И прости нам долги наши

               

Атеизм зародился в глубокой древности. Он появился как  следствие упадка общественной нравственности
Без религии человек не может жить разумной жизнью
Гр. Л.Н.Толстой
Я лично видел как били церковную утварь в одной из церквей города Василькова Киевской области.  Я видел множество божьих храмов, превращенных в зерно хранилища, другие складские помещения. Помню на краю села Тетюшкино стоял большой храм. Куполов не было. На  крыше росли две небольшие березы, Железные двери  были распахнуты, Стены голые, обшарпанные, кое-где из них проступали едва видимые фрагменты росписи. Пол отсутствовал. Земля, поросшая бурьяном. И вспоминались слова 78- го псалома Давида: «Боже! пришли язычники в наследие Твое; осквернили святой храм, Иерусалим превратили в развалины».Только позднее я узнал, что еще более страшная участь ожидала самих священников. За что? – возникал вопрос. Церковь не вписывалась в систему будущего бесклассового общества. И не могла церковь поддерживать то, что было по характеру своему близко к сатанизму. Сколько священников прошло через систему лагерей? Сколько было убито? Сколько характеров было сломлено?
В лагерях царила полная безнаказанность насилия. За что страдали здесь люди? За веру! Вернулись времена римского императора Нерона. При нем христиане прятались в римских катакомбах, уходили за пределы города, чтобы обратиться к Богу с молитвой. Нерон бросал верящих в Господа Христа на растерзание диким зверям. Теперь в лагерях духовных лиц обряжали в лагерные бушлаты, насильно стригли и брили. За отправление любых треб их расстреливали. Для мирян, прибегнувших к помощи духовного наставника, или просто религии ввели дополнительные наказание – пятилетний «довесок»
Боже, какие испытания выпали на долю служителей твоих? Невообразимый разгул насилия, священников выставляли на позор и осмеяние. Каленым железом выжигались любовь, сострадание, милосердие. Я закрываю глаза, представляя мужество служителя Богу который в лагерных условиях исполнял свое служение. Ему помогали такие же, как и он, бедолаги, чтобы он мог на короткое время уйти из зоны. Сутулый, немощный арестант в одежде с заплатами уходил в лес. Там собиралась небольшая группа верующих. Приносилась спрятанная от работников ОГПУ потребная для службы утварь. Бывший священник надевал епитрахиль и фелонь и начинал вполголоса служение Тихое пение хора заключенных, устремив взоры свои в небеса,  уносилось к северному хмурому небу и замарало где-то там в вышине
Страшно было, но люди молились  страшно было попасть в засаду. Чудились выскакивающие отовсюду вохровцы. Это было смерти подобно.
Я пытаюсь понять, чем заслужили кару жестокую мирскую те, кто меча в руки не взял, тех, кто учил послушанию и терпению? Не в том ли, что церковь не считала законной власть захвативших? А может, это случилось потому, что патриарх Московский и Всея Руси Тихон на Поместном соборе 1918 года предал Анафеме коммунистов.
Я привожу текст ее, чтобы читатель мог познакомиться с таким серьезнейшим документом прошлого:
«Глава Православной Церкви Российской заклинает всех чад ее Гн вступать с извергами рода человеческого, коммунистами, в какое-либо общение. Они за свое дело сатанинское прокляты во веки веков в сей жизни и будущей.
Православные!
Святейшему патриарху дано право Господом нашим решать во славу Спасителя. Не губите же душ ваших, прекратите общение с сатанинскими слугами коммунистами.
Родители!
Если дети ваши коммунисты, требуйте властно во имя Господа нашего Иисуса Христа, чтобы отреклись они от заблуждений своих. А еще будут упорствовать и не послушают вас, отрекитесь от них сами.
Жены!
Если мужья ваши коммунисты и усердствуют в служении сатане, уйдите от них и спасите себя, детей ваших. Призовите на помощь Господа и отряхните с себя руки сатанистов, исконных врагов нашей Веры Христовой, объявивших себя самзванно «народной властью»
Церковь православная и ее Патриарх обращаются к вам – встаньте на защиту оскорбленной святой маи\тери вашей России. И если вы не послушаете церковь, то будите не сынами ее, а соучастниками дела сатанинского, творимого руками врагов Христа.
Да воскреснет же Бог в сердцах ваших, и рассеются враги его.
Встань, Русь Православная, за веру Христову, да сгинет дьявольская рать, рассеются, как болотный туман, козни мнимых «друзей народа», влекущих его к гибели.
