Ворон приносит свежую воду

(по мотивам американского фольклора)

Сначала ничего, кроме мягкой темноты, не было, и Ворон взбивал и взбивал ее своими мощными крыльями, пока темнота не превратилась в твердую землю. И были только черный ледяной океан и узкая полоска береговой линии. Но вскоре пришли люди и поселились на берегу. И Ворон с жалостью смотрел на эти бедные, болезненные создания, никогда не видевшие солнечного света. Они питались орехами и листьями, а воду добывали из корней ольхового дерева.
«Я должен им помочь», – подумал Ворон и полетел к земле, криками призывая людей собраться. Словно призраки в туманной дымке темноты, бледные как тени, люди медленно начали собираться. Они говорили друг другу: «Ворон прилетел! Ворон, который устанавливает все правильно».
Ворон оторвал от ольхи ветку и разбросал листья по поверхности лужи. Листья тут же утонули, а вода начала пузыриться, закипая. Покипев немного, поверхность лужи очистилась, и из воды стала выпрыгивать рыба. Вот так Ворон подарил людям рыбу. Но когда у людей появилось много рыбы и они наелись, жажда стала мучить. И они позвали Ворона, и он прилетел, и люди сказали: «Вот Ворон, который устанавливает все правильно».
Ворон знал, что в мире существует только один ручей со свежей водой. Возле этого ручья человек по имени Гейнюк построил дом, но он отказывался давать чистую воду кому бы то ни было. И Ворон полетел к домику у ручья и попросил разрешения войти. Гейнюк жил один, временами ему становилось скучно, поэтому он обрадовался возможности скоротать время в компании гостя и пригласил Ворона в дом. Оказавшись в доме, Ворон завел приятный вежливый разговор, но вскоре попросил глоток воды.
«Хорошо», - сказал Гейнюк и с большой неохотой показал ручей, который ключом бил в расщелине скалы. «Только не выпей все! Ты же знаешь, что это единственный источник свежей воды во всем мире». Ворон знал это очень хорошо, ведь за этим он сюда и прилетел, но сказал: «Всего лишь глоточек!» - а сам пил до тех пор, пока не зашатался. «Остановись, Ворон!» – закричал Гейнюк. - «Ты что, хочешь осушить весь ручей?» Именно это Ворон пытался сделать, но решил отложить исполнение своего намерения на некоторое время. Он удобно устроился поближе к огню и предложил: «Гейнюк, давай я расскажу тебе одну историю».
И Ворон начал длинное, нудное повествование о четырех скучных братьях, которые отправились в долгое, унылое путешествие. Пока Ворон рассказывал, он добавлял все больше и больше скучных подробностей. Понемногу веки Гейнюка начали слипаться, а Ворон продолжал говорить мягко, все медленнее и медленнее, и  Гейнюк уронил подбородок на грудь. Поглядывая на Гейнюка, Ворон монотонно продолжал свой рассказ: «Итак, шли и шли, пересекая длинную, серую долину, сквозь мягкий, серый туман, четыре понурых серых брата. А теперь, спи!» И Гейнюк захрапел.
Быстрый как мысль, Ворон устремился к ручью и опустил клюв в воду. Но не успел он вскинуть голову, чтобы сглотнуть, как Гейнюк, жутко всхрапнув, вдруг сказал: «Продолжай, продолжай, я слушаю, я не сплю». Затем Гейнюк встряхнул головой, поморгал и спросил: «Ворон, ты где? Что ты делаешь?»
«Я просто решил немного размяться», - заверил его Ворон, возвращаясь, и продолжил все таким же тихим, монотонным голосом свою длинную, скучную историю о  самом длинном и скучном путешествии четырех длинных, унылых братьев. И только Ворон возобновил рассказ, как Гейнюк начал клевать носом, его подбородок упал, но он вскинул его, открыл глаза, сердито взглянул на Ворона и, тряся головой, сказал: «Давай, продолжай! Что потом?» - но отяжелевшая голова упала вновь на грудь.
Ворон медленно продолжал: «Все дальше и дальше, через реки и долины, через холмы и горы шли четыре высоких, серых брата. Воздух вокруг них был плотный и серый. В горах стелился мягкий туман. Туман был впереди них, туман был позади них, мягкий, сгущающийся серый туман. А теперь, спи!» И Гейнюк вновь захрапел.
Потихонечку Ворон проскользнул к ручью и начал глотать воду. Бульк-бульк-бульк, он пил и пил, пока не осушил весь источник. Но в тот момент, когда он делал последний, большой глоток, вдруг подскочил Гейнюк, застав Ворона врасплох.
«Ах, вот ты как, Ворон!» - закричал Гейнюк. - «Ты думаешь, что можешь убаюкать меня и стащить мою воду!»
Он схватил дубинку и начал гонять Ворона вокруг огня. Ворон пробежал несколько шагов, взмахнул своими большими крыльями и оторвался на несколько дюймов от пола. Затем одним огромным  взмахом крыльев он поднялся к отверстию для дыма в потолке. Но Ворон выпил так много воды, что застрял в этом отверстии, и пока он силился протиснуться, Гейнюк все кричал: «Ну, ты, косоглазый Ворон, сейчас я тебя поймаю, сейчас я тебе задам, несчастный воришка!» И Гейнюк бросил зеленые ольховые поленья в огонь, отчего повалил густой черный дым, и Ворон чуть не задохнулся до смерти в его вздымающихся клубах.
Ворон бился и бился в дыре до тех пор, пока, наконец, не освободился отчаянным, мощным рывком, и не полетел по небу, тяжело покачиваясь из стороны в сторону. Он был таким тяжелым, что ему приходилось лететь зигзагами, и пока он летел, вода струйками проливалась из его клюва. И там, где он проливал воду, появлялись реки, сначала Насса и Ситка, затем Таку, Искут и Стикайн. Так как Ворон летел зигзагами, то и все реки извивались как змеи. То тут, то там он разбрасывал одиночные капли, и они превращались в маленькие ручейки и лососевые водоемы.
Вот так Ворон подарил людям чистую воду, но осталась на нем отметина той ужасной борьбы в клубах дыма. Он отправился к Гейнюку великолепной, белоснежной птицей, а вылетел черной. И  таким черным как это бесконечное небо в этой бесконечной ночи, он остается доныне.