Халтура

Заядлые приятели Саня и Лёшка уже расправились с обедом и двигались в направлении выхода из столовой, когда их окликнул командир отряда. Глеб Наумов был мужчина крепкий и авторитетный,  учился он на четвёртом курсе, и за спиной имел уже три рабочих семестра.  Бойцы Ладный и Стуков могли похвастаться только одним, но, тем не менее, в свои неполные девятнадцать считались заслуженными «стариками».  Командир не стал ходить вокруг, да около:
- Парни, из областного отряда на нас повесили нагрузку. Надо построить жилой дом в посёлке Армейский, это  вёрст двести отсюда. Я вам дам пару молодых на работы типа «подай – принеси», а вы за пару месяцев двухэтажку поднимете. Кирпич то клали, небось, в прошлом году.
Парни, не сговариваясь, не стали уточнять, что всё прошлое лето занимались заливкой полов в коровниках, и согласно кивнули.   
- Ну, вот и славненько. Берите Шатова и Хоненко…
- Хоменко, - поправил Саша.
- Ах да, Хоменко. Так вот, завтра утром с вещами, Шатовым и Хоненко грузитесь в поезд и едете до станции Армейская. Это направление на Елань.  Там явитесь на завод, найдёте начальника УКСа. Для дураков – управление капитального строительства. Он вас устроит в общагу и выдаст по пятьдесят рублей аванса. И дерзайте.
Глеб доел порцию плова, встал и пожал своим бойцам руки.
- Да, кстати. Всё, что заработаете – ваше, никто не посягнёт, но и вы на заработанное отрядом не претендуете. Добро?
- Договорились, командир – пробасил серьёзный Лёха.
Под удивлёнными взглядами окружающих парни направились не в сторону строящегося зернохранилища, а на станцию, надо было узнать расписание движения поездов. Мысли обоих друзей неизбежно возвращались к неожиданному заданию и его подводным камням.
- С Шатовым нам повезло, - начал Лёха – он после армейки, парень сильный, да и работать должен уметь, а вот этот сын полка, что с него толку?
Вадик Хоменко был одним из двух прикомандированных к отряду отделом по делам несовершеннолетних трудных подростков. Впрочем, в отряде к ним относились, как ко всем остальным и спрашивали по - взрослому. Мальчишки, которым только исполнилось пятнадцать, из кожи вон лезли, чтобы не испортить доверительное отношение к себе.
- Да ладно тебе. Вадя еще ни разу не подводил.
- Ты не понимаешь. Здесь народу много, есть, кому его подстраховать, а там пахать придётся всем и на полную катушку.
- А мы в стройотряд и ехали пахать, а не глазки медичке строить, - поставил точку в споре бойкий Саня.

Жители Армейского глазели на четырёх парней явно нездешнего вида и обсуждали, какая нелёгкая занесла чужаков в их тихий посёлок. Стройотрядовцы тоже с интересом оглядывали местность, здесь им предстояло провести предстоящие два месяца жизни. Завод, куда они направлялись, был единственным работодателем посёлка и выпускал грузоподъёмные механизмы: тали, лебёдки, мостовые краны. Трёхэтажное заводоуправление послевоенной постройки возвышалось над маленькими домишками местных жителей, как сталинская  высотка над площадью Революции. Заместителя директора по капитальному строительству Иванова на месте не оказалось, и ребята, прождав минут сорок, вышли покурить на свежий воздух. К ним подкатился маленький толстый человечек.
- Студенты? Стройотряд «Альтаир»? На строительство дома? Опыт есть?
Вопросы сыпались, как из рога изобилия. Видимо, это и был искомый Иванов Иван Иванович. Лёха, взваливший на себя обязанности старшего стал отвечать на вопросы по мере их поступления.
- Да, мы из стройотряда, жильё не строили, но кирпич класть можем.
Иванов печально вздохнул, но тут же встрепенулся и с прежним задором продолжил:
- Вы сейчас идите в столовую, я пока в бухгалтерии решу с Вашим авансом. Давайте паспорта, и после обеда поднимайтесь на второй этаж в бухгалтерию.
