Глава 1. Сегодня

Комната наполнилась резкими звуками, чем-то напоминающими вой пожарной сирены. Они, види-мо, были призваны привлечь чьё-либо внимание, но категорически не справлялись со своей задачей – спокойная рабочая атмосфера не покинула ни один кабинет, а коридор так и не ощутил на своём полу быстрых шагов. Спустя мгновение к сигналам прибавилось и визуальное средство, так же призванное привлечь внимание – мигание лампочки у выхода из каждого кабинета – но и ему оказалось не под силу исправить сложившуюся ситуацию.
В общем, несмотря на, вроде как, должные мешать нюансы, работа спорилась. Лишь через какое-то время в кабинете, обитатели которого должны стать одними из главных персонажей этой повести,  с одного из рабочих мест, коих было два, раздалось восклицание полное радости, но и оно никоем образом не относилось к сиренам:
-Нашёл! Господи, наконец-то я нашёл!
В противоположность этому эмоциональному гласу в ответ ему раздался тихий, но вкрадчивый во-прос:
-Ты полностью в этом уверен?
-На все сто, ну..., или на 90, но это минимум. Завтра же займёмся окончательной проверкой, и, наде-юсь, она окажется последней.
-Она в любом случае будет последней.
-Ну да, ну да… Но я бы не стал так пессимистично рассуждать.
-На какой бы это основе? – даже в этом вопросе, который, казалось бы, должно произносить с под-текстом, из уст говорящего выходил ровно и совершенно без значения «межу строк».
-На опытном… В этот раз я нашёл беспроигрышный билет. Это точно!
-Надежда умирает последней? Я бы не стал дожидаться её кончины…
Всё это время трели усиливались, хотя, казалось бы, уже и некуда, вспышки становились всё более надоедливыми. Но разве этим проймёшь людей, которые живут с такого рода «представлениями» бок о бок день ото дня (конечно, это заявление является преувеличением, но если ты работаешь в организации уже несколько лет и почти каждую неделю становишься «зрителем», по неволе привыкаешь и реагируешь на это «шоу» лишь тогда, когда в дверь постучат)? Тот, что начал разговор кинул быстрый взгляд в сторону мигающей лампочки, но не выказал никакого желания выяснять причину, по которой вновь была поднята вся техника. Уверенность в том, что его это не касается, была больше природного любопытства, тем более, что с этими поисками (о их природе вы узнаете в ходе повествования) он совершенно вымотался, и всё что сейчас оставалось – откинуться на спинку стула, закинуть ноги на стол и попытаться расслабиться. Вот именно в такие моменты бездействия, – можно, конечно, сказать, отдыха, но это было бы далеко от истины – когда усталость берёт своё, а ненасытный мозг всё ещё требует питания в виде мыслительного процесса, просыпалась та философическая нотка, что обычно дремлет в суете повседневной жизни. Вот и сейчас мысли побежали по проторённой дорожке, беря за основу то, что видели глаза, а видели они человека, что сидел по другую сторону комнаты, как и обычно, восседавшего в кресле,  как в троне и задумчиво вглядывавшегося в раскрытую книгу (новомодную технику он не признавал). «Он не циник или эгоцентрик. Ему вообще сложно присудить какие-то качества, свойственные живому человеку… (да не в обиду будет подумано), но и правда, человек, который разговаривает с кем-либо только в случае, если того требуют обстоятельства, любящий чистоту до приторности (что, кстати, говорит о неуверенности) и совершенно без эмоциональный разве может называться живым? Или, всё же, это всё утрация и его отсутствие в общении с людьми объясняется внутренняя само погружённость (этим, кстати, может объясняться и все остальные странности), приверженность к чистоте может быть) показателем внутренней простроености (не стоит забывать про то, что уборка для меня является каторжной работой), а последнее можно объяснить сильной выдержкой и желанием держать ситуацию под контролем. Вот и все объяснения.,, Оказывается, легко употреблять данные факты в зависимости от желания... Но не стоит забывать и про более или менее позитивные качества, к примеру,  что бы принять решение, он всегда тщательно обдумывает свой поступок, как шахматист, просчитывающий последствия своего шаг, а так же, не отличается ветреностью, а скорее, наоборот. Его можно сравнить с вековым старцем, который изменит что-то в своей судьбе только в случае крайней надобности.
Но, как ни крути, поведение такого рода анти нормально, но опять же, что принимать за норму?»
Силы постепенно возвращались и следствием того стало наступление следующей стадии безделья – проверка предмета рассуждения на практике.
«Чего бы придумать на этот раз? Кажется, я перепробовал уже всё…»
Просидев в задумчивости с пару минут, он обвёл кабинет безнадёжным взглядом и, развернувшись на вертящемся стуле в сторону напарника, вперил взгляд ему в спину.
