Ч4. Город. Драконов больше нет. 1

Ч4.Город. 1(20). Круг замкнулся. Конец пути.

Достигнув дороги, которая почему-то начиналась у самого леса, а уже далее тянулась через поля, перелески к городам и селениям, мы остановились. Странная это была дорога, похожая на живое существо, пытающееся змеёй проползти к кустам и деревьям. Только как она ни подбиралась к зелёной стене, сквозь невидимую и неприступную завесу протиснуться всё равно не могла. Лес, наконец, выпустил меня из своих объятий. Я, наверное, должна была бы чувствовать освобождение, но во мне отчего-то проснулась тревога. Авэ так и не решилась перешагнуть черту, видимую только ей одной, которая отделяла лес от остального мира. Она крепко обняла меня, заверив, что всегда будет ждать возвращения в их с Ранугом дом. Смахивая слезинки со щёк, лесовичка напомнила о свистке Рэя.

- Как тольки душа заболить, услыш родны голос, ведь в том свистке душа Рэя. Полегче, я знаю. А коли беда случитсы или подмога нужна станить, то свисти и мысли, про того, кого сердце забыть не можить. Он учуе, где бы ни был. – Шепнув мне это на прощание, Авэ шагнула в лес и исчезла, словно растворилась среди листвы.

Дорога позвала, и мне пришлось последовать по ней вслед за Рыжим. Я бездумно брела за ним, не обращая внимания ни на луга, раскинувшиеся по обеим сторонам серой ленты, вьющейся у меня под ногами, ни на овраги, разрезающие на неровные полосы, засеянные злаками поля. Через какую-то сотню шагов парень глубоко и облегчённо вздохнул с видом человека, одолевшего, наконец, неприступную гору. Он по-прежнему улыбался, но, оглядываясь, смотрел на меня теперь будто бы свысока, покровительственно и чуть насмешливо. И ещё одно чувство вспыхнуло в его привычно выпученных глазах. Я не сразу догадалась, что это было, и лишь когда услышала далёкий шум, напоминающий цокот копыт по каменистой земле, поняла, какая я всё-таки на самом деле доверчивая дура. Торжество – вот, что испытал этот рыжий парень, когда ему удалось всё же вытащить меня из-под опеки леса. Я точно знала, что вернуться без помощи лесовиков мне уже не удастся. Бежать с дороги в поле? Можно было бы попытаться, конечно. Вот только вряд ли получилось бы скрыться от всадников, которые мчались сюда, явно по мою душу. Ну почему же я не послушалась кота?! Ведь знала, что чутьё его никогда не подводит. Из вредности или из упрямства, теперь уже неважно. Я резко остановилась и бросила тяжёлую котомку на дорогу, растеряно оглядываясь, словно только теперь очнулась от продолжительного сна. Рыжий склонился в насмешливом поклоне.

- Ваше дражайшее высочество, прошу следовать за мной, -- произнёс с уверенностью, что сейчас я нахожусь только в его власти.

Даже если бы решилась развернуться и броситься в сторону леса, согласившись отдать свою драгоценную кровь магам, то вряд ли смогла  докричаться до них за то короткое время, что у меня ещё оставалось. Мысли суетливо заметались в голове, но ни одной разумной так и не отыскалось. Растерянность способствовала полному отупению. Из чувств остались только горечь и гнев. В глазах тут же вспыхнул чёрный огонь. Дракон во мне зарычал.

- Ты неплохо поработал, ищейка! – хмуро обронила я, судорожно пытаясь придумать выход из этой ловушки. – Столько времени и сил не пожалел, чтобы казаться другом. Неужто настолько верен мудрецам, чтобы жить у ненавистных магов, прикидываясь дурачком?

