14. культурная революция. мода - образ жизни

14. КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. МОДА – ОБРАЗ ЖИЗНИ.

Только что прошёл первый в этом году майский ливень. Природа дышала свежестью –  от чего Асе становилось хорошо на душе. Она совсем даже не вспоминала о том, что из-за своей любви к утреннему сну, ей приходится сейчас одной добираться до Института. Она, всматривалась в людей, которые  находились с ней рядом на остановке, и пыталась угадать, кто и что думает в эту минуту, кто куда торопится. Как только появлялся в близи автобус, большая часть людей, гурьбой придвигалась к дороге. Но вдруг – все люди быстро отбежали назад, кроме Аси, она не поняла такого неожиданного, казалось бы, обратного действия, а когда поняла, то было уже слишком поздно, фонтан грязи обкатил её с ног до головы. Мимо остановки пронеслась фура, которая не объехала огромную лужу.  Ася опешила. А когда пришла в себя, и посмотрела на часы, то стало ясно, что времени возвращаться в общежитие, чтобы переодеться, у неё совсем нет. Но пару по «Общественной психологии» пропустить она никак не могла. Её вела Лариса Генриховна Рубинштейн. Кто-то эту женщину называл «железной леди», кто-то «персоной у которой отсутствует душа», а кто-то  вообще старался её никак не называть. Лариса Генриховна – женщина пятидесяти лет, чуть крупноватая, видимо с расположенностью к полноте, но порой брала себя в руки и мучила своё тело диетами, но всё равно оставалась достаточно плотной. Нельзя сказать, что это ей не шло или, как-то приписывало лишние годы. Она выглядела вполне молодой. Если описывать её образ, то она –  больше обыкновенная женщина, чем изысканная или женщина с изюминкой. Чего-то не хватало в её внешности – может быть, женственности, а, может, - нежности, или же слишком ярко выражалось её самомнение,  самодовольство и порой даже – презрение к окружающим. Когда Лариса Генриховна смотрена на студентов, то этот взгляд был всегда с верху, даже если она была гораздо ниже ростом студента. Госпожа Рубинштейн любила укусить студента своими знаниями и страшно не любила правду, когда правда не совпадала с её теорией жизни. А что на практике? Видимо она удачно для себя вышла замуж – по расчёту. И благодаря знатному замужеству смогла пристроиться в этой жизни, за крепкой стеной известной фамилии и славой своего мужа, – который где-то по всему свету преподавательствовал. Его приглашали ведущие ВУЗы мира читать курсы лекций по какой-то очень важной общественной теме. Заключить же с ним контракт на год считалось удачной сделкой, а если он брался еще и за дипломников или присматривал себе аспиранта, - то это давало гарантию, что выпускник после такого кураторства обязательно принесет бонус Университету. Но мы сейчас не о Господине Рубинштейне, а о его жене.
Итак, на  лице  Ларисы Генриховны отсутствовали морщины. Создавалось впечатление, что у этой женщины совершенно отсутствуют эмоции – она не смеётся, не грустит, не вдумывается, не испытывает других выражений и –  не только мимикой, но и вообще. Носик маленький и задиристый, лицо кругловатое, но его спасают скулы, – которые придают форме некую аккуратность. Рот небольшой, достаточно пухлый. А глаза? Глаза трудно описывать, так как они мало того, что всегда скрыты под очками, но и обладатель этих глаз не совсем их удачно подводила чёрным карандашом, т.е. стрелки очень сильно искажали природную форму глаз. Чаще даже если и улавливал её взгляд, то он смотрел в пустоту, а если и на тебя то без всякого интереса, удивления, и тем более – без восторга.
Но в этот раз даже такой стеклянный взгляд был разбит неожиданным и странным появлением Аси в аудитории. Так как Госпожа Рубинштейн даже приподняла очки, когда через минут семь после начала занятия на пороге появилась опоздавшая.
- Простите, конечно, Ася, за мой повышенный интерес и любопытство, но позвольте узнать, что с Вами? Вы во время процедуры «грязевые ванны» забыли снять одежду?
Ася в этот день, как будто бы специально была надета в светлые джинсы и нежно голубую блузу. Но после неожиданного происшествия, её наряд выглядел ещё и пятнистым.
- Нет – это форс-мажор: я потеряла бдительность, но, видимо, у водителя фуры, проблемы были гораздо больше моих теперешних, раз он по городу мало того, что ехал девяносто километров в час, так ещё и на красный свет и куда было ему заметить грязевое море впереди и каких-то людей на остановке.
- И что же Вы не поехали переодеться?
