Аллилуйя любви

  Девяносто лет жизни - это много или мало по человеческим меркам?

  Белое лицо, обрамлённое цветастым платком в тон глаз. Почти полное отсутствие морщин. Маленькие, суховатые кисти рук красивой, родной формы. Простая деревенская женщина за столом в яблоневом саду, отороченном  с одной стороны столетними берёзами. Кратковременные провалы в памяти - иногда не помнит имён, степени родства. Но всегда страстно озабочена идеей возрождения села: "Вернитесь в деревню! Работать надо на земле. Коров водить, хлеб растить. Покиньте города! Смерть земле они несут".

  Чувство вины придавливает - вины перед ними, нашими стариками. Тема разговора резко меняется.

- Расскажи как ты замуж выходила. Любила?

Мужа уже нет в живых восемь лет.

  Синие яркие глаза туманятся, чуть поднимаются вверх - взглядом на кроны берёз.

- Нет, не любила. Сестёр малолетних надо растить, одной было не справиться. Своих детей рожать. Работать. Вот и пошла замуж. Ревнив был очень. Жесток ко мне...  А любила я другого... Лейтенанта Ивана Фёдоровича Фоменкова.  Последнее письмо его: "Попили воды из Днепра. Гоним немца дальше.  Береги себя!"
  Я-то сберегла.   А он...

  Ощущение, что шкала времени длиной в семьдесят лет вдруг ожила и свернулась в кольцо именно в этом месте и в этот час. Запахло порохом и гарью пожарищ. Война.
  Избирательной памятью девяностолетней женщины горячо обволокло голову, выплеснулось из глаз.
 Памятью ли?..
 Пересказ разговора её детям - давно уже пенсионерам - вызывает глубокую тишину, нарушаемую только шелестом ветра...
 - А мы и не знали этого...

                Простите нас, наши старики!


                * * *

   Детский сад.
   Четырёхлетний Вовка на корточках ковыряет палочкой в песке под грибком. Искоса наблюдая за Маринкой - зеленоглазой пухлощёкой девчушкой. Маринка, вскидывая  поразительные длиной и пышностью ресницы, командует Сашкой, пыхтящим над песочным замком. Посылает его за лопаткой для себя.

  Вовка тут же подходит к Маринке и, глядя на неё сверху вниз, объявляет:
 - Когда я вырасту, я на тебе женюсь.

  Мужик сказал - мужик сделал.
  Спустя пятьдесят лет, Вовка - Владимир  - тихоокеанец, подводник, капитан первого ранга.
  Маринка - виолончелистка, регалий и званий не счесть.
  Двое прекрасных сыновей - стоматологов. Внучка Софья.

 - Опасаюсь, скоро косоглазие разовьётся!
Смеётся.
 - У Володи сердце шалить стало. Он - на утренней пробежке, а я - одним глазом над завтраком ворожу, другим - за Володей наблюдаю в окно. На стадионе бегает. Пока не войдёт в квартиру, я от окна - ни на шаг. Мне спокойно только когда он рядом. Счастливые, говоришь? Любовь, семья - это не красивые слова, это труд, забота, уважение, поступки. Трудимся. Ну, давай за неё, труженицу Любовь!..


                * * *

- Сын, какие у вас планы на выходные? Мне надо в Н-скую область съездить. Рассчитываю на тебя.
- Задача ясна. Вечером посоветуемся с женой. Решим вопрос.


                * * *

   В густых сиреневых сумерках уже безудержно пахнет весной. Но ещё зимний, колючий и промозглый ветер подгоняет опоздавших. Надеющиеся на лишний билетик топчутся у входа в Консерваторию, бросаясь почти в безнадёге к очередному торопыге.

   Из-за угла выныривает пара.
   Суховатый невысокий мужчина - седые волосы развеваются  над плечами. Полурастёгнутая дублёнка. Из-под неё приятно глазу -  белая сорочка и чёрная бабочка. Везёт в инвалидной коляске  жену.
 Женщина, укрытая до пояса пледом, сидит очень прямо, глядя строго вперёд, словно помогает мужу в движении по скользкой дороге.  Эдакая боярская стать, красивая гордость и неприступность, пред которой  ощущается необычная робость.
Толпа у входа расступается.

  Ощущение чуда.

  Аллилуйя Любви!

 Николай Мурашев. "Семья"  http://www.proza.ru/2010/05/30/1212