Сказки для Димки. Тёплое сердце

«Что-то рано паучки полетели», - вздохнул Шушик, потягивая носом влажные сумерки. Молодому ёжику хотелось вздремнуть перед ночной охотой. Лес погружался в предосеннюю тишь: ещё совсем зелёный, но уже вкусно пахло мокрыми грибами и хвоей. На невесомых паутинках неслись по ветру крохотные паучки. Шушик проводил нескольких глазами и потопал по лесной тропинке. Ночи вдруг стали зябкие, трава и мох покрывались ледяной росой: не успеешь до росы местечко пригреть, потом ворочайся на влажном, не согреться толком.
Земляничный пень – самое то! Пень, конечно, никакой не земляничный, а корневище вывернутое от старой берёзы, но расположен он на холмике, вкруг заросшем земляникой. Ягоды давным-давно отошли, зато место солнцем согретое, открытое, земля до глубокой ночи теплом дышит. Шушик здесь и зиму встретить намеревался, даже начал сюда листья таскать и хвою подгребать. Только зевнул ёжик в предвкушении сладкого сна, как вдруг обнаружил, что у подножия холмика кто-то есть. «Эх, заняли!» - с досадой нахмурился Шушик и собрался уже повернуть прочь, но решил всё-таки проверить, кто же это занял его любимое укрытие. А если и не хищник, то согнать можно – на то иголки имеются! Вооружился Шушик, ощетинился.
- Тсссс! – с высокой травины на ёжика махал лапками паучок. – Разбудишь, топотун!
От изумления ёжик остановился. Съесть его, что ли, чтобы не в своё дело не лез? С другой стороны, совсем уже интересно стало Шушику, и он пошёл мелкими-мелкими шажками, чтобы не шуметь. Подошёл поближе да так и замер на месте с раскрытым ртом!
- Только ты его не пугай, это совсем детёныш! – торопливо шептал паучок, перебираясь к самому уху Шушика. – Мы вывелись в их доме, очень даже хорошие люди! И как же они так не уследили-то!
На проплешине у основания холма, практически на голой земле, лежал малыш. Шушик встречал немало грибников, люди всегда приветливо здоровались с ежом, радовались ему, хоть и хватали иногда в руки, но этот был мал, несомненно. Очень мал! От него пахло чем-то сладким, и голову почти не прикрывали волосы. Скорее даже, это были ещё не волосы, а младенческий пух: Шушик даже готов был признать, что это пучок паутины, случайно налипший на маковку… По щекам виднелись подсыхающие мокрые грязные разводы, кроха сосал большой палец и иногда вздрагивал, вздыхая.
- Наверное, бросился нас догонять, - грустно сказал паучок. – И потерялся, бежняжка.
 Шушик дёрнул иголками, повёл подвижным носиком: не, вроде хищников близко нет. Значит, можно идти спать в привычную ложбинку между одним из толстых корней старого пня и пушистой землёй, заботливо прикрытой опавшими листьями:
- Ладно, пусть уж теперь спит, мне тоже порааааа, - и сладко зевнул.

Из приятного сна про большой тёплый подберёзовик, в котором много вкусных червячков, Шушика выдернул испуганный голосочек:
- Он замёрзнет! Слышишь, топотун! Замёрзнет он совсем!!!
Шушик едва открыл глазки-бусинки и удивлённо оглянулся:
- Ты где? Ты мне снишься?
- Тут я! – свесился на паутинке чёрный комочек. – Детёныш замерзает, у него уже ледяные пальчики! И коленки! И он перестал вздыхать…
- Тьфу ты… я-то при чём? – ёжик уставился на покачивающийся комочек с ножками.
- Мы слишком маленькие, нам одним не справиться…
Сперва ёжик хотел отвернуться на другой бок и уснуть, но перед глазами качался беспокойный комочек. «Надо же, этой пылинке есть дело до человеческого детёныша,» - с лёгким изумлением подумал Шушик. Честно говоря, ему стало жалко маленького человечка, у которого даже волос-то на голове нет. Эх… через пару часов  выходить на охоту, как раз солнце сядет. Ну, да ладно, всё равно уже толком не поспать! Шушик вылез из укрытия, потянулся и потопал за паучком, ловко прыгающим с травины на травину. Малыш выглядел неважно: личико побледнело, вокруг плотно сомкнутых глаз легли тени. Он всё ещё держал пальчик во рту, но уже не сосал его. Солнце вечерним проблеском едва касалось малышовой щеки и локтя. Но не это увидел изумлённый Шушик, а пару сотен крохотных паучков, шустро кутающих ноги крохи в паутину.
- Ого! Сколько вас тут! – покачал головой ёжик. – Только это ведь бесполезно, паутина тоненькая, человечек вон какой большой рядом с вами!
- Неправда, - убеждённо сказал в ухо знакомый голосочек. – Я сейчас ещё братьев и сестёр позову, мы будем работать, сколько сможем!