- А Вы разве не видите ответа на этот вопрос?
- И Вам всё равно как на Вас смотрят люди?
- А что во мне не так? Ведь многие, порвав джинсы о гвоздь на стуле, – скажут, что это мода такая, а потом, глядишь, и все начинают резать свою одежду – считая удачную шутку тезисом модных журналов.
- Здесь есть правда – именно так и рождаются легенды стиля, иконы стиля.
– Вы только что пошутили, Лариса Генриховна, сказав неуместное словосочетание, а точнее несуществующее словосочетание?
- Но, раз я сказала, стало быть, оно, всё-таки, существует.
- Но не должно было бы существовать, это вообще нелепо произносить рядом слова «икона» и «стиль».
- Интересно это почему же неуместно?
- А, Вы хоть знаете, Лариса Генриховна, что такое стиль?
- Я знаю, что именно стиль делает женщину настоящей женщиной, которую потом и называют – «икона стиля». Это, между прочим, – устойчивое словосочетание.
- Вот бы я хотела посмотреть на тех, кто его устоял. И для сравнения – на тех, кто перед ним устоял.
- Так смотрите, мы как раз таки с Вами вместе и являемся примером противоположности.
- Что именно Вы сейчас называете противоположностью?
- Я – состоявшаяся женщина, а Вы – девушка подросток.
- И?
- Я определилась со своим стилем, а Вы – в поиске.
- Но мой поиск не мешает мне быть настоящей женщиной.
- Женщиной – может быть и да, а вот настоящей женщиной нужно родиться, потому, как это врожденный талант.
- Талант может быть и да. Но каждая маленькая девочка должна учиться быть женщиной всю свою жизнь.
- Очень интересно как, ведь генетика вещь упрямая.
- Человек появляется на свет чистым листом бумаги. Ты только знай, что ты туда записываешь, дабы в своих пороках, так просто не сваливать все на генетику.
- Тогда где, и у кого учились Вы, Ася, быть женщиной?
- Что значит училась? Я и сегодня остаюсь настоящей женщиной, я просто совершенствую свой образ.
- А кто стал прототипом образа, на который Вы бы хотели походить?
- Ненавижу плагиат. И потому не люблю копировать чей-то образ. Подражать кому-то, - если трудно самому творить – это не грех, грех – не хотеть стать творцом самого себя.
- Вы мните себя богиней?
- Почему же это она мнит – она моя богиня! – С места крикнул Тарас.
- Это мне как раз таки понятно, Господин Внуковский, но Ася утверждает, что она себя творит.
- Конечно. Это так и есть. – Настаивала на своём Ася.
- Но Вы убегаете от ответа на вопрос о прототипах.
- Я не убегаю, от вопроса, а пытаюсь его настигнуть. И мне, кажется, что я уже у цели. Так вот, я начала учится быть женщиной, естественно, – у своей мамы, которая меня научила стремиться к красоте, но не только внешней, хотя это обязательно для женщины, но и внутренней. Она меня научила понимать душевную красоту, как человеческую доброту. Моя мама всегда носила и продолжает надевать очень красивые платья, и я понимаю, что это и есть искусство – уметь найти платье, которое тебе идёт. Мама моего отца – научила меня стремится к самопознанию, которое возможно достичь только – путём накапливая знаний и опыта, – т.е. она мне показала своим примером, что нужно стремится стать в первую очередь – мудрой, а путь к мудрости открыт ещё в детстве. Мама моей матери учила меня христианской морали, библейским законам – и поверьте мне, ничего дурного в них нет. Тётя – папина сестра – показала мне, как держать вилку и нож, а ещё своим примером показала, что при любых и в любых ситуациях женщина должна выглядеть достойно. Следующие  учителя, по женскому мастерству, меня ждали в школе: их было не так мало. Каждая женщина учитель в себе таила материал, а я выбирала из всего, именно то, что мне подходило и было близко. Но были две особенные женщины и первая из них  – это мой классный руководитель – Елена Михайловна Клименко, которая меня учила быть справедливой и честной, много работать, доверять людям и воспитывать тем самым в себе учителя. И был еще один удивительный образ женщины, которая вела историю, мировую художественную культуру и предмет «Человек и общество» - это Наталья Михайловна Жинко – она своим примером показывала, что ум – женщину только украшает – делает её интересной, загадочной и самобытной. Она была той женщиной, которые не похожи на всех остальных, – и она такая осталась и есть сейчас. И самое важное, что я поняла, учась быть настоящей женщиной, что каждый человек, это индивидуальность и каждый из нас творец истории, а вот станет она историей просто одной женщины, или историей, которую будут хранить книги, это уже зависит только от нас самих. А вот про моду на образы, мне эти женщины ничего не говорили. И что такое мода, если она тебе не к лицу? Что же значит мода, которая идет в разрез твоему образу?
