Королевство Адальир - Глава 3 - 3

Авельир, Алёна и Фариселл встречают путника из Электрического Рима

- А что ты ещё слышишь своим суперухом?
Авельир закрыл глаза и, отбросив волосы назад, пальцем отогнул правое ухо вперёд, чтобы продемонстрировать свои сверхъестественные возможности.
- Слышу, что от подножья холма чуть левее в нашу сторону движется человек...
- Фариселл? - Алёна оглянулась.
- Или нет, - Авельир задумался и ещё усерднее прислушался, - странный звук, теперь мне кажется, что там трещат молнии...
На тропинке показался путник, человек в неопределённом белом одеянии на манер древнеримского и конусовидной бамбуковой шляпе, спокойно ступал в их сторону, опираясь на длинную сучковатую палку, служившую ему посохом.
Какая-то благодать исходила от него, такое ощущение у Алёны было только при общении с Силием. Авельир, чьи чувства были обострены до предела человеческих возможностей, конечно же, тоже почувствовал благодатную энергию, но отчего-то насторожился. Надо сказать, что независимо от знака, любая великая по силе энергия вызывала у гота, в виду его обострённого восприятия, некоторое напряжение.
Меж тем, путник приблизился. Он встал на краю заросшей клевером тропинки, оглядел Авельира с Алёной добродушным взглядом, и уселся неподалёку прямо на большом камне. Затем он скинул наземь заплечный мешок, и, развязав завязки, раскрыл его. На волю тотчас выпорхнуло что-то сияющее, похожее на россыпь звёзд.
От неожиданности Алёна вздрогнула, а потом вопрошающе посмотрела на Авельира, ожидая, что готический рыцарь объяснит ей происходящее, но Авельир и сам прибывал в замешательстве.
Путник подставил ладонь, и выпорхнувшие искорки стали собираться на ней, только теперь Алёна смогла разглядеть, что искры вовсе не искры, а крохотные человечки с крылышками.
- Электрические феи! - восторженно выдохнул Авельир.
- Что? - удивилась Алёна.
- Вот уж не думал, что доведётся увидеть это чудо воочию! - Авельир уверенным шагом направился к странному путешественнику, Алёна, конечно же, поспешила следом.
- Мир вам, добрые люди! - приветствовал их путник. - А тебя зовут Авельир, верно? - обратился он к готическому рыцарю.
- Верно, а откуда ты узнал? - изумился Авельир.
- Я знавал того, чьё имя ты носишь, вы с ним действительно похожи! - путник взмахнул рукой, голубые огоньки сорвались с его ладони, и, взмыв в воздух, стали кружиться вокруг Алёны.
Девушка попыталась разглядеть летунов, но, не тут-то было, эти существа так быстро носились, что рассмотреть их было попросту нереально. Тогда она перевела взгляд на путника: это был человек непонятного возраста, не молодой, не старый, с длинными светлыми волосами, светло-голубыми глазами, такими светлыми, что они казались просто прозрачными. У него были правильные черты лица и тонкий нос, а на подбородке виднелась скудная бородёнка вроде той, что носит Силий, но только не русая, а белоснежная. Путник слегка улыбался устами и немножко глазами. Алёне показалось, что он чем-то отдалённо похож на Силия, но эта похожесть была вовсе не чертами, а, скорее, выражением лица и общей одухотворённой философичностью, отражающейся на нём.
- Подойди, дитя, - обратился он к Алёне, - я, кажется, знаю и тебя.
Алёна немножко испугалась, но Авельир был рядом с ней, и поэтому она всё-таки приблизилась.
- А вы откуда меня знаете? - уточнила она, недоверчиво.
- Сам не знаю, - путник махнул рукой, - издали, знаешь, показалось, что знаю, а теперь знаю, знаешь ли, что не знаю. Вместе с тем, знаешь ли, хотелось бы узнать!
Алёна встряхнула головой, словно пытаясь вытрясти из ушей услышанный бред.
- Простите, что?! - переспросила она.
