Сильнее всех невзгод глава 3

 Отоспавшись, через день, я отправилась к Виолетте.
 - Ты просто рыжая красавица!..
Виолетта  не отличалась щедростью на комплименты. Бесцеремонно повертев меня, придирчиво оглядев, пожурила за «излишки», расспросила про кавалеров, недоверчиво качала головой: «Впрочем, ты всегда была у нас девицей с закидонами…». И выложила главное - она искала меня, потому что одна из танцовщиц ее шоу-балета надумала рожать перед контрактом в Японию!..
Судьба давала мне шанс. Что-то подобное будто уже виделось мне в бессонных бдениях. « Не может же все быть бесконечно обыденным…»  И, кажется, начинало  свершаться!.. 

Полгода мы  изо дня в день репетировали, до одури! А внутри меня жило ощущение полета, даже тогда, когда я падала в изнеможении на кровать, едва добираясь до дома. Предчувствие того, что не облекалось в  слова, не оформлялось в мысли, но было ощущением ни на что не похожей новизны, прочно засело во мне. Как в детстве, когда ждешь нового года, который  все переменит. 
И, наконец, настал день  отъезда. Обычный осенний день: прощания, проводы… В самолете мы все отсыпались. В последние перед отлетом дни Виолетта  мучила нас с особенным пристрастием.
 
 … Япония встретила воздухом, в котором  словно замер непролившийся  дождь. Ощущением, будто все до единой его капли  обволакивают и  проникают в вас, поглощая каждую клеточку организма…
-Я же не переношу сырости,- паниковала я, погружаясь во влажность, словно входя в море. Эта дивная, впоследствии оцененная нами влажность, обновляла кожу эффективнее всех  на свете снадобий и кремов.
Япония - неправдоподобно сказочная  страна чистейших улиц с переговаривающимися светофорами, реагирующими даже на заторы… Городов в бесконечных хайвэях, фантастических эстакадах и проходящих прямо под дном залива туннелей.  Страна, в которой под натиском хай-тека чувствуешь  свою дремучую удаленность. Где  вежливые, тихие японцы похожи  друг на друга как братья. Но лишь до поры, до времени…
 
Ночной клуб для деловых людей располагался в городе Гифу. С семи вечера – танцы в режиме  «нон-стоп» до полуночи, домой мы  возвращались под утро,  после обеда – снова репетиции. С собой мы привезли двенадцать танцев, еще трижды репертуар обновлялся, а это – репетиции, репетиции… Особенно трудно было привыкать к заданному ритму  первые две недели. И все же периодических выходных вполне хватало на поездки по восхищавшей, удивлявшей,  влюблявшей в себя стране. Поселили нас в трехкомнатном доме, почти без мебели, в духе японского минимализма -  раздвижные, утопленные в стене шкафы, такие же двери. Японцы умеют ценить пространство, которого им так не хватает. Позже, путешествуя по стране, мы убеждались, что даже города здесь плавно перетекают один в другой.

Спали мы на татами, половом  покрытии  из волокон сизаля, по которому  так удобно и очень полезно  ходить босиком. Удивительным свойством этого растения была способность не принимать на себя окружающую температуру. В холодные месяцы на нем не холодно спать, в жаркие – не жарко. Правда многие из нас с непривычки стелили поначалу сверху еще и матрасы. А легкие, непривычно тоненькие подушки из специально обработанного рисового зерна, принимая форму головы, как рукой, снимали усталость. Засыпая на своей подушке, я ловила себя на мысли, что новизна  этих физических ощущений, несет в себе нечто, надвигающееся на меня с неизбежностью стихии. Стихии, не страшащей, а вызывающей любопытство. Кажется, я жду ее с обреченностью клиентки у гадалки. Притом, что в роли Кассандры пребываю сама. Не однажды мои предчувствия удивительным образом подтверждались. Хотя извечный скепсис даже по отношению к собственной персоне не позволял мне заблуждаться по этому поводу. «Просто совпало…»,- говорила себе не раз.

Приняв душ,  девушки перед сном, по обыкновению, перемывали косточки менеджеру, маленькому японцу,  с бесстрастным, как у буддийской статуи, ликом. Оказавшийся вполне компетентным  в нашей области специалистом, он строго следил за тем, чтобы мы выкладывались на все сто, изумлял  сверхтребовательностью, на ежедневных собраниях делал замечания, подмечая каждую ошибку. Периодически свирепела и Виолетта, гоняя за  малейшее  отклонение от  режима. Ее можно было понять, условия контракта - строжайшие. Постепенно к японскому культу работы приноровились и мы, хотя девочки часто жаловались, что устают «ужасно»…
Меня здесь устраивало всё. Я просыпалась раньше всех и учила  по детской азбуке японский, смотрела телепрограмму для начинающих и через пару месяцев вполне сносно овладела хироганой  для свободного общения.
Мне здесь было хорошо, будто, наконец, я нашла  себя. Нравились вежливые, непрерывно кланяющиеся японцы из обслуживающего персонала, устраивала отстраненность, почти безразличие со стороны клиентов клуба, среди которых,- были предупреждены мы особо,- сплошь бизнес-элита, очень важные персоны.
Это большей частью была деловая  элита, желающая расслабиться после напряженного дня. Здесь, в клубе, продолжаются бизнес-встречи, подписываются контракты. Приходят сюда  и с женами, но чаще - одни. Оказалось, что японские бизнесмены не прочь выпить и не считают за грех тут же за столом уснуть. Под утро работник клуба бережно препроводит господина к автомобилю, его довезут домой в целости и сохранности. Солидный клиент, который «всегда прав», трогательно оберегается, ведь это завсегдатай клуба, который за ночь оставляет здесь кучу денег. Здесь не встретишь представителей эконом-класса, они посещают другие рестораны – китайские или корейские - где все намного дешевле, хотя и кормят также вкусно.