Дорога к Холокосту. Психология Холокоста

Как я уже говорил выше, Холокост не был самым чудовищным массовым убийством ХХ столетия. Однако, пожалуй, самым «технологичным».  Именно эта уникальная «технологичность», а вовсе не отдельные выходки садистов в форме СС и является самым ужасным в кошмаре Холокоста.

Историки до сих пор спорят о том, когда было принято принципиальное решение об истреблении всех евреев на европейских территориях, подконтрольных Германии и её союзникам. То ли в июле 1941 года, то ли в декабре того же года (непосредственно перед печально известной Ванзейской конференцией).

Лично я склоняюсь к мнению, что это решение было принято летом 1941 года (ещё до вторжения в СССР), когда провал миссии Гесса подвёл черту под попытками Гитлера «принудить Великобританию к миру» (что сделало невозможным реализацию плана по насильственному переселению европейских евреев на Мадагаскар). Именно тогда и были организованы четыре эйнзацгруппы, которые сформировали мобильную составляющую Холокоста (ибо сразу же после начала вторжения приступили к массовому уничтожению евреев на территории СССР).

Формально «окончательное решение еврейского вопроса» путём физического уничтожения евреев Европы было утверждено на Ванзейской конференции 20 января 1942 года. Именно тогда была дана отмашка «операции Рейнгард» (названной так по имени тогдашнего шефа РСХА Рейнгарда Гейдриха) по физическому уничтожению всех евреев на территории оккупированной Польши (затем – и других европейских государств). Для этого была создана стационарная составляющая Холокоста – система лагерей смерти (все они находились на польской территории).

К уже существовавшим к тому времени лагерям в Аушвице (Освенциме) и Майданеке (которые на тот момент были «просто» концлагерями) были добавлены лагеря в Бельжеце, Собиборе, Треблинке и Хелмно, которые изначально создавались как лагеря смерти. Вопреки распространённым заблуждениям, другие известные концлагеря (Дахау, Бухенвальд, Маутхаузен, Заксенхаузен, Равенсбрюк, Берген-Бельзен, Терезин и прочие) никакого отношения к «окончательному решению» не имели.

Таким образом, в начале 1942 года было завершено создание самой чудовищной и самой эффективной в истории СИСТЕМЫ (по сути, гигантской распределённой фабрики) по массовому уничтожению людей. Holocaust, Inc. С чисто немецкой эффективностью, технологичностью и дисциплиной. По сравнению с этой системой, все прочие массовые убийства были редкостным дилетантством.

Эта система имела чёткую организационную структуру. От главного идеолога (Гитлера) через Правление (Геринга, Гиммлера и, в меньшей степени. Бормана) к генеральному директору (Гейдриху) и главному инженеру и технологу (Эйхману). Которому уже подчинялись менеджеры среднего звена, супервизоры нижнего уровня и рядовые палачи.

В какой степени во всём этом преступлении участвовал шеф гестапо Генрих Мюллер, до сих пор неясно. Его участие в Ванзейской конференции ничего не доказывает, ибо, по крайней мере, двое из участников (Вильгельм Штуккарт – автор Нюрнбергских законов, ни много ни мало и Фридрих Критцингер – министр-директор Имперской канцелярии и, по сути, личный представитель Гитлера на конференции) были резко против физической ликвидации евреев. Гейдриху даже пришлось неслабо припугнуть обоих «в кулуарах», дабы они вконец не развалили это сборище.

Есть весьма обоснованное мнение, что Мюллер (высокопрофессиональный сыскарь по менталитету) старался максимально дистанцироваться от «окончательного решения еврейского вопроса». Поэтому линия управленческой вертикали по большей части шла от Гейдриха (а после его смерти – напрямую от Гиммлера, минуя формального шефа РСХА доктора Эрнста Кальтенбруннера) к Адольфу Эйхману и уже от него – к непосредственным исполнителям.

Как и Мюллер, Кальтенбруннер не испытывал особого энтузиазма от «окончательного решения», как и многие его непосредственные подчинённые - Освальд Поль, Артур Нёбе (тот вообще примкнул к заговорщикам против Гитлера), Вальтер Шелленберг…

Но меня гораздо больше интересуют именно те, кто такой энтузиазм испытывал (таковых, понятное дело, в организационной структуре Холокост инкорпорейтед было подавляющее большинство). Что двигало ими? Каким образом, день за днём в течение многих лет они активно и эффективно творили злодеяния, противные всей человеческой природе – убийства стариков, женщин, детей? Сотнями, тысячами, десятками тысяч…

Вопреки ожиданиям, они не сходили с ума, не спивались, а после войны спокойно продолжали жить и работать, не испытывая ни малейших угрызений совести (к сожалению, лишь очень малая часть из них была привлечена к ответственности, а те, кто были, как правило, отделывались легкими и короткими сроками). Лишь единицы настигла заслуженная кара – петля палача или пули расстрельной команды.