- Мои спутницы столько много времени проводят в полёте, столько же, сколько, наверное, я провожу в пути, они всё летают-летают, а смысла им не добавляется, можно было бы и передышку сделать. Как ты думаешь?
Алёна не поняла, к чему относилась эта фраза конкретно, но ей показалось, что путник жалуется на фей.
- Какой-то он странный, - шепнул ей на ухо Авельир, - держи ухо востро, я таких типов не очень...
Девушка согласно кивнула.
- Согласитесь, друзья, - странный бродяга запустил руку в свой мешок, и, вытащив оттуда кусок хлеба, надломил его, готовясь к трапезе, - что одно и то же выражение может означать совсем разные вещи: скажем, "в эфире" может значить "находящийся в состоянии чистой энергии", а может значить что-то, что идёт по телевизору...
Слово "телевизор" просто ошеломило и без того растерявшуюся девушку, уж больно не вязалось оно с доисторическим видом пришельца. Алёна и Авельир переглянулись.
- А ещё я знаю, как бороться с крокодилом, - путник лукаво улыбнулся и подмигнул Алёне. - Вот, раздобыл штуковину специально для этих целей, могу поделиться! - он протянул Алёне сжатую в кулак руку и раскрыл её. На ладони путника что-то сверкало.
- Как красиво! - воскликнула Алёна.
- И это ещё не всё, ведь теперь она твоя! - путник аккуратно передал сияющую искру в Алёнину ладонь.
- И все-таки, откуда вы меня знаете? - повторила свой вопрос девушка, восторженно разглядывая подарок.
Путник повернулся к Авельиру, они обменялись взглядами, и готический рыцарь, почему-то, понимающе кивнув, удалился, расположившись на траве недалеко от тропы.
Путник встал со своего камня, и закинул мешок за плечо. Через мгновение они с Алёной уже сидели на траве под кружевными кронами деревьев на соседнем склоне холма, причём Алёна даже не заметила, как они сюда переместились. Путник, молча, смотрел на девушку, словно художник, собирающийся её рисовать. Алёна, не поняв, что происходит, в ответ растеряно уставилась на путника.
- Ты избранная, теперь я это точно знаю! - заключил путник.
- Откуда вы это знаете? - по-прежнему недоумевала девушка.
- Тот, кто послал тебя сюда, оставил часть своей энергии, она-то и привела меня к тебе, - путник протянул руку и вынул из Алёниных волос красную шерстяную ниточку, вдетую в них Силием. - Вот его послание, - он продемонстрировал шерстинку Алёне.
- А что в этом послании говорится? Силий заплетал её в бороду...
- Силий? Значит, так его зовут? Он кто-то очень сильный, этот, как? Силий, да, точно, этот Силий. Его энергия просто безгранична. Он хотел, чтобы мы встретились, и я наделил тебя необходимым оружием.
- Оружием? - Алёна раскрыла ладонь и посмотрела на мерцающую в ней искру. - Этим?
- Да, - путник задумчиво поглядел вдаль, - я направлялся к солнечным лугам Кирльгерльда... - он указал рукой на еле виднеющуюся тропинку у подножья холма с северо-западной стороны.
Алёна проследила за его движением и вдруг заметила, как пространство исказилось, словно бы отразившись в линзе телескопа. Всё вокруг осталось на своих местах, и кружевная роща и свежие травы на склоне, и голубое небо, пронизываемое золотыми лучами, а тропа, о которой говорил путник, вдруг приблизилась, словно по волшебству, и можно стало разглядеть даже мелкие дорожные камушки.
- И вдруг я понял, что мой путь пролегает в другую сторону, я начал взбираться на холм, хотя и не планировал этого заранее, - продолжал путник.
- Вас направила эта ниточка? - Алёна взяла шерстинку и недоверчиво оглядела ей со всех сторон.
- Именно. Его энергия указала мне, кому нужно передать великое оружие.
- Вы всё про эту искру? И что мне с ней теперь делать?
- То, что ты держишь в руках, может сработать только однажды и только тогда, когда это будет действительно необходимо, adversus necessitatem ne dii quidem (1). Запомни, крокодил больше огня боится энергии, заключённой в этой искре, воспользуйся ей лишь в самом крайнем случае!
