Любая стена - это дверь Альбер Камю

Что может быть скучнее и однообразнее повседневной работы на привокзальной площади? Мороженое. Квас. Напитки. Это всё, чем ты можешь за весь день порадовать прохожих и занять себя. Куда уж более глухой стены, которая стоит преградой на пути к развитию:  ты, четыре года отучившаяся на журфаке, наивно лелеющая надежды в будущем стать журналистом и преподнести миру все свои “мудрейшие” мысли и догадки, сейчас сидишь на пластиковом стуле и вместо своих премудростей преподносишь миру самый незатейливый… пломбир. Вместо развлечений или того же-таки развития ты битый час сидишь и наблюдаешь за суетой окружающего мира.
****
Со временем ты привыкаешь и даже начинаешь кое-что понимать. Теперь стена Камю и вправду превращается в дверь. Сидя изо дня в день на одном и том же месте и наблюдая за непрерывным потоком людей, машин и событий, ты произвольно приоткрываешь для себя эту дверь. За ней весь мир со своими тайнами и вопросами, на которые обязательно можно найти ответ, если пошевелить мозгами.

Сначала долго искала объяснение тому, зачем мне нужно об этом писать, и нашла.
Видимо не зря были потрачены четыре года и теперь пытливый ум будущего журналиста ( о, как громко я себя назвала!) нашёл в обычной повседневности то, на что решил немедленно реагировать. (Ни это ли один из основных законов журналистики?). Пусть даже это никогда и никем не будет прочитано, но писать надо. Есть острая необходимость. По правде сказать, лично я никогда не стала бы читать “писульки ” малоизвестного, а то и вовсе не известного автора, каким сейчас являюсь я. Ну, это читатель, у котрого есть выбор, может отказаться, а вот пока не откажется, у неё выбора нет.

Автовокзал. Место, где полным ходом идёт жизнь. Место, предоставляющее возможность хотя бы что-то изменить: уехать, встретить, приехать и т.д.

Мимо проходит молодая пара. Беременная девушка радостно сообщает по телефону: “Мам, а у нас, сказали, мальчик будет”. Гордо шагающий рядом папаша светися от счастья… Светится, мигает и в панике воет сирена мимо проезжающей скорой: возможно сейчас кто-то доживает последние минуты своей жизни… - “Та пашли уже в какой-нибудь бар.” - “Не. Давай сюда, в ресторан.”(с сохранением произношения) – спорят двое молодых, оба низенькие, одетые дёшево, но опрятно, и явно находящиеся в городе впервые. Он изо всех сил пытается произвести на неё впечатление, а она нарадоваться не может простенькому букету из трёх живых роз, больше похожих на искусственные. Из ресторана они выходят быстро, переходят дорогу и исчезают за остановившемся на красный свет “бобиком”. В нём везут зэков. Сквозь решётку, возможно, в последний раз наблюдает за свободой пара грустных глаз: кто-то так и не успел сводить свою любимую ни в бар, ни в ресторан.

Самое поразительное то, что всё это происходит как бы одновременно, параллельно миллиону других событий. Жизни абсолютно всё равно, что происходит с каждым в отдельности. Ей плевать на слишком дорогой ресторан, сирену и красный свет. Она уверенно шагает вперёд. Напролом.

“Помоещь мащину – скажэщь, а то мне ехать уже пора. Да, и телехфон мой вазми.” (с сохранением произношения)  –“Хорошо, Шамиль. Я мигом!” Спустя полминуты у белого роскошного лимузина трудится, одетый по последней моде Secondhand, “наш” мужичок. Блин, как обидно! Мы, хозяева своей земли, трудимся на благо чужеземцев. Мужичок пашет на этого Шамиля, выполняя всю чёрную работу, за 70 гривен в день. Ему их предостаточно хватает на блок сигарет, 0,7 водки и опохмел. Ему больше ничего не надо и он доволен. Нет, я серьёзно, я видела его, я знаю, он доволен. Более того, за бонусную “чекушку” он готов изобрести для этого Шамиля летательный аппарат покруче всякого лексуса и драить его часами, зависнув в воздухе. Теперь обидно? Не может быть обидно, если ему самому за себя не обидно. Наконец, “барин” уселся в “белоснежную карету”. Не успел он захлопнуть дверь, как перед ним вырисовался местный попрошайка: молодой парень и явно умственно отсталый, но отсталый не настолько, чтобы не уметь считать деньги и регулярно сверять время. Шамиль в спешке вручает парню десятку. Вот. И у наших восточных сожителей есть сердце, ну или эта десятка просто была лишней в какой-нибуть кругленькой сумме. Парадоксально. Да мы со своей украинской смекалкой просто гениальны! Мы ухитряемся работать у “шамилей” за 70 гривен да ещё и раскручивать их на милостыню! Браво. Ну ладно, сейчас не об этом.

