Обычный серый день

    . С самого утра как-то не заладилось. Да и утро было хмурым, хотя и относительно тихим.  Осень. Даже на Средиземном море осень это грусть и предчувствие скорого прихода ненастья. Небо серое, мутное, ветер частенько свежий и взволнованное неприветливое море.  Уже около месяца сторожевик болтается на одном месте, зацепившись якорем за дно. Изо дня в день экипаж живёт по одному расписанию.
     Сегодня Колька «бачковой». Обычно бачкуют парами, чтобы быстрее получить продукты, а потом вымыть и убрать посуду.  Сашка побежал на камбуз за чаем, а Колька встал в очередь за хлебом с маслом и сахаром.  Хлеборезка располагалась в переходном тамбуре с правого шкафута на бак. Тамбур завален мешками с крупой и бачковые толпились на баке перед дверью. Во внутрь заходили по два-три человека, и когда подошла Колькина очередь, неожиданно в тамбур ввалился Васька Бучнев.
    - Ты что очереди не видишь – возмутился Колька, настроение и так паршивое, а тут этот наглец.
     - Да у меня последнее бачкование!  На днях приказ выходит, и я уже буду подгодок, а тебе еще полгода посуду мыть!
      Васька прослужил два года на флоте и по негласным корабельным законам на третьем году службы освобождался от бачкования и участия в приборках, а Колька всего полтора, как говорится иерархия налицо. Хлеборез застыл в замешательстве, ожидая, чем закончится спор.  Между Васькой и Колькой затеялась возня.  Колька схватил обидчика за робу, желая оттолкнуть от хлеборезки, и тот рухнул через мешки, увлекая  за собой. В полёте Колька врубился лицом в какой-то ящик и, оттолкнув Бучнева, выскочил из тамбура. Лицо заливала кровь и правым глазом он ничего не видел. Испугавшись, что выбил глаз, Колька осторожно ощупывал лицо руками.
     - Иди быстрее к доктору - галдели матросы, собравшиеся вокруг.
Доктор разминался на рострах и, увидев раненого, сразу повёл его в медпункт.  Рана оказалась не смертельной, рассечена правая бровь, которую просто заклеили пластырем.
       Как бы пустяковый инцидент быстро стал известен командиру.  Уже на утреннем построении экипажа кэп поставил Кольку и Ваську Бучнева в центр юта и провёл при всех воспитательную беседу. Основной резолюцией было:
- … подрались за кусок хлеба.
Глядя на этих двоих, в строю посмеивались, и подшучивали.
       После построения, недавние соперники мирно курили на юте и шутливо переругивались. Разница срока службы в половину года не так уж и велика, да и причина конфликта сейчас казалась совсем никчёмной. Тем более, матросы хоть и были из разных корабельных боевых частей, но являлись хорошими знакомыми и даже частенько играли в волейбол в одной команде. Всё-таки  психологическая усталость полугодового болтания вдали от берегов чувствовалась и любая, даже пустяковая, конфликтная ситуация была взрывоопасна.
       Половина  дня прошло в обычной корабельной суете - осмотр и проверка оружия и технических средств, борьба с ржавчиной на корпусе корабля, небольшой сон, спрятавшись по шхерам.
       Помыв посуду после обеда, Колька пришёл на ют выплеснуть помои за корму, за борт выливать ничего грязного не положено, чтобы не забрызгать корабль. На корме уже собрались любители рыбалки, посвящавшие любое свободное время своему увлечению.
     - Давай сюда сливай – сказал Кольке кто-то из годков. 
У самой кормы стоял пятиведёрный лагун, в который эти фанаты собирали помои. Это было ноу-хау в рыбалке. На наживку уже никто не ловил, да и снасти были не обычные. На кусок лески привязывались один или несколько самодельных крючков,  тройников, больше похожих на малую альпинистскую кошку. Один из рыболовов стоял у флагштока с кружкой. Зачерпнув из кастрюли кружку помоев он восторженно орал:
      - Внимание! Залп! – и выплескивал помои за корму.
       За месяц стояния корабля на якоре рыба привыкла кормиться на халяву.  Вода словно вскипала под кормой от мечущейся морской живности. Рыболовы дружно забрасывали в этот хоровод свои снасти и подсекали. Уже шли соревнования - кто больше вытащит за одну подсечку. Навязывали больше крючков, изготавливали специальные особенные крючки. Рыбы ловили столько, что экипаж не успевал употребить её за день. Даже поступали жалобы командиру на надоевший рыбный рацион, зато пищевой баталер был очень доволен экономией продуктов питания.
Так прошёл этот обычный серый осенний день.  Колька отбачковал ужин, и вечерний чай. Уже прошла по корабельной трансляции команда дежурного по кораблю:
     - Команде отдыхать!
На юте фанаты рыбалки свесили с кормы мощный прожектор, по команде «залп» этот ярко освещённый пятачок вскипал от борющихся за пищу рыб, а их все выдёргивали и выдёргивали из жизни. На свет приходили и кальмары, цепляясь за опущенные в воду швабры, а иногда даже и осьминоги. Колька, накинув  шинель, стоял в сторонке, курил и наблюдал за этим колдовским действом.  Тишину тёмной ночи нарушали звуки шелеста волн о борт корабля, возбуждённые голоса рыболовов, да всплески рыб клубившихся в кругу света.
       Курильщики и зрители постепенно разбрелись по кубрикам. На корме остались самые заядлые фанаты из годков, готовые рыбачить до утра. Они могли отоспаться днём, а Кольке надо было отдыхать - впереди ещё много напряжённых и трудных дней службы.