Юбилей

Сколько живу, такого юбилея у меня больше не было ни разу.

Я совсем не собиралась ехать одна в этот чужой, незнакомый город. Вернее собиралась, но не одна. Осенью мы договорились с Толей, что поженимся, как только я окончу университет. В Саратове он жить не хотел, поэтому я писала в предварительных пожеланиях о месте работы, что хочу на выезд. Выездных места в нашем распределении отделения радиофизики и электроники на физическом факультете Саратовского государственного университета было всего два. Все остальные пожелали остаться в Саратове. 

А потом была полуссора – полупрощание с Толей перед моей защитой диплома.  Толю в 26 лет взяли в армию, я поехала в город Ковров одна.  Робкая домашняя девочка, которую от всего ограждали и оберегали, Толя называл меня тепличным растением, вдруг оказалась в таком месте, где не только родных, но и знакомых-то нет. Хотя, конечно, не я одна такая, не первая и не последняя.

Поселили сначала на квартире в частном доме у пожилой супружеской пары. Их большой дом строился в расчете на всех детей, но дети с родителями жить не захотели.  Часть комнат просто пустовала, а одну из них делили мы с Леной, тоже молодым специалистом того же ВНИИ «Сигнал». Но Лена быстро обзавелась поклонником, проводили время с ним или уезжала домой, я оставалась одна.

С Таней мы вместе проходили стажировку в библиотеке института. Нас учили работать с каталогами, выполнять информационный поиск для оформления  авторских свидетельств на изобретения, еще чему-то, что я уже не помню.  Меня определили в теоретическую группу одной из лабораторий большого отдела, а Тане предложили работать в конструкторском бюро. То есть не предложили, конечно, назначили, нашего согласия никто не спрашивал. Тане эта работа не очень нравилась, но перейти в другой отдел или  лабораторию было совсем не просто. Таня успела поселиться в общежитие, но девушки в ее квартире были старше ее, работали не первый год. Заканчивалось строительство нового дома, где предполагалось пять квартир – общежитий для молодых специалистов, мы с Таней собирались поселиться вместе.

В теоретической группе нас было человек десять. Мы с Юрой Григоражем – инженеры, молодые специалисты, наш начальник Вадим Борисович Богатырев, остальные  - техники.  Один из техников был постоянно на больничном листе, я только видела его фамилию  Стрельцов Николай в ведомости на выдачу зарплаты. Один месяц, второй… Поинтересовалась, конечно, что с ним такое. Рассказали, что он поссорился с женой и матерью, бросился под поезд. Видимо трудно было решиться, он метался на путях, машинист видел, уже тормозил, поэтому его просто сбило и протащило под вагоном.  Николай остался жив, искалечило только ногу. Женщины говорили о нем с осуждением: «Что это за мужик, которому слова нельзя сказать!»  Это только подогревало мой интерес к незнакомому сослуживцу.

Он появился на работе как раз перед тем, как нас должны были переселить в новый дом,  и сразу вызвался помочь мне в переселении.  В четырехкомнатную квартиру нас  заселили  семь человек, причем с высшим образованием только мы с  Таней, остальные девушки после техникума, моложе.  Помощь Коли оказалась неоценимой, потому что он не ограничился переносом моих вещей, а принял живое участие в нашем обустройстве на новом месте. Мебель в квартире стояла, но ни занавесок, ни багетов. Коля сверлил стены, вбивал дюбеля, вешал багеты, тянул шнуры для радиоприемников, стал постепенно чуть ли не восьмым жителем нашей квартиры. А девчата у нас все симпатичные, как на подбор, приветливые. Возможно, он мог бы мне понравиться, если бы не рост (ниже меня!)  и не стремление к выпивке.  Но он и не стремился ухаживать за кем-то одним, называл нас всех сестренками.  Симпатизировал больше всего Валюшке Плешаковой, но она честно ждала своего парня из армии, ни с кем другим встречаться не хотела. Вали у нас было две, по смешному совпадению одна Плешакова, другая Лысова.

Мы распределились по комнатам так, что одна самая большая комната оказалась свободной, служила нам гостиной и столовой. В комнате с балконом девочки согласились жить втроем, а в других квартирах одна кровать стояла и в большой комнате, там тоже спали. В трех квартирах из пяти (все друг под другом, один стояк) жили девушки, в двух – парни. Наша квартира на третьем этаже, еще девушки на первом и на пятом этажах, над нами и под нами квартиры парней. Мы больше всего подружились с парнями со второго этажа, новоселье отмечали вместе и требовали от них бережного обращения с перебравшим лишнего Колей: «Не кантовать!»

Юра Маклаков работал в конструкторском бюро вместе с Таней, пришел к нам как  ее друг, но потом непонятно было к кому он приходит, общался со всеми.   У нас сформировалась «походная команда», куда из нашей квартиры входила только я, но  почти все они были нашими друзьями и частыми гостями. Мы уезжали на электричке, шли по лесу, устраивали лагерь на берегу небольшой речушки, ночевали в палатках, сидели у костра.  Был свой гитарист, а Володя Трепачев брал с собой старенький патефон с механическим заводом и виниловыми пластинками. Сидели все вместе, никто не уединялся, играли в мяч, в бадминтон, купались в ледяной речке.  Иногда утром разыскивали свои кеды высоко на дереве, хохотали над разрисованными физиономиями товарищей, не видя свою такую же.

