40 Олимпий спасает мир

40  Олимпий спасает мир

Я спасаю от гибели.
 Кого я спасаю? Людей, которые живут в могилах.
Я спасаю Город, который выливает помои на улицы и устраивает свалки в ста метрах от своих огородов.
Я спасаю людей, которые полны честолюбия и думают лишь о деньгах и о своей карьере.
Кого же я спасаю?
- Ты спасаешь реальную жизнь! – сказал, мягко улыбаясь, бродяга с лицом ангела. – Какая она ни есть, но ты ее спасаешь.
- Но эти светила наук давно забыли, что такое человек, не наученный школой и брошенный в кабаке пить.
- Кто его не научил?
- Наука.
- А кто ее создал?
- Академия.
- А кто там… в ней?
- Люди.
- Какие?
- Живые люди.
- Вот ты и ответил. Мы все люди. И другого мира нет, кроме реального. Только помни, что у тебя есть отец.
- Как его зовут?
- Абсолют Абсолютов.
- Неправда, неправда. Я Олимпий. Я просто Олимпий. Я никогда не был сыном Абсолюта Абсолютова.  Нет, люди никогда не поверят в такого отца. Они живут так как умеют. Одно поколение уходит за другим. И каждое по своему самоуверенно. Каждому поколению кажется, что они проживут жизнь светлее и радостнее. А жизнь идет себе да идет. И какая получается, такая получается. Моя душа, мои стремления создали «Информатор». Создали то, чего без меня никогда бы не было. Я совершил великое открытие, и люди будут мне благодарны в веках. 

Олимпий оказался возле двери с надписью: «Главный рубильник». Дверь не была заперта – в разумном сверхмире никто не станет рубить сук, на котором сидит, поэтому рубильник никто не охранял.
Олимпий вошел в тесную комнатку, от которой зависела судьба всего сверхтехнического мира, и положил руку на красную ручку рубильника.

«Не знаю, что со мной стало, - я вдруг взял главный рубильник и выключил энергию. Я оказался в полной темноте, в пустоте – но и пусть, теперь мне было легче в мире самого себя. Но только не через «Информатор», а через свою душу – иметь прямую связь с Богом. Мне хотелось уйти в его мир и не возвращаться. Какой я бессильный… Бессильный в своих научных поисках. Душа или наука. Душа для сверхмира  и, ужас, никто, кроме меня уже туда не возвращался – в этот темный мир души, где должен был находиться Бог. Теперь в полной темноте я чувствовал Бога. И если Бог со мной, то люди не могли до меня добраться, не могли ничего со мной сделать. Да, я совершил что-то важное, что-то очень важное для своей души».
На час, на сутки или на целую вечность погрузился технический мир во тьму.
- Что? Что случилось? – слышались отовсюду голоса людей.
- Мы во тьме! Мы во тьме! Это ужасно!
- О, я всегда, всегда верил в пришествие бога машин! Одни машины, приносившие вред человеку, предстанут перед ним на черной площади, а те, которые приносили пользу, предстанут на белой площади.
- Куда, куда нам идти? – спрашивали люди в коридорах.  - Налево или направо?
- Белая площадь направо, а черная – налево.
- И весь поток устремился направо.
Олимпий, который не хотел идти со всеми, попал под ноги толпы.
- О, люди, зачем вы топчете своего гения? – кричал он.
Но в этом длинном тесном коридоре никто его не мог услышать. Все спешили на белую площадь. На ней уже горел яркий свет. Миллионы прожекторов. Всех их зажег Технеций, чтобы осветить путь сверхлюдям.
Олимпий не знал, что будет потом с этим миром, что будет с ним. И это было неважно. Главное, что сверхцивилизация остановилась, погрузилась во тьму. И в этой тьме она стала искать свои души. И даже  если, скорее всего, она не поймет их, она ощутит самое главное, что кроме сверхсвета есть еще и сверхтьма. И однажды им все-таки придется блуждать в бесконечных лабиринтах тьмы и искать свои утерянные души, но отыскать их будет очень нелегко.
Там, где горят звезды, был настоящий идеал, а люди его не видели.
Нет, они не могли протянуть руку небу, чтобы это увидеть. Они даже не видели, что небо прозрачно, им было вовсе не до неба, а тем более не до того, что творилось в его глубинах.