VI. Несвободы

Рассмотрим старую систему, подразумевающую наличие разных степеней свободы. Когда-то богами называли родителей, правителей, абстрактные идеи, а также законы природы, условно вырисовывая три шага освобождения плюс четвёртый – непреодолимый, старший из них. Эти четыре несвободы соотносятся с четырьмя стихиями, выраженными в тотемах, где несвобода Медведя охраняет род, несвобода Барсука охраняет власть вождей, несвобода Рыси охраняет образы мысли, и несвобода Кабана охраняет закон природы. Можно провести ещё такую параллель. 1. Ребёнок цел, но противопоставлен самой природе – внешнему миру, его родителям. Он должен всему научиться. И затем покинуть родителей. 2. Подросток разделён на две половины и противопоставлен подростку иного пола, а вместе с этим разделением приходит ощущение мистического. Он должен покорить чужое сердце и совершить много великих дел. И затем покинуть вождей. 3. Зрелый человек дробится ещё и противопоставлен человеку своего же пола. Он должен построить дом, разобраться в себе, и найти то, что он может предложить людям. И затем покинуть ограничения собственного ума. 4. Старик противопоставлен не только другим, но уже и самому себе. Ведь нет ни одного возможного действия, которое было бы против природы, ибо Бог думает мысль в умах людей. Он должен отыскать покой, обрести понимание Бога. И уже покинуть ограничение бытия. Так времена года определяют интересы.

Помимо ограничения того, как человек может прожить жизнь, существует ограничение и того, как он может умереть. Есть всего четыре варианта смерти. Медведь говорит, что есть смерть от старости или в результате длительной болезни, и именно такой она должна быть, то есть это – предопределённый исход. Барсук говорит, что можно умереть во время стихийного бедствия, катастрофы или по неловкой случайности, то есть смертью неожиданной. Рысь говорит, что лучше пасть в бою как воин или, погибнув в схватке, быть съеденным зверем, а это подобно игровому процессу – полу-предопределённость. Кабан говорит, что лучше совершить акт самоубийства или самопожертвования, а это – добровольное завершение жизни. А какую смерть предпочли бы Вы? Замечу, что здесь важно не от чего смерть, а какая она характером. Многие хотели бы умереть, как это называется, естественной смертью. Потому что боимся покинуть мир преждевременно, поскольку чувствуем, что ещё малы, а жизнь впереди и мы так многого ещё не повидали, будто забирают любимую игрушку, которой мы не наигрались. Похоже, нам и двух жизней мало и даже бессмертие будет напрасным. Отсюда видим, как во многих культурах жрецы натирают свои тела пеплом, который напоминает им о неизбежной кончине, о невечности всего, что есть в мире, а потому иллюзорном, и напоминает им о вещах действительно важных. И многие христианские монахи предпочитали спать в гробу. Другое, что предпочли бы многие люди – оказывается одним из фантастических способов самоубийства, хотя они не хотели бы рассматривать свой вариант в обобщении с этим, однако и самопожертвование – разновидность самоубийства, но уже с героическим окрасом.

И помимо ограничения того, как человек мог бы умереть, существует ограничение того, что его ожидает после смерти. Все люди вокруг и существа на земле от камня до птицы – это Ваши следующие или предыдущие воплощения. Все, кого Вы видите, кто родился при Вашей жизни, кто умер при Вашей жизни, кто жил до Вас, кто будет жить после Вас – это Ваши следующие или предыдущие воплощения. Общаться с другим человеком – это общаться с собой, своим следующим или предыдущим воплощением. Здесь нет ничего кроме Вас. Спутанная нить воплощений, и конец этой нити приводит к её началу и всё повторяется снова и снова. Весь мир – наш внутренний конфликт. Это – река жизни, текущая под скорлупой, не способная выйти за свои берега. И наши волевые решения лишь удовлетворяют этому течению. Не важно, о чём мы подумаем, всё это уже находится в устройстве, полностью автоматизированном. Этот основной цикл выражен в одном из мировых атрибутов, используется последователями практически всех религий для отсчитывания количества прочитанных молитв и мантр, сопровождаемых выполнением ритуалов и поклонов. Также они кодифицируют информацию, связанную с философскими аспектами учения. Классическое количество бусин в буддийских чётках равно 108, они символизируют 108 родов желаний, омрачающих дух человека, а их оранжевый помпончик по виду Солнца – отметка весеннего равноденствия от которого монах начинает своё странствие по годовому кругу из бусин–зодиаков. То есть 12 зодиаков по 9 грехов на каждый. Буддистами ценятся чётки, изготовленные из лобной кости человеческого черепа и на которые уходит 108 черепов. В сикхских чётках 108 камней на шёлковой нити. А в исламе содержат 99 бусин, согласно количеству имён Аллаха, плюс ещё 9 бусин-разделителей, то есть всего их также 108. В итоге, чётки синонимичны змею и выражают круг жизни, бесконечное вращение.

Победа или достижение цели лишь увеличивают беспокойство, поскольку на тот момент уже образована череда новых задач, естественно возникших решением первой. Но теперь, когда пройден долгий путь, будет жаль его оставить, тревожно о потраченном времени. И каждая мысль, обещающая нам свободу, сама оборачивается препятствием. Потому что все мысли заведомые и равно входят в устройство или замысел, то есть заранее подготовлены и стимулируют сансарическое движение. Отсюда идёт практика отречения от собственных мыслей и любого уровня мнимой осознанности. Всякую вещь буддизм характеризует как иллюзию, поскольку та подвержена непрерывному и бесконечному изменению, появлению и исчезновению (рождению и смерти), перетеканию вплоть в свою противоположность, которой она также является. Тогда привязанность (как желание остановить ход) к наблюдаемому состоянию – лишь самообман, так как отрицается сама суть вещи: незыблемость и нерождённость. Дерево изображает весь мир, воображаемый верховным божеством. В буддизме – изображает сон или иллюзию бога Брахмы, более того, которому снится не только этот мир, но и он сам себе снится. Сотворённый мир как наваждение, призванное развеять совершенство Бога, – Его способ забыться и более не «ощущать» того уровня реальности, в котором Он пребывает. Как результат испитого вина. Будда определяет мир Брахмы как «всейность всего – любое бытие, в том числе и бытие, ищущее небытия». И покинуть границы мира (тела) Брахмы вообще не представляется возможным. Однако Будда сделал это, войдя в «спор» с многоруким богом, сам облик которого повторяет Дерево Жизни, а каждая рука – зодиак, тогда как Мара, вселяясь в ту или иную руку, пытался нарушить покой пробуждённого, предлагая причины для беспокойства.