- Вот видите, Вы уже и сами заговорили об образах.
- Да, это я заговорила об образах. И что же?
- Но образ и икона – слова синонимы.
- В некоторых смыслах да. Но это в христианском институте религии. Когда мы говорим об изображении святых ликов, то мы называем их – образ, или же – икона.
- Вот видите – я и говорю – слова синонимы.
- Позвольте! – Крикнул с места Тарас и тут же встал. – Но Вы на самом деле не правы.
- В чём?
- В своей правоте.
- А это уже каламбур слов.
- Если не разобраться в их смысловой нагрузке – то, безусловно, да.
- Так давайте разберёмся, кто же Вам, Господин Внуковский, мешает?
- Итак, что касается слова «образ», - то в словаре Ефремовой мы найдём несколько обозначений: образ – это внешний вид, облик кого-либо, чего-либо, подобие кого-либо, чего-либо, а  устаревший прямой синоним этого слово звучит, не иначе как –  «изображение». Второе значение – это образ, как живое, наглядное представление о ком или же чем-либо. Это то, что видится, грезится, кажется в воображении. Копия, слепок, отпечаток в сознании явлений объективной действительности. Образ в третьем значении – художественное отражение идей и чувств в звуке, слове, красках и т.п. Это наглядное изображение какого-либо явления через другое, более конкретное; сравнение, уподобление. Образ – это созданный художником обобщенный характер, тип. Образ – это вид, порядок, склад чего-либо, но это уже тогда, когда мы слово «образ» употребляем в словосочетании «Образ жизни». А в Энциклопедическом словаре Вы, Лариса Генриховна, найдёте именно то значение этого слова, которое, как нельзя лучше подойдёт к месту и времени нашей дискуссии, потому как там говорится об «образе - в психологии» - а это субъективная картина мира, включающая самого субъекта, других людей, пространственное окружение и временную последовательность событий. Образ же художественный – это уже категория эстетики, средство и форма освоения жизни искусством; способ бытия художественного произведения. А значение слова «образ» по Психологическому словарю, это не что иное, как - субъективная представленность предметов окружающего мира, обусловленная как чувственно воспринимаемыми признаками, так и гипотетическими конструктами. Являясь основой для реализации практических действий - по овладению окружающего мира, образ также определяется характером этих действий, в процессе которых исходный образ видоизменяется, всё более удовлетворяя практические нужды.
По всему было видно, как Госпожа Рубинштейн опешила от столь глубокого рассмотрения одного лишь слова «образ». Из уст Тараса, этот монолог звучал, как полный курс лекции по теме «образ в жизни человека и образ жизни человека». Но не вступить с ним в диалог означало бы признать своё поражение, а это для Ларисы Генриховны было смерти подобно.
- Господин Внуковский, и что же Вы всех так хотите запутать всего лишь заученными определениями.
- Вы ошибаетесь, Госпожа Рубинштейн, во-первых, это не заученные определения, а энциклопедическое исследование одно слова, которым я оперирую в подтверждение Вашей неправоты.
- А что Вы тогда скажете о слове «икона»?
- Икона и, правда, с греческого переводится, как  «образ», «изображение»…
- Вот видите – синонимический ряд. – Взбодрилась Лариса Генриховна.
- Это так может ложно показаться, если не вникнуть в причину заимствования этого слова для русского языка.
- И что это за причина?
- Икона – слово употребляемое в христианстве (главным образом, в православии, католицизме и древневосточных церквях), для того, чтобы именовать, величать  изображение лиц или событий священной или церковной истории, являющееся предметом почитания у православных и католиков, закреплённого постановлением Седьмого Вселенского собора семьсот восемьдесят седьмого года.
Но если говорить, что обозначает это слово в искусствоведении, то иконами в этой сфере  обычно называются изображения, выполненные в рамках восточнохристианской традиции на твёрдой поверхности  и снабженные специальными надписями и знаками. Однако с богословской и религиоведческой точки зрения иконами являются также мозаичные, живописные и скульптурные изображения в любой художественной манере, если им воздается установленное Седьмым Вселенским собором почитание. Икона, как и слово является, «одним из средств познания Бога, одним из путей к объединению с Ним», она есть произведение церковно-литургического искусства, а потому и значение её может быть раскрыто во всей полноте лишь в онтологических актах молитвы, совершаемой за литургией.