«Ладно, пусть будет так…»
На самом деле было не удивительно отсутствие идей по проведению экспериментов – каждый из них будет лишь повторением уже проведённого – ведь он с самого своего первого дня работы с «человеком-киборгом» сделал его своеобразным «кроликом», пытаясь проникнуть в тайны сознания своего напарника. Плодами его наблюдений стали несколько чётко сформированных выводов: первым из них был тот факт, что такие люди «не от мира сего» притягивают к себе внимание, как чёрные дыры – свет; вторым – при всех своих негативных качествах, напарник был отличным работником и, возможно, что все его странности были в том ему на руку (наблюдателя не покидало ощущение, что отрешённость такого типа и привлекла глав); и последнее, самое интересное, наблюдение – каждое утро он приходит на работу и уходит поздним вечером и каждый раз складывается ощущение, что он перестаёт существовать после конца рабочего дня, будто бы он существует только здесь, на работе, а за её границами его просто нет. Пусть это звучит странно, но факт остаётся фактом… Вместе они работали уже достаточно большой промежуток времени, но наблюдатель всё никак не мог свыкнуться с поведением напарника, и ему крайне хотелось выяснить причину образования такого характера. Ведь послужить его развитию могло воспитание, драма в жизни или просто врождённые качества.
В безудержном потоке мыслей, которые почти полностью поглотили мужчину, он продолжал не замечать сирену, звуки которой терроризировали весь Центр на протяжении уже нескольких минут. Вдруг, на несколько секунд, она затихла и наступила звенящая тишина, вскоре снова прервавшаяся сигнальными трелями. Но и этого хватило для того, чтобы выдернуть его из мысленной бури и вер-нуть в реальный мир. С мгновение он ещё пытался вернуться туда, хватаясь за тончайшие нити памяти, но у этих нитей есть свойство рваться, чуть их коснись, так что он остался на берегу того потока, что до этого нёс его по течению мысли и зайти в него не представлялось возможным. Полностью осознав это, он встал – оказывается, за время сидения в неудобной позе у него затекло всё тело – и стал прохаживаться по кабинету, разминая руки и шею. В это время, когда он оказался спиной к двери, она распахнулась, впуская в кабинет гомон голосов, которые до этого не были слышны. Мужчина вздрогнул и в кокой-то момент хотел возмутиться, но увидев курьера – парня лет двадцати в фирменной форме, запыхавшегося и злого, - позабыл все слова родного языка и лишь с удивлением на него поглядел, шестым чувством ощущая, что случилось что-то ужасное.
-Оглохли что ли? – судя по всему, парень имел в виду сирену. – «Закрытый отдел» взломали!
Выдохнув это, он сорвался с места, оставив дверь распахнутой.
-Что?
Мужчина упёр глаза в стену, которая виднелась за дверным проёмом.
-Как это? Это ведь не возможно, - медленно говорил он. – Там такая защита…
Кабинет погрузился в тишину, его обитатели переваривали услышанное.
-Так, стоп, чего это я? – сбрасывая оцепенение, он пробурчал себе под нос.
В его глазах вновь зажглась неутомимая искра любопытства.
-Интересно, кто мог его взломать? Ведь, и правда, это достаточно трудно, - чтобы услышать ответ на свой вопрос от напарника, ему пришлось добавить. – Как ты думаешь? – после чего тот изволил раз-вернуться на стуле в его направлении.
-Кто-то из Центра взломал, - подумав, заявил он безапиляционым тоном.
-Да ну, кто-то из наших? Зачем это им? – тут же возразил мужчина, но, сообразив, добавил: -Хотя… Если подумать, у нас самое выгодное положение относительно этого дела, ведь больше никто не знает о ЗОне*,не считая глав, конечно. Но над нами блюдётся такой контроль, взломщики просто не смогли бы остаться незамеченными.
В то время, пока он разговаривал, судя по всему, сам с собой, его напарник медленно встал, аккуратно задвинул стул в нишу стола, разложил все вещи по полочкам. Эти отлаженные действия заняли у него от силы полминуты.
-Ты куда? Разведывать обстановку?
Напарник ограничился лёгким кивком в ответ, направляясь к выходу, захватив с собой, из ящика сто-ла, карманный фонарик на случай, если электричество до сих пор не включено (оно было настроено на автоматическое отключение при попытке взлома). После того, как он скрылся из виду, мужчина глубоко вздохнул и упал на стул, ему уже начинало надоедать это молчаливое существо, полностью поглощенное своим загадочным пафосом.
«Если подумать, то зачем это нашим? Ведь, совершив такое, они уже не смогут вернуться в Центр, а значит, потеряют престижное место работы, да и мало ли, что с ними сделают, нравы у глав строгие. Хотя, если честно, меня мало волнует, зачем они это сделали, мало ли у людей бывает «глюков». Вопрос в другом: как они это сделали? Как они смогли всё это время скрывать свои происки? Как они смогли столько узнать, чтобы, да пусть даже, открыть дверь в ЗОну? Я должен это узнать... А чтобы это узнать, мне нужно быть на месте происшествия».
