Переменчивая жизнь

Наша жизнь, как погода: переменчивая, обманчивая, непостоянная. Вроде солнце на небе сияет, аж слепит. Небо синее, без единой тучки. Кажется, жара и благодать, а нос высунешь - отморозишь.  И так во всём. Чем красивей издалека и чем больше манит, тем быстрей разочарует и обманет. Мы ж, как сороки: бросаемся на всё яркое, блестящее, цветное. А надо нам это или нет, это уже другой вопрос.
Взять, например, мужика - даже сороке до него далеко. Перед ним ведь поставь двух женщин: одну красавицу, но в сером платье, без побрякушек и гладко причесанную, а рядом страшилку, но в ярком платье, с копной волос, пусть и чужих, всю обвешанную цепочками, брелочками, колечками, на всех мыслимых и немыслимых местах.  Так ведь на красавицу даже не взглянет, а эту страшилку будет добиваться, и биться с другим таким же петухом, пока перья не полетят. Вся их мужичья сущность  такая. Даже бык, и тот только на красное кидается. Потом, конечно, на следующее утро очень крепко опохмелиться надо будет, чтоб при виде этой красавицы в дрожь не бросало,  и волосы дыбом не становились.  Но это же всё потом и при близком рассмотрении.
А что мужики? Мы и сами такие.  Я тут как-то по рынку ходила, сапоги искала. Старые прохудились. На новые полгода копила. Совмещала приятное с полезным. Приятное – это предвкушение от обновки, а полезное – фигуру довела почти до совершенства. На французской диете сидела – два литра воды в день вместо еды. При такой диете морщин не будет. А откуда им взяться? Если вода всю тебя заполонит – ходишь, булькаешь, как аквариум. Во-вторых - щёки румяные становятся и глаза блестят. Щёки  оттого, что постоянно туалет ищешь. А его попробуй у нас – найди. Вот и бросает в жар, оттого, что боишься опозориться. А глаза блестят оттого, что слёзные каналы уже не вмещают эту жидкость и норовят перелиться через край. Я пока на этой диете сидела, мне  все   знакомые   говорили, что   я просто неотразимая стала. Честное слово – не вру! Правда, к концу диеты уже так наводнилась, что стала круглой, как шар. А как на сапоги накопила, перешла на обычную пищу, тут и конфуз вышел. Вода-то вся вышла, и стала я чисто дистрофик, только на подиум и идти осталось. Ну, вешалка и вешалка. Но, говорят, так сейчас модно. Но это отвлеклась я от темы.
В общем, иду я по рынку, ищу себе сапоги, гляжу: вдалеке, вверху, в углу платье,  красоты неописуемой -  издалека глаз режет. На оранжевом фоне белые лилии с чёрными розами. Столбняк меня поразил. Глаз отвести не могу. Ну, гипноз, да и только! Я бегом к этому платью. А продавщица шепчет: - последнее, берите, скидку делаю десять рублей. А тут еще какая-то лахудра начала причитать:- Я такое хочу, Если не берете, я сразу покупаю. Я быстрее все деньги собранные на сапоги отдала. Прибежала домой, радостная, будто «Жигули»  в лотерею выиграла. Одела. Мама моя! Оно размера на три больше по ширине и размеров на пять меньше по длине. То есть попу прикрывает еле-еле и все.  И, чего теперь с ним делать – не знаю. Сапоги накрылись медным тазиком - ещё полгода диеты мой организм не потянет. Вот теперь и босиком, и с голым задом. А кого винить кроме себя? Не кого.
А соседи мои. За границей никогда не были. Только по телевизору, с Сенкевичем, и ездили по всему свету.  Красиво же всё там – глаз не оторвать. Ну, скопили немного деньжат и решили поехать в Турцию  - культурно отдохнуть, мир посмотреть, себя показать. Пришли в туристическую фирму, им там каталог под нос. Выбирайте, мол, чего только душа пожелает. А на картинках-то всё так красиво, ярко, разноцветно. Море сверкает, ресторан пищей изобилует. Они говорят, пока смотрели, чуть слюной не поперхнулись. Комнаты все, как по телевизору – ну,  в общем, глаза разбегаются. Девки или в бикини, или вообще без ничего. Ну, заплатили они свои кровные и вперёд. Прилетели. Привезли их в двухэтажный дом. До моря два километра, за оградой склады. Всю ночь идёт погрузка, разгрузка, крысы бегают по двору, как тараканы по номеру. За еду вы, говорят, только за завтрак заплатили, а они денег-то больше и не брали. А на завтрак: по банану, чашка кофе и блинчик   с джемом – континентальный   называется. Бассейн   на ремонте. Море штормит. Вечером выходить опасно. Говорят, сидите в номере. Так неделю в номере с тараканами и просидели. От голода чуть ноги не протянули. Вернулись домой и на ту фирму, а они говорят: - Так мы вам пятизвездочные отели показывали, а у вас денег только на двухзвездочный и хватило. А по деньгам и обслуживание. 
Вот так. Не верь глазам своим,  они с разумом всегда не в ладах. Мы же, как привыкли: главное, чтоб яркое, броское и на халяву.
Еду как-то в метро. Всё, как всегда: кто спит, кто делает вид, что спит (молодёжь в основном), кто читает, кто с ноги на ногу переминается. И тут влетает молодой, симпатичный парень в красной куртке, в жёлтых ботинках и давай предлагать свой товар. Толпа встрепенулась и первым делом, конечно, все на этого «петуха» вытаращились, разглядывают, а он улыбается и говорит: - Только вам, вам лично, вашему вагону, такие скидки – три ручки шариковые за пятнадцать рублей продаю. Одна такая в киоске десять стоит, а я вам три – за пятнадцать! Улыбка голливудская, одежда петушиная. И весь вагон «с катушек съехал» - давай хватать эти ручки. Он на остановке вышел. Толпа стала отходить, и сидят все с этими ручками, как дураки - и кому надо было и кому не надо. А главное, я потом в киоске видела эти ручки по три рубля за штуку. А зашёл бы он в чёрной курточке, в серой шапочке, с кислым лицом – кто б у него чего купил?
Гипноз у нашего народа на всё яркое и броское. И, главное, последние деньги готовы отдать за то, что никогда бы в трезвом уме и здравом рассудке не взял. А может это оттого, что хочется в этой трудной, серой и мало радостной жизни чего-то яркого, красивого, броского. И готовы мы за этот миг радости и надежды отдать последнее. Человек до старости остается ребёнком, который тянется к яркой, красивой игрушке и всё время ждёт чуда.