- И Вы, Господин Внуковский, хотите меня заверить в своей правоте?
- Нет, я хочу Вам сказать, что в споре с Асей Звёздной, на её стороне истина, а на Вашей стороне – поклонение моде, тенденциям и прочим массовым явлениям.
- А Вы, я вижу – хам.
- Меня зовут Тарас Платонович Внуковский, а Хам – это библейский персонаж, переживший Всемирный потоп, один из трех сыновей Ноя, брат Иафета и Сима, легендарный прародитель множества народов, давший начало понятию «хамства», которое означает пре­небре­жи­тель­ное отношение к культурным запретам. Согласно Библии Хам повел себя постыдным образом во время опьянения своего отца Ноя. Во-первых, он увидел и рассказал братьям про наготу отца своего, а во-вторых, он нечто «сделал над ним». Обычно это место трактуется как насмешка и неуважение к отцу, что в дальнейшем вошло в содержание термина хамство. Но тут следует уточнить, что нет ничего, что бы указывало на то, что это место нужно понимать как описание инцеста. «Увидеть наготу» или «открыть наготу» не обязательно связано с сексуальной сферой.
- Вы специально меня давите своим интеллектом? – Язвительно спросила Лариса Генриховна.
- О, нет, Госпожа Рубинштейн. Я всего лишь хочу показать Вам, что не всё заученное Вами принимается студентами, как истина. И даже, более того, Вы сами не всегда понимаете, о чём спорите, потому, как до конца не уверены в своей правоте. И на Вашем месте, я бы согласился с мнением оппонента, или же взял по этому вопросу тайм-аут до следующего занятия.
- Слава богу, Вы не на моём месте.
- А это уже называется богохульством, или же, если Вы не верующий человек, то подобные высказывания называются проявлением неуважения к обществу, ведь Вы знать не знаете, сколько среди нашей аудитории убеждённых христиан. – И Тарас посмотрел на Асю. Ася вспомнила их первую встречу в Институте и улыбнулась в пол.
- Я попросила бы Вас, Внуковский, покинуть аудиторию.
Тарас молча, уверенным шагом направился к двери, перед дверью он остановился, повернулся, провёл взглядом по залу, посмотрел пристально на преподавателя, потом улыбнулся Асе, и закрыл за собой дверь. На недолгое время воцарилось молчание, но Лариса Генриховна не сдавалась:
- Вы можете присаживаться, Ася Звёздная, так как у нас впереди ещё долгий разговор о моде и стиле. – Госпожа Рубинштейн предпочла умолчать любимое словосочетание или же пока побоялась вступить в очередной спор и проиграть. – Кто и как понимает слово мода, и что же такое стиль в одежде? – Прозвучал её следующий вопрос в зал.
- В некотором роде Вы сами ответили на этот вопрос, - начала свои рассуждения Ася. – Это и есть стиль в одежде.
- О нет. Вы ошибаетесь, Ася, ведь стиль – это не всегда мода.
- Что верно, то верно. Но мода должна была бы быть – всегда стилем. Но  в действительности это происходит очень даже редко?
- Как же так? Ведь Вы же противоречите своим высказыванием – общепринятым понятиям. Мода – это и есть популярный стиль.
- Стиль это нечто согласованное в целом образе. Некая устойчивая манера одеваться. И если манера одеваться воспринимается большинством, как эталон красоты, только тогда это уже стиль, который признается модным, а не мода, которую называют стильной. Но люди так часто путают эти понятия, ослепленные повсюду звучащими словами: бренд, мода, стиль. Но все заблуждающиеся не знают, какой смысл вложен в каждое из этих определений. И люди клюют на приманку производителей одежды, обуви и аксессуаров.
- Что значит приманка?
- Это значит, что джинсы – первоначально были прочной одеждой для рабочего класса, т.е. плотная, долгослужащая ткань позволяла рабочим экономить на ежедневной форме одежды, но кто-то когда из производителей решил, заработать капитал на одном слове «мода». И этот грамотный бизнесмен купил дешёвую ткань, пошил интересные модели, организовал профессиональную фотосъёмку, и разместил фотокартины в глянцевых журналах. И вдруг, увидев худощавых и высоких девушек с макияжем и причёсками, на глянцевых страницах «модных журналов», простые женщины, не имеющие деньги на дорогие и богатые ткани, ошибочно начали думать, т.е. им захотелось поверить, в то, что джинс их сделает стильными и стройными, отшлифованными и яркими, точно так же, как это  проделал с девушками с обложек журнала. Никто из них даже представить себе не может, что девушки с обложек – это картина профессиональной группы мастеров разных направлений в искусстве. Но ложь всегда выходит наружу. И, что мы видим сегодня? Мы увидели правду жизни – «джинсовое модное облачение», стало «джинсовым массовым разоблачением». Мы видим, какие ноги у женщин, мы считаем каждую её складку, женщины стали как тумбы в джинсах – тяжелые и неподвижные – ушла легкость и плавность женской походки, а вместе с этим ушла и женственность, таинственность дамского образа.