Подумав так, он встал со стула и быстрым шагом вышел из кабинета, оставив дверь распахнутой, в любом случае сейчас никому нет дела до Центра.
Пустота, вот как называлось их место пребывания, а не обыденным словосочетанием «тёмный коридор», вечное тёмное беззвучное пространство, нетерпящее чужого вмешательства в своё царство. Ни тусклый свет фонариков, ни течение времени, ни тихие голоса не могли разрушить его. Но, быть может, к их большому сожалению, не время было подаваться страху или романтическим веяньям, хакерам нужно было во что бы то ни стало выбраться из этого «склепа» если уж не невредимыми, то уж хотя бы живыми.
-Может, затаимся здесь? – шелестящим шёпотом предложил один из них.
-Ага, давай, и тогда у нас совершенно не будет шанса уйти. Они нас здесь с лёгкостью отловят, как последних бродячих собак.
-Н-да, и правда, но тогда что? Они, сто процентов, устроили западню у лестницы, а другого выхода отсюда нет. Может, попробовать пойти к лифту? Туда-то они не могли без электричества добраться.
-Возможно, но мы не можем так рисковать.
-Ага, значит «так» мы рисковать не можем, а идти прямо в руки охотника – да пожалуйста.
-Хорошо… Давай предположим, что мы туда пошли и неожиданным образом обнаружили лифт в рабочем состоянии. На радостях мы в него, не думая, заходим, поднимаемся на вверх и…
-Да понял я, понял. Но согласись, что и с лестницей та же самая история выходит.
-Возможно, но так мы хотя бы можем надеяться на заранее подготовленный план отступления.
-Самое обидное, это то, что мы так и не выяснили, что творится в ЗОне.
-Ничего, Москва не сразу строилась.
-Нда, вот только, если у Москвы были те, кто мог её восстановить, то у нас таких людей нет. И шансов у нас нет выбраться от сюда живыми. Так и вижу на надгробии: «Стремились к свету познаний, а умерли как подземные черви».
-Проза жизни.
-Кстати на счёт жизни, ты ничего не слышал?
Они замерли, пытаясь вычленить из тишины звуки шагов. Но их старания ни к чему не привели, что ещё больше настораживало. Если за ними вели охоту -  а так и должно было быть – то главы должны были отправить кого-нибудь в разведку. В таком случае было два объяснения тишины: первое – это то, что про них забыли, и это, как априори, не возможно, а второе – это то, что они уже попали в ло-вушку,  причём это объяснение  казалось более правдоподобным. Последняя мысль, быть может, пришла к ним в головы одновременно, и потому свет от их фонариков погас так же синхронно. Тем более что в любом из вариантов, свет может сыграть им плохую службу.
-Что-то мне это совсем не нравится. Может, они решили нас здесь похоронить?
-Было бы не плохо, тогда бы можно было полностью посвятить себя ЗОне.
-Кажется, твои мечты так и останутся мечтами. Слышал? С той стороны кто-то идёт.
-Знаешь, давай не будем дожидаться, пока до нас доберутся.
-Ну да, а я как раз думал, как их встретить.
Приблизившись на ощупь к стене, они стали медленно передвигаться вперёд. Желание броситься бегом было велико, но делать этого было категорически нельзя, во-первых, потому что звук от удара ступней о пол во время бега громче, чем при ходьбе, во-вторых, из-за отсутствия света даже по местности без препятствий идти достаточно затруднительно, а что уж говорить про путь со сплошными поворотами.
-Ты их видишь? – вдруг донеслось откуда-то сзади.
-Я тебе что, телепат?
-Так свет включи.
-Ага, точно, и тогда вся осторожность коту под хвост.
-Да кому нужна твоя осторожность? Дай суда.
-У тебя свой есть.
-У меня скоро зарядка закончится.
Послышались тихие отголоски потасовки, а уже через мгновение из походного фонаря вырвался луч света, который выхватил носок ботинка охотника, виднеющийся из-за недавно пройденного поворота. В таком положении рассуждать было нечего и, оттолкнувшись от стены, хакеры бросились вперёд. С момента взлома прошло от силы две минуты, далеко уйти от места преступления они не могли, учитывая скорость их передвижения и длину коридора. Будь прокляты их сомнения, меньше б рассуждали, дальше бы были.
-Интересно, - с силой выдыхая, начал более разговорчивый из них, - что они с нами сделают, когда поймают?  Расстреляют, сожгут или закапают заживо?
-Хватит болтать.
-Я так успокаиваюсь, если я не буду разговаривать, то превращусь в безмозглую истеричку или…
-Успокаивайся по тише.
