Шоколадный заяц

   Мерно шумело южное море, лениво накатывая пенистые волны на песчаный берег. На импровизированной спортплощадке подростки играли в волейбол. До нас с Татьяной доносились их весёлые возгласы и смех. Дочь Тани, пятнадцатилетняя Настя, неумело отбивала мяч, падала, поднималась и снова упрямо становилась в круг.
   - А доченька-то у тебя с характером! – осторожно заметила я, вспомнив, как та вчера за ужином резко вспылила, швырнула столовый прибор, встала и ушла.
  Конечно, не моё это было дело, и Татьяне такое вмешательство могло не понравиться. Но, как это часто бывает во время отпуска, когда малознакомому человеку вдруг хочется выложить всё, что на душе наболело, она неожиданно разоткровенничалась и рассказала о всех бедах, свалившихся на её семью. Эта история ошеломила меня...
  ...Михаил Ремпе женился на Татьяне вопреки воле его родителей. «Взял русскую, - сказал ему отец, - забудь порог моего дома!» Молодые сами вставали на ноги. Миша работал на стройке прорабом, Таня – в больнице медсестрой. В их семье с разницей в пять лет подрастали красавицы-доченьки, Наташа и Настя, но дед внучек так и не признал. «У меня есть другие внуки, а эти дети для меня – чужие...» - сурово отрезал он.
  Михаил с Татьяной переехали в Германию, когда все их родственники давно уже прочно обосновались здесь. Хотя родители Михаила жили в одном с ними городе, рассчитывать на их помощь Мише и Тане не приходилось. Больше года они жили в общежитии. Осматривались, посещали языковые курсы. Четырнадцатилетнюю Наташу определили в гимназию, девятилетнюю Настю – в школу.
   Женщины с их курсов проходили практику в доме престарелых, и там Татьяне предложили рабочее место – ночной сиделки. Таня уверена, что ей посчастливилось. Многие ведь здесь остались не у дел... Она старалась изо всех сил: учила язык, сдавала на водительские права, не отказывалась  подменять захворавших сотрудниц. Да тут ещё беда случилась: внезапно умерла свекровь.
   Таня, забыв обиды, жалела свёкра и выбирала время, чтобы приехать к нему, что-то сварить, убрать в квартире, постирать. Тот принимал помощь как должное, да она и не рассчитывала услышать от него «спасибо». Но когда свёкор устроил однажды скандал из-за исчезнувших старых часов, Таня целый вечер рыдала. Ну почему он так её ненавидит? Столько лет они с Мишей живут, а всё чужая его родным. Кому его старьё нужно? Потерял, наверное, часы сам, а теперь на неё, как на воровку, показывает! Больше она к свёкру не ездила.
   Михаил работу не нашёл. На бирже труда ему предложили учёбу, на что он буквально взорвался: «Меня, строителя со стажем, хотят учить, как раствор лопатой кидать!..» Таня не узнавала своего обычно спокойного, сдержанного мужа: у него началась депрессия, а порой случались такие вспышки гнева, что дети побаивались лишний раз попадаться ему на глаза. Он и сам стал надолго исчезать из дома, и после таких прогулок возвращался мрачнее тучи.
    Люди  в «хайме» готовились к празднику Пасхи, закупали подарки. На общей кухне вкусно пахло пирогами. В тот день старшая сестра Насти была на занятиях, папа куда-то ушёл, мама спала после смены, и девчонка, поскучав немного, отправилась проведать деда. Добралась на трамвае до знакомой улицы, позвонила в дверь его квартиры. Он долго не открывал. Настя  решила, что его нет дома, и уже хотела уйти, но он появился на пороге.
  - Что тебе нужно, девочка? –  сухо спросил старик, делая вид, что не узнаёт её.
  - Я просто так зашла, дедушка. Это же я, Настя!..
- Иди, иди отсюда, девочка!- рявкнул отец Михаила и захлопнул дверь.    Потрясённая и заплаканная, Настя вернулась в общежитие.
  В коридоре её обнял за плечи сосед, Борис Евгеньевич, приехавший вместе с женой, тоже пенсионеркой, из Санкт Петербурга:
  - Что случилось, Настёна? Почему глазки грустные ? Ну-ка, зайди к нам и  всё расскажи! Наташа, - позвал он жену, - неси чайник из кухни, будем чай пить!
  В комнату Болотовых Настенька наведывалась  часто. Старики угощали её сладостями, гладили по головке, сокрушаясь, что их единственный внук остался в России. Вот и теперь этот чужой, но замечательный дедушка преподнёс Насте к празднику чудесный гостинец – большущего шоколадного зайца в сверкающей фольге! У девчонки враз слёзы просохли, она улыбнулась! Ребёнок потянулся к добрым людям, ища общения,  ласки, поощрения, ведь мама всегда уставшая, сестра корпит над учебниками, а папа стал таким злым...