Алёна хотела спросить ещё что-то, но обнаружила, что путника рядом уже нет, а сама она вновь стоит возле придорожного камня. Алёна обернулась к роще, взгляд её упал к подножью холма, где по тропе на северо-запад двигалась крохотная фигурка человека в белом одеянии на манер древнеримского. Путник уже бодро шагал прочь своим прежним путём, в окружении порхающих кругами светлячков.
- Что он тебе сказал? - спросил Авельир, провожая человека своим пристальным взором.
- Сказал, что этой искрой можно одолеть какого-то крокодила, - сбивчиво пробормотала она в ответ, и показала Авельиру странный презент. - Какой такой крокодил, что он имел в виду, не ясно.
- Это явно был человек из Электрического Рима, - Авельир нахмурился. - Именно поэтому я и спутал его с молнией...
- Откуда?
- Долго объяснять, Алён, - Авельир пристально оглядел подарок путника. - Спрячь эту вещь понадёжнее. Я думаю, Силий специально послал нас сюда, чтобы мы встретились с этим путником.
- И всё-таки, что он имел в виду?
- Крокодил, крокодил, - пробормотал Авельир, пытаясь припомнить, что бы это могло значить, но на ум почему-то ничего не шло. - Спросим у Фариселла, может, он растолкует.
Они спустились к ручью, у которого сидел Фариселл. Низкорослый рыцарь расположился у самого подножья склона, откинувшись на него, как на спинку удобного кресла и пожёвывал травинку. Глаза его были закрыты, словно бы он дремал, но по подрагивающим ушам становилось ясно, что Фариселл на чеку и вслушивается в окружающее. Так и оказалось, он услышал шаги друзей ещё за сто метров.
- Ну, ты, прям, как собака, двигаешь во сне ушами! - воскликнул Авельир, приближаясь.
Фариселл нехотя поднялся, отряхнул плащ и смерил Авельира утомлённым взглядом.
- Ну, а как же? Жизнь такая! - Фариселл почесал за ухом.
- Слушай, дружище, а подскажи, - Авельир мельком взглянул на Алёну, - кого в Илверре могут именовать "крокодилом"?
- Да, мало ли кого, - Фариселл пожал плечами. - Раньше так называли и перводемонов и самого Т'эрауса, пока он не стал ходить на двух ногах. Там вообще среди Гиртроновских приспешников полно всяких чудищ, которых можно так назвать. А почему в Илверре?
- Мы встретили странного путника, я думаю, он из Электрического Рима, но по говору выглядело, что он долго жил в Илверре. Он дал Алёне странный предмет.
Алёна продемонстрировала ладонь с переливающейся искрой.
- Он сказал, что эта штука может побороть какого-то крокодила, - продолжила рассказ Алёна.
- Странно, - Фариселл задумался, - я, сколько не учился, никогда не умел понимать язык Эзопа. Однако нам пора возвращаться.
-Правда? - Авельир взглянул на наручные часы, на которых почему-то было три циферблата, на каждом по пять стрелок. - В общем, да! - сориентировавшись, согласился готический рыцарь.
- А почему здесь столько часов, а на них по несколько стрелок? - Алёна с удивлением рассматривала часы гота.
Оказалось, что стрелки на левом и правом циферблатах двигались очень медленно, практически не заметно невооружённому глазу. На центральном же они шли в несколько раз быстрее с привычной Алёне скоростью обыкновенного хронометра.
- Стрелки показывают часы, минуты, секунды, миллисекунды и наносекунды. На крайних часах земное время. Наше столичное, - Авельир указал пальцем на левый циферблат, - и время королевства Адальир, - он постучал железным ногтем своей перчатки по выпуклому стёклышку правого циферблата. - А по центру - это время Адальира, в котором мы сейчас с тобой находимся, и, как можешь заметить, оно течёт в разы быстрее, привычного нам земного.
- А кажется наоборот, что время здесь еле тянется! - воскликнула Алёна.