Как тает воск перед лицом огня, так гибнут нечистые изверги – коммунисты с силою Креста Христова.
Не губите душ ваших, не предавайте их слугам дьявола – коммунистам».
Комментировать этот документ не собираюсь, ибо анафема главы церкви – очень серьезное решение! Поразителен ответ власти на этот документ, когда тысячи священников приняли смерть только за то, что не признали законной власть узурпированную! Еще страшнее было разрушение божьих храмов и общепризнанных святынь. Более других пострадала православная церковь, но и лиц других конфессий христианских и других верований страдание не обошло
.Нас покидали, оставляя на поругание врагам, не оставляя надежд даже на защиту живота нашего  сверхъестественными силами. Вернулись мы в город, где вскоре после освобождения стала возводиться церковь на месте полуразрушенного здания кинотеатра «Колхозник» вблизи центрального рынка, прежде называвшегося «Сенным». Бабушка моя, до фанатизма верящая во Христа Спасителя, пыталась воздействовать на нас духовно, но тщетно – мы не воспринимали слова божьего. Бабушка, не употребляющая бранных слов, называла нас «германцами» и «нехристями». Ставка, сделанная ею на меня, как на ребенка, страстно увлекающего книгами, тоже давала сбои. Она была абсолютно неграмотна, знала название отдельных букв алфавита, называя их странными для меня именами: аз, веди, добро, глагол. Я говорил ей возмущенно: «Бабушка, ну, не так буквы называются!»
Что она могла противопоставить моей логике, не зная название и десяти букв, не зная правил сложения из них слова. Она доставала старинную Библию, где одна страница была выполнена буквами русского алфавита, среди которых были «фита» и «ять». Я читал дореволюционные книги, и эти две буквы не мешали мне. Вторая страница была написана совсем не понятными мне буквами. От них веяло чем-то враждебным. Читая бабушке страницы «Бытия», я удивлялся, почему Авраам родил Исаака, а тот Иакова… Я говорил бабушке: «Не может мужчина родить!» Бабушка перебивала меня: «Ты, читай, читай, внучек!» Я быстро уставал от непонятного мне текста, начинал ерзать по табурету, нарочито зевать, пока бабушка со вздохом оставляла Библию в сторону, говоря: «Ладно, иди, погуляй!»
Каждое утро и вечер бабушка долго молилась. Я не понимал, почему так много просьб у бабушки к Богу? Ну, помолилась за себя, и довольно. Нет, несутся мольбы за здравствующих, молитвы за упокой. Икона у нее была древняя, бронзовая. Фигуры Божьей матери и младенца Иисуса, окруженные по периметру изображениями святых, выполнены грубо. Эта икона передавалась от матери к дочери в наследство. Получила ее бабушка в день свадьбы, когда ей исполнилось 16 лет. Было это осенью 1866 года. Эта икона ушла с бабушкой в могилу, когда ей исполнилось 104 года. Уже став взрослым, я понял, что икона бабушки  пришла из седых глубин времени, и она могла стать достойной реликвией любого музея. Но, с другой стороны, она пожелала положить икону с собой в гроб. А желание умирающей было свято для нас!
Поднявшийся над развалинами храм привлекал к себе старых людей. Война пробила брешь в нашем безверии, но еще не наступило время прозрения. Оно еще и сейчас далеко от желаемого.
Только, когда закон Божий станет одним из предметов школы, начнется постепенное очищение наше об мрака безбожия. А в описываемое мной время посещение церкви молодыми людьми и людьми зрелого возраста осуждались обществом, особенно нетерпимо оно было к комсомольцам и членам коммунистической партии. Учащиеся нашего класса были комсомольцами, за исключением меня. Случилось это не потому, что идеологически я расходился с комсомолом, просто никто мне не сообщил о массовом вступлении в эту организацию. Так я и оказался на «обочине истории».
Пришла церковь вблизи нас в ветхость, пораженная грибком. Ее разрушили, а другой не построили. И оставалась работающей только одна церковь, расположенная в пос. Старый Карантин. Церковь отделена от государства! Не стану спорить только потому, что вера в Бога всемогущего не адекватна посещению божьего храма. Сколько людей приходит в храм? Что несут они Богу? О чем молят его? Полагаю, что храм души каждого следует очистить от скверны. Меня, православного, ищущего мыслью путь к Всевышнему, не волнует вопрос правильности избранной человеком религии. Каждому предстоит ответ давать!  Будьте терпимы друг к другу, человеки, и Бог воздаст вам!
Мне предстоял путь долгий, полный сомнений. Путь мой не закончен. Я иду…