Наш друг баба Зена

С детства помню одну бабушку. Звали её бабой Зеной, хотя настоящее имя было Зинаида.
 Жалкая и одинокая, жила она в стареньком рубленом домике. Его и домом-то не назовёшь. Именно домик с маленькими оконцами, без фундамента. На зиму мы, дети, помогали бабе Зене обсыпать землёй нижние брёвна. Она говорила, что так теплее будет в доме и под полом, где хранилась картошка.
С трудом передвигаясь на костылях, бабушка  разительно отличалась от окружающих людей своей неутомимостью и приветливым складом характера. Возможно, ей было не так уж и много лет, но из-за болезни выглядела измождённой и старой. Одна нога у неё была постоянно перебинтована и замотана какими-то тёмными тряпками, и на ней зимой и летом была надета неизменная резиновая галоша. Другая обувь, просто, не налазила. Взрослые говорили, что врачи занесли какую-то инфекцию, и рана в виде свища не заживала. Ампутировать ногу она отказалась, вот так и жила, еле передвигаясь и занимаясь самолечением.
Дружила баба Зена только с нами, с детьми. Мы постоянно подсаживались к ней на скамейку возле дома, где она часто сидела, и просили:
 - Баб, Зен, расскажи что-нибудь.
 И она начинала рассказывать нам про какие-то земли, где живут богато, ходят в оперу, ездят на каретах… Мы слушали, как сказку, не верили, а потом приходили и просили опять:
 - Баб, Зен, расскажи что-нибудь.
 В огороде она, как и все, выращивала немного картошки, овощей. Высаживала  и полола всё это на коленках. Порой, просила нас, детей:
- Порвите вон ту травку.
 Давала ведро, и мы старательно выполняли её просьбу. Отказать бабе Зене было как-то совестно, хотя и хотелось погулять. Мы считали её своей, нашим другом.
В кармане у бабушки всегда была баночка с леденцами. Она доставала её, открывала, и как-то по-особенному, с любовью, давала нам по одной конфетке и себе клала в рот только одну. А потом мы сидели, болтали ногами, сосали эти леденцы и разговаривали.
 Никто из взрослых не уделял нам столько внимания, как баба Зена. Мы были детьми улицы.
 Родителям всегда было некогда. То они на работе, то дома по хозяйству.  Мы же были предоставлены сами себе.
 Магазин был недалеко, но бабе Зене  и до него было трудно добраться. Она давала деньги, писала на бумажке, что надо купить, и мы приносили ей всё, что она заказывала. Сдачу отдавали всю до копейки, хотя она её не считала. В те времена кино нам крутили за 10 копеек. Но и эти деньги мы с трудом выпрашивали у родителей. Никто нас не баловал, жили все бедно. Но с бабой Зеной  мы были честными.  К ней было какое-то особенное отношение.
  После восьми классов я уехала учиться. Приехав на зимние каникулы, вдруг узнала,  что баба Зена умерла. Когда сносили её дом, под полом нашли кубышку с золотыми, серебряными и бумажными деньгами царской России. И впервые я услышала, что бабушка была из богатого рода, которому  принадлежали все земли  нашего города. Она была единственной наследницей и в молодые годы жила за границей. А потом нищету и болезнь при советской власти перенесла стойко, без жалоб и злобы на окружающий мир.
Вот так распорядилась судьба.