- Так и есть, время в Адальире для нас тянется гораздо дольше, чем на Земле, но в соотношении с земным временем, оно течёт быстрее. Это даёт эффект ускорения, поэтому мы имеем преимущество над местными обитателями, ибо движемся быстрее.
- Это трудно осознать, особенно, когда у тебя по математике в школе всегда были только тройки, - улыбнулась Алёна. - Да и по физике тоже, я знаю только, что Эйнштейн говорил об относительности времени...
Авельир похлопал Алёну по плечу.
- Теперь ты понимаешь, как Бог создал небо и землю в один день? Просто это был не такой день, как мы его себе представляем!
Алёна спрятала подарок странного путника в карман на юбке и понимающе кивнула, в Адальире ей действительно становились понятны многие, ранее казавшиеся неимоверно сложными, вещи.
Постигнув смысл готических часов, но, так и не разгадав загадки странного путешественника, они двинулись обратно к трактиру. По пути Алёна заметила странное сооружение на живописном пригорке, и спросила об этом Авельира.
- Это руины хэза, в переводе с георальдского "дворца" - древнего сооружения для отправления магических ритуалов, - пояснил готический рыцарь.
- А почему такое странное название, в смысле звучание?

- Я думаю, это слово имеет общие корни с английским "haze" (2), что переводится, как "лёгкий туман", потому что в древности все дворцы магии скрывали от любопытных взоров завесой тумана, которая всегда кружила вокруг их стен, - Авельир пригладил чуть растрепавшиеся волосы. - У каждого народа были свои дворцы магии. Гирльды на заре эпох поклонялись солнцу, их скудные умения изменять окружающий мир строились не на волшебстве, и не на стихиях, а лишь на собственном труде. Поэтому империя гирльдов простояла так долго.
- Непонятно, - Алёна покрутила головой.
- Они не нарушали естественного хода вещей, - пояснил Фариселл, - поэтому и просуществовали сотни лет в гармонии с природой.
- Пока однажды их умы не пожрал Гиртрон, правда, тогда его звали Даосторгом, - добавил Авельир.
- А что тогда произошло? - Алёна искренне заинтересовалась.
- Особенностью гирльдов было то, что они не видели снов, потому демон сновидений Даосторг и не мог долгое время одолеть их примитивный край. Раньше Гирльды вели кочевой образ жизни, их ничего не интересовало, кроме собственных дел, пока они не осели в Северном Георальде. Тогда у них начали развиваться ремёсла и искусство, возникла религия. Гирльды стали обращать внимание на окружающий их Мир, и заметили, что все живые существа, людей тогда они ещё плохо знали, видят сны кроме них и растений. А уж когда они встретили людей Герронии, и те рассказали им про свои яркие, цветные сновидения, гирльды решили, что они неслучайно обделены этим даром. Поэтому со временем гирльды начали считать и себя растениями. Такому восприятию Мира гирльдами способствовало также их внешнее сходство с насекомыми, которые живут среди растений и не считаются животными. Покровителем растений в Адальире с рождения эпох был Кэльвиар, против которого выступал Даосторг, он не мог допустить, чтобы крепнущий день ото дня народ гирльдов принял сторону противника. Тогда он пошёл к божеству Третьего Круга Т'эраусу, что правил всеми животными в Адальире и уговорил его даровать гирльдам сновидения. После этого он проник в их сны и пожрал их дух, - Авельир сделал руками в воздухе неопределённый жест. - Это было как бы подготовка. Затем Даосторг совершил своё второе воплощение, став Старгерольдом - Даосторгом-Воином, и уже огнём и мечом завоевал Георальд.
- Я до сих пор не могу опомниться, - призналась Алёна, - звучит, как текст из промо-ролика к компьютерной игре! Да и вообще здесь всё ирреальное, как в игре!
- Это точно, - согласился Авельир, - только вот сохранение не нажмёшь, и чит-код не вводится!
Алёна с удовольствием слушала бы рассказ Авельира и дальше, но вот на пригорке уже показался трактир. Странно, но совершив такое длительное путешествие, Алёна вовсе не устала. Возможно, это Адальир так влиял на неё, а между тем в своём задымлённом мегаполисе усталость была её постоянным спутником.