Парень отшатнулся от драконьего гнева ожидая вспышки пламени. С опаской оглянулся на лес, с надеждой взглянул на дорогу, проговорил быстро, успокаивающе:

- Не глупи, Верна. Я уже успел немного понять твою силу. Она не жалеет ни других, ни свою хозяйку. Зачем тебе жертвовать собой лишь для того, чтобы лишить меня жизни? Мне все безразличны, между прочим, что маги, что мудрецы. У меня есть только один друг – это я.

Он снова заулыбался, принялся, как напроказивший щенок, виновато заглядывать мне в глаза. Я с сожалением потушила пламя, понимая, что негодяй прав. Умереть я ещё успею, и его никчемная жизнь не стоит моей смерти.

- Как же лесовики так-то оплошали, впустив тебя в лес? – выдохнула с досадой.

- Так я же это, внушаю доверие всем, -- хохотнул Рыжий, сообразив, что угроза миновала, и немного пожить ему ещё удастся. – Талант у меня такой. Единственный, правда, зато очень полезный. А, если уж совсем честно, ты мне нравишься, принцесса. Эх, можно было бы с тобой к морю рвануть, в морские разбойники податься. С нашими талантами нас там с распростёртыми объятьями приняли бы.

- Так рванём! – с надеждой взглянула я на него. – Мы точно сумеем на островах затеряться.

- Прости, -- развёл руками ищейка. – Своя рубашка, как говорится, ближе к телу. Деньги за тебя уж больно хорошие пообещали – на несколько жизней хватит и ещё останется. К тому же я уже вестового голубка успел послать. Если удумаю стражей вокруг пальца обвести, меня же другие ищейки отыщут, и глазом не успею моргнуть, а сам Даймонд – глава стражей, в один миг башку оторвет. Так что, без вариантов ваше высочество, потому что денег хочется, да и умирать я не тороплюсь.

Я почувствовала, как отчаянье заливает душу вязкой, ядовитой, дурнопахнущей жижей. Знала ведь: то, что ждёт меня впереди, хуже гибели на алтаре. Смерть – это лишь мгновение боли, а ожидающая меня жизнь будет наполнена бесконечной, беспросветной мукой. Понимая бесполезность своей попытки, но, упрямо не желая сдаваться, бросилась бежать. Поле с высокой, в мой рост, травой, казалось таким близким. Желание затеряться в зарослях, затаиться там жгло сердце незатухающими углями. Целых три шага и один прыжок могли бы меня спасти. Наверное, могли. Мне очень хотелось в это верить. Но я успела сделать лишь один шаг. Рыжий, предугадав мою мысль, видимо, ожидая чего-то подобного, резко прыгнул вперёд и, навалившись всем телом, сшиб меня в пыль. Я задёргалась, пытаясь вырваться, за что получила удар в живот. Бежать сразу же расхотелось. Только бы вдохнуть, хотя бы один разочек! Скорчившись, я лежала в пыли, выпучив глаза и безмолвно, по-рыбьи разевала рот, пытаясь сделать хотя бы один глоток воздуха. Рыжий сидел рядом, глядя на меня с искренним сочувствием и расстроено, по-бабьи причитая:

- Ну, и зачем было это делать? Или мне приятно тебя калечить? Совести у тебя, Верна, нет! Мне же за тебя покалеченную  ни медяка не заплатят. А то ещё и по шее надают за все мои старания. Вот видит небо, не хотел я идти на крайности, но да видно придётся.

