адмирал сможет направить нам подкрепление по Луре, - предложил генерал Лидор.
- Но как быть с отступившими канами, которых ведут генералы Минс и Дилон? – задал генерал Тормик вопрос, волновавший и Макса, - как ни крути, а с двумя тысячами канов приходится считаться. Пожалуй, если нашей армии доведется встретиться с ними в чистом поле, без каких либо сюрпризов с нашей стороны, то я бы дважды подумал, прежде чем ставить на нашу армию.
Тормику довелось видеть канов в действии, во время вторжения северян. На его глазах, три сотни канов, врубившись в пятитысячную армию северян, порубили их в капусту. Вооруженные двумя саженными мечами каны, восседавшие на огромных, покрытых броней конях, могли одним ударом надвое развалить тело пехотинца в обычном кожаном доспехе. Когда они врезались в строй северян, Тормик, наблюдавший за битвой со стен города, похоронил их, но видя как они, размахивая огромными мечами, словно крылья мельницы на ураганном ветру, разят воинов направо и налево, он понял, что это была лишь обыденная стычка для них. Тормик понял, каким образом, далеко не самой большой и многолюдной провинции, удавалось тысячи лет удерживать в повиновении всю империю.
- Именно поэтому, я и хочу привлечь на нашу сторону как можно больше пленников, - признался Макс.
- Мы задержимся здесь, - подтвердил Виг. – Подождем, пока адмирал займет старую столицу, а весть о нашей победе и предательстве на переговорах разойдется по Силуру. За это время, думаю, наши войска пополнятся канами, которые встанут на нашу сторону, из числа умеренных и нейтральных. Если они увидят, что адмирал открыто поддержал тебя, Макс, то они тоже признают тебя. Дело времени.
- Что ж, не скажу, что я в восторге от этой неопределенности, но согласен, - завершил совещание Макс. – Надо связаться с Хаширом и генералом Хармом, что бы они подтягивали сюда обоз и остатки нашей армии из Тан-Лура.
Глава 28.
Крики, стук деревянного молотка о столешницу, снова крики, обвиняющие, негодующие, то полные гнева, то отчаяния.
Зал совета канов гудел, как растревоженный пчелиный улей. Масла в огонь подливали и те, чьи родичи остались в долине Тулоха. Павшие взывали к отмщению и достойному погребению, живые, плененные армией самозванца, требовали освобождения. Весть о том, что таких более тысячи, принес гонец, из штаба армии Форна Аруса. Когда Минс, которому пришлось взять на себя председательство в низшем, общем, совете канов огласил содержание послания, разразилась буря, не утихавшая уже более часа.
Минс устало вздохнул и вытер пот с широкого лба. В зале было душно.
- Староват я для таких баталий, - подумал пожилой лур. – Тут нужен кто-то помоложе, какая жалость, что Таламен погиб. Дурак. Ясно же было, что этот чужак не простая птица и наверняка маг не из последних, раз уж его способностей не смогли засечь ротозеи, доставшиеся нам от прежней имперской канцелярии. И что его понесло, ведь говорил же ему Финго, послать на дело специалистов, так нет же, видители честь и прочая чушь. А теперь и Финго вместе с ним. Ну да ладно, надо что-то делать. Дилон как-нибудь разберется в высшем совете луров, хотя без Таламена и Финго, с их влиянием, будет тяжело. Батор и Тонгот теперь точно захотят свою долю, а Сапокан, всегда склонялся к нейтралитету, тем более что у него родовое гнездо в Силуре, на побережье.
- Хитрый пройдоха, стоит адмиралу определиться, так он наверняка переметнется к нему, хоть он и кан по рождению. Нет, нельзя допустить разброда и шатаний. Никаких переговоров. Если адмирал почувствует, что сможет быстро завершить гражданскую войну, затеянную против власти канов, то он сразу введет флот с Силур и пойдет дальше, по Луре, до самого Катулура. С него станется, ради своих амбиций даже признать власть самозванца, если тот отдаст ему весь Лураим (старое самоназвание земель в долине реки Лура, принявших позднее название Силур, одноименного города, дон-ур (глава) которого, объединил земли в империю, став императором, Повелителем или иначе Арусом).
- Рук бы побрал этого Фалькора, о народе он видители печется, какое дело этой корабельной крысе, до того, что происходит на суше.
Резкий крик прервал размышления стареющего лура из высшего совета.
- К руку ваших пленных, они запятнали себя, попав в плен и не достойны того, что бы ради них начинали переговоры. Только павшие, имеют право называться героями. Они пали в результате подлого коварства чужаков и должны отправиться в последний путь со всеми почестями. От самозванца всего можно ожидать, это он уже доказал, устроив ловушку на переговорах. С него станется и оскорбить павших, зарыв их гнить в общей могиле. Он растопчет нашу честь, запятнав ее несмываемым позором.
- Смерть, смерть, убить чужаков, идти на них немедленно, - отозвался зал криками.
- А как же пленные? – кричали другие. - Подохнуть на кольях, тут нет ни чести, ни славы, надо думать о живых. Надо послать гонцов, а уж потом, мы придумаем, как отомстить за это унижение.
Началась очередная свара. Даже не две стороны, скорее три, а то и четыре. Одни за то что бы немедленно атаковать снова, другие за переговоры и спасение пленных, ставших заложниками, третьи за переговоры, но уже по поводу выдачи тел погибших, и прочие, прочие, и так до бесконечности.
Краем глаза, Минс заметил, что представители пяти или шести родов стали пробираться к выходу.
- А вот это что-то новое, - отметил он. – Насколько я помню, у этих были и павшие и пленные, надо бы сказать Камиру, что бы его служба проследила за ними, не хватало нам только самодеятельности или частных переговоров с противником, и то и другое было бы очень некстати. Остальные то ладно, но среди тех, кто ушел, были Тикар, дон-кан Хармстуна и Сафанг, дон-кан Тунларга, а они весьма многочисленны. Как это все же некстати.
- Что решил верховный совет луров? – спросил Минс, устало опускаясь в одно из уютных кресел, стоящих в малой библиотеке Дворца Представителей.
- Ничего, - ответил Дилон, опускаясь в соседнее и ставя бокал вина на столик. – Такое ощущение, что никому из луров и дела нет до того, что самозванец в пух и прах разбил пять тысяч наших лучших воинов. Пять тысчь! Не говоря уже о том, что каким то образом умудрился из жертвы стать охотником, реализовав план почтенного Таламена, с точностью до наоборот. Кто бы мог подумать.
- Я с самого начала считал эти переговоры глупостью. Надо было сразу напасть на них. Как ни крути, а именно Таламен был той сдерживающей силой, которая скрепляла совет луров и удерживала канов в подчинении. А теперь, если я вас правильно понял, Высший Совет Луров, так же беспомощен и разобщен, как и Общий Совет Канов.
- Да, но это полбеды, луры Батор и Тонгот, хотят, чтобы в совете председательствовал один из них, я де просто ставленник Таламена, а они луры крупнейших провинций, - сказал Дилон. Они поставили ультиматум. Либо на следующем же совете, то есть через пять дней, я сложу с себя полномочия, которые как они считают, я присвоил, либо они объявят о независимости своих провинций и выйдут из состава Силура.
- Ого, я и не знал, что все обстоит настолько плохо, - огорченно кивнул Минс.
- Мы на пороге развала, неделя-другая и собирать будет уже нечего. И все это происходит на фоне близкой и непосредственной угрозы вторжения. Если бы этот, как там его, Макс, вторгся в Силур немедленно, это как раз и спасло бы нас. Появился бы конкретный враг, с которым можно бороться, которого можно победить. Это консолидировало бы и совет луров и совет канов. Мы бы объявили большую войну и в считанные дни, под нашими знаменами собралось бы полста тысяч канов. А так….
- Вы правы почтенный Дилон, - кивнул Минс, - этот Форн Арус хитрая бестия. Затаился в предгорьях и ждет, пока наши горячие головы в союзе с тщеславными идиотами, сами сделают его работу, и он сможет войти в Силур, не встретив сколь-нибудь организованного отпора.
- Нам надо перенести очередной совет. Назначьте его на завтра. Нам нужен Большой, всеобщий, Совет Канов, - встрепенулся Дилон. – Возможно, это наш последний шанс, если только еще не поздно.
Макс сидел в шатре и смотрел, как переливаются угли в походной жаровне. Ночь в предгорьях была прохладной.
- Ничейные земли, - думал Макс. – Нет, уже не ничейные. Это – его земли. Ирония судьбы. Он, император, пусть его и признают таковым лишь в нескольких провинциях. А ничейные земли – это земли, принадлежащие императору, пограничные территории провинций, буферные зоны, которые формально могут принадлежать лишь императору и издревле имеют экстерриториальный статус. И вот он здесь. Между Силуром, Терконом и Тураном.
Когда прибыл обоз с остальным войском, долина, в которой произошло сражение, оказалась мала, для всей армии и сильно разросшегося обоза. К тому же, Макс опасался неожиданного нападения. На совещинии штаба. Было решено занять соседнюю, гораздо большую долину, а так же, по совету Вига, забрать тела павших канов с собой. Их сохранность обеспечила магия Ахтара.
Многочисленные селяне, пополнившие как ополчение, так и обоз, всего за один день возвели обширные земляные укрепления вокруг расположения армии, так что теперь, Макса уже не слишком беспокоила возможность неожиданного налета канов на их позиции.
- Но что же дальше, - думал Макс. – Мы тут уже второй день сидим. Зарылись, окопались. Но надо же что-то делать и с Силуром. Совет канов не простит нам своего поражения. А битва, лишь мелкая стычка для них. Они могут выставить против нас, если верить Вигу, порядка пятидесяти тысяч воинов. Но возможно они и правы. И Виг, и Ахтар, и другие генералы, советовали ему занять выжидательную позицию. Подождать подкрепления и решения адмирала. К тому же, как указал Виг, и Макс был склонен с ним согласиться, время работает на них, так или иначе, традиции не позволят канам оставить тела сородичей без достойного погребения и в руках врагов, на это Макс очень надеялся.
- Либо совет начнет с нами переговоры, о выдаче тел и пленников, - говорил Виг, - либо это начнут делать доны родов частным образом, в обход луров и совета. И в том и в другом случае, у нас теперь есть козырь, который можно использовать. Да и со смертью Таламена и Финго, в Высшем Совете Луров начнется драка за власть, которая может привести к тому, что хунта развалится сама собой, а нам останется только подобрать остатки.
Поход на Катулур откладывался.
Поворошив уголья, Макс вздохнул. Как бы он хотел, чтобы Нилен была с ним. Только она могла понять его. Развеять его опасения, вселить уверенность. Только ей он доверял. Ахтар конечно великий маг, но у него собственные интересы, да еще и принадлежащие ему лишь отчасти. А Нилен, она его, Макса. Он смотрел на угли и видел за ними ее образ, то таинственный, то смеющийся. Нилен!
В этот полночный час не спалось и Ахтару. Проверив охранные заклинания, он погрузился в транс, ему требовалась информация.
- Тут, - обозначил свое присутствие Доригон.
- Что нового? – вопрос Ахтара, после того как он прокрутил события последних дней.
- Они прибыли в священный город хушитов. Нилен в храмовой темнице. Ее готовят к принесению в жертву Сарну.
- Кто?
- Торговец, работающий на одного из лояльных нам бунов, подкупил младшего послушника.
- Есть шанс?
- Пока трудно сказать.
- Тогда, я пока не стану говорить Максу.
Одобрение.
- Адмирал?
- Он войдет в Силур когда получит сигнал. Он согласен на наше предложение.
- Пока еще рано. Подождем, пока совет луров развалится, а за это время, думаю смогу перетянуть на нашу сторону немало донов.
- Только осторожно. Если луров напугать слишком сильно, это может сплотить их.
- Я знаю что делаю.
- Славься Руд
- Во веки веков.
Ахтар открыл глаза.
Открыла глаза и Нилен. Из легкого забытья, ее вырвал истошный вопль очередного истязуемого. Человек кричал долго, с надрывом. Вопль перешел в долгое монотонное завывание. Но хуже этого, было то, что Нилен, лишенная защиты своего медальона, чувствовала его. Того беднягу, которого жрецы пытали где-то там, за толстыми стенами храмовой тюрьмы. Ощущение чужой боли и сумасшедшего, помрачающего разум страха новой боли. Нет, саму боль Нилен не чувствовала, только ее отголоски в виде чувств и эмоций, но от этого было еще хуже. Вместе с этим бедолагой, и другими, которые успели пройти через храмовую тюрьму, за то время пока Нилен была здесь, она раз за разом проходила путь к безумию, разрушению личности.
Вой перешел в хрип и затих.
- Наслаждаешься? – послышался за спиной уже знакомый, лишенный эмоций тусклый голос жреца.
Нилен порывисто обернулась. Как и всегда, жрец возник бесшумно. Его лицо, скрытое маской, белело из-под капюшона.
- Хочешь посмотреть на то, что ждет тебя? – все так же ровно и без интонаций произнес жрец.
- Нет, - ответила Нилен. – Вы чудовища. Нет! Вы хуже чудовищ, те хотя бы не разумны.
- Отнюдь, мы лишь боремся, боремся за себя, за свою свободу и за свободу тех, кого ваши лже-боги обрекли на вечное заточение в этом мире. Свободу надо заслужить, ее надо выстрадать.
- Какую свободу? Вы проклятие этого мира. Вы и ваш Сарн. Вы обрекаете людей на муки. Превращаете их в животных, даже более того, в плачущую и страдающую живую слизь под своими ногами. Где тут свобода? От кого свобода? Свобода для них или свобода для вас? Свобода продолжать мучения или убить?
- Ты все поймешь в свое время. Мы не маньяки, не злодеи и не фанатики какими кажемся тебе. Нам ваша боль не нужна, она всего лишь иллюзия, которую вам внушили ваши боги, что бы удержать в этом мире. В этой тюрьме, в их собственном карманном мирке. Но уже близится час силы. Сарн уже ждет тебя.
Нилен отвернулась к окну. К черному квадрату под потолком, наполненному звездами. Когда она повернулась вновь, жрец исчез. Так же бесшумно, как и появился. Девушка присела на низкую койку и зарылась лицом в колени.
- Как это ужасно. Не хочу так. Лучше умереть, но сохранить себя.
Ей доводилось видеть тех, кто прошел через посвящение и пытки, но по какой-то причине так и не был принесен в жертву Сарну. Дрожащие, безгласные тени, бывшие когда-то людьми. Оболочки, в которых еще теплилась жизнь, знающие лишь безропотное подчинение и боль, которыми управлял страх боли.
- Думай, думай, пока можешь, - зашипел знакомый голос.
Нилен подняла голову. Быть может пять минут прошло, а может и много часов. В этом месте, время не имеет значения. Перед ней стоял второй жрец, а может и третий, кто их разберет под масками. Но вроде нет. Нилен уже различала их по голосу, по интонации и по тому, о чем они с ней говорили. Тот, что пришел, если Нилен не ошиблась, будет пугать ее. Запугивать пытками, рассказывая во всех подробностях, что с ней будут делать, и что она при этом будет чувствовать. Так подробно, как будто он сам через все это прошел и не один раз.
Временами. Во время таких бесед с тем или иным из жрецов, Нилен казалось, что она узнает. Узнает в чудовищном, искаженном варианте то, чему учили ее. Ее учили, как быть наставницей. Но это. Как будто все вывернуто на изнанку. Боль, вместо любви. Отсутствие боли, как поощрение и похвала. Боль, страх и еще раз боль.
- Через боль мы приходим в этот мир. Страх удерживает нас здесь. Не познав боли, не прочувствовав страха, ты не сможешь освободиться от них.
Нилен заткнула уши, но скрипящий, свистящий голос проникал под плотно прижатые ладони.
- Скоро, уже скоро, - говорил жрец. – Когда луна станет большой, ты почувствуешь все это. Ты прошла посвящение. Ты связана пуповиной посвящения со своей лже-богиней. И она будет чувствовать твою боль, пока не отречется от тебя, а ты отречешься от нее. Это будет долгий путь. У тебя будет время, что бы подумать. Прочувствовать! Ты отречешься от всего. Сначала от своей «богини», потом от своего женского естества, затем от тела и наконец, ты отречешься от этого мира и только тогда, тогда ты сможешь обрести покой в объятиях Сарна. Ну или просто покой, если не захочешь принять его. Но так надо. Это единственный путь.
- Нет! Нет! Замолчи!
Жрец был глух к ее крику. Он продолжал монотонно бубнить. Нилен выдохлась. Монотонный голос вновь проник в сознание. Раз за разом, расписывая то, через что ей предстоит пройти. Очень подробно. Выжигание, протыкание, разрывание, отрезание, вырывание и так до бесконечности. Даже простое перечисление всего этого, казалось, занимает вечность, а теперь, когда Нилен пробыла здесь достаточно долго, все это подкреплялось в ее сознании тем, что она смогла услышать и почувствовать. Пусть пока и не на себе, пусть и опосредованно, через эмоции истязуемых, но от этого казалось было еще хуже, чем если бы пытали ее саму. Эта монотонная, изматывающая пытка страхом. Чужой болью. Это сводило с ума.
Нилен не могла больше слушать этого. Не могла выносить. Она раскачивалась на жесткой койке, обхватив голову руками.
Заметив ее состояние, жрец удовлетворенно кивнул и вышел.
Нилен уже потеряла счет времени, но жрец знал, что с момента ее появления здесь, прошло всего несколько дней. Скоро, уже меньше двух недель осталось. Это будет хорошая жертва. Если он все сделает правильно, Сарн будет доволен. И не только Сарн. Верховный жрец и учителя так же хотят кое-что получить от всего этого. Многие знания были утеряны, а из монахини, пусть и не самого высокого ранга, можно былло помимо прочего извлечь и кое-какую интересную информацию. До недавнего времени, они просто служили Сарну и Великому Хушу, но теперь, теперь пора выйти из Туманного Леса. Выйти в мир, дабы принести им слово Великого Сарна. А для того, что бы донести это слово, нужно знать того, кому ты его несешь, иначе он его не услышит. Да и обучение одаренных, как оказалось, дело не простое. Это не послушники в храмовой школе. Это дети, глупые бесполезные детеныши, пусть и наделенные даром, которым только предстоит стать инструментом для несения воли истинного бога в этом мире.
- Торгаши сами не знают, с кем заключили сделку. Год, десять лет, какая разница. Ученики вырастут. И тогда, вот тогда, их руками и волей Сарна, этот мир преобразится, - размышлял Тохон, старший жрец Сарна-изначального. Уже скоро. Время пришло.
Глава 29.
В большом зале совета канов яблоку негде было упасть. Такого скопления аристократии в нем не наблюдалось с момента объявления последним силурским императором о северном походе. Да и тогда, это был скорее военный сбор, на котором присутствовали лишь каны. Сегодня же, в этом огромном зале, собрались все. Представители всех аристократических сословий силура смешались в толпу, ожидавшую выхода нового императора, его, Макса выхода. Дон-бо, док-каны и дон-вели, возглавлявшие те кланы, которые решились признать власть нового императора. А так же и те, кто еще не решил, но пришел сюда, дабы лично убедиться в подлинности Небесного Меча, древнего символа власти.
Макс, чувствуя беспокойство, в очередной раз извлек меч. Ставшая уже привычной голубая вспышка, которой отозвался клинок на его прикосновение, а так же рассеянное свечение, исходящее от его лезвия успокоили его. До самого последнего момента, Макс сомневался, удастся ли Ахтару вернуть Небесному Мечу, символу власти, его первозданный вид. После случившегося в Тан-Луре, клинок угас, казалось навсегда. Однако, как и обещал Ахтар, после того, как были произведены обряды очищения и неизвестно еще чего, в главном силурском святилище Великого Руда, меч вновь вернул свою силу.
Целую неделю Макс провел в беспокойном ожидании. За те недели, что прошли с того момента, как Ахтар вручил ему этот меч в портовой таверне Ликура, Макс уже успел сродниться с его приятной тяжестью и все последние дни, проведенные без ставшего привычным оружия, чувствовал себя беззащитным.
- Десять дней, менее двух недель и вот я здесь, в сердце Силура, - думал Макс.
Возбуждаемые шумом многолюдного собрания за дверями, в голове крутились события последних дней.
Вот он, вместе с Вигом, Ахтаром и другими генералами принимает посланцев от различных родов канов, приехавших решить вопрос выдачи тел погибших и пленных частным порядком, в обход совета луров. А еще раньше, сотни склоненных голов воинов, попавших в плен. Широн и Ахтар знали свое дело. За какие-то два дня, они смогли убедить даже самых ярых сторонников хунты присоединиться к армии Форн Аруса. Да и приехавших на переговоры канов, они смогли привлечь на сторону Макса. Сам Макс, был всего лишь символом, все, что от него требовалось, во время переговоров, это молча сидеть, кивать и по возможности демонстрировать рукоять его меча, опираясь на нее так, что бы каждый мог убедиться в том, что это именно тот меч, что изображен на древнем императорском гербе.
А потом, пришло сообщение от адмирала, он вошел в порт Силура, старой столицы, и ведет корабли вверх по Луре. Вместе с ним, идут не только вели, но и многие каны из южных провинций, сохранявших ранее условный нейтралитет, а так же дон-бо, которые были готовы поддержать любую власть, обещавшую восстановление торговли и отмены военного положения с его непомерным военным налогом.
Сам же Макс, во время недельного перехода в Катулур, еще раз убедился в правильности решения, на котором настояли Ахтар и его штаб. Начни он наступление сразу, вместо цветов, его армию встретила бы сталь. А так, это даже не было завоевание. Его, Макса, встречали как нового повелителя, а его армию, как освободителей от тирании хунты. Провинция покорялась без единого выстрела.
Не прошло и недели со смерти Таламена и Финго, как единство луров дало трещину и стремительно развалилось. Одни затаились, другие тайно направили гонцов к Максу, вслед за посланцами канов. Третьи же, видя, что им не удастся выступить единым фронтом, отправились в свои провинции, собирать ополчение. Самые ярые сторонники хунты и большая часть тех, кто входил в высший совет, не дожидаясь пока за ними придут или когда в их вотчинах грянет бунт, поспешили собрать своих приверженцев и, прихватив казну своих провинций, потянулись в Теркон.
- Они еще напомнят о себе, - сказал тогда Виг, - но всему свое время. Не стоит затевать свару на границе, под носом у бунов. Пусть уходят. Придет время, и до них доберемся.
По оценкам вездесущих информаторов из обоих орденов, в Теркон, вместе с тремя лурами из высшего совета, перевалило до восьми тысяч воинов-канов, преданных им. С такой армией приходилось считаться, но лишенные поддержки со стороны орденов и магов, они не рискнули идти против армии Макса, предпочтя отступить.
Трижды протрубили тихаты, призывая собрание к тишине и возвещая появление императора. Высокие двустворчатые двери распахнулись вовсю ширь. Макс, в сопровождении шестерых телохранителей, в парадных доспехах несущих цвета Форн Аруса, прошествовал через заполненный людьми зал к тронному возвышению.
Поднявшись по ступеням, он остановился перед склоненными Архтаром, Вигом, адмиралом Фалькором, лурами и высшим духовенством провинции. Конвой растянулся в цепь, слаженно грохнув древками алебард об пол.
Поприветствовав встречающих его, Макс обернулся к притихшему залу.
- Вы собрались здесь, дабы вершить историю. Я дал вам слово. Слово, что прежде, чем вы примете решение, вам будет явлено доказательство того, что мои притязания на титул Форн Аруса обоснованы. И вот, этот час пришел. Я Форн Арус, Истинный Повелитель, и доказательством тому, Небесный Меч, меч повелителей, данный богами.
С этими словами Макс извлек клинок. Голубая вспышка молнии озарила зал. Передние ряды колыхнулись, придвинувшись ближе. Макс стоял, воздев меч над головой, так, что бы это было видно всем, даже тем, кто стоял в задних рядах.
Из крайнего ряда выступили и потянулись представители самых уважаемых родов, доны кланов, из сословий бо, вель и кан, дабы засвидетельствовать истинность предъявленного доказательства. Подходя по очереди, они изучали клинок, который Макс держал в руке и, не сказав ни слова, отходили, выстраиваясь цепью вдоль возвышения.
Когда ритуал признания был завершен, Макс вновь поднял клинок вверх.
- Признаете ли вы, почтеннейшие, истинность доказательства явленного вам? - вопросил Макс.
- Признаем, - отозвался хор старейшин.
- Признаете ли вы меня, как избранного носителя Небесного Меча?
- Признаем.
- Признаете ли вы меня, Истинным Повелителем по закону предков?
- Признаем Повелитель.
- Готовы ли вы идти за мной?
- Повелевай нам. Прими нашу жизнь.
С этими словами процессия старейшин потянулась в обратном порядке. Они по очереди преклоняли колено и коснувшись меча произносили слова присяги в соответствии со своим происхождением.
- Земли принадлежат тебе – дон-бо, Повелитель Морей – дон-вели, Сталь и кровь – дон-каны.
Когда церемония была завершена, Макс обратился к залу.
- Видящий – увидел, слышащий – услышал. Признаете ли вы меня Истинным Повелителем?