- Позвольте, Ася, но Вы же и сами в джинсах, даже сейчас.
- Это всё очень плохо. Так не должно быть. Хотя – учитывая, то, что происходит, то я не скромно замечу, что на мне джинсы еще достаточно удачно смотрятся. Но это пока – я юная и не принявшая более постоянную форму тела. Но когда я буду лет на пять старше, то просто уверенна, что если и будут у меня в гардеробе джинсы, то это очень дорогие, классические – а значит аккуратные – без пятен… – по залу пробежала легкая волна смеха – дыр и неряшливости.
- И чему Вы отдадите свое предпочтение в одежде, какой стиль себе выберете?
- Платье и костюм с юбкой до колена.
- Почему не брючный костюм?
- Потому, что я – настоящая женщина, а – не мужчина.
- Вы считаете, что женщина не может выглядеть, как настоящая леди в брючном костюме?
- От чего же, если он ей идёт… Но я убеждена, что факт вещь упрямая, и когда целые тысячелетия мода показывала женщину в платье, то это и есть истинность женского образа.
- Мода может дать новый виток развития следующего столетия, а может, и тысячелетия – женщины будут носить брюки.
- Мода ничего не меняет. Мода никогда не станет истиной. Хотя мне очень нравится выражение, «всё новое, это хорошо забытое старое» - если возможно это выражение применить к моде, то мода – ходит по кругу, точно также, как и Земля вертится. Но и тогда, правда – на моей стороне.
- Но почему Вы считаете, что мода ничего не может изменить?
- Суть человека остается прежней. Вне зависимости от, как Вы любите их называть, «модных тенденций». Простой пример. Я надену шикарное вечернее платье и пойду на званный ужин, а девушка, симпатичнее меня наденет модные рваные джинсы. Как Вы думаете, Лариса Генриховна, на кого будут смотреть мужчины, и кого они после вечера запомнят.
- Но можно надеть мини-юбку, и тогда внимание мужчин переведет стрелки на неё.
- Может быть. Но мужчины в таком случае запомнят мини-юбку и, наверное, ноги той, кто её надел, а не саму женщину. А женщину в красивом платье все достойные мужчины всё равно запомнят. И тут нужно смотреть, какую цель ты преследуешь, создавая себе тот или иной образ. Когда ты на работу носишь платье, которое тебе идёт, то буквально все тебя запомнят истинной женщиной. Если же ты надеваешь – на работу короткую юбку, ты подчеркиваешь то, что твои ноги это единственное в тебе, на что можно обратить внимание и, что представляет некий интерес в тебе. Но в таком случае об интеллектуальном потенциале девушке в мини-юбке на работе тут не может быть и речи. Всему своё место и время: важно знать, что и куда ты надеваешь. Но, в любом случае, – всегда нужно помнить о том, что подчеркивает в тебе твою красоту, а что выпячивает твои недостатки.  А ещё известно, что ногами работу не делают, а только топчут её.
- А если на работу приходишь в брюках – о чём это говорит?
- Ты просто приходишь работать.
- А чем же ещё заниматься на работе, если не работать?
- Нести красоту. Женщина в коллектив должна нести красоту, дабы сексуальное меньшинство не стало сексуальным большинством. Только красота спасёт мир от пошлости. Женщина – должна делать моду. Женщина обязана сделать моду красивой. И тогда только мы тихо можем шепнуть вот она «икона стиля» и это не будет богохульством. Потому, что то, что красиво не может стать грехом и аморальностью. А когда модой называют вычурность, неряшливость и опущенность, то Вы меня простите, но пусть я буду не модной, но всё же – предпочту остаться истинной женщиной. Жан Жак Руссо как-то сказал, что «царство женщины — это царство нежности, тонкости и терпимости». – Так вот – сегодняшняя мода не согласуется с этим прекрасным пониманием женщины.
- Вы считаете, что земное царство творит женщина?
- Это моё твёрдое убеждение.
- Вы, вдобавок – ко всему, ещё и феминистка?.. Раз считаете, что слабый пол – может претендовать на мужскую роль в обществе.