Когда способность дышать ко мне вернулась, Рыжий вскочил на ноги и заботливо помог мне встать. Я всё ещё вяло отмахивалась от его рук, удерживающих меня за плечи, но о побеге уже не помышляла, чувствуя, как дрожат ноги. Парень тем временем старательно отряхнул мою запылившуюся одежду, пробормотав, что он сейчас быстренько всё исправит. Потом с улыбкой заглянул мне в глаза и почти нежно коснулся шеи, словно собираясь по-дружески обнять. Отшатнуться не успела. Почувствовала лёгкий комариный укол, неприятный зуд на коже и почти сразу же знакомое онемение прохладой разлилось по телу. Помнится, Смарт напоил меня этой дрянью, чтобы обездвижить. Рыжий оказался смышленее, впрыснув её прямо в кровь, что значительно ускорило действие подлого порошка алхимиков. Я пошатнулась и свалилась бы снова на дорогу, если бы заботливый ищейка не подхватил меня на руки. Выражение лица его при этом не изменилось. Улыбка, словно навеки приклеенная к губам, казалась такой же искренней, как и в первый день нашего с ним знакомства. Во взгляде застыло удовлетворение. Ищейка явно был доволен результатом честно выполненной трудной работы. Он не стал дожидаться всадников, понёс меня им навстречу. Я всё ещё могла видеть, хотя двигаться и чувствовать больше была не в состоянии. Тело превратилось в деревянную колоду. В нём, как в клетке, лениво ползали расплывчатые, одурманенные зельем мысли. Даже дракон во мне стал растерянным, вялым, едва живым.

Группа всадников в черных с серебряными воротничками и манжетами костюмах стражей очень скоро преградила нам путь. Следом за ними прибыла и роскошная безлошадная карета с закрытым верхом. Из неё вышел человек похожий на каменного истукана с грубыми, крупными чертами лица, блестящим на солнце лысым черепом и маленькими, словно пуговки, серыми глазами, лишёнными ресниц. Он был невысок, но казался огромным из-за невиданной ширины плеч. Впрочем, двигался он совсем беззвучно, мягко ступая по земле короткими и толстыми, как брёвна, ногами. Форменная чёрная куртка едва ли не трещала по швам на накачанном теле. Всадники дружно склонили перед ним головы, давая понять, что высокое начальство лично изволило меня встретить. Рыжий растянул губы до ушей и поторопился подойти к нему, неся меня на вытянутых руках, словно приз, предназначенный победителю.

- Это она, Крис? – Маленькие глазки человека-скалы смотрели на меня с сомнением. Я его понимала. Во мне мало осталось от той девочки, которая умудрилась ускользнуть от стражей больше трёх лет назад.

- Она, Даймонд, она! - Уверенно заявил рыжий Крис, настоятельно пытаясь передать меня в огромные ручищи встречающего. – Не мешало бы расплатиться, как договаривались.

Расплачиваться с ним отчего-то никто не торопился. Улыбочка Рыжего, у которого обнаружилось даже настоящее имя, потускнела. Его талант дал сбой – доверять стражи ему не спешили. Даймонд кивнул в сторону дверцы кареты, намекая на то, чтобы ищейка устраивался внутри вместе со своей ношей, то есть мной. Проговорил тихо, почти шёпотом:

- Тебя хочет видеть Конрад.

Рыжий глубоко вздохнул, забыв улыбнуться, и подчинился, явно без всякого удовольствия. Все знали, что попасть к стражам очень легко, только выйти от них удавалось далеко не всем. Дальнейший путь до столицы я запомнила смутно. Большей частью валялась в мягком кресле, бессмысленно таращась в потолок кареты, обшитый светлым бархатом. Ехали мы очень быстро, но по ночам всё же останавливались в придорожных трактирах, где меня вынуждали попить и поесть. Кусок в горло не лез, но воду я пила постоянно. Сильная сухость во рту была, скорее всего, последствием действия сковывающего эликсира. Как только я смогла двигаться, меня связали. Мысли о побеге казались смешными. Подозреваю, что поили меня необычной водой. Постоянная сонливость и вялость неслучайно одолевали меня всю дорогу. Улыбка Рыжего стала жалкой и натянутой. В его глазах поселилось нешуточное беспокойство. Думаю, он уже много раз пожалел, что не решился отправиться со мной к морю. Любые попытки Криса заговорить пресекались хмурыми взглядами Даймонда. На меня же напала немота. Больно было даже губами пошевелить, а не то чтобы открыть рот. Шанса на спасение мне никто давать не собирался.

