Вспоминая себя на ЗИЛе 23 - Торг Андрея на рынке

На фотографии Центральный рынок именно того времени, когда мы  его посетили вместе с АНДРЕЕМ ВОЗНЕСЕНСКИМ. Вот в эти двери мы вошли и оказались прямо перед продавцами разных национальностей.

Продолжаю прямо с того места, где оборвал прошлую главу.
Так, судача о женщинах, мы въехали в центр Москвы, и Андрей изъявил желание по дороге зайти на центральный рынок. В то время в Москве было немного колхозных рынков, и большинство москвичей на рынках редко покупали, в основном все покупки делали в магазинах, так как на рынках всё стоило в несколько раз дороже, и поэтому те, кто покупали продукты на рынках, считались зажиточными людьми. Так вот, среди этих зажиточных покупать ещё и на Центральном рынке отваживались только самые избранные.
Естественно, я и Юрий Николаевич к избранным не относились, и мы решили примазаться к  Андрею Вознесенскому, а он на тот момент уже был ИЗБРАННЫМ. Вот мы за компанию пошли просто посмотреть, как это быть ИЗБРАННЫМ.
Центральный рынок находился рядом со старым Цирком на Цветном бульваре. Кстати, он и сейчас там же и полностью перестроен, но я очень давно там не был и даже не знаю, что там происходит.
Мы подъехали с другой стороны бульвара, как бы из центра со стороны ТРУБНОЙ площади, поэтому машину пришлось оставить напротив рынка и пойти через сквер на другую сторону.  Андрей шёл впереди, а мы за ним. Так мы и вошли в стеклянные двери рынка. В то время не так давно произошла реконструкция совсем старого рынка, было построено капитальное четырёхэтажное здание в виде универмага. Кстати, сам рынок был только на первом этаже, а на других трёх был действительно обычный СОВЕТСКИЙ универмаг, заполненный самым бросовым товаром, наверное, для колхозников, коих в принципе там и не было.
Как только мы вошли в рынок, то сразу оказались перед торговыми рядами с продавцами, уже тогда далеко не русской национальности, хотя в рядах молочных продуктов были почему-то похожие на славян. Перед прилавками при входе было не очень большое свободное пространство, метров пять-шесть, причем, со ступеньками внутри самого помещения. И вот только Андрей появился в дверях на этом пятачке, как к нему с разных прилавков выбежали торговцы, держа в руках некоторые развесные продукты: сметану, мёд в банках, развесной творог в целлофановых пакетах и ещё что-то, я не помню.

Конечно, теперь можно вполне представить, что так ко всякому могут выбежать, желая продать хоть что-то, но тогда это выглядело дико, неким таким чудом, даже чем-то невероятным. Не я бегу за товаром, а ко мне с товаром выбегают. Было ясно видно, что они выбегали только к тем, кого уже знали, они его знали и даже называли по имени. В результате, он купил-таки у них эту сметану, и, кажется, творог, и ещё что-то, но сметану - это точно. За пол-литровую банку сметаны он отдал какие-то баснословные деньги, раз в десять больше её истинной стоимости, и за всё остальное также с огромной переплатой. Я был просто потрясён увиденным, и объяснение всей этой вакханалии было только одно: он уже тогда мог часто выезжать с выступлениями за границу, и поэтому измерял траты в долларах, и если доллар с рук стоил три рубля, а то и больше, до пяти, то в пересчёте получалось, что он заплатил всего два доллара за эти пол-литра сметаны. Да, это много, но официальная цена доллару шестьдесят копеек, а это рубль двадцать, а не десять рублей, что нужно затратить, купив эти два доллара с рук у перекупщиков.
(Небольшое пояснение для ныне живущих. Это я так сейчас доллар называю долларом, если бы я тогда решил поиметь хоть один доллар, то сидеть мне лет десять, не меньше.
Речь в моем рассказе на то время не о долларах, а  о бумажках под названием КУПОН. Это такие наши СОВЕТСКИЕ бумажки, которые приравнивались к доллару. Сам доллар в СССР мало кто в глаза  видел. Отличить любую валюту кроме Советской никто из живущих в стране не мог. Привезти из-за границы и положить в шкатулку как сувенир иностранную валюту - уже криминал).

Но для меня те деньги, которые он отдал реально, это были наши  десять рублей, что в свою очередь равнялось моему заработку от сверхурочной работы, которую я мог себе устроить как любой работающий на ЗИЛе при выходе на работу на целую смену на конвейер в выходной день.
Отработав на конвейере по сборке автомобилей восемь часов и  придя после такой халтуры домой, ты готов протянуть ноги, но зато заработаешь эти десять рублей. Реальная цена этой сметане - рубль двадцать копеек за килограмм, а не десять рублей, как с него содрали торговцы рынка.
Когда мы вернулись и сели в машину, я, конечно, не выдержал и сказал, как его ободрали на этом центральном рынке, на что он мне рассказал историю, во сколько ему обошлась починка крана на даче, и о том,  как им ремонтировали замок в квартире на Котельнической набережной. После этих рассказов я понял, что быть известным человеком не  так-то просто, хотя бы чисто материально. Куда мы его подвезли окончательно, я что-то запамятовал, да это не столь и важно. Кажется, он даже просто сел в такси.

Через некоторое время я договорился подъехать к ним на дачу для более детального осмотра дома. К сожалению, Андрея не было, была только Зоя Борисовна. Я попытался составить хотя бы приблизительную планировку дома и даже померил основные размеры комнат рулеткой. Естественно, к этой работе мне пришлось привлечь Зою Борисовну, чтобы держать конец рулетки, и после трудов праведных мы сели пить чай с бутербродами и, кажется, вареньем и конфетами. Вот если бы я тогда зафиксировал то, что было (на ВИДЕО как сейчас), то помнил бы совершенно точно про чай и про всё остальное, хотя то, что я помню даже сейчас, гораздо важнее чая.
Разговаривая за чаем, она поинтересовалась о моей семье и вообще   обо мне. Я человек общительный и, конечно, вкратце рассказал ей о себе  и о своей семье.
На тот момент я был уже женат на моей второй жене Лиле и у нас росли наши дети - старший сын РОДИОН и младший КИЛИЛЛ, ему было года два. Судя по её реакции при нашем задушевном общении за чаем, я понял, что я и мой рассказ о моей семье ей, видимо, понравился, и в конце нашей беседы она вручила мне пригласительный билет на два лица на творческий вечер Андрея. Вечер должен был состояться в центральном концертном зале на Маяковке. В то время попасть на такие вечера, когда в стране тяга к культуре зашкаливала, было невозможно. Ведь для проведения досуга вообще ничего другого не было: ни дискотек, ни супермаркетов, ни казино, даже выставки  были настолько редкие, что и их посещали все, лишь бы побывать где-то.

Как было тогда? Были театры, кинотеатры, ВДНХ, парки и даже рестораны. Если в кинотеатре шёл новый фильм, то все обязательно шли на этот фильм кинотеатр с другим фильмом найти было трудно, один и тот же фильм шёл практически во всех кинотеатрах и на всех сеансах. Прошёл этот фильм, и его хрен найдёшь, если ты пропустил, везде уже другой, а за тем, пропущенным, надо ехать аж в кинотеатр повторного фильма к черту на рога. Так вот, это кино, поблизости от вашего дома и целую неделю, а то и две подряд на всех сеансах один и тот же новый фильм.
А Вознесенский - он всего один, раз в год и сразу для всех шести миллионов москвичей того времени и всего в одном зале, хотя и большом. Следовательно, никаких билетов ни в какой продаже просто не было, и попасть к нему на вечер могли только избранные, и даже самые избранные. Естественно, мы с Лилей      никогда на таких мероприятиях не были, и для нас это было величайшее событие.
Творческий вечер Вознесенского в основном состоял из чтения стихов самим автором, и этого было достаточно, так как артистизм чтения своих стихов у Вознесенского непередаваемый и сравним с прослушиванием песен звёздного певца. Мы с удовольствием слушаем песни на различных языках, абсолютно не понимая смысла слов, но с удовольствием слушаем само исполнение. Так вот Андрей настолько интересно читал свои стихи, что люди, не знающие русского языка, с удовольствием слушали его манеру и ритм исполнения, даже не вникая в смысл стихов. А ведь смысл, заложенный в стихах - это самое главное, ради чего написано стихотворение, и у Андрея смысловая нагрузка в стихах - наипервейшая составляющая.
На этой строчке мой рассказ, написанный после печального известия о смерти великого поэта ВОЗНЕСЕНСКОГО, был прерван.

Продолжаю свои воспоминания о том вечере дальше.

После концерта Вознесенского повторилось всё то, что уже было при посещении спектакля у Кости Райкина. Точно также по моему случайному знакомству с Костей и его приглашению нас к нему на его спектакль. Я в этот раз также не смог уговорить ЛИЛЮ пойти и познакомиться с АНДРЕЕМ и с Зоей Борисовной. Я пытался объяснить, что Зоя Борисовна специально дала мне эти билеты, чтобы я познакомил её с ней, с ЛИЛЕЙ, но такая всегда активная и общительная ЛИЛЯ наотрез отказывалась знакомиться с теми как её казалось совершенно случайными, но очень интересными моими знакомыми.

Правда, в этом случае с Андреем, в отличие от Кости, мне предстояло встречаться не только по причине знакомства, я действительно хотел чем-то помочь в нужном деле. Поняв в какой-то степени планировку дома, я ещё больше убедился в том, что практически надстраивать невозможно, нет стен, на которые можно опираться. И самое главное, что те окна соседей, которые выходят на их крышу, не позволяли сделать второй этаж. Единственное - это что-то пристроить сбоку, но и это - целая проблема, там запрещено увеличивать площадь застройки.
В общем, со всех сторон сплошные запреты, и моей фантазии не хватало, как всё это можно обойти. Впрочем, и они сами всё понимали, хотя я все же попытался что-то изобразить в своей любимой изометрии.
В результате этих общений я сблизился с сыном Зои Борисовны Леонидоми несколько раз бывал у него в квартире на Котельнической набережной  в знаменитой СТАЛИНСКОЙ высотке. Кстати, эту высотку проектировал отец моей школьной подруги Вики Ростковской. И я уже бывал в этой высотке много лет тому назад. Правда, ВИКА жила в центральной, самой высокой части здания, а квартира Андрея ВОЗНЕСЕНСКОГО располагалась в крыле, которое смотрит на ЯУЗУ. Сами квартиры по своему устройству в центральной части и в крыльях ВЫСОТКИ мало чем отличались, такая же высота потолков, столь же  небольшие кухни и коридоры. Единственное большое отличие это вход вестибюль подъезда. В центральной части это тот что в фильме "Москва слезам не верит", а боковые которые со двора это практически наши обычные подъезды лифт да лестница и больше ничего. Эта высотка просто наваждение в моей жизни, уже позже я опять попал в эту высотку и было это уже в этом тысячелетии, я работал у своих друзей по проектированию "Дома музыки", а это в пределах видимости с этой высотки. С большим трудом и разрешениями я добился посещения самой высокой части почти под шпилем. Мне по работе нужны были снимки территори проектируемого комплекса "Дома музыки" вот я и забрался на самое высокое, что было поблизости. Практически это круглое помещение с окнами во все стороны, и тогда там располагались водопроводчики с электриками, что меня тоже удивило. Кстати лифт туда уже не ходил.
В чем причина моего сближения с сыном Зои Борисовны, я толком даже не помню. Единственное, что помню, он моложе меня, и практически ровесник. Я думаю мы общались на темы автомобилей да и просто так, как не безразличные люди к жизни вообще.

Однажды вместе с Юрием Николаевичем МРОСТОМ я участвовал в организации похода ВОЗНЕСЕНСКОГО на завод. Ему было интересно побывать на заводе, и МРОСТ, конечно, эту экскурсию организовал. В связи с этим мне запомнился один эпизод. Поднимаясь в лифте с Андреем, а потом сидя в приемной в дирекции завода, мы оказались с ним вдвоем, и я решил Андрею Андреевичу рассказать свои впечатления от некоторых его произведений. Я стал ему излагать свои ассоциации возникающие в моем воображении, при чтении некоторых его стихотворений. Он очень внимательно меня выслушал и в конце сказал, что он, конечно, когда писал, думал о чем-то помимо прямого текста, но не до такой степени, что увидел я. Хотя, впрочем, он очень рад, что его стихи могут столь расширенно трактоваться, он обязательно задумается над тем, что я  ему только что наговорил. И потом он сказал, что поэт - он действительно дает толчок для воображения, а каждый понимают по-своему, и в этом скорее сила, чем слабость раскрытия образа. (Конечно, это уже мой не дословный пересказ, но смысл сказанного им был именно такой).

Моё редкое, общение с их семьёй продолжалось довольно долго. Уже незадолго до смерти ВОЗНЕСЕНСКОГО мы с ЛЕНОЙ, моей настоящей женой, специально ходили в театр на ТАГАНКЕ в старое здание на вечер поэзии АНДРЕЯ ВОЗНЕСЕНСКОГО.
Было видно, что ему совсем тяжело выступать, но он держался и прочел самые известные свои стихи. После концерта я не стал уговаривать Лену идти знакомиться, я и сам понимал, что «поезд общения ушёл».

Как ни странно, но судьба ещё раз свела нас с ВОЗНЕСЕНСКИМ уже на выставке московских ГАЛЕРЕЙЩИКОВ. Я с женой ЛЕНОЙ был там вместе с нашими друзьями - художниками, и вдруг на этом вернисаже появился Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ с БОГУСЛАВСКОЙ Зоей Борисовной. Все репортёры сразу сбежались и обступили их, ну и мы тут рядом оказались. Как факт мы, конечно, поприсутствовали  вместе со всеми, но дальше этого присутствия я так и не решился уже сам подойти к ним, подумал - не стоит, вот так, специально, когда вокруг и без тебя достаточно любопытных, совершенно не к чему. Ведь прошло уже столько много лет после общения. Но зато на этот раз у меня есть видеозапись этого вернисажа где и они присутствовали.

Теперь АНДРЕЙ ВОЗНЕСЕНСКИЙ похоронен на старой территории Новодевичьего кладбища. Так случилось, что все мои ближайшие родственники оказались там же не далеко от него. Чтобы не углубляться в эту печальную историю, у меня есть воспоминание на «Прозе.ру» вот сноска.
Моё имя Эдуард.  http://www.proza.ru/2010/07/05/1228

Я уже упоминал, что мы, имели невероятную возможность  приобретать те сборники АНДРЕЯ, которые выходили в то время. Так вот, в последствии, встречаясь с АНДРЕЕМ, я брал с собой некоторые сборники и просил их подписать нам на добрую память о наших встречах. Все эти сборники у нас с Леной дома хранятся и перечитываются.

Продолжение:
24. – Идея, потрясшая ЗИЛ                http://www.proza.ru/2013/08/12/977