  С Михаилом происходили невероятные вещи. Однажды его задержала полиция в центре города. Он собрал вокруг себя толпу любопытных и с лихорадочно блестевшими глазами рассказывал прохожим о том, что «завтра наступит конец света». После тщательного обследования его поместили в лечебницу для душевнобольных. Скорого выздоровления врачи не обещали...
   ...Прошло два года. Жители «хайма» давно разъехались по квартирам. Таня по-прежнему работала в доме престарелых. Уставала. А куда деваться? Дочек надо поднимать, а муж - что есть, что нету. Спасибо супругам Болотовым: часто берут Настеньку к себе. Наташа-то, считай, взрослая да и серьёзная, а вот за младшей ещё приглядывать нужно.
   Однажды Настя наотрез отказалась ехать к Болотовым. Таня подумала, что ей, вероятно, тяжело видеть страдания Натальи Семёновны, которая последнее время сильно болела и не вставала с постели. Расспрашивать дочку мать не стала; да и из-за вечной занятости некогда было выяснять причину, как ей казалось, обычного детского каприза. Сыта дочь, накормлена, и слава Богу... 
   Но вдруг  Татьяну вызвала в школу Настина классная руководительница.
  - Кем вам приходятся супруги Болотовы? - спросила она.
  - Просто знакомые. А что случилось?
  То, что услышала Татьяна в тот ужасный для неё день, окончательно сломало и без того уставшую, измученную жизненными передрягами  женщину... 
  «Случилось страшное, фрау Ремпе, - говорила учительница. – Даже не знаю, как вам преподнести такую новость... Дело в том, что ваша девочка доверительно рассказала мне о сексуальных домогательствах вашего знакомого, господина Болотова... Неужели вы сами ничего не замечали?! А ведь это длилось давно. Старик баловал Настю подарками, а потом затевал с нею «эротические игры»: совсем не дружески обнимал, гладил. Прижимал к себе, касался интимных мест... Иначе говоря, он растлевал вашу дочь...»
  Был суд. Болотову дали условный срок - учли преклонный возраст и нездоровье его жены.
  Татьяна, не на шутку испугавшись за дочь, подвергшуюся психологической травме, теперь всё внимание уделяла только ей. Но Настя то и дело устраивала матери сцены, швыряя слова упрёка: «Ты одну Наташку любишь. Она же у нас умная! Ты папу в дурдом загнала, а меня к Болотовым спровадила! Я жить не хочу!» Несколько раз Тане пришлось снимать её с подоконника. Жили они на седьмом этаже, и мать постоянно дрожала, как бы Настя не осуществила свою угрозу выброситься из окна. Чтобы облегчить душевное состояние младшей дочери, Таня повела её к психотерапевту.
   - В чём тебе нужна помощь? – спросил тот Настю.
   - Ни в чём! Это мама придумала сюда прийти, - грубо ответила Настя.
   - Ваша дочь ещё не готова принять нашу помощь, - сказал доктор Татьяне.- У вас в доме нервная обстановка, а вы как мать заняли позицию слабого человека, расписались в собственной несостоятельности! Подбирайте ключи к своей девочке...
  ...Шумело море, кричали чайки, Настя играла в волейбол. Таня вытирала заплаканные глаза:
  - Теперь она из меня уже три года верёвки вьёт. Всё, что хочет, вымогает. Старшая в университете учится, а Настя еле восемь классов окончила. Недавно прихожу утром с работы, квартира вся прокурена: у Насти ночевал мужчина! Ему под тридцать, он местный, нигде не работает. Приходит, чтобы опустошить наш холодильник да свои мужские потребности удовлетворить. Я однажды взмолилась, просила его оставить девочку в покое. Она же ещё ребёнок! «Ребёнок? – усмехнулся он. - Ну-ну... А вообще-то это её личное дело, с кем ей встречаться.»  Насте сказать ничего нельзя; сразу грозит: «Скоро вы все от меня избавитесь!..»  Сейчас смотрю на неё и радуюсь: первый раз за эти годы слышу её смех. Я ведь и сама впервые на курорте. Всё денег не было... Может, Настя здесь душой оттает и, пообщавшись с нормальными сверстниками, поймёт, что не всё в жизни окрашено в чёрные тона?..
   Девочка в голубом купальнике, наконец, удачно отбила мяч и украдкой взглянула на мать: видела ли?!
  Потерять ключик от детской души легко, найти – невероятно трудно...
  Мне так хотелось верить, что всё у них образуется, что они снова обретут друг друга...
               
06.09.06. Лемго