Зал опустился на колено. Сомневавшиеся, находясь под впечатлением от увиденного, присоединились к поверившим. Лишь несколько человек, дон-канов, поддерживавших хунту с самого начала, участвовавших в перевороте слегка замешкались. Но все же и они не нашли в себе сил пойти против всеобщего признания. Не смогли развернуться и выйти из зала. Макс буквально видел, как на их лицах отражается внутренняя борьба. Нет, им не грозила опасность в случае отказа признать Макса Форн Арусом. Условием этого собрания, было то, что делегаты неприкосновенны. Все затевалось с тем, что бы явить Силуру истинность Небесного Меча. Тем же, кто не признает оного, гарантировалась свобода выхода из зала и города.
Но что потом? Теперь уже ясно, что подавляющее большинство признало власть нового повелителя, пусть и не все сделали это от чистого сердца, но что даст открытый отказ? Стать изгнанником из собственной страны? Поднять восстание без надежды на успех? Сохранять верность тем, кто уже покинул Силур или собирается сделать это в ближайшее время?
Макс видел, как все это проносится на лицах тех, кто продолжал стоять. Постепенно, придавленные грузом свершившегося, они, один за одним, опускались на колено, склоняя голову перед Истинным Повелителем.
Это была окончательная и бесповоротная победа. Силур, вслед за другими большими провинциями, принадлежал ему, Максу.
Над залом зазвучали слова клятвы верности повелителю, произносимые вслед за дуэтом Тарика – силурского первосвященника бога Руда и Цилии – настоятельницы главного храма Мильне в Катулуре.
Несмотря на великолепие торжественного обеда, Макс был мрачен. Он восседал за главным столом, в окружении своих друзей, своего штаба и влиятельнейших людей силура. Но не замечал этого. Ушедшая в тень, во время суматохи последних дней тоска по Нилен, вновь накрыла его, едва завершилась церемония принятия присяги.
Не желая никого слушать, он приказал оставить свободным место по правую руку от него.
- Это все для тебя, - прошептал Макс глядя на пустующее место, - где бы ты ни была. Твоя мечта будет жить.
Глядя на лицо Макса Архар нахмурился. Мрачность свежепризнанного повелителя, да еще на пиру, который был устроен в его честь, не входила в планы Охотника.
- Похоже, мы недооценили роль его Нилен во всей этой истории. Надо бы поторопить орден, пока этот «ставленник», «император который устроит всех», не отчудил что-нибудь еще. Не хватало нам только, чтобы он затеял какую-нибудь самостоятельную авантюру из разряда его погони за жрецами Сарна. Нет. Мы не можем рисковать сейчас. Слишком поздно. Мы уже с головой влезли в это болото, - думал Ахтар.
Заметив недоумевающий взгляд распорядителя, и прислушавшись к шепотку за столами, Ахтар понял, что не он один видит мрачность Макса, которую местные, по всей видимости, относят на свой счет. Тихо шепнув распорядителю, что все в порядке и мрачность повелителя вызвана не пиром, Ахтар склонился к Тарику, сидевшему справа от него.
- Пусти по рядам слух, что все в порядке, успокой людей. Повелитель задумчив. Хушиты похитили его возлюбленную.
- Ох ох ох, горе то какое, - печально закивал первосвященник, знакомый с похищениями не понаслышке. – Беда-то какая. Как же это случилось?
- Это вас не касается, - отрезал Ахтар, не желая посвящать посторонних во внутренние проблемы сильных мира сего, но заметив разочарование Тарика сказал: - Если так уж интересно, попробуйте спросить иерарха.
- Самого Доригона? – вскинулся монах.
- Его самого, - кивнул Ахтар.
Спустя несколько минут, недоуменные взгляды, сменились сочувствующими. Краем уха Ахтар уловил, как общая тематика разговоров за нижними столами сменилась.
- Да, хушиты это зло, самое настоящее, - разглагольствовал один пожилой дон-бо из прибрежной провинции. – Вот уж не думал, что они осмелятся повредить самому посланцу богов, да живет он вечно. Что уж говорить о нас, простых смертных. Вот я например, хоть и не последний человек в Силурской провинции, у меня более сорока Бо земли, пусть и на отшибе, с десятком деревень. Так вот, не далее как три луны назад, в темную ночь, эти порождения Проклятого похитили все население целой деревни. Всех вывезли подчистую, ни стариков, ни детей не оставили. Из всей деревни теперь один пастух и остался, которому посчастливилось заночевать на дальнем выгоне. А уж о единичных похищениях я и вообще молчу.
- А что же каны? Куда смотрит береговая охрана? – раздались голоса сочувствующих.
- Так док-каны уже лет пять назад, когда эта напасть только началась, направили свои дружины дежурить по деревням. Так их тоже не нашли. Ни одного.
- А вели?
- А что вели, дон-вель наш, мне так и сказал, что береговая линия длинная, ломаная, они и так все время в море, даже старики, ушедшие на покой, при деле теперь. Вот только от хушитов это не спасает. Они, как сказал мне один капитан из береговой охраны, в основном плавают вдоль берега, на небольших быстроходных лодках, как там их, дулонгах. Этакое длинное узкое каноэ с дополнительными поплавками. Да и плавают в основном по ночам, и паруса у них черные.
Окружающие понимающе закивали.
- Да что берег, - вступил в разговор пожилой до-вель. – Вот сын мне как-то рассказывал, что у них целый караван умыкнули. Шли они из Ликура в порт Силура, сопровождали три посудины груженые зерном. Уже на подходе к гавани, налетел на них такой туман, что носа своего не увидишь. Ни крика, ни стона, а как туман рассеялся, тех судов с зерном, как и не было.
- А что же? Не уж-то без мага плыли? Он-то куда смотрел?
- С магом, знамо дело, это ж военное судно, да только не больно он помог супротив ихних колдунов. Туман то он разогнать смог, да поздно уже было. Сказал де, магия у них порченая, ему не знакомая. И прячутся эти колдуны так, что их не учуять никак. Говорил, туман, как наплыл, так он дальше своего корабля ничего почуять не смог.
Все закивали.
- Совсем эти нелюди распоясались. И демон этот ихний. Нас слава богам, эта напасть миновала, а вот в соседнем владении, эти гады дочку у деревенского старосты украли, - проговорил дородный дон-бо с западной границы. Сам дон-кан погоню возглавил. Да только так их и не нашли. До самого провала по следам за ними отряд проехал.
- Сколько ж это терпеть то можно. Одна надежда на нового императора. Теперь-то уж точно, помяните мое слово, зададим мы жару этим змеям болотным. Это воякам, когда они до власти дорвались, не до нас было, им только еду подавай да налог плати. А раз уж так дело повернулось, то тут уж эти колдунишки не отвертятся.
- Не горячись любезный, - вступил в разговор могучий бас кана, сидевшего по другую сторону пиршественного стола. – Не все так просто. Да и Высший Совет Луров, будет тебе известно, не сидел все это время без дела, как тебе это видится. Я лично был в карательном отряде, который спустился в хуш, после резни в Гануре (пограничный городок на западе Силура). Это тебе не у нас воевать. Много ты понимаешь.
- А ты нас просвети, - запальчиво выкрикнул дон-бо. – Чего же это вы никак с ними сладить не можете.
- Ты меча в руках не держал да стали не слышал. В военном деле не только сталь решает. Две тысячи нас было. Когда лур Хавар собрал канов с разрешения Высшего Совета. Дошли мы до провала. Это тебе не просто обрыв. Это – Провал. Отвесная скала, тысяча шагов, а то и больше. Дна не видно. Все в тумане.
Дошли мы до него. Сколотили подъемник, благо веревки с собой были. Как спустили лошадей да людей, тут ночь нас и накрыла. Ни зги не видать. Так и простояли ночь у самой скалы.
Наутро, когда туман чуть рассеялся, пошли дальше, в лес. Там вам не наши леса. Это хуш. Поначалу-то, когда земля еще твердая была, оно ничего, только духота такая, что дышать нечем и жарко как в бане. А вот дальше, когда земля уходить стала, совсем плохо пошло. Лошади вязнут, трясины да грязь. И чем дальше, тем больше топей. Кое-как добрались до одной деревеньки, не деревеньки, так, халуп двадцать. Спалили ее. Местные то нас видать задолго услышали. Попрятались по своим болотам. А как дальше пошли, так нормальной земли и вовсе не стало. Крюками да обходами мы еще на пол перехода в эти болота углубились. А там уже все. Завязли. Ни шагу не пройти. Топь. Сверху вода, под ней грязь да трясина. Чуем, нет дальше хода. К тому моменту у нас уже человек двадцать сгинуло. Кто в трясину провалился, сойдя с тропы, кого тамошний гнус покусал или змеи, потому как ближе к полудню, стало так жарко, что в доспехе невмоготу совсем ехать было. Кто сколько с себя снял. Одного в шею тварь какая-то укусила. Так он и часу не прожил.
В общем, залезли мы обратно в свои латы и стали в них, что твои раки вариться. А как дошли до самой топи, так ни туда, ни сюда. Только разве пешком по корням. Разведку отправили, так из десятка только один и вернулся. Кто с корня соскользнул и на дно пошел, доспехом тяжелым утянутый, кого тамошние гигантские змеи схватили. Твари, длинной с этот зал. Обхватит человека, так в лепешку его давит, не смотря на доспех. Одну то такую убили, но того, кто к ней попался спасти не успели, раздавила его гадина.
Командир наш, глядя на все это, приказал назад идти, да не тут то было. В этом чертовом лесу и не поймешь, куда идти то. Солнца не видать, сплошной туман висит, пусть и не над самой землей. Лес густой, весь заросший. Поплутали мы, но спасибо магу нашему, вышли к сожженной деревне. А вот дальше, уж не знаю как, но тропа пропала. А как завечерело, туман к земле опустился, все сыростью пропиталось. Запалили мы кое-как костры. Но туман такой, что на пару десятков шагов отойдешь, костра и не видать уже. В этом-то тумане, мы половину наших людей да лошадей потеряли. Как утро пришло, туман поднялся, провели перекличку. Было нас две тысячи, а к утру едва тысяча набралась. Куда остальные делись – не ведаю. Как растворились. Ни следов, ни криков, ни шума боя. Исчезли, как не бывало.
Собрав кто остался, полезли мы по болотам, тропу искать. Долго искали, но нашли-таки, как с этого «островка» выбраться. Но дорога то новая, незнакомая. За день еще полсотни потеряли.
Да еще новые напасти приключились. Вода там порченая. А своя уже кончилась. Многие кто пил, померли. Но мы, по началу, тела с собой несли, дабы костры возжечь и обряды провести. Но когда у лошадей падеж начался, пришлось нам их там оставить. На нечистой земле.
- Да как же, это ж ….. – раздались отдельные голоса.
- А вот так. Все сырое. Огонь не разжечь. А маг, так он ко второму дню совсем сдал. Говорил, что туман из него силу сосет. Да это и так видно было. Усох весь, пожелтел. На третью ночь и сам пропал в тумане. А мы еще два дня по болотам блуждали. На третий день, мне можно сказать повезло. Конь у меня в трясину провалился, а меня какая-то тварь за ногу ухватила и поволокла. На мое счастье мелко там было, да и хавалку я вовремя захлопнул, что бы воды не наглотаться. Здоровенная тварь. Шагов десять в длину. Вроде наших ящериц, только голова длинная и челюсти в руку длиной.
- Махор, - уверенно сказал сидящий неподалеку городской маг. – Болотный ящер. Как же ты от него спасся?
- А это позже было. Выволок меня значит этот, как вы говорите махор на мелководье, подле небольшой песчаной косы и давай крутиться. Доспех слава богам выдержал. Вывернулся я из его челюстей. Меч то он с конем в топь ушел, но кинжал при мне был. Обхватил я этого за шею, а кинжал в глаз, на всю длину всадил, больше то его и ткнуть-то некуда. Шкура толстая, не хуже доспеха. Он потрепыхался да затих, а я быстрее на островок вылез, потому как в нашу сторону, еще несколько тварей поплыли. За островком тем, вода вроде почище была, я и напился, хвала Руду не помер. Деревья там малость пореже росли. Увидел я в просвет солнце. Багровое, тусклое, сквозь туман то. Сориентировался, да и пошел на восток. Всяк к стене провала выйдешь. На мое счастье, дно твердое было, лишь пару раз с головой окунулся. А к вечеру подъем пошел. Выбрался я. Заночевал у стены. Утром на север двинул. В болотах конечно наверняка не скажешь, но по ощущениям, там подъемник был. Не прогадал. К обеду наткнулся на остатки нашего сторожевого отряда. Их тоже потрепало. Из сотни чуть больше половины осталось. Кто по ночным туманам сгинул, кто от укусов насекомых, а кого и тварь какая утащила.
Пять дней мы там еще стояли. За это время, нас всего десяток остался. Наконец дон Аркат, он за старшего оставался, отдал приказ наверх лезть, пока мы тут все не полегли. Так вот и закончился поход в хуш. Ни тебе битвы, ни войны. И рад бы ударить, да не в кого.
За столом повисло тягостное молчание.
- В общем, я вам так скажу, - подытожил могучий кан. – Если император прикажет, я пойду за ним, только гиблое это дело, в эти болота с армией соваться. По крайней мере с нашей. Тут что-то другое нужно.
Соседи неуверенно закивали.
- За моих товарищей, да отыщут боги их души, - поднял бокал воин.
- За ищущих покоя, - отозвались соседи по столу.
Пир во славу Форн Аруса продолжался.
Глава 30.
Макс стоял на вершине старой башни и смотрел на запад. Солнце медленно клонилось к горизонту. Вот край светила коснулся гребней холмов, потемнел, наливаясь красным, раскрасил розовым и багровым перья облаков.
Но не это величественное зрелище владело мыслями Макса. Там, где то там, за этими холмами, глубоко внизу, под сводами туманного леса, куда не проникает ни единого луча солнца, там его Нилен. Что с ней? Жива ли она? Что делать ему, если ее не стало? Зачем ему все это без нее? Он почти с ненавистью посмотрел на раскинувшийся у подножия Тан-Ката город. Катулур, пережив очень хлопотный день встречи нового повелителя, затихал.
Услышав шорох, Макс обернулся. На смотровую площадку поднялся Ахтар.
- Что нового Охотник? – вместо приветствия произнес Макс. – Время вышло.
Ахтар задумчиво посмотрел сначала на Макса, затем на закат.
- Я говорил с орденом, - начал он.
Макс непроизвольно подался вперед.
- Жива, - поспешил успокоить его Ахтар. – На данный момент она находится в храмовом комплексе в Сарнаштуне, священном городе хушитов, городе славы Сарна. Ее держат в храмовой темнице и, насколько удалось выяснить нашему информатору, в ближайшие восемь дней ей ничего не угрожает.
- А потом? Что будет с ней потом? – резко оборвал Ахтара Макс.
- Потом ее должны принести в жертву Сарну, после длительного обряда очищения и посвящения жертвы, - поморщился Ахтар.
- Сколько отсюда до этого вашего Сарнаштуна? – все так же резко и отрывисто спросил Макс.
- Ты все равно не успеешь, даже если пойдешь по болотам один, да это и не требуется. Орден уже работает над освобождением твоей Нилен. Если бы ты меня не прерывал, то узнал бы, что туда, под видом торговцев, вместе с одним из караванов, из Теркона уже выехали люди ордена. Поэтому, лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это навести порядок здесь, назначить людей на должности, а попутно, готовить армию для вторжения в Теркон. Буны и бежавшие на север луры, не станут ждать, пока ты раскачаешься и соберешь силы. Если не поторопишься, то они сами придут сюда, и тебе придется принимать бой, но уже на их условиях.
- Да плевать мне на них, - прорычал Макс. – Слушай меня. Я и пальцем не пошевелю, пока Нилен не будет здесь в целости и сохранности. У вас есть пять дней. За это время я соберу людей, готовых отправиться вслед за мной, за своим Повелителем в хуш. Либо вы вытащите ее сюда сами, либо ищите нас обоих в хуше. Тебе все понятно? «Кукловод»…. Нечем вам меня дергать. Единственная ваша нить, и та в руках колдунов хуша.
- Из-за твоей прихоти, они все погибнут. Все, кто поверит и пойдет за тобой. Это хуш. Не делай этого.
- Не говори мне, что делать. А погибнут они или я, какая мне разница? Ты знаешь мой интерес.
- Хорошо. Дай мне хотя бы десять дней, путь не близкий. Даже если ее освободят, все равно за пять дней они могут и не успеть выбраться из болот.
- Пять дней, а там, посмотрим. В зависимости от тех вестей, которые ты мне принесешь.
Макс отвернулся, прекращая спор. Пять дней. Еще пять дней ожидания и бездействия. Это может свести с ума. Хотя Ахтар в чем-то конечно прав. Пожалуй, пешком, по болотам армия действительно далеко не уйдет. Надо поговорить с Вигом. Изучить карты. Вроде там были реки. Если уж влезать туда, то сдается мне, двигаясь по воде, шансов у нас будет больше. Приняв решение, Макс спустился с башни.
- Позови маршала Вига, срочно, - бросил Макс дневальному, врываясь в кабинет, который предоставил ему комендант замка.
Спустя пять минут, Макс и один из его самых верных соратников, уже обсуждали план возможной военной кампании, склонившись над картой.
- Думаю, дальше этого места боевым кораблям не пройти, - постучал Виг грифелем по карте.
- А если идти с запада?
- Тогда мы точно не успеем. На то, что бы обогнуть весь полуостров уйдет слишком много времени. Да и священный город хушитов, если верить описаниям Тирисара, стоит на берегу озера, из которого вытекает река Шан, а сам храмовый комплекс, находится на острове посреди озера, - ответил Виг.
- А что там за препятствие? – поинтересовался Макс, изучая указанный Вигом участок карты, чуть выше Ушгура.
- Там река дробится островами на множество проток, становясь скорее болотом, чем рекой. Протоки слишком узкие и изобилуют мелями.
- А если дальше идти на плотах и плоскодонных баркасах и шлюпках?
- В принципе может сработать. К тому же места там низинные, течения практически нет.
- Как я понимаю, - уточнил Макс, - Сам Сарнаштун стоит на твердой земле?
- Да, но до нее еще надо добраться. Судя по описанию, город и его окрестности находятся на поднимающемся из болот скальном основании.
- А раз так, то каны там вполне смогут развернуться, не опасаясь провалиться в зыбкую почву под весом своей брони, - все более воодушевляясь, произнес Макс.
- По идее так, - согласился Виг.
- Тогда решено. Завтра я окончательно закончу свои дела здесь. А ты, готовь отряд. Думаю, хватит и тысячи канов. И конечно надо взять аскольских лучников. Послезавтра мы отправимся в Силур. Предупреди, что бы в порту готовили корабли. Собери тех, кто нам может понадобиться. Мы должны быть готовы к отплытию через пять дней.
- Ты уверен? Это же хуш.
- Вот там и разберемся.
Виг коротко кивнул и вышел в коридор.
- Поторопите их, пока не случилось непоправимое, - настоятельный призыв Ахтара уносился в пустоту.
- Они уже на месте. Жди, – уверенная, но с примесью усталости мысль Доригона вошла в сознание.
- Что мне делать?
- Задержи, сколько сможешь. В любом случае, если нам все удастся, то в ближайшие дни она будет у нас. Точнее в хуше, но уже на свободе. Поэтому, военный поход против хушитов потеряет свой смысл.
- Будем надеяться. Я уже сомневаюсь, что он был лучшим кандидатом, что бы стать новым Повелителем.
- Кто ты такой, что бы сомневаться?
- Простите иерарх. Слушаюсь и повинуюсь.
Доригон резко оборвал связь, буквально вышвырнув Ахтара в реальность.
Последние два дня, слились для Нилен в долгий, бесконечный кошмар. Все это время она не могла ни спать, ни есть. Вопли и крики истязуемого, а может и истязуемых, не смолкали ни на секунду, проникая в ее камеру, казалось отовсюду. Но еще хуже было чувствовать их эмоции. Всю тошнотворную гамму чувств обезумевшего от боли существа, находящегося на грани потери рассудка. Нилен уже не могла отличить, был ли это один человек или пытали нескольких пленных одновременно.
Чужие эмоции захлестывали ее, били по нервам, переливались через край и топили сознание. Страх, боль, отчаяние, а над всем этим только одно, желание, что бы это кончилось, неважно как, жажда смерти. Страстное желание уйти, вырваться. В каждом хрипе, в каждом стоне, мольба о смерти.
Когда серые сумерки проникли в окно ее камеры, Нилен осознала, что крики за стеной смолкли. Подняв голову, она прислушалась. Из-за стены не доносилось ни звука. Встав с кровати, она подошла к зарешеченному окну и, встав на угол койки, выглянула наружу.
За узким окном занимался новый тусклый день. Тяжелые, плотные клубы тумана, медленно поднимались вверх, как будто стремились затмить размытый, багровый шар дневного светила.
- Смотри, смотри внимательно, - проскрипел позади нее знакомый голос.
Обернувшись, Нилен увидела стоящую за ней фигуру жреца, затянутого в такой же бледный, как и туман снаружи, балахон.
- Сегодня малый час силы. Те, кого ты слышала вчера, прошли свой путь и готовы принять Сарна. Смотри.
Туман поднялся выше, уже не скрывая окрестности храмовой тюрьмы.
Вот, по вымощенному камнем дворику, повели в сторону лодок троих пленников. Обнаженные тела двух мужчин и одной женщины белели, даже на фоне балахонов сопровождающих их жрецов. Белизна тел, нарушалась лишь многочисленными черными проплешинами обожженых ран.
Жертвы даже небыли связаны. Они послушно брели вслед за жрецами в сторону лодок. Волосы на теле и на голове были тщательно выбриты, а неестественная бледость, добавляла им вид кукол или оживших мраморных статуй.
Взойдя на лодки, они замерли неподвижно. Лодки плавно тронулись, пересекая узкую протоку, между островом, на котором находился основной комплекс зданий и одинокой, торчащей между островом и берегом скалой. Весь скальный выступ носил следы обработки, превратившись в огромную, массивную трехгранную пирамиду поднимашуюся из вод озера. Одна из граней, обращенная к берегу, была скрыта от взгляда Нилен. На вершину, по гребню каждого угла, вели низкие ступени. А по центру грани, пролегал узкий гладкий желоб, берущий начало у вершины пирамиды, на небольшой треугольной площадке под коническим навесом, и терявшийся в глубинах озера.
Три лодки, везущие будущие жертвы, причалили каждая к своему углу, точнее небольшим, чуть выступающим над водой площадкам, по углам пирамиды, откуда начинались ступени, ведущие наверх.
Происходящее на берегу, оставалось для Нилен загадкой, до окна ее тюрьмы, со стороны берега, лишь отдаленно доносились обрывки какой-то мелодии, сопроождаемые глухими ударами, в такт биению сердца.
Жертвы, которых могла видеть Нилен, все так же безмолвно последовали за своими палачами, медленно поднимаясь по ступеням. Туда, где под навесом, поддерживаемым тремя колоннами, их оджадали трое жрецов, одетых, в отличие от ранее виденных Нилен, в касно-бурые, цвета засохшей крови, облегающие обмотки.
С колонн свисали какие-то цепи и крюки, жутко мерцавшие в тусклом утреннем свете. Когда пленники достигли вершины, каждый со своей стороны, сопровождавшие их отступили.
Каждый из «красных жрецов» занялся своим пленником.
Нилен с ужасом взирала на приготовления.
- Каждый из ступивших на путь, выпил на завтрак глоток зираны, отвара из корней болотной травы капит, - неожиданно пояснил жрец, стоявший за спиной и следивший за реакцией Нилен. – Этот отвар, сохраняет посвящяемых в сознании до самого конца церемонии, а так же не дает им истечь кровью, поэтому они так бледны.
- Что, что с ними сделают? – нетвердым голосом спросила Нилен, боясь получить ответ.
- Смотри, смотри и увишь, - прошипел голос жреца.
Как завороженая Нилен уставилась в окно.
Ее окно, находилось лишь немногим ниже площадки, где происходило жертвоприношение, поэтому ей были отчетливо видны все детали происходящего.
Растянув своих жертв цепями между колоннами, жрецы на миг замерли в центре. Затем, один из них подошел к мужчине, прикованному с правой стороны. В руках жреца блеснул тонкий, изогнутый в виде когтя, нож.
Только тут Нилен поняла, что же произойдет. Когда жрец сделал первый надрез, а утренний воздух пронзил крик жертвы, она поняла, что с жертвы снимают кожу.
Привычними, отточеными движениями, жрец расчертил все тело жертвы тонкими багровыми разрезами, из которых не пролилось ни капли крови. Затем, помогая себе ножом, он начал свежевать свою жертву, от макушки и дальше вниз, не обращая ни малейшего внимания на истошные крики и слабое подергивание растянутого цепями тела.
Пленник кричал непереставая, уже не кричал, хрипел, сорвав голос. Он продолжал выть, даже когда между колонн осталось растянутым кроваво-красное тело, полность лишенное кожи. Подрезав и потянув остатки кожи, скрытые под браслетами кандалов на руках и на ногах, жрец отступил от того, что только что было человеком, унося белую тряпку снятой кожи. Лишь тонкая струйка крови, смешанная с испражнениями жерты, полилась вниз по желобу, как вода у подножия пирамиды забурлила, покрывшись мелкой рябью.