Ежик ещё полминуты следил, как трудятся паучки, глубоко вздохнул и почесал лапкой за ухом. Старательные паучки молодцы, конечно, но с заходом солнца выпадет роса – и без уютной норы или тёплого меха до утра дожить непросто. Тут Шушик вспомнил про Стешу – мягкую добрую зайчиху, которая часто пряталась вместе с парой своих малышей под кустом орешника неподалёку. Потопал Шушик искать Стешу.
Испугалась Стеша шороха, выпрыгнула из-под куста вместе со своей детворой и дёру! Кричит ей Шушик вслед, да разве та с перепугу услышит?
- Стешка, стой! Да стой же ты, бояка! Там малыш замерзает, слышишь!
У Стеши ноги длинные и уши тоже, услышала зайчика ёжика, остановилась. На всякий случай посидела столбиком, прислушалась, нет ли погони. Нет, не послышалось, и правда колючий зовёт. Вернулась Стеша, сама еле дыхание переводит, сердце из груди выскакивает:
- Шушик, что же ты меня пугаешь? Охотился бы где подальше!
А Шушик отмахивается:
- Не охочусь я, сестрица, дело тут особое, невиданное. Там, у земляничного пня, где я отдыхать люблю, лежит сейчас человечек…
- Человеееек? – Стеша подняла уши и собралась уже ускакать в панике. Шушик с досады ножкой топнул:
- Да ты дослушай, трусливая душа! Там совсем малыш, детёныш, кроха! Вот как твои были по весне…
Стеша обмякла и с умилением посмотрела на двух заспанных подростков: зайчата сидели у материной длинной ноги, раскинув в стороны уши, с наиглупейшим видом пожёвывая травинки.
- А я-то что могу? Мне человеческого малыша не выкормить, - тяжело вздохнула зайчиха. – И больших людей сейчас тоже не найти, да и не пойду я, своих не оставлю…
- Я тут подумал, - Шушик снова почесал лапкой за ухом и замер, подбирая верное слово для беспокойной Стеши. – Знаешь, там сейчас несколько сотен паучков пытаются для него сплести покрывальце, чтобы малыш до утра не замёрз. Только что они могут, паучки? Паутинка их тоньше волоса… а ночь уже скоро, вот-вот роса выпадет… ты бы это… прилегла с ним рядышком, чтоб чуток согреть?
Глаза у Стеши сделались круглые-круглые, уши вверх вздёрнулись. И вдруг что-то такое промелькнуло в голове, оглянулась зайчиха на своих зайчат, подгребла их поближе, носом пихнула:
- Ну-ка, пойдём, детки, хоть на человека посмотрите.

Тут уж и Шушик, и Стеша от удивления лапами развели: до колен закрывала малыша тонкая белая мантия из миллиона паутинок, земля под ногами шевелилась, многоножки старательно плели, плели и плели, от усталости откатываясь иногда в земляничные кусты скрюченными комочками. И всё-таки этого было мало! Кожа детёныша покрылась пупырышками, пальчик бессильно вывалился из побелевших губ. Стеша подошла совсем близко, понюхала мальчугана, оглянулась на Шушика, что-то пролопотала своим ушастикам, и они улеглись втроём вдоль спины малыша – с лица, со стороны рук, Стеша зайти не решилась.
- Вот видишь! А ты не верил! – пискнул голосочек над правым ухом. – Какой ты молодец! Только надо что-то ещё придумать срочно, роса уже пропитала одежду человечка, мы не успеваем. К тому же, он дёрнул ножкой: теперь придётся восстанавливать левый край. Придумай что-нибудь, ты сможешь! Давай, а то меня ждут!
Ёжик недовольно фыркнул, тряхнул ушами: этот голосочек словно доносился из самой его головы! Так и спятить недолго. Чтобы не мешали думать, Шушик свернулся в плотный колючий мячик и замер. Кто бы мог помочь? Нужен кто-то большой и тёплый. Маленькие ежиные ножки не унесут его на другой конец леса, где живёт тощий медведь Дюша – последний, должно быть, мишка на много-много ельников вокруг. А если бы и дойти до медведя, то кто скажет, не захочет ли косолапый отужинать малышом? Как назло, в их стороне недавно перебили даже последних волков! Впрочем…
Впрочем, кое-кто, о ком подумал Шушик, уже давно наблюдал из-за колючего бурелома за происходящим.  Горячий взгляд блуждал по человеческим формам, влажные ноздри шевелились, втягивая сладкий запах детского пота.  Шерсть на загривке стояла дыбом, колени чуть вздрагивали от напряжения. К человечьему примешивался острый запах зайчатины, отчего слюна копилась в складках губ и падала с уголка. Но что-то иное, не волчье, просыпалось в сердце. Хищник сглотнул слюну, когда под самые лапы подкатился пёстрый шар:
- Ээээ… уважаемый Ал… Са… Арчибальд! – наконец-то выдохнул ёжик и на всякий случай приподнял иголки.