- Я не феминистка потому, как я не претендую на мужские роли в жизни человечества. Просто – выражение «слабый пол» - я не только не понимаю по определению, но и вообще – не приемлю. Как по мне то это явное, но разрешенное, т.е.  – принятое за норму, оскорбление всех женщин. Мне очень нравится, как же грамотно на него отреагировала как-то Фаина Раневская – «Женщины — это не слабый пол, слабый пол — это гнилые доски».
- И правда, хорошо сказано, но мне кажется, она имела в виду, нечто иное, а не то о чём мы сейчас с вами, Ася, говорим.
- Чтобы она не имела в виду, всё равно – каждый поймёт эти слова в меру своего понимания, развитости и образованности. Как впрочем – и любые другие слова, которые кто бы не произнёс, человек поймёт так, как ему надо, как ему удобно, как ему хочется. Человек устроен так, что он слышит только то, что хочет услышать, и понимает только так, как может позволить себе понять. Но и слух, и понимание – можно и даже, необходимо в себе развивать – дабы не выглядеть на столько примитивным, что аж самому тошно.
- И всё-таки, если говорить о Боге, то женщину он создал как лекарство от скуки для Адама. Вы так не считаете?
- Да уж с женщинами мужчины целыми тысячелетиями не скучают! – Крикнул из зала Вадим Громов.
- А я верю в то, что Бог создал женщину не для прихотей Адама, а в первую очередь – для красоты и потому, женщина диктует красоту. И мне хотелось бы, чтобы именно красота стала для людей стилем жизни и модой в суждениях о жизни.
- Но мода, это то, что выходит на улицу. Вы с этим согласны?
- Нет, совсем не согласна. К сожалению, мы знаем только, как заработать на моду, но не знаем, для чего она нам нужна.
- То есть?
- То, что стало модным прятать моду в шкафу. Люди покупают красивые вещи и эти вещи вместо того, чтобы творить моду – выходить в них на улицу, висят, пылятся и старятся в шкафах. И всё из-за того, что человек бесконечно и бессмысленно ждёт подходящего случая. Но люди почему-то никак не могут понять, что подходящий случай не приходит сам, его нужно устроить. И если ты смог заработать на красивую вещь – то ты имеешь право быть в этой вещи красивым, ты же это себе позволил, так почему же не можешь себе позволить жить сегодня, а не будущим, которое никогда с тобой не произойдёт, не случится, потому что это мифическое будущее так и останется в будущем если о нём только рассуждать и ничего не делать для того, чтобы оно стало настоящим.
- Вы думаете, что все вещи должны стать ежедневными, а вещи на выход – это пылящееся барахло в шкафу?
- Что Вы… Естественно, у нас должны быть и достойные вещи на каждый день, и нечто, что мы на самом деле – надеваем по случаю. Но я говорю о том, что никто не думает о создателе, творце этих случаев. Если мы их (подходящие случаи) никому не создаём, то и нам никто не даст и не подаст идею случая. Зачем тратить деньги заработанные трудом, на то, что нам не нужно, если мы сами не творим случаи, то и не зачем переводить средства по случаю, которого не будет.
- Вот потому то существуют салоны вещей на прокат.
- Да!.. И салоны развлекательных услуг – «на прокат».
- Вот именно.
- Но это все не наше, это все за деньги и ради денег. А что же тогда принадлежит нам? Что настоящее? Сегодня уже есть служба эскорта. Т.е. берут себе люди на прокат подругу или друга, но это-то не его – это обман – пыль в глаза. Люди «прокатными вещами» и «прокатными отношениями» пускают друг другу пыль в глаза. Это так больно, когда в глаз попадает песчинка. А сейчас представьте себе, что мы допускаем, чтобы в наши глаза летели потоки песка. Мы –  безумцы. Разогреваем друг в друге зависть. Зависть же разъедает сразу – глаза, а потом и все остальное. Зависть сжирает человека изнутри. Кто-то назовет этого монстра – грудной жабой, и как читала я строки одного современного поэта – «грудная жаба – не имеет дна».
- Вы против службы проката, как таковой? – Не унималась Лариса Генриховна.
- Но почему же против? Я –  против, жизни в кредит – это лишает человека спокойствия, а значит и свободы. Свобода для меня – это то, что мне по настоящему дорого. А прокат – пусть будет, но пусть он не становится модой. Тебе дана жизнь по-настоящему, зачем её превращать в жизнь на прокат?
- У Вас, Ася, неординарные взгляды на общество, Вы индивидуалистка, судя по всему.