Они вошли в холл, где какой-то не до конца проспавшийся после вечерней пирушки толстяк слонялся между столов с большой деревянной кружкой в руках, наверно это его Алёна видела по утру, выбираясь из старого трактира на луг. Он заметил разрисованное чёрно-белыми красками лицо Авельира и отпрянул, словно обжёгся. После Фариселл слышал разговор этого толстяка с одним торговцем, из которого выяснилось, что он спьяну принял Авельира за того самого героя древних мифов, имя которого тот носил. Толстяку померещилось, что герой древности ожил и специально пришёл в трактир, чтобы покарать его за пьянку. Выпивоха уже, было, решил завязать, но, уяснив, что Авельир не эпический герой, а всего лишь размалёванный чужеземец, вновь прямо с утра пораньше приложился к хмельному кувшину.
- Многовато здесь народу! - заметил Фариселл, скользя пристальным взглядом исподлобья по толпе собравшихся в холле. - Пошли-ка на улице подождём!
Авельиру показалось, что Фариселл заметил что-то или кого-то, его насторожившее. Он огляделся, ничего подозрительного не нашёл, но всё же согласился с другом. Оберегая девушку руками, он протолкнулся через толпу постояльцев к выходу и вместе с Алёной покинул холл трактира.

Электрический Рим

Пришло время рассказать, что такое Электрический Рим. Авельир не стал вдаваться в подробности, говоря с Избранной, но он нам не указ, так что, слушайте. Как известно, мир Адальира некогда был связан с Землёй. В те стародавние времена, ещё до крушения Вавилонской башни, у людей был единый язык, и многие современные слова заимствованы нами из диалектов Адальира. Поэтому не стоит удивляться, созвучию названия электрического города Рим нашему привычному Риму. Когда Т'эраус начал войну против всего живого в Адальире и люди Вавилона встали на защиту родного мира, некоторые из воинов и волшебников так сильно взрастили собственную энергию, что не могли больше существовать в обыкновенном для нас биологическом обличии. Они покидали ряды армий и уходили жить на самые высокие снежные утёсы высокогорий Армильд, где становились живыми электрическими разрядами. Запретные горы, куда не решался сунуться даже сам великий Т'эраус, и называли Электрическим Римом, там веками обретались великие волшебники и мудрецы. Рассказывали о красивом и чудесном городе, мол, лежащем среди заснеженных вершин семи гор, пусть в глаза его никто не видел, но легенда завораживала. Однако и это не было высшей ступенью совершенства, и не все были одинаково просветлёнными: Одни, спустя время, возвращались обратно в благодатные долины и безводные пустыни, где в образе путешественников, вроде того, которого встретили Авельир с Алёной в преддвериях Илверра, совершали добрые дела и помогали всем нуждающимся. Индуисты назвали бы их бодхисатва. Другие, что оказались слабее волей, могли вовсе позабыть о том, кем они были созданы первоначально и обращались в неуправляемые потоки разъярённых молний. Выпадающие в расселины гор, они иной раз сваливались на поселения, разрушая и уничтожая, порой, целые деревни. Третьи, будучи неуверенны в собственной силе, вовсе отказывались от возможности переселиться в Электрический Рим, намеренно обуздывая свою силу, чтобы иметь возможность сражаться за Адальир в человеческом облике, но с прежней энергией.
В среде истинных вавилонцев ходят упорные слухи, будто Силий Вечный, как раз один из тех, кто отказался от Электрического Рима, чего-то опасаясь.

Легенда о Громобое

В древние времена, когда власть Старгерольда простиралась от Кристалькраута до Фаллен-Граунда, а Т'эраус слыл королём всего Адальира, у Демона Сновидений тоже были фавориты, да такие, что ныне наводящий ужас на весь Фаллен-Граунд Грас Даркфлесс сам ужаснулся бы, встретив кого-нибудь из этих монстров. Первым, бесспорно, являлся полководец, вставший во главе перводемонов и прочих армий Кйа-Ори во времена завоевания Георальда. Им был некий воин по прозвищу Громобой. Это чудовище являло собой сияющий сгусток электрических вихрей и необузданной энергии, томившиеся внутри дырявого доспеха. Дырявого оттого, что молнии, являвшие собой существо Громобоя, прожигали сталь и не могли уместиться внутри лат, как, например, дух Даосторга в творении кузнеца Виллза Фортена.