- Верхний покров, принадлежащий этому миру снят, - констатировал все тот же голос позади Нилен, - теперь хити, помогут ему освободиться от внутреннего.
Нилен, которую тошнило и мутило с того момента, как она поняла, что будет с пленником, разглядела наконец блек тысяч маленьких тел в этом кипении у подножия пирмиды.
Судорога свела ее тело, желудок рванулся к горлу. Ее вырвало желчью. Это повторялось снова и снова, лежа на полу камеры, скрыченная тошнотворным позывом, она задыхалась, лишь смутно уловив грокое завывание сорванного горла, перешедшее в короткий пронзительный визг, вслед за всплеском. Затем, наступили спасительные и долгожданные темнота и тишина.
Нилен очнулась в темноте. Через окно пробивались лишь отблески факелов, дробящиеся на тысячи радуг, мельчайшими капельками оседающего сыростью ночного тумана. Пошевелившись, она переползла на койку, с выпивающего тепло каменного пола. Так она и лежала глядя в темноту шиироко раскрытыми глазами.
Небыло ничего. Ни мыслей, ни чувств, ни воспоминаний. Пустота. Даже времени не осталось. Но все же, что то беспокоило ее. Какая-то мысль или образ, не давали ей уплыть туда, в безвременье. Постепенно образ обрел ясность, превратившись в такое знакомое и одновременно чуждое лицо.
- Ты. Почему ты не отпускаешь меня? Зачем все это? Дай мне уйти.
Мужское лицо, возникшее из небытия, хранило неподвижность.
Отпусти, - молила она.
- Я люблю тебя, - шепнули неподвижные губы.
- Но я уже мертва. Дай мне уйти. Я не хочу пройти путем ушедших сегодня.
- Я живу ради тебя и если мы покинем этот мир, то сделаем это вместе.
- Макс, - последнее слово Нилен уже произнесла вслух.
Звук собственного голоса вновь вывел ее из забытья, в которое она успела погрузиться.
За дверью раздались тихие, вкрадчивые шаги. Нилен почувствовала, что это шаги, шаги боли и жуткой смерти. Дверь бесшумно распахнулась.
На пороге возникли три белесых фигуры, освещаемые дрожащим светом принесенной ими свечи.
- Пойдем, - произнес глухой голос.
Сердце Нилен оборвалось. Парализованная властностью тихого приказа, она на деревянных, негнущихся ногах последовала за укутанными в плащи фигурами своих конвоиров.
- Вот и пришла моя очередь, пройти путем Сарна, - мелькнула и вновь пропала в пустоте сознания мысль.
Они долго шли по коридорам, спускаясь все ниже и ниже, петляя по переходам, проходя сквозь бесконечную вереницу дверей. Наконец, за очередной дверью обнаружился выход во двор. Легкое прикосновение к плечу, направило Нилен вправо, где шагах в тридцати, чернела вода, отражая рассеяный туманом свет свечи.
Там их ждала лодка, с пятью фигурами гребцов.
Так же беззвучно, как и все что происходило ранее, лодка отошла от берега и заскользила по воде, унося своих пассажиров в туманную муть.
- Неужели меня везут сразу на пирамиду, - отстраненно подумала Нилен. – Так даже лучше.
Однако они все плыли и плыли. Свеча давно потухла, а рассеяный свет факелов растаял в тумане. По подсчетам Нилен, они уже давно должны были миновать пирамиду, и даже город. Но берега все не было. Лодка попрежнему беззвучно скользила в темноте, прорезая густой туман.
- Что происходит. Куда меня везут? Что еще могло прийти в голову этим порождениям подземного мира? – мысли одна за другой крутились в голове Нилен, лишая остатков обретенного недавно покоя.
Спустя несколько часов, Нилен уже готова была закричать, лишь бы сорвать эту завесу неизвестности. Но вот, по днищу заскребли водоросли или трава. По чуждым ей звукам ночного хуша, Нилен догадалась, что берег близко. Однако они так и не причалили, продолжая плыть.
Наконец Нилен сдалась.
- Куд…, - она прокашлялась, - куда вы меня везете?
Молчание. Не успела она повторить свой вопрос, как на шею ей легла тяжесть цепочки, а на груди расцвел каким-то восхитительным, внутренним, до боли знакомым теплом медальон. Его тепло разогнало сырость и страх.
- Ни слова. Туман далеко разносит голоса по поверхности воды, - возникли в ее сознании мысли другого человека. – Орден послал нас за тобой.
Ощущение контакта пропало, но всесте с ним, с души Нилен как будто свалилась огромная гора, гора страха и неизвестности.
Глава 31.
Влажная духота выматывала, притупляла сознание, замедляла реакцию. Несмотря на защиту орденского амулета, Нилен чувствовала, как хуш, с каждым шагом, выпивает ее силы. Липкий пот, не высыхавший в этой наполнееной влагой вечной полутьме, стоящей внизу, собирался в капли и стекал ручейками по лицу, по телу, не принося облегчения.
В этом зеленом аду, просло уже часа три после рассвета. Где-то там, над густым, многослойным переплетением ветвей и лиан, над вязкой, клубящейся пеленой поднявшихся с земли тумана и испарений, диск светила заливал лазурь небесного свода своим благодатным светом.
Но сюда, в эти гнилые болота хуша, укрытые возносящимися на несколько сотен шагов в высоту кронами, не проникал ни один луч этого света. Лишь иногда, над большими участками топи, где деревья росли реже, в разрыве темной зелени, мелькал размытый, багровый шар.
- Привал, - это были первые слова Рокара за несколько часов.
С трудом вытащив ноги, по щиколотку утопавшие в густой, вязкой грязи, Нилен преодалела последние несколько шагов, отделявших ее от небольшого островка, образованного корнями деревьев и наносом черного, чуть подсохшего ила поверх них.
Тяжело опустившись на колени, Нилен жадно припала к горлу фляги с водой.
Пошел третий день с момента ее спасения от жрецов Сарна. Третий день изматывающего похода по дебрям Мархуша. Все эти дни Рокар, Охотник на монстров из ордениа Руда, вел отряд на восток, все дальше забирая к северу, в дикие места, куда редко забирались даже коренные жители хуша. Когда Нилен спросила его о том, почему он избрал столь долгий и трудный путь, Рокар ответил, что чем труднее путь, тем меньше вероятность того, что преследователи направят по нему погоню.
- Мы пройдем через сердце хуша, на северо-восток, пока не дойдем до гор Мар. Никто не ходил еще этим путем, поэтому я надеюсь, что жрецы не отправят погоню в этом направлении, а если и отправят, то только формально, предпочитая более реальные и очевидные направления на запад, к ближним краям провала, - ответил Рокар.
- Но если это направление не будут рассматривать в серьез даже жрецы Сарна, то какие тогда у нас шансы достичь гор Мар? – озабочено спросила Нилен.
- Не меньше, чем если бы нам пришлось отбиваться от жрецов, - отрезал Рокар. – Это мое дело и мой долг перед орденом. Я должен вывести тебя к цитадели ордена в горах Мар, даже ценой гибели остального отряда и своей собственной смерти. То, как я это буду делать, не твоя забота «наставница».
С момента этого разговора уже прошло два дня. За это время успели погибнуть трое. Трое из восьми человек, отправившихся за ней. Первым погиб Гаман, послушник ордена. В первый же день перехода, когда они пробирались по сплетению корней и лиан над протоками и ручьями, которые отходили от основного русла реки впадавшей в озеро, по которому они плыли на лодке до тех пор, пока это было возможно. Лиана, за которую он держался, оторвалась от одного из стволов. Увлекаемый ее тяжестью, Гаман рухнул в протоку, в которой кишели хити, привлеченные плеском падающей сверху листвы и сухих веточек. Скрывшись под водой после падения, он уже не всплыл. Лишь поверхность воды покрылась алой пеной, взбитой сотнями маленьких серебристых тел.
Второй жертвой хуша стал молодой Амет. Его погубило любопытство и тяга к красоте. Привлеченный давным запахом и красотой огромного цветка, слегка светившегося в сумеречной полутьме хуша, среди темно-зеленой, почти черной листвы с красными, чуть светящимися прожилками, он подошел к нему. Предостерегающий окрик Рокара, почуявшего неладное в этой чуждой красоте, прозвучал слишком поздно. Тонкие бледно-зеленые побеги лиан, казалось порытые светящейся росой, стремительно качнулись к юноше, заплетая ноги, оплетая тело и шею. Места, где они касались тела, дымились, превращаясь в ужасные раны. На глазах плоть гнила и распадалась, превращаясь в жидкое месиво, впитываемое этими побегами. Крик невынсимой боли до сих пор преследовл Нилен во сне.
Кав, ставшей третьей жертвой хуша погиб от укуса змеи во время умывания.
- Почему? Почему я? – этот вопрос не давал покоя Нилен. Рокар не отвечал на него, толи не знал и просто исполнял приказ, толи не хотел говорить. – Я не из ордена Руда. За связь с Максом меня изгнали из ордена Мильне. Я уже не наставница. По сути, я всего лишь любовница человека, который попытался сделать хоть что-то для объединения страны. Даже если допустить, что орден негласно поддержавает Макса, это никак не объясняет того, что орден Руда отправил целый отряд из трех охотников и пяти послушников в хуш, что бы спасти меня. Возможно, Максу и удасться со временем завоевать определенное уважение. Но не более того. Не настолько, чтобы орден рисковал своими людьми ради какой-то любовницы, даже не сосоящей с ним в законном браке.
Голос Рокара оторвал Нилен от попытки понять происходящее.
- Пора идти, Нилен, ты за мной и Чакуном, Харди замыкающий. Пошли.
Тяжело поднявшись, Нилен пошла вперед, притроившись за широкой спиной Чакуна, лишь недавно ставшего полноправным Охотником, этот поход, был первой и возможно последней его миссией.
Петляя по лесу, обходя топи и открытую воду, они все дальше шли на северо-восток, углубляясь в туманный лес. Полуденный зной изнурял. До обеденного привала отряд продвинулся едва ли на десяток верст к своей цели. Радовало лишь то, что во время этого прехода никто не погиб. Нилен уже приноровилась к неспешному монотонному передвижению. Набравшись опыта, отряд благополучно избегал опасных мест, обходя опасные растения стороной, избегая встречь с огромными змеями, болотными ящерами и другими обитателями этого леса. Когда свет померк, Рокар остановил отряд на небольшой, относительно ровной пллощадке из переплетеных корней деревьев укрытых палой листвой.
Костер тускло горел, едва рассеивая мрак, царящий под деревьями. Языки пламени с трудом пробивались сквозь густой дым. Туман опустился на землю, пропитывая одежду влагой. Постепенно, тыжелый сон сморил Нилен.
Белесая фигура жреца стоит перед ней. Тонкие, длинные, костлявые руки тянутся к ней. Невнятное бормотание, стоны. Невольно отшатнувшись, она натыкается на ствол дерева за спиной. Тонкие нити лиан охватывают ее, давят на грудь, по крупице выдавливая воздух из легких, она задыхается, бьется в агонии, ее трясет.
- Нилен, Нилен, очнись, - нет, это уже не сон, кто-то действительно трясет ее. Очнись.
С трудом ралзепив веки Нилен посмотрела по сторонам.
- Дыши! – четкий, резкий приаз Рокара.
Как же тяжело. Кажется, будто ее сжимает в своих объятьях огромный болотный змей. Вдох, еще один, уже легче. Воздух вновь наполняет грудь.
- Что случилось?
- Туман, - коротко ответил Рокар. – Не простой туман. Туман Хуша. Ты могла умереть. Вот, выпей.
Ледяная жидкость взрывается в животе огнем, огонь распространяется по венам, выжигая остатки туманного наваждения и оцепенения. Наконец-то можно снова глубоко дышать.
- Присмотри за ней, - лицо Рокара сменилось физиономией Чакуна.
- Харди!
- Тут.
- Новак, Турук!
- Турук здесь, Новак пропал.
Высокая, нескладная фигура Рокара сложилась пополам, склоняясь над телом.
- Дышит?
- Нет.
- Сколько?
- Десять. Я был занят.
- Поздно.
Нилен поднялась.
- Что происходит?
- Туман убил его, - ответил Харди. – Он был только послушником и не прошел полного посвящения. Туману удалось завладеть им и убить слишком быстро.
- А Новак? Вдруг он еще жив? Надо найти его, почему вы ничего не делаете? – голос Нилен дрожал.
- Для Новака все кончено. Мы не надем его. Туман забрал его, - усталый голос Рокара прозвучал как приговор.
Резкие черты лица Рокара, высвеченные жестким, белым светом, исходившим из сияющего шара, висящего над поляной, на мгновение смягчились: - Они отдали жизнь во имя дела Руда, он позаботится об их душах.
- Надо развести огонь, я не могу долго поддерживать Белый Огонь в этом месте, - сказал Харди.
- Чакун, займись. Нилен, как ты себя чувствуешь?
- Уже лучше. Но я все еще непонимаю, что произошло.
- Туман, это порождение Сарна, частица его воли. Он может управлять им. Убивать с его помощью.
- Тогда они знают, где мы?
- Пока нет, но со временем узнают. Это моя вина. Надо было поставить Харди или Чакуна, а то и самому сторожить лагерь. Я хотел сделать смены короче, что бы люди могли выспаться и отдохнуть. Я понадеялся, что последняя смена будет уже не так опасна, поэтому и оставил послушников сторожить лагерь одних. Это моя вина и я за это отвечу, когда придет время. До рассвета осталось не более часа. Как только станет достаточно светло, мы уходим.
- Как получилось, что послушники, принадлежащие ордену, погибли, а я осталась жива?
- Ты, хоть и не являешься больше частью ордена, прошла посвящение. Это тебя и спасло. Дало тебе силы бороться с Туманом Хуша. Нить, связывающая тебя с этим миром, с богиней-матерью Мильне, удержала тебя в здесь, не дала возможности Хушу поглотить тебя.
- А они?
- Кто знает. От тех, кого поглотил туман не остается даже следов. Турук сопротивлялся дольше. Его преданность Руду, помогла ему не раствориться в тумане, но не смогла спасти ему жизнь.
Светало. Окончив приготовления и прочтя молитвы, Рокар, по праву старшего, свел пальцы в ритуальном жесте Руда и высвободил силу. Голубоватое сияние охватило тело Турука. Очертания размылись. Когда голубой огонь угас, на поляне остались лишь тела живых.
- Да будет путь его легок, - окончил церемонию Рокар.
Сборы прошли быстро. Едва посветлело, трое охотников и Нилен продолжили путь.
За две недели похода через хуш, воспоминания Нилен о прежней жизни и даже о пленении потускнели, стерлись. Временами ей казалось, что вся ее прошлая жизнь, это лишь сон. Есть только бесконечный путь по покрытому туманом лесу, стоящему на воде. Бесконечная топь, духота и жара.
Шаг, другой, прыжок, уклониться от побега ядовитой лианы, обойти ветку, на которой едва различимая на фоне коры притаилась змея, скорее ощущаемая как искра жизни, чем видимая глазу. Все бытие сосредоточено здесь. В хуше нет места прежним воспоминаниям. Что бы выжить, нужно быть здесь и сейчас, сливаясь сознанием с окружающим, ощущая пространство вокруг себя. Вот оно сердце топи.
Что-то нехорошее идет за ними. Уже второй день. Ощущение хищного взгляда, таящееся за спиной, не оставляет ни на секунду. Нилен обернулась.
Так и есть. Харди отстает. Чакун поддерживает его, помогает идти.
Для Харди все кончено. Он не переживет этой ночи. Нилен знает это. Ее обострившиеся чувства говорят ей об этом. Даже отсюда, с расстояния полусотни шегов она ощущает запах тлена, идущий от культи, оставшейся от руки Харди. Несчастье случилось с ним несколько дней назад. Какое-то насекомое ужалило его. По началу, ни Рокар, ни сам Харди не придали особого значения зудящему, покрасневшему укусу, воздействуя на него с помощью силы, они, как им показалось, справились с этим. Но уже через день рука распухла, появились волдыри. Разрываясь, волдыри сливались в гниющую рану, в глубинекоторой стали видны белесые личинки, копошашие среди почерневшей плоти. Поняв, что с помощью магии ордена, враждебной этому месту, им не справиться с заразой, Рокар отсек кисть Харди и прижег рану с помощью небесного огня. На какое то время это помогло, но через две ночи, казалось заживший рубец, вновь загноился и размяк. В ту ночь остатки отряда вновь пережили атаку тумана. Эта атаки происходили почти каждый день, но Рокар, наученный горьким опытом, был уже готов к ним, вкладывая всю доступную ему в этом месте силу в охранные заклинания. Это истощало его как физически, так и духовно. И без того тощий, он стал похож на скелет, с глубоко запавшими глазами. Хуш день за днем выпивал силы охотника.
Нилен же, напротив, с каждым днем чувствовала себя все лучше. Ее уже не пугали чуждые звуки по ночам, тревожащие сон. Она даже начала ощущать некую туманную, чарующую красоту этого места. Чем дальше отступали воспоминания о прежней жизни, тем менее чуждым казался этот лес. Некоторые места, казались даже приятными. Небольшие заводи с песчанными берегами, наполненные кристально прозрачной водой, с золотыми искорками песчинок на дне. Опасные, но невыразимо прекрасные цветы хищных растений, манящие тусклым, фосфоресцирующим светом из густой тени. Какая-то часть сознания Нилен, стала ощущать странную гармонию этого места. Голод хищника, агония жертвы, ощущение утоляемого голода. Круговорот и кипение жизни. Чувства, запахи, ощущение присутствия жизни и пространства сливались в единый хор.
По началу, это пугало Нилен, но со временем, она перестала обращать на это внимание, воспринимая лес отстраненно, просто как данность. Поводом для страхов послужило то, что произошло во время одной из туманных атак. Неожиданно для себя, вместо давящего чувства удушья, Нилен ощутила лишь мягкое касание сгустившегося тумана, обволакивавшего ее, обострявшего чувства. Непередаваемое ощещение восприятия и осознания огромного пространства поглощенного туманом. Нилен всеми своими чувствами воспринимала и постигала его, ощущая малейшее движение, воспринимая все малейшие колебания жизни на огромной территории, покрытой туманом. Она начала чувствовать хуш и это испугало ее. Но с приходом утра страх рассеялся, оставшись лишь тенью на границе сознания, поглощенный тяготами пути.
Даже запахи теперь воспринимались подругому. То, что раньше воспринималось, как вонь, бесконечная вонь хуша, раздробилось на сотни и тысячи различных запахов и их отттенков, далеко разносимых в этом плотном, наполненном влагой воздухе. Нилен чувствовала, что даже с закрытыми глазами могла бы определить точное расстояние до источника того или иного запаха, будь то цветок или животное. То, что шло за ними, имело опасный, чуть кисловатый запах, слитый с запахом или ощущением неутоленного голода, становившееся сильнее день отодня. Как Нилен ни пыталась, ей так и не удалось увидеть существо, преследовавшее их, она лишь ощущала его присутствие. А Харди слабел. Нилен воспрнимала его боль, его слабость. Ее сознание содрогалось от отвращения, ощущая копошащиеся в теле искорки жизни, пожиравшие его. Однако к этому тошнотворному чувсву, примешивалось и некое отстраненное ощущение гармонии, ощущение естественности происходящего. Это одновременно и пугало и успокаивало, не давая погрузиться в грустные мысли о мучительном умирании Харди. Даже Рокар уже понимает, что Харди не дойти до гор, где магия ордена сможет побороть болезнь. Но пройти путь боли до конца ему было не суждено.
На пятнадцатый день пути через хуш Харди ослабел на столько, что могучему Чакуну приходилось практически тащить его на себе. Несмотря на то, что Рокар с вершины дерева уже разглядел в туманной дали очертания гор, надежды на то, что Харди доживет до них не осталось. Все утро Харди впадал в прострацию, перебирая ногами автоматически. К обеду, Чакун уже волок его, перекинув здоровую руку Харди через плечо. Это чуть не стоило ему жизни.
Полуденный зной усилился. Неожиданно, Нилен особенно остро ощутила тот самый опасных запах их преследователя. Одновременно пришло ощущение опасности. Прорвавшегося голода, ненависти и ярости. Резко обернувшись, она крикнула, предупреждая Чакуна об опасности. Рокар, запоздало почувствовавший опасность, кинулся к отставшим на сотню шагов Чакуну и Харди. Он не успел. Из сплетения корней, под которым чернела вода, взметнулось толстое, зеленовато-бурое гибкое тело огромного болотного змея и обрушилось всем весом на шатавшихся от усталости Харди и Чакуна. Окрик Нилен спас Чакуну жизнь. Он успел откатиться в сторону, когда толстое тело гада, толщиной в обхват, обрушлось на Харди, размазав того по земле, переломав кости.
Вскочив на ноги, Чакун выхватил секиру. Спустя секунду, к нему присоединился и Рокар, вооруженный мечом. Ощущая угрозу, змей поднял голову. Голова, с мощными челюстяыми, напоминавшая скорее голову ящера, чем змеи, покачивалась на толстой шее в четырех шагах над землей. Угрожающе зашипев, змей ждал нападения.
Нилен, замершая неподалеку, буквально ощущала внутреннюю борьбу Рокара. Борьбу, между жуланием отомстить за сметрь товарища, желанием достойно его похоронить, и жаланием избежать опасной схватки с чудовищем, которая может поставить под угрозу продолжение миссии. После секундного колебания чувство долга восторжествовало. Готовый сорваться с руки огненный шар концентрированной энергии остался гореть над ладонью.
- Медленно отходи, не делай резких движений, - приказал Рокар.
Все еще сжимавший в руках секиру Чакун сделал медленный шаг назад, затем еще один. Голова рептилии качнулась за ним. Поняв, что змей не отпустит намеченных жертв, Нилен, уловив начало броска, бросила вперед свою силу, странную силу, обретенную в этом месте. Это замедлило удар, позволив Чакуну отскочить и рубануть рептилию секирой. Пущеный Рокаром сгусток огня, лишь опалил гладкую чешую, не причинив заметного вреда. Могучий удар секиры Чакуна, способный отсечь голову быку, соскользнул по чешуе монстра. Огромные челюсти щелкнули, едва не задев охотника. Молниеносный выпад Рокара, ударившего мечом в слуховое отверстие змея, скрывавшееся под костяным наростом, лишил Охотника на Монстров его оружия, но дело уже было сделано. Отскочив в сторону от бешенно извивавшегося тела, Рокар, выхвативший кинжал, наблюдал за агонией гигинтской змеи, то свивавшей свое тело в кольца, то вытягивавшейся. Вода и корни вздымалась волнами. Судороги огромного тела, по большей части скрытого в глубинах топи, породили небольшое землетрясение, едва не сбросившее откатившегося в сторону Чакуна в трясину. Наконец все стихло.
Действуя своими слегами в качестве рычагов, пережившим схватку с чудовищем людям, удалось отодвинуть шею и голову рептилии и извлечь покореженные останки Харди из-под змея.
Быстро совершив призвание Небесного Огня и окончив траурные церемонии, путники поспешили уйти от места битвы, куда уже потянулись многочисленные падальщики. Бросив взгляд назад, Нилен увидела как огромная туша, точнее ее часть, лежащая на земле, буквально колышится под слоем пожиравших ее насекомых и мелких животных. Рокар окликнул ее, и она поспешила вслед за охотниками.
Глава 32.
Всякий путь, каким бы долгим и трудным он ни был, рано или поздно заканчивается. На исходе двадцать первого дня пути, пред пережившими путь через хуш, встали горы. Отвестная стена провала, за которой начинались горы Мар.
Взобравшись на крутую каменистую осыпь, образовавшуюся у подножия скальной кручи, Рокар замер, прислушиваясь к одному ему ведомым ощущениям.
- Туда, - махнул Рокар рукой на восток минуту спустя.
Долгий переход по каменистой осыпи дался Нилен тяжело. Духание сбивалось, силы таяли. Заметив состояние своей подопечной, Рокар устроил привал.
- Куда мы идем? Почему на восток? – спросила Нилен отдышавшись.
- Там есть одно место, которое орден использует для вылазок в хуш, - уклончиво ответил Рокар. – ТЫ сама все увидишь, когда дойдем.
- Далеко еще? – Нилен покосилась на потрепанные сапоги.
- Уже не очень, главное выбраться из хуша, а дальше мы пойдем особым путем, не беспокойся наставница.
- Я уже не наставница, - устало обронила Нилен.
- От того, что орден Мильне дал тебе отставку, ты не перестала ей быть. А сейчас… сейчас ты даже больше чем просто наставница, - задумчиво произнес Рокар. – От тебя теперь зависит многое в этом мире.
Постепенно силы стали возврашаться к Нилен, а может после привала открылось второе дыхание. Как ей казалось, с каждым шагом к ней возвращается то старое, почти забытое в хуше ощущение покоя и умиротворения, какое давали стены храма Мильне.