Узнав, что в команде есть несовершеннолетний, Иван в кубе снова приуныл.
- На него деньги выписывать нельзя. Ладно, мы его аванс на Вас троих раскидаем. Идите, кушайте.
В столовой был своеобразный выбор блюд: жареная колбаса и макароны. Всё. Зато был богатый выбор напитков: компот неизвестного происхождения и пиво. Не дохлое Жигулёвское, а настоящий чешский Праздрой из стоявших пирамидкой в углу зала бочек. Жизнь приобретала новые грани. Пиво разливалось литрами в металлические чайники, другой посуды не было.
- Колбаса по куску в одни руки, хлеб только для сотрудников завода, - строго предупредила повариха, она же раздатчица.
- «Пиво отпускается только членам профсоюза», - не удержался повеселевший при виде пивных запасов Сашка.
Дама юмора не оценила и тем же стальным голосом пояснила:
- Пиво отпускается без ограничений, но только в свою тару.
У Вити Шатова обнаружился термос, и вопрос с тарой был решён. Незатейливый обед под шикарное пивко показался манной небесной.

После получения денег, неугомонный Иванов повёл их смотреть объект и устраиваться в общежитие. Расстояние между пунктами составляло всего метров двести, но от завода минутах в двадцати ходьбы. Тяжёлые рюкзаки давили на плечи, но наличие в одном из них полного термоса с пивом настраивало на мажорный лад. На стройке был сделан нулевой цикл и подвал перекрыт железобетонными плитами.
- Ну, вот, это будет двухподъездный дом на восемь квартир. Вот здесь чертежи, - он передал Лёхе пухлую папку – Дерзайте молодые люди. Все расценки в смете, она здесь же. Так что Вы каждый день можете рассчитать свой заработок. Полюбовались? Пошли в общагу.
Комнату им выделили одну, но достаточно большую со шкафом, столом и двумя стульями. Не так уж плохо. Иванов лично проверил наличие матрасов и постельного белья, продемонстрировал туалет и душевую в конце коридора и стал прощаться.
- Рабочий день у Вас не нормирован, кран, который Вы видели будет работать только на Вас, но крановщица у нас одна на два крана, так что распределяйте работу так, чтобы занять кран два часа утром и два часа перед концом заводского рабочего дня. Удачи. Я завтра на стройке обязательно появлюсь.
Обустроившись, парни вышли на улицу попить пивка и закусить «курятиной» - сигаретой. Напротив общаги стояли частные дома. В палисадниках под грузом ягод гнулись кусты малины. Ребята переглянулись.
- Предлагаю совершить небольшой ягодный набег, - Саня высказал то, о чём подумали остальные.
- Давай завтра, - возразил большой любитель малины Леша – Хватит на сегодня приключений. Сходим в магазин за продуктами и ляжем отсыпаться.
Магазин «Продукты» названию не соответствовал. Съедобного в нём было мало. Купить удалось крупы, соль, подсолнечное масло, консервы «Завтрак туриста» и «Паштет шпротный». Всё. Хлеб, сахар, чай, колбаса и прочие продукты не первой необходимости отсутствовали напрочь. Продавщица предупредила:
- В других магазинах можете не искать, там всё, то же самое. Хлеб бывает только в заводской столовой. Если договоритесь, вам булку в день будут выдавать.
- Бедновато, - Саша задумчиво почесал затылок.

В шесть утра дневальный встал, сварил кашку из крупы «Артек» и громким стуком тарелок, и запахом еды разбудил остальных. Чтобы каша приобрела вкус, в неё вывалили банку «Завтрака туриста». Содержимое этого продукта цвет имело серовато – коричневый, а запах неопределённый, но на безрыбье, как известно…
В семь утра бригада уже была на рабочем месте. Очистили банку, в которой предстояло замешивать раствор, достали из подвала пару мешков с цементом, натаскали из общаги литров двести воды, замешали первую партию раствора. В восемь появилась крановщица. Определить женщину в этом существе было практически невозможно. Ростом под метр девяносто, без малейших признаков груди, дама была одета в рабочую спецовку, кепку, изо рта торчала «Беломорина».