Громобой одним взмахом руки мог сокрушить легион вавилонцев или разрушить огромную скалу. Тайна его силы заключалась в том, что Громобой сам был выходцем из Электрического Рима. И хоть это в принципе было невозможно, но, в качестве исключения из правил, ему удалось обратить энергию электрического города во зло. Вместе с тем, сила его таила в себе и некоторые издержки, так Громобой не мог слишком удаляться от Кристалькраута, ибо нуждался в холоде также сильно, как герддроны и дартгроты Фаур-Каста - в тепле. И ещё он избегал воды, которая могла погубить чудовище, потому что энергия водной стихии неумолимо вступала во взаимодействие с электричеством и сулила разрушение. Поэтому-то Электрический Рим и находился в заснеженных горах, где жидкой воды практически не было. Если бы ни эти ограничения, то, возможно, у Адальира уже давно был бы совсем другой хозяин, а именно Громобой. Век монстра оказался не очень долгим, растратив энергию на бесконечные военные походы, в очередном рейде, как рассказывали вассалы его, Громобой просто развеялся. И произошло это как раз недалеко от воды, которая, возможно, и стала последней каплей в энергетическом дисбалансе. Место это на Кристеллии помнят по сей день, и по сей день наиболее отчаянные чародеи снуют там, рассыпая магические порошки и развеивая благовонья, в надежде отыскать остатки его энергий.
Монстр сгинул, между тем, оставив после себя массу вопросов, относительно его страннейшего происхождения и жуткий ужас в умах людей, знавших о чудовище не понаслышке. Поистине это был наиужаснейший прихвостень Старгерольда.

История непобедимого Сторна

Другим фаворитом Старгерольда в эпоху Георальда был Сторн, по прозвищу Непобедимый, потому что он не проиграл ни единого боя. Сторн, в отличие от Громобоя, Шэугкана, Визиронта, Лемерона, Волгаллиона, Граса Даркфлесса и прочих прихлебателей Даосторга, был, как говорят, заурядным человеком. Легенда гласит, что однажды в руки Сторна попал некий артефакт древних эпох, возможно, даже антиадальир, который и наделил его своей силой. У Сторна была жена, и в свободное от военных походов время он вёл вполне обычный человеческий образ жизни, но это было только до тех пор, пока войска Старгерольда не столкнулись с армией Герронского монарха Эллера, прозвище которого было так же, как и у Сторна, Непобедимый. Два непобедимых схлестнулись в честном бою, и Эллер, сбросив противника с боевого коня, поверг Сторна. С тех пор больше никто ничего не слышал о непобедимом полководце. Одни утверждали, что Сторн всё ещё жив, что Старгерольд наделил его своей силой, другие склонялись к мнению, что всё было именно так, как рассказывала легенда. Знающие люди, правда, говорили, будто останки Сторна хранятся где-то в Илверре, но доподлинно его история так и осталась никому не известной, и, возможно, точка здесь была бы даже излишней, ведь непобедимые короли и полководцы должны всегда оставаться непобедимыми. При всех своих грехах, Сторн имел множество несомненных достоинств: он вёл бои всегда честно, не добивал раненых, а наоборот оказывал им помощь, не разорял селения, охранял стариков, женщин и детей в захваченных городах. Старгерольд высоко ценил его военные умения и поэтому позволял небольшие шалости, вроде сохранения жизни вражеским воинам. Эта, казалось бы, слабость, обращалась ему на пользу, становилась силой, ибо наличие доблести у Сторна делало его невосприимчивым к положительным энергиям, вроде действия заклинания "лазурь", губительным для, созданных Т'эраусом, первовоинов и перводемонов. Возможно, Силий прав, и будь в те стародавние времена под его руководством пара тысяч современных Свиртенгралльских герддронов, Сторн сумел бы завоевать-таки, считай, весь великий Адальир...