К сожалению, удовлетворительного объяснения этого феномена Холокоста нет до сих пор. Клинических садистов среди этих палачей были единицы (как, например, блестяще сыгранный Рейфом Файнсем в фильме «Список Шиндлера» комендант концлагеря в Плашове Амон Гёт), да и не приветствовалось это (мягко говоря) в структуре гестапо (которое, собственно, и отвечало и за мобильную, и за стационарную составляющие Холокоста).

Там в почёте были те, кто выполнял приказы чётко, без эмоций и с полным убеждением в собственной правоте. Именно убеждённые в правоте. Тупое исполнение приказов также категорически не приветствовалась. Напротив, в системе, созданной ещё Рейнгардом Гейдрихом (гением на службе Зла) приветствовались убеждённость, энергичность и инициатива в исполнении приказов, которые обычно отдавались в общих чертах.

Вопреки утверждениям небезызвестной Ханны Арендт (ИМХО, не совсем адекватной особы), Зло Холокоста было далеко не банальным. Совсем даже не банальным (Эйхман даже иврит выучил в своё время, чтобы лучше понимать евреев). Наоборот, весь ужас нацистского Зла и Зла Холокоста, в частности, состоял в том, что оно было основано на непоколебимой уверенности в собственной правоте. Уверенности, которую (за редким исключениям) не смогли поколебать ни судебные процессы, ни смертные приговоры. Уверенности, основанной на железобетонной (но, вместе с тем, извращённой) логике.

В свою очередь, эта логика была основана на нацистской расовой теории (по сути, квазирелигии). Эта теория представляла мир в чёрно-белом свете («хороших и «плохих» рас и наций), а все события в мире – как бескомпромиссную и беспощадную борьбу «хороших» и «плохих» рас и наций. Борьбу не только за контроль над «жизненным пространством», но и просто за выживание.

В представлении нацистов всё было очень просто – либо «мы» их, либо «они» нас. Третьего не дано. Никакое мирное сосуществование наций и рас невозможно.  По крайней мере, на одной территории. «Социальный дарвинизм» во всей «красе». Выживает сильнейший. Не просто побеждает, но выживает. Либо мы уничтожим их – до последнего человека, либо они уничтожат нас – тоже до последнего человека.

На роль «их» нацисты выбрали евреев. Почему именно евреев – я постараюсь объяснить в последующих главах этой работы. Сейчас отмечу только, что палачи Холокоста и их «подельники» рассматривали поголовное уничтожение евреев в лагерях смерти, мобильных «газвагенах» и расстрельных рвах как ровно такую же битву, как танковое сражение под Прохоровкой, например.

А еврейских стариков, женщин и детей – как ровно таких же противников, как советские танковые части и британскую или американскую мотопехоту. Именно поэтому они считали массовые убийства евреев такой же (и столь же достойной) «защитой фатерланда», как и прорыв котла под Демянском, например. Они ТАК видели и воспринимали мир… Да, до невозможности извращённая и преступная логика, но всё же именно логика. А не тупое исполнение приказа сверху и не безумный садизм (как нас пытаются уверить работники агитпропа и просто некомпетентные «историки»).

При этом нужно отметить, что все эти палачи были одновременно и храбрыми и отважными воинами (что никак не оправдывает их злодеяния). «Гендиректор Холокоста» Рейнгард Гейдрих был отважным, грамотным и эффективным пилотом, не боявшимся на небронированном Ме-109 штурмовать мост на Днестре и отважно вступившим в бой с чешскими боевиками (в котором и погиб).

Рудольф Ланге и Франц Шталекер (оба – обладатели докторских степеней, надо отметить) геройски погибли в бою. Дивизия «Тотенкомпф» полностью сформированная из охранников лагеря Дахау, пошла в первых рядах на прорыв Демянского котла и потеряла 80% личного состава. Но кольцо прорвала и своих товарищей вывела. Оскар Дирлевангер, чьи «подвиги» во время карательных операций мало отличались от злодеяний эйнзацгрупп (а то были и похлеще) без страха водил свою бригаду СС на партизанские пулемёты. Он шёл впереди всех и редко из какого боя возвращался без ранения.

Вот такой была «психология Холокоста». Психология, которая сложилась под влиянием сразу нескольких факторов, которым и будут посвящены следующие главы данной работы. Это (1) общеевропейский антисемитизм от дохристианской эпохи до начала ХХ века (эдакая «генетическая память»); (2) поражение Германии в Первой мировой войне и особенно Версальские мирный договор; (3) гражданская война в России и последующая победа и деяния большевистского режима; (4) революция и «красные мятежи» в Германии и Австро-Венгрии и, наконец, (5) провал попыток «принудить Великобританию к миру» (или даже просто заключить «почётный мир»).

Именно эта психология и стала той движущей силой, которая и вызвала и реализовала Холокост – одно из самых страшных преступлений против человечности. 

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