На исходе дня, они остановились на ночлег неподалеку от глубокой проимоины, по которой едва сочился узкий ручеек, вытекавший из темнеющей на высоте сотни шагов трещины в скале.
Нилен проснулась от грохота, не понимая, что происходит, она оглядывалась в сгустившемся тумане.
- Все нормально, - успокоил еще неотошедшую от сна Нилен голос Рокара, - это всего лишь вода.
Присмотревшись, Нилен увидела в тусклом свете костра, пробивавшемся сквозь туман, бурный поток несущийся по промоине.
- Ночью холодает и туман, поднявшийся за день высоко в горы, конденсируется и стекает в долину, - пояснил Рокар. – Спи.
Тусклое утро хуша постепенно набирало силу. Туман, разогретый солнцем, постепенно поднимался вверх, позволяя увидеть отвесный склон. На месте вчерашнего ручейка, бежал быстрый поток, мощной струей вырывавшийся из трещины в скале.
Неспешный завтрак прошел в молчании. Чакун распутывал веревку, проверяя каждый виток. Рокар был задумчив.
- Как только поток спадет, мы начнем подъем, - произнес охотник, обращаясь к Нилен. – Эта расселина ведет в сеть пещер, по которой мы выйдем наверх. У нас быдет мало времени. Ночью большая часть пещер наполнится водой, стекающей с гор.
Нилен посмотрела на открывавшийся провал еще раз, а потом посмотрела вверх, туда, где скрытая туманом, на головокружительной высоте, проходила граница между хушем и тем миром, к которому она принадлежала.
Коротко кивнув, Нилен пошла умываться. До начала восхождения оставалось, по словам Рокара, около трех часов.
Удушливый, пропитаный испарениями хуша воздух застревал в груди не давая вздохнуть. Соленый пот стекал по лбу, щипал глаза, струйками сбегал между лопаток, вспотевшие ладони скользили по камню. Отверстие пещеры, из которого теперь вытекал лишь узкий ручей, оказалось гораздо выше, чем это казалось снизу. Нилен и ее спутники пробирались вдоль по узкой, невидимой снизу трещине, начинавшейся на высоте тридцати шагов над осыпью и доходящей почти до самого темнеющего отверстия в скале.
Рука, нога, подтянуться, казавшийся поначалу несложным подъем с каждым шагом становился все труднее. Преодолевая предательскую дрожь в руках и ногах, Нилен заставляла себя двигаться дальше. Однако спустя час, Чакун, шедший первым в их связке, уже практически тащил ее.
Внезапно натяжение веревки ослабло. Подняв глаза, Нилен осознала, что они таки добрались до конца трещины. Отверстие пещеры темнело в добром десятке шагов над ними. Чакун стал разматывать веревку с укрепленным на ее конце крюком. Прильнув к скале, что бы дать рукам хоть немного отдыха, Нилен замерла.
Свист веревки, бросок, позвякивание соскользнувшей по камням кошки, снова свист. С пятой попытки Чакуну все же удалось удачно забросить крюк. Стравив часть веревки, он зацепил ее за скальный выступ, а затем, убедившись, что крюк держится, медленно, стараясь не раскачиваться, полез вверх. Пару раз оскользнувшись на мокрых скалах, он благополучно добрался до входа в пещеру.
Закрепившись, Чакун втащил Нилен. Рокар залез сам. Дав Нилен отдышаться, пока Чакун сматывал веревки, Рокар создал светящийся шарик из Небесного Огня. Спустя пару минут, Нилен уже пробиралась за Рокаром вглубь пешеры. Чакун шел замыкающим.
По началу, идти было легко. Узкий проход плого поднимался вверх, уводя спасательную экспедицию все дальше вглубь горы. Лишь массивному Чакуну, потомку силурских канов, временами приходилось протискиваться боком. Но спустя полчаса все изменилось. Галлерея кончилась. Теперь им приходилось то карабкаться по вертикальным колодцам, то ползком пробираться по низким но обширным пещерам.
Так прошло несколько часов, за все это время, Рокар позволил лишь пару минутных остановок. В темноте пещер, разгоняемой лишь светом небольшого сгустка «небесного огня» над плечом Рокара, время казалось, остановилось. Но это только казалось. Полсле очередного, более короткого, чем обычно привала, во время которого Нилен едва успела напиться из фляги воды с соком трамарина, Рокар стал проявлять признаки беспокойства. За время пути через хуш, Нилен достаточно хорошо изучила его, что бы заметить эти признаки.
Они пошли еще быстрее, насколько позволяли узкие проходы. Рокар торопился.
- Быстрее, у нас есть не более часа на то, чтобы подняться в верхние пещеры. Если мы не успеем до пихода воды, то здесь нам не укрыться. Нижний ярус затапливается практически полностью, - бросил он через плечо, ощутив невысказанный вопрос Нилен.
Через четверть часа Нилен и сама смогла увидеть причину беспокойства Рокара. Подтеки воды и мелкие ручейки, текшие по пещерам и лазам, становились все многоводней, становясь больше с каждой минутой.
Миновав несколько разветвлений и поворотов, Рокар остановился.
- Все, дальше идти нельзя, неуспеем, придется лезть здесь.
Здесь, оказалось чернеющей щелью под потолком, из которой вытекал небольшой ручей.
Чакун все так же молча разматывал веревку. Рокар уже скрылся в расселине. Когда веревка натянулась, Чакун подсадил Нилен, и она поползла по круто уходящему вверх лазу, вслед за свечением в паре шагов впереди.
Это была самая трудная часть пути. Лаз превратился в практически вертикальный колодец, изгибавшийся то в одну, то в другую сторону. Не прошло и четверти часа, как Нилен окончательно выбилась из сил. Но кошмар, казавшийся бесконечным все продолжплся. Острые, мокрые, скользкие камни, резавшие руки, потеки воды со стен, слившиеся в единый поток, обрушивавшийся сверху и норовящий унести на дно колодца. Нилен уже ничего не видела, то и дело отплевываясь от воды, лившейся теперь прямо на голову. Если бы не туго натянутая веревка, на которой ее тащил за собой Рокар, она бы уже давно сорвалась вниз, увлекая за собой Чакуна.
Поток воды усиливался. Каждый вздох давался с трудом. Внезапно, Нилен показалось, что ее разорвало на части. Вскрикнув и мгнвенно захлебнувшись, она соскользнула на несколько шагов вниз, инстикнтивно пытаясь зацепиться за стену. Скольжение прекратилось. Откинув голову, она смогла немного вдохнуть. Веревка ведущая вниз, к Чакуну, дергалась, грозя разорвать ее, выдавливае те немногие остатки воздуха из легких, которые Нилен удавалось вдохнуть в перерывах между рывками. Неожиданно все кончилось. Если Чакун и кричал что-либо, его крик был заглушен грохотом падающей воды. Натяжение пропало. Вися на страховке и упирась ногами в стены, Нилен судорожно вытащила остаток страховочной веревки ведущей вниз. Конец был аккуратно отрезан, но времени раздумывать о потере Чакуна небыло, все потом. Сделав еще несколько вздохов, Нилен плотнее уперлась в стену руками и ногами. Почувствовав ее готовность, Рокар тронулся вверх, навстречу падающей воде.
Вечнось спустя, Нилен ощутила, как колодец стал более пологим. Но легче не стало. Едва не захлебываясь она судорожно цеплялась за камни, глотая воздух в узкой отдушине, под тем, что с натяжкой можно было бы назвать потолком. Неожиданно, тусклое свечение впереди пропало. Все погрузилось во тьму. Веревка натянулась и потащила Нилен вниз, под воду. Судорожно вдохнув, Нилен последовала за ней, навстречу потоку, старась изгнать из головы все ненужные мысли, как учили ее на тренировках.
Пробыв под водой около минуты, она вновь ощутила на лице прикосновение воздуха. Порывисто вздохнув, она огляделась. Рокар, тащил ее к краю большой длинной пещеры, в сторону небольшого уступа, идущего вдоль стены. Вскарабкавшись на него, Нилен распростерлась на нем, придавшись наконец блаженному бездействию, наслаждаясь возможностью свободно дышать полной грудью. Рокар не торопил.
Когда до нее дошла эта мысль, Нилен осмотрелась. Камни на уступе были сухими.
- Сейчас уже глубокая осень. В это время года верхние пещеры полностью не затапливает, пояснил Рокар. – Но все же нам надо идти дальше.
- Я готова, - отозвались Нилен, аккуратно переворачиваясь, чтобы не свалистся в бегущую под уступом черноту вод.
Передвигаясь ползком, они миновали две трети пещеры, а затем свернули в узкий лаз, по дну которого струился тонкий ручеек.
Двумя часами позже, после долгого пути по запутанному лабиринту пещер, Рокар вывел их в большую пещеру. Воздух здесь был заметно холоднее. В дальнем углу, едва заметно светлело отверстие выхода.
- Нам надо передохнуть и обсушиться, мы заночуем здесь, - сказал Рокар.
Отвалив несколько камней, закрывавших трещину, он извлек пару одеял и охапку веток. В дальнем углу Нилен разглядела сложенный из камней очаг.
Развдя костер, Рокар занялся едой. Нилен присела у огня, стараясь изгнась с его помощью промозглый холод пещер. Одежда парила. Нилен погрузилаь в свои мысли, попутно настроив свое тело на соединение с внутренней силой.
- Как думаешь, мог ли Чакун остаться жив? – прервала она долгое молчание.
- На все воля богов, - ответил Рокар. – Не думай о нем. Он выполнял свой долг.
- Но почему, это не справедливо. Чакун, все те, что сгинули в хуше. Это из-за меня. Что такого есть во мне? Я ведь даже не сестра ордена.
- Так надо. Ешь, - прекратил разговор Рокар.
Еда, тепло костра и огонь медальона согрели Нилен, унося от реальности. Закутавшись в одеяло, она дремала у огня, уносясь мыслями далеко от пщер и гор Мар. Туда, где был единственый человек в этом мире, который мог бы понять ее. К нему. Макс, прошептала она, и улыбка тронула ее губы.
Проснулась Нилен от холода. Тусклый серый свет едва проникал сквозь низкий вход в пещеру. Рокар сидел у стены и казалось спал, но стоило ей пошевелиться, как он открыл глаза.
- Проснулась? Вот, поешь, вчерашний день был не из легких, - Рокар протянул Нилен глиняную миску с толченым высушенным мясом разведенным водой, подогретой на огне.
Проглотив скудный завтрак, Нилен почувствовала себя гораздо лучше. Тепло распространилось от желудка по всему телу, прогоняя оцепенение холода.
Сборы не затянулись. Затолкав одеяла и прочий скарб обратно в трещину и завалив ее камнями, Рокар направился к выходу. Нилен послушно двинулась за ним.
Было за полдень. Со свинцово-серого неба моросил холодный дождь. От пещеры шла довольно утоптанная тропа, хотя никаких признаков цивилизации в округе не наблюдалось. Тропа повиляв между скал, вывела их в широкое ущелье. Прислушавшись к чему-то внутри себя, Рокар махнул рукой в сторону едва видневшейся отсюда вершины.
- Нам туда, - коротко бросил он и, не оборачиваясь, зашагал по камням.
В быстро сгущавшихся горных сумерках, Нилен едва успела заметить, как шедшая впереди темная фигура Рокара иссчезла в густых зарослях шиповника слева от тропы. Продравшись, Нилен обнаружила, что стоит в начале укромной лощины.
- Уже недалеко, потерпи, - успокоил Рокар.
И действительно, пару раз вильнув, полого поднимавшаяся лощина вывела их к небольшому скальному амфитеатру, посреди которого чернел в сгустившихся сумерках базальтовый столб, носящий на себе следы грубой обработки.
- Пришли. Следуй за мной и делай как я, - произнес Рокар и крепко взял ее за руку.
Сделав несколько шагов, Рокар прикоснулся свободной рукой к столбу. Нилен последовала его примеру.
Едва ее рука прикоснулась к черноте базальта, как окружающий мир иссчез, смазался, меняя очертания и формы. Рука провалилась в черноту, увлекая ее за собой, неся головокружение и ощущение бесконечного падения. Но вскоре все стихло. Открыв глаза, Нилен поспешила закрыть их вновь. Расплывчатое, тошнотворное марево, бесконечно менявшее свою форму не иссчезло.
Уловив ее ощущения, Рокар произнес:
- Смотри под ноги, на тропу, сейчас станет легче.
Сосредоточившись на клочке того, что можно было бы назвать каменистой тропой, Нилен ждала. Мельтешение стихло. Окружающий мир обрел относительную стабильность.
- Где мы, - спросила Нилен.
Вместо привычных звуков, из нее вырвался целый всполох различных цветовых вспышек и чего-то еще, что не поддавалось никакому описанию.
- Мы в суб-реальности. Это тайные тропы нашего мира, ключ от которых боги даровали своим служителям, - пришла к Нилен успокаивающая мысль от Рокара. Не так, как при обычном ментальном контакте, полнее, не просто слова, а ощущения. – Для новичка путешествие здесь опасно и ты в этом убедилось. То, что ты сейчас видишь, это моя старая версия суб-реальности, которую я создал, будучи еще новичком. На самом деле этого нет, просто наше тело, привыкшее к физическому миру, плохо переносит отсутствие привычных ориентиров и ощущений. Пойдем.
Рокар, попрежнему державший Нилен за руку, повел ее по призрачной, колышашейся тропе, пролегавшей сквозь ничто. Нилен не ощущала времени и так и не смогла понять, долго ли они шли. Движение закончилось так же, как и начиналось, перед чернеющим столбом. Коснувшись его вслед за Рокаром, Нилен оказалась в тесной комнатке. От неожиданности она покачнулась, но быстро обрела равновесие, наслаждаясь твердой стабильностью реального мира.
- Где мы, - повторила она свой вопрос.
- Мы в комнате за алтарем, в цитадели ордена Руда, в горах Мар, - ответил Рокар. – Нас уже ждут.
Выйдя за дверь, они оказались в обширном зале, где их ожидал высокий, худощавый человек с жесткими чертами лица.
- Магистр Доригон, - Рокар склонился в поклоне.
- Третий Охотник, - кивнул в ответ настоятель ордена Руда.
Нилен склонилась в церемониальном поклоне.
- Подойди, - властно произнес Доригон.
Нилен послушно подошла к настоятелю и замерла, пока тот пристально изучал ее.
- Все верно. Отдыхай. Ты выполнил свою миссию, - кивнул он Рокару. – Я сам займусь нашей гостьей.
Рокар поклонился и вышел через высокие створчатые двери в дальнем конце зала.
- Ну что ж, рад познакомиться с той, которой принадлежит сердце императора, - Доригон склонился легком светском поклоне. Следуйте за мной.
Развернувшись, настотель повел Ниилен к неприметной двери в центре зела. Пройдя несколько коридоров и спустившись на пару лестничных пролетов, они оказались в небольшом уютном кабинете. Расположившись в одном из кресел, предложенных настоятелем, Нилен вопросительно посмотрела на главу ордена.
- Еду сейчас принесут, а пока, расскажи мне обо всем, что произошло с тобой после того, как ты покинула палатку императора в ночь похищения, - не то попросил, не то приказал Доригон.
Рассказ Нилен затянулся. Монах, принесший еду, остался дожидаться за дверью. Когда Нилен закончила свой рассказ, по лицу настоятеля она поняла, что тот узнал и ощутил, гораздо больше того, о чем говорили ее слова. Задумчиво помолчав, настоятель поднялся.
- Когда закончишь с ужином, брат Камто проводит тебя в приготовленые аппартаменты. Отдыхай.
Оставшись в одиночестве, Нилен прикончила остатки ужина и уже боряь со сном, вышла в коридор, к ожидавшему ее появления монаху.
Глава 33.
За время вынужденных скитаний, Нилен уже и забыла, как это приятно, просыпаться на мягкой, уютной кровати, неспеша потягиваясь, наслаждаясь чистым, накрахмаленным постельным бельем. Затем, неспеша умыться теплой и чистой водой, смыть с себя походную грязь и благоухать ароматом горных трав, добавляемых в мыло, вместо едкого запаха пота, усталости и страха.
Насладившись утренним туалетом и приведя себя в порядок, Нилен отыскала путь в столовую ордена, припоминая полученную накануне от брата Камто информацию.
Завтрак уже давно закончился, однако молодой послушник, дежуривший на кухне, без лишних распросов выдал ей тарелку теплой пшеничной каши с кусочками орехов и фруктов, а так же большую кружку травяного чая. Видимо, он был предупрежден о необычной гостье посетившей цитадель ордена Руда.
Стоило Нилен допить чай, как у ее стола возник вчерашний брат Камто и пригласил ее проследовать к настоятелю.
- Ты хорошо выспалась? – поинтересовался настоятель, когда с приветствиями было покончено.
- Да светлейший, - подтвердила Нилен.
- Это хорошо. Рокар не слишком силен в плане создания комфортной субреальности, у него другие приоритеты. Сегодня нам предстоит еще одно путешествие. Мы отправимся в Силур, где тебя уже с нетерпением ожидает твой поклонник и обожатель, Истинный Император, проще говоря, твой Макс.
При упоминании об еще одном путешествии по «тайным тропам», желудок Нилен судорожно сжался. Каша и чай подкатили к горлу. Уловив ее состояние, Доригон поспешил успокоить свою гостью.
- Не волнуйся, во второй раз это дается гораздо легче, к тому же, теперь по субреальности нашего мир тебя поведу я сам, ты готова?
- Думаю да, - с сомнением в голосе подтвердила Нилен.
- Тогда пойдем.
На этот раз, переход в иную реальность прошел почти незаметно. Прикоснувшись к алтарному камню, Нилен просто очутилась посреди уютной зеленой поляны, наполненной расеянным золотистым светом. Доригон стоял рядом.
- Вы уверенны, что это то же место? – неуверенно поинтересовалась Нилен.
- Это всегда одно и тоже НЕ место, - загадочно ответил Доригон. – Поробую объяснить, пойдем, пешая прогулка улучшает процесс усваивания и восприятия новой информации.
Нилен послушно зашагала рядом с настоятелем, по невесть откуда появившейся песчанной тропке, ведущей через заросли кустарника.
- Дело в том, что все, что ты видишь вокруг, это лишь плод моего воображения. Здесь нет пространства и времени в привычном человеческом понимании. Обычный человек, прикоснувшись к алтарному камню, может попасть сюда, но это станет смертельной ловушкой, как для него, так и для его души. Ты, пройдя посвящение в храме, была более подготовленна к такому перемещению, но как ты уже смогла убедиться, оно не прошло для тебя бесследно. Требуется немало времени и сил, что бы научиться пользваться этим даром богов. Большая часть того, что ты видишь, это моя старая заготовка для структурирования пространства, еще с тех времен, когда я, будучи учеником Охотника, совершал свои первые шаги по тайным тропам изнанки нашего мира. Человеку, впервые попавшему сюда, требуется опереться на что-то привычное, задать понятия верха и низа, создать пространство. Камни, такие как те, что лежат в основании крупных храмов, или разбросанные в диких местах, как тот, что ты видела в горах, являются своего рода маяками, каждый из них ощущается посвоему. Но что бы научиться их различать требуются годы.
Когда я впервые попал в это место, я создал эту иллюзию, опираясь на знакомые мне образы реального мира. Каждый ученик начинает свой путь здесь именно так. Со временем, это становится не нужным. Но ты пока не готова к такому. Поэтому я и воспользовался своей заготовкой, так же как и Рокар, когда вел тебя, - закончил Доригон свою краткую лекцию.
Тропа плавно изогнувшись, вывела их на поляну. По виду, ту самую с которой они и начали свою прогулку, единственное отличие заключалось в том, что вместо черноты базальта, их встречал столб из желтого песчанника.
- Вот мы и пришли. Нас уже ждут, а тебя ждут особенно нетерпеливо, - улыбнулся Доригон.
Прикосновение к теплому боку камня и зелень кустов растаяла, размылась, сменившись стенами из того же желтого песчанника что и столб стоявший ранее на поляне, а теперь подпиравший купол небольшой часовни.
С того момента как Макс узнал о спасении Нилен, он мог думать только о том, когда увидит ее вновь. Представлял себе их встречу, сниневу глаз, запах волос, плотную упругость тела, голос и то непередаваемое ощущение ее присутствия, обволакивающее его в те моменты, когда она была рядом, слова теряли смысл, становясь ненужными пережитками.
Из-за этого ожидания и беспокойства, события последних недель лишь краем затронули его сознание. Он действовал как автомат, не всилах отвлечься от мыслей о ней. Почти незамеченными прошли смена администрации в Силуре, который теперь стал провинцией, а бывшие силурские провинции юридически стали уездами. Как в тумане прошли переезд из Катулура на побережье в Силур, столицу силурской провинции и сбор войск, канов и велей, начатый по его приказу. Да, после того как Ахтар сообщил ему о спасении Нилен, Макс отложил вторжение в Хуш на неопределенный срок, однако сбор войск он не отменял. Требовалось собрать свои силы перед столкновением с Терконом. Главная битва была не за горами.
Сама провинция, приняла нового императора спокойно, как и смену власти. Большинство родов признали его власть еще в Кутулуре, вернулись даже некоторые высокопоставленные каны из высшего совета, поначалу последовавшие за своими предводителями в Теркон.
Но Максу было не до того. Он не глядя подписывал документы, приносимые Ахтаром, Вигом и другими людьми из его окружения. В конце недели, должна была состояться церемония принятия власти, официальная церемония, когда Максу, как новому императору, должны были принести присягу главы Силурских родов, не только канов, но и велей, и бо, которые не сделали это ранее, а так-же, он должен был получить кольцо владетеля Силура.
Но до этого, до всех этих торжеств, случится главное. Вчера, поздно вечером, Ахтар сообщил ему, что Нилен благополучно прибыла в цитадель ордена Руда. А сегодня, уже сегодня, она будет здесь, в Силуре.
Макс не стал мучаться вопросом, каким образом она сможет преодолеть тысячи миль, отделявшие цитадель ордена от Силура за одну ночь, это его сейчас мало волновало, главное, они вновь будут вместе.
Едва сдерживаясь, чтобы не побежать, чтобы сохранять приличествующее императору достоинство, Макс шагал по мощеной площади в сторону главного храма Руда в Силуре. Свита едва поспевала за его широким шагом. Свежий морской ветер трепал волосы. Никогда еще жалкие полторы тысячи шагов не казались ему столь долгой дорогой.
Бросив взглад на морской залив, в котором собрался весь силурский флот, за исключением дозорных кораблей береговой охраны, Макс немного успокоился. Взяв себя в руки, он умерил шаг, не должно императору бежать на встречу с возлюбленной, как юному мальчишке, на глазах у тысяч подданных.
Створы дверей дрогнули и распахнулись перед ним. На смену ослепительной яркости ясного осеннего дня, пришел приглушенный свет храма. Здесь царила тишина.
Свита отстала. В гордом одиночестве Макс шел к алтарю, минуя пустые ряды скамей. Дверь спарава от алтарного камня дрогнула. Это она.
Окружающая действительность пропала, как это не раз бывало раньше. Они были одни. Одни во всем мире. Он и Она. Время остановилось.
Легкое покашливание за спиной заставило Макса оторваться от Нилен.
- Не хотел бы вас отрывать от столь милого сердцу занятия, - произнес первосвященник Силура, - но мы все же находимся в храме, при всем уважении к вам, повелитель, будет лучше, если продолжением вы займетесь в каком-нибудь более подходящем и приличествующем для этого месте. К тому же вас ждут.
Неохотно, через силу, Макс выпустил Нилен из своих объятий, возвращаясь к реальности.
Первосвященник улыбался. Рядом с ним возвышалась фигура незнакомого храмовника. Поняв, что Макс вернулся к реальности, первосвященник продолжил:
- Позвольте представить вам, Повелитель, настоятеля ордена Руда, магистр Доригон, - произнес тот.
Доригон приветствовал Макса легким кивком. Макс ответил ему тем же.
- Мне надо сказать императору несколько слов наедине, - сказал Доригон.
Все отступили. Даже Нилен, высвободив свою руку из пальцев Макса, отошла в сторону.
- Понимаю, что у тебя, Повелитель, мысли сейчас заняты другим, но все же, думаю, тебе стоит послушать меня, - начал настоятель ордена. – У вас не так много времени, как тебе кажется. То, что ты собрал войска, это хорошо, теперь главное, что бы они не застоялись. Длительно бездействие пагубно сказывается на боевой готовности даже самой лучшей армии. По информации, которой располагает орден, буны и примкнувшие к ним рода канов, готовят вторжение, что бы раз и навсегда покончить с тобой. До этого, вы не встречали серьезного сопротивления, - Доригон отмахнулся от попыток Макса возразить. – Все это были лишь частные предприятия отдельных бунов, пусть и одобренные советом. Теперь же вам предстоит иметь дело с объединенной армией Теркона. Ты должен опередить их. Начать действовать раньше, чем они объединятся и вторгнутся в Силур. Сейчас почти зима, не самое удачное время года для военной кампании, но если ты прождешь до весны, то может стать слишком поздно. Твоя сила, это быстрое принятие решений. К тому же, те, кто идет за тобой, идут за Форн Арусом, а это тоже много значит. Буны, не готовы к затяжной войне, они слишком разобщены, их сплачивает в единое целое лишь угроза, исходящая от тебя.