Гиртрон ждёт поединщика

Воин на вершине Шадоурока был ни кем иным, как Гиртроном. Он, конечно же, заметил Силля, но не придал ему большого значения, просто хотел рассмотреть пришельца, дабы удостовериться, что он не тот, кто ему нужен. Сидя в своём тронном зале под пиком Шадоурока, Гиртрон ждал другого человека, а все прочие его совсем не интересовали. Он ждал поединщика-демоноборца, описанного Филлерстом в древнем пророчестве. Гиртрон бывал в самых отдалённых краях Адальира, туда, куда не могло проникнуть его железное тело, просачивался его вольный дух. Чудовище прочло тысячу книг, и изучило все записи, сделанные рукой древнего пророка. Летописцы и чародеи не раз ощущали его незримое присутствие в старинных библиотеках и видели скользящую тень чудовища среди книг. Он прекрасно знал, когда путь его судьбы приведёт поединщика к чертогу Свиртенгралльского властителя... Одного не знал Гиртрон, того, кем будет этот человек, и человек ли это будет.
У Гиртрона был приближённый по имени Валькирисиум Стронцвет, невысокий угрюмый колдун, который всегда носил длинные невзрачные балахоны с высоким воротом. У него были тёмные волосы, густые брови, из-под которых сверкали маленькие озлобленные глазки, и небольшая бородка. Несмотря на совсем неприветливое выражение лица, ему каким-то образом удавалось располагать к себе собеседников и быстро втираться в доверие, возможно, и здесь дело не обходилось без его магических умений. Этот человек отказался от пути единения со стихиями, принятого Силием Вечным, и сотни лет пытался побороть естество природы пространственной и временной магией. Все волшебники и колдуны в Адальире делились в основном на две гильдии: Гильдию Стихий, чьи приверженцы жили в единении с естественными силами Природы и Гильдию Колдовства, кто отвергал естественное течение вещей и явлений, стараясь изменить окружающий мир себе в угоду. Стронцвет относился ко второй гильдии. Гиртрон выделил этого колдуна около ста лет назад, когда готовил очередной поход против ещё сохранившихся в отдалении городов Кристалькраута. Трудно утверждать, почему Гиртрон выбрал именно этого человека из множества ему подобных, но Демон Сновидений никогда не ошибался, и в этот раз он тоже угадал. Валькирисиум Стронцвет оказался не только первоклассным колдуном, развивающим свои умения год от года, но и потомком того самого кузнеца, что много лет назад выковал доспех Даосторгу. Энергия грехопадения предка способствовала развитию магических умений Стронцвета, и положение его в Свиртенгралле лишь укреплялось. Известно, что Киллз Фортен, ставший вместилищем духа Старгерольда - второго воплощения Даосторга, также происходил из рода того кузнеца, так что Стронцвет имел непосредственное отношение к Гиртрону. Стронцвет не любил публичности, всегда старался держаться в тени, предпочитая роль серого кардинала явному лидерству. Он выполнял для Гиртрона всю грязную работу, планировал походы, разрабатывал хитроумные планы, которые почти всегда осуществлялись.
Стронцвет тоже знал о пророчестве Филлерста и том, что повелитель Гиртрон очень озабочен этим вопросом. Однажды утром он пришёл к Гиртрону и сказал, что не может точно назвать человека, будущего демоноборца, ибо разгадка будущего невероятно сложная задача, но может показать его образ в своём камне предсказаний. В огненном кристалле Гиртрон увидел человека с бледным лицом и длинными чёрными волосами.
Позже, слушая рассказы своих полководцев о столкновениях с воинами Силия Вечного, которые, к слову сказать, всё сильнее досаждали армиям Гиртрона и всё чаще расстраивали их планы, он узнал об одном воине, чьё описание точно подходило под образ демоноборца, виденного им в огненном кристалле Стронцвета. По известной лишь ему одному причине, Гиртрон уверился, что именно этот человек и есть тот, о ком говорил в пророчестве Филлерст больше трёхсот лет назад ещё на заре новых эпох. Человеком этим был Брелов, рок-музыкант с Земли, в Адальире его, правда, звали рок-менестрелем.
