38 Я к душе хочу!

38  Я к душе хочу!

- Даниил, ты мне принес удачу. Когда ты сидишь в моем кабинете, я чувствую такое вдохновение. Часто, когда тебя рядом нет, я думаю, что все мы давно умерли. Ведь я ученый, и я хочу понять, что все это значит? В мире что-то изменилось. А что  -  понять не могу. Что-то в нем исчезло: то ли смерть, то ли жизнь? Люди просто живут. Они никогда ни о чем не задумываются. Но мой пытливый ум ученого должен все-таки понять, что произошло. Я пишу научный труд. И все время от меня ускользает что-то главное: мы по-прежнему люди или уже какие-то совсем другие существа?
Ах, Даниил, как жалко, что ты просто человек с ангельским личиком! Как жаль, что ты никогда не был философом. Ты понял бы, как много загадок таит жизнь. Как много в ней непонятного, загадочного! И как таинственно кто-то все время подменяет нас, делает другими.
Ангел молчал и улыбался, еще больше осветляя глубокий ум профессора Брауна.
За окном рабочие асфальтировали каменную дорогу.
- Теперь все дороги будут черные, - сказал профессор, приблизившись к Даниилу.
- Почему черные? Почему не синие? Почему не зеленые?
- Много людей погибает на дорогах. Правительство решило все дороги одеть в траурный цвет.
- Разве люди не сознают, что на дорогах Земли их поджидают страшные смертные приговоры?
- Миллионы машин разбиваются.  Гибнут  люди. Неужели удовольствие дороже жизни?!
- А какое удовольствие находят эти рабочие, которые украшают землю траурными лентами-дорогами?
- Это почти бездушные люди. Жизнь их превратила в рабов. Миру нужны не ангелы, а рабы, - говорил профессор. – Эти рабочие – те же рабы. Та же рабочая сила, которая работает на тех, кто в кабинетах сидит. Создаются такие условия, чтобы были рабы. Пусть эти рабочие делают детей, затем платят алименты. А главное, чтобы работали. И чтобы не роптали – побольше водки в магазины. Пусть пьют после работы с 7 до 11 вечера. Рабство всегда было: мы рабы обстоятельств, нужды, принудительных законов. И пока техника всех не освободит  от физического труда – эта хитрая система рабства  будет на Земле.
- Да не верю я в это рабство. У человека душа есть. Он всегда может к ней обратиться.
- Они делают все, чтобы раб не обратился. Тут необходимость. Иначе – голод. Миром правит голод. Нарушишь механизмы – перестанут работать как надо,  и все -  без хлеба. И миллионы умрут от голода.
- И все же я к душе хочу! Я с душой хочу!
- Да все это знают, оттого тебя и сделали душевным. И освободили от всего и не дают с голода умереть.
- А высшая правда? Есть правда души!
Профессор смотрел на небо. Туда же смотрел и Даниил.
- Можно ли научить людей слышать небо? – спрашивал себя ангел.
Небо было реальностью. В глубине его скрывался какой-то мир. Но что происходило с людьми, причем – с самыми прекрасными? Почему, когда небо так сильно действовало на их души, - они всегда оставались безразличны ко всему прекрасному и возвышенному?
Даниилу стоило только пройти сквозь эту стену горизонта – ведь стена всегда пропускала его – и навсегда за ней остаться. Там открывался совершенно новый мир. Но, а прошлое? Ведь в прошлом всегда оставалось что-то близкое, самое дорогое. И его сознание раздваивалось. Не имея сил уйти за стену горизонта, в реальный мир идеала, Даниил чувствовал в то же время, что идеальный мир, искаженный и больной, оставался по-прежнему в его душе.
Даниил знал, что ничем не поможет людям. Их души не спасешь. И можно ли спасти Реальный Идеал – тот, в котором сейчас живут  8 миллиардов отвергнутых ангелов Земли? Совершенно здоровых, совершенно счастливых и не подозревающих ничего о том, что на смену простому, естественному Идеалу грядет Абсолютный – страшный в своей белизне и непорочности! И что будет с этими счастливыми далеко не абсолютными людьми-ангелами?
На тротуаре появилась одинокая фигура девушки. Даниил встал со стула, лицо его засияло. Профессору показалось, что в его кабинете вспыхнуло солнце. Через минуту это солнце уже сияло на улице.

На той части дороги, которая еще не была покрыта черным асфальтом, застыли в долгом объятии двое. Рабочие, щуря глаза, всматривались в влюбленную пару. На их лицах, уставших от работы – потемневших и почерневших от асфальта – вдруг появились блаженные улыбки. Лопаты в их руках озолотились, а сам асфальт стал белым как снег.
- Теперь мы навечно вместе, - сказал Даниил.
- И в раю, и в мире мертвых, и в мире живых, - ответила девушка.
Они так и пошли, крепко обнявшись вдоль по улице. Прямо навстречу солнцу. А может быть, они и сами были этим низко спустившимся на землю солнцем?