- Ты должен опередить их, вторгнувшись в Теркон до того, как они толком объединят свои армии и договорятся о едином командовании. Зимняя распутица сыграет тебе на руку, пусть она и затруднит продвижение твоих войск, но зато и помешает бунам удаленый поместий привести свои армии под командование совета, - подытожил Доригон.
Макс кивнул.
- Я дам тебе знать, когда будет благоприятное время для начала похода. А пока, готовь армию. Тебе понадобятся все силы.
- А как на счет слухов, что буны готовят своих магов? Меня беспокоит, что будет, если нам будут противодействовать не только их армии, но и магия. Кроме того, бунов поддерживают жрецы Сарна, - поинтересовался Макс.
Я пришлю тебе в помощь кого смогу. Орден с тобой. Отступники понесут заслуженное наказание, - заверил Макса Доригон. – Ахтар поможет тебе разобраться и построить план кампании с учетом возможных магических вмешательств. Мне пора. Удачи тебе Повелитель.
Доригон кивнул стоящим в отдалении и скрылся за дверью ведущей вглубь храма.
Макс вернулся к своей свите, взяв Нилен за руку.
- Вечером собирай военный совет Виг, - коротко приказал Макс. – Пора браться за главное.
Сказав это, Макс увлек Нилен за собой, торопясь оказаться в свойе резиденции и наконец, остаться только с ней.
Вечерело. За окнами сгущались густые осенние сумерки. Выглянув в коридор, Макс крикнул, что бы подвали ужин. Затем он верулся в блаженное тепло постели и нежно поцеловал Нилен, глядя как она пробуждается от мимолетного сна.
За то время, что ее не было подле него, он и забыл, как она прекрасна. Грациозно потянувшись, девушка села на кровати.
- Пора, сказала она. Ты все же император и у тебя есть обязанности, - улыбнулась она, игриво накручивая локон на палец.
- Да ну их, я же император, должны же у меня быть права, - Макс порывисто обнял колени Нилен.
- Нет, нет, оставь что-нибудь на вечер, - засмеявшись, отстранила она его. - Сейчас принесут ужин. Надо одеться.
Когда в дверь постучали, Нилен сидела у трюмо, рассчесывая свои длинные волосы гребнем. Макс же, одевшись, любовался легкими движениями ее рук.
Отложив гребень, Нилен открыла дверь.
К тому времени как Макс и Нилен добрались до просторного кабинета, все уже собрались. Ответив на приветствия, Нилен заняла место немного позади Макса, усевшегося во глеве стола, слегка толкнув того в бок. Тот, сообразив, что на его лице все еще блуждает мечтательная улыбка, попытался придать ему серьезность.
- Так, что у нас, а да, - сосредоточился Макс, убирая из своих мыслей события последних часов. – Прошу прощения за опоздание, надеюсь, я не сильно задержал начало совета.
Понимающее хмыканье Вига выразило общее прощение, учитывая обстоятельства.
- Магистр Доригон, сообщил мне кое какие новости, - Макс пересказал разговор в храме.
- Не такие уж это новости, - сухо сказал адмирал Фалькор. – Большая часть из того, что вы нам рассказали, и так была очевидна.
- Верно, - согласился Макс. - Однако, сейчас перед нами стоит непростая задача. Нам требуется в сжатые сроки спланировать военную кампанию, против самой крупной и самой густонаселенной провинции. Победа там, означает и общую победу. Но боюсь, буны не согласятся так просто оставить свои позиции.
- Насколько я знаю, объединившись, они смогут выставить против нас, по меньшей мере двести тысяч воинов. Не ополчения, а именно воинов, прошедших северную компанию или наемников северян, учавствовавших во вторжении к нам, - произнес присутствовавший на совете генерал Харм, предводитель крупной армии наемников, сражавшихся ранее под командованием буна Варена. – Не стоит забывать и о том, что большая часть старой имперской армии, за исключением разве что силурцев, осела именно в Смуре и Терконе, где проходили основные пути на север и шло отступление, когда армия была разбита, а император погиб. Думаю, двести тысяч, это оптимистичный вариант, на деле их может оказаться в полтора, а то и два раза больше.
Макс присвистнул.
- Да хоть четыреста, пять десятков сопов(тысяч) канов, размажут их по степи, было бы место подходящее, - сказал Магут лур Тамака, новый глава совета канов, назначенный Максом. Только прикажите Повелитель, и через три дня мы выступим на Теркон.
- Не все так просто. Боюсь в этот раз, решать будет не столько сила оружия, сколько сила магии. О старых приемах и стратегии ведения войны придется пока забыть, - произнес Ахтар, хранивший молчание с самого начала совета.
- Магия? – недоуменно переспросил Магут.
- Вы думаете, они пойдут на это? – уточнил Виг.
- Уверен. Они уже пошли, еще при штурме, - уверенно сказал Ахтар.
- Но ведь это нарушение самых главных запретов и древних традиций. Никогда и никто не обращал магию в войне против людей, начиная с создания империи.
- Времена изменились. Раньше, если бы какой-то правитель решился обратить магов против людей, его растерзали бы собственные солдаты, но сейчас…. После северного вторжения многое изменилось, а за двадцать лет, забылись многие знания. Вера слебеет, - сказал Ахтар печально.
- Но ведь ордена с нами? Неужели несколько магов недоучек, которых удалось захватить или воспитать бунам, могут противостоять мощи ордена? – спросил Тормик.
- Нашествие чудовищ, которое разрушило вторую империю, устроили именно недоучки, использовавшие искаженные знания. Они, не скованнные принципами, зачастую не представляя и не задумываясь о последствиях их творений, могут наворотить таких дел, что даже ордену придется нелегко. К тому же, насколько нам известно, буны активно сотрудничали с хушитскими колдунами. Их магия сильно отличается от того, чему учат в ордене, но она действует.
- Буны посметливей, на протяжении последних двух десятков лет охотились и собирали под своим крылом одаренных и магов из числа выживших после падения империи. Снчала тайно, а теперь уже и явно. Боюсь, им удалось набрать немало одаренных. Страшно даже представить, до чего они могли додуматься. Точнее, что они могут сотвориться, не зная последствий, - вздохнул Ахтар.
- Но ведь у ордена тысячи магов, обычавшихся в течение сотен лет, да и старые имперские маги достаточно многочисленны, - возразил Лидор.
- Это так, но подумайте, если орден открыто обратит магию против людей, уничтожая их в битве, это разрушит сами основы веры. Охранять и защищить, служить людям – вот то, чему учат одаренных священные послания. Мы не можем позволить себе, открыто применять магию против армий бунов. Да и имперские маги, которые связаны Словом, не смогут нарушить второй обет. Так что все, на что вы можете рассчитывать, это на то, что мы будем противодействовать их колдунам. Но это не сможет гарантировать полное исключение магии из процесса боевых действий. Как я уже говорил, магия хуша весьма специфична, да и кустарное обучение тех одаренных, что попали в руки бунов, может приподнести сюрпризы.
- Так что? Нам предстоит столкнуться не только с превосходящим числом противником, но и готовиться к катастрофичным неожиданностям, как на поле боя, так и вне его? – мрачно уточнил Виг.
- Боюсь что так, - подтвердил Ахтар. – Хотя, орден Руда усилит вашу армию всеми Охотниками, какими только сможет. Это грозная сила, однако, вы не сможете использовать ее для открытой войны.
- Есть и кое-какие положительные моменты, на которые я бы хотел обратить ваше внимание, - неожиданно произнес Хашир. – Не стоит забывать, что вы имеете дело не с военнтыми. За всеми эими армиями стоят торговцы. Тешу себя мыслью, что я сам, будучи неплохим торговцем, понимаю их лучше, чем вы. Попробуйте взглянуть на ситуацию их глазами.
- У них нет никакой общей идеи, которая бы их сплотила и объединила, разве что желание набить свои карманы и что бы все оставалось как есть. У них нет четкой структуры власти, институт наместника можно в рассчет не брать. Даже рашения совета бунов, носят скорее рекомендательный, нежели законный характер.
- Зато у каждого из них, есть свои интересы, смею заметить весьма и весьма разнообразные. Сейчас, когда частная вылазка Тиронта и сотоварищи, пусть и санкционированная советом, провалилась, они забеспокоились, однако им потребуется немало времени, что бы осознать всю серьезность исходящей от нас угрозы. В этом, им конечно помогут их хушитские советники, однако, свои личные интересы, они всегда будут оставлять на первом месте.
- Теперь рассмотрим картину во временной ретроспективе. Война требует денег. Больших денег. Это будет не быстрый набег, с целью захватить кусок пожирнее или оттяпать у соседа несколько плодородных долин, это в любом случае будет затяжная война, которая разорит любого одиночку и нарушит торговлю.
- В случае, если они смогут оперативно договориться и ударить первыми, что бы вести войну на подконтрольных нам территориях, признавших власть императора, - Хашир посмотрел на Макса, - это еще может прокатить, как только они договорятся о финансировании компании, то в среднесрочной перспективе, это даже может вывести их войну на самоокупаемость, за счет военных трофеев, но если война будет вестись на их территории, парализуя торговлю и промыслы, то они не продержатся и месяца, а то и нескольких недель. Главное, это выдержать первые столкновения с армией, которую им удасться собрать. А дальше, несколько удачных рейдов в разных направлениях, и они разбегутся по своим владениям, уводя свои армии на защиту своей собственности. И нам останется только взять власть в провинции и разделаться с каждым по отдельности, хотя, сдается мне и этого не потребуется, они же торговцы, они предпочтут договориться и признать любую власть, если она не станет отнимать у них слишком много, загоняя в угол.
- Думаю Хашир прав, - вступил Макс. – И все будет именно так, как он говорит. В чем в чем, а в этом он разбирается, однако остается вопрос, как нам провести начало кампании, тот самый первый месяц, когда буны сплотятся вокруг совета перед лицом общего противника.
Выслушав одобрительные реплики в поддержку слов Хашира, Виг взял слово.
- Что ж, как я понимаю, общий план ведения военной кампании понятен, возражения? Замечания?
Возражений не было. Лишь Лидор внес небольшие коррективы, указав, что одновременно с ударом с силуро-туранского направления, следует начать торговую войну со стороны Ликанора и Аскола, а так же, возможно, устроить беспорядки в Смуре, что бы нарушить поступление железа из этой провинции.
Головы военных советников и генералов склонились над обширной картой бывшей империи. Обсуждение перешло к практической части. Макс, поняв, что тут он скорее помеха, оглянулся на Нилен.
Глава 34.
Алкот, член совета бунов, контролировавший обширные территории на севере Текркона, задумчиво смотрел на догорающие угли. Помешав их кочергой, он подкинул пару поленьев. Ночную тишину крепости то и дело нарушали пронзительные визги и басовитый рык доносящиеся из загонов для монстров.
- Да что их там, совсем что ли не кормят, - раздраженно подумал бун.
В Тан-Малок бун приехал проведать, как идут дела с его давним и тайным проектом. Он одним из первых смекнул, что после падения империи, монполии императора и церковников на магию, пришел конец. Правда, попытки заставить бывших имперских магов служить себе, как правило, заканчивались провалом. Из того десятка, что ему удалось прибрать к рукам, на сотрудничество пошли лишь двое, да и то это сотрудничество носило весьма ограниченный характер, что-что, а промывать мозги церковники умели. Остальные предпочли смерть.
Но и тех двоих оказалось достаточно, для того, что бы Алкоту удалось наладить процесс обучения одаренных. Конечно, они в большинстве своем, совсем еще дети, но Шант и Барук, первые из нового поколения одаренных, рожденые после падения империи, уже вполне готовы для того, что бы начать окупать вложенные в них труды. С появлением советников хушитов, процесс освоения ими магии заметно ускорился. Алкот был почти доволен.
Демонстрация «успехов», которую Барук провел для своего господина, произвела должное впечатление. Чудовища, выведенные и контролируемые им, были достаточно сообразительны, что бы их можно было использовать во время карательных операций или стычек с соседями, не подставляя своих наемников под удар. К тому же, это давало возможность пощипать как соседей, так и проезжие караваны, оставаясь при этом вне подозрений, монстры, дикие, что с них взять.
Особо его впечатлили пара огромных варгов, самых больших из тех, что ему доводилось видеть. Жили они не особо долго, от силы год-полтора, но зато и росли быстро, если верить мальчишке, то за день детеныши вырастали в полтора раза. Твари были достаточно сообразительны, что бы на них можно было ездить верхом, управляя ударами дубиной по шее.
Еще одним достижением Барука, пусть и не таким зрелищным, были тупсы, здоровенные неповоротливые животные, выведенные для перевозки тяжестей. Тупс, мог в одиночку волочь осадное орудие целый день без остановки, со скоростью быстро шагающего человека. Да и жрали они все подряд, траву, листья, ветки, даже небольшие деревья, все, что могли перемолоть их мощные челюсти. Единственным минусом, было то, что они были крайне глупы. Настолько, что даже не погли самостоятельно питаться. Все, на что их хватало, это разинуть пасть, ожидая, когда погонщик бросит в нее очередную порцию корма. Зато и управлять ими было не сложно, главное ударить посильнее, что бы пробиться через толстую, свисающую складками шкуру. Еще одним неоспоримым плюсом было их мясо, вкус которого Алкот смог оценить за ужином.
Способности Шанта были другими. В отличие от Барука, который мог часами кропотливо перебирать яйца, возиться с песком или сидеть над книгами, Шант был порывист и нетерпелив. Поначалу, имперские маги даже отказались обучать его, ссылаясь на неравновешенность мальца, но так как у буна не было особого выбора в одаренных, как у ордена, им пришлось сириться. А с тех пор, как советники, хушитские колдуны предложили ему свои услуги, мальчишка стал делать поразительные успехи. Он уже сейчас стоил целой армии. В этом бун смог убедиться днем, когда шестнадцатилетний юноша, пустил стену белого, испепеляющего пламени по долине и прожег целый сектор, шириной более ста шагов, на расстояние добрых полмили.
Еще одним его фокусом, была способность создавать и направлять огромные огненные шары, которы взрывались, столкнувшись с перпятствием, испепеляя его. Небольшая скала, избранная для демонстрации, оплавилась и разрушилась на две трети, после столкновения с таким шаром. Бун был доволен.
Однако не все шло так гладко как хотелось бы. Лицо Алкота вновь омрачилось. Этот выскочка, новый «повелитель», взявшийся непонятно откуда, уже подчинил себе Силур, разделавшись, если верить слухам с Тиронтом. Впрочем, не велика потеря. Варен, мелкий прихлебатель, уже подмял под себя почти все, чем Тиронту удалось завладень за долгие годы. Малолетний наследник Тиронта иссчез, и как понимал сам Алкот, не без помощи людей Варена, ставшего вдруг, одним из влиятельных бунов в совете.
Совет обеспокоен. На расширенном заседании, пару дней назад, Алкот был неприятно поражен вестями с юга. Конечно, все это происходило далеко от его владений, но все же. За несколько месяцев и такой успех, если этот проходимец и дальше будет реализовывать свои императорские амбиции такими темпами, то что останется бунам? Нет, что то тут не чисто. Не бывает так, что б из грязи и в князи, точнее бывает, сам Алкот, бывший в имперские времена доверенным писарем в казначействе, тому подтверждение. Подделав пару подписей на имперских банках, он во всеобщей неразберихе крушения империи, в одночасье стал владельцем нескольких рудников в Смуре, а так же управителем Лорпанского уезда. А дальше уже было дело техники. Но что бы так, императором, да еще спустя столько времени после краха империи и передела власти и земель, когда все уже поделено между новыми владельцами…. Это было выше понимания буна.
И вот теперь, совет предлагает собрать общую армию, причем не просто собрать, а еще и оплачивать ее. Мало того, что они требуют от каждого людей, наемников, с содержанием, так еще они и магов хотят забрать, якобы для ведения войны с этим Форн Арусом. А кто будет командовать всем этим? Уж конечно не он, Алкот, да и не кто-то из его друзей и партнеров, разве что Ладра пригласят, он все-таки крупнейший поставщик железа. А кто даст гарантии, что после того, как этого Аруса умоют кровью, вся эта армия не повернется против него и других, не самых крупных правителей.
Да, задача, отказаться, так объявят, что он вне закона и исключат из совета, тут уж точно соседи не приминут растащить весь его удел, одно дело действовать скрытно, на свой страх и риск, другое, когда на это дает добро совет. Был бы он крупнее, влиятельнее, совет бы на это не решился, а так.
Но десять тысяч. ДЕСЯТЬ. Это же почти все люди, что у него есть. А кто будет охранять владения, кто будет усмирять людишек на рудниках? За всем же надо присматривать. А то не ровен час, какой-нибудь оборванец из леса, сколотивший шайку из беглых крестьян да рабов, оттяпает у него пару крепостей. Да и купцы, заплатившие дань, могут пострадать и сменить маршрут. А маги? Сколько он возился, сколько перевел на все эти эксперименты, пока получил хоть какой-то результат. А теперь, когда они уже готовы приносить плоды, у него забирают всех. ВСЕХ. Сказать что померли? Несчастный случай? Нет. Соседи донесут. Наверняка у них полно шпионов даже здесь. А кто пойдет с войском? Никому ж нельзя верить в этом проклятом мире, все ж гребут под себя. Пойти самому? А кто здесь останется? Мартир еще мал, а его мать дура. Она даже среди прислуги порядок навести неможет. А что если Дарсал? Он давно уже служит управляющим в Сальне. К тому же он многим мне обязан. Но потянет ли он все владение? А что делать? Из всех, кого я знаю, он, пожалуй, единственный, кому я бы смог доверить ключи от своего дома, значит, ему придется потянуть. А за ним присмотрит Вакан. Пусть это старый имперский волшебнишка и ненавидит меня, но он боиться смерти, а слово от его медальона у меня. Решено. Я еду со своим войском.
- Что сказали аскольдеры? Они с нами? – вопрос Доригона повис в пустоте.
- Они готовы, совет общин принял решение два часа назад, - ответила Тилана. – Но им потребуется не ментше трех, а то и четырех недель, что бы их люди успели добраться до Смура или верховьев Лам. Путь по лесам предгорий труден и опасен.
- Хорошо. Все равно ваш протеже не успеет подготовить и провести свою армию через плоскогорье быстрее. Мне удалось собрать два десятка Охотников. Троих я хочу отправить с егерями аскольдеров в Смур. Они помогут преодолеть им горы без существенных потерь и станут связью.
- А остальные? Остальные пойдут с Максом. Так же как и твои полторы сотни сестер.
- Не сравнивай. Война это прероготива ордена Руда. Мы только облегчаем путь живых и помогаем выжить раненым. От нас в бою толку мало.
- Боевой дух и настрой, важны не меньше, чем сила и оружее, - ответил Доригон. – А в изнанке мира, есть только сила, и практические навыки в боевой магии не столь существенны. Для оборонны требуется лишь перенаправить или рассеять поток силы, до того, как он обретет реальные формы в нашем мире. Большего от твоих сестер и не требуется.
- Они готовы, я как могла, подготовила их. Будет быстрее, если твои Охотники проведут их через тропы изнанки мира. Пользоваться ими в достаточной степени умеют лишь Валисса и Марна. Это, как ты знаешь закрытое знание, доступное лишь немногим избранным.
- Я подумаю. В любом случае, что бы оно оставалось попрежнему закрытым, мы не можем переправлять их сразу в Силур. Думаю, подойдет монастырь Укопар, на побережье Турана. Оттуда не более четырех дней пути до Силура морем. Готовь сестер, а я через Ахтара свяжусь с адмиралом Фалькором.
- И еще, - задержала Тилана связь с Доригоном.
Тот ответил вопросительным молчанием.
- Как Нилен пережила Хуш? Что думаешь ты сам?
- Она стала сильнее. Но это изменило ее.
- Это-то меня и беспокоит. Насколько сильны эти изменения? В чем они проявляются или могут проявиться?
- Пока трудно сказать. Но Ахтар наблюдает за ней. Если что-то пойдет не так, он сообщит мне.
- Тогда прощай.
- До связи, - Доригон прервал контакт.
Повисев еще немного в пустоте бесконечности, Тилана вернула сознание в реальность. Пора было приниматься за дело.
После того, как его штаб выработал окончательную стратегию и план военной кампании в Терконе, все бегали как ошпаренные. Наступление было назначено на начало зимы, всего через несколько недель. Корабли сновали в гавани, подвозя припасы и новые войска. Прибыли сестры Марна и Валисса, приведя с собой послушниц, прошедших первое посвящение и младших наставниц. Вместе с ними в Силур прибыли шестнадцать Охотников. Пригород столицы наводнили каны, которым не хватило места в представительских домах их кланов в Силуре. Остальная армия и ополчение были размещены в соседней долине, в полудне пути от города.
Наблюдая за всей этой суетой, Макс чувствовал свою непричастность. У всех было дело, кроме него. Все, что ему приходилось делать, это выслушивать краткие доклады во время ежевечерних совещаний и подписывать документы, скрепляя их древней имперской печатью извлеченной из запасников.
Впрочем, он не возражал. Сестры держались с Нилен отчужденно. Лишь Марна сердечно приветствовала бывшую наставницу. Все это, наконец, позволило Максу в полной мере насладиться присутствием Нилен в его жизни. Они гуляли по паркам, любовались заливом. Даже совершили небольшую морскую прогулку в обществе отца Вига и адмирала Фалькора, приуроченную к смотру флота.
Но главное, это были ночи. Ночи, наполненные безумием страсти и полетом эмоций. Никогда еще Макс не был столь счастлив, как в это неспокойное время. Просыпаясь с рассветом, он любовался своей подругой, плывущей по волнам шелка и тонкого кружева, прогоняя прочь мысли о грядущем. Нилен, чувствуя его настрой, отвечала взаимностью. Это был их медовый месяц. Месяц безумной любви на пороге войны.
Парад гремел медью и сталью, тревожа тежелые зимние тучи, грозящие пролиться дождем. Стяги бились на ветру, норовя взлетель подобно стае экзотических птиц.
По главной площади Силура, вдоль рядов зрителей, стариков и детей, мимо помоста императора, маршировали колонны воинов, отправлявшихся на войну. Земля дрожала под тяжелой поступью конницы. Воздух рвался под напором приветствий императору. Поступь войны.
Грохот камнепада разорвал неподвижный утренний воздух гор, вспугнув неосторожную птицу с ее случайного насеста. Но до каравана идущего далеко внизу, горное эхо еще не супело донести тревожную весть.
Макс ехал рядом с Нилен, в окружении своей личной гвардии из полутора сотен канов, которых отбирали Виг и Широн. Силур уже давно скрылся из виду, даже море стало едва различимой, с вершины холма, полоской на горизонте. Стотысячная армия, как река, раздробившись на отдельные рукава, заполняла собой все тракты и дороги, ведущие на север.
Ехали до познего вечера. Ахтар, пришедший в шатер Макса, предупредил его, что у них, милостью богов, есть около трех недель относительно сухой погоды, что бы перевалить через ничейные земли и, оставив позади плоскогорье, переправиться через Сихиль, южный приток Лам, естественную границу Теркона.
По информации Ахтара, которую насколько знал Макс, тот получает непосредственно от главы ордена Руда, буны еще не собрали армию, хотя их шпионы уже донесли им о готовности армии императора начать наступление.
- Совет бунов напоминает разворошенное осиное гнездо, - говорил Ахтар. – Но не стоит их недооценивать, в критические моменты они способны довольно быстро принимать решения. Боюсь, нашим союзникам в совете, будет сложно надолго задержать принятие решений.
- Есть данные, с чем нам придется столкнуться? – поинтересовался Макс.
- Точных сведений пока нет. Был объявлен общий сбор, но пока точно не ясно, кто и в каком количестве выполнит решение совета об объединенной армии, так же как пока не совсем ясно, кто будет командовать ей.
- Лидор? Тормик? Харм?
- Они знают. С каждым их них, идет по крайней мере один из Охотников.
- А как дела у Хашира?
- Обоз сформирован и идет по графику.
- Держи меня в курсе.
Ахтар вышел.
Глава 35.
Теплый южный ветер, дувший в спину, сменился промозглым холодом плоскогорья. Ничейные земли в эту пору выглядели серыми и неуютными. Пожухлая трава пряталась в низком тумане. Дорога то поднималась в гору, то круто сбегала в глубокую долину, наполненную серым туманом. Шел десятый день пути. До Теркона оставалось меньше недели хода. Судя по карте, основная часть пути уже пройдена, через день-другой, плоскогорье начнет понижаться, спускась на равнины Теркона.
Ночью ударили заморозки. Откинув задубевший от инея полог шатра, Макс вошел внутрь и склонился над походной жровней. Ему не спалось. Бросив взгляд на Нилен, дремавшую под медвежьей шкурой, Макс присел за стол. Неяркий свет лампы едва рассеивал тени.
В который раз он представлял себе план кампании, раз за разом соотнося его с местностью указанной на карте.
Вот они, вот верховья Сихиль. Они спустятся в эту долину, и пойдут вниз по течению Эльни, притоку Сихиль.
