***

  Пока рыбак разбирался с одной из удочек, поплавок другой постепенно относило бурным течением.
 
  Дело происходило на берегу маленькой бухты у озера, в один из тех дней, когда ветра вроде бы и нет, да и погода ясная, а во;ды озера нет-нет, да и разбушевались, разбиваясь с пеной и пузырьками о нагромождённые на берегу развалины железобетонных плит. Леску с поплавком накрывало волнами, перебрасывало через камни, и вскоре она окончательно запуталась, дёргаясь из стороны в сторону; рыбак этого не замечал и был поглощён разбирательствами со второй удочкой.

  Но пришло время, и мужчина наконец вспомнил  — возможно, ему показалось, что клюёт, или он просто решил закинуть её получше. И вот тут-то и начались попытки вытащить её из воды.

  Сначала он просто тянул. Леска была частично скрыта под водной толщей, и среди постоянно налетающих волн можно было уловить лишь смутные её очертания. Она пролегала промеж бетонных глыб с торчащими из них железными прутьями и крючками, огибая то один, то другой камень, далее ползла поперёк вытянутых руин железобетонных балок, а затем спадала в пропасть, в метре после которой откуда-то выпрыгивал красочный поплавок. Усилия рыбака здесь были безуспешны: леска только натягивалась, и то лишь наполовину; другая её часть безмятежно распласталась, расслабленная и обессиленная среди бури. Мужчина крутил удочку вправо и влево, поднимая кверху, но чем больше он отводил удочку, тем сильнее она сопротивлялась, показывая свой изгиб. Со стороны казалось, будто он поймал акулу на побережье, которая никак не хотела быть пойманной, а отойдя ещё подальше, его действия превращались в движения человека, совершающего немой танец, где удочка — неотъемлемая часть доблестной экипировки. Между тем, он действовал вполне логично, особенно когда решил воспользоваться удочкой номер два.
 
  С её помощью он цеплял первую, пытаясь распрямить доступную часть лески. Вскоре выяснилось, что она для этого мало пригодна, так как запуталась сама. Самое главное в этом деле — не суетиться, иначе сделаешь только хуже; но рыбак никуда и не торопился. Похоже, он готов был разматывать её целыми днями напролёт, зажав удочку под мышкой; до того он был нетороплив и спокоен там, где человек неуравновешенный уже давно бы плюнул на всё и сам утопился.

  Солнце над озером отражалось в линиях волн и слепило глаза снизу, а от этого не мог спасти ни один головной убор. Люди на берегу располагались кто как: кто-то вдалеке также ловил рыбу, кто-то просто присел на камень, а кто-то стоял у воды, с величием расставив ноги и подняв голову кверху. На рыбака никто не обращал внимания.

  Он продолжал орудовать двумя удочками, пытаясь вытащить одной другую, при этом одна леска была натянута до предела, а другая завивалась, как телефонный шнур. Теперь, поднимая кверху скрещенные удочки, становилось понятно, возле какой же глыбы зацепилась леска. Положение осложнялось тем, что это произошло под водой на участке с водорослями.

  Мужчина решился подойти поближе, и ему пришлось встать на косую плиту, уходящую в воду. Работать удочками стало ещё более неудобно, а в мутной воде он по-прежнему ничего не видел. Минут через пять он сдался, положил удочки, и стал снимать штаны.

  В воде следовало ступать с особой осторожностью. Он придерживался за одни глыбы и перешагивал через другие, пытаясь удержать равновесие; так он, сам того не ведая, изображал первые шаги по луне Нила Армстронга.

  Леска огибала глыбу, зацепившись под водой за выпирающий из неё железный крюк. Чуть позже он понял, что она не просто зацепилась, а обмоталась вокруг несколько раз кряду. Рыбак принялся разматывать леску, но оказалось, в какую сторону её не раскручивай, она наматывается ещё больше. Пожалуй, следовало подойти к вопросу более изобретательно, это классическая головоломка, люди на рыбалке и не таким занимаются.

  Наверно, проще было порвать эту леску, но рыбак сумел проявить свой талант и выдержку, распутал безнадёжно упрямую леску и вытащил удочку из воды целой и невредимой.

  Да, и это было знаменательное событие…