Моя лучшая драка

               
     В начальных и средних классах школы    высшими авторитетами для меня были взрослые:  мать, бабушка  и учителя. Чтобы  получить их одобрение, признание, похвалу, я  никогда не опаздывал на уроки,  на уроках и переменках вел себя скромно, тихо, всегда слушался учителей. Мое примерное поведение не нравилось некоторым моим одноклассникам - сорви-головам - и они относились ко мне с некоторым высокомерием. Некоторые пытались меня оскорбить, ущипнуть, толкнуть. Чтобы защитить свое  достоинство, я, несмотря свое дружелюбие,   вынужден был часто драться.
    Когда я учился в шестом классе,  я провел самый лучший в моей жизни поединок. Вот как это было. Во время переменки Толик Селезнев, юркий, мальчишка среднего роста, с маленькой круглой головой, двоечник, шалопай, ни с того ни с сего толкнул меня в бок. Я толкнул его в ответ.       
     Прозвенел звонок. В класс вошла учительница. Мы сели на свои места. Вскоре я получил от Толика записку: «Пойдем драться после уроков».
 Он был уверен, что я, послушный ученик,    струшу, испугаюсь, откажусь от драки. Мне, действительно,  не хотелось драться. Я боялся осуждения учителей, боялся, что вызовут в школу мать. Мне не хотелось ее расстраивать. Ведь недавно погиб мой отец, и она тяжело переживала его смерть. Но Толик продолжал провоцировать меня, издеваться надо мной. От него пришла новая записка: «Трус ты боисся драца». В течение урока я получил от него еще несколько оскорбительных угрожающих записок.  Мне ничего не оставалось, как  принять вызов и отправить  ему записку: «Я согласен драться».
    Его записки  положил в карман: если за драку меня начнут ругать учителя,   если вызовут в школу мать, у меня будет оправдание.
       Как только закончились уроки, мы направились за школу, к беседке, где обычно проходили поединки между учениками.  За нами следовали одноклассники, к ним присоединились ребята из других классов – образовалась целая толпа. Все жаждали интересного зрелища. Мы остановились возле  беседки.  Нас окружили одноклассники и другие зеваки.   
      Драка началась не сразу. Я не мог ударить первым: рука не поднималась.
     - Бей ты  первым, - сказал я.
     - Нет, бей ты! – сказал Толик.
    - Нет, ты бей.
    - Нет, ты.
    Нас начали подзадоривать зрители, но ни Толик , ни я  не решались нанести первый удар.   
- Давай, начинайте! – услышал я требовательный нетерпеливый голос Лехи Седого, лидера нашего класса, белокурого мальчишки с крупным прямым носом.
      После его слов Толик засветил мне в челюсть. Меня  пронзила боль. В ярости я бросился на своего противника.    Началась настоящая рубка. Мы даже не пытались защитить себя от ударов противника.  Толпа ревела после каждого удачного удара. До моего слуха доносились восторженные голоса   одноклассников: 
- Молодец, Толян!
- Молодец, Колян!
      Обмен ударами длился довольно долго.
     Наконец, мы выбились их сил. Удары стали напоминать легкие толчки. Последние минуты мы просто стояли сцепившись. Мы не знали, как закончить поединок. Каждый из нас боялся, что, если он предложит закончить драку,  его сочтут проигравшим. 
   Толик первым предложил остановиться. Я согласился.   
   Мы отошли друг от друга. У обоих были окровавленные лица, оторванные от пиджаков пуговицы.
    Мы пошли на улицу, сопровождаемые  ликующей толпой.
 
      Дома у меня под глазом появился огромный фингал. Это меня сильно расстроило. Во-первых, было очевидно, что  о драке узнают учителя и мать. Во-вторых, у моего соперника появились основания приписать победу себе. 
  На следующий день я приплелся в школу. Толик сидел за своим столом, склонив голову. Под глазом у него был такой же фингал, как и у меня. У меня камень с души свалился. «Значит, я не проиграл», - мелькнула у меня радостная мысль.
    Я поймал на себе удивленно-восторженные взгляды одноклассников. Даже Надька Бражникова, наша белокурая красавица,   которая относилась ко мне  высокомерно,  теперь смотрела на меня с симпатией.
     В класс вошла Ксения Игнатьевна, математичка, наш классный руководитель, невысокая женщина с маленьким личиком, с  мелкими чертами лица. Она увидела наши разукрашенные лица и сразу догадалась, что произошло.
    - Вы что, подрались? – строго спросила она у нас с Толиком.
   Девчонки продолжали улыбаться, смотреть на нас как на героев.
    - Ну что ж, мне ничего не остается, как пригласить в школу ваших родителей, - сказала классная чеканным голосом.
     Вместо того, чтобы отвечать достойно, я струсил,  стал оправдываться.
    - Он первый начал…, - сказал я о Толике. -  У меня его записки есть.
    Я достал из кармана записки, чтобы показать их учительнице, и увидел, как потухли глаза одноклассников, как на их лицах появилось выражение   разочарования. Губы Надьки Бражниковой презрительно искривились.   
      Ореол героя, сиявший вокруг моей головы, мгновенно погас, я снова упал в глазах одноклассников. Одна трусливая фраза свела на нет авторитет, завоеванный мною в честной драке.