Наблюдая за молчаливыми стражами, я заметила одну странность. Они все были молоды, но двигались неестественно сковано, сильно сутулясь и по-стариковски подволакивая ноги. Пугали также их неподвижные, кажущиеся стеклянными глаза, которые они прятали под козырьками форменных чёрных фуражек с кокардами в виде серебряных дисков с множеством разбегающихся в разные стороны лучей. Чем поили этих парней, мне было неинтересно, но вряд ли их можно было считать обыкновенными людьми.

Несмотря на всё моё кажущееся безразличие к происходящему, я не оставляла попыток отыскать в себе хотя бы одну здравую мысль. В какой-то момент мне удалось внутренне встряхнуться. Слабая надежда шевельнулась глубоко в душе. В памяти всплыло заплаканное личико юной лесовички и её горячий шепот мне на ухо о том, что я могу позвать на помощь, если окажусь в беде. Бедная Авэ! Если бы она могла знать, что оправляет меня прямо в объятья давно охотящихся за мной стражей. К счастью, руки у меня были связаны не за спиной. Изловчившись, я дотянулась до кармашка куртки. Моё ёрзанье заметил Крис. Ищейка задумчиво прищурился, явно о чём-то размышляя, потом бодро улыбнулся и медленно отвернулся к окошку. Когда пальцы уже нащупали заветный свисток, Даймонд вдруг повернулся ко мне с таким видом, словно только что вспомнил нечто важное. Не говоря ни слова, он тщательно меня обыскал. Свисток сразу же отобрал, хмуро прошептав:

- Непорядок.

Подарок Авэ исчез в его кармане, а в моей душе погасла последняя искра надежды, будто разочарованный вздох Рыжего умудрился её задуть. Последние сутки ехали без остановок. Окна кареты были плотно зашторены, но я сразу почувствовала приближение столицы. Карету больше не трясло и не подбрасывало на ухабах. В центре государства дороги стали ровнее, без привычных рытвин. Вечный город ждал, хмуро насупившись. Дождь лениво выстукивал по крыше кареты замысловатое приветствие. Ветер злорадно хохотал, шелестя безжалостно сорванными с редких деревьев листиками. В город въехали среди ночи. Безмолвие уснувших улиц показалось зловещим. Изредка раздавался глухой лай сторожевых собак, неспособный развеять ни тишину, давящую на уши, ни мою тоску, выгрызающую внутренности, как дикий зверь. Ожидала, что в центре, наконец, остановимся. Измученное тряской тело надеялось хоть немного размяться при ходьбе. Верёвка растёрла кожу на запястьях до крови. Глаза закрывались сами собой. Сознание периодически пыталось рухнуть в чёрную бездну. Голова болталась на шее, всё время ударяясь о стенки кареты. Казалось, она вот-вот отвалится. Я мысленно ухмыльнулась, представив, с каким бесстрастным видом Даймонд притащит моё безголовое тело к председателю Совета, уверенный, что тот запросто сможет пришить к нему недостающий фрагмент, словно украшение к бальному платью. Никто не смел сомневаться в гении Конрада. Все свято верили, что он всесилен.

Мои ожидания не оправдались, столицу мы также проехали без остановок. Куда они всё же меня везут? Один и то же вопрос вертелся в висках надоевшей мухой. Ответа-то всё равно не было. Я устало позволила глазам закрыться. Забылась, казалось, лишь на мгновение и тут карета остановилась, резко, неожиданно. Я дёрнулась, попыталась встать, с усилием приподнимая тяжёлые, припухшие веки. Чья-то сильная рука толкнула на сиденье. Сверху, прямо на голову, набросили тёмный плащ. Стало душно. Я судорожно вдохнула открытым ртом, но шевелиться не стала. Ткань, укрывшая меня, показалась саваном, что, в общем-то, было очень близко к истине. Я знала, что нахожусь у края собственной могилы. Этакий ещё живой мертвец, которого привезли для захоронения. Дальнейшая жизнь вряд ли будет отличаться от агонии, затянувшейся на достаточно продолжительное время. Послышалось шебуршение и сдавленный крик Рыжего. Почему-то предположила, что его выволокли из кареты за шиворот. Потом кто-то громоздкий взял меня на руки, сильно сдавил, придушил, явно не рассчитав силы. Я тихо охнула и позволила себе расстаться с реальностью, нырнув в холодную пустоту.