- Люсьен, - представилось существо и протянуло, по -  мужски, руку для приветствия. Передних зубов у красотки не было вовсе, в этом промежутке с большим комфортом и размещалась неизменная папироса. Впрочем, с краном она управлялась довольно ловко. За час она подала наверх десяток поддонов кирпича и две банки раствора. Тем временем Витя расставил по углам кирпичи – маячки, натянул между ними шнурок, проверил вертикальность отвесом и пошла кладка. Лёша и Витя гнали наружную стену, Саня и Вадик подтаскивали расходные материалы. В пол – первого строители двинулись на обед. Столовая встретила их свежим меню: жареная колбаса, макароны и компот. Заморив червяка, выпросили у поварихи булку хлеба и наполнили чайник пивом на ужин. Возвращение было невесёлым, молодые организмы, занятые тяжёлым физическим трудом, требовали дополнительных калорий. Вечером, за пивком, состоялось совещание по продовольственной программе.
- Мы в армейке этот вопрос решали просто, - поделился жизненным опытом Шатов – за счёт местного населения. Мы же для них стараемся, следовательно, с них и спрос. Предлагаю сегодня же совершить набег на картофельные поля.
- Могут побить, - рассудил Саня – но жрать очень хочется.
- Деваться некуда, как стемнеет, будем копать.
Лёха, как всегда, был серьёзен и немногословен. В конце июня молодая картошка ещё мелка и малочисленна. Чтобы наполнить большую кастрюлю, прихваченную на кухне, пришлось срыть кустов двадцать. Зато утром их ждал деликатес: молодая варёная картошечка со шпротным паштетом. До обеда о еде никто и не вспоминал.
Когда парни вернулись с обеда, обнаружили, что их поджидают два незнакомых мужика. Рядом с каждым стояло по мешку.
- Ребята, - сказал старший – я понимаю, что Вы голодны, но не надо копать нашу картошку. Вот, мы вам принесли прошлогоднюю и другие овощи. Когда съедите, подойдёте ко мне на Пролетарскую десять, ещё дам. Меня Иван Петрович зовут.
Лёшка от стыда утратил дар речи. Он подошёл к мужикам и молча пожал им руки.
- Спасибо, - хором прокричали Витя с Вадиком, схватили мешки и понесли в общагу.
- А быт - то налаживается, - резюмировал насмешливый Сашка.

На следующий день, когда Люська удалилась, Саня заявил:
- Буду добиваться равномерного загара.
Он снял с себя всю одежду и продолжил работу в таком первозданном виде. Лёша пожал плечами, каждый сходит с ума по своему, взял очередной кирпич и замер. Дама сидела на кране, сосала свою папиросу и неотрывно следила за голым трудящимся. Наконец, она выплюнула давно догоревший «Беломор» и хрипло выдохнула:
- Хочу тебя.
Обалдевший Сашка бросился к своей одёжке и судорожно натянул её.
- Девушка, - вежливо попросил он – Подайте, пожалуйста, банку с раствором. У меня сегодня другие планы.
Последствия были печальны. Обиженная дева поставила тяжеленную бадью прямо на ногу бойцу Ладному, чем вывела его из рабочей формы, по крайней мере, дня на три. Травмированный поковылял в сторону общежития, а Люська разревелась и бросилась прочь. Лёха с трудом догнал её и обнял. Девичьи слёзы лились рекой.
- Не переживай, сестрёнка, всё будет хорошо.
Никогда не слышавшая таких слов Людмила, осеклась на полувсхлипе, вытерла глаза тыльной стороной ладони и пошла восвояси с гордо поднятой головой.
