Мой друг Петька

         
               
               
               
      Когда мне было одиннадцать лет, у меня появился новый друг. Его звали Петькой. Он был всего лишь на год старше меня, но казался мне солидным и умным. Он был средней комплекции, длинноногий, миловидный. Я привязался к нему. Отчасти меня влекло к нему то, что он был моим однофамильцем.  Чуть ли не каждый день я приходил к нему, и мы немало времени проводили вместе.
  Он был заядлым рыбаком. Я тоже решил приобщиться к рыболовству. Несколько раз мы вместе с ним ходили на речку. Петька показал мне, как ловить рыбу, и я сделал некоторые успехи, поймав несколько рыбешек.

     В это время к моей голубиной стае, жившей в сарае, прибилась пара породистых голубей (бабочек), которые, в отличие от дикарей, летали над домом не кругами, а вертикально взмывали в небо, превращаясь в точку.
    Я похвастался Петьке своим приобретением. Дня через два он спросил меня, не хочу ли поменять своих бабочек на кролика.
    Я давно мечтал иметь кроликов.
    - Конечно, хочу. А что, у тебя есть кролик?
    - Не у меня. У Витьки Жиганова, - сказал Петька.
   Я знал Жиганова. Отъявленный хулиган,  он учился в восьмом классе нашей школы. Роста был  невысокого, среднего телосложения, но  дрался безжалостно, жестоко. Он был связан с какой-то шайкой.  Почти все ученики нашей школы его боялись. От него надо было держаться подальше, но мне очень хотелось стать обладателем кролика. Я выразил согласие совершить обмен.
       На следующий день Петька пришел ко мне с Жигановым.  Тот открыл сумку, достал из нее большого серого кролика и передал его мне. Я отдал ему белоснежных «бабочек».
  У меня не было клетки. Я не имел представления, как ухаживать за кроликами. Я поместил кролика в кладовке в пустой улей с открытой крышкой. Я  приносил ему траву, ставил мисочку с водой.  Но кролик не ел и не пил и через неделю сдох. Смерть кролика сильно расстроила меня, но делать было нечего. Я выкопал за посадкой ямку и  похоронил кролика.
     Как только кролик  ушел в мир иной, ко мне подошел Жиганов.
    - Верни  кролика, - сказал он.
    - Он сдох, - сказал я.
    Он не поверил.
    - Если к завтрашнему дню не вернешь, плохо будет, - сказал он угрожающе.
    Меня встретила мать Жиганова, работавшая в нашей школе уборщицей.
   - Ты верни ему кролика, - попросила она. – А то его отец каждый день избивает. Он как увидел, что кролика нет,  так бешеным стал. 
    - Он сдох, - сказал я.
    По глазам матери было видно, что она  не верит мне.
Ко мне домой пришел Петька. Стал уговаривать вернуть кролика.
   - А то он и меня и тебя порешит. Не сам. Корешей своих подговорит.
   -  Как я могу вернуть, если он сдох! – проговорил я подавленно.-  Я похоронил его. Хочешь, я покажу тебе его могилу? Могу разрыть. Сам увидишь.
  Петька не проявил никакого интереса к могиле кролика.
   - А моих голубей он собирается возвращать? – спросил я.
   -  Они улетели от него.
   - Но ко мне они не вернулись. 
  Петька ушел.  Через два дня  я возвращался домой из магазина. Шел по широкой улице Горького. Смотрю, на обочине дороги стоят Петька и Жиганов, меня поджидают. 
  - Иди сюда, - подозвал меня Жиганов.
  Я подошел к ним. На меня посыпались угрозы.
  - Ты собираешься возвращать кролика? – спросил Жиганов.
  Я повторил, что кролика давно нет в живых.   
  - Давай! –   Жиганов подал сигнал Петьке. 
  Петька размахнулся и со всей силы ударил меня кулаком в лицо. Такой подлости я от него не ожидал.   Из  носа хлынула кровь.   Я сдавил пальцами нос, и, плача, побежал домой. Кровь залила мне рубашку.   
    Я не мог обратиться за помощью к отцу. Никто мне   не мог помочь, за меня некому было заступиться. Я был совершенно беззащитен в этом жестоком  мире детей.

   Через год, когда отца уже не было в живых,  Петька  пришел ко мне домой. Я был в недоумении: «Что ему от меня надо?»      Потом понял, что он хочет помириться со мной. Я пришел в ярость.
 - Пошел вон отсюда, гад, - закричал я на него.
   Он испугался, попятился назад.
 - У тебя что, не все дома? – На его лице отразился искренний испуг.
 - Пошел отсюда! – крикнул я. – Предатель!
   Он отступил и, пугливо оглядываясь, пошел по улице в сторону своего дома. Я схватил с земли камень  и  пустил его ему вдогонку, но не в его спину, а в сторону.  Полет камня  произвел на Петьку дополнительный эффект. Его торопливая нервная ходьба почти перешла в бег. 

      Петька надолго исчез из моей жизни.   Я  увидел его спустя восемь лет, когда  пришел из армии. Вечером я пришел с товарищем на городскую танцплощадку. Смотрю: недалеко от входа стоит бравый высокий моряк в матроске. Присматриваюсь и узнаю в нем бывшего друга Петьку. Он уже не вызывал у меня  ненависти. Он был любопытен мне как психологический тип – тип Иуды.  Я подошел к нему,  поздоровался. Оказалось, что он  три года отслужил в морском флоте и, как я,  только что уволился в запас.
- Никогда не забуду, как ты меня ударил, - сказал я. – Я к тебе привязался, а ты со всего размаха заехал мне в нос. У меня в голове не укладывается, как такое можно сделать…
  - Если я тебя не ударил, то меня бы ударили, - сказал он рассудительным тоном.      В нем не было ни тени раскаяния, стыда.
    - Если бы мне  даже расстрелом угрожали, я бы никогда не смог ударить пацана, который   считает меня  своим другом, - сказал я. 
   Говорить нам  больше было не о чем. Мы мирно разошлись в разные стороны. Больше я никогда его не встречал.