Очнулась в каком-то помещении, похожем на холл замка. Меня держали под руки два стража. Я висела между ними, как плохо выстиранная тряпка. Плащ с головы стянули, оставив его болтаться на плечах, руки развязали. Тусклые лампы на высоких литых ножках слабо освещали пространство. Я открыла глаза, прижмурилась, с трудом привыкая к свету. Под ногами каменный пол, вокруг серые колонны, как стволы деревьев, лишённые ветвей. В тишине раздались размеренные шаги. Когда они замерли, подняла голову. Чёрные глаза Конрада внимательно разглядывали мою осунувшуюся фигуру. Он был похож на купца, проверяющего товар. Лицо мудреца было бесстрастным, но в глазах мелькнуло удивление и брезгливость. Я могла ему только посочувствовать, так как товар этот был далеко не первой свежести. Всё же он меня признал, явно принуждая себя смириться с моим потрёпанным внешним видом.

- Здравствуй, Верна, - произнёс своим глубоким, бархатным голосом. – Ты опоздала на нашу свадьбу…всего лишь на три года.

- Извини, -- хрипло произнесла я непослушным, заплетающимся языком. – Надеялась опоздать всего лишь на одну жизнь.

Конрад не ответил, оглянулся на Рыжего, который неуверенно топтался тут же, у одной из колонн. Парень суетливо подскочил к нему и что-то зашептал, нервно жестикулируя.

- Дракон, говоришь, -- тихо протянул Конрад, и губы его дрогнули в подобии ухмылки. Он с сомнением поглядел на дёргающегося парня, потом перевёл взгляд на меня. Выражение его глаз переменилось, в них засветился неподдельный интерес. Это уже был взгляд учёного, жаждущего немедленно разрезать меня и взглянуть на того, кто притаился внутри. Какое-то мгновение мне казалось, что именно это он сейчас и сделает. Но мудрец с досадой покачал головой, усмиряя любопытство. Всё же живой я была ему нужнее, и он не собирался менять свои планы.

- Дракон! – резко бросила я, вскидывая голову.

Да, появление Гора было бы сейчас очень кстати. Жаль, мой огнедышащий друг вряд ли сможет услышать этот слабый призыв.

- Нет, он не прилетит, -- спокойно заверил меня Конрад. – Не успеет. Я слышал, драконы смертны так же, как и люди. Правда, свадьбу придётся отложить. Нам ведь не нужны сюрпризы. Не правда ли? Да, и моей невесте необходимо время, чтобы обрести достойный облик. Моя королева будет прекрасна. Это я тебе обещаю, Верна.

Мне совсем не понравилось его обещание. А уж королевой я, вообще, становиться не планировала. Но, кажется, моего согласия спросить позабыли.

- Думаю, недели, чтобы убить дракона и превратить одичавшее существо в женщину будет достаточно, -- хмыкнул мудрец и отвернулся, давая понять, что утратил ко мне всякий интерес. Взглянув на дрожащего, как лист на ветру Криса, он чуть нахмурился, будто решая, что делать с этим подобием человека. Рыжий уже давно не улыбался, и заглядывать в глаза мудрецу даже не пробовал. Я злобно ухмыльнулась в равнодушную спину жениха, мысленным пинком пробуждая в себе дракона. Могла бы, конечно, ещё недельку пожить, но позволять ему послать ищеек в горы не собиралась. Гневная волна вспыхнула во мне, с каждой секундой набирая силу. Тело накалилось, будто жар стал просачиваться сквозь кожу. Я знала, что сейчас умру, но больше не боялась. Ведь это была всего лишь смерть – один миг боли, как предполагала, размышляя ранее. Стражи отскочили от меня, испуганно вглядываясь в обожженные ладони. Я пошатнулась, но устояла. Моя одежда задымилась, из глаз потекли огненные слёзы.