Работать втроём было гораздо трудней. Вадик честно старался, но сил обслуживать двоих кладущих не хватало. Люська, чувствуя свою вину, бросилась на помощь. После обеда прибежал Иванов, требуя её перехода на другой объект, но услышал в ответ такое, что вынужден был ретироваться. Она честно отработала всю смену, но от предложения пойти к ним выпить пивка, наотрез отказалась. Так продолжалось все три дня, пока Саня не мог выйти на работу.
В субботу ребята работать закончили пораньше, сходили в душ и сели на лавочку возле общаги, вкушая свой обычный ужин: литр пива с двумя кусочками хлеба. Калитка дома напротив распахнулась, оттуда вышла стройная женщина лет тридцати и направилась к сидящим. В паре шагов от них она остановилась и внимательно оглядела мальчишек.
- Здравствуйте, Вы что – то хотели? – не выдержал Санька.
- Моя мама приглашает Вас на чай с пирогами, - и она сделала движение рукой в сторону дома.
- Спасибо, - парни встали и направились вслед за провожатой.
У калитки девушка обернулась на секунду:
- Маму зовут Валентина Павловна.
- А Вас? – не выдержал Витя.
Брюнетка скептически посмотрела на задавшего вопрос.
- Я, Анастасия.

Валентина Павловна встретила гостей на пороге, потрепала каждого за вихры и пригласила к столу. Парни представились по очереди и стали рассаживаться. Стол был заставлен пирогами с малиной, капустой, луком и яйцом. Голодные молодые набросились на яства, запивая их чаем из огромных чашек. Настя просто пила чай, а хозяйка, подперев голову рукой, следила за пиршеством. Вдруг у неё из глаз потекли слёзы, и она бросилась вон из комнаты. Ребята перестали жевать и посмотрели на Настю. Та нахмурилась и поставила чашку на стол.
- У меня был брат вашего возраста. Он повесился два года назад, - она осеклась – Пойдём, покурим.
На крыльце она нервно затянулась.
- Я в городе жила, работала на скорой. Приехала сюда в отпуск. Захожу вечером в баню, а он там висит. Теперь живу здесь, хожу за мамой. Работаю на заводе наркологом. Из тысячи работающих восемьсот у меня на учёте состоят. Вот такая деревенская жизнь.
- Мы пойдём, наверно, - пробасил Лёша.
- Ни в коем случае, - Настя бросила окурок в банку – мама сейчас проревётся и придёт, а если вы уйдёте, будет только хуже.
Компания вернулась за стол, но пироги уже в рот не лезли. Вскоре вернулась хозяйка, долго извинялась за свой срыв. Потом успокоилась, стала расспрашивать, как живётся им в посёлке, как работается.
- Целый день на стройке, кроме Люськи и девушек не видали, - пожаловался бойкий Саня. Он был единственным женатиком в команде. Будущую половину свою – тихоню Надежду встретил он на морковной гряде в колхозе на абитуре. Там же в гряде они заделали  пухлую уморительную девчонку Женьку. Поэтому выезд в стройотряд Сашка рассматривал не только, как возможность заработать, но и как отдых от семейных обязанностей.
- Очень не рекомендую вам общаться с местными девицами. Соберёте такой букет болячек, что пожалеете о полученном удовольствии.
- Ты говоришь чисто, как доктор, - рассмеялся Виктор.
Лёха долго внимательно смотрел на девушку.
- А с тобой? – произнёс он совершенно серьёзно.
- Со мной особенно. Я вам не по зубам, сосунки, - в тон ему ответила Анастасия.
Вскоре стали прощаться. Валентина Павловна так зазывала прийти через неделю, что отказаться не смогли.
- А можно мы баню истопим, - спросил Саня, приметив приземистую избушку в глубине сада, и осёкся.
- Конечно, можно, сынки, - обрадовалась хозяйка – только топить уж сами будете.
Лёша выходил со двора последним. Закрывая калитку, он невольно обернулся. Настя напряжённо смотрела на него.
- Почему у тебя такой холодный взгляд? – не сдержался он.
