Бакалея

Бакалея не всегда была полной.
Кому – смоквы, а кому и пряностей. Никому и дела не было до почерневшего от времени свертка на прилавке.
А что это?
Что это, что это?
Потом люди стали толпиться. Они любили спрашивать бакалейщика. Тот был глухонем. У него была отвисшая губа и остатки седых волос, зачесанные к затылку. Он был грузен, имел всегда недовольный, обиженный вид. Станет такой человек отвечать на вопросы зевак?
Знай себе отвешивает: кому копченостей, а кому и сыру.
Однажды сверток прогрызли крысы. В нем было что-то студенистое, переливающееся, студеное. Бакалейщику писали товары на листочек. «Что такое у вас на прилавке?» Он не понимал этого вопроса.
Как-то в толпу затесалась девочка. Одна бровь у нее была чудовищно разбухшей: так, что закрывала лукавый глаз. Она была из бедных и гордо несла медяки, зажатые в тусклой ладошке.
«Неба», - нацарапала она на дощечке. Бакалейщик сдернул остатки бумаги, и на червивом дереве оказался синий дрожащий сгусток. Умелой рукою он отсек неба как раз на половину небосклона для хитрого взгляда крохи. Та, ухватив покупку, тут же погрузила обезображенное личико в воздушную круговерть. Толпа заволновалась. Все хотели чудесного студня.
Бакалейщик улыбнулся и скрылся в подвале.
Уж чего-чего, а неба у него всегда было в достатке.