Преследователей пока не было слышно. Значит, была надежда, что они отстали. Хакеры сбавили ход и постепенно совсем перешли на шаг.
-Я тут подумал, может,  вырубим этих двоих? Если их послали, значит больше с той стороны никого нет.
-Ты как это себе представляешь?
-Чёрт, думал ещё пойти вместо балета на бокс.
-Что?
-Шучу, - помолчав немного, он предложил следующий вариант обойти преследователей. – Можно им чем-нибудь фонарь разбить и пройти мимо. А, хотя нет, не вариант.
В голове у них уже рождались мысли сожаления о содеянном, мысли о том, что они были слишком самонадеянные. Обмануть глав ещё никому не удавалось, с чего они взяли, что им это удастся? Обиднее всего, что они столько готовились, собирая информацию о ЗОне по крупицам, а из-за какой-то невнимательности упустили свой шанс. Какое же это было противное ощущение, когда рушатся твои надежды и превращается в прах весь пройдённый путь. Маленькая неосторожность, один роковой шаг и всё, ничего не вернуть назад. Это страшно: понимать, что больше ничего нельзя изменить. Очень страшно. А ещё страшнее осознавать то, что лишь из-за одного неверного поступка вся пирамида, что строилась с особым трепетом и осторожностью, рухнет в один момент. А ради чего было это всё? Ради гордыни? Тщеславия? Самоутверждения? Если бы так, то это было бы ещё страшнее -   держаться последней надежды поднять себя в своих глазах окружающих, и в тоже видеть, как она сгорает у тебя на глазах. Бедны те  люди, что всегда смотрят на других, их жизни – сплошной кошмар без прояснений.
-Знаешь, а я не жалею о содеянном.
-Я тоже. Может быть, хоть после этого у них откроются глаза на глав и происходящее под их ногами.
Хакеров всегда удивляла отношение работников Центра к ЗОне, а именно, бездумье. Как можно жить, не интересуясь тем, что находится у тебя под самым боком, слепо доверяя тому, что тебе говорят? А происходящее в самом Центре, должное вызывать у нормального человека ужас, спокойно воспринимается его обитателями. Хакеры думали о психотропных средствах, которыми пользуются главы, чтобы усыпить бдительность сотрудников, но, с другой, почему на них они не распространились?.. Таким образом, спрашивается, как на такого рода инертной почве появились такие противозаконные идеи, как взломать ЗОну. Не обошлось здесь без закона массы, звучащего так: если вся она верит во что-то одно, то обязательно через какое-то время появляется существо с отличными взглядами на тот же самый предмет. Так же свою лепту внесло простое человеческое любопытство, не сгубленное запретами и страхами. В общем-то, можно было ожидать, что это рано или поздно произошло бы. Они стали лишь исполнителями. Но это совершенно не значит, что они отказываются от своей ответственности, напротив: они готовы нести её всю свою жизнь, даже если вторая будет вечна. Почему? Ответ на этот вопрос можно лишь найти в  самом себе.
-Вроде, уже скоро конец, дай Бог, чтобы там никого не было.
-Прошло уже минут пять, не думаю, что мы можем надеяться на спасение.
-Да… Распрощаться с жизнью только ради шанса попробовать, нехилые ставки в этой игре.
Позади не слышалось никаких признаков жизни, означило ли это, что они спасены? Определённо нет, главное препятствие поджидало их впереди. Желание схорониться по среди пути было велико, но хакеры понимали, что подчинение ему было бы прямым путём к проигрышу. Защищённость и спокойствие – эти чувства постепенно захватывали всё больше территории в сознании хакеров по мере их  приближения к концу коридора, но вдруг, совершенно необъяснимым образом, всё у них внутри оборвалось и они замерли в оцепенении посреди темноты. Ничего не было видно и слышно, мрак окутал всё своим подолом, но то чувство, что называют шестым, не обманешь, оно чувствовало опасность за версту и пыталось предупредить своего обладателя. Оно знало, что эта минута может стать последней в его земном существовании.
Вам когда-нибудь было по-настоящему страшно? Так, чтобы весь организм, вплоть до самой глубин-ной клеточки, дрожал от ощущения конца. Так, чтобы по спине медленно полз склизкий и холодный ужас, захватывающий собой всё существо. Так, чтобы в груди стучало настойчивое желание умереть, лишь бы не чувствовать этого.
«Почему так страшно? Почему? Я не могу с этим справиться. Что страшного в смерти? Ничего. Так хватит бояться. Прекрати».
Позади раздался громкий топот, и хакеры увидели свои резко прочерченные тени на полу и стене, что была напротив. Пелена тьмы спала и страх развеялся вместе с ней, как ужасное воспоминание из детства, на секунду захватившее рассудок.
-Всё, это конец, настоящий конец.
