По уши. Роальд Даль

На утро третьего дня море успокоилось. Даже самые невыносливые пассажиры, те, кого не было видно на корабле с момента отплытия, вышли из своих кают на солнечную палубу, где стюарт дал им шезлонги и укутал ноги ковриками, и так они лежали там рядами, повернув лица к бледному, почти не дающему тепла январскому солнцу.
В первые 2 дня море было бурным, и эта короткая передышка и чувство комфорта, которое она принесла, создала более веселую атмосферу на всём корабле. К вечеру пассажиры, насладившись 12 часами хорошей погоды, начали чувствовать себя уверенно, и к 20.00 главная столовая наполнилась людьми, которые ели и пили с уверенным, самодовольным видом бывалых моряков.
Ужин еще не был завершён и наполовину, когда пассажиры заметили по слабому трению между своими телами и сиденьями стульев, что большой корабль вновь начал качаться. Сначала это качание было очень слабым, просто медленный и ленивый наклон в одну сторону, затем – в другую, но этого было достаточно, чтобы вызвать немедленное изменение настроения во всей комнате. Несколько пассажиров взглянули, оторвавшись от еды, сомневаясь, ожидая, почти слушая следующее качание, нервно улыбаясь, и их глаза мерцали тайным опасением. Другие были совершенно невозмутимы, третьи были подтянуты и чопорны и шутили над едой и погодой, чтобы помучить тех, кому становилось плохо. Движения корабля стали быстро увеличивать амплитуду, и спустя 5-6 минут после того, как были замечены первые качания, корабль уже тяжело раскачивался из стороны в сторону, и пассажиры сбились в своих креслах, наклоняясь против тяги, словно в углу автомобиля.
Наконец, корабль качнулся очень сильно, и мистер Уильям Ботибол, сидя за столиком эконома, увидел, как его белокрылый палтус в соусе медленно уплывает под вилкой. Наступило всеобщее волнение, все потянулись к своим тарелкам и бокалам. Миссис Реншо, сидя справа от эконома, тихо вскрикнула и схватила его за руку.
«Тяжелая будет ночь, - сказал эконом, глядя на миссис Реншо. – Я думаю, этот ветер доставит нам неприятные минуты».
В том, как он это сказал, был всего лишь слабый намек на интерес.
Пришел стюард и налил воду на стол между тарелками. Волнение улеглось. Многие пассажиры продолжили ужин. Другие, которых было немного и в числе которых была миссис Реншо, поднялись на ноги и со скрытой спешкой направились к дверям.
«Ну вот», - сказал эконом. Он посмотрел вокруг на тех, кто остались и сидели тихо, и выглядели самодовольными; их лица отражали огромную гордость, как у тех путешественников, которых признали «бывалыми моряками».
Когда с едой было покончено и подали кофе, мистер Ботибол, который был очень серьёзен и задумчив с тех пор, как началась качка, внезапно встал и понес свою чашку кофе на свободное место миссис Реншо, рядом с экономом. Он сел в кресло, затем немедленно наклонился и начал настойчиво шептать в ухо эконома: «Простите, - сказал он, - не могли бы вы сказать мне кое-что?»
Эконом, маленький толстый краснолицый человек, наклонился вперёд, чтобы послушать. «В чём дело, мистер Ботибол?»
«Я хочу узнать вот что, - лицо его было встревожено, и эконом смотрел на него. – Я хочу знать, рассчитал ли уже капитан расстояние, которое корабль пройдет за день? Для тотализатора, понимаете? Я имею в виду, когда качка еще не началась?»
Эконом, приготовившись к тому, чтобы ему доверили что-то личное, улыбнулся и откинулся назад, чтобы еда лучше усвоилась. «Должен сказать – да», ответил он. Он не шептал, но автоматически понизил голос, как делают те, кто отвечают шепчущему.
«А как давно он это сделал?»
«Приблизительно во второй половине дня. Он обычно делает это во второй половине дня».