Волк окатил колючки ледяным взглядом и уставился в пространство:
- Ну?..
- Понимаете, тут такое дело… тут совершенно необходимо Ваше участие… понимаете, люди – они же и без того недолюблювают лесных жителей, поэтому... – Шушик запнулся, потому что губы волка дрогнули над клыками очень недобро. – Понимаю, у Вас личные обстоятельства и счёты, но, чтобы избежать дальнейшего кровопролития и… этот… он такой маленький… и мы все…
Ёжик чувствовал, что говорит совсем не то. Но не знал, как остановиться. И тут из ниоткуда, из плотного переплетения иссохших еловых веток, раздался хорошо знакомый Шушику голосок:
- Ты очень смелый, ёжик! Ты молодец! Видишь, Арчи, он пришёл искать у тебя поддержки. Иди, Шушик, мы поговорим с господином Волком…
Арчибальд тряхнул мордой, повертел носом и, наконец, нашёл говорящую точку на прозрачной ниточке:
- Ты смеешь говорить со мной, жалкая пушинка? Ты знаешь, кто я?!
Паучок усмехнулся:
- О, да! Я знаю. Ты – уставший одинокий волк, к тому же, судя по всему, очень голодный! Ты можешь съесть меня, но после. Только вряд ли ты утолишь мной голод. И слушать твой грустный рассказ о счётах с двуногими мне тоже некогда. Но если ты пойдёшь с нами, я выслушаю тебя, обещаю. И расскажу тебе в ответ странную грустную сказку о дружбе человека и лиса, которую я услышал, пока ещё прятался и рос  в мамином  коконе.
Волк посмотрел сквозь бурелом на светлеющий посреди земли комочек. Даже отсюда он различал, как шевелится множество насекомых вокруг неподвижного тельца. Потянул ноздрями: во всё более и более стылом ночном воздухе появилась новая нотка. Тоскливый пронзительный запах, от которого хотелось взвыть во всю глотку.
- Ты дашь ему умереть? – тихо спросил паучок. – Нас там тысячи, но наши паутинки слишком тонки, наши силы на исходе. Скольких сестёр и братьев моих давят люди, даже не со зла, а по недогляду? Сколько их не встретит сегодня рассвет? Мы закрыли малыша до середины, но грудь и плечи его всё ещё подставлены ледяному ветру. Его маленькое сердечко остывает… Но ты можешь остаться здесь и наблюдать издали, как погибает малыш. Неважно, чей. Сейчас это просто малыш в беде.
Арчибальд тяжело поглядел на говорливого паучка. Сделал несколько шагов из укрытия и остановился.  Волк сильно хромал, на задней лапе до сих пор кровоточил след от капкана. Перед глазами мелькнуло логово, от которого он несколько часов подряд уводил охотников. Под горячим материнским брюхом спали мягкие большеухие волчата. Сладкий молочный запах щекотал ноздри… Арчи втянул его и чуть не застонал… но пошёл на запах, медленно переставляя сильные лапы и низко склоняя голову. Подошёл к самому лицу малыша и понял, что знакомый молочный дух исходит от человечка. Скорбно сжатые губки были абсолютно белыми, даже в полутьме леса. Дыхание почти не ощущалось. Волк огляделся: вся паутина, укрывшая кроху по пояс, была утыкана бусинками из скрюченных паучков. Кончались их силы, кончалась их маленькая жизнь. Стеша, почти вытянувшаяся в струну вдоль спины мальчика, дрожала всем телом, но от ужаса не могла даже встать. Шушик стоял подле неё, готовый в любой момент вступиться за зайчиху и её потомство. Арчи усмехнулся ненужной отваге колючки, крутанулся на месте, выбирая положение, и лёг.
- Арчибальд, Вы настоящий! – восхищённо шепнул в ухе голосок. – Так Вы расскажете, что с Вами случилось?
Волк отрицательно мотнул головой:
- Давай свою сказку!
Закрыл глаза и аккуратно положил свою тяжёлую крутолобую голову на тонкое холодное плечико. Волчья тоска, сжимавшая все эти дни за горло стальным капканом, словно ослабла и притихла. Паучок шептал ему в самое ухо удивительную историю о дружбе дикого лиса и чудесного доброго мальчика, о планетах и звёздах, а волк, затаив улыбку, слушал и чувствовал, как  разгоняется, оттаивая, крохотное детское сердечко.

СПАСИБО КАЖДОМУ, и особенно - вот этим волшебникам, благодаря которым сумма сбора выросла на 8 млн рублей!!! http://www.avgust.com/company/events/detail.php?ID=4491
Осталось собрать ЧЕТЫРЕ МЛН РУБЛЕЙ! Из 17-ти!!! Люди, ВЫ ЛЮДИ!!! Последний рывок - и у Димки появится шанс на жизнь!