Сейчас о том, что стена и вправду оказалась дверью: незатейливое занятие продавщицы оказалось бесценной возможностью наблюдать, мыслить, понимать. И читать. Да, именно читать. Делать то, что раньше делать не было времени да и желания. Читать. Ещё одна блестательная ступень за приоткрытой дверью…

Так в перерывах между чтением и наблюдением иногда приходится и продавать. Приходят люди разные, каждый задерживается не более двадцати секунд, но каждый оставляет определённое впечатление о себе. Одни весёлые и разговорчивые, другие молчаливые и угрюмые, как туча. Одни наманикюренным пальчиком высокомерно тычат в холодильник с десятком разновидностей напитков, мол: “Догадайся-ка быстренько, чего моё величество желает испить”.  Другие, простые, как две копейки, просят дать им “хлебнуть кваску”. И так приятно от чего-то становится, когда, уходя, говорят тебе спасибо, и  немного корёбит внутри, когда на своё “Возьмите,  пожалуйста” в ответ видишь спину молча уходящего человека. И ты с радостью говоришь это “пожалуйста”, и ты ждёшь это “спасибо”, хотя, что тебе с него? По сути его и говорить то  не за что. Без этих слов ты не умрёшь и с тобой ничего не случится. Но сними всё же веселей, мир красивее, что ли. Глаза души широко открываются от приятного удивления, когда “спасибо” слышишь от своих ровесников – молодёжи. Да-да. “Офигевшее поколение, безсрамное, необузданное, котящееся вниз по наклонной” умеет делать мир красивее тогда, как старшие мудрые люди, чьим устам и  принадлежат все эти “любезности” в адрес молодёжи, часто насупленные и недовольные жизнью портят настроение себе и окружающим.

Кто же посмел стереть улыбку с лиц наших “жизнь проживших” и некоторых молодых товарищей? Ах, да: власть – дерьмо, денег нет и люди – гады. Справедливо. Ну так давайте попробуем повторять это ежедневно и ежечасно. Давайте каждое утро представлять, как прекрасно в других странах. Особенно, где-то на Востоке, где увековеченные обычаи не позволяют людям наслаждаться ни любовью, ни свободой. Или же там, где, несмотря на наш продвинутый век, до сих пор нет ни образования, ни хлеба, ни воды, наконец. Давайте каждый раз оплакивать своё никчёмноё существование. Тогда уж точно власть нас пожалеет, деньги появятся и люди, глядя на наши кислые рожи, перестанут быть гадами.

Я говорила, что можно понять мир, если пошевелить мозгами.  Я пошевелила, и сейчас мне кажется, что мир  - и есть совокупность этого всего: жизни и смерти, убийств и рождений, угрюмости и веселья, беспробудной тупости и всецелого прозрения. Всё это приправленное бесконечной суетой - и есть жизнь. Всё именно так и должно быть. Убрать или искоренить что-то невозможно, ведь без него всё пойдёт наперекос. Улучшить что-то  можно лишь, изменив себя или своё отношение к чему-либо. “Зло должно совершаться, чтобы можно было ощутить всю прелесть добра” (Пауло Коэльо). Ну так ведь? Мы знаем, когда нам хорошо, а когда плохо, но как бы мы могли понять, что нам хорошо, не испытав прежде на себе это зловещее плохо? “Если у вас есть выход из затруднительной ситуации, замечательно, не беспокойтесь. Если же нет, тоже не беспокойтесь. Что толку? … Беспокойство только разрушает человека” (Дейл Карнеги). Просто делайте свою жизнь  приятной (себе и не только). Помните: любая стена – это дверь. А может перед вами и вовсе не стена, присмотритесь. И не беспокойтесь. Всё будет хорошо.

****
Вот и ты, королева пластикового трона, теперь не беспокоишься, потому что ты кое-что поняла. Ну это не надолго. Будет ещё масса вопросов и загадок, ведь дверь всего лишь слегка приоткрыта и врядли её возможно открыть полностью.