Любовь

"Если бы смогла, она порвала бы его в клочья. Она порвала бы его на такие мелкие кусочки, что обзавидовались бы амазонские пираньи. Она порвала бы его, как порвала дневник в десятом с ожесточением и остервенением, как умеют это делать зрелые женщины. Такой она и была к тому времени, благодаря ему - студенту из Технологического. Худоба, высокий рост, роговые очки, походка а ля увалень, бухгалтерский портфель от прадеда, какой еще можно, покопавшись найти на антресолях и свалках, дурацкая манера жестикулировать во время разговора – делало его похожим на большого ученого из прошлого. Она оказалась влюбленной по уши.
От воспоминаний 2-х летней давности её сердце сжалось, словно втиснутый кусок фарша в домашнее тесто. Она снова оказалась по уши, но уже в некой субстанции с неприятным цветом и запахом. Её пельмень учащенно колотился в ожидании встречи с ним и разборки, которую он обещал учинить.
Его потряс её большой круглый живот, увидев который, он сразу растерялся, и как-то обмяк и сник. Неловко отворачивался, отводил глаза в сторону, и постоянно протирал специальной бархоткой стекла очков, словно навсегда хотел стереть это наваждение с них, а заодно и с поля своего близорукого зрения. Без очков он выглядел беспомощным, совсем худым и юным. Казалось, скажи он ей одно только доброе слово, и она подхватит его на руки, взвалит себе на спину и унесет навсегда к себе, навстречу их будущему дню и вечному счастью. Но он лепетал что-то об институте, о карьере, о маме с папой, которые тут же гикнутся, если что-то узнают, и даже о коте, которого сегодня, и именно ему, нужно было забрать откуда-то и везти куда-то на край то ли Вселенной, то ли Солнечной галактики.
Она ушла молча. Просто повернулась, и - ушла. Прошла, не замечая ничего, два квартала. Тихо открыла дверь дома, где её радушно, но почему-то в большой суете и панике, приняли. Кровотечение, как сказали потом, удалось остановить с трудом.
Его сыну, который родился через два часа после их встречи, было весу 3 кг и 950 гр., а росту - 57 см.
— Принимайте, мамаша, баскетболистика, - бережно похлопав по попе новорожденного, сказала акушерка.
И так ей понравилось это - «мамаша» и это - «баскетболистика», что она тут же навсегда решила: будет выступать за Жальгирис.
Почему за Жальгарис? Да, кто ж его, знает…"

© Из цикла "Трёхочковый бросок", с.ч., 2013 г