- Все романтики – в душе индивидуалисты, а сердцем –  революционеры. Но вот скажите, если такую революцию назвать культурной, разве это не будет соответствовать смыслу этого словосочетания?
- А сами как Вы понимаете смысл этих слов, и что по Вашему, должны называть «культурной революцией»?
- Это реанимация культуры общества. Нашему обществу нужна, даже – просто необходима революция, потому, что культура уже на исходе.
- С чего же такие пессимистические выводы?
- Да хотя бы посмотрите. Одна половина человечества живет искусственной жизнью, т.е. живет в кредит, а в таком обществе над человеком имеют власть только деньги. А деньги это болото, и если болото втягивает человека, то только чудо его может вытянуть из трясины. Вторая же половина такого общества копит деньги на «черный день», т.е. эти люди разочарованы в жизни на столько, что потеряли надежду в завтрашний день, где можно хоть  чуть-чуть почувствовать себя счастливым.  Эти люди верят лишь в то, что их освободит от тягот житейских только «чёрный день». А «чёрным днём» называют лишь смерть. И, получается, что целое общество ещё при жизни становится мёртвым. Почти все в этом обществе – «мёртвые души». Что же творится? Что же мы – люди  из живого мира, стали марионетками царства мёртвых? Революция… Только революция – спасёт этих слепых котят… Только «культурная революция».
- Что Вы предлагаете?
- Я предлагаю – сжечь все деньги мира. Лишь только тогда можно начинать всё с чистого листа. Лишь только тогда люди поймут, что есть – истинная ценность, что есть – истинная власть, что есть –  истинная свобода. Деньги это туман, даже – затмение – и мы не видим, и не понимаем, что с нами творится, что с нами происходит, и куда мы в итоге идём. А идём мы в итоге – к обрыву, вот только среди темноты не видно где и когда ещё не поздно остановится и повернуть назад. Назад – к ценностям, морали и добродетели.
- А Вы себя относите –  к какой части общества, которая живет в кредит, или собирает средства на чёрный день?
- Я стараюсь быть никому не должной, и, что касается денег, то не бываю должна и молюсь о том, чтобы никогда не была должной. Что касается собирать на смерть? То я этого не делаю. Мне хватает ума понять, что в смерти нет меня, я есть только – пока живу – здесь и сейчас.
- Так получается, что Вы сейчас были пустословны –  в своих рассуждениях, раз сами не знаете, к какой части общества принадлежите.
- Я –  революционер. И потому я – на баррикадах. Я призываю людей к культурной революции – т.е. прозрению. Пусть смотрят на меня правильно.
- Что Вы имеете в виду, говоря, чтобы на Вас смотрели правильно? Это как?
- Не завидуя, - это для начала, а – подражая, это поможет им освободиться от предрассудков. Пусть мой пример станет как пример пути к свободе. Свобода – это наш божий дар и мы вправе быть свободными. Потому что все мы в первую очередь – люди и никто из нас не выше и не ниже друг друга – мы все одинаковые. А что такое мода?  Я сегодня не могу ответить на этот вопрос потому, что я точно знаю, что мода должна быть красивой, как и любая женщина, всегда и при любых обстоятельствах должна оставаться истинной женщиной, а значит – красивой. Но настоящая красота может быть только полной красотой. Когда есть внешняя оболочка, внутреннее наполнение и всё это – настоящее.
Прозвенел звонок. Пошёл лёгкий шум по аудитории – все начали вставать со своих мест, направляясь к выходу. Лариса Генриховна уже давно присматривалась к студентке Асе Звёздной, именно она могла стать нужным компонентом её докторской  диссертации. Ей нужен был живой исследователь психологии нового поколения. «Тенденции моды – как фактор формирования сознания человека», - та тема, которую раскрыть без практических основ невозможно и потому, этот день был самым лучшим поводом, для предложения о сотрудничестве. Госпожа Рубинштейн подошла к Асе Звёздной, которая осталась в аудитории только одна, замешкалась, собирая сумку.
- Ася, я  Вам хочу предложить возглавить клуб дебатов Белорусского Государственного Университета. Мне кажется, у нас с Вами получится удачный тандем, каждый из нас с которого может извлечь выгоду.
- Я не хочу извлекать ниоткуда выгоду, это всегда к чему-то обязывает, я стараюсь никогда не быть должной, это условие моей свободы.
- Извините, может, я не так выразилась. Мне кажется, что мы сможем друг другу быть полезными благодаря такому сотрудничеству.
- Интересно, - как и чем я могу помочь Вам?
