Гл. 5. Икона для... Жучки

Гл. 5. Икона для… Жучки.

Слепая тётушка Александра часто говорила близким о чуде веры, молитвы, о решающем значении для судьбы каждого из нас как можно более полного вверения в волю Божию. А также о целительном, духовном и телесном воздействии на людей святых икон.
Она советовала, например, вешать иконы не только дома, но и в сарае, а также в пристройках, где живет домашняя птица, скотина. Икона,  объясняла она, это окно в Божий мир, и через нее, икону, нам, грешным легче общаться с этим миром, ощущать эту благодать. И не только нам, оказывается, но и братьям нашим меньшим.
Лида в ту пору была уже взрослой, жила своей семьей. И была у нее собачка. Тварь смышленая, чуткая, но какая-то несчастливая, вечно ее преследовали всякие напасти или болячки: то камнем ее пришибет соседский пацан, то свои же хозяева лапы или хвост отдавят, то лишай нападет, то иная какая-то напасть.
Однажды Лидия рассказала о собачьих бедах тётушке Александре. А та дала племяннице совет: повесь в дальний правый угол будки маленькую икону Божией Матери.
«А не будет ли это своего рода богохульством? – спросила удивленная племянница. – Вроде бы собачья будка мало подходящее место для иконы…»
«Никакого богохульства тут нет! – твердо ответила больная. – Собака, как и человека, тоже ведь Божия тварь. И помни: Господь любит все свои творения. Да ты все сама увидишь…»
Дома Лидия взяла маленький образок Казанской Божией Матери и сделала так, как сказала ей тетушка Александра. 
Собаку отвязала, чтобы та побегала по двору и не мешала, а сама полезла в будку с молотком, гвоздем и образком. Жучка радостно побегала по двору, а потом вернулась и удивленно воззрилась на хозяйку: чего это она там делает, в ее будке. Подошла и даже сочувственно полизала голую хозяйкину пятку.
Позволив собаке с полчаса порезвиться, хозяйка опять посадила ее на цепь. И стала в сторонке наблюдать.
Ждать пришлось недолго и то, что она увидела, необычайно поразило женщину.
Жучка подошла к будке, но не шмыгнула в нее проворно, как это она обычно делала, а замерла у входа, смиренно наклонив голову. Потом медленно и осторожно залезла в будку, и… так и осталась, – носом к иконе, хвостом на улицу.
С тех пор Жучка так и сидела в будке: зимой и летом, в жару и мороз – носом к маленькой иконе, прибитой в дальнем углу ее жилища, хвостом на улицу. И если надо вылезти наружу, то не разворачивается внутри будки, как всегда делала, а вылезает самым неудобным, казалось бы, способом – пятясь назад.
Хозяйка вначале перепугалась и пожаловалась тётке Александре: мол, собака ж теперь не видит, кто входит, прозевает чужого. «Эх ты, маловерка! – упрекнула племянницу слепая. – Богу надо больше доверять, больше вверяться в покров Божий! Бог ей подскажет, когда надо, и не прозевает никогда она чужого».
Когда Жучка умерла, тётушка наказала племяннице обязательно убрать иконку из собачьей будки:
«Икона была предназначена для нее, конкретной Жучки, для ее исцеления… - объясняла Лидия и, помолчав, добавила – Впрочем, и для исцеления на ее примере иных слепых духовно людей…»
Собака, действительно, по словам Лидии, прожила последние годы без большинства тех болячек и напастей, которые прежде ее столь досаждали. Но главное в этой истории, разумеется, не телесное исцеление болящей собачонки, а ее поразительное отношение к святой иконе, как к живому Богу. 

Продолжение следует.