Один из друзей Юры Маклакова увлекался любительскими съемками, режиссировал и снимал свое кино. О видеомагнитофонах и компьютерах мы тогда и не мечтали, никто не предполагал,  как быстро они появятся и войдут в нашу жизнь.  Фильм «У Серебряного озера», где из нашей компании  играли Юра, Валя Плешакова, Женя Мятов, Володя Гладышев и я,  снимался на цветную пленку, но был немым, с титрами.  В кинотеатрах шел фильм с таким названием, а мы снимались действительно у озера. И сюжет у нас был про индейцев.

 Капитан, роль которого исполнял брат Юры Вадим, выезжает на прогулку с невестой и друзьями. Он отходит ненадолго в сторонку и видит на поляне индианку, собирающую цветы. Роль индианки исполняла я. Вадим подкрадывается ко мне и пытается обнять. Для наглядности мы решили, что он поднимет меня на руки. Я сопротивляюсь, бью его кулаком по лицу, он летит кубарем и встает с огромным синяком под глазом. А индейцы, возмущенные посягательством на честь соплеменницы, встают на тропу войны, захватывают в плен капитана. Колоритная роль вождя племени достается Жене Мятову, Валюша Плешакова изображает его фаворитку. Пленного капитана на прогулке охраняем и сопровождаем мы с Володей Гладышевым. Капитан хочет подарить мне сорванный цветок, но тут на горизонте появляется его разъяренная невеста в сопровождении друзей. Мы с Володей пускаемся наутек, оставив капитана. Дальше индейцы начинают преследовать капитана с компанией на трофейном грузовике  (на котором мы все, кстати, приехали и шофер которого Вадим). Мотор грузовика глохнет, индейцы встают на колени и начинают молиться своим  богам. Но  тут подходит капитан, поворачивает какой-то рычажок. Мотор заводится, а восхищенные индейцы предлагают белым братьям выкурить с ними трубку мира.

Снимали два дня, ночевали в большой палатке, многие детали придумывали и воплощали по ходу действия. Фильм, правда, увидели не скоро. Пленку надо было проявить, склеить, сопроводить субтитрами. При просмотре хохотали над многими деталями.  В частности, когда Вадим поднимал меня на руки, я размахивала ногами и одной рукой, а другой рукой крепко держала его за шею, чтобы не упасть. У Наташи, изображавшей невесту капитана, никак не получалась ярость, она начинала давиться от смеха в самый неподходящий момент.  А в эпизоде, где мне дали в руки топорик и предложили представить, что я отрубаю голову врага, оказалось, что я с такой зверской гримасой всего лишь рублю мясо для ужина.  Но все это было позднее, сначала был юбилей.

Юбилярами (по 25 лет) были я и Коля, он моложе меня ровно на  один день. Немного раньше исполнилось 19 лет Володе Гладышеву,  и немного позже должен был исполниться 21 год Валюше Плешаковой.  Отмечали все вместе в один день. Меня ради такого случая привезли на мотоцикле с сенокоса, куда посылали по разнарядке  работников института. Собралась большая компания, мы счастливые сидели за столом и принимали поздравления.   Полной неожиданностью для нас стало, когда все вдруг встали, выстроились в ряд и по команде  украшенного ожерельем из бельевых прищепок и короной из перьев вождя Жени Мятова запели:
Девяносто лет гуляли по России,
Девяносто лет сошлись в одной квартире,
Поздравлять вас катятся девять нулей,
А колы – солдатики стоят у дверей.

Приезжает Галя, распахивает двери,
Падают солдатики, хотели, не хотели,
Командира ихнего Вадима Маклакова
Увезли в машине синего такого.

Не ходите к девочкам, соловьи – разбойники,
А не то немедленно станете покойники,
Коля скажет только свое: «Не влияет!»
И одною левою всех раскидает.

А глаза у Вали карие – карие,
Прожигают сразу, падаешь замертво,
Женя Мятов скальпы тогда собирает
И «индейке» Валечке дарит их, дарит.

А Володя Гладышев, охраняя Валю,
Не дурные скальпы, а цветы ей дарит,
И за это Женя даст  пинка такого,
Что обгонит Вовочка Юру Маклакова.
Юра и Володя занимались легкой атлетикой, тренировались вместе на стадионе, участвовали в соревнованиях, об этом и упоминается в последнем куплете. Были, кажется, и еще куплеты, но я их не запомнила, а эти врезались в память.

То, что было после этого, уже не так весело и интересно. Я родила сына, отец которого отказался от нас, уехала из Коврова. Коля женился на медсестре, работавшей в больнице, где он лежал в очередной раз с поврежденной ногой.  Кость ноги была раздроблена, периодически выходили осколки, Коля прихрамывал на эту ногу. Перед свадьбой он позвонил нам: «Я  бы всех вас пригласил, сестренки, но  жена ревнует». Юра к большому огорчению Тани женился на Лиле Юферевой из нашей же квартиры, Таня замуж так и не вышла, осталась одна. Валюша благополучно дождалась из армии своего Сашу, вышла за него замуж.  О судьбе Володи почему-то ничего не знаю, хотя общаюсь через «Одноклассников» с Юрой,  Лилей и Валей.  А  тот юбилей и наши счастливые лица  вспоминаю до сих пор.