- Быть активным исследователем общества, оставаться такой же индивидуалисткой, и независимым экспертным обозревателем общества.
- Звучит хорошо. А Вы, как и чем собираетесь мне помочь?
- Мне кажется, что клуб – это двери, которые я перед вами открываю. Клуб может для Вас стать местом, где Вы найдете много интересных людей.
- Какими возможностями располагает глава клуба дебатов?
- Он подбирает себе команду Института журналистики, которая участвует, естественно, и в университетских соревнованиях.
- А сколько в команде человек?
- Шесть.
- Я, Тарас Внуковский, Дмитрий Ханин, Вера Сютина, Алеся Бережная, и Вадим Громов.
- Все, кроме одного, - одобряю.
- Это кого Вы вычеркнули из общего списка?
- Естественно, - Тараса Внуковского.
- Без Тараса Внуковского, я не только не согласна возглавить клуб, а вообще не буду в этом клубе задействована.
- Я понимаю Ваше желание, связано с Вашими отношениями с юной персоной, но Вы же, Ася, взрослый человек, и должны не путать такие разные по своей сути понятия как личные отношения и – общественная необходимость консолидироваться группами по интересам.
- Я и не путаю. Но Тарас, кому же, как не Вам известно, один из самых сильных студентов в Институте вообще, не говоря уже о курсе. Это человек –  обладающий энциклопедическими знаниями.
- И энциклопедической бестактностью.
- Это Вы, именно сейчас, – перешли на личное, а ведь на самом деле, – так не думаете.
- Нет, значит – нет. Я слишком преувеличила Ваши достоинства.
- Это значит совсем другое, это значит, мы попросту потратили время. Так как достоинство или есть, или отсутствует, а преувеличить его нельзя, и недооценить достоинство – тоже нельзя. Можно или ценить человека, или нет, а третьего – не дано. – Ася застегнула сумку и быстро направилась к двери. И только тогда, когда она стояла на пороге, Лариса Генриховна громко спросила:
- Может, передумаете?!
- Не может.
- Значит…
- Нет.
- Я согласна на Ваши условия.

Ася в ответ кивнула только головой и скрылась за дверью.
- Ну, наконец-таки, я дождался свою звезду.
- Тарасик, хороший мой, мы с тобой входим в состав команды Института журналистики Клуба дебатов БГУ.
- Что это за Клуб такой?
- Это замечательная или альтернатива, или дополнение к Клубу «Что? Где? Когда?»
 - А разница в чём?
- Колоссальная. Понимаешь ЧГК - тестирует эрудицию человека, т.е. его интеллектуальный ресурс, а Клуб дебатов – учит применять знания на практике. Там поднимаются общественные темы, которые носят практический характер.
- Например.
- Например, тема – важности выборов главы государства, имидж страны, социальные сети, кибервойска, как альтернатива министерства обороны  и министерства внутренних дел, внешняя и внутренняя политика государства, общество в бытовом хаосе. Кстати, темы сами же мы и выдвигаем.
- А смысл таких дебатов?
- На соревнования приезжают люди из министерств, частных компаний, приходят преподаватели и другие заинтересованные люди со взрослого мира, но никто не вмешивается в ход дебатов все гости молча наблюдают, только ведущий, это кстати – ректор  нашего Института журналистики – Виноградов Пётр Васильевич, не дает дебатам превратится в уличную ругань – базар.  В то время, как все гости (в студии) – так их назовём, присматривают себе специалистов. Понимаешь, это очень хороший шанс, что нас заметят правильные люди, которые смогут оценить потенциал и профессионализм молодого специалиста. Поверь, там нет случайных людей, туда люди приходят только целенаправленно. Понимаешь, дебаты в Университете, это своего рода место, куда учителя приходят найти себе учеников, а заинтересованные люди – получить первоклассного специалиста в очень скором будущем, а бывает и такое, что эти интересы сходятся в одном человеке – вот это и называется счастливое совпадение – удача. И у нас появился шанс схватить эту удачу за хвост.
- Так значит, мы уже обречены на светлое будущее? – Заулыбался Тарас.
- Это значит, что нам предстоит поработать три года по полной программе, чтобы потом хорошо работать всю жизнь, а точнее, чтобы потом не одного дня в жизни не работать, а заниматься своим любимым делом и получать за это достойное вознаграждение.  Мы, Тарасик, должны быть готовы совершить культурную революцию.
- Значит, – на баррикады?!
- Значит, - мода станет красивой.
 - И что же тогда будет, когда мода станет красивой?
- Красота спасёт мир!