Конец этнической эры

I
История подкрадывается к нам на неслышных лапах свирепого хищника… Обыватель спит, крутя носом на беспокойно раздражающий запах чего-то пугающего, непохожего на знакомую вонь привычного устойчивого бытия, отмахивается ластами и кулаками в пустоту и жалобно сипит в сторону верховной власти, молясь ей о защите своего мирка. И верховная власть матерински благодарно отзывается – как же! ведь обыватель дает ей необходимое большинство голосов – и полицейская дубина, обернутая в закон «Об охране чувств спящего избирателя» (тут я малость забежал вперед, но скоро явится и такой закон, к тому идет), начинает летать над страной, разгоняя непонятные чуждые запахи-веяния…
Но веяния нарастают, сгущаются, чем дальше, тем больше. История наступает, не спрашивая у власти разрешения. В качестве животного я боюсь ее приближения, как любой природной стихии; в качестве человека я ее приветствую. Ее зачинатели и исполнители, из тех, что на глазах и на виду, обычные люди, такие же, как мы с вами, далеко не всегда красивы и статны, не всегда беспорочны и безупречны, в общем, несовершенны. Более того, с чувством превосходства мыслит обыватель, удовлетворенно глядя, как дубина опускается на очередного беспокойного пассионария, он не только рылом, но и образованьем не вышел, попроще и поплоше меня будет, да и, по слухам, в темных дельцах завяз, а я-то чист! И этакий будет меня учить жизни и звать к переменам?! Да кто он такой, этот «удальцов-навальный»? Почему я должен слушать его, когда мне спать хочется?!   
II
Иисус из Назарета был великий человек, родившийся в Иудее в 4 году до нашей эры и казненный в Иерусалиме около 30 года. Сила его была в том, что его интеллектуальная весть о человеке истекала из глубочайшего чувства любви к мирозданию в целом, которое он называл Отцом. Он установил между ним и человеческим индивидом прямую связь, назвав ее сыновностью. В этом смысле он чувствовал себя первым из детей мироздания, сознавших себя сынами, Сыном. Это новое сознание, познание себя в Мире-Отце и Мира-Отца в себе должно было перевернуть все отношения человека к человеку, бывшие до того, сделав человека свободным и властвующим во вселенной вместе с Отцом. Но Отец вовсе не собирался осуществлять замыслы Иисуса, одинокого вестника об одинокой Личности в мире, ибо был всего лишь этническим богом, богом людей, еще не выделявших себя из стадной психической слитности. Он предал Иисуса как слепая природная стихия, которой нет дела до свободной воли человека, до его замыслов и мечтаний. Этностадо, это бессознательное вместилище бога, отреагировало на явление великого свободного человека как на непонятную материальную угрозу, метнулось и растерзало носителя неведомого духа.      
III
ХХI век начался не 11 сентября, когда падали башни-близнецы. Вооруженный джихад фундаментального исламизма против неверных Запада это всего лишь реакция на завершающийся век, выход энергии, долго сдавливаемой противостоянием мировых систем, это судорога прошлого. Будущее не за этой горизонтальной религиозной войной, такой же, как обычные средневековые; ныне наступает вертикальная война между светским и клерикальным мирами как таковыми, война Религии Человека, то есть веры человека себе и в себя, против религий церковных, то есть этносоциальных, в которых человек верит не себе и в себя, а социально истолкованному представлению о себе и в миф вне себя. ХХI век начался два года назад, в 2011 году, когда по арабским обществам покатилась судорога противостояния сил светских и религиозных. В следующем году этому грозному тектоническому гулу откликнулись кажущиеся сравнительно с ним невинными российские анекдоты с Pussy riot, Гельманом и казаками. Наконец уже в этом году граждане Турции выходили на площадь с прямыми лозунгами недопущения клерикализации и скатывания страны в теократию, утерев нос нам, россиянам, покорно наблюдающим поповскую настырность и растущие, как грибы после дождя, «государственные сиськи куполов». Но и у нас просачиваются слухи, что то здесь, то там кто-то рубит крест, кто-то «оскверняет» какую-нибудь «святыню». Началась эпоха антиклерикальной битвы, которая есть одна из форм борьбы против власти этноса над человеком.  Другими застрельщиками этой борьбы, неожиданными вестниками конца этнической эры, в которой главную роль на мировой арене играли пресловутые «национальные интересы», стали Ассанж, Мэннинг и Сноуден, казалось бы, не имеющие никакой связи с религиозным вопросом, однако имеющие прямейшее отношение к грядущей Религии Человека, в рамках которой не будет места никаким спецслужбам. 
1, 28 июля 2013

ПРИМЕЧАНИЕ К «КОНЦУ ЭТНИЧЕСКОЙ ЭРЫ»
Возможно недоумение: ладно, Ассанж, он все же журналист, ему к лицу иметь общечеловеческие мечты и устремления, к тому же австралиец; ну а причем тут Мэннинг и Сноуден, оба в погонах, эти прямые предатели действительных национальных интересов США? Ведь налицо опаснейший прецедент! Под вопросом оказывается святое святых любого национального государства на Земле: тайная полиция и разведка. Основа основ. Начни она подтачиваться в самом мощном государстве мира, что же тогда будет с остальными?! Да это катастрофа планетарного миропорядка, испокон века и по закону природы требующего, чтобы каждое национальное государство, то есть политически оформленный этнос,  было по необходимости врагом любого иного государства…Что же делать?! Может быть, для сохранения мирового равновесия нужно срочно принять резолюцию ООН о смертной казни любого отщепенца из сакральных государственных органов? А то ведь получается, что Мэннинг, например, тюрьмою уравнивается с Брейвиком. Но это абсурд! Брейвик боролся именно за национальные интересы, за их расовую чистоту, за кровь, почву, род и племя, за святость и первичность этнической основы в человеке. А Мэннинг (как и Ассанж, и Сноуден) – это ведь интеллигентский «абстрактный гуманизм» в действии, ведущий к  либералистскому атомарному космополитическому человечеству, лишенному корней и местного патриотизма. Во всяком случае, американские власти в плане морального воспитания своего населения сделали бы честно, если бы перед тюрьмой, где будет заключен Мэннинг, поставили бы для назидания монумент норвежскому герою, расстрелявшему сотню подростков во славу белого человека. Ибо никакие музеи Холокоста не могут отделить национальные интересы от расовых.
И сильнейшему обществу мира, гордящемуся тем, что оно освободило чернокожих и лишило Ку-клукс-клан моральной силы, твердящему на всех углах, что оно представляет собой мэйнстрим общей человеческой жизни, называемый глобализмом, пора бы реформировать свое государство и вытащить его из захолустья «национальных интересов» на простор подлинных, ответственных перед земным шаром, глобальных интересов, соответствующих его материальной мощи, которая на службе допотопным национальным интересам является монстром, устрашающим все живое и готовящим планетарное самоубийство человечества.
31 июля 2013