«В какое время?»
«О, я не знаю. Часа в 4, я думаю».
«Теперь скажите мне вот что. Как капитан решает, сколько пройдет корабль? Это очень трудно?»
Эконом посмотрел на взволнованное нахмуренное лицо мистера Ботибола и улыбнулся, хорошо понимая, к чему тот клонит: «Видите ли, капитан совещается со штурманом, они изучают погоду и много других вещей, и тогда делают расчет».
Мистер Ботибол кивнул, раздумывая над этим ответом. Затем он сказал: «Как вы думаете, капитан знал, что сегодня будет плохая погода?»
«Затрудняюсь ответить, - сказал эконом. Он смотрел в маленькие черные глазки своего собеседника, в центре которых мелькали искорки возбуждения. – Затрудняюсь ответить, мистер Ботибол. Не знаю».
«Если погода ухудшится, нужно делать ставки на малое расстояние. Как вы думаете?» Шёпот стал более настойчивым и встревоженным.
«Возможно, - сказал эконом. – Сомневаюсь, что старик предполагал, что ночь будет бурной. Сегодня во второй половине дня было довольно спокойно, когда он делал свой прогноз».
Другие за столом стали молчаливыми и пытались слушать, глядя на эконома тем напряженным, внимательным взглядом, каким смотрят на скачках, когда пытаются подслушать, что говорит тренер о своих шансах: слегка открытые губы, поднятые брови, голова, вытянутая вперед и наклоненная на одну сторону – этот отчаянно напряженный, полузагипнотизированный, внимательный взгляд, которым смотрят все, когда слышат что-то прямо изо рта лошади.
«Предположим, вам было бы позволено купить номер, какой вы бы выбрали?», - прошептал мистер Ботибол.
«Я не знаю, какова дистанция, - терпеливо ответил эконом. – Дистанцию не объявляют, пока тотализатор не начнется после обеда. Я не слишком хорошо в этом разбираюсь. Я – всего лишь эконом, знаете ли».
Услышав эти слова, мистер Ботибол встал. «Простите меня все», - сказал он, и пошел осторожно по качающемуся полу между других столиков, и дважды хватался за спинку стула, чтобы устоять при качке корабля.
«На солнечную палубу, пожалуйста», - сказал он лифтеру.
Порыв ветра овеял его лицо, когда он ступил на открытую палубу. Он пошатнулся и ухватился за поручни, крепко держась обеими руками, и стоял там, глядя на темное море, где вздымались высокие волны, и белые лошади скакали против ветра с плюмажами брызг после себя.
«Погода нерадостная, не так ли?», - спросил лифтер на обратном пути.
Мистер Ботибол расчесывал волосы назад маленькой красной расческой. «Как вы думаете, мы замедлили скорость из-за погоды?», - спросил он.
«О, даю слово, да, сэр. Мы значительно снизили скорость с тех пор, как это началось. При такой погоде обязательно нужно снижать скорость, иначе всех пассажиров разбросает по палубе».
В курительной комнате люди уже собирались для тотализатора. Они вежливо собирались группами вокруг разных столиков. Мужчины были немного чопорны в своих смокингах, немного розовые, слишком гладко выбритые и важные рядом со своими холодными белорукими спутницами. Мистер Ботибол взял стул рядом со столом аукциониста. Он скрестил ноги и руки и сел на стул с довольно отчаянным видом человека, который принял очень важное решение и отказывается быть испуганным.