- Поживёшь тут, узнаешь, - она повернулась и скрылась в избе.

Работать в воскресенье было тяжело. Люська приходила только утром, и заготовку материалов приходилось делать на весь день. После обеда раствор схватывался, добывать его из бадьи было настоящим мученьем. На вечернем совете решили в следующее воскресенье работать до обеда, а потом, дойти, наконец, до местного пруда, искупаться.
Всю неделю жили мечтой о субботе. Жареная колбаса с макаронами уже снились в кошмарных снах.  Только ежевечернее пиво кое – как мирило с окружающей действительностью.
В субботу молодого Вадю отправили топить баню за два часа до конца рабочего дня. И когда уставшая бригада ввалилась во двор Валентины Петровны, всё было готово. Затем, удовольствие термообработки сменилось пиршеством чревоугодия. Пироги в ассортименте снова заполняли весь стол. Анастасия, как и в прошлый раз, пила чай и отстранено следила за происходящим. Витя несколько раз безуспешно пытался её разговорить, но, в конце концов, оставил эти попытки. При прощании хозяйка стала извиняться, что кормит их одними овощами.
- Нет у нас денег на мясо, - резко подвела черту Настя, и парни поняли, что они здесь последний раз. Больше объедать бедных женщин они не могли, а купить что – нибудь было не на что и негде.

На следующий день, как и договаривались, после обеда отправились купаться. Алексей, неудержимый любитель малины, быстро отстал. Он срывал все ягоды, свешивавшиеся из палисадников, а потом во дворе сгоревшего дома набрёл на совершенно нетронутый малинник. Наелся там до отвала, но увидев в одном из палисадников огромные жёлтые ягоды, не удержался, и залез. Не успел он проглотить и десятка ягод, как из двора выскочил парень и, размахивая топором, бросился за вором. Лёха одним прыжком выпорхнул из малинника и побежал. Преследователь не отставал. Минут через десять непрерывной гонки Лёша понял, что оказался в тупике. Он обернулся, чтобы принять бой. В пяти шагах от него, сжимая здоровенный колун, стоял Андрюха Волотов из параллельной группы.
- Лёха, ты?
Ребята обнялись.
- Ты, как здесь оказался, Андрей?
- Живу я тут, а ты?
- В стройотряде я. Дом вам строим. Ты ж меня чуть не убил.
- А нечего малину по чужим палисадам тырить. Ладно, пошли ко мне, отметим встречу.
 Только часа через два Алексей нетвёрдой походкой добрёл до берега, где грелась на солнышке его бригада.
- А бугор – то пьяный, - констатировал очевидное Витя.
- Как я устал, - пробормотал Леша, протянул Вадику мешок с беляшами, повалился на траву и уснул.
 
А на следующий день он заметил этот чёртов прыщ. Сначала это было небольшое покраснение на внутренней стороне бедра чуть выше колена. Потом появилась гнойная головка. Он выдавил её, но без особого результата. Красное пятно упорно росло, мешая ходить. В четверг после обеда он зашёл в кабинет к Насте. Она заполняла карточки на своих «больных».
  В противоположной стене кабинета имелась ещё одна дверь, и из-за неё доносились приглушённые голоса и звуки, похожие на рыдания.
- Привет, Настёна. Глянь, пожалуйста ногу, - тут он понял, что для осмотра придётся снять штаны, и замялся.
- Снимай, снимай,  - Анастасия решительно подошла к нему и стала осматривать опухоль.
- Гнойник где – то глубоко, надо вскрывать. Вечером зайдёшь за мной, и пойдём в больницу, я сделаю разрез.
- А, может…
- Не может. Ногу хочешь потерять? Я буду тебя ждать.
Она снова засела за свои бумаги, давая понять, что приём окончен.
 Что у тебя там? – поинтересовался  Лёша для поддержания разговора.
- Хочешь посмотреть? Пойдём.
