Из светлейших панов, в скотники

 «ИЗ СВЕТЛЕЙШИХ ПАНОВ, В СКОТНИКИ

   Бронислав никак не мог привыкнуть вставать в пять часов утра, когда над ближней сопкой еще и туман не курился, но, ничего не поделаешь, тюремный урок –серьезное занятие, за которым ревностно следят надзиратели. Ему, как сказал при случайной встрече атаман по кличке Злодей, выпала козырная карта – убирать за  коровами на скотном дворе –тепло, светло и гнус не кусает». Однако откуда было знать атаману, какие  прелести ждали недавнего студента Санкт-Петербургского университета,  молодого человека из древнего литовского рода, чья родословная  в летописях шла аж с 13 века.
Ладно бы выгребать навоз за пятью коровами широкой лопатой, эта наука нехитрая, а вот  кормить и поить буренок –дело посложнее. Младший надзиратель по кличке Комар, приставленный к хозяйству , был подстать быку Ереме, который то и дело рвал железную цепь и пытался  сломать изгородь, чтобы кинуться на первого попавшего человека или животного. Бронислав вскоре узнал подноготную этого ненавистника. Он отбыл каторжный срок пару лет назад и был принят в число надзирателей. Малограмотный, обиженный судьбой, увечный- него рос горб, страстно ненавидел «антиллигентов», коим довелось  до каторги учиться, жить в больших светлых городах, любить красивых женщин. И  он с садисткой настойчивостью стал «перевоспитывать « Бронислава –постоянно одергивал его, укорял по любому поводу и без повода, зло шутил, глядя на неловкие движения недавнего студента университета.
В тот несчастливый для Бронислава день бык Егорка, как обычно дремал, наклонив лохматую башку. Бронислав сунулся к стойке с лопатой и получил резкий удар, от которого опрокинулся навзнич, на мгновение потерял сознание. А тут, как назло появился Комар. Нет, он не кинулся на помощь поляку, наоборот, ловко взобрался на тугой стежок сена, обычное место, где он устроил наблюдательный пункт за «анталлегентом» и злорадно
 потирая ладони, стал глядеть что будет дальше. Однако бык, словно осознав свою вину, стоял над распростертым телом и не предпринимал никаких действий.
Очнувшись, Бронислав поднялся на ноги, прислонился к теплым доскам заплота, вытер рукавом кровь с лица. И почувствовал знакомую с детства боль в душе, когда хотелось  броситься в реку, сигануть с обрыва и раз и навсегда свести счеты с этой поганой жизнью. Однако на сей раз Комар окликнул его: «Ну, получил на орехи  ? Нештяк. На вас, арестантах, как на бродячих псах  все заживает.Иди, попей водицы да бери снова лопату, глянь Маруська сколь говна подвалила., а хочешь и язычком вылизывай.
-Пусть у вас язык  отсохнет от таких слов? –не выдержал Бронислав.
 -Что ты молвил, государевый преступник? Аль мне показалось?- Комар спрыгнул с примятого сена и угрожающе шагнул к поляку, помахивая витой плеткой.
Трудно сказать, чем бы на сей раз обернулась эта перебранка , только, видимо,  Матка Бозка вспомнила о  своем униженном католике. В скотный двор вошла здешняя фельдшерица Мария, в которую был по уши влюблен сосед Бронислава по комнате Иван Ювачев, да, по слухам и все надзиратели и даже арестанты Рыковского. Эта красавица, как рассказывал Ювачев,.разочаровалась в своем возлюбленном и решила посвятить жизнь отверженным от мира сего  и добровольно приехала на Сахалин, предварительно продав свое имущество и раздав деньги нищим.
Мгновенно оценив обстановку, Мария , не обращая внимания на притихшего Комара, подошла к Брониславу, усадила его на пенек и стала осматривать его голову, затем достала из парусиновой сумки с крестом бинт, пузырек с жидкостью, стала обвязывать голову поляка бинтом, отчего привела в смущение надзирателя, затем участливо проговарила: «Как же вы так, голубчик? Надобно тут быть осторожнее.-обернулась к надзирателю.-а о вас, младший надзиратель Комаров я доложу по инстанции.
-С какой-такой стати? Это не я боднул поляка , это бык Егор, вот этот разбойник!
-Я освобождаю сегодня Пилсудского от уроков, ему нужна медицинская помощь. Идемте, Бронислав.-Мария решительно взяла новоявленного скотника под руку
Они вышли на улицу.. Остановились у крыльца и невольно залюбовались открывшейся панорамой. Вдали серебрилась река,  ее полукругом .опоясывала  тымовская тайга. Справа, у ручья белели густые заросли курильского бамбучника, словно солдаты в строю. Они прикрывали селение от северного ветра. Мимо шли двое поселенцев, видимо, с рыбалки, на их халатах сверкала  рыбья чешуя. А слева, ближе к дороге, что вела в сторону Александровска зеленела сопка. В солнечном свете ее крутые склоны невольно напоминали о воле, которая, казалось, где-то близко, за Татарским проливом.
-Что вы, Бронислав, можете сказать о своем поселении? Наверное, сильно тоскуете по родине? Потерпите, тоска скоро пройдет, найдете и тут дело по душе. У нас тут  крайне мало образованных людей–Мария медленно повела Бронислава к деревянным домам Рыковского, что чернели в узкой долине.
-Честно?
 -Несомненно.
-Мне более жить не хочется, -неожиданно для себя признался Бронислав, Матка Бозка, как велик мир, как  переменчив!-Я учился на первом курсе юридического университета, а потом горячие головы смутили меня заманчивыми идеями  самоопределения народов, в частности, Польши и Литовии - моей милой родины. И пошло-поехало: Арест, тюремная камера, суд, моих старших товарищей  Ульянова и Шевырева приговорили к смертной казни и вскоре действительно повесили, меня тоже поначалу казнить решили, но государь, спасибо ему  за эту милость, заменил казнь 15-ю годами каторги.-Бронислав тяжко вздохнул.- Сидел в «одиночке», в 15 цитадели меня водили по «дороге смерти», а после погрузили в трюм парохода и «прокатили» через два океана из Одессы до Сахалина. И сейчас…Бронислав замолчал, засомневался, стоит ли перед женщиной лишний раз выказывать свою слабость. Снова закружилась голова, тошнота подступила к горлу…Но уже через краткое мгновение стало легче дышать, появилось ощущение, что эта малая исповедь помогла сбросить напряжение…
   

 
ТЫЛГУРЫ ОТ АВТОРА

Впервые я встретил редкую в мире группу людей, о которой слышал, что эти волосатые коренные жители острова Сахалина и японского острова Хоккайдо во время похорон сородичей одеваются в белое и не плачут, а скорее радуются, что Бог-Дух так рано призвал человека на Верхнее небо. По улице Тойохары шла небольшая процессия в белых одеждах, провожали умершего. Это была семья айнов, они шли по улице полураздетые и все были сильно волосатыми, имели малый рост, однако они не шли, а бежали легкой трусцой. И пели нечто не очень печальное. Но весьма мелодичное.