Мамы-тёщи...

из цикла «Тбилисские хроники»

  Как бы тёщу ни называли — "свой парень", "вторая мама", "спецназ по бытовым вопросам" — для моего израильтянина она была просто "хама". То есть, по-ивритски — "горячая". И моя мама, царство ей небесное, действительно была из разряда — вскипала без подогрева.

Собираемся как-то на Мёртвое море. Мама укладывает в пакет: кусок пастромы по-румынски, открывалку — и несколько пар семейных трусов в ёлочку.
— Мам, ну там же всё есть…
Но пробовать возразить — себе дороже. Её слух был тонким и уязвимым, особенно к аргументам. Светлая ей память…

Но рассказ сегодня не о моей маме, а о её близкой подруге — точнее, о дочери той подруги, Кето.

Кетуша была украшением нашей Нахаловки — района, некогда нахально и незаконно заселённого переселенцами, в том числе айсорами. Айсоры — народ, пришедший в Грузию из Ирана ещё сотни лет назад. Преимущественно они жили в горных кварталах Нахаловки и занимались скотоводством, огородами. Именно у них можно было купить мацони и первые овощи по цене в разы ниже базарной.

Кето — стройная, длинноногая, нежная — была любимицей семьи. В доме Кутателадзе, где она жила с двумя братьями, двери никогда не закрывались. Я любила туда забежать: хачапури от тёти Наны, сок из деревенских яблок, роскошный "наполеон"… Моя мама работала с тётей Наной на кондитерской фабрике "Мзиури", и жили мы напротив.

По набору в доме — шоколад, вафли, сливочное масло, яйца — в Тбилиси сразу определяли, где работает хозяйка. У "Мзиури" было вкусное влияние.

Кетуша не только готовила, но и сводила с ума всех местных кавалеров. В неполные 16 она "укралась" — убежала из дома с любимым. Через девять месяцев появился Гийка — чудный мальчик, всеобщий любимец. Для традиционной грузинской семьи это было потрясением, но после рождения ребёнка — сыграли свадьбу. Всё было полюбовно.

Маму мою в доме Кутателадзе очень любили. Она к тому времени уже стала экономическим мозгом "Мзиури" — бухгалтером. Её мнение ценили. Когда спустя два года брак Кетуши распался, два её брата чуть было не пустились в традиционное грузинское правосудие — то есть в поножовщину. Но мама встала между ними и "изменником". Услышали Фриду. Обошлось без крови и тюрьмы.

Одиночество Кето не затянулось. Вторым стал Вася Нижарадзе — кагэбэшник с вечно кислым лицом и шмыгающим носом. Жениться на разведённой с ребёнком в Грузии тех лет — это было почти революцией. Вася, когда выпивал, становился открытым архивом: рассказывал, как "делал" людей, как превращал приличных женщин в "падших". Мама после таких откровений делала паузу в дружбе с тётей Наной — иначе сердце бы не выдержало.

После рождения дочки Вася исчез. Что там случилось — "цади да гаиге", как говорил наш сосед Шалико ("пойди и пойми"). Кето снова вернулась к родителям.

И вот однажды она пришла к нам в слезах:
— Знаешь, кто виноват в моих разводах? Моя мать! Она не выносит моих мужей, всех называет дебилами. И в лицо!

Ну, что тут сказать? По-видимому, тётя Нана не была хамой для своих зятьёв.

Но, как говорится, Бог любит троицу. Третьим стал Гия — айсор.
И вот с ним, слава Богу, у Кетуши всё получилось.
Гия не стал дебилом. А мама моя наконец смогла спокойно пить чай в доме Кутателадзе — без шпионских баек, драк и семейных трагедий.