За дверью был коридорчик, который вёл в странное помещение. Вдоль одной из его стен располагались четыре унитаза. Перед  ними на коленях стояли мужики и самозабвенно рыгали. Из их ртов шла пена, желудочный сок и неудержимый мат. Бедный экскурсант выскочил оттуда, как ошпаренный.
- Что это? – спросил он, когда смог говорить.
- Вырабатывают условный рефлекс, - голосом лектора пояснила Настя – Я им в водку рвотное добавляю, они пьют, а потом, то что ты видел.
- Добровольно?
- Пока они лечатся, их с работы не имеют права увольнять. Так, что сами идут. Ты моим взглядом интересовался. Каким он может быть, если мне каждый день на это смотреть приходится.

Вечером после работы он заглянул в соседский дом. Настя накинула плащ, взяла Лёшу под руку и они пошли. Больница находилась очень далеко. По дороге все  встречные оборачивались на красивую пару.
- Будет, что обсуждать сегодня нашим кумушкам, - рассмеялась девушка.
В больнице, она завела его в пустой кабинет. Скомандовала:
- Снимай штаны, ложись на кушетку.
Сама сняла плащ, надела белый халат, достала из стеклянного шкафа скальпель и банку со спиртом. Обработав лезвие, Настя вдруг остановилась в нерешительности.
- Чем же нам сделать анестезию?
Достала стакан, налила спирта до половины, протянула Алексею.
- На, выпей.
Лёша одним глотком опрокинул в себя содержимое стакана. Тепло разлилось по всему организму.
- Можешь орать, материться, только не дёргайся, а то промажу, - и она воткнула скальпель ему в ногу.
Оперируемый выгнулся от боли дугой, но не издал ни звука. Настя долго ковырялась в ране, потом бросила скальпель в пустую чашку.
- Пойду, позову хирурга. Тут надо глубже резать, а мне тебя жалко.
Она накрыла рану и ушла. Вернулась минут через десять с высоким лысым мужчиной лет сорока пяти. Он снова обработал скальпель и воткнул его ещё глубже. Из раны хлынул гной.
- Насть, ну ты сама обработаешь, мне некогда.
Девушка кивнула, поблагодарила врача, и он ушёл. Настя вставила в рану пропитанный мазью Вишневского фитиль и перебинтовала её.
- Ну, всё.  Дня три походишь так, пока весь гной вытянет. Встать сможешь?
Лёша встал. Голова кружилась. Он опёрся на Настино плечо и сделал первый шаг. За полчаса они доковыляли до крыльца.
- Держись за поручень, я сейчас.
Девушка вернулась в клинику. Минут через десять из двора выехал УАЗик с красным крестом – местная скорая помощь и остановился у крыльца. Анастасия и водитель осторожно усадили Лёху в машину. Каждый ухаб отдавался больному в ногу. Алексей сжал зубы и терпел. Он понимал, что для него делают всё возможное и требовать большего неприлично. Минут двадцать океанской качки и машина остановилась у калитки Валентины Петровны. Она и возглавляла группу встречающих. Настя вышла первой и протянула руку. Лёша потянулся к ней, сделал шаг наружу и потерял сознание.
Очнулся он на кровати в незнакомой комнате. Из – за закрытой двери слышался возмущённый крик хозяйки:
- Что ты с парнем сделала? Он же зелёного цвета и в обморок падает. В тебе жалости нет вовсе. Твоя медицина сделала тебя циничной и бессердечной.
Ответа не последовало. Больной впал в полусон – полузабытье. Проснулся он от скрипа половицы, но не успел ничего понять, как Настя скользнула к нему под одеяло и накрыла рот изящной ладошкой. Шепнула ему в ухо:
- Лежи, инвалид, я сделаю всё сама.
 В свои двадцать восемь она уже знала, как доставить мужчине наслаждение, а он помогал ей со всем пылом юности. Сколько продолжалось это слияние тел и душ, они уже не понимали. Несколько раз Лёша проваливался в темноту, но она снова и снова возвращала его оттуда, и сказка продолжалась. Наконец, усталость от взбалмошного дня смежила им веки.