-Не опускай руки так рано, не всё потеряно.
Вот звуки за спиной стали тише – их преследователи сбавили шаг, увидев предмет своей охоты. Слева, куда выходил поворот, виднелось множество силуэтов, преграждающих путь к отступлению. Побуждаемые каким-то неведомым чувством, хакеры прошли чуть вперёд и остановились непосредственно напротив середины толпы. Да, теперь это точно была борьба толпы и единиц. Ха, как грустно и смешно.
-Свет! – донеслось из живой преграды и тут же в хакеров ударил яркий луч софитов, установленных под потолком.
На какое-то время они оказались совершенно безоружны – глаза пытались привыкнуть к новым условиям. Но ничего, вопреки их ожиданиям, не происходило. Толпа так и стояла, не шелохнувшись.
-Вот же шоу устроили, - прошипел один из хакеров, с силой тря глаза. Он пытался хоть как-то выйти из того ощущения, которое его захватило.
Когда, наконец, муки перемен прекратились, хакерам представилась возможность здраво оценить сложившуюся обстановку. За спиной у них стояло двое охранников, один из них, постарше, держал в руке выключенный фонарь. И больше ничего, ни оружия, ни напоминающего его объектов у них в руках не наблюдалось. Преграждали же им путь обычные работники Центра, их безропотные сослуживцы. Где-то среди них должен был быть один из глав, но сейчас его не было видно. Самое интересное было смотреть им на лица, ведь сколько чувств можно было прочитать. Вот пара людей с написанным на них разочарованием – видно, им тоже не терпелось узнать, что же скрывает ЗОна, но самим воли не хватило решиться на взлом, вот группа с сочувствующими взглядами – они их жалеют, как будто бы их жалость чем-то поможет хакерам. Напротив, это полнейшее не уважение их как личностей, унижение. Вот несколько персон с брезгливо искривлёнными контурами губ – даже сложно представить, из-за чего, может из-за того, что у хакеров так и не получилось довести дело до конца, или из-за того, что они решили не придерживаться всеобщего устава, но вероятнее всего то, что таким образом они пытаются скрыть свою злость на то, что не они первые додумались до взлома. Вот от трёх до четырёх человек с одобрительными улыбками на устах. От них хакерам стало странно – это одобрение неудачников, собак, которые готовы угождать всем и каждому. Эти улыбки ещё более унизительны, чем жалось, ведь они не говорят ни о чём , кроме слабости своего обладателя. И, само собой, среди всего этой эмоциональной пестроты встретилась пара тройка ничего не выражающих лиц. То ли эти люди не выспались, то ли что-то скрывают. Но, не смотря на всё разнообразие характеров, хакерам не встретилось ни одной хитрой улыбки, ни одной пары задумчивых глаз, ни одного неосторожного движения или уверенного кивка своим мыслям. Ничего. Всё. Всё сделано напрасно, их дело не будет продолжено. Люди в этом маленьком мире слишком зачерствели, стали безропотным скотом без права на выбор. Осознать это, вот конец света, а не аномальная жара или реки, вышедшие из берегов. Их поступок канет в лету, не оставив даже следа на дне этого заплесневелого болота.
-Вот и всё, - устало прошептал один из хакеров.
-Вы совершенно правы, - раздался спокойный размеренный голос одного из глав.
Он вышел к ним навстречу из расступившейся толпы с лицом каменным и глазами, выражающими одновременно грусть и злость, уверенность и мудрость. Он был высок, статен и прост в том смысле, что в нём отсутствовали пафос и лож. Он согнул руку в локте, плавно расправил пальцы, отклоняя ладонь чуть назад, а затем снова сложил их в лёгкий кулак. Это означало, что «те, что позади него должны покинуть помещения, а те, что перед – должны остаться», так все и поступили, быстро уда-лившись и оставив его наедине с хакерами, если не считать двоих охранников, что сейчас подошли ближе и были готовы в любой момент отреагировать на любую его команду.
-Гром, - глава посмотрел на одного хакера, затем перевёл взгляд на другого. – Молния. Вы оба офи-циально уволены из “CO”.
После этих слов он посмотрел куда-то поверх их голов, медленно кивнул, перевёл взгляд снова на хакеров и, развернувшись, сделал шаг в сторону лестницы, всего один шаг, затем остановился  и, повернувшись, одобрительно кивнул головой:
-Хорошо, а теперь, несите их к «Дракону».
____________________________________________
Послышался глухой стук в дверь. Мужчина, писавший что-то, сидя за столом, прервал свою работу и приподнял голову. Услышав последовавшее за ним более звонкое продолжение, он выпрямился на стуле – «Войдите», верно, ожидая, что за этим что-то должно последовать. Но ничего не происходило, тогда, удивлённо приподняв брови, он встал и направился к двери.
