Вспоминая себя на ЗИЛе 22 - Андрей Вознесенский

На фотографии титульный лист сборника поэзии  ВОЗНЕСЕНСКОГО А. А. «Витражных дел мастер».
По моей просьбе АНДРЕЙ подписал этот сборник Лиле и мне с радостью знакомства от автора.

В этой главе моё воспоминание, которое я написал три года назад под впечатлением печального сообщения о смерти АНДРЕЯ, одного из великих поэтов нашей современности. Мне, человеку далёкому от поэзии, посчастливилось пообщаться с АНДРЕЕМ в неформальной обстановке, и я считаю, что такое общение полностью соответствует моей рубрике «ТАКОЕ МОГУТ НЕ ВСЕ».

      Поэт Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ.
        Этот заголовок был загодя заготовлен мною для написания  одного из очередных моих воспоминаний. И вот случилось непоправимое, позавчера первого июня 2010 г. на 78 году жизни не стало поэта   Андрея Андреевича Вознесенского.
Моё знакомство с Вознесенским началось с прочтения его сборника стихов «Дубовый лист виолончельный» в 1975 году. Такая банальная возможность прочесть стихи поэта представлялась не всем. Очень многие в то время хотели бы почитать хороших поэтов, причём не каких-то там, даже зарубежных, трудно досягаемых, а своих соотечественников, живущих буквально рядом с тобой. Но даже это желание просто почитать стихи поэтов было неосуществимо в то  время.
Печатали наших выдающихся поэтов такими малыми тиражами, что купить было крайне трудно и мало реально. Мне повезло. Моя  вторая жена Лиля окончила книготорговый техникум и пошла работать по специальности на книжную базу. Хотя эта база и была для распределения книг по воинским частям, тем не менее, среди военной литературы попадались гражданские книги для повышения  культурного уровня солдат.
То, о чём вы подумали, не совсем правильно, работники базы только в виде поощрения с разрешения руководства базы, ежемесячно имели право купить две, иногда три книжки из некоего списка наличия таковых на данный момент на базе. Конечно, мы старались купить те книги, которые нам были интересны. И когда представилась возможность купить сборник стихов Вознесенского, мы выбрали эту книгу.
Я не могу похвастаться, что я являюсь знатоком и поклонником поэзии, и в основном, если и читал  стихи, то от случая к случаю. Сборник стихов современного поэта, да ещё такого, как Вознесенский, просто обязывал обладателя приступить к немедленному прочтению. Читать Вознесенского не совсем просто, но я как-то умудрился это сделать и, конечно, увлёкся содержанием. Особенно меня привлекла в его поэзии возможность домысливать своё личное понимание смысла стихов. Я читал стихи и видел в них то, что мне хотелось видеть. Впоследствии я понял, что именно этим и отличается настоящая поэзия от рифмоплетения, рифмовать слова для настоящих поэтов скорее второстепенное, чем главное.
И вот совершенно неожиданно, по чистой случайности, я вдруг лично встретился с Андреем Вознесенским, и не просто однажды по случаю, а на протяжении довольно продолжительного времени. И не только с ним, но и с его женой Зоей Борисовной Богуславской, и даже с её сыном Леонидом от первого брака, который, будучи уже взрослым, жил самостоятельно в квартире Вознесенского в высотке на Котельнической набережной. Андрей же с женой жил на её половине дачи в Переделкино. Вот, собственно говоря, из-за этой-то дачи судьба и  свела меня с этой семьёй.
Получилось так. В это время я работал на ЗИЛе и уже успел проявить себя там как незаурядный строитель-самоучка, которому под силу переделать помещение библиотеки в самый современный бокс по испытанию двигателей, что на первый взгляд совершенно не совместимо. Конечно, переделка библиотеки в бокс отдельная   история, а вот как эта работа совместилась с перестройкой дачи Вознесенского, пока полная загадка для вас, читающих.

Дело было так. Андрей Вознесенский с незапамятных времён был знаком с Юрием Николаевичем Мростом, замом начальника бюро по испытанию двухосных автомобилей ЗИЛ. В этом бюро в 1970 году я начал свою трудовую деятельность на заводе в должности слесаря. Эта история требует столь же отдельного описания, как и переделка библиотеки в бокс. Просто, будучи ещё слесарем, я также умудрился удачно перепланировать огромное общее инженерное помещение на три отдельных бюро. После этой работы, собственно говоря, я и был направлен в бюро развития экспериментального корпуса для   переделки всего, что подвернётся мне под руку. Как видите, переделка дачи Вознесенского в Переделкине появилась в моей     жизни вполне закономерно, если учесть наличие общего знакомого Мроста, который  с незапамятных времён дружил с Андреем.