Тормик и туранцы, пойдут правее, восточней, и займут соседнюю долину. Лидор и Харм, усиленные двадцатью сопами канской конницы, пройдут по хребту и выйдут к месту слияния Сихиль и Эльни с запада. Хашир и Торбон, с основным обозом и войсками тылового обеспечения займут эту высоту и закрепятся на плоскогорье, создавая базу.
Вроде все правильно. Но какое-то неясное ощщение, все равно беспокоило Макса.
- Да помогут нам боги, - неожиданно для себя подумал он.
Нилен зашевелилаь. Макс обернулся. Посмотрев на растрепанные волосы и мутные от сна глаза Нилен, он почувствовал, как его наполняет нежность. Это все для тебя, что бы твоя мечта осуществилась, подумал он.
- Спи. Спи любовь моя, - прошептали его губы.
Голос Нурлока, главы совета бунов, сорвался. Откашлявшись, он продолжил.
- Как вам известно, не все владетели средней и мелкой руки откликнулись на наш призыв о всеобщем сборе войск. Однако, тех сил, что мы собрали, должно хватить, для того что бы отразить вторжение самозванца и оттеснить его на юг. У нас более трехсот пятидесяти тысяч людей и свыше трех сотен магов. Конечно магами, можно назвать от силы треть из них, остальные еще малые дети, но Сарнаштун, выполняя свое соглашение, направил на помощь нам пять жрецов и более сотни советников, в дополнение к тем, кто уже есть в нашем распоряжении. Все, что нам требуется для победы, это умело распорядиться нашими силами и силами наших союзников. Прошу вас, генерал Дилон.
- Приветствую почтенное собрание, - поднялся из своего кресла силурец. – Как вы знаете, самозванец захватил наши родовые земли и подчинил себе Силур, но его власть не вечна. Предатели, принявшие власть чужака, понесут свое наказание, но это позже. На данный момент нашей первоочередной задачей будет остановить продвижение войск неприятеля на территорию Теркона.
- Для этого, я вижу только один путь, гарантирующий нам если и не безоговорочную победу, то по крайней мере серьезное превосходство над противником. Мы должны встретить армию Аруса на границе, нельзя допустить ее проникновения на внутренние территории, ибо как совершенно правильно заметил бун Ласкир, едва они разделятся, что бы атаковать несколько целей, как наша, не слишком сплоченная армия разбежится по своим уделам, спасать нажитое добро. Единственный способ сохранить единство и боеготовность наших войск, держать их основную массу в одном месте, так же как и тех, кто не присутствует здесь, - Дилон многозначительно помолчал. - Наш тайный совет избранных, самых вилиятельных и нужных в данный момент, был собран неспроста. Почтенный Нурлок, заверил меня, что на всех, присутствующих здесь можно положиться. Все мы понимаем, что поодиночке нам не справиться с самозванцем.
- Я бы предложил встретить его армию нашими объединенными силами в верхнем течении реки Сихиль, в долине Ваданар. Эта долина достаточно шарока, что бы использовать наше численное преимущество, которое более чем существенно, как утверждает советник Тушмах, - Дилон кивнул в сторону затянутой в серый плащ фигуры. Они торопятся, самозванец оказался достаточно умен, чтобы не ждать прихода весны и нашего вторжения. Что ж, пусть. Но сейчас, его поспешность может сыграть нам на руку.
- Долина Ваданар, единственное подходящее место, что бы форсировать Сихиль со сколь-нибудь приличной армией. Впрочем, я бы рекомендовал послать несколко отрядов, числом до десяти-пятнадцати тысяч, для предотвращения прорывов отдельных групп через долины Анкур и Завар. Через которые проходят второстепенные южные тракты. Хотя я и не думаю, что они раскнут раздробить свои силы.
- Мост через Сихиль в долине Ваданар, как я понимаю, уже демонтирован? – обернулся Дилон к Нурлоку.
- Я отдал приказ сделать это, как только узнал о выступлении армии аруса из Силура, - подтвердил бун.
- Прекрасно, - продолжил Дилон. – Тогда нам остается закрепиться на дальнем конце долины. Не стоит сразу затевать битву. Следует дать возможность армии самозванца растянуть свои силы на переправе, перебросить часть войск на наш берег, а затем ударить всеми силами. По крайней мере, я бы так поступил, но это если бы мы имели дело в условиях традиционных методов ведения войны. Я бы хотел услышать мнение уважаемого советника, по поводу предложенного мной плана «встречи» незванных гостей.
- В целом, ваш план вполне подходит как для обычного ведения войны, так и для ведения оной с применением магии, - раздался хриплый голос хушита из-под капюшона. – Но я хотел бы все же внести в него некоторые коррективы.
Колдун хуша сделал широкий жест рукой и карта, лежащая на столе, неожиданно обрела объем. Отшатнувшиеся люди вновь склонились к столу.
- Как вы видите, вот здесь и здесь, есть отдельные скалы, на которых мы могли бы устроить опорные пункты. Их будет довольно легко скрыть с помощью нашей магии. Конечно большинство тех, кого пислали ваши «товарищи по цеху», не достойны даже стоять рядом с Силой, но все же и они могут оказаться полезными для нашего дела. Мы разместим их на этих высотах, нам не важно, смогут они нанести какой либо вред наступающей арми или нет, их задача, оттянуть на себя внимание магов противника, хотя бы на какое-то время. В идеале, было бы хорошо спровоцировать магов ордена, на ответный удар с приенением боевых чар, однако на это, я и не рассчитываю. Для этой цели мы можем использовать и тех одаренных, которых оставим с основными войсками. Несколько зрелищных заклинаний посреди нашей армии, и у нас в руках будет неплохой козырь, для того, что бы путить слух о том, что орден сам нарушил древний запрет их глупой веры, и использует магию в войнах людей. Что стоит сотня-другая воинов, по сравнению с таким сильным ходом, который вполне способен подорвать устои веры, а так же охладить простой люд, который начал возлагать большие надежды на победу новоявленного императора. Немного правды, полуправды и грамотная подача, и этот «Форн Арус» станет худшим из зол, по сравнению с вашей властью.
- Теперь по поводу плана самой битвы. Вот здесь, я бы рекомендовал разместить зверюшек, которых вывел один талантливый ученик, принадлежащий какому-то Аскоту, Алкоту… неважно. За последние пару недель, нам удалось существенно увеличить их численность, думаю, если выпустить их в нужный момент, они вполне могут склонить чашу весов на нашу сторону.
- А в остальном, я полностью согласен с планом предложенным генералом. Мы разместимся с учениками здесь, позади основного построения, и будем атаковать своими заклинаниями тылы противника и подходящие подкрепления. Большего пока я предложить не могу. Битва покажет. Мы не знаем, что могут противопоставить нам храмовники, а они не знакомы с нашими методами.
На этом совет в «сокращенном» составе был окончен.
Оставшись в одиночестве, Нурлок приказал подать ужин. Наслаждаясь десертом, он вызвал Хилора, самого лучего мага, воспитенного в его «питомнике».
Юноша явился быстро.
Отвесив поклон, он замер перед своим господином, опустив глаза.
- Как ты знаешь, скоро произойдет большая битва, в которой, ты наконец сможешь проявить все то, чему тебя учили долгих пятнадцать лет, - важно произнес Нурлок.
- Да мой господин, - тихо ответил юноша.
- Как ты помнишь, несколько месяцев назад мы говорили, что если ты сможешь хорошо себя проявить и доказать свою преданность мне, я назначу тебя своим придворным магом, вместо старого пропойцы Шуста, от которого нет никакого толка в наших делах.
- Как вам будет угодно, - кивнул юноша, но глаза его, под полуприкрытыми веками недобро блеснули.
Незаметив этого бун продолжил.
- Завтра ты отправишься на юг, вместе с советником Тушмахом, выполняй все его приказы, как мои собственные, я возлагаю на тебя большие надежды.
- Как прикажете.
Паренек поклонился.
- Иди, - вальяжно махнул рукой Нурлок.
Пятясь задом, согнувшись в поклоне, юноша отошел и скрылся за дверью.
- Ну уж нет, старая глупая жаба, придворный маг, ха. Привелегированный раб бездаря. Скоро, уже совсем скоро. Как только вы сломаете хребет церковникам, тысячи лет державших избранных в рабстве, вот тогда, тогда вы сами станете ненужным хламом. И я буду не одинок. Мы сила. Сила, которая сметет вас и воцарится на этой земле навеки. Мы избранные, а вы – рабы, которые рождены прислуживать нам. Учитель Тах прав, пусть и не во всем, но я уже превзошел его, а он глупец этого еще не понял. Они нам уже не нужны, как только буны разделаются с орденами, они станут нам не нужны, так же как и их паршивые советники. Только подождать. А потом…. Нет, я не убью тебя. Это слишком легко. Пожалуй, я продам тебя в рабство, твоим дружкам хушитам, что там они делают с рабами, - юный раб мысленно расхохотался и зашагал по коридору.
- Позаботься о том, что бы он оказался на первой высоте, - лениво сказал Нурлок Тушмаху, вышедшему из-за ширмы, скрывавшей постель буна. – Надеюсь, ваши советники не приготовили мне других сюрпризов? Я честный торговец и нелюблю двойной игры от партнеров.
- Не беспокойся. Жрецы уже проводят воспитательную беседу с советником Тахом, - заверил хушит.
- Я сделаю вид, что поверил, а вы постарайтесь не делать лишних движений за моей спиной.
Лагерные костры растянулись вдоль берега Сихиль более чем на версту. Впрочем, ближе, чем на две сотни шагов к реке никто не приближался. Кроме конных разъездов, проносящихся по прибрежному лугу, через рваные промежутки времени. Для приготовления ужина, воды было достаточно и в многочисленных ручьях, стекавших с крутых склонов. Армия соединилась у слияния Сихиль и Эльни.
В императорском шатре было тесно от набившихся туда людей.
Шло детальное обсуждения плана завтрашней переправы и последующей битвы.
Сихиль, мелкая, но довольно быстрая река, шумела по камням брода. Как и ожидал Виг и все остальное командование, мост был разрушен. Впрочем, глубина реки в этом месте не превышала и двух локтей. А вот течение было быстрым.
- Конницу канов мы пустим здесь, это замедлит поток и облегчит переправу пехоте, - говорил Виг. – Первыми, пойдут копейщики и лучники, сразу за ними латники и щитоносцы. Конница по флангам. И вылавливайте тех, кого собьет течением с ног. Широн, что с разведкой?
- Нас ждут. На дальнем конце долины. Судя по кострам, более двухсот тысяч, хотя точно сказать сложно. Подобраться моим людям не удалось. Там действует какая-то магия.
- Ахтар?
- Они закрылись. У них немало магов. Но в целом могу подтвердить сказанное Широном. Кавуку удалось подобраться к их лагерю незамеченным, по крайней мере он так считает. Их численность я бы оценил ближе к тремстам тысяч. С магами сложнее. Мы знаем, что они есть, их довольно много, но оценить их мешает морок колдунов хуша. Кавук сказал, что видел одного жреца.
- Стало быть, они подключили тяжелые орудия, - невесело проговорил Виг. – Что еще?
- До этого места долины, поверхность ровная. Дальше есть отдельные скалы и пара холмов. Лес начинается по краям долины ближе к ее дальнему выходу, хотя на склонах довольно густой кустраник и отдельные деревья.
- Не нравятся мне эти скалы, - проворчал Лидор. - Самое место для засады.
- Для лучников далековато, - сказал Тормик.
- А вот для магов в самый раз, - буркнул Ахтар. – Надо бы проверить.
- Это ваше дело, - отозвался Виг.
- А может, попробуем прощупать отсюда? – задумчиво предложил Широн.
- Можно попробовать. Но все ранов от вылазки наверх это нас не спасет. Я бы не стал полагаться на магию в данный момент.
- С этим ясно, Ахтар займется, - продолжил Виг после ухода Охотника. – Теперь надо решить, как будем действовать там. Основной и резервный планы. На данный момент они стоят так, - Виг расставил по схеме кубики, шарики и пирамидки, обозначающие войска противника, - но к утру все может перемениться.
- Учитывая особенности местности, я бы предложил действовать в такой последовательности, - генерал Лидор начал передвигать свои и вражеские фигурки по карте.
- Это так, но у нас нет полных данных даже об их силах, не говоря уже о деталях расположения, - с сомнением проговорил Виг.
- Просто я исхожу из стратегической целесообразности, хотя я и не исключаю отдельных сюрпризов. Именно поэтому, мы будем вести основное наступление подальше от скал, а вылазку на скалы, я бы предложил провести в предрассветных сумерках, силами части охотников и егерей аскольдеров, одновременно с началом переправы. Пользуясь темнотой, они должны обойти скалы и замаскироваться, а когда внимание предполагаемого противника будет сконцентрированно на переправляющейся армии, ударить в спину, а затем занять высоты и оказывать посильную поддержку проходящей армии. Было бы так же неплохо, выслать вверх и вниз по течению, в соседние долины, по несколько тысяч канов, для разведки и предотвращения обходных маневров противника, - предложил Лидор.
- Я бы не хотел так сильно растягивать фронт, - проворчал Виг, - впрочем, думаю, мы можем позволить себе небольшую вылазку. В случае благоприятного исхода, у нас будет резерв, который может быть использован как для удара с фланга, так и для прорыва вглубь территории противника, с целью ведения действий, в глубоком тылу врага используя тактику коротких налетов.
- Не думаю, что стратеги бунов упустили такую возможность, - предостерег Тормик.
- Я тоже. На эту дело пойдет конница канов. Не думаю, что они предположат, что мы можем разделить свою основную ударную силу. К тому же, с каждым отрядом пойдет один Охотник и две сестры. Для нейтрализации магии, связи со штабом и прикрытия.
- И скольких мы можем отправить?
- Думаю, для прорыва понадобиться не менее десяти тысяч. По пять тысяч на каждую сторону. Выступать им надо немедленно, что бы успеть переправиться на тот берег до рассвета. Возможно, это позволит застать враслоплох удаленные фланговые отряды и разъезды противника, - подытожил Виг.
- Я распоряжусь, - Магут встал и вышел из шатра.
- Что касается тебя, Макс. Попытайся хоть в этот раз вести себя благоразумно. Тебе теперь есть ради чего жить, - Виг кивнул на Нилен.
Та вспыхнула, но промолчала.
- На счет прикрытия, - заговорила Марна, молчавшая до этого момента. – Чем ближе вы будете подходить к войскам бунов, тем меньше будет времени у нас, что бы попытаться нейтрализовать прорвавшиеся заклятья колдунов хуша и их подопечных, и даже когда начнется ближний бой, они смогут атаковать наши подходящие подкрепления. Думаю, не стоит концентрировать большие отряды во время марша. Это позволит снизить потери.
- Вы правы сестра, - отозвался Лидор. – Надо распорядиться, чтобы все отряды, не учавствующие непосредственно в бою, передвигались максимально широким и рассеянным строем.
- Принято, - подтвердил Виг.
Утрясание и обсуждение тактических деталей предстоящего сражения затянулись еще на несколько часов. Давно смолк стук копыт, ушедших в ночную тьму обходных отрядов. Луна, пройдя свой путь по небу, застряла в ветвях деревьев на западном склоне. Наконец в шатре императора воцарилась тишина.
Глава 36.
Белесый туман поднимался от реки, растекаясь по долине. Кони, казалось, брели по колено в этой молочно белой мгле. С дальнего берега не раздавалось ни звука. Предрассветные сумерки таяли под напором наступающего дня. В неподвижном воздухе разливалось напряжение.
Пронзительный визг труб разорвал утреннюю тишину, возвещия начало форсирования реки. Быстрым шагом, войска, колонна за колонной, входили в реку, стремясь поскорее преодолеть бурлящую воду. Разбрызгивая воду, на противоположный берег уже выскочили первые ударные отряды конницы канов, прикрывая переправу.
Противник молчал.
Макса, наблюдавшего за переправой с высоты противоположного берега, терзало нехорошее предчувствие. Все шло слишком гладко.
Вот уже на том берегу разворачивали строй копейщики. Кони туранцев отряхивались, выходя из реки. На противоположном берегу, в прибрежной зоне столпилось уже более трети его армии.
- Что же молчат буны. Где они, - думал Макс, всматриваясь в затянутую туманной пеленой долину.
Передовые отряды пехоты, прикрывшись щитами, по широкой дуге обходили поросшие кустарником скалы. Отряд конных, прорезав построения, вырвался в разведку боем.
Они уже миновали несколько скал, когда звон стали и крики наполнили воздух.
- Началось, - мелкнула мысль в голове Макса.
Из-за небольшой рощицы, в долину вылетел плотный конный строй. За ним из кустов, показались щиты латников.
Вскоре, Макс увидел, что всю ширину долины покрывает ощитинившийся сталью прибой. Он и пердставить себе не мог, как выглядят на самом деле, те сухие цифры, которые прозвучали вчера на военном совете.
Завязался бой.
Приглушаемый расстоянием шум битвы, заглушили крики сержантов, подгоняющих отряды, переходящие через реку.
Отброшенные поначалу за линию скал отряды императорской армии замерли.
Переправа замедлилась. Вновь пререправившимся уже не хватало места на занятом и удерживаемом плацдарме на той стороне реки.
Неожиданно, над ближайшей к войскам Макса скалой расцвел всеми цветами радуги взрыв силы. Затем еще один. Даже до того места, где занял наблюдательную позицию штаб командования, донесся протяжный вой.
Охотники, посланные в обход скал, вступили в дело.
Неожиданно, позади передовых отрядов, в самой гуще пехоты, Поднялся и опал столб белого пламени. Крики боли и стоны, заглушили лязг металла. Затем еще один.
Оглянувшись, Макс увидел, как группа сестер и охотников, расположившихся на краю небольшого озерка, сосредоточенно смотрит в пространство, замерев в неподвижности.
Огненный шар, вылетевший из-за спин наступающего противника, понесся к группе копейщиков, построившихся и готовых встретить налетающую на них конную лаву.
Строй дрогнул. Неожиданно, шар взмыл вверх и спустя секуду рассеялся в воздухе.
Но на смену ему, то там, то тут, уже вспыхивали новые и новые разрывы.
Вода в озере вскипела.
Макс понял, что сестры и охотники поглощают большую часть того, что обрушивают на армию маги противника. То, что происходило на поле, лишь отдельные прорвавшиеся заряды заклинаний, успевшие реализоваться и обрести материальность.
Одна из сестер закачалась и обмякла.
Остальные плотнее сжали руки, сведенные в ритуальных жестах силы.
Разрывы сыпались все гуще. Памятуя наставления командиров, солдаты пытались растянуть строй, но теснимые противником со всех сторон не могли этого сделать.
Переправа застопорилась. Стоя по пояс в воде, люди смотрели на ад, бушующий на противоположном берегу.
Внезапно воздуж прорезал смутно знакомый не то свист, не то визг. Повернувшись, Макс увидел, как в правый фланг переправы врезаются огромные, быстрые варги. Птицеящеры, с которыми, ему уже доводилось встречаться.
Эти были немного другими. Гораздо крупнее.
Стоящий справа от него Тормик выдохнул. - Никогда не видел таких огромных.
Помимо роста, эти как понял Макс, обладают еще и интелектом. Шагая вверх по течению, они не пытались выйти на сушу. Стая из трех десятков монстров, стремительно приближалась к конному оцеплению переправы.
Вот первая тварь, сделала стремительный бросок. Челюсьти щеклнули. Гигантская голова дернулась, далеко отбосив всадника вместе с лошадью. Перепуганные лошади туранцев понесли, топча стоящих, кто попояс, кто погрудь в воде солдат.
Началась паника. Поняв, что несколько секунд и с преправой, а так же с теми, кто успел перейти на тот берег, будет покончено, Макс крикнул и послал своего коня наперерез стае. Его призыв услышал Ласкол, глава его силурской гвардии. Посылая людей вслед за повелителем.
Взгляд Ахтара сфокусировался. Бстро оценив ситуацию, он толкнул Марну в бок и стремительно поднялся.
Тяжелые всадники канов, гвардия императора, столкнулись с варгами. Уклонившись от метнувшихся ему навстечу зубов монстра, Макс рубанул сухожилие на торчащей из воды ноге, слыша захлебывающийся визг зверя за своей спиной. Чувствуя, на его охватывает уже знакомое, отстраненное спокойствие, накатывающее на него в бою.
Краем глаза он заметил, как огромные челюсти сомкнулись на броне не успевшего отклониться Ласкола. Толстая шея монстра напряглась, вырывая закованного в броню всадника из седла. Макс ударил с разворота. Сияющий лазурью клинок легко вошел в спину зверя, разрубая позвоночник.
Конь поскакал дальше, увлекаемый течением и инерцией, вынося Макса к противоположному берегу, на котором кипел бой. Поняв, что переправиться обратно, через перекат он уже не сможет, Макс врубился в шеренги противников, увлекая за собой прижатый к реке отряд, отрезанный от брода.
За ним, стараясь не отставать, последовали десять закованных в броню гвардейцев. Остальные остались в реке, сдерживая атаку стаи.
- Прикрой его, - крикнул Ахтар. - Я займусь этими.
Воды реки пораснели от крови.
Взгляд Марны метался по берегу, отыскивая вороненые доспехи и голубое сияние меча, извщавшие о присутствии императора.
Найдяя его, он призвала на помощь всю свою силу, послав призыв сестрам и Охотникам, оставшимся у озерка. Ее призыв был услышан и Нилен.
Она пришла первой.
Поняв, что происходит, она присоединилась к беззвучной битве Марны.
Макс скакал вдоль берега, обходя по дуге плотные построение пехоты бунов. На дальнем конце долины, он разглядел, как колонна канов, прорвав фронт, глубоко врезалась в ряды неприятеля, тесня пехоту к центру долины и прижав конницу к склонам окружавших долину холмов.
- А не так уж все и плохо, - подумал Макс.
Казавшийся неспешным галоп, в этой замедлившейся реальности, неожиданно вынес Макса за спины основных войск противника. Как только он оказался в относительном одиночестве, на него неожиданно обрушился возникший из воздуха огненный шар. Его конь едва успел отпрянуть в сторону.
Внезапно, казавшаяся твердой замля, заколыхалась, пошла рябью. Ноги коня провалились в почву, как будто бывшая только что такой плотной поверхность, превратилсь в трясину болота.
Вырвав ноги из стремян, тело Макса повинуясь какому-то одному ему ведомуму инстинкту или закону, рванулось вверх, оттолкнулось ногой от седла и совершило нечеловеческий прыжок в сторону.
Прокатившись по обретшей твердость земле, Макс поднялся на ноги. Его конь, оставшийся шагах в тридцати позади, дергался, погрузившись в землю по самое брюхо.
Но тело уже продолжало действовать само. Избрав стоящую впереди скалу в качестве подходящего укрытия, Макс зашагал к ней. Наперерез ему выехал отряд всадников.
Легко уклонившись от мечей и пик, Макс подпрыгнул, оттолкнулся ногой от седла только что обезглавленного его мечом всадника и, сделав сальто, перескочил отряд, пытающийся затормозить. Но на помощь конникам уже подоспели латники, плотным строем отрезая Макса от спасительной скалы.
Меч крутанулся в руках, заменяя давно потерянный где-то на переправе щит. Окружающее на мгновенье смазалось и вот он уже стоит над распоротым телом латника, легко отражая удары сыплящиеся со всех сторон.
- Одно хорошо, - отстраненно подумал Макс. - Теперь ему не придется опасаться магических сюрпризов от колдунов, пока он в такой густой толпе терконских войск, они не станут рисковать. Или станут?
Какое-то шестое чувство, которое проснулось в этом теле, бросило его вверх и в сторону. Как будто какая-то частичка созания щелкнула, оттолкнулась от земли и потянулась к вершине скалы, увлекая за собой тело. Неуспевший отскочить латник, был отброшен взлетевшим вверх Максом далеко назад. Это возможно спасло ему жизнь. Опаляющий жар достиг ног Макса. Подошвы сапог задымились, но он был уже далеко.
Приземлившись на вершине скалы Макс огляделся. Вся вершина была завалена обугленными телами. Некоторые из них, показались Максу подозрительно маленькими. Пройдя между испепеленных кустов и местами оплавленных камней, Макс натолкнулся на еще одно обугленное до костей тело, в котором опознал по блеску медальона одного из Охотников Ахтара.
За спиной послышался шорох.
Резко обернувшись, Макс увидел, как на скалу поднялись пятеро жрецов Сарна.
- Вот мы и встретились, чужак, - проскрипела из-под маски одна из затянутых в грязно-белое фигур.
- Ты интересен Сарну. Пойдем с нами. Сарн велик. Ты сам не знаешь, за что ты тут сражаешься. Это не твоя война. Оставь ее живущим здесь. Ты такой же пленник этого мира, как и наш господин. Пойдем с нами, и ты узнаешь истину.
- Это моя война. Я сделал свой выбор. Если это и тюрьма, то я в ней по своей воле.
- По своей-ли, - прошипел другой жрец. – Подумай, вспомни.
- Это уже мое дело, и я доведу его до конца, - решительно оборвал Макс.
Тело, уловив мысль Макса до того, как он успел ее додумать, резко рванулось вперед, занося меч.