-Спасибо, - произнесла женщина, уверенно проходя в кабинет, - прошу прощение за то, что вас по-беспокоила, но я чисто физически не могла сама открыть дверь.
Обе её руки были заняты необычной ношей: на чёрной тонкой папке обманчиво устойчиво стояло два невиданных предмета, чем-то напоминающих ночники. Каждый из них представлял собой небольшой куб на серебряной переплетённой ножке, к верху расплетающейся в своеобразное дерево, ветви которого и поддерживали его четыре грани. Единственным видимым отличием между ними был цвет необычайного свечения: один переливался ярко красным, а другой – глубоким синим. Впечатление они производили завораживающие, и ощущалось что-то магическое в их свечении. Но в их предназначение не было заложено радовать своей красотой, но служить рабочим инструментом.
Женщина прошла через кабинет и аккуратно опустила кубы на стол, только после чего вытащила папку. Мужчина в то время затворил дверь и вернулся к своему рабочему месту.
-Через пару дней всё будет готово к их отправке, - начала отчитываться женщина, имя которой было Кобра, но если быть точным, прозвище, которое ей дали работники Центра за её талант оказываться в нужном месте в нужное время, за умение метко целится и больно «кусать», а так же за холоднокровие, о котором ходят легенды. – А пока они побудут в «Чёрной дыре», - эту фразу она сказала спокойным ровным голосом, хотя было в ней нечто необычное, что и заметил мужчина:
-Но до того она никогда не использовалась для людей. Если бы не увидел собственными глазами, то и не поверил, что такое возможно.
-Океан решил, что так будет безопаснее, если бы не получилось, то убили бы сразу двух зайцев: и оборудование проверили, найдя в нём недостаток и от лишних проблем бы избавились, ведь выжить после несостоявшегося расщепления невозможно. Но, как видите, у него всё получилось.
-Как интересно, жаль, что они раньше не сделали этого, ведь «Чёрная дыра» представляет из себя идеальную тюрьму, не правда ли? – он с интересом устремил своё внимание на светящиеся кубы, которые таили в себе, быть может, совершенно неожиданные тайны.
-Совершенно точно,  выбраться из куба невозможно: ведь, в него заключён просто волны разных частот и даже если поверхность куба повредятся, вышедшие частицы не смогут объединиться обратно в материю без особой подготовки; а так же, он может держать их бесконечно долго без ущерба ни для себя, ни для предмета, которого он в себя заключил. Единственный недостаток «Чёрной дыры» состоит в сложности её создания, потому лучше освобождать её от ноши, как только это будет возможно, что бы в любой момент использовать снова.
-Не правда ли интересно, как она устроена? О, не стоит мне ничего объяснять, к большому сожале-нию, я не разбираюсь в науках, так что это будет бесполезным занятием, - он произнёс это с обвора-живающей улыбкой, но затем его лицо снова посерьёзнело. – Но перейдём к делу. Что они успели натворить?
-Ничего особенного, автоматика сработала на второй ловушке – они даже не успели зайти в комнату. Не стоит так же волноваться и о последствиях, сильного вреда технике они не причинили, а среди сотрудников желающих повторить их путь мне наблюдать не пришлось. Конечно, придётся разработать новую защиту, но этим уже занялся третий отдел.
-Думаю, не стоит после этого инцидента допускать их к ЗО.
-В этом случае, могут ещё раз возникнуть желающие взломать его, ведь люди почувствуют неладное, конечно, некоторые из них поймут, что это из-за того, что к ним пропало доверие и попробуют его восстановить, а другие на том же основание решат пойти против нас, так что лучше сейчас не рисковать.
-Тогда нужно усилить наблюдение за Центром, что бы больше не упустить момента, когда появятся их последователи. В общем, вы сами знаете, что предпринять в целях защиты от повторения инцидента. Но запомните, такого больше не должно повторяться. Я не могу позволить нам так рисковать. Подумайте только, что могло бы произойти, если бы они проникли глубже.
-Как ни грустно это говорить, но вода камень точит, если вы меня понимаете.
-Да, конечно… Скажите отделу аналитики, чтобы он продумал новую тактику защиты, построенную на знании психологии сознания человека. Нам нужно защититься со всех сторон.
Мужчина откинулся в кресле, задумчиво уставившись в потолок. Сегодняшняя попытка проникнуть в ЗО была первой в истории «СО» и, если верить статистике, должна была повториться. Он чувствовал, что наступают сложные времена, особенно, если учитывать новый набор, в котором наверняка окажется минимум пара представителей «Опасной группы». Этот факт его сильно волновал, ведь всё под контроль не возьмёшь, а тайны, как известно, имеют привычку раскрываться. Но в тоже время, не было никакой возможности отказаться от представителей этой группы, т.к. они были одним из основных двигателей прогресса и Центра и ЗО.