- Аааа! – заорал Рыжий, тыча в меня трясущимся пальцем. – Я говорил, что она опасна.

Конрад резко развернулся и бросился ко мне. Я со злорадной радостью открыла перед ним свои объятья, надеясь сжечь вместе с собой это ненавистное уродливое тело. Сзади подбежал Даймонд и схватил меня за руки, снова сильно сжал, тряхнул, пытаясь погасить пламя. Мудрец подскочил ко мне и с размаху ударил по лицу, не обращая внимания на ожоги. Дракон во мне, почувствовав свободу, устремился вперёд. Моё тело готово было рассыпаться серым прахом. Казалось, ещё усилие и чёрный огонь сожрёт сначала меня, а после и всё вокруг. Пока глава стражей удерживал мои руки, не позволяя обхватить мудреца, Конрад нанёс укол в шею. Ещё миг я горела и вдруг потухла, словно костёр залитый водой. Вместо огня во мне образовался лёд, глаза застыли, как озёра в морозную стужу. Конрад отшатнулся и с усилием выдохнул:

- Ты больше не уйдёшь от меня, Верна. Даже не пытайся. А с твоей маленькой проблемой мы справимся. Королеве не пристало иметь столь дурную наследственность. Королевской крови будет вполне достаточно. От твоей способности придётся избавиться. Мы вылечим эту болезнь.

Пока Даймонд укутывал меня в обгоревший плащ, продолжая крепко сжимать бессильно опущенные руки, мудрец подошёл к Рыжему и кивнул стражам. Те мигом, повинуясь приказу, подхватили парня под руки, как совсем недавно держали меня. Крис задёргался, испугано заскулил. Ноги его подогнулись.

- Сожалею, но ты слишком много знаешь, -- пожав плечами, обронил Конрад, глядя на ожог, который получил, коснувшись моей кожи.

- Я ничего не знаю! Ничего не знаю! – тоненько закричал Крис, тараща от ужаса глаза и пытаясь улыбнуться искусанными, дрожащими губами.

- И талантлив к тому же, -- не слушая повизгивания ищейки, спокойно продолжил мудрец. – Даже я вынужден прилагать усилие, чтобы не верить в твою ложь.

Не обращая больше никакого внимания на подвывающего парня, он развернулся и медленно направился к выходу, бросив через плечо:

- Верна останется в башне. А этому заплатите по счёту.

- Совсем заплатить? – глухо уточнил Даймонд.

- Да. Думаю, так будет лучше, -- донеслось от двери.

Я видела, как тащили стражи безвольно обмякшее тело Рыжего, потерявшего сознание. Испуг перед оплатой за честно выполненную им работу лишил его сил и довёл почти до безумия. Было понятно, что встретиться с ним вряд ли удастся хотя бы когда-нибудь. Впрочем, я больше ничего не чувствовала. Замороженная изнутри, как будто превратившись в ледяную статую, я покорно последовала за Даймондом к витой лестнице, ведущей вглубь этого каменного строения, которое Конрад назвал башней. Начальник стражей проводил меня в одну из комнаток, расположенных под самой крышей. Думаю, башня была очень высокой, ибо я устала считать ступени, поднимаясь по лестнице, и много раз останавливалась отдохнуть. Когда за мной захлопнулась дубовая дверь каменного мешка, в котором мне предстояло прожить следующую неделю, я вздрогнула, понимая, что ловушка захлопнулась, и выхода из неё для меня нет. Обессилено падая на огромную кровать – единственный предмет мебели в этом помещении, отстранённо подумала:

- Вот и всё – конец пути. Круг замкнулся.

Закрывая глаза, приготовилась провалиться в кошмар, который отныне будет преследовать меня даже во сне.