Жрецы замели. Макс почувствовал, что как и тогда, в землях пограничья, воздух сгустился вокруг него. Превращаясь в туман. Плотное туманное марево, обволакивающее его. Сковывающее движение. Не дающее дышать.
Макс, стиснув зубы, попытался, как и тогда, прорваться через этот барьер, преодолеть те немногие шаги, что отделяют его от жрецов, ведь теперь их всего пять.
Тщетно.
Он барахтался в тисках тумана не в силах сдвинуться хоть на шаг.
Из глубины памяти неожидано всплыли наставления сестры-наставницы:
- Очисти разум, сконцентрируйся, представь, как твое воображаемое зубило становится реальным, БЕЙ.
И он ударил. Центральныя фигура жреца зашаталась, повязка на лице провалилась внутрь, тело завалилось набок. Тяжесть на миг отступила. Но только на миг. Вот он уже снова зажат в тисках туманного марева.
Неожиданно, он ощутал касание. Касание чего-то такого знакомого, такого родного. Нилен.
Туман утратил плотность, рассеиваясь под лучами солнца. Едва почувствовав, что он может двигаться вновь, Макс рывком преодолел отделявшее его от жрецов расстояние. Три коротких взмаха, и вот на скале уже лежат пять новых тел.
- Как ты это сделала? – Марна строго и с подозрением смотрела в глаза Нилен.
- Я незнаю. Я просто ощутила туман, коснулась его, коснулась сознания Макса. И все.
- Просто! ПРОСТО! – почти каричала Марна. – Этот туман – туман Хуша. Покров Сарна.
- Я не знаю.
- Что ты такое? – уже тихо, сквозь зубы прошипела Марна.
- Я это я, - испуганно произнесла Нилен.
- Оставь ее, - раздался голос Ахтара. – У нас есть дела поважнее. Жрецы Мертвы, а это главное. С этим мы разберемся позже.
Макс наблюдал за разворачивавшимся боем со скалы. Битва внизу не утихала. Все новые и новые подкрепления спешили на помощь сражавшимся уже у самой реки войскам бунов. Постепенно, кольцо сужалось, выдавливая войска Макса на другой берег. По дальнему, северо-западному краю долины, прорубалась изрядно поредевшая колонна канов, стремясь прорваться к реке. Битва близилась к завершению, под не по зимнему теплыми лучами полуденного солнца.
Они проиграли.
- Нет, не то что бы совсем проиграли, - поправил себя Макс. – Скорее вынужденны вернуться на исходные позиции. Однако, каковы же их потери. И что там с отрядами, посланными в обход.
Поняв, что пока он ничего не может сделать, Макс присел в тени оплавленной скалы, чтобы не маячить на виду у армии бунов. Его спрячут, в этом он не сомневался. Они знают, что он жив. Надо только дождаться темноты и осторожно переправиться на другой берег.
Усевшись поудобней, Макс приготовился к долгому ожиданию.
Глава 37.
Солнце клонилось к закату. В штабном шатре, куда весь день стекались сообщения от армии, собрались командиры армии Форн Аруса, дабы обсудить сложившуюся ситуацию.
Бой закончился около двух часов назад. Отступив на исходные позиции, поредевшая аримия змерла, глядя как отряд за отрядом отходит от берега армия бунов. На этот раз, враги отошли до середины долины и встали в прямой видимости реки, обозначая свое присутствие.
Тревожный гул голосов в шатре, сменился напряженной тишиной, когда в него вошли Виг и Ахтар.
Все ждали, что скажет малодой маршал и старший Охотник.
Виг начал первым.
- Как вы все знаете, мы понесли серьезные потери…
Его прервали.
- Император, что с императором, - неслись встревоженные голоса.
- С ним все нормально, он жив и невредим, - вышел вперед Ахтар. – На данный момент он находится на одной из скал, на территории протиника, прикрытый нашими магами. Как только стемнеет, он перейдет на наш берег. А сейчас, я бы предложил вам перейти к итоговым отчетам, составленным по результатам окончания переправы, - твердо закончил Ахтар.
Виг, прервав возражения, приказал начинать.
Командиры соединений по очереди называли потери ранеными и убитыми. За спинами собравшихся, скрипели перьями штабные писари.
Чем дальше это продолжалось, тем мрачнее становился Виг.
Когда с докладами было покончено, выяснилось, что за день, армия Макса поредела более чем на треть.
Гул голосов вновь наполнил штабной шатер.
Армия потеряла более пятнадцати тысяч канов, ставших основной ударной силой на левом фланге, которой удалось серьезно потеснить неприятельские войска. Однако, они сильнее других пострадали от огня магов.
Так же, среди потерь числились семнадцать тысяч пехотинцев и более восьми тысяч конницы Туранцев и ополчения.
Потери противника они могли оценить лишь приблизительно. Прорыв Макса, оттянувшего на себя основной огонь магов, позволил провести коннице канов удачный фланговый маневр.
- Победа была близка, нам просто не хватило времени, - ни к кому не обращаясь, произнес Могур. – Когда император, как вы говорите, отттянул на себя внимание вражеских магов, мы смогли прорвать фланг и готовы были ударить в тыл атакующим переправу, но не успели.
- Это так, но дело уже сделано. Император и так сделал многое для того, чтобы эта битва не стала для нашей армии последней, - произнес Лидор. – Если бы он не задержал атаку варгов, все могло бы кончиться гораздо более плачевно для нас, а так…. Мы сохранили армию. Сохранили ее костяк. Нас потрепали, но не забывайте, противник так же понес серьезные потери. Кроме того, как нам уже известно, отряды канов, посланные в обход основной армии бунов, благополучно прорвались вглубь территории противника. Кроме того, отряду лура Тирима, удалось практически полностью уничтожить крупное соединение противника, посланное воспрепятствовать нашему обходному маневру. Они застали их врасплох за полчаса до восхода солнца. Дон-Кан Салкот известил нас, что его отряду удалось прорваться вглубь трритории, серьезно потрепав противника, вынудив того отступить в лес. Ну и как мы теперь уже знаем, император жив, можете передать это своим людям.
- Я бы не торопился объявлять об этом, пока Повелитель не будет на нашем берегу, - скептически хмыкнул Тормик. Император все еще в большой опасности. Кстати, может поведаете нам, что произошло, как получилось что император оказался так далеко на вражеской территории в одиночестве.
Виг кратко пересказал историю атаки птицеящеров на переправу.
- Затем, император и десять прорвавшихся всед за ним гвардейцев-телохранителей, были снесены течением на противоположный берег реки и атакованны превосходящими силами противника. Им удалось прорваться вместе с окруженным отрядом пехоты к броду, но наприятелю удалось отрезать императора от основных сил, а затем в дело вступили их маги, которым удалоть несколько раз прорвать нашу магическую защиту, сконцентрировав практически все силы на Повелителе. Каким-то образом, ему все же удалось пробиться на вершину одной из скал, где он сейчас и укрывается, под прикрытием магии ордена.
- Как только стемнеет, я лично возглавлю рейд охотников к скале, - произнес Ахтар.
- А теперь нам надо обсудить наши дальнейшие действия, - вернулся Виг к не терпящему отлагательств вопросу.
Люди входили и выходили. В вечерних сумерках Ахтар незаметно покинул штаб, мысленно вызвав к себе Тангара и Хеса. Вскоре охотники скрылись в тени прибрежных кустов, незамеченными миновав широкий луг, отделявший армию от реки.
Было уже совсем темно, когда полог шатра в очередной раз колыхнулся под рукой входящего человека. Но спустя секунду гул голосов стих. На пороге стоял Форн Арус, Истинный Импаратор. Новый повелитель, посланнный богами для возрождения империи.
- Пропали, Как пропали, - Нурлок уже кричал, не скрывая своего бешенства.
- Мы не нашли буна Малка и его отряда. Лишь несколько сотен убитых на краю долины Завар. Судя по следам, наши войска были вынужденны отступить в лес.
Тоесть ты хочешь сказать, что теперь у нас в тылу гуляют два отряда тяжелой конницы канов? Ты хоть понимаешь, каких бед они могу наделать там, на равнине? – проорал Нурлок и уже выдыхась добавил более спокойно, - ладно, иди. Держи язык за зубами.
- Не хватало еще, что бы наши «соратники и коллеги» узнали, что по их землям разгуливают несколько тысяч канов. Мы займемся ими позднее, так же, как и почтенным Малком. Сбежал гнида. Ну да придет время. Уж тебя то мы, после всей этой заварухи, будем судить показательно, как дезертира и предателя.
Нурлок резко откинул полог походного шатра и вышел в ночь. С реки тянуло сыростью. Промозглый холод и сырость, грызли его поясницу, неспотря на толстый пояс из шерсти аскольских баранов.
Миновав костер, Нурлок вошел в большую штабную палатку, обогреваемую десятком жаровен.
Часовой прикрыл тяжелый полог за спиной буна. Совет избранных был уже здесь.
- И что же мы имеем, - резко начал Нурлок. – Вместо того, что бы размазать армию самозванца по долине, перебив ее главные ударные силы, мы завязли в этой долине, а они благополучно отошли на тот берег, поняв, что их атака захлебнулась. А сейчас я уже и не уверен, что их основной план заключался в прорыве на наш берег основными силами. Как мне только что доложили, к нам в тыл прорвались два отряда канов, переправившихся как вверх, так и вниз по течению Сихиль, в то время, как наши основные силы пытались воспрепятствовать форсированию реки. И теперь у нас в тылу находится неопределенное количество войск противника, но не менее двух отядов. Вы сами понимаете, чем это может обернуться для нас, если эта информация достигнет ушей большинства….
- Вы преуменьшаете наш успех почтенный, - возразил Дилон.
- Преуменьшаю! Успех! В чем? Где ваш успех генерал?
- Противник был отброшен и понес серьезные потери, - урезонил Дилон разошедшегося буна. – По нашим оценкам, они потеряли не менее трети своего личного состава, в основном, благодаря действиям наших магов, - Дилон почти с благодарностью посмотрел на советника Тушмаха. Если бы не их действия, исход даже этого сражения мог бы быть совсем иным.
- Магов? И где они теперь эти маги? Советники сожгли большую часть одаренных, которых мы собирали годами, на скалах. Как вы это объясните?
- Невелика потеря, те,которых мы разместили на скалах выполнили свое предназначение, кроме того, дорогой партнер, хочу вам сообщить, что за каждым отрядом, посланным на скалы, следили охотники и диверсанты армии Аруса. Так что наше решение выжечь их, было более чем оправданно. Каждый Охотник стоил сотню таких как те, кого мы отправили в «засаду». Кроме того, теперь мы вполне можем представить это, как доказательство того, что орден применил боевую магию против людей, против наделенных даром, против одаренных детей. И любой желающий может в этом убедиться. Думаю, теперь родители дважды подумают, прежде чем отдавать своих детишек, проявляющих особые способности, в лапы кровожадных орденов. А вы без ообого труда сможете найти себе замену тем неумехам, что были там.
- А как на счет наших потерь, - не сдавался Нурлок. – Треть армии самозванца, это одно, но мы-то тоже потеряли почти сто тысяч убитыми, ранеными и разбежавшимися. Еще одно такое столкновение и все кончено. От нашей армии не останется ничего. А если остальные узнают про обходные отряды, то и второго столкновения не понадобится. А маги? Где были ваши колдуны советник? И куда делись жрецы? Что-то я не видел ни одного сегодня на поле боя.
- Жрецы идут своим путем, не посвящая нас в свои тайны, - скрипнув зубами, процедил Тушмах. – Если вы не заметили, сегодня сам император вел свои войска. И по рассказам очевидцев, он был уничтожен прорвавшимся через сеть защиты огненным шаром. Думаю полсотни обгоревших пехотинцев не такая уж и потеря за жизнь императора, - усмехнулся хушитский советник.
- А вы уверенны, - с трудом выдавил из себя Нурлок, пораженый столь неожиданным исходом сражения.
- Так говорят очевидцы, - сказал Тушмах. – Впрочем, думаю иссчезновение жрецов, это подтверждает. Я могу лишь догадываться, но что-то мне подсказывает, что сюда они прибыли именно за жизнью императора. И они ее получили.
- Тогда это в корне меняет дело, - со все возрастающим оптимизмом заговорил бун. – Если армия самозванца, лишилась своего предводителя, то теперь за ними стоят лишь церковники. А им будет непросто удержать в узде правителей провинций. Да и народ не поверит, если они попробуют явить миру второго кандидата на имперский трон. Посланцы богов так просто не появляются. Пожалуй, у нас есть шанс отделаться от этой напасти гораздо легче, чем мы ожидали.
- Не обольшайтесь, - мрачно заговорил Дилон. – Так просто они не сдадуться. Они уже слишком далеко зашли, что бы отступать. С Форн Арусом, или без него, они не остановятся на достигнутом.
- Уважаемый генерал прав, - произнес советник. – Это еще не конец войны. Утро покажет к чему нам готовиться.
Утро показало.
Каким-то образом, несмотря на все меры предосторожности, по лагерю упорно ползли слухи о прорвавшихся в Теркон отрядах канов. Пять тысяч, десять тысяч, некоторые уже утверждали, что армию бунов обошла более чем половина войск самозванца и теперь они идут вглубь провинции.
Нурлок был в бешенстве. Утром, его армия не досчиталась более полусотни тысяч воинов, тихо покинувших объединенную армию бунов.
Остановить повальное дезертирство, смогло лишь публичное объявление о смерти самозванца во вчерашнем бою.
- Как же, так я вам и поверил, - проворчал Варен тихо пробираясь вдоль опушки леса. - Глупцы. Те, кто видел и сталкивался с ним, знают, что вот так, просто, его нельзя убить. Да и каким это образом император мог оказаться по эту сторону реки. Нет, он свою войну закончил. Он еще в Тан-Луре понял, что власть в стране меняется. Пришло время договариваться.
Варен добрался до своего отряда, стоящего на юго-восточном краю долины.
- Ты, - пихнул он носком сапога дремавшего у костра наемника.
Тот вскочил, ошарашенно озираясь.
- Тихо. Хочешь зарабоать сотню империалов?
- Кто ж не хочет, - быстро сообразив и понизив голос, забормотал наемник.
- Отнесешь это на тот берег реки, понял?
- Да как же это, меня ж там сразу….
Варен прервал солдата.
- Ничего они с тобой не сделают. Скажешь, что у тебя послание для Повелителя. Пойдешь вон там, - Варен махнул рукой, - там дежурит наш разъезд, покажешь печать и тебя пропустят.
Бун видел, как в глазах наемника жадность боролась со страхом. Жадность победила.
- А деньги?
- Вот, - Варен придвинулся и протянул увесистый кошель наемнику, прикрывая его телом от случайных взглядов. – Вторую половину, получишь, когда принесешь ответ.
Неуловимым движением кошель скользнул за пояс наемника.
Варен зашагал к своему шатру. Наемник потянувшись, почесался и шагнул к кустам.
- Вот имнно то, о чем и говорил Хашир, - рассмеялся Виг, протягивая Максу письмо.
Макс, пробежав глазами написаное, уставился на своего главнокомандующего.
- Думаешь, он и в правду готов это провернуть? – с сомнением в голосе произнес Макс.
- А ты вспомни, как он поступал раньше, - ухмыльнулся Виг.
- Но тут совсем другое дело, - все еще неуверенно продолжал Макс. – Одно дело предать мертвого шефа, пусть его тело еще и не остыло, но тут, пойти против своих, при том, что все еще не ясно, за кем останется вся партия.
- Думаю, он уже знает, решил для себя, иначе не рискнул бы сделать это предложение на бумаге и скрепить своей личной печатью.
- Тут ты прав, - задумчиво произнес Макс. – Посыльный здесь?
- Да, его сторожат двое ребят из остатков твоей гвардии, - подтвердил Виг.
- Пусть приведут.
Не прошло и минуты, как в шатер ввели пленного наемника.
- Передай своему господину, что мы согласны, - произнес Макс.
- Он просил, что бы вы подписали эту бумагу, и скрепили ее своей печатью. Ему нужны письменные гарантии, - вызывающе проговорил наемник.
- Гарантии, - хмыкнул Виг.
- Не кипятись, - Макс выполнил требование. – Выведите его за пределы лагеря и проводите до реки, - приказал Макс ожидающим конвоирам.
Те повиновались, не проронив ни слова.
- Ты уже завтракал? – поинтересовался Макс, когда шаги стихли.
- Пока еще не успел.
- Пойдем, думаю, Нилен припасла нам чего-нибудь вкусненького, - улыбнулся Макс.
Срочное совещание штаба, созванное Максом, подходило к концу.
- Что генерал, - произнес Виг, обращаясь к Лидору. – Понимаю, невесело получать победу из рук предателя. Это, порочит честь живых и память погибших. Но посмотрите на это с другой стороны, сколько тысяч хороших парней, как с одной, так и с другой стороны, смогут вернуться к своим семьям живыми и здоровыми. Раве это того не стоит?
- Незнаю, - проворчал генерал. – По мне, так уж лучше чистая победа. Мы бы и так ее получили. Судя по разведданным, армию бунов за одну только эту ночь покинули более пятидесяти тысяч солдат. День-два и нам не пришлось бы даже напрягаться.
- Как знать. Советники на многое способны. А нам, пришлось бы иметь дело с теми, кому уже некуда отступать. Загнанный в угол зверь вдвойне опасен, пусть даже это крыса, - возразил Виг.
- Думаете ему удасться выполнить обещаное?
- У него теперь тоже нет выхода. То, что он прислал нам письмо, не отставляет пути к отступлению. Если об этом узнают, буны порвут Варена как предателя.
- Но советники. Какие шансы даже у самых профессиональных наемников, которые, я не сомневаюсь, есть в распоряжении этого пройдохи, застать врасплох колдунов и перерезать им глотки. Пусть даже и ночью.
- Это его дело. Если он справится, то уже завтра мы будем праздновать победу. Если же нет, то сдается мне, на рассвете мы увидим то, что от него останется.
- Если честно, маршал, я бы предпочел увидеть его останки, - завершил разговор генерал и, откланявшись, вышел.
Глава 38.
За столом собралить самые влиятеельные буны и их советники. Ни солнце, клонящееся к западному краю долины, ни зимняя прохлада, не способствовали охлаждению атмосферы в шатре.
Спор продолжался. С того момента, как разведка донесла о демонстративном проезде самозванца вдоль прибрежной полосы, перед глазами разъездов объединенной армии Теркона, обстановка в лагере была накалена до предела.
Требовалось срочно скорректировать планы. Они все еще обладали подавляющим численным преимуществом. Однако оно уже не так сильно бросалось в глаза. Растянувшись по долине, войска, разделились на отдельные группы, сконцентрировавшиь вокруг своих предводителей. Хуже всего было то, что теперь, границы лагеря были сильно растянуты, что не способствовало дисциплине.
- Я бы предложил перевести армию на наши исходные позици, на северо-западном конце долины, - внес предложание Дилон. – Более компактное расположение, затруднит дезертирство крупных отрядов. Кроме того, позволит исключить неблагонадежных из охраны лагеря.
- И что же получится? Все наши старния были впустую, с той лишь разницей, что теперь у нас в тылу оказалось два отряда канов? – поинтересовался Нурлок.
- Это вынужденная мера, других способов пресеч дезертирство я не вижу.
- Моим людям сложно контролировать такую территорию с надлежащей надежностью, - поддержал Тушмах генерала. – А наши старые позиции, позволяли полностью пресекать попытки вражеских разведотрядов и диверсионных групп повлиять на ситуацию в лагере.
- Но ведь это….
- Что это? Это возврат к плану, который обеспеил нам вполне удачное начало кампании. Если они сунутся на наш берег, ничто не мешает нам повторить и закрепить успех. И даже более того, во второй раз, возможно, мы сможем сократить численность их армии в достаточной мере, что бы перейти в наступление на южном бурегу. Не подвергаясь риску серьезных потерь на переправе.
- А как быть со слухами? – поднялся бун Дизар. - Сдается мне, что за половиной из них, стоят лазутчики самозванца, пробравшиеся ночью на наш берег. Я уже опасаюсь ходить по лагерю без должной охраны из проверенных людей.
- Так ли уж нам необходимо отступать на наши старые позиции? – поднялся Карвол, худощавый мужчина, средних лет, представитель умеренной партии бунов в совете. – Насколько я понимаю, те, кто хотел уйти, уже воспользовались возможностью, и ушли этой ночью. Теперь, мы знаем на кого можем рассчитывать. На мой взгляд, отступление, пусть даже такое, плохо скажется на боевом духе армии. Сейчас люди уверенны, что противник понес серьезные потери и в ближайшем будущем мы перейдем в атаку и закрепим свой успех на противоположном берегу.
- Не обольщайтесь почтенный, вы достойный политик и знаете, как управлять людьми, но этот вопрос чисто военный, - возразил Дилон. – противоположный берег довольно высок и представляет собой естественную преграду. Если мы попытаемся атаковать сейчас, то можем потерять армию. Не скажу, что время работает на нас, но в данном случае, надо предоставить инициативу противнику. А вот на счет диверсий, я бы подумал. Пора бы уж советникам проявить свои способности.
Тушмах, выступавший от имени хушитских советников, поднялся.
- Понимая озабоченность генерала, я бы хотел заверить его, что мои люди не пребывают в блаженном бездействии, упиваясь победой, как ему могло показаться. Всю ночь и весь этот день, мы работали не покладая рук. Однако вражеские маги не дремлют. Пока, они вполне успешно срывают наши попытки воздействия на армию самозванца. Однако, на эту ночь мы запланировали ряд диверсий на территории врага. Кроме того, как я уже говорил, из-за растянутости лагеря, многие наши целиком заняты охраной и не могут принимать участия в активных диверсиях.
Слова советника переключили внимание совета избранных, на способы тайной войны, в которой многие из бунов изрядно поднаторели за два десятка лет.
- И все же, - упорствовал Дилон, - я бы настаивал на смене дислокации.
- Хорошо, - сдался Нурлок. – Прикажите отходить на занимаемые ранее позиции. Тушмах - расставь своих на скалах. Предложения по диверсионой деятельности мы обсудим уже на новом месте.
- Они уходят? – Макс повернулся к Вигу, стоявшему рядом с ним на прибрежной скале.
- Скорее они поняли, что здесь они слишком уязвимы для диверсий, - ответил Виг. – Думаю, они отходят на вчерашние позиции. Видишь, как грузят снаряжение? Так не собираются для дальней дороги.
Макс всмотрелся в указанном Вигом направлении.
- И что теперь? Как думаешь, это может повлиять на действия Варена?
- Ему помогут, - раздался за спинами голос Ахтара. – Пришли новые известия от Доригона. Мы известили буна Карвола, а так же бунов Марона и Даркина, оставшихся в Тиборе, что пришла пора действовать. Карвол знает о намерении Варена, но не станет раскрывать себя. Марон и Даркин, организуют переворот в Тиборе. Они уже более месяца занимаются перетаскиванием своих людей в гарнизон Тибора. Наши отряды в Смуре и Бранте провели подготовку, работы на рудниках парализованны, группы на севере Теркона застопорили торговлю. Под предлогом подавления беспорядков, Марон и Даркин уговорили оставшихся в Тиборе членов совета отправить часть гарнизонов. Они готовы провести переворот в Тиборе и признать власть Форн Аруса, но ждут подтверждения от нас, что объединенная армия бунов не сможет вмешаться.
- Не слабо, - присвистнул Виг. – И когда же мы должны были повашему узнать о таком радикальном изменении расклада сил?
- Сейчас, - невозмутимо ответил Ахтар.
- Тоесть вы намеренно держали нас в неведении относительно дел ордена? ТАКИХ дел? – возмутился Виг.
Макс отнесся к новой информации спокойней. Он уже давно догадался, впрочем как и Виг, о том кто стоит за всей этой войной и является ее основной движущей силой, однако, в отличие от Вига, он не питал иллюзий на счет орденов, так как религия впитываемая с детских лет, не оказывала на него сколь-либо существенносо воздействия.
- Остынь, - тихо произнес он. – Раньше или позже, не важно. Теперь ты знаешь все.
- Все так, как и должно быть, - умиротворяюще сказал Ахтар. – Для того, что бы произвести переворот в совете бунов, требовалось оттянуть основные войска подальше от столицы, сконцентрировав их на окраине Теркона. Кроме того, надо было вытащить из столицы самых радикальных, влиятельных и слишком далеко зашедших по пути нарушения древнего закона бунов. Тех, кто уже не мог просто сдаться. А так же собрать в одном месте практически всех одаренных, которых они смогли заполучить и обучить за два десятка лет, вместе с их наставниками, хушитскими колдунами, советниками.
- Так все что мы сделали, весь наш поход, все жертвы и вся война, это всего лишь отвлекающий маневр, что бы ордена могли сместить неугодную им власть в провинции? – не унимался Виг.
- Ты преуменьшаешь, - все так же спокойно продолжал Ахтар. – Подумай сам, вы, а не мы, спасли Туран от блокады, Если бы не вы, Силур сейчас бы выступил на стороне Теркона. Нет, вы не какой-то там «отвлекающий» манер. Вы – герои этой войны. Вы – опора империи. Новой империи.
Виг взял себя в руки.
