Не о любви

                лирический этюд.

   ...Весна... Май... И этим всё сказано. Пью шум парка, пьянею и чувствую себя счастливой. Дети. В колясочках, в песочнице, на качелях. Дети. Искренний, колокольчиковый смех. Рядом бежит мой пёс, подстриженный, словно овечка. Он, верно, ищет след знакомой болонки и всё не может отыскать. А какое чистое небо! Какое мягкое солнце! Вот оно какое – счастье! Твердолобое, смуглолицее и синеглазое. Глупое весеннее счастье! Узнаю пустяковую вещь – визжу, как щенок. Здороваюсь на полном серьёзе с незнакомой собакой – и очень обижаюсь, что та недовольно рычит.
   И вдруг где-то глубоко, может, вне меня... Укол. Болезненный, точно иголку по самое ушко всаживают под ноготь. Потом ещё и ещё. Боль... И этим всё сказано. Она сжала меня в своих объятиях и не отпускает. И вот уже в моём веселье обнаруживается горький привкус. Если выпить залпом бокал шампанского со льда, уже успеть ощутить приятное головокружение и тут обнаружить на дне бокала человеческий волос, вас замутит со страшной силой, будто и не пили, будто не пьянели. Этот волосочек растёт, обвиваясь змеёй вокруг шеи, и давит. Душно. И как жить дальше?
   Срываю зелёную, едва набухшую почку. Из любопытства разрываю её грязными пальцами, добираясь до зелёных листочков. Вот они. Ну и что? К чёрту почку! Откуда во мне эта жестокость? Наверное, от того, что хочется плакать, а я не плачу. Гордая. И этим всё сказано.
   Я помню, правда, это было давно. Я помню. Черты лица, голос – это едва ли, а вот глаза, они в памяти отчётливы. А ещё помню руки. Они сжимают крепко и тут же отпускают. Эти руки обняли пустоту и поняли это. «Ты никогда не будешь счастлива в любви, потому что отдаёшь себя всю, до конца, так нельзя. Ты любишь слишком сильно и не видишь уже ничего, кроме того, кого любишь». Я помню эти слова. Этим всё сказано.
   Как сделалось душно под вечер. Душно, но холодно. Хоть бы пошёл дождь. Ну пусть пойдёт дождь! Господи, сделай же так, чтобы пошёл дождь! Вечер. На небе ни одной звезды. Ветер. Солёная влага у рта. Это пройдёт. Вот она, печаль. Сероглазая, с длинными опущенными ресницами, мохнатыми, словно котята. У печали тихие шаги, но резкие движения. Стоит только отдаться ей целиком, как она тотчас перестаёт быть «белой и пушистой», а засасывает тебя, подобно трясине. А дождь так и не пошёл. И этим всё сказано.
   Милая моя читательница! Это не о любви. Это – о весне. И – о печали. Весна и любовь – не одно и то же. И дай Бог тебе, никогда этого н7е понять!.. И всё же, не ругай меня, что больше не хочу писать о любви. Я пишу о весне, которая сама говорит за себя. Я иду по парку и ищу потерянную тропку, что-то очень важное. Главное. И этим, действительно, всё сказано.