Шаги по стене

«Да я люблю, да я люблю
И удержаться не могу»
Агата Кристи «Гетеросексуалист»

Небо улыбалось небольшими белыми облаками. Лес шумел опадающими листьями. Казалось, еще греющее солнце опустилось на землю в виде красных листьев Acer platanoides  и желтых Betula pendula. Живая тишина заполнила чащу, и ни одно животное не решалось его нарушить, только две ноги шумели осенними красками на дороге к реке.
Дуновение ветра — листья кружатся вокруг уже вкусной рябины, дополняющей красно-желтую палитру.
Затишье — слышно как листья отрываются от веточек, сталкиваются друг с дружкой, ложатся на подстилку.
И снова шум качающихся вершин заглушает остальные шорохи.
Но лес меняется, и начинают преобладать вечно темно-зеленые ели, кончаются листья, которыми так приятно шуршать, и шаги остались где-то позади, остается лишь мягкое покачивание толщи хвои. Здесь есть отголосок палитры лиственного леса — лисички, желтеющие группками прямо на дорожке, спускающейся с горки в болото.
Вернулось солнце, но в этот раз больше над головой между низкими березами и соснами, чем под ногами среди зеленого сфагнума. Правда на небольших возвышенностях сам мох краснеет как августовское солнце на закате. Сухая осень, и в болоте почти не чавкает под ногами, но все равно лучше идти по кочкам, там, где растет голубика и совсем маленькие березки. Вот самое мокрое место пути — заросли осоки. Сразу за ней высокий берег канавы, в которой весело бежит коричневая вода и плывут издалека листья. Мостик из трех нетолстых берез и соснового кола, воткнутого посередине.
На другом  берегу начинается новая горка, мало чем отличимая от предыдущей, разве что больше старого почти сгнившего бурелома. Догоняют шаги, шуршащие опавшим летом. Кончаются ели, лес светлеет, появляется пожухлая трава и уже обезлиственные кусты.
Хотя еще далеко до сумерек, солнце низко и лишь иногда пробивается сквозь редкую листву, ослепляя правый глаз.
Можно иногда увидеть какую-нибудь птичку, скачущую по веткам. Еще реже встречаются грибы: лучше всего видно крупные мухоморы, краснеющие вдалеке от тропинки.
Вот стеной встает опушка с густыми кустами, высокой травой и не опавшими листьями. Кажется, дорожка заканчивается, но можно найти лаз, конечно, если не бояться быть осыпанным листьями. Как следует отряхнувшись и поправив наряд… лес уступает место заброшенному полю. Раньше здесь что-то сажали или сеяли, но уже лет пять здесь благоденствует полевое разнотравье, все еще цветущее. Среди моря осенней травы огромными кострами стоят группы деревьев, оставленных в поле много лет назад, видимо на месте сваливания камней. Вдоль поля идет дорога с глубокими колеями, в одном месте от нее уходят следы из помятой травы. Невдалеке лежит человек и с закрытыми глазами слушает природу, а так же приближающиеся шаги.
Трава, выше чем по пояс, осыпает давно созревшими семенами и сухими цветами. Солнце приветливо улыбается сквозь опушку.
Поле, через узкий перешеек с ручейком, текущим в болото, с кристально чистой водой, переходит в следующее, оканчивающееся речкой. Летом, в теплую погоду, ее можно перейти вброд, несильно закатав брюки или просто придерживая юбку. А сейчас лучше воспользоваться железобетонным мостом, где начинается асфальт, почти полностью покрытый красно-желтыми осколками солнечного тепла.
Покрытие чистое и теплое — можно снять коричневые туфли и белые носки, пройтись босиком спиной к закату, как не обидно.
Вечерело и прозрачные тени редких деревьев преграждали дорогу — пришлось обуться.
Красные дары природы, хрустящие на зубах, некрупные, сочные, но твердые яблоки, придают свежесть и бодрость.
В сумерках утих ветер, стало так тихо, что слышно машины на далеком шоссе. Даже листья перестали падать из уважения к закатной тишине. Впереди начали зажигаться огни. Чуть позже на темнеющем небосклоне стали появляться отражения, зовущего к своему уюту, земного, людского огня. Вышла луна, снова стало видно дорогу.
Идти осталось немного и можно не торопиться, насладиться прекрасной погодой теплой осени и красотой чистого звездного неба, что бывает редко в этих краях.
Но начался ночной ветер, а асфальт сменился старой каменной дорогой, в ночи стали слышны звонкие шаги по булыжнику и, как их эхо, вторые более тихие, шаги.