- И все же, мне не по душе подобное лицемерие. Вы использовали нас, дергая за ниточки как кукловоды. Вы заставили нас поверить. Но обманули нас, не рассказав главного.
- Подумай сам? Если даже ты, маршал импери так реагируешь, какие бы шансы были положить конец правлению бунов, если бы мы рассказали всю правду людям? – резонно продолжал Ахтар.
- Незнаю, - уже почти смирившись, произнес Виг.
- Подумай над этим на досуге, - предложил Ахтар. – Оцени все с позиции разума.
- Хорошо, - сник Виг. – Надеюсь, в дальнейшем, вы будете больше доверять своему маршалу, которого поставили во главе армии мой Повелитель.
Откланявшись, Виг зашагал в сторону лагеря.
Оставшись с Ахтаром наедине, Макс вопросительно посмотрел на Охотника.
- Вас что? Не учили дипломатии? За сотни лет, что как я слышал, занимает обучение Охотника, могли бы найти время и для такого курса.
- Он смирится и отойдет, - примирительно сказал Ахтар. – Лучше было сказать это сразу, без виляний, и сделать это до того, как весть о перевороте достинет нас. Теперь он будет знать, что и зачем он делает, иначе, некоторые из действий, которые я намерен предложить сегодня на совещании штаба, показались бы ему сомнительными с точки зрения военной тактики и стратегии.
Макс пожал плечами.
Тишину ночи прорезал крик, оборвавшийся спустя мгновенье. Все пошло наперекосяк.
- Уроды криворукие, - злобно подумал Варен.
Весь его прекрасно продуманный план рушился в руков тын. До этого момента, он еще надеялся, что его замысел, пусть и не так, как он это спланировал, все же удасться реализовать. Но теперь. Этот крик, положил конец надеждам.
- Бежать, бежать, - билась в его мозгу единственная мысль.
Он уже слышал резкие команды телохранителей, топот ног. Пробравшись к относительно пологому склону холма, он отвязал вороного, которого оставил здесь на всякий непредвиденный случай. Такой случай как сейчас.
Тропу он разведал еще днем. За кустами, начинается небольшой овраг, выводящий к реке, уже позади конных разъездов охранения. Вскочив вседло, Варен, последний раз оглянулся на поднятый по тревоге лагерь. Мелькали факелы, трубили трубы. Самое время уходить.
Нурлок был в бешенстве.
- Молчит? – резко поинтересовался он у советника.
- Уже нет, - коротко ответил тот.
- Кто?
- Ваш доверенный и проверенный боями Варен.
- Нашли?
- Пока нет.
Собери всех. Надо определить наши потери, - приказал Нурлок и вышел из палатки советника.
Постепенно лагерь успокоился. Лишь от палатки к палатке сновали группы стражей под предводительством одного из хушитских колдунов.
На совет пришли не все. Не хватало четверых бунов и генерала Дилона. Поледний явился спустя минуту. Шея и правая рука генерала были замотаны бинтами, по белизне которых расплывались красные пятна.
- Ликан, Дизар и Дук убиты, Токун тяжело ранен, - ответил Тушмах на его незаданный вопрос. – Кроме того мы потеряли около сорока советников.
- Удалось выяснить детали произошедшего?
- Наемники Варена атаковали спящих, в эту смену в карауле было много его людей, поэтому тревогу подняли поздно.
- Их уже схватили?
- Немногих, тех кто остался. Остальные разбежались.
- А как получилось, что мы потеряли столько советников? – напрямую спросил Нурлок.
- Мы такие-же люди, как и вы, нам тоже надо хоть иногда спать. Кроме того, как сказал один из выживших, они напали неожиданно. Видимо, их подробно проинструктировали. Как вы знаете, мы можем уловить опасность и эмоции, как и ваши маги, но люди Варена были подготовленны к этому. Как сказал один из его наемников, которого мы взяли живым, им было приказанно не думать о своих целях. Не думать ни о чем, просто ударить, проходя мимо или войдя в палатку. С вечера им дали какой-то настой.
- Ясно. А что с вашими диверсионными планами?
- Группа вышла. Пока от них не поступало вестей.
- Хорошо. Сейчас нам надо скорректировать планы с учетом последних событий. Дилон?
- Мы взяли под охрану людей Варена. Однако их более десяти тысяч. Их расположение оцеплено. Ведется проверка. Думаю, до утра мы ничего нового не узнаем.
- Тогда предлагаю разойтись, - поднялся Карвол.
- Распорядитесь усилить посты, - устало приказал Нурлок.
Утро не принсло облегчения. Дурные вести застали главу совета в тот момент, когда он оканчивал завтрак.
Вошедший в шатер Тушмах был бледнее обычного. По его застывшему лицу Нурлок понял, что вести не доставят ему радости.
- В Тиборе прерворот, Марон и Даркин сместили Банута с поста временного главы совета. Тавен и Сотор убиты. Это пока все, что мне известно, - произнес советник тихим голосом.
- А советники? Махут, Тикет? – все еще не веря в случившееся, прохрипел Нурлок.
- Убиты или тяжело ранены. С ними нет связи. Эту весть передал Дахт, советник буна Тернока, ему удалось прорваться из города. Он утверждал, что там были Охотники ордена.
Бун Нурлок потрясенно молчал. Все, чего он добился за свою жизнь, стремительно рушилось.
- Кто-нибудь еще знает? – спросил он, приходя в себя.
- Только советники.
- И что вы теперь намеренны предпринять? Сбежите, так же как и все остальные?
- Это было бы глупо с нашей стороны. У вас все еще есть армия. Большая армия, в разы перевосходящая армию самозванца. У нас мало времени, но пока еще не поздно. Если мы ударим немедленно, то у нас есть неплохие шансы переломить им хрребет, а уж затем, можно будет двинуть наши силы на север и вернуть провинцию под контроль. Но никак не раньше.
Уже приходя в себя и начиная соображать очень быстро, как и всегда в критические минуты, Нурлок разразился целой очередью распоряжений.
- Сколько у нас времени? – обернулся он к советнику.
- Если они послали гонцов сразу после переворота, то менее недели, до того, как вести достигнут армии.
- Они идут, - произнес Ахтар.
- Макс до боли в глазах всматривался в серую муть тумана, покрывающую долину.
- И все же им не откажешь в решительности, - сказал Виг.
- У них не осталось выбора, - отозвался Ахтар.
- Лучники готовы? – тихо поинтересовался маршал у Лидора.
- Все на позициях. Ждут начала переправы.
- А как ваши? – спросил Виг у Ахтара.
- Марна и Нак наготове, они контролируют берег.
С дальнего берега донеслись топот ног и бряцанье металла. Неожиданно земля вздрогнула, спустя несколько мгновений, до Макса и его командиров донесс отдаленый грохот.
- Что это? – обеспокоенно спросил Макс.
- Пока незнаю, но скоро выясню, - ответил Ахтар.
- Смтрите, - выкрикнул генерал Тормик.
Все обернулись. Река стремительно мелела, прямо перед подходящими с другого берега войсками бунов. Пеший строй латников распался и в образовавшуюся брешь хлынула конница. Тяжелая конница канов. Тех, кто ушел в Теркон вслед за предводителями хунты. За ними скакали наемники.
- Началось, - сказал Ахтал.
Где-то на склоне холма полыхнуло пламя разрыва.
- Магур!
- Я займусь ими, - ответил предводитель канов.
- Не дайте им разрезать наши войска и отрезать крыло генерала Харма, - крикнул вслед стремительно удаляющемуся всаднику Виг.
Посыпались команды. Макс как завороженный смотрел, как лучники, прыснули в стороны, отступая под прикрытие деревьев и отдельных прибрежных скал. Тех, у кого не достало сообразительности, стремительно настигали всадники. Раздались первые предсмертные крики. Смяв строй копейщиков, конница бунов прикрывала выходящих из обмелевшей Сихиль. Но вот в бок им ударил Могур со своими всадниками. Завязалась схватка. Узость долины по ту сторону реки ограничивала маневр. Крутобокие, поросшие лесом холмы разделяли долину на две неравные части.
Всмотревшись вдаль, Макспонял, что генералу Харму сейчас приходится еще хуже. Река, ранее прикрывавшая его позиции, теперь обнажила свое дно, и по тому месту, где бурлил перекат, теперь шли войска терконцев, атакуя позиции генерала Харма широким фронтом.
Виг отдавал команды непрерывно. Максу же оставалось безучастно взирать на сражение. Когда земля вздрогнула во второй раз, теперь уже гораздо ближе, Макс дернулся. Посмотрев по сторонам, он увидел, что часть огромного холма, ведущего к плоскогорью, отделавшая позиции основной армии от фланга которым командовал Харм, скрывается под мощным потоком воды и грязи. Сель. Сметая на своем пути растерявшихся солдат, поток жидкой грязи достиг берега, отрезая правый фланг.
Виг выругался. К счасть, как мог заметить Макс, каны Магура, посланнные на помощь Харму, успели проути опасный участок за минуту до того, как его накрыл селевой поток.
- Ахтар, займитесь этим, - бросил Виг необорачиваясь, но Ахтар уже действовал.
Отогнав пехоту, шедшую на помощь Харму вслед за канами, от края вала вязкой грязи, он сложил руки, в затейливом жесте. Полыхнуло. Поток огня прошелся по поверхности сели, превращая ее в засохшую корку. Затем, сделав еще несколько пасов руками, Ахтар махнул командирам, чтобы они переводили своих людей.
Спустя час стало ясно, что армии Макса не удасться удержать весь фронт.
- Передай генералу Харму, пусть отходят вверх по долине, К резервным позициям, - сказал Виг Ахтару. Тот кивнул, и взгляд его утратил фокусировку.
- Их слишком много. Слишком, - тихо сказал Виг, обращаясь к самому себе.
Лес на склоне холмов пылал, обдавая скалу, на которой расположилась ставка командования, гарью и жаром. Время от времени, прорвавшиеся вспышки силы прорезали строй пехоты, оставляя мертвые тела. Но они все еще держались. Бросив взгляд на другой берег, Виг приказал начать отступление, выбрав для него долину реки Эльни, которая позволяла сузить фронт, но при этом было достаточно широка, что бы позволить поредевшей, но все еще многочисленной армии быстро отойти к плоскогорью.
Они отступали. Макс, ехавший в окружении своих гвардейцев, Поминутно оглядвался назад, туда, откуда доносились звуки непрекращающегося боя. Арьергард медленно сдавал позиции, отступая вслед за отходящей армией. Охотники и сестры оставались с ними, прикрывая позиции обороны.
От невеселых размышлений его оторвала Нилен.
- Это еще не поражение, - сказала она.
- Нет, но все же. Все эти люди, гибнут напрасно. Еще несколько дней, война бы и так закончилась. Тибор наш. Ахтар сказал, что они уже отправили послов. Они уже признали меня императором. Они сдались. Но те, кто сейчас бьется там, внизу, за интересы бунов, еще об этом незнают.
- На все воля богов, - склонила голову Нилен.
- То-то и оно, - проворчал Макс, - да и богов ли….
Глава 39.
Тушмах зашатался. Обернувшись, Нурлок уставился на советника.
- Они накрыли наших, я не смог им помоч, - пояснил приступ слабости советник. – Охотники ударили по отряду магов, которых я послал в обход, по хребту. Теперь их нет.
- Но они все равно отступают. Они бегут, - проговорил разгореченный победой бун.
- А толку? И они не бегут. Они отступают. У них наверняка есть план отступления. Не нравится мне это. Слишком далеко. Далеко от реки. А у нас нет времени, что бы бегать за ними по всем ничейным землям. Лучше бы они стояли здесь до конца, - мрачнея с каждым словом, проговорил хушитский советник.
- Но все же нам удалось сломать их, - уже умерив пыл, ответил бун.
- Не думаю, - все так же настойчиво произнес Тушмах. – Пора прекращать преследование и отходить назад. Не нравится мне все это. Больше похоже на то, что нас заманивают в какую-то ловушку. Река мелеет слишком быстро, быстрее, чем должна, по мере приближения к истоку.
- И получить удар в спину? Даже мне ясно, что сейчас наступил переломный момент в этом противостоянии. Думаю, Дилон поддержит меня в этом мнении.
- А ты у него спроси, - посоветовал советник.
- Совещание штаба будет через час, когда мы перенесем ставку командования, тогда и спрошу, - бросил Нурлок.
Наладив ротацию отрядов в арьергарде отступающей армии, Виг приказал своему адьютанту найти Ахтара. Передовые отряды армии, достигнут резервных позиций менее чем через два часа. Самое время, чтобы подготовить противнику пару неприятных сюрпризов.
Ахтар подъехал к группе командующего спустя пару минут.
- Ты звал меня?
- Я бы хоте оставить нашим преследователям пару подарков, - ответил маршал.
- Мои люди уже работают над этим. Мы хотим вернуть им полученный сюрприз. А для этого как нельзя лучше подходит вон та высота. Как только наши силы пройдут мимо, я свяжусь с людьми Хашира, что бы они распечатали дамбы.
- Думаешь, советники не заметят?
- Тре Охотников и два десятка сестер приложат максимум усилий к этому. Хушитские колдуны конечно обнаружат напряжение породы, вопрос только когда.
- Я бы хотел избежать лишних жертв, среди людей. Война, как я понимаю, уже практически завершена. Надо всего лишь остановить их, я отозвал отряд лура Тирима с территории Теркона, на закате они перекроют нижний выход из долины. Салкоту приказано идти в Тибор и оказать военную поддержку новому совету бунов.
- Я знаю, - подтвердил Ахтар. – А на счет жертв, советники не такие уж плохие маги. Думаю, если не ради армии бунов, то ради себя, они вполне способны остановить поток. А дальше надо будет только подождать. Сейчас, когда армия растянута, нам негко сдерживать натиск их магов, им периодически удается прорвать наш заслон, а это отвлечет их от атак по нашим отступающим войскам.
- Действуйте, как считаете нужным, я предупрежу герала Лидора командующего арьергардом, - кивнул Виг.
- Назад, всем назад и на левый склон, - прорезал грохот сражения хриплый крик советника, тут же подхваченный командирами отделений.
Точно такое же сообщение услышал Нурлок, ехавший рядом с Дилоном, от подскакавшего к ним Тушмаха.
- Какого… - слова замерли на губах генерала.
Беззвучно, словно во сне, изрядная часть вершины высокого холма, ограждавшего левый край долины, размылась, утратила очертания и заскользила вниз, набирая скорость. Спустя несколько мгновений, до них донесся гул клокочущей воды, грохот камней и треск ломающихся как спички стволов деревьев.
Нурлок завороженно смотрел, как селевой поток скатывается в долину. Еще немного, и он похоронит треть его оставшейся армии. Люди, увидев опасность, бежали, обезумевшие от страха лошади топтали пехоту.
Внезапно, вал катящейся мутной воды и жидкой грязи замер. Неподвижно замер, нависая над разбегавшейся армией. В лицо пахнуло холодом, а спину обдал нестерпимый жар.
Нурлок увидел, как Тушмах свесился в седле, из его носа капала кровь, лицо исказила застывшая маска перенапряжения, как будто он пытался сдвинуть гору. Впрочем, последнее было недалеко от истины.
Осмотревшись, Нурлок понял, что с остальными советниками так же происходит нечто подобное. Они, кто упав на колени, кто пригнувшись в седле, являли собой картину беззвучной борьбы. Группа оставшихся юных магов, которых прислали буны, лежала на земле, не подавая признаков жизни.
Склон холма, по правую сторону долины, мимо которого они ехали, превратился в оплавленный шлак. Деревья испепелило. Присмотревшись к замершему в неподвижности валу, перегородившему едва ли не половину ширины долины, Нурлок наконец понял, что же советники сделали на самом деле. Селевой поток был скован льдом. Заморожен. Однако, как видел бун, то тут, то там, уже начинали проступать отдельные потеки грязи.
Очнувшись, глава совета избанных и предводитель армии, приказал замершим в оцепенении адьютантам начать отступление. Впрочем, особой необходимости в этом небыло. Люди и так изо всех сил бежали в сторону от нависающего над западной частью долины вала.
Прошло еще несколько томительных минут. Тихое потрескинание наэлектризованного напряжением воздуха чередовались грохотом отваливающихся от вала глыб полузамерзшей грязи. Вскоре лицо советника утратило напряженность. Вал дрогнул, расплываясь, и стал медленно оседать, не причинив особого вреда отступившей армии. Мутные потоки текли вниз по долине. Огромный вал, медленно таял, превращаясь в густое месиво глины и камня, медленно ползушее вслед за водой.
- Они вернули нам нашу идею, - проговорил советник, вытирая кровь.
- Это орден атаковал нас с помощью магии? – уточнил Нурлок.
- Нет, они лишь маскировали линии напряженность. Прятали накопленную мошь, под ворохом мелких линий силы. И им это удалось. А за всей этой ловушкой стоят простые имперские маги, использовавшие обычную строительную магию, для создания гидротехнических сооружений, - пояснил советник.
Нурлок оглянулся, - а как быть с этими? – Указал он на неподвижные тела юношей и девушек, лежавшие поодаль.
- Они выполнили свое предназначение. С их помощью мы спасли твою армию. Без них, мы бы не смогли поглотить и перекачать достаточно энергии, что бы заморозить весь поток. Забудь про них, и давай подумаем, что нам делать дальше. Пока творился этот хаос, они успели отойти довольно далеко.
Вскоре к совету присоединился генерал Дилон и остальные буны.
Ночь, наполненную звуками отдаленного бульканья тающего селевого потока, разорвал усиленный магией голос, идущий казалось с неба.
- Сдавайтесь. Война окончена. Совет бунов в Тиборе признал власть Истинного Повелителя, Форн Аруса. Провинции Теркон, Смур и Брант присоединились к империи. Нижний выход из долины заблокирован нашими войсками. Вы проиграли. Каждый, кто готов сдаться, должен выйти на берег Сихиль без оружия и поднять руки. У вас есть время до восхода солнца. На восходе, этой долины не станет, - голос смолк.
- И что ты предлагаешь делать теперь, советник…. Посоветуй мне, - мрачно проговорил Нурлок.
- Тише торгаш, - еле слышно произнес хушит. – Теперь, каждый выживает как может. Но ты был нам полезен, можешь присоединиться к нам. Сарну нужны толковые люди.
- ЧТО!
- Это конец. Хасин подтвердил. Внизу долины действительно появились люди. Пора подумать о себе. У тебя есть пять минут на сборы. Мы уходим, - все так же тихо продолжил советник.
Когда пять минут спустя, генерал Дилон пришел в шатер преводителя бунов, что бы решить, как пресечь дезертирство и продолжать войну, тот был пуст.
Погонщик, зазевавшийся и отставший от каравана, залюбовавшись парящей в бесконечной вышине птицей, потрясенно смотрел на вал камней, перегородивший дорогу. Там, где только что шел караван, из поднявшейся в воздух пыли, проступали очертания осыпи. Списав свое спасение на волю богов, бывший раб, весело насвистывая, зашагал назад, в сторону покинутого караваном города.
Длиная колонна всадников змеилась по широкому тракту, ведущему по равнине расчерченной квадратами полей, перемежавшихся перелеками. Временами, на пути колонны вставали деревеньки или одиночные хутора. Со свинцово серого неба моросил холодный дождь, перемежаясь со снегом.
Чем дальше колонна всадников продвигалась на север, тем чаще на ее пути стали попадаться деревни и небольшие провинциальные городки.
Макс размышлял, глядя как порывистый ветер треплет теперь уже действительно его, Макса, императорский стяг.
Не так давно, он делал лишь первые шаги в этом новом для него мире, открывая его для себя. И вот теперь, он вознесен на вершину. Он, признанный повелитель этой страны.
- Вознесен, да уж, и он знает, кто были те, кто позволил ему вознестись, - подумал Макс. – Ну да ладно. Теперь у него, и у тех, кто пробудил в нем желание действовать, есть возможность провести все те изменения, о которых они мечтали, сидя в портовой таверне Ликура. Вот только одно дело мечтать, а другое дело провести их. Макс уже сейчас начинал представлять, с чем ему придется столкнуться на пути преобразований.
- Но ему помогу. Ему есть на кого опереться. Ему будет на кого опереться всегда, - Макс обернулся и нежно посмотрел на ехавшую справа от него Нилен.
После того, как командование объединенной терконской армии разбежалось, вслед за хушитскими советниками, тихо ушедшими в сторону Хуша, под покровом ночи, оставшиеся командиры, брошенные своими предводителями, сдались без боя. Как только стало понятно, что их бросили на милось императора и произвол судьбы, солдаты потянулись на берег Сихиль. Конец войны, начало новой истории и новой империи.
До Тибора, столицы Теркона, в которой была назначена встреча всех глав провинций, признавших власть новой империи, оставалось еще три дня пути. Три дня дороги, а затем вновь нескончаемые переговоры и споры, обсуждения и заседания, пока, наконец, не будут улажены все юридические формальности воссоединения империи.
А затем, затем он, в присутствии главы ордена богини-матери Мильне и главы ордена Великого Руда, а так же тысяч мелких и крупных властителей, будет приведен к присяге этой земле и станет полновластным императором. И только после всего этого, он сможет наконец, узаконить то, что связывает его с этим миром, то, ради чего он связался со всем этим, свою любовь.
Макс протянул руку и сжал кисть Нилен в своей ладони. Она улыбнулась в ответ.
Эпилог.
Морозный ветер трепал серые в передрассветных сумерках флаги и вымпелы, украсившие стены домов по случаю великого зарождающегося дня. Дня вступления императора, посланного богами, на престол воссозданной им древней империи, объединяющей замли от моря и до моря.
В этот ранний, предрассветный час проснулись уже многие. Проснулся и сам Повелитель.
Из беспокойного сна, Макса вырвал голос, приятный баритон, говоривший с ним, на давно позабытом языке. По началу, Максу показалось, что кто-то проник в их с Нилен спальню, и что-то говорит ему стоя в изголовьи широкой кровати.
Спустя мгновение Макс понял свою ошибку.
Бодрый голос рапортовал:
Восстановление системмы завершено. Резервные архивы восстановленны на девяносто семь и три десятых процента. На базу отправлен предварительный технический отчет. Активирован автономный аварийный маяк. Сохраняйте спокойствие. Спасательная бригада уже ищет вас. Загрузка индивидуального банка памяти начнется через три, два, один….
Сознание Макса помутилось. В голове, как будто взорвался один из тех огненных шаров, что в них пускали маги бунов. Сознание стремительно тонуло под тоннами обрывочных образов, мыслей, идей, бессвязных воспоминаний, цеплявшихся одно за другое. Макс закричал.
Разбуженная его криком Нилен, вскочила. Бросив один лишь взгляд на перекошенное лицо Макса, она стремительно выбежала из комнаты. Не прошло и минуты, как в коридоре за дверь раздались многочисленные торопливые шаги.
Как сквозь туман, Макс увидел, как над ним склонились размытые, смутно знакомые лица. Его о чем-то спрашивали, но он не мог ответить.
Внезапно, все кончилось. Поток, разрывавший его сознание на части неожиданно пропал. Мир обрел ясность.
- Ты с нами? Как он? Что случилось? – его охватило тепло Нилен, сжимавшей его в объятиях. – Все хороше, все позади, - шептала она.
- Я незнаю, что это было, - мрачно проговорил Доригон.
- Надеюсь, что теперь мы этого и не узнаем, - не менее мрачно отозвалась Тилана. – Думаю, нам удалось это заблокировать.
- Что это было? – поинтересовался Макс, слегка отстраняя Нилен. – Я помню голос, вот только не могу понять, о чем он говорил. А потом меня накрыли видения.
- Думаю, этого больше не повториться, - сказал Доригон. – Мы заблокировали твое сознание от посторонних вмешательств. Теперь, твое сознание, твоя субреальность, защищены от вторжений из вне, всем нашим умением и мастерством. Впрочем, позднее мы еще поработаем над твоей защитой. Я думаю, это сам Рук Проклятый пытался достать тебя накануне коронации. Хотя, возможно это был Сарн. Не уверен. Слишком странным было то, что я почувствовал в тебе.
- И что теперь? – поинтересовался Макс.
- Думаю, уже глупо пытаться провести остатки этой ночи в постели, пытаясь заснуть. Одевайся, и пойдем завтракать. Это будет длинный день, - ответил Доригон.
Тревожное жужжание зумера вырвало из блаженного сна дежурного техника. Оторвав голову от клавиатуры, он округлившимися от удивления глазами уставился на красный мигающий сигнал аварийной связи. Хлопнув по большой красной кнопке тревоги, он склонился к монитору, подтверждая получение аварийного вызова.
Когда спустя минуту, в контрольный центр ворвался инженер, его взгляду предстала картина ошарашенно уставившегося на монитор подчиненного со следами клавиатуры на щеке.
- Это сигнал проекта Сфера, - бормотал он, потрясенно таращась на надпись, горевшую на экране.
- И все-таки он нашелся, - подумал инженер. – Жив наш Макс, что бы там ни говорили умники из биоцентра.
Сфера богов. Том 1. Найти себя
© Copyright: Михаил Чегаев, 2013
Свидетельство о публикации №213080200162
Свидетельство о публикации №213080200162
Рецензии
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.