Узор

Этот быстрый мир.

Мы движемся гораздо быстрее, чем мельчайшие частицы. Скорость нашего света гораздо больше скорости электромагнитных волн в вакууме. Мы преодолеваем все мыслимые и немыслимые барьеры.

На этом неудержимом поезде с бесконечными рельсами и заевшим рычагом ускорения нет места медлительности, нет места созерцанию, осмысливанию, душе. Здесь только самое необходимое. Минимум. Сухие пайки для наших мозгов.

Рука на пульсе – пульс учащён. Сердцебиение разносит биты по нашим венам. Терабайты усваиваются в каждой клетке. Они не ждут, пока придет осознание. Они не ждут озарения. Снаружи, внутрь и на дно.

Теперь даже жевать не приходится: только открой рот – и нужное тебе количество информации любезно вольют нежными руками масс-медиа. Даже глотать не надо. Легкая, теплая жидкость пройдёт сквозь твой кишечник, не оставив и следа в теле. Совершив крестовый поход по твоим внутренностям, она выйдет тем же путём в поисках нового сосуда.

Ты – создатель. Даже не реципиент. Ты – лишь провод в сложной и искусно запутанной схеме. Ты спаян с другими лишь затем, чтобы без трудностей и задержек передавать поступающую к тебе информацию. Твой КПД близок к идеалу. Даже призма не подходит для аналогии: у неё хотя бы есть что добавить, как исказить, интерпретировать. Ты же лишь кассетный магнитофон старой модели без радиоприемника – запись, перемотка, проигрывание и обратно. Миллиард циклов, одна плёнка.
 
Конечно, можно стереть всё, что было записано. Очиститься от навязанных мнений. Вернуться к истокам. Но к чему такие трудности? Зачем битвы? Средства неоправданной цели. Итогом послужит лишь сомнительная самостоятельность в зависимом мире. Шаткая оригинальность во вселенной повторов.

Нет, гораздо разумней будет поддаться. Ведь никому не нужны герои. Всех своих идолов мы нещадно убиваем.
Те, кто хотят жить, не высовываются.
Мы держим голову пониже. К чему излишнее внимание? Волны популярности быстро проходят, оставляя вязкий песок отчаяния. Отлив всегда болезненней.

Шприц – идеальный аналог современных средств сообщения. Конечно, еду в желудок можно доставить и другими путями, но зачем тратить столь драгоценное нам всем время на работу мускулов, когда вся работа уже сделана за нас? Все решения приняты, все тропы пройдены – бери и пользуйся.

Эту информацию даже фаст-фудом назвать нельзя. Даже для такого рода питания необходимо затратить определённое количество времени на приготовление, подачу. Здесь же к нам тянутся трубы напрямую из фабрик – в каждый дом, в каждую квартиру, каждый офис и каждый подвал. 

Длинные шланги тянутся к нам, неся свежевыжатые… Нет. Так уже никто не говорит. Использовать пусть и красивое, но длинное слово лишь с эстетической целью – нынче непозволительное потворство, потакание внутреннему лирику
… Нет. Теперь мы все экономим время, чтобы лишние 3 секунды провести в продуктивном созерцании глубокомысленного видеоролика. Поэтому не будет более «свежевыжатых». Только фреши.

Итак, шланги тянутся, неся фреши к нашим мозгам – необработанные, сырые… Но мы ведь никогда не славились особой прихотливостью. Ешь, что дают. Много хочешь – мало получишь. Но мы получаем много. Очень много. Гораздо больше, чем можем обработать. Уж точно больше, чем мы способны вынести.

Поэтому мы блюём. Да, именно так, читатель. Каким бы неподходящим не казалось здесь это слово, но именно оно наиболее достоверно описывает происходящие вокруг события – рвотные рефлексы захватили нас врасплох. Никто не успел приготовить грязную одежду или посудины. Рвота льётся улицами, наполняя их долгожданным движением.

Это только кажется, что мегаполисы полны трафиком, людьми, копошащимися в улицах и постоянными гонками – на деле чем больше город, тем более он обездвижен. Присмотритесь – и увидите, что все эти люди (а любой город – это лишь набор живущих в нём людей) стоят, как небоскребы на Таймс Сквер. Никакого движения.

Бороды отрастают длиннее, дождь льётся в глаза, дикие звери воруют хот-доги у застывших обжор из рук. Всё недвижимо. Так было всегда и так будет навечно.
Даже время никогда не радовало нас скачками вперёд. Да, иногда кажется, что жизнь мчится в бешеном темпе и не успеваешь оглянуться, как ты уже лежишь в гробу, полном сожалений. Но на самом деле это иллюзия. Лишь обман зрения. Ничто никогда не менялось, а значит, время никогда на самом деле не шло вперёд. Оно застыло в тот момент, когда пещерный человек начал свой путь к современному. В момент первого убитого мамонта. Все застыли.
Почти как в краеведческих музеях больших городов с макетами вымерших видов. Время не идёт, макеты не меняют – лишь декорации каким-то образом обновляются – одежда, окружение. Всё лишь поверхностно. Истинная суть нутра людей осталась неизменной.

Мы – голодные звери. C тех пор, как наш физический голод был утолён, нас настиг голод информационный. Без еды мы можем прожить сорок дней, без воды – неделю, без информации – сутки.

Открывать новые миры внутри собственного - удел былых поколений. Даже наш последний предел освоен достаточно, чтобы мы могли смело объявить себя высшими созданиями. Все миры были открыты, освоены и уже порядком приелись. Лишь информация дарит нам долгожданную сытость. 

От труб пластмассовых - к трубам наших кишок. Идеальное путешествие. Мечта любого бита. Родиться лишь затем, чтобы раствориться в чем-то большем. Разве не об этом мы всегда мечтали? Разве не это истинная цель нашего существования?  Стать частью чего-то большего?
Получается, что мы сами являемся битами информации – пусть несовершенными, пусть повторяющимися, пусть повторяющими, но мы стремительно движемся к заданной цели. Мы служим на совесть. Каждый бит составляет неотъемлемую часть байта.
Мы же складываемся вместе в картину.

Картину, нарисованную истинным мастером своего дела. Кто бы это ни был – он/она в совершенстве владеет техникой копирования. Миллиарды повторяющихся символов, что складываются один узор. Этот узор не имеет значения, ведь некому было придать ему смысл, а значит, смысл может быть любой. И нет великой идеи, цели или миссии: просто меняются одинаковые части. Если поменять два одинаковых черных квадрата местами – никто не увидит разницы. Никто не заметит подмены. Оригинал узора не отличить от версии номер два или миллиард.

Узор идеален.