Вот так, неподвижно, он мог провести достаточно длительное время. Всех его приближённых всегда удивлял характер Царя (именно так сотрудники Центра прозвали своего директора, порой называемого и шефом). В нём рядом с весёлым нравом существовала излишняя строгость, с обычным спокойным состоянием редкая нетерпеливость, большая работоспособность с периодическими остановками, активность в разговоре с резким и непредугадываемыми «уходами в себя» (как в этот раз). Директор всё продолжал смотреть в потолок, а Кобре нужно было работать, она не могла тратить своё драгоценное время на простаивание. Можно было, конечно, уйти, но нужно было обсудить ещё одну важную вещь.
-Царь, очнитесь, - произнесла она достаточно громко, но это не помогло.
Тогда она решила пойти на хитрость и, «по не аккуратности своей», уронила на белый ковёр с коротким ворсом подставку с письменными принадлежностями. Раздался глухой удар. Шеф резко встал и подался вперёд, он всегда отличался нелюбовью к резким звукам, именно по этой причине весь пол его кабинета был покрыт мягким ковром, а на полках и в шкафах отсутствовали легко бьющиеся предметы.
-Простите, хотела забрать кубы и случайно задела подставку, - совершенно искренними голосом извинилась женщина, когда он удивлённо посмотрел на неё.
-Да-да, ничего, надо будет приклеить её…
-У них были родственники. Вы сами осведомите их о случившемся? – как будто и не было перерыва в их разговоре на две минуты спросила Кобра, ставя на тёмно-зелёную замшу стола подставку.
-Да, они заслуживают уважения, на их почве выросли такие умы, жаль только, что пошли они не по тому пути. Их склонность к авантюрам проглядывалась в личных делах, нужно было принять это во внимание.
-Люди учатся на ошибках, даже если эти уроки так дорого стоят.
-Вот и пожмём первые выводы: нужно обеспечить полнейший контроль над новичками, так что бы можно было выяснить, где они находятся в данный момент 24 часа в сутки, а так же, следует серьёз-ней заняться отборкой дел и при малейших сложностях в характере, принимать соответствующие предосторожности.
-Будет сделано. Я могу идти?
-Можете быть свободны, только оставьте мне «Чёрные дыры», зайдёте за ними в конце рабочего дня.
Кобра кивнула и передала в руки шефу папку, которую весь их разговор держала в руках:
-Вот документы на дело хакеров, - произнеся это, Кобра кивнула и вышла из кабинета, плавно закрыв за собой дверь.
Оставшись один, директор раскрыл папку на второй странице, начиная с которой шли данные хаке-ров. Дальше шло описание их подготовки к взлому, а так же сам ход дела с упором на то, как оно повлияла на «CO», в конце был перечень промахов администрации, из-за которых и стала возможна подобная акция. Вернувшись к данным взломщиков, директор нашёл информацию об их родителях. Выписав нужные телефоны, он отложил папку в сторону и приблизил к себе стационарный телефон.
Нужно придумать правдоподобную версию смерти их детей. Пожар, шальная пуля, воры, короткое замыкание? Что из этого может убедить родителей не заявлять в полицию и при этом звучащее наи-более правдоподобно? Подумав об этом с минуту, шеф принял решение сказать им «почти всё как есть» – что их дети отправлены на стажировку на другой континент, решение было принято срочно, а связаться с ними можно будет по следующим телефонам…
___________________________________________________________
Мужчина, как и обычно, подошёл к входу в ЗО, где он, как и обычно, должен был увидеть дверь, не обратив внимание на такую мелочь, как её отсутствие, он, как и обычно,  занёс руку, чтобы показать пропуск, но когда вслед за обычными действиями авторизации, не последовало, как и обычно, почти беззвучное движение отходящей двери в сторону, он почувствовал что-то не ладное. Наконец, приглядевшись, он понял в чём дело, а именно в её отсутствии, вместо неё зиял проём, открывая всякому прохожему вид на первую комнату ЗО. Он оторопело застыл, такое в голове не укладывалось, но всё же справившись с собой, мужчина переступил через порог, тут же оказавшись на территории ЗО, что было не слыханным попустительством.
 -Что здесь произошло?
Он обращался к своим коллегам, которые как ни в чём не бывало отдыхали впятером после предобеденной части рабочего дня. На его вопрос они удивлённо переглянулись, а один, растянув рот в улыбке, показывая, казалось бы, все сорок зубов, беспечно ответил:
-Братец, ты как всегда не в курсе дела. Взломать нас пытались, как видишь, не удалось, - помедлив, он добавил, - ну, почти.
Мужчина уставился на него, можно сказать, с ужасом в глазах:
-Взломать? Да ты, верно, шутишь.
Коллеги вновь переглянулись, теперь с жалостью, пропустить из-за каких-то «важных дел» Такое событие представлялось им невозможным.