Когда молодой  человек проснулся утром, Насти уже не было. На стоявшем в изголовье стуле лежала записка: «Больной, прописываю Вам три дня постельного режима. Доктор Забелина».

Сегодня Анастасию особенно раздражали рожи её пациентов. Ей было противно слушать их хриплые пропитые голоса. В ушах звенел нежный басок того, кто ждал её дома в постели. Она имеет право хотя бы на месяц счастья.  Настя ушла с работы ровно в пять и почти бегом бросилась домой. Вспоминая вчерашнюю ночь, она глупо улыбалась и прибавляла ходу. Валентина Петровна, копавшаяся в палисаде, поглядела на бегущую вприпрыжку дочь, покачала головой и оглоушила её словами.
- Зря торопишься, он на стройку ушёл.
Алексей пришёл после работы. Настя встретила его в дверях. Взгляд её, как всегда, был абсолютно безучастен.
- Зайдёшь, завтра в обед я сделаю тебе перевязку.
- Но я…
- Ты сделал свой выбор.
Она захлопнула дверь перед его носом.

Иванов периодически закрывал им наряды, но суммы были смехотворны. Кирпичная кладка была копеечной работой. Дорого стоила почему – то укладка перекрытий, хотя выполнялась она краном и очень быстро. Им надо было срочно выгнать несущие стены и, когда это произошло, они за день заработали больше, чем за предыдущие недели. Вечером провели совещание. Решили разделиться на две пары. Одна кладёт несущие на втором этаже, а другая доделывает тонюсенькие стенки санузлов, оставшиеся на первом.
Каждый день после колбасы с макаронами Лёша заходил в кабинет наркологии на перевязку. Пока доктор Забелина меняла ему бинты он старался погладить её, забраться руками под халат, но все ухищрения вызывали только её недоумённые взгляды. Дней через десять рана совсем зажила, а значит, исчез и повод для встреч.
К Валентине Петровне их больше не приглашали, Андрюха Волотов уехал в город и редкие кулинарные просветы в их бесконечном полуголодном состоянии прекратились. В ответ ребята удлинили двенадцатичасовой рабочий день ещё на два часа. Теперь вечернее пиво просто валило их с ног, организм не успевал потребовать ужина. Наконец, несущие стены второго этажа были построены, плиты на них уложены, а летние каникулы неумолимо подходили к концу. Иванов закрыл последний наряд и повёл трудящихся в кассу. Полученная сумма казалась нереальной.
- Мои родители столько вдвоём за три месяца не получают, - пробормотал в изумлении, получив свою долю, трудновоспитуемый Вадик.
Про его статус все члены бригады давно забыли. Он был одним из них, своим в доску человеком, на которого всегда можно положиться.
- Куплю Надюхе шубу, давно просит, - удовлетворённо добавил Сашка.
Все рассмеялись. Из кассы ребята пошли домой, а Лёша завернул в наркологический кабинет. Настю, как обычно было почти не видно за двумя горами историй болезни.
- Привет. Мы сегодня ночью уезжаем.
- Поздравляю, - она даже не подняла головы от своей писанины.
- Ты ничего мне не скажешь?
- Счастливого пути.
- Ладно, тогда я скажу. Я тебе бесконечно благодарен и за подаренные минуты счастья, и за жизненные уроки. Я не забуду тебя, сестрёнка.
Настя оцепенела, а он вышел из кабинета. Тогда она уронила голову на руки и в голос разрыдалась.
Проходящий поезд останавливался на станции Армейская далеко за полночь, но, к удивлению парней, проводить их пришла Люська. Она пустила слезу, расцеловала всех по очереди и долго ещё махала вслед давно ушедшему составу.
Лёха шёл по городу и удивлялся, как он смог прожить вдали от него так долго. Он отвык от шума машин, обилия прохожих на асфальтовых мостовых и тротуарах. Когда он зашёл в квартиру, мама ахнула. Сын оставил на стройке шестнадцать килограмм.