Совокупность ставок, сказал он себе, будет, возможно, около 7000 долларов. Почти такой же она была в прошедшие дни, и номера продавались по 300-400 долларов за штуку. Так как корабль был английским, ставки принимались в фунтах, но он предпочитал думать в своей валюте. 7000 долларов – это огромная сумма. Да, это – огромная сумма! И что он сделает? Он заставит их оплатить ему счета по 100 долларов, и он возьмет их на берег во внутреннем кармане пиджака. Никаких проблем. И сразу же, да, сразу же, он купит «Линкольн» с откидным верхом. Он купит его на пути с корабля и поедет домой просто от удовольствия увидеть лицо Этель, когда она выйдет на переднее крыльцо и увидит эту машину. Не прекрасно ли это будет: увидеть лицо Этель, когда он подъедет к двери на новеньком бледно-зелёном «Линкольне» с откидным верхом! «Привет, Этель, дорогая, - скажет он обыденным тоном. - Я решил сделать тебе маленький подарок. Я увидел его в витрине, проходя мимо, и подумал о тебе и о том, что ты всегда хотела такую вещь. Тебе нравится, дорогая?», - скажет он. «Тебе нравится цвет?» И затем он посмотрит на её лицо.
Аукционер теперь стоял за своим столом. «Леди и джентльмены! – закричал он. – Капитан оценил, что судно пройдет завтра 515 миль. Как обычно, у нас будет по 10 чисел с каждой стороны, чтобы составить дистанцию. То есть, от 505 до 525 миль. А для тех, кто думает, что пройденное расстояние не уложится в эти рамки, будет «низкое поле» и «высокое поле», которые будут продаваться отдельно. Теперь, мы вытащим первые номера из шляпы… пожалуйста, вот они… 512?»
Комната замолчала. Люди молча сидели на стульях, глядя на аукционера. В воздухе нарастало напряжение, и, по мере того, как нарастали ставки, это напряжение росло. Это не было ни игрой, ни шуткой, это было понятно по тому, как один мужчина смотрел на другого, кто поднял свою ставку и, возможно, улыбался, но улыбались только губы, глаза оставались яркими и абсолютно холодными.
Корабль сильно раскачивался, и каждый раз, как он наклонялся, деревянная обшивка стен трещала, словно готовая лопнуть. Пассажиры вцепились в ручки стульев, сосредотачиваясь на тотализаторе.
«Низкое поле! – выкрикнул аукционист. – Следующая ставка – низкое поле!»
Мистер Ботибол сидел очень прямо и напряжённо. Он подождет, решил он, пока другие не закончат делать ставки, затем вскочит и сделает последнюю ставку. Он рассчитал, что у него на счету в банке было, по крайней мере, 500 долларов, или даже почти 600. Это составляло около 200 фунтов. Этот билет не принес бы большего.
«Как вы знаете, - сказал аукционист, - низкое поле покрывает каждое число ниже самого маленького числа расстояния, в этом случае – каждое число ниже 505. Так что, если вы думаете, что к завтрашнему полудню корабль пройдет меньше, чем 505 морских миль, вам лучше всего купить именно этот номер. Так какую ставку я делаю?»
Ставки повысились до 130 фунтов. Люди вокруг мистера Ботибола заметили, что погода была неважной. 140… 50… Ставки остановились. Аукционист поднял молоток.
«150…»
«60!» - Крикнул мистер Ботибол, и все в зале повернулись и посмотрели на него.
«70!»
«80!» - Заявил мистер Ботибол.
«90!»
«200!» - Заявил мистер Ботибол. Теперь–то он не остановится ни перед  кем.
Наступила пауза.
«Кто больше?»
Сиди спокойно, сказал он себе. Сиди абсолютно спокойно и не смотри вверх. Смотреть вверх приносит неудачу. Сдерживай дыхание. Никто не перебьет твою ставку, если ты сдерживаешь дыхание.
«200 фунтов…». У аукциониста была розовая лысая голова, на которой блестели капельки пота. «Раз…». Мистер Ботибол сдерживал дыхание. «Два… Ставка принята!» Аукционист ударил молотком по столу. Мистер Ботибол выписал чек и передал его помощнику аукциониста, затем вернулся на свое место, чтобы подождать финала. Он не хотел идти спать, не узнав прежде, какова была совокупность ставок.