-А ты думаешь, чего это сирена расшумелась?.. - вступил в разговор другой учёный.
-Сирена? Да кто на неё внимание обращает,- усмехнулся вновь прибывший не без основания, - при том, что нас она не касается.
-И зачем электричество отрубили?..
-Это ещё хорошо, что у нас автономная выработка, а то бы нам было несдобровать, - уверенно кивнул головой учёный, сидящий в кресле у самой стены.
Только что прибывший посмотрел на своих коллег, как на сумасшедших и подкрепил свой взгляд словами:
-Да какое электричество? Какие сирены? Вам всё привиделось, я вам как специалист по психотерапии говорю, что у вас была массовая галлюцинация.
-Ну так нам не веришь, спроси у Океана, или запись с камер посмотри. Последнее предпочтительнее, как говорится: «лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать», - без тени юмора посоветовал худой мужчина с тёмной шевелюрой.
-Хорошо, допустим, я вам поверил, но всё равно, зачем дверь оставлять открытой? Хотите, что бы попытка переросла в реальную опасность?
-Да это мастера, они хотят новую защиту поставить и что бы не морочить себе голову «открыванием-закрыванием», сказали, что бы пока она оставалась открытой. - охотно объяснил самый активный из всех присутствующих здесь. – Всё равно сейчас суда никто не посмеет сунуться, притом, что и в обычное время у нас не так много гостей.  Да ты не стой, проходи, присаживайся.
Психотерапевт последовал его совету и, прошествовав по белому ковру, опустился в одно из свободных кресел, то же сохранивших свою белоснежную чистоту не смотря на частое их использование. На самом деле, без шуток и преувеличений в этой входной или, комнате отдыха, как называли её обитатели ЗО, всё было цвета первого снега. Ковёр, мебель, даже полы и стены были белыми, и единственными цветными пятнами в этом царстве был куб на ножке, светящийся мягким солнечным светом, да удивительный дракон, висящий над входным проёмом. Этот дракон был своеобразным талисманом ЗО, а со временем стал его лицом. Сделан он был рукой настоящего мастера своего дела – каждая его часть была любовно детализирована и, если не знать, что это всего лишь произведение искусства, дракон может ожить в воображении зрителя, напугав или обрадовав. Но этот интерьер имел для своих хозяев не столько дизайнерскую ценность, сколько обеспечивал безопасностью, хоть изначально и ужасно мешал обитателям ЗО, но, как известно, человек ко всему привыкает, даже к сплошному белому пятну вокруг себя. В комнату отдыха проходная превратилась сравнительно недавно, когда они решили, что около работы отдыху не место. В комнате этой было не много свободного пространства, так что отдыхали здесь всегда маленькими сплотившимися группками, так что скучать не приходилось. Время отдыха они всегда использовали, как время, что бы вдоволь наговориться.
 -Никогда бы не подумал, что нам ещё и стопы проверяют, - возмущённо произнёс полный мужчина в самом апогеи продолжительного разговора, халат которого не был в силах скрыть его габаритов, - это показывает полнейшие недоверие к нам.
-Нечему этому и удивляться, особенно в нашем положение, - пожала плечами женщина.
-И заметьте, что нам это незнание сыграло на руку, ведь, если знаем мы, то рано или поздно об этом узнают и другие, - согласно кивнул тёмноволосый.
-Ладно, допустим, что теперь это нас волновать не должно, но подумайте сколько ещё таких сюрпризов может быть, вдруг нас всё время прослушивают или сканируют периодичностью в двадцать-тридцать минут.
-Прослушивать или записывать нас без разрешения они не имеют права, это было оговорено с самого начала. А что касается их вмешательства в виде сканирования, то, опять же, это нам на руку.
-Тем более, что не будем забывать про статус «СО», в ней возможно всё. И, честно говоря, я бы не стала так категорически отрицать существование звукозаписывающих устройств.
-Но это против буквы закона.
-Ты плохо прочитал договор. В пункте 5 раздела 2 говорилось о том, что звуко- и видео- запись возможна без уведомления об этом работников, если она осуществляется на служебной территории.
Толстячок хотел возмутиться, но его прервал чёткий барабанный перестук, доносящийся от больших антикварных часов, которые появились здесь ещё тогда, когда комната была наполнена различными самыми различными красками, так что в будущем они претерпели покраску и теперь сияли приевшейся белизной.
-Как быстро время летит, - удивился, тот, что сидел у стены.
-Можно было бы сказать «жаль», но меня ждёт слишком интересная работа, чтобы так кощунственно выражаться, - улыбнулся главный возмутитель спокойствия.
Он легко поднялся и направился к лифту, который должен был доставить их на рабочие места. В нём они на время забудут, что такое отдых и снова вспомнят, такие слова, как обязанности, будущее и работа.