Однажды Мрост подошёл ко мне и сказал, что вот у его друга Андрея Вознесенского возникла проблема. Дача, на которой он живёт с женой, поделена на две половины, и их половина не вмещает всего того, что накопилось в процессе их жизни, и условия для творчества поэта в семье стали крайне стеснённые. Вот если бы я исхитрился и предложил пристройку для второго этажа, было бы замечательно. Наверное, Андрей между делом как-то пожаловался Юрию Николаевичу, а тот возьми да и скажи, что он знает одного умельца, который всё   переделывает.
К тому времени я как раз уже не в первый раз заканчивал штудировать стихи сборника Андрея - «Дубовый лист виолончельный», и сказать, что я готов был к любому подвигу ради Андрея Вознесенского, это  всё равно, что вообще ничего не сказать. Я сразу дал согласие, и Мрост начал договариваться о встрече на даче.
Договорившись на конкретное число, Мрост сел в мою, тогда  ещё совсем новую, одну из первых наших с ЛИЛЕЙ машин, купленную нами при помощи моих и Лилиных родителей. Конечно, это были «Жигули», первая модель, тогда других машин не было, и мы поехали  в Переделкино знакомиться с хозяевами и осматривать дачу.
Кстати, покупка этой машины - также отдельная история и даже очень интересная и необычная.

Мне кажется, знакомство было где-то в начале восьмидесятых годов прошлого двадцатого века.
Представьте, более тридцати лет тому назад, я ещё почти совсем молодой, Мрост чуть старше Андрея, а он сам на десять лет старше меня, и все полны сил и энергии.
На даче нас очень радушно приняла хозяйка и жена Андрея Зоя, нас начали поить чаем и только после этого, провели по всем помещениям дома. Действительно, большое количество книг и различных бумаг перекрывало всю остальную мебель, и свободное пространство практически отсутствовало. Но задача надстройки второго этажа на их половине осложнялась наличием у второй половины дома, где частично уже был надстроен второй этаж, причем с  окнами  на крышу их одноэтажной половины. Плана дома не было вообще, и определить, что есть несущие стены, а что нет, также было непросто. Одним словом, я уже почувствовал практическую невозможность этой затеи.
Не скрою, мне искренне хотелось как-то исхитриться и что-то предложить, но по реакции самого Вознесенского (а он профессиональный архитектор), я понял, что он сам понимает, что  дело не решаемое.  Я пообещал ещё раз приехать и попробовать составить хотя бы планировку дома и кое-что померить. На этом мы с МРОСТОМ и собрались ехать в Москву, и тут Андрей изъявил желание поехать с нами, так как он практически не водил машину самостоятельно в основном это делала Зоя. Мы, конечно, с радостью согласились подвезти его, куда он захочет и это для меня скорей удача чем затруднение. Я думаю не все могут похвастаться, что они подвозили ВОЗНЕСЕНСКОГО по его просьбе.

Дорога в Москву была неблизкой, и потребовалось, наверное, больше часа, естественно, какое-то время беседа продолжалась на тему надстройки второго этажа, но постепенно эта тема, из-за малой её перспективности осуществления, ушла. И разговор пошёл просто за жизнь, то есть, мы молчали, а говорил Андрей. И это было совершенно справедливо, нам именно его хотелось слушать. Разговор зашёл о мистике, и Андрей поведал некоторые случаи из своей жизни.
Поэты просто обязаны быть увлечёнными натурами, а Андрей, действительно великий поэт, и он не был исключением в любых увлечениях. Находясь в сугубо мужской компании, естественно, разговор зашёл о женщинах.
Со слов Андрея.
В это время, а может чуть раньше, чисто по-человечески, а может просто в своих мыслях, как свойственно поэтам, он отмечал актрису Татьяну Лаврову, героиню фильма «Девять дней  одного года», в котором она играла жену Гусева - Инну. Из его рассказа, чувствовалось, он ей симпатизировал.
Так вот, история рассказанная им, такова.
Однажды, будучи в Крыму, он оказался на вершине уступа, который нависал над бездной моря. И вот, когда он стоял один на этом уступе, его мысли как бы переключились на Таню Лаврову. Подумав о ней, он приблизился к краю этого уступа, чтобы просто посмотреть вниз, и вдруг отчётливо ощутил, как она пытается его столкнуть в море. «Столкнуть в море» - это дословно его слова, причем он так увлечённо об этом рассказывал, и в его рассказе явно ощущалась грусть, мне просто трудно это передать.
Но в моей личной жизни, наверное как и у всех, были моменты отчаяния.
Наверное, эти душевные переживания являются чем-то полезным  для дальнейшей вашей жизни. Они явно обогатили даже мою прозаическую  душу, а уж поэтам они просто необходимы как воздух.
Вероятно, рассказанный им случай был все-таки давний из его жизни, но он о нем помнил, и вот решил поделиться с нами, как бы людьми со стороны.
К сожалению, на сегодняшний день прошло уже много времени, а мне надо было собраться и сразу поведать эту историю хотя бы на бумаге, ещё тогда по горячим следам.
Именно так я поступил после защиты Белого дома в 1991 году. В те исторические дни, я услышал и внял призыву ВЕНЕДИКТОВА с «Эха Москвы». Он неоднократно обращался к защитникам Белого ДОМА, с просьбой по возвращению домой, сесть и записать всё, что они видели своими глазами во время этих эпохальных дней. Тогда я, правда, не сел и не написал свои воспоминания письменно, но зато я это сделал, устно, записав свои воспоминания на магнитную ленту прямо своим голосом и сразу на следующий день, и эта запись совершенно достоверная и СВЕЖАЯ теперь всегда.

Продолжение:
23. – Торг Андрея на рынке               http://www.proza.ru/2013/08/07/2328