Смерть в лесу

               Двое шли по лесу. Первый шел как-то неровно, нервозно, постоянно оглядываясь назад, на второго. Второй шел твердо, весь вид его выражал решимость. Лес, густой хороший лес средней полосы России, был тих и прекрасен этим летним днем. Стройные березы, крепкие дубы, мохнатые ели стояли в задумчивости, только осины трепыхали круглыми листьями на едва ощутимом ветерке. Густой кустарник и высокая нетронутая трава затрудняли движение двоих. Едва наметившийся овражек с небольшим ручейком заставил их притормозить. Первый замешкался, второй грубо прикрикнул, и первый неловко стал спускаться вниз к ручью. Спуск покатый, но неровный, в кочках и ямках, невидимых в траве, поэтому первый ступал осторожно, внимательно вглядываясь под ноги, чтобы не упасть. Второму было легче идти, он опирался левой рукой о землю, хватался на кусты, правая рука была занята – он нес в ней штыковую лопату. Руки первого были за спиной в запястье замертво замотаны скотчем.
               Овражек позади. Опять густой лес. Поют и чирикают невидимые птицы, стрекочет мелкая живность в траве, дятел выбивает пулеметную очередь, алеют каплями крови в зеленых листьях волчьи ягоды, солнечные блики, прорвавшиеся сквозь зеленую преграду, суматошно прыгают по веткам и траве. Ярко синеют колокольчики, они здесь высокие и крупные, лютики как желтые веснушки, ромашки размером  с детскую ладошку, но двое не видят эту красоту. Оба уже устали, дышат тяжело, пот каплями стекает по лицам.
              Небольшая полянка, ровная, светлая и круглая как тарелка.
              - Все. Дальше не пойду, - говорит первый, останавливается, оборачивается ко второму и по его лицу видит: идти дальше и не надо. Пришли. Второй кидает лопату под ноги первому: «Копай!»
              - Чем копать? Зубами? – мрачно шутит первый. Второй достает из кармана небольшой перочинный ножик, подходит к первому сзади, одним движением разрезает моток скотча. Первый расцепляет руки, срывает остатки скотча, растирает затекшие запястья. Второй стоит чуть поодаль, в руке у него пистолет: «Копай!» Они стоят напротив друг друга, оба одного роста, молодые крепкие парни, коротко стриженые, одетые в джинсы и футболки, смотрят друг на друга в упор серыми глазами. Первый пытается отыскать в глазах напротив хоть что-то, за что можно было бы зацепиться, но в них только беспощадность и решимость: «Копай!» И первый начинает копать. Он снимает верхний дерн, дальше лесная мягкая податливая земля, которую копать одно удовольствие, но не сейчас, не здесь. Лопата за лопатой, слой за слоем, вот уже почти по пояс. Прямоугольник два метра на полметра. Могила. Безымянная могила, к которой никогда никто не придет поклониться, положить цветы, помянуть.
                Первый выбрасывает лопату, выпрыгивает из ямы, отряхивает ладони и колени.
                - Все. Дальше копать не буду.
                - А куда ты денешься? – зло усмехается второй, - Копай! Чтоб наверняка, чтобы и холмика от тебя не осталось.
                Первый смотрит на второго, в его взгляде уже нет надежды, только ирония обреченного.
                - Один вопрос. Только один. За что?
                - А ты типа не догадываешься?
                - Я предполагаю. Но хотелось бы знать точно: за что?
                - Он еще спрашивает! – кричит второй так, что испуганные птахи пулей вылетают из кустов, - Ты еще смеешь спрашивать?! Сволочь такая! За то, что ты испортил мне всю жизнь! Всю мою жизнь пустил под откос!
                - Так уж и под откос? – пожимает плечами первый, - Да я вроде ничего такого...
                - Не смей! Не смей издеваться надо мною! Из-за тебя я стал тем, кто есть теперь – среднестатистической человеческой единицей. А подавал большие надежды. Из-за тебя я ни то, ни се, ни два, ни полтора. А все ты! Ты! С твоими ненормальностями, неадекватными поступками, заскоками и путаницей в башке, с твоими непредсказуемыми поступками, ставящими меня в идиотское положение.
                - Но из-за этого не убивают, - удивился первый, - это же просто смешно. Каждый из нас имеет свои недостатки и свои плюсы. И ты, и я, и все остальные. Тогда надо было бы убить всех абсолютно. Я же не преступник, не убийца, не предатель, не вор.
                - Ты вор. Ты практически украл мою счастливую жизнь. Ты убил мои надежды, мои мечты. Из-за тебя я потерял свою любимую девушку!
                - Что касается Люськи, - быстро перебил первый, - то обычная ссора – еще не расставание.
                - Да, возможно. Но если опять не вклинишься ты. Вот чтобы ты больше никуда не вклинился, не мешал мне жить и идти к своим победам, ты сейчас вот здесь. И я тебя сейчас убью. И в землю закопаю. И надпись не напишу. Пусть никто никогда не узнает о том, что здесь сейчас произошло.
                - А происходит здесь элементарное преступление. И вот ты как раз и будешь убийцей, в отличие от меня, - он еще раз смотрит в лицо человека напротив и вдруг кричит, - А пошел ты!.. Сказать куда? Да плевал я на тебя! Хрен с тобою! Живи один! Без меня. Ты меня уже достал своей целеустремленностью! Вот так достал! – он чиркает ребром ладони по горлу, - То нельзя, это плохо, се неправильно. Ты просто зануда! – Первый спрыгивает в яму и ожесточенно копает дальше. Лопата только мелькает над краем ямы.    Несколько минут и все готово. Первый ловко выпрыгивает из ямы, становится на ее краю, лицом к первому. Смотрит на него с насмешкой: «Стреляй».
                Раздается выстрел. Короткий и сухой, как звук хлыста. Первый падает вниз, на дно ямы. Второй, чуть помедлив, подходит, заглядывает, с минуту смотрит в открытые застывшие серые глаза, передергивает плечами. Хватает лопату и ловко и быстро закапывает. Притоптывает землю. Закидывает травой и листьями.
                Все. Финита. Дело сделано.
                Он стоит широко расставив ноги, щурится на яркий круг солнца. Улыбается счастливо и свободно. Хорошо. Как хорошо. Все проблемы теперь позади. Теперь только жить и радоваться. Он поворачивается и уходит не оглядываясь. Впереди у него длинная счастливая жизнь.

                P.S.  Так примерно я представляю себе иногда, как бы я расправилась со своими недостатками – ленью, приступами уныния, неуверенностью в себе, болезненным пристрастием к кофе, всем тем, что так мешает мне жить. Я бы даже не одним выстрелом обошлась, а всю обойму выпустила. Всю, до последнего патрона! И никакой жалости при этом бы не испытывала, а напротив, только радость и глубочайшее удовлетворение произошедшим фактом, хотя и не замечала за собою ранее признаков садизма.
               Эх, где бы приобрести штыковую лопату и пистолет? Ну очень надо! Просто позарез!!!