Вскоре после очередного столкновения с воинами Силия Вечного в Илверре, так называемого "Илверрского рейда", вновь услышав про воина с бледным лицом и странным мечом, Гиртрон узнал, что отряд, возглавляемый Бреловым, приходит, скорее всего, из Илверра или Гленнвуда, ибо чаще всего он появлялся именно там. Тогда король Свиртенгралля лично отправился к подножью вулкана Гоаронта в страну Фаллен-Граунд и приказал тамошнему королю и своему вассалу Грасу Даркфлессу перехватывать всех воинов Силия Вечного, которые будут переходить предел Гленнвуда. Конечно же, Гиртрон не мог знать об Избранной, и о том, что отряд Брелова поведёт её в Вавилон через весь Адальир. Не знал он и того, что вавилонцы приходят с Земли, а не из Далёких Земель и о том, что отряд не один, а это сотни и сотни людей, объединённых общей целью борьбы со злом. Он лишь ожидал, что в расставленные сети попадётся требуемый воин, который станет поединщиком, предсказанным Филлерстом. Усилия, предпринятые Грасом Даркфлессом по приказанию Гиртрона, направлены были не на Избранную, как решила Аэл'орри, а с её лёгкой руки и вавилонцы, а на поиски поединщика, о котором говорилось в пророчестве.
Филлерст предсказал, что демоноборец уничтожит Гиртрона. Гиртрон же изо всех сил приближал сражение. Он знал что-то, что позволяло ему быть уверенным в собственной победе, ведь в пророчестве говорилось и о том, что после битвы, Гиртрона ожидает новое, четвёртое воплощение. А каждое новое воплощение сулило чудовищу ещё большую силу, мощь и власть в мире Адальира...
Поэтому король Гиртрон и сидел в своём тронном зале, ожидая когда, так или иначе, поединщик сам явится к нему. В нише стены за троном уже сверкали новые доспехи, сделанные специально для четвёртого воплощения чудовища. Когда Даосторг готовился стать Старгерольдом - Даосторгом-Воином, он заранее приготовил доспехи. Когда в обличии Старгерольда, чудовище готовилось к битве с Торильтаром и своему третьему воплощению в виде Гиртрона - Даосторга-Короля, и тогда облик Гиртрона был готов заранее, хотя до сих пор так никто и не узнал, кем были выкованы те латы и шлем. В новом доспехе, что сейчас висел в нише стены тронного зала, имелись ещё и железные крылья, как у дартгротов, что означало, что Гиртрон в своём четвёртом воплощении готовился обрести возможность летать не только в виде духа, но и в своём физическом обличии. Обретая опыт и новые силы, Даосторг должен был перевоплощаться для их использования. Будучи Даосторгом, Демон Сновидений, спровоцировал грехопадение Т'эрауса, и через это действие перешёл на новый этап становления. Затем, в виде Старгерольда, он завоевал Северный и Южный Георальды, подчинил себе большую часть Кристалькраута, и это вновь сделало его сильнее, заставив перевоплотиться в Гиртрона. С каждым воплощением он становился всё более могущественным, обретая на каждом этапе становления всё больше способностей и безмерно взращивая свои возможности. Гиртрон правил уже больше трёхсот тридцати лет, за это время Даосторг-Король полностью занял Северо-Восточный Кристалькраут, переименовав его в Свиртенгралль, оккупировал всю долину Киа (Кйа), крепость Ори. Возродил древние гильдии. Научился оживлять тени и создал герддронов и ткать антиадальиры. Всё это говорило о растущей силе монстра, ему требовалось новое воплощение в землях Адальира, и Гиртрон был уверен, что сосудом для перевоплощения станет предсказанный Филлерстом демоноборец.

(1) Против необходимости не властны сами Боги (Лат.).
(2) Лёгкий туман (Англ.).