Её подсчитали вскоре после того, как был продан последний номер, и она составила 2100 фунтов. Это было почти 6000 долларов. 90% перейдут к победителю, 10% поступят на благотворительность. 90% от 6000 составляло 5400. Что ж, этого было достаточно. Он смог бы купить «Линкольн» с откидным верхом, и ещё что-то останется.  С этой приятной мыслью он, счастливый и возбужденный, вернулся в свою каюту.
Когда мистер Ботибол проснулся на следующее утро, он лежал несколько минут с закрытыми глазами, слушая шум бури, ожидая качки корабля. Он вскочил и выглянул в иллюминатор. Море – о, Боже всемогущий! – было гладким, как стекло, большой корабль двигался быстро, очевидно, стараясь нагнать расстояние, упущенное ночью. Мистер Ботибол отвернулся и медленно сел на край своей койки. Маленькие электрические разряды страха начали покалывать его под кожей в области желудка. Теперь у него не было надежды. Выиграет, конечно, один из высоких номеров.
«О, Боже, - сказал он громко. – Что мне делать?»
Что, например, скажет Этель? Было просто невозможно сказать ей, что он потратил почти все их двухлетние сбережения на билет на корабельном тотализаторе. Было так же невозможно хранить дело в секрете. Ему придется сказать ей, чтобы она перестала выписывать чеки. А как же месячные взносы на телевизор и «Британскую энциклопедию»? Он уже видел гнев и презрение в глазах Этель, голубые глаза станут серыми и сузятся, как всегда бывало тогда, когда в них появлялся гнев.
«О, Боже. Что же делать?»
Не было смысла притворяться, что у него был хотя бы малейший шанс. Разве что, корабль начнет двигаться в обратном направлении. Они должны дать задний ход и полный назад, тогда у него мог бы быть шанс выиграть. Может быть, он должен попросить капитана сделать это. Предложить ему 10% от выигрыша. Или больше, если он захочет. Мистер Ботибол начал хихикать. Затем внезапно он остановился, широко раскрыв глаза и рот, словно от сильного удивления. Именно в этот момент ему на ум пришла одна мысль. Его быстро осенило, и он выпрыгнул из кровати, очень возбужденный, подбежал к иллюминатору и вновь выглянул. Что ж, подумал он, почему нет? Почему же нет? Море было спокойным, и у него не возникнет трудностей с тем, чтобы продержаться на поверхности воды, пока его не подберут. У него было смутное предчувствие, что кто-то уже делал это раньше, но это не мешало ему сделать это вновь. Корабль должен будет остановиться и спустить лодку на воду, лодка должна будет пройти около полумили, чтобы подобрать его, и затем вернуться вновь к кораблю. За час корабль делает 30 миль. Это забрало бы 30 миль дневной дистанции. Это решило бы дело. «Низкое поле» выиграло бы тогда. Кто-то должен будет увидеть, как он падает за борт, но это будет легко устроить. И ему лучше будет быть одетым во что-то легкое, в чем легко плавать. Спортивный костюм. Он оденется так, словно собирается сыграть в теннис на палубе: в рубашку, шорты и теннисные туфли. И не брать с собой часы. Который час? 9.15. Чем раньше, тем лучше. Сделай это сейчас и разделайся. Это нужно сделать быстрее, потому что временной лимит – полдень.
Мистер Ботибол был одновременно испуган и возбужден, когда ступил на солнечную палубу в своей спортивной одежде. Его маленькое тело было широким в бедрах и постепенно сужалось к очень узким покатым плечам, так что по форме, по крайней мере, оно напоминало швартовую тумбу. Его белые костлявые ноги были покрыты темными волосами, и он осторожно вышел на палубу, мягко ступая в своих теннисных туфлях. Он нервно осмотрелся. На палубе был всего один человек: пожилая женщина с толстыми лодыжками и огромными ягодицами, которая наклонилась над поручнем и смотрела на море. На ней было пальто из каракуля, и воротник был поднят так, что не было видно лица.
Он стоял неподвижно и внимательно изучал её издалека. Да, сказал он себе, она, возможно, подойдет. Она, возможно, подняла бы тревогу быстро, как любой другой. Но подожди минуту, Уильям Ботибол, подожди. Помнишь, что ты сказал себе в каюте несколько минут назад, когда ты переодевался? Ты помнишь об этом?
Мысль о том, чтобы прыгнуть с корабля в океан за 1000 миль от ближайшего берега сделала мистера Ботибола, предусмотрительного человека в лучшие времена, необычайно внимательным. Он вовсе не был уверен в том, что эта женщина поднимет тревогу, когда он прыгнет. По его мнению, для этого могло быть 2 причины. Во-первых, она могла быть глухой и слепой.  Это не было очень вероятно, но, с другой стороны, это могло быть так, так зачем же рисковать? Ему всего лишь нужно было проверить её, заговорив с ней. Во-вторых (и это доказывает, насколько подозрительным может стать ум человека, когда речь идет о самосохранении и страхе), во-вторых, ему пришло на ум, что сама женщина могла быть обладателем одного из больших номеров в совокупности ставок и, таким образом, у неё была бы веская финансовая причина не желать остановки корабля. Мистер Ботибол вспомнил, что люди убивали своих друзей за меньшие суммы, чем 6000 долларов. Об этом каждый день печатали в газетах. Так зачем же рисковать и в этом случае? Сначала проверь. Будь уверен в своих фактах. Выясни это в вежливой беседе. Затем, при условии, что женщина окажется приятным, добросердечным созданием, дело было бы верным, и он смог бы броситься за борт с легким сердцем.
Мистер Ботибол подошел к женщине и занял место рядом с ней, облокотясь на поручень. «Здравствуйте», - сказал он приятным тоном.
Она обернулась и улыбнулась ему удивительно милой, почти красивой улыбкой, хотя её лицо вовсе не было красиво. «Здравствуйте», - ответила она ему.
Проверено, сказал мистер Ботибол себе, ответ на первый вопрос получен. Она не слепая и не глухая. «Скажите, пожалуйста, - сказал он, переходя сразу к сути дела, - что вы думаете о тотализаторе прошлым вечером?»
«О тотализаторе? – спросила она, нахмурясь. – О каком тотализаторе?»
«Да знаете ли, эта глупость, которую они устраивают в зале после обеда, продавая числа, обозначающие, сколько миль корабль пройдет за день. Мне просто было интересно узнать, что вы думаете об этом?»
Она покачала головой и вновь улыбнулась милой приятной улыбкой, в которой сквозило извинение. «Я очень ленива, - сказала она. – Я всегда ложусь спать рано. Я ужинаю в постели. Это позволяет мне так хорошо отдохнуть».
Мистер Ботибол улыбнулся ей в ответ и начал удаляться. «Теперь мне нужно выполнить мои упражнения, - сказал он. – Я никогда не пропускаю моих упражнений по утрам. Рад был знакомству с вами. Очень рад…». Он отступил шагов на 10, и женщина даже не обернулась ему вслед.
Теперь всё было в порядке. Море было спокойным, он был легко одет для плавания, в этой части Атлантического океана не должно было бы быть акул, поедающих людей, и эта добрая пожилая женщина поднимет тревогу. Вопрос теперь заключался только в том, насколько скоро повернет корабль, чтобы расстановка сил была в его пользу. Почти с полной уверенностью можно было сказать, что это произойдет скоро. В любом случае, он почти не мог этому помочь. Он мог создать некоторые трудности, когда его будут втаскивать в спасательную шлюпку. Поплавать немного вокруг, тайно уйти от них, когда они попытаются подплыть ближе, чтобы выудить его. Каждая минута, каждая сэкономленная секунда  помогла бы ему выиграть. Он начал вновь пододвигаться к поручню, но теперь его охватил новый страх. Не попадет ли он в пропеллер? Он слышал, что это случалось с теми, кто падал с борта больших кораблей. Но ведь он не собирался упасть, он собирался прыгнуть, а это – совсем другое дело. При условии, что он прыгнет быстро, он обязательно минует винт.
Мистер Ботибол медленно придвинулся к поручню на расстоянии около 20 ярдов от женщины. Она не смотрела на него сейчас. Тем лучше. Он не хотел, чтобы она смотрела на него, когда он будет прыгать. И если никто не будет смотреть, он сможет сказать впоследствии, что поскользнулся и упал случайно. Он посмотрел вниз, на борт корабля. Это было высокое, длинное расстояние. Теперь ему пришло на ум, что он мог бы легко получить тяжёлую травму, если бы плюхнулся в воду плоско. Разве не разорвался желудок у того человека, который упал животом в воду с высокой вышки? Он должен прыгнуть прямо, чтобы ступни первыми вошли в воду. Как нож. Да, сэр. Вода казалась холодной, глубокой и серой, и он с дрожью смотрел на неё. Но пришел час: сейчас или никогда. Будь мужчиной, Уильям Ботибол, будь мужчиной. Хорошо… сейчас… сейчас…
Он взобрался на широкий деревянный поручень, встал, покачался 3 ужасных секунды и прыгнул, спрыгнул быстро, как только мог, и в то же самое время закричал: «На помощь!»
«Помогите! Помогите!» - кричал он, падая. Затем он достиг воды и погрузился под воду.
Когда раздался первый крик о помощи, женщина, облокотившаяся на перила, вздрогнула и слегка подпрыгнула от удивления. Она быстро обернулась и увидела, как мимо неё пронесся в воздухе этот маленький человечек, одетый в белые шорты и теннисные туфли, раскинув руки и крича. Какой-то момент она смотрела так, словно не была уверена в том, что ей делать: бросить ли спасательный круг, убежать и поднять тревогу, или просто повернуться и закричать. Она на шаг отступила от перил и обернулась наполовину, глядя на капитанский мостик, и на этот короткий момент она осталась без движения, в напряжении и нерешительности. Затем, почти сразу же, она, казалось, расслабилась, наклонилась над поручнем, глядя в воду, где она бурлила в кильватере. Вскоре маленькая розовая голова показалась в пене, и поднялась рука, 1 раз, 2-й раз, отчаянно махая, и отдаленный голос прокричал что-то, что было трудно расслышать. Женщина еще сильнее наклонилась над поручнем, пытаясь удерживать взгляд на маленькой подпрыгивающей черной точке, но скоро, очень скоро она удалилась настолько, что женщина даже не могла быть уверена в том, что она вообще там была.
Вскоре еще одна женщина вышла на палубу. Она была угловатой и костлявой и носила очки в роговой оправе. Она заметила первую женщину и подошла к ней, идя по палубе уверенным военным шагом, как ходят все старые девы.
«Вот ты где», - сказала она.
Женщина с толстыми лодыжками обернулась и посмотрела на неё, но ничего не сказала.
«Я искала тебя, - продолжала костлявая. – Везде искала».
«Это так странно, - сказала женщина с толстыми лодыжками. – Человек только что нырнул за борт в одежде».
«Глупости!»
«О, да. Он сказал, что хотел бы выполнить несколько упражнений, нырнул и даже не снял одежду».
«Тебе лучше спуститься вниз», - сказала костлявая женщина. Её рот сразу же стал жёстким, лицо – напряжённым и настороженным, и она говорила уже не с такой добротой, как раньше. «И не разгуливай больше по палубе одна. Ты хорошо знаешь, что должна подождать меня».
«Да, Мэгги», - ответила женщина с толстыми лодыжками и вновь улыбнулась нежной, доверчивой улыбкой. Она взяла вторую женщину за руку и позволила увести себя с палубы.
«Такой милый человек, - сказала она. – Он помахал мне рукой».